Текст книги "Кареглазая моя (ЛП)"
Автор книги: Лиза Клейпас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
нибудь поприкольнее. Как называются такие пушистые белые, Лоис?
– Шпицы?
Тим покачал головой:
– Нет, не думаю, что они…
– Котон-де-тулеар?
– Возможно…
– Я составлю список пород, – кивнула Лоис, записывая.
– Вы дадите мне другую собаку? – уточнила я.
– Только на время съемок, – улыбнулась Лоис. – Домой ее брать не придется.
Уверена, Коко нашла бы, что сказать по этому поводу.
– То есть собака будет реквизитом?
– Нет, членом команды, – ответил Тим.
Пока мужчины беседовали, Лоис взяла меня за руку и ликующе улыбнулась:
– Все будет отлично!
Вечером в номере отеля я смотрела на сотовый и думала, что сказать Джо. Попыталась
произнести пару предложений вслух, записала несколько слов в оказавшийся под рукой
блокнот.
Осознав, чем занимаюсь – репетирую разговор с ним, – я оттолкнула блокнот и заставила
себя набрать номер.
Джо тут же снял трубку. Его хорошо знакомый умиротворяюще-протяжный говор
одновременно поднял мне настроение и поверг в тоску.
– Эйвери, милая, как поживаешь?
– Хорошо. Скучаю по тебе.
– И я по тебе.
– Есть несколько минут?
– Хоть вся ночь. Расскажи, чем ты там занимаешься.
Я уселась на кровать поудобнее и скрестила ноги.
– Ну… сегодня состоялась важная встреча.
– И как все прошло?
Я подробно описала свой визит в «Стернс продакшнс»: все, что было сказано, все, о чем я
думала и что чувствовала. Говорила в основном я, а Джо намеренно вел себя сдержанно, никак не выражая свое мнение.
– О цене вопроса говорили? – наконец спросил он.
– Нет, но я уверена, что сумма будет большой. Возможно, способной изменить мою
жизнь.
– Деньги, может, и не будут способны, но вот работа так точно изменит.
– Джо… Я всегда мечтала о подобной возможности, и сейчас моя мечта близка к
осуществлению. Продюсеры ясно дали понять, что у меня будет зеленый свет. Если так…
Не знаю, смогу ли отказаться от их предложения.
– Я же тебе говорил: мешать не стану.
– Да, я знаю, – немного сердито ответила я. – Я боюсь не того, что ты попытаешься
помешать, а того, что ты не попытаешься остаться в моей жизни.
Джо раздраженно вздохнул, и я его прекрасно понимала: мои мысли тоже зашли в тупик.
– Если твоя жизнь будет проходить в двух с половиной тысячах километров от меня,
Эйвери, мне будет не так просто в ней остаться.
– А если ты переедешь вместе со мной? Можем жить вместе. Тебя в Техасе ничто не
держит. Можно собрать все вещи и…
– Здесь моя семья, друзья, дом, работа, фонд, которому я согласился помогать…
– Люди переезжают, Джо. Находят способы поддерживать связь. Начинают что-то новое.
Это потому что я женщина, да? Большинство женщин переезжают, когда их парни или
мужья находят работу в другом городе, но если все ровно наоборот…
– Эйвери, не грузи меня этой чушью. Дело не в сексизме.
– Можно быть счастливым где угодно, если на это настроен.
– Да не в этом дело. Родная… – до меня донесся короткий вздох. – Ты не просто
выбираешь работу. Ты выбираешь жизнь. Головокружительную карьеру. У тебя и минуты
свободной не будет. Я не стану переезжать в Нью-Йорк ради того, чтобы видеть
тебя полдня в выходной и по двадцать минут вечером в будни, потому что ровно столько
будет проходить между твоим возвращением домой и отходом ко сну. В этой жизни я не
вижу места для себя и для детей.
Сердце ухнуло в пятки.
– Детей, – онемевшими губами повторила я.
– Да. Я хочу когда-нибудь иметь детей. Хочу сидеть на крыльце и смотреть, как они
бегают вокруг разбрызгивателя. Хочу проводить с ними время, учить играть в мяч. Я
говорю о том, что хочу иметь семью.
Повисла долгая пауза.
– Не знаю, получится ли из меня хорошая мать.
– Никто не знает.
– Нет, я правда не знаю. У меня никогда не было семьи. Я жила с осколками разбитых
семей. Однажды вернувшись домой из школы, я увидела в доме нового мужчину и новых
детей и поняла, что мама опять вышла замуж, не сказав мне ни слова. А в один
прекрасный день они все без предупреждения исчезли, как по взмаху волшебной палочки.
Джо нежно попросил:
– Эйвери, послушай…
– Если я попытаюсь стать хорошей мамой и у меня не получится, я себя никогда не прощу.
Слишком рискованно. Да и рано еще о таком говорить. Господи, мы ведь даже не сказали
друг другу… – дыхание перехватило, и я замолчала.
– Я знаю. Но совершенно точно не могу сказать этих слов сейчас, Эйвери. Потому что это
покажется лишь давлением.
Пора заканчивать. Пора отступать.
– Можно хотя бы, – выдавила я, – по максимуму использовать время, которое осталось. У
меня есть месяц до свадьбы Бетани, а потом…
– Месяц чего? Попыток думать о тебе меньше, чем сейчас? Попыток отгородиться от
своих чувств? – его дыхание сбивалось, а голос, пусть и тихий, рвал за душу. – Месяц
отсчета дней до окончательного разрыва… Черт, Эйвери, я так не могу.
По щекам потекли горячие слезы.
– Что тут скажешь?
– Скажи, как перестать тебя хотеть? Скажи, как перестать… – осекшись, он выругался. –
Лучше прямо сейчас с этим покончить, чем тянуть.
Рука с телефоном дрожала. Я боялась. Боялась больше, чем когда-либо прежде.
– Давай на сегодня закончим разговор, – придушенным шепотом предложила я. – Ничего
не изменилось. Ничего еще не решено. Хорошо? – Тишина. – Джо?
– Поговорим, когда вернешься, – проворчал он. – А пока вот о чем подумай, Эйвери: когда
ты рассказала мне историю про мамину сумку от «Шанель», ты неверно истолковала
метафору. И теперь должна понять, в чем ее истинный смысл.
Глава 21
Перевод – Marigold
Редактирование – Aruanna Adams, Sig ra Elena
Оформление – Кристюша
Наутро мне, разбитой после бессонной ночи, пришлось краситься дольше обычного. Я
мрачно подумала, что если нынче в моде запавшие глаза, я определенно в тренде. С
Холлис, Бетани и Колби мы договорились встретиться внизу. До Тетерборо – популярного
аэропорта для частных самолетов в Нью-Джерси всего в двадцати километрах от
гостиницы – нас должен был доставить лимузин.
Я собрала вещи и спустилась чуть раньше назначенного времени. Направилась в кафе
рядом с фойе и заметила Бетани за столиком у окна в одиночестве.
– Доброе утро, – с улыбкой поздоровалась я. – Тоже встала пораньше?
В ответ она устало улыбнулась:
– Плохо спалось из-за городского шума. Колби моется. Сядешь со мной?
– Да, только кофе возьму.
Через минуту я вернулась с чашкой и села напротив.
– Я посмотрела эскизы, которые Финола прислала вчера вечером. Что ты думаешь о новом
покрое юбки?
– Симпатичный. Финола сказала, что ее тоже разошьют бисером.
– То есть тебе нравится?
Бетани пожала плечами:
– Клинья мне нравились больше. Но из-за большого живота у меня нет выбора.
– Платье получится великолепным, – заверила я. – Ты будешь выглядеть царственно.
Жаль, что вчера не смогла пойти с вами.
– Ничего страшного. Финола была очень любезна. – Бетани замялась. – Она ничего не
сказала, но знает. Я вижу.
– О чем? – нейтральным тоном спросила я.
– О сроке. – Бетани рассеянно помешивала кофе ложечкой. – У меня уже почти шесть
месяцев. Ко дню свадьбы я могу в это платье просто не влезть.
– Ничего, подгонят на последней примерке, для этого та и нужна. Не волнуйся, Бетани, –
машинально успокоила я.
Я пила кофе и глядела в окно: на прохожих в стильных шарфах, на элегантную
велосипедистку, на пару старичков в фетровых шляпах.
– Холлис знает?
Бетани кивнула:
– Я ей все рассказываю. Обещаю себе держать в секрете, а в конце концов выбалтываю и
потом жалею об этом. Каждый раз одно и то же. Наверное, никогда не отучусь.
– Ну не скажи. Поверь, я много от чего отучилась, хотя и не надеялась.
Бетани оставила ложечку в покое и отодвинула чашку.
– Мама сказала, что ты будешь молчать про Колби. Спасибо.
– Не нужно меня благодарить. Не мое дело обсуждать кого-либо.
– И правда, не твое. Но Райан тебе нравится. Ты, наверное, его жалеешь. И напрасно. С
ним все будет хорошо.
– Ребенок от него? – тихо спросила я.
Бетани насмешливо улыбнулась:
– А как ты думаешь?
– Думаю, от Колби.
Улыбка ее погасла, ответа не последовало. Да и незачем было. Минуту мы обе молчали. В
конце концов Бетани сказала:
– Я люблю Колби. Это ни на что не влияет, но я его люблю.
– А он знает?
– Конечно.
– И что говорит?
– Всякие глупости. Мол, давай поженимся и будем жить у моря в Санта-Круз. Как будто я
отдам своего ребенка в государственную школу. – Она хохотнула. – Можешь представить
себе, чтобы я вышла замуж за тренера по водным лыжам? У Колби нет
денег. Меня никуда не стали бы приглашать. Я бы стала никем.
– Ты бы жила с тем, кого любишь. Отцом своего ребенка. Пришлось бы работать, но у тебя
есть высшее образование и связи...
– Эйвери, работая, денег не получишь. В смысле, настоящих. Даже если ты станешь
телеведущей, то таких денег, как у Тревисов, Чейза или Уорнера, тебе никогда не видать. Я
воспитана жить не как верхний процент самых богатых людей, а как верхняя десятая
процента верхнего процента. Я так привыкла. И меньшее меня не устроит. Никто не
откажется от такой жизни только из-за любви.
Я промолчала.
– Ты считаешь меня стервой, – сказала Бетани.
– Нет.
– А я стерва и есть.
Я спросила:
– Бетани, а что ты скажешь Райану, когда ребенок родится на два месяца раньше и явно не
недоношенным?
– Какая разница? К тому времени мы будем уже женаты. Даже если Райан откажется от
отцовства и разведется со мной, ему придется дорого заплатить. Я пригрожу добиться
положенного мне по брачному договору через суд. Мама говорит, что Райан предпочтет
откупиться, лишь бы его белье не полоскали публично.
Я постаралась, чтобы мои чувства не отразились на лице.
– Ты уверена, что Колби будет молчать? Из-за него не будет неприятностей?
– Нет, я сказала ему, что нужно просто подождать. Как только я получу деньги после
развода, мы сможем жить вместе.
На какое-то время я лишилась дара речи. Наконец мне удалось выдавить:
– Какой замечательный план.
Большую часть полета я молчала, охваченная смятением. Заткнув уши наушниками,
запустила на компьютере фильм и слепо пялилась в экран.
Любые следы сочувствия или жалости к Бетани улетучились, стоило мне услышать, что
предстоящая свадьба – просто способ вытянуть деньги из Райана Чейза. Невеста и ее
родители знали, что брак долго не продержится. Знали, что жених – не отец
ребенка. Они пользовались врожденной порядочностью Райана. Собирались сделать из
него посмешище, чтобы Бетани на его деньги могла жить со своим безмозглым
красавчиком.
Я такого просто не вынесу.
Боковым зрением я заметила, что Бетани жестом подозвала Холлис и они вместе уселись
на диванчике в хвостовой части, где перешептывались минут двадцать сначала тихо, потом
все оживленнее, словно обсуждали что-то важное. Похоже, Бетани уже пожалела, что
разоткровенничалась, и созналась матери. В какой-то момент Холлис подняла голову и
посмотрела мне прямо в глаза.
Точно. Теперь я стала потенциальной проблемой, с которой придется разбираться. Я снова
уставилась в экран.
Из-за разницы в часовых поясах в Хьюстонский аэропорт Хобби мы прилетели в
одиннадцать утра. Убирая компьютер в сумку, я изобразила радость:
– Как хорошо, еще почти весь день впереди.
Холлис натянуто улыбнулась, Бетани никак не отреагировала.
Пока я благодарила пилота и стюардессу, Бетани и Колби вышли из самолета.
Повернувшись к выходу, я увидела, что меня поджидает Холлис.
– Эйвери, – сказала она любезно, – прежде чем мы выйдем из самолета, я хотела бы кое-
что обсудить.
– Конечно, – не менее приятным тоном отозвалась я.
– Я должна кое-что объяснить, поскольку не уверена, что вы хорошо нас понимаете. На
нашем уровне правила особые. Если вы питаете какие-либо иллюзии насчет Райана Чейза, имейте в виду: он ничем не лучше других. Не сомневайтесь, красотка для утех на стороне
у него будет. С его деньгами и внешностью он сменит не меньше трех-четырех жен. Какая
вам разница, будет Бетани одной из них или нет? – Она сердито прищурилась: – Вам
платят не за то, чтобы вы осуждали кого-то или вмешивались в личную жизнь клиентов. А
за то, чтобы эта свадьба состоялась. И если что-то пойдет не так... Я гарантирую, что к вам
больше никто не обратится. И сделаю все возможное, чтобы вы не попали на то телешоу.
У нас с Дэвидом есть друзья-владельцы телекомпаний. Даже не думайте помешать мне.
Я улыбалась все так же мило, как и до ее слов:
– Как вы сами сказали в начале этой поездки, Холлис, мы понимаем друг друга.
По-прежнему не отрывая от меня взгляд, она, казалось, расслабилась:
– Я сказала Бетани, что она зря боится. В вашем положении нельзя действовать наперекор
собственным интересам.
– В моем положении?
– Работая.
Только в устах Холлис Уорнер это слово могло прозвучать неприлично.
Я намеренно отправилась домой длинным путем, чтобы по дороге из аэропорта у меня
было время подумать. Всегда лучше соображаю за рулем, особенно когда еду куда-то
далеко. И как-то так получилось, что хаос, царивший в мыслях на высоте десяти тысяч
километров, удивительным образом упорядочился, стоило мне ступить на землю.
Невозможно отрицать важность – даже необходимость – приносящей удовлетворение
карьеры. Но важнее всего не работа, а люди.
На самом деле, любимая работа у меня уже была. Мы с сестрой когда-то начали с нуля, а
теперь имели свое дело, чертовски успешное, распоряжаясь им по своему усмотрению. И
могли развивать его так, как сами захотим.
Поговорив с продюсерами Тревора Стернса, я успела почувствовать, каково будет
находиться в чьем-то подчинении, действовать по указке и в рамках роли. Пушистый
белый шпиц? Спасибо, не надо. Мне вполне хватает собственной беззубой чихуахуа.
Пусть она и не красавица, зато и не декорация.
Я поняла, что увлеклась идеей получить шанс на блестящий успех и триумфальное
возвращение в Нью-Йорк, о котором всегда мечтала, и даже не задумалась: хочу ли я этого
сейчас?
Иногда мечты меняются, а мы и не замечаем. Мои успехи и поражения научили меня
видеть жизнь в другом свете. Но самое главное, я изменилась благодаря тем, кого люблю.
Как будто с сердца сняли обертку, и мои чувства стали глубже. Как будто...
– Боже мой! – воскликнула я, сглатывая.
До меня дошел смысл метафоры с сумкой. Я хранила свое сердце на полочке аккуратно
обернутым. Пыталась защитить его, пользоваться им только в случае крайней
необходимости.
Но некоторые вещи от частого употребления только становятся лучше. Царапинки и
трещины, потертости, следы починки – все говорит о том, что предмет послужил своей
цели. Что толку от сердца, которое боятся открыть? В чем его ценность, если им не
рискнули ни разу? Мои попытки не чувствовать ничего не решали; наоборот, это и было
проблемой!
Радость и тревога слились во мне, словно две стороны крутящейся монеты. Мне хотелось
поехать к Джо прямо сейчас, убедиться, что я его не потеряла. Хотелось того, о чем, наверное, в те минуты думать не следовало.
Жизнь, которую он описывал... Помоги мне, господи, я желала ее! Всю, включая детей. До
этой секунды я всегда боялась признаться в этом даже себе. Меня слишком угнетал страх
оказаться похожей на собственного отца.
Но я не такая. В отличие от Эли, я умею любить. Я осознала это впервые.
Пришлось снять очки, потому что оправа внизу стала мокрой от слез.
Но прямо сейчас надо было заняться кое-чем срочным. Я поеду к Джо потом, когда будет
время и возможность уединиться. Наши чувства, и его, и мои, слишком важны, чтобы
обсуждать их на бегу.
Я пристроилась к очереди машин у забегаловки, продающей еду на вынос, чтобы купить
банку газировки. И пока ждала, вытащила из сумочки телефон и позвонила.
– Алло? – отрывисто ответили мне.
– Райан? – спросила я, утирая мокрые щеки. – Это Эйвери.
Голос потеплел:
– Вернулись из большого города?
– Да.
– Как прошла поездка?
– Даже интереснее, чем я ожидала. Райан, мне нужно с вами поговорить без посторонних.
Можете прерваться и встретиться со мной? Лучше всего там, где есть бар. Это важно,
иначе я бы не просила.
– Конечно, я угощу вас обедом. Где вы сейчас?
Я ответила, и он объяснил, как проехать в гриль-бар недалеко от Монтроуза.
Я наконец купила газировку, глотнула холодной бодрящей жидкости и, прежде чем
выехать с парковки, сделала еще один звонок:
– Лоис? Привет, это Эйвери Кросслин. – Я постаралась, чтобы в голосе звучало
сожаление. – Увы, мне пришлось принять трудное решение по поводу "Свадебного
переполоха"...
В гриль-баре можно поговорить, не боясь, что тебя подслушают, только если он или
полностью набит, или почти пустой. В выбранном Райаном ресторане толпа была такая,
что пришлось сесть в конце стойки и заказывать еду оттуда.
Мне всегда нравилось есть в баре с полноценной кухней, и лучшего места для
предстоящего разговора не найти. Можно сесть близко, но не глядеть в глаза – идеально
для такой трудной темы.
Я зачастила:
– Сначала я должна сказать, что новости плохие. Или, возможно, хорошие под видом
плохих. В любом случае звучать это будет плохо. Если вы предпочитаете не знать, прошу
прощения, что отняла у вас время, пообедаем за мой счет. Но в конце концов вы все равно
узнаете, так что...
– Эйвери, – прервал Райан, – помедленнее, милая. Не с реактивной скоростью.
Я криво улыбнулась и произнесла в качестве оправдания:
– Нью-Йорк.
Обращение "милая" меня приятно удивило: Райан произнес его как брат, будто я была
частью семьи.
Бармен принес вино мне и пиво Райану, мы сделали заказ.
– Я предпочитаю узнавать плохие новости сразу же. Не нужно подслащивать пилюлю. И
не говорите мне про хорошую сторону: если она не очевидна, значит, ее просто нет.
– Верно подмечено. – Я размышляла, как же рассказать об обмане, с чего начать? С
неожиданного для меня попутчика или с неверного срока беременности? – Я пытаюсь
придумать, как же все объяснить.
– Попробуйте в трех-четырех словах или еще короче, – предложил Райан.
– Ребенок не ваш. – Райан непонимающе уставился на меня, и я повторила еще раз,
медленнее: – Ребенок не ваш.
Интересно, это плохо, что я так рада ему это сказать?
Райан очень осторожно сжал пивной бокал, выпил содержимое до дна, просигналил
бармену, что нужна добавка, и тихо сказал, упершись локтями в стойку и глядя прямо
перед собой:
– Продолжайте.
Двадцать минут я говорила, а Райан слушал. Понять, что он думает, я не могла: Райан
невероятно умело скрывал эмоции. Только напоследок почувствовала, что он
расслабляется, его отпускает, как человека, который месяцами нес тяжкую ношу и
которому вот только что позволили от нее избавиться.
Наконец он заговорил:
– То, что Холлис сказала по поводу вашего бизнеса... Не беспокойтесь, она не сможет вам
навредить. Я сам разберусь с Уорнерами, вам...
– Боже, Райан, не обо мне нужно беспокоиться! Вы-то сами как? Я боялась, что, возможно, вы питаете какие-то чувства к Бетани, и...
– Нет, никаких. Я пытался, но максимум, что получалось, – относиться к ней по-доброму.
Я никогда ее не желал.
Не сходя со своего табурета, Райан повернулся и обнял меня, крепко и с чувством.
– Спасибо, – прошептал он мне в волосы. – Боже, как я благодарен!
То ли мне говорил, то ли на самом деле молился.
Отстранившись, Райан уставился на меня своими невозможно голубыми глазами:
– Вы не обязаны были мне рассказывать. Могли бы устроить свадьбу и получить свои
деньги.
– А потом спокойно смотреть, как Уорнеры вас грабят? Вряд ли. – Я спросила с тревогой:
– Что вы собираетесь делать?
– Как можно скорее поговорить с Бетани. Скажу то, что следовало заявить с самого
начала: что мы прежде дождемся рождения ребенка, а потом сделаем тест на отцовство. А
пока потребую встречи с ее врачом и узнаю настоящую дату родов.
– То есть свадьба отменяется.
– Немедленно, – последовал решительный ответ. – Я возмещу Холлис понесенные
расходы. И заплачу вам и вашим сотрудникам за потраченное время.
– Это необязательно.
– Нет, обязательно.
Мы проговорили еще какое-то время, пока толпа обедающих не рассосалась и официанты
не забегали с кредитками, наличными и чеками. Райан заплатил за обед и дал бармену
гигантские чаевые.
Выходя из ресторана, Райан придержал для меня дверь:
– Вы не сказали, как прошла ваша встреча с телепродюсерами.
– Хорошо, – небрежно ответила я. – Мне показалось, что они собирались сделать мне
неплохое предложение. Но я отказалась. Что бы они ни предложили, здесь у меня есть кое-
что получше.
– Рад, что вы остаетесь. Кстати... скоро собираетесь повидаться с Джо?
– Да, наверное.
– Пока вы отсутствовали, с ним было труднее, чем с двухголовым быком. Джек говорит, что в следующий раз вам придется взять Джо с собой. Иначе мы не вынесем.
Я рассмеялась, хотя сердце сжалось, и призналась:
– Не знаю, как он сейчас меня встретит. Наша последняя беседа по телефону закончилась
не лучшим образом.
– Я бы не волновался, – улыбнулся Райан, – но не откладывайте разговор. Ради всех нас.
Я кивнула:
– Как только дам своей команде указания отменить все запланированное для свадьбы, позвоню ему. – Мы пошли каждый к своей машине, и я окликнула: – Райан! – Он
остановился и оглянулся. – Когда-нибудь вы закажете мне другую свадьбу. Ту,
которую действительно захотите.
– Эйвери, – с чувством откликнулся он, – я закажу пристрелить себя, если еще когда-
нибудь соберусь покупать обручальные кольца.
Глава 22
Перевод – LuSt
Редактирование – Aruanna Adams, Sig ra Elena
Оформление – Кристюша
Едва переступив порог, я услышала неистовый лай Коко. Вне себя от радости, она
выбежала ко мне из гостиной.
– Коко! – воскликнула я, бросив сумку и подхватив собачку на руки.
Она принялась меня облизывать, пытаясь прижаться крепче и недовольно тявкая, словно
упрекала за столь долгое отсутствие.
Изо всех концов студии неслись приветствия. Как здорово вернуться!
– У собак нет ощущения времени, – сказала подошедшая София. – Она думает, что тебя не
было две недели, а не два дня.
– По моим ощущениям, две недели и прошло, – вздохнула я.
Мы с сестрой расцеловались в обе щеки, пока Коко радостно вертелась у меня на руках.
– Наконец-то ты дома! Я получала от тебя сообщения, но вчера ты почти ничего не писала, а вечером вообще ни единой эсэмэски не прислала.
– События последних двух дней переплюнут даже самый захватывающий мексиканский
сериал, – сказала я. – Готовьтесь к потрясениям.
Стивен рассмеялся и подошел обняться, затем отстранился и посмотрел на меня своими
мерцающими голубыми глазами.
– Меня уже ничто не удивит, – усмехнулся он. – Я столько этих идиотских сериалов
пересмотрел, что любой сюжетный поворот за километр чую.
– Поверь, мои новости впечатлят даже тебя. – Коко лизнула мне щеку, и я нахмурилась, почувствовав, насколько шершавый у нее язык. – Неужели в мое отсутствие никто не
смазывал ей язык кокосовым маслом? Он как наждак!
– Коко никого к себе не подпускала, – объяснила София. – Я пыталась. Стивен, скажи ей.
– Правда пыталась, – подтвердил он. – Я видел.
– Хохотал, пока с дивана не упал, – добавила София.
Я покачала головой и посмотрела в томные глазки Коко.
– Не хочу и думать, что тебе пришлось вытерпеть.
– Да не так все ужасно… – начала София.
– Дорогая, – перебил ее Стивен, – похоже, она говорит с чихуахуа.
Закончив с язычком Коко, я попросила всех ненадолго прервать работу и сесть за длинный
стол.
– До конца дня, – объявила я, – мы будем заняты особым проектом.
– Звучит прикольно, – обрадовалась Вэл.
– К сожалению, ничего прикольного в нем нет. – Я посмотрела на Ри-Энн. – Приглашения
на свадьбу Уорнеров уже отправлены?
«Пожалуйста, скажи нет, пожалуйста, скажи нет…»
– Вчера, – гордо отчиталась Вэл. От сорвавшегося с моих губ ругательства она
вытаращила глаза и запротестовала: – Ты же сама сказала! Я только выполняла твое…
– Знаю. Все нормально. К сожалению, теперь придется поработать дополнительно, но мы
справимся. Ри-Энн, пожалуйста, распечатай основной список. Мы свяжемся с каждым и
лично оповестим об отмене мероприятия.
– Как это? Почему? О чем ты говоришь?
– Мы должны перепланировать свадьбу Бетани Уорнер и Райана Чейза.
– Насколько? – поинтересовался Стивен.
– Полностью.
Тэнк с ошеломленным видом уточнил:
– Ее откладывают?
– Отменяют, – сказала я. – Навсегда.
Все уставились на меня и хором выдохнули:
– Почему?
– То, что я вам сейчас скажу, не должно выйти за пределы этой комнаты. Мы не
сплетничаем о клиентах. Никогда.
– Да, мы все в курсе, – поторопил Стивен. – В чем дело, Эйвери?
Два часа спустя команда всё еще была ошеломлена таким поворотом событий. Я заверила
всех, что нам оплатят потраченное время. Будут другие свадьбы и новые возможности
проявить себя. Но все выглядели несколько подавленными тем, что приходится отменять
свадьбу, до которой оставался всего месяц. Стивен уже успешно аннулировал бронь
кортежа из «роллс-ройсов» и кое-что из свадебных сувениров. София связалась с
компанией, отвечающей за банкет, и фирмой по прокату столов и стульев и теперь ждала, когда ей перезвонят. Вэл и Ри-Энн я поручила обзвонить всех приглашенных и сообщить
об отмене свадьбы, но молчать о причине.
– Сколько еще нам тут торчать? – простонала Ри-Энн. – Уже пять часов. Я хочу домой.
– По возможности давайте поработаем до шести, – попросила я. – В зависимости от того, как пойдет отмена, нам всем придется на этой неделе работать сверхурочно, поэтому вы
вправе… – Я осеклась, услышав, как в замке входной двери
поворачивается ключ.
Ключи имелись только у меня, Софии, Стивена… и Джо.
Он вошел и тут же отыскал меня пронзительным взглядом.
В комнате повисла оглушительная тишина.
Джо выглядел погано: явно не выспался и растерял остатки терпения. Он был большим,
угрюмым, сердитым… и только моим.
Сердцебиение отдавалось в ушах рваным ритмом.
– Мне позвонил Райан, – хрипло произнес Джо.
Все притихли, жадно прислушиваясь и даже не пытаясь изображать, что заняты своими
делами. А Коко забралась на спинку дивана и с любопытством глядела на нас.
– Он тебе рассказал… – начала я.
– Да. – Было понятно, что Джо плевать на то, кто еще находится в комнате и что они
увидят. Он смотрел только на меня. Слегка покраснел, крепко стиснул зубы: Джо всеми
силами пытался держать себя в руках, но явно был готов сорваться в одну
секунду.
Нужно отправить всех домой. И поскорее.
– Дай мне закончить пару дел, – обманчиво спокойно предложила я, – а потом поговорим.
– Я не хочу разговаривать. – Джо шагнул ко мне и остановился, когда я инстинктивно
отступила. – Через тридцать секунд ты станешь моей. Наверное, ты предпочтешь, чтобы
это случилось наверху. – Он посмотрел на часы.
– Джо… – Я покачала головой, и с губ сорвался нервный смешок. – Ну прекрати, нельзя
же вот так…
– Двадцать пять секунд.
Черт. А он не шутит.
Я бросила беспомощный взгляд на Ри-Энн и Вэл, которые веселились от души.
– Идите домой, – коротко сказала я. – Вы все отлично поработали. Увидимся утром.
– Я, пожалуй, задержусь до шести, – невинно протянула Ри-Энн.
– Я тебе помогу, – поддержала ее Вэл.
Тэнк покачал головой и одарил меня одной из своих редких улыбок.
– Я выставлю их за порог, Эйвери.
– Поехали поужинаем, – небрежно предложил Софии Стивен, беря ключи, словно все
происходящее было в порядке вещей. Словно никто и не собирался накинуться на меня в
гостиной.
– Восемнадцать секунд, – предупредил Джо.
Возмущенная и растерянная, я в панике метнулась к лестнице.
– Джо, это смешно…
– Пятнадцать. – Он не спеша пошел за мной.
Чувствуя себя как загнанный зверь, я начала взбираться по ступенькам, которые словно
превратились в едущий вниз эскалатор.
Джо меня нагнал, когда я добралась до комнаты. Вбежав внутрь, я повернулась к нему
лицом, пока он закрывал дверь. Джо подобрался, готовый поймать меня, если вдруг
надумаю сбежать. Но тут я увидела круги у него под глазами, бледность,
которую не мог скрыть даже загар, и сердце заныло. Я шагнула ему навстречу.
Джо крепко меня обнял и, приникнув к губам, тихо зарычал, – то ли от удовольствия, то ли
от боли. На несколько минут мы погрузились в темноту и ощущения, поскольку неистовые
поцелуи изгоняли из головы все мысли. Я так и не поняла, как мы очутились на кровати.
Катались по матрасу, все еще полностью одетые, жадно обнимаясь и целуясь, отрываясь
друг от друга, лишь чтобы глотнуть живительного воздуха. Джо поцеловал меня в шею и
потянул за блузку резче, чем когда-либо прежде. Я услышала, как трещат нитки и
отрывается пуговица.
Тихо засмеявшись, я взяла его лицо в ладони.
– Джо, эй, полегче…
Он снова меня поцеловал, подрагивая от еле сдерживаемого желания. Я чувствовала
прижатый ко мне горячий напряженный член и хотела Джо так сильно, что из горла
вырвался стон. Но между нами оставались невысказанные слова.
– Я выбираю ту жизнь, которую хочу, – умудрилась промолвить я. – Ты мне ничем не
обязан. Я остаюсь, потому что здесь мой дом, и я могу осуществить свои мечты, никуда не
уезжая, вместе с сестрой, друзьями, коллегами, собакой и всем, что у меня…
– А как насчет меня? Я повлиял на твое решение?
– Ну…
Он нахмурился, напряженно сверля меня глазами.
– Джо, я пытаюсь сказать… Я не жду от тебя никаких обязательств только потому, что
приняла такое решение. Не хочу, чтобы ты думал, будто я на тебя давлю. Может, пройдут
годы, прежде чем мы поймем, что чувствуем друг к другу, поэтому…
Он снова приник к моим губам и целовал до тех пор, пока я словно не опьянела. Наконец
Джо поднял голову и прошептал, глядя на меня своими темными глазами:
– Ты уже сейчас знаешь. – Уголки его рта слегка подрагивали. Вот это Джо, к которому я
привыкла, который обожал безжалостно меня поддразнивать. – И скажешь мне.
Сердце гулко забилось. Я не была уверена, что смогу сделать то, о чем он просил.
– Позже.
– Сейчас. – Он навалился на меня всем телом, словно предупреждая о готовности к долгой
осаде.
Я отставила гордость.
– Джо, прошу, пожалуйста, не вынуждай меня…
– Скажи, – прошептал он. – Или через десять минут ты будешь это выкрикивать, когда я
буду в тебе.
– Иисусе. – Я заерзала под ним. – Ты самый…
– Скажи, – настаивал он.
– Почему я должна быть первой?
Джо смотрел на меня, не мигая.
– Потому что я так хочу.
Понимая, что договориться не получится, я тяжело задышала, словно только что
пробежала марафон, и чудом выдохнула заветные три слова.
К моему вящему возмущению Джо тихо засмеялся.
– Милая… ты как будто в преступлении сознаешься.
Я нахмурилась и попыталась высвободиться.
– Если собираешься надо мной потешаться…
– Нет, – нежно прошептал он, не отпуская меня. Взял мое лицо в ладони и, усмехнувшись
в последний раз, заглянул мне в глаза, как в открытую книгу. – Я люблю тебя, – сказал
Джо и нежными, как бархат, губами коснулся моих. – А теперь попробуй еще раз. – Еще
одно томительное поглаживание. – Нечего бояться.
– Я люблю тебя, – прошептала я со все еще бешено колотящимся сердцем.
Джо наградил меня долгим жарким поцелуем, окончательно лишив разума, нежно потерся
