Текст книги "Кареглазая моя (ЛП)"

Автор книги: Лиза Клейпас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

голову так, что дочка касалась его носа миниатюрной ладошкой, я остановилась.

– Кажется, у нее голубые глаза, – заметила я, увеличивая размер картинки.

– Вчера заходила мать Харди и заявила, что глаза у него при рождении были точь-в-точь

такие же.

– Когда Хейвен и Розали выпишут из больницы?

– Вероятно, через неделю. Харди будет на седьмом небе, когда наконец сможет забрать

своих девочек домой. – Джо помолчал.

– Надеюсь, сестра не захочет еще детей. Харди уверяет, что больше такого не выдержит, даже если Хейвен и готова будет рискнуть.

– А при новой беременности есть риск преэклампсии?

Джо кивнул.

– Может, Хейвен хватит одного ребенка, или Харди передумает. Никогда не предугадаешь

поступки людей. – Дойдя до последней фотографии, я вернула Джо планшет.

Мы были в его доме в Олд-сикс-уорд, в очаровательном бунгало. Рядом с основным

домом, на заднем дворе, стоял домик поменьше. Стены внутри обоих зданий Джо

выкрасил в нежный сливочно-белый цвет, а отделку – в насыщенный ореховый. Прекрасно

отреставрированная мебель дополняла скромное, очень мужское убранство. Однако

больше времени Джо показывал мне второе строение, где он работал и хранил

фотооборудование. К моему удивлению, там даже была темная комната, от которой, по его

словам, он никогда не избавится, хотя пользуется ею редко.

– Я периодически снимаю на пленку. Есть что-то волшебное в проявке фотографий в

темноте.

– Волшебное? – лукаво переспросила я.

– Я тебе как-нибудь покажу. Нет ничего лучше, чем видеть, как на подносе проявляется

фотография. Плюс главным становится мастерство. Нельзя понять заранее, не слишком ли

светлый или темный кадр, и не подправить детали с помощью осветителя и затемнителя, поэтому приходится руководствоваться чутьем и опытом.

– Значит, ты предпочитаешь фотошопу работу по старинке?

– Нет. У фотошопа слишком много преимуществ. Но мне все же нравится работать с

пленкой. Ждать проявления кадра в темной комнате, не спеша рассматривать снимок с

нового ракурса… не так удобно, как цифровые фотографии, но романтичнее.

Мне нравилась его страсть в работе. Нравилось, что он считает небольшое помещение без

окон с подносами с едкими химикатами романтичным.

Просматривая папки с фотографиями на компьютере, я нашла снимки, сделанные в

Афганистане. Красивые, совершенные, захватывающие. Пейзажи, словно не с нашей

планеты. Пара сидящих стариков перед бирюзовой стеной. Силуэт солдата на фоне

красного неба на горной тропе. Собака, снятая на одном уровне с фотографом, а на первом

плане ноги в армейских ботинках.

– Сколько ты там был? – спросила я.

– Только месяц.

– А как вообще туда попал?

– Однокурсник снимал в Афганистане документальный фильм. Он и его съемочная группа

устроились с войсками на базе огневой поддержки в Кандагаре. Но их фотограф был

вынужден уехать раньше. Так что они спросили, не мог бы я помочь им закончить. Меня и

остальную группу отправили на двухдневные курсы – в основном нас учили, как не

облажаться в боевой обстановке. Собаки там, на передовой, просто невероятные. Когда

стреляли, ни одна из них и ухом не вела. Однажды в дозоре я увидел, как лабрадор унюхал

самодельное взрывное устройство, которое пропустили металлодетекторы.

– Это невероятно опасно.

– Да, но пес был умный. Знал, что делал.

– Опасно для тебя.

– А. Я умею избегать неприятностей, – пояснил он с легкой улыбкой.

Я попыталась улыбнуться в ответ, но грудь прямо пронзило при мысли, как он рисковал.

И, не удержавшись, спросила:

– А ты повторил бы что-нибудь подобное? Нанялся на работу, где можешь пострадать…

или того хуже?

– Любой из нас может пострадать. Где угодно и когда угодно. От судьбы не уйдешь. – Джо

посмотрел мне в глаза и добавил: – Но я не стал бы ввязываться ни во что рисковое, если

бы ты была против.

Получается, мои чувства повлияли бы на его решение? Даже такое серьезное? Я

встревожилась. Но одновременно в глубине души что-то отозвалось – мне понравилось

иметь такое на него влияние. Что обеспокоило еще сильнее.

– Пойдем в дом, – прошептал Джо, выводя меня из своего фотографического пристанища.

Изучая основной дом Джо, я вошла в небольшую спальню. Там стояла королевских

размеров кровать, застеленная простыми белыми простынями и белым одеялом. Передняя

спинка кровати была сделана из деревянных вертикальных перекладин. Смотрелось очень

интересно.

– Где ты ее взял?

– Хейвен подарила. Это была дверь в старый грузовой лифт в доме, где она жила.

Присмотревшись, я увидела почти стертое слово «Опасность», написанное сбоку красной

краской, и улыбнулась. Провела рукой по гладкой поверхности откинутой простыни.

– Отличное белье. С высокой плотностью ткани.

– Я понятия не имею ни о высокой, ни о низкой плотности тканей.

Сбросив обувь, я забралась на кровать. Устроившись на боку, бросила на него дерзкий

взгляд.

– Вижу, ты не разделяешь мою любовь к роскошному постельному белью.

Джо сел рядом.

– Поверь, ты – самое роскошное, что я видел на этой кровати. – Он медленно провел

пальцами по моим талии и бедру. – Эйвери… я хочу тебя сфотографировать.

Я вскинула брови:

– Когда?

– Сейчас.

Я посмотрела на свои безрукавку и джинсы.

– В этом наряде?

Джо лениво поглаживал мое бедро.

– Вообще-то… я надеялся, что ты разденешься.

У меня аж глаза на лоб полезли.

– О боже мой! Ты в самом деле хочешь, чтобы я попозировала тебе в голом виде?

– Можешь укрыться простыней.

– Нет.

Взгляд Джо стал расчетливым. Прикидывает, как получить желаемое!

– Зачем это вообще? – с тревогой спросила я.

– У меня две страсти – ты и фотографирование. Хочу насладиться и тем, и другим

одновременно.

– А что потом станет с этими снимками?

– Я их делаю для своего личного пользования и никому не покажу. Позже уничтожу все

фотографии до единой, если ты того пожелаешь.

– Ты уже занимался подобным прежде? – с подозрением спросила я. – Своеобразный

ритуал для подружек?

Джо покачал головой.

– Ты первая. – После небольшой паузы уточнил: – Нет, вторая. Однажды меня наняли

снять рекламу машины – с моделью, покрытой лишь серебряной краской. После съемок я

встречался с ней пару раз. Ее даже подружкой назвать нельзя.

– Почему вы расстались?

– Без краски она оказалась не такой интересной.

Я не смогла сдержать невольный смех.

– Позволь мне тебя сфотографировать. Доверься мне, – упрашивал Джо.

Я умоляюще взглянула на него:

– Почему я вообще рассматриваю такую возможность?

В его глазах сверкнуло удовлетворение.

– Значит, согласна! – И поднялся с постели.

– Значит, что я тебя убью, если предашь, – крикнула я вслед. Услышав собственные слова, я закатила глаза. – Говорю прямо как героиня сериала. – Я быстро разделась и забралась в

постель, дрожа от прохлады простыней.

Через минуту Джо вернулся в спальню с «Никоном» и маленькой отдельной вспышкой. Он

открыл плотные шторы, оставив прозрачные занавеси, которые немного скрадывали яркий

дневной свет. Когда он снял верхнее покрывало, я натянула простыню до подбородка.

Сейчас Джо смотрел на меня как-то иначе. Видимо, оценивая световые эффекты, тени,

визуальную геометрию.

– Мне неловко от своей наготы, – призналась я.

– Проблема в том, что ты не так уж часто расхаживаешь обнаженной. Тебе надо ходить без

одежды девяносто пять процентов времени и тогда привыкнешь.

– Ты явно в восторге от перспективы, – пробурчала я.

Джо улыбнулся и поцеловал меня в голое плечо.

– Ты так прекрасна без одежды, – прошептал он, продолжая целовать меня в шею. – Стоит

мне увидеть тебя в просторной майке, как я сразу же вспоминаю о сексуальных

округлостях под ней и мгновенно возбуждаюсь.

Я возмущенно зыркнула.

– Тебе не нравится, как я одеваюсь?

На мгновение перестав меня целовать, он ответил:

– Ты красива в любой одежде.

Самое странное в том, что Джо не врал. С самого начала я знала, что он не кривит душой, восхищаясь моим телом. Недостатки моей фигуры не были таковыми для Джо. Он всегда

разглядывал мое тело со смесью одобрения и желания, что страшно льстило.

Тут я задумалась. Возможно ли, что я неосознанно его проверяла, пытаясь выяснить,

действительно ли ему плевать на мои платья-рубашки, безразмерные майки и мешковатые

штаны? И они его явно не волнуют. Джо считает меня красавицей. Так почему я сама

должна думать иначе? И зачем тогда в моем шкафу все эти красивые ненадеванные

наряды?

– Стивен помог мне выбрать несколько действительно стильных костюмов. Я никак не

найду подходящего времени, чтобы их надеть.

– Ты не должна меняться ради меня.

Удивительно, но я тут же захотела, чтобы на мне было что-нибудь новое и красивое – то, что соответствовало бы тому образу меня, который сложился у Джо.

По его указанию я легла на бок, неловко подперев голову рукой.

Сев на корточки, Джо установил фотоаппарат. Щелкнул затвор, и на тумбочке включилась

лампа. Так Джо уравновешивал яркость солнечного света, льющегося из окна позади

кровати.

– Не надо стесняться. Каждая клеточка твоего тела невероятно соблазнительна. – Джо

подправил вспышку, снова проверил настройки и повернулся ко мне.

– Покажешь мне ногу? – негромко попросил он.

Я колебалась.

– Только ногу, – уговаривал он.

Осторожно я вытянула ногу поверх простыни.

Скользя глазами по обнаженной плоти, Джо покачал головой, будто не мог вынести

искушения. Отодвинув фотоаппарат, поцеловал меня в колено.

Я погладила его по черным волосам.

– Ты сейчас уронишь камеру.

– Мне плевать.

– Когда она разобьется, ты изменишь свое мнение.

Джо проник рукой под простыню.

– Возможно, прежде мы могли бы…

– Нет. Не отвлекайся.

Джо убрал руку и с надеждой спросил:

– Потом?

– Посмотрим, – не смогла сдержать я улыбку. И тут же услышала щелчок затвора. Джо

продолжил снимать меня с разных ракурсов, уверенной рукой подкручивая фокус.

– Почему ты сам регулируешь настройки? – спросила я, плотнее укутываясь в простыню.

– При таком освещении я быстрее настраиваю фокус, чем это делает автоматика.

Его руки на фотоаппарате выглядели очень сексуально. Особенно мне нравилось, как

умело Джо держит камеру и управляется с ней. Все-таки это особое удовольствие –

наблюдать за мужчиной, который мастерски справляется со своей работой.

Работал Джо сосредоточенно и больше ни на что не отвлекаясь. Через некоторое время он

уложил меня на живот и спустил простыню на попу, полностью открыв спину. Я опустила

голову на сложенные руки и искоса на него посмотрела. Несколько раз щелкнул затвор.

– Черт, какая же ты фотогеничная, – прошептал он, подходя к постели. – Твоя кожа

впитывает свет, будто жемчужина. – Джо продолжил снимать меня с разных ракурсов,

восторгаясь мною, флиртуя, лаская при каждом удобном случае. И я начала наслаждаться

процессом.

– Я тут подумала, что ты просто пользуешься моментом, чтобы меня полапать.

– Это дополнительный бонус, – пояснил Джо, забираясь ко мне на постель. Не выпуская

фотоаппарат из рук, он легко оседлал мои бедра.

– Эй, – запротестовала я, подтягивая простыню на груди.

Встав на колени, Джо направил фотоаппарат прямо на меня сверху и сделал несколько

снимков. В такой близости я не могла не заметить, как натянулась его ширинка. Шаля, я

погладила бугор и скользнула пальцами в проемы между металлическими пуговицами.

Джо подправил фокус.

– Эйвери, не отвлекай меня.

– Я лишь пытаюсь помочь. – И расстегнула верхнюю пуговицу.

– И вовсе ты не помогаешь. Вообще-то, эффект противоположный. – Он судорожно

выдохнул, когда я принялась за вторую пуговицу, и убрал мою руку. – Будь хорошей

девочкой и дай мне еще поснимать. Мне очень нравится этот ракурс. – Джо одарил меня

поцелуем в ладонь и придал позе расслабленности, переместив мою руку за голову.

Поправил локоть, смягчая угол. И при каждом его движении я ощущала приятное

давление на промежность.

Взяв фотоаппарат, Джо снова встал на колени. Он смотрел на меня, а я смотрела в

объектив и вспомнила, как мы в прошлый раз занимались любовью. Как Джо стоял у

кровати и, закинув мои ноги себе на плечи, дразнил и медленно входил в меня.

В этот миг, тая от эротических воспоминаний, я вдруг ощутила всеобъемлющее,

незнакомое прежде ощущение покоя и томной открытости. Мои комплексы испарились, и

я впервые не пыталась ничего скрыть. И это было настолько удивительно и неожиданно, что на моих губах заиграла легкая, изумленная улыбка.

Джо щелкнул затвором еще несколько раз.

– Вот так, – прошептал он, опустив фотоаппарат.

– О чем ты?

– У меня получился нужный снимок.

Я моргнула.

– Откуда ты знаешь?

– Иногда я чувствую это до того, как увижу. Все словно сходится. Стоит нажать на затвор, и я уже знаю, что вот он, идеальный кадр.

Джо потянулся поставить фотоаппарат на тумбочку, и я снова занялась ширинкой, скользя

волосами по его голому животу. Он тихонько рассмеялся и стянул майку. Я провела

языком по полоске волосков, спускающейся за пояс, наслаждаясь шелковистой кожей и

шероховатостью завитков. Низко застонав, Джо обхватил слегка дрожащими руками мою

голову. Поддалась еще одна пуговица, и еще одна, а затем я потянула за резинку трусов.

Джо приподнялся стянуть джинсы, но я не могла ждать и жадно набросилась на него, взяв

внушительную, обжигающе-горячую плоть обеими руками. Провела губами, и тонкая

кожица легко задвигалась по твердому члену. Джо застыл, забыв про сбившиеся на

коленях джинсы. Его легкие работали, как кузнечные мехи. Я облизывала Джо языком,

ощущая соль, атлас, чувствуя бешеный пульс. Его наслаждение было таким сильным, что, казалось, я и сама испытываю отголоски. Услышав его умоляющий стон, я медленно

подняла голову, продолжая ласкать языком член. Моим глазам предстало самое

соблазнительное зрелище на свете – раскрасневшийся, напряженный Джо.

Я проползла по нему, и он зарылся рукой мне в волосы, побуждая меня склониться.

Наконец он скинул джинсы, я села ему на бедра и потянулась направить его. С хриплым

шепотом он мне помог.

И я задвигалась – быстро, решительно, позабыв обо всем и полностью отдаваясь

наслаждению. Желая продлить удовольствие, Джо обхватил меня за бедра, заставляя

замедлиться. Он нежно ласкал меня, гладил, постепенно притягивая к себе. Наконец

поднял голову и обхватил мой сосок губами. Я извивалась, ощущая его жар внутри. Мне

казалось, что тело мое наполнено ощущениями до краев, что они сейчас выплеснутся,

заполнят всё вокруг. Мы сплелись в объятиях. Хотелось быть еще ближе, дышать одним

воздухом, обмениваться ласками и поцелуями и чтобы сердца бились в унисон. И так оно

и было.

Много позже Джо показал мне на ноутбуке ту самую фотографию. Блестящий поток света

придавал моей коже жемчужное сияние, а волосам ярко-красный цвет. Полуприкрытые

глаза, полные и чуть приоткрытые губы. Женщина на фотографии соблазняла, манила,

ослепляла.

И то была я.

Пока я с удивлением разглядывала изображение, Джо обнял меня сзади и прошептал:

– Каждый раз… я вижу тебя такой.

Глава 19

Перевод – Evelina

Редактирование – Aruanna Adams, Sig ra Elena

Оформление – Кристюша

− Всем тихо, − велела София, делая телевизор громче. – Не хочу пропустить ни слова.

− Ты ведь записываешь? – спросил Стивен.

− Вроде да, просто иногда я путаю настройки.

− Дай проверю, − сказал он, и сестра протянула ему пульт.

Все агентство собралось посмотреть трансляцию местного телешоу. Продюсеры

отправили съемочную бригаду в Харлинген вести репортаж о недавно организованной

нами свадьбе. Часовой свадебный выпуск рассказывал о свежих веяниях, модных

тенденциях, а также о крупнейших техасских агентствах. Последняя часть шоу была

посвящена практическим советам по подготовке к свадьбе. Одного из хьюстонских

свадебных координаторов, Джудит Лорд, попросили рассказать о поставщиках и местах

для торжества. Мне же предложили поделиться советами по подготовке и проведению

свадьбы.

Джудит Лорд вышла элегантной и величавой: именно такой я хотела бы видеть на экране

себя. Джудит, почетная гранд-дама нашего бизнеса, обладала стальным самообладанием,

коим я безмерно восхищалась. Репортер задал ей несколько простых вопросов, и интервью

сменилось сценой, где Джудит с клиенткой разглядывают ряды свадебных платьев, а затем

под музыку Моцарта с удовольствием пробуют образцы свадебных тортов.

Однако всякое подобие достоинства исчезло, стоило начаться моей части. Плавная

мелодия сменилась отрывком из какой-то сумасшедшей оперетты.

− Зачем они такое поставили? – с отвращением удивилась я.

И одновременно со мной Тэнк воскликнул:

− Эй, а мне нравится эта песня. Она из мультика про Багза Банни и парикмахерские

кресла.

− Известная также как увертюра к «Севильскому цирюльнику» Россини, − сухо добавил

Стивен.

Зазвучал голос репортера: «В мире свадеб техасского высшего общества Эйвери Кросслин

в типичном для нее «пленных-не-брать» стиле нахрапом пополняет список своих

клиентов…»

− Нахрапом? – возмутилась я.

− Это не плохое слово, − сказал Стивен.

− Для мужчины. Но плохое, когда речь идет о женщине.

− Иди сюда, Эйвери, − тихо позвал Джо. Он полусидел на ручке софы, пока все наши

сотрудники во главе с Софией сгрудились перед телевизором.

Я подошла и хмуро спросила, едва рука Джо скользнула вокруг моей талии:

− Я действую нахрапом?

− Конечно же нет, − успокаивающе ответил он.

Все остальные в комнате в унисон произнесли «да».

За тот месяц, что длились наши отношения, мы с Джо успели сблизиться настолько, что я

бы встревожилась, будь у меня время всерьез об этом задуматься. Но я была занята,

организовывая две небольшие свадьбы вкупе с Уорнеровской феерией. Работа отнимала

все дни. Ночи, тем не менее, принадлежали Джо. С ним время меняло свой ход, часы

пролетали молниеносно. По утрам я с ужасом ждала сигнала будильника, означавшего,

что нужно расходиться в разные стороны.

Джо был страстным любовником, требовательным, но и бесконечно терпеливым и

изобретательным. Я никогда не знала, чего от него ждать. Порой он бывал игривым и

непредсказуемым: овладевал мной прямо на кухне или на лестнице, делая все, что ему

вздумается, невзирая на мою возмущенную скромность. Временами же заставлял лежать

неподвижно, пока ласкал и дразнил меня. Его опытные и нежные руки сводили с ума. А

после мы подолгу лениво переговаривались, и в темноте я признавалась в том, о чем позже

могла пожалеть. Но, казалось, я больше ничего не могла утаить от Джо. Его внимание –

словно чертов наркотик, от которого невозможно отказаться.

Прекрасно все понимая, Джо успокаивающе похлопал меня по бедру, пока я хмуро глядела

в телевизор. В кадре я подчеркивала, как важно строго придерживаться расписания

свадебного торжества.

На секунду оторвавшись от телевизора, София широко улыбнулась мне через плечо:

− Ты отлично смотришься на экране.

− Твоя индивидуальность колоссальна, − добавила Ри-Энн.

− Как и моя задница, − пробормотала я, когда мой экранный двойник удалился, и камера

показала меня со спины.

Джо, не терпящий критики в адрес моей пятой точки, тайком ущипнул меня за попу,

прошептав:

− Прекрати.

Следующие четыре минуты я с нарастающим смятением наблюдала, как мой образ

профессионала втаптывается в грязь нелестным монтажом и эксцентричной музыкой.

Выглядя словно чудаковатая комедийная актриса, я переставила микрофоны, поправила

цветочные композиции и вышла на проезжую часть перенаправить движение машин,

чтобы фотограф мог сделать снимки гостей за стенами церкви.

Камера запечатлела, как я беседую с шафером, настоявшим на том, чтобы со смокингом

надеть ковбойскую шляпу, за которую он цеплялся так, словно боялся, что я сорву ту у

него с головы. Пока я, жестикулируя, с ним спорила, Коко брюзгливо пялилась на

строптивого шафера, суча передними лапками точно в такт оперной музыке.

Все в комнате захихикали.

− Они не должны были снимать меня с Коко, − сердилась я. – Ведь ясно же сказала.

Пришлось взять ее с собой, потому что на передержке в тот день не было мест.

Тем временем интервью продолжалось.

«Вы упоминали, что в вашей работе приходится быть готовой ко всему, − вещал репортер.

– Как вам это удается?» − «Я стараюсь предусмотреть худшие варианты развития событий,

− отвечала я. – Испортится погода, ошибутся поставщики, возникнут технические

неполадки…» − «Например?» − «Да что угодно. Проблемы с танцполом, сломанные

«молнии», оторванные пуговицы, даже кривой узор на свадебном торте».

Дальше показали, как я направляюсь на кухню, где шла подготовка к приему и куда

съемочной группе вход был запрещен. Однако кто-то последовал за мной с наголовной

камерой.

− Я не разрешала снимать себя наголовной камерой! − возмутилась я. – С Джудит Лорд

они такого не проделывали!

Все снова на меня зашикали.

На экране телевизора я подошла к двум сотрудникам из службы доставки, водружавшим

на стол четырёхъярусный свадебный торт, и отчитала их, что они внесли торт слишком

рано: его следовало держать в холодильнике, чтобы не растаял сливочный крем.

«Нам никто не говорил», − оправдывался один из них. «Я говорю вам сейчас! Несите его

обратно в фургон и…»

В этот момент у меня глаза на лоб полезли − тяжелая верхушка свадебного торта

накренилась и начала съезжать. Я подалась вперед, чтобы поймать ее, прежде чем она

разрушит все четыре яруса.

Мои ругательства «запикали».

Заметив, как на меня пялятся курьеры, я проследила за их плотоядными взглядами и

обнаружила, что слишком прижалась к торту и теперь моя грудь заляпана завитками

крема.

В этом месте все в комнате покатились со смеху. Даже Джо мужественно пытался

подавить веселье.

На экране репортер спрашивал меня о трудностях в работе. Я перефразировала генерала

Паттона, сказав, что приходится преодолевать их, чтобы почувствовать опьянение победы.

«А как насчет романтики свадебного дня? − поинтересовался репортер. – Удается ли вам

сохранить ее, относясь к свадьбе, как к военной кампании?» − «Романтика – удел жениха и

невесты, − уверенно отвечала я. – Мое дело – позаботиться вместо них обо всех деталях.

Свадьба – это празднество любви, и ничто не должно отвлекать молодоженов».

«А пока остальные празднуют, − продолжил голос за кадром, − Эйвери Кросслин думает о

деле».

Далее показали, как я рванула прямиком за церковь, где беспрестанно курящий отец

невесты притаился с очередной зажженной сигаретой во рту. Не говоря ни слова, я достала

из сумки бутылку «Эвиан» и потушила сигарету, пока тот остолбенело моргал.

Следующим шел кадр, как я стою на коленях, приклеивая изолентой оторванной подол

платья одной из подружек невесты. И под конец камера запечатлела ковбойскую шляпу

шафера, тайком засунутую мной под стул. Кто-то перевернул ее, и теперь в ней восседала, высунув язык, Коко. Ее блестящие глазки уставились прямиком в камеру, когда сюжет,

наконец, завершился торжественным симфоническим аккордом.

Схватив пульт, я выключила телевизор и строго спросила:

− Кто посадил Коко в шляпу? Сама бы она туда не забралась. София, ты? – Давясь от

смеха, та покачала головой. − Тогда кто?

Ни один не признался. Я оглядела всех присутствующих в комнате. Никогда еще надо

мной не потешалось столько народу одновременно.

− Рада, что вы все находите это забавным, поскольку теперь мы, вероятно, прогорим в

считанные дни.

− Шутишь? – спросил Стивен. – Да у нас отбоя не будет от клиентов.

− Они выставили меня некомпетентной.

− Ничего подобного.

− А как же глазурь? – возмутилась я.

− Ты спасла торт, − отметил Стивен. – Одновременно вызвав прилив тестостерона у

каждого мужчины-телезрителя.

− Это свадебное шоу, − отрезала я. – Ты, Тэнк и Джо – единственные в Хьюстоне мужчины

с традиционной ориентацией, которые его смотрели.

− Дай мне пульт, − попросила Ри-Энн. – Я хочу посмотреть еще раз.

Я решительно покачала головой:

− Я собираюсь стереть запись.

− Неважно, − обратился к Ри-Энн Тэнк. – Телеканал разместит ее на сайте.

Джо потянулся за пультом и осторожно высвободил его из моей хватки. Его взгляд

светился веселым сочувствием.

− Я хотела быть элегантной, как Джудит Лорд, − пожаловалась я.

− Эйвери, есть целый миллион всяких Джудит Лорд и только одна единственная ты. В

программе ты выглядела решительной и веселой, от тебя исходила энергия человека,

который чертовски хорошо проводит время. Ты справилась так же здорово, как Джудит

Лорд, но сделала все намного забавнее.

Джо передал пульт Стивену и взял меня за руку:

− Пойдем, я приглашаю тебя на ужин.

Не успели мы дойти до двери, как остальные уже перемотали интервью и смотрели его

заново.

Вернувшись через пару часов в студию, мы с Джо застали там Софию со Стивеном,

которые тоже собирались где-нибудь перекусить.

Сестра выглядела счастливой и оживленной. Она словно светилась изнутри. Без сомнения, ее настроение было связано с тем, что они со Стивеном недавно стали любовниками.

София поделилась со мной, что, в отличие от Луиса, Стивен знает о предварительных

ласках. По одному виду этой парочки я могла заключить, что у них все очень и очень

хорошо. По сути София со Стивеном относились друг к другу с неожиданной, учитывая их

былую неприязнь, добротой. Некогда они выискивали миллион способов задеть друг

друга, нащупывая болевые точки. Теперь, казалось, незатейливо радовались, что можно не

осторожничать друг с другом.

− Тебе лучше? – спросила София, обняв меня, когда мы вошли.

− Вообще-то да, − ответила я. – Я решила выбросить дурацкое телешоу из головы и

притвориться, что его никогда не существовало.

− Боюсь, у тебя не получится. − Карие глаза София блестели от восторга. – Недавно

звонил продюсер и сказал, что в их твиттере только тебя и обсуждают. Ты всем

понравилась! А с полдюжины зрителей просят отдать им Коко.

Защищая, я подхватила чихуахуа. Она лизнула мне подбородок сухим маленьким

язычком.

− Я ответила, что мы подумаем, − дразнясь, продолжила София.

Через неделю сюжет повторили федеральные партнеры нашего канала. Расписание

агентства было забито встречами, и Стивен с Софией настаивали на увеличении штата.

Днем в пятницу я получила сообщение от своей подруги Жасмин: та велела срочно ей

позвонить.

И хотя я любила поболтать с Жасмин и послушать о ее манхэттенской жизни, звонить не

хотелось. Если она видела интервью, то наверняка не одобрила. Жасмин всегда повторяла, что женщина обязана блюсти свой профессиональный облик несмотря ни на что. Не

кричать, не выказывать гнева, не терять самообладания. Мое появление на экране, где я, ругаясь, повсюду таскаю с собой собачку и в итоге вымазываю буфера сливочным кремом, не будет расценено Жас как подобающее деловому амплуа.

− Ты это видела? − спросила я, как только Жасмин подняла трубку.

− Да, горячая ты штучка. Видела.

От удивления я рассмеялась.

− И тебе понравилось?

− Это было потрясающе. Похоже на идеально поставленный ситком. Ты просто покорила

экран. Ты и твоя маленькая собачка… как ее зовут?

− Коко.

− Не знала, что ты собачница.

− Я и сама не знала.

− А сцена с тортом… ты ее спланировала?

− Боже правый, нет. Мне никогда не удастся об этом забыть.

− Ты не захочешь забывать. Ты захочешь продолжать в том же духе.

Я озадаченно нахмурилась.

− Что?

− Помнишь, я как-то рассказывала тебе о возможности попасть в «Свадебный

переполох»?

− В шоу Тревора Стернса?

− Да. Я отправила им твое резюме, портфолио и видео, но не получила ответа. Они

просмотрели десятки кандидаток и, насколько мне известно, троим даже провели пробы.

Но ни одна не подошла на сто процентов. Тревор сойдет с ума, если они не отыщут кого-

нибудь в ближайшее время. Ведущая должна не только справляться с работой, но и иметь

некую изюминку. Нечто такое, из-за чего от нее невозможно отвести глаз. И вот пару дней

назад одна из продюсеров, Лоис, увидела на ю-тьюбе видео с тобой и… прости, как там

зовут твою собачку?

− Коко, − затаив дыхание, повторила я.

− Точно. Лоис посмотрела его и скинула ссылку Тревору и остальным, и все просто

умерли. Они вернулись к твоему резюме и теперь уверены, что ты именно та, кого ищут. И

хотят встретиться с тобой. Собираются пригласить тебя сюда для собеседования. –

Жасмин выдержала паузу и нетерпеливо сказала: – Не молчи. Что ты об этом думаешь?

− Не могу поверить, − с колотящимся сердцем выдавила я.

− Поверь! – победно воскликнула Жасмин. – Раз я все рассказала, осталось дать тебе

контакты Лоис, и она организует твой перелет. Сам Тревор сейчас в Лос-Анджелесе, но

продюсеры «Свадебного переполоха» на Манхэттене, а первым делом нужно побеседовать

именно с ними. Придется найти тебе агента: мы не успеем никого подыскать к первой

встрече, но пока сойдет и так. Не бери никаких обязательств и не давай обещаний. Просто

позволь им получше тебя узнать и послушай, что они скажут.

− Если они смогут подождать несколько дней, им не придется организовывать мой

перелет. В следующую среду я лечу в Нью-Йорк на примерку с одной из своих невест.

− Ты собиралась прилететь и ничего мне не сказала?

− Времени категорически не было, − запротестовала я.

− Не сомневаюсь. Кстати, как обстоят дела с Джо Тревисом?

Недавно я рассказала Жасмин о своих отношениях с Джо, но не объяснила, что на самом

деле чувствую… глубокую нежность, счастье, страх и болезненную неуверенность, что

все сильнее начинаю от него зависеть. Жасмин не понять. Она выбирала удобные и, самое

главное, легкие отношения. Влюбиться она себе не позволяла.

«Любви безразлично, все ли ты успела на работе», − однажды заявила Жасмин.

На ее вопрос я ответила:

− Он бесподобен в постели.

И услышала знакомый хрипловатый смех.

− Наслаждайся своим горячим техасским жеребцом, пока можешь. Скоро тебе придется

вернуться в Нью-Йорк.

− Я бы пока не стала на это рассчитывать, − возразила я. – Возможно, в конце концов

Тревор и его люди решат не брать меня. К тому же… мне самой надо многое обдумать.

− Эйвери, если все получится, ты станешь знаменитостью. Все о тебе узнают. У тебя будет

лучший столик в любом ресторане, лучшие билеты, апартаменты в пентхаусе… о чем тут

думать?

− Здесь моя сестра.

− Она тоже может переехать. Мы найдем, чем ей заняться.

− Не знаю, захочет ли София. Мы тяжело трудились, создавая наш бизнес. Будет непросто

его бросить.

− Хорошо. Думай. А я пока оставлю Лоис твои контакты. И увидимся на следующей

неделе.

− Жду с нетерпением, − ответила я. – Жас... я не знаю, как тебя благодарить.

− Просто не бойся воспользоваться шансом. Это то, что тебе нужно. Нью-Йорк у тебя в

крови, и ты это знаешь. Все происходит здесь. Пока, дорогая. – И она повесила трубку.

Вздохнув, я поставила телефон обратно на зарядку.

− Здесь тоже происходит достаточно.

Глава 20

Перевод – LuSt

Редактирование – Aruanna Adams, Sig ra Elena

Оформление – Кристюша

– Всегда знала, что ты создана для чего-то такого, – сказала София, когда я поведала ей о

звонке Жас. Она восприняла новость так же, как и я: выглядела немного потрясенной, но

воодушевленной. Сестра понимала, что такая возможность означает и что может нам дать.