Текст книги "Возвращение: Тень души"

Автор книги: Лиза Джейн Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

Елена почувствовала, как у нее учащается дыхание. Ее аура вырывалась из-под контроля. Все вокруг расплывалось.

– Они не верят, что единственное, что мне нужно – это Стефан.

– Держись, – сказал Деймон, – это последняя ночь. К завтрашнему дню…

Елена подняла руку, чтобы он замолчал.

– К завтрашнему дню мы найдем ключ, освободим Стефана и все уберемся отсюда, – все равно продолжил Деймон.

«Не сглазить бы», – подумала Елена. И взмолилась, чтобы все обошлось.

Так они и ехали в тишине ко дворцу Блоддьювед.  Поразительно долго Елена не замечала, что Деймона бьет дрожь. И только его быстрый прерывистый вздох заставил ее встрепенуться.

– Деймон! Господи, святые небеса! – Елена не могла найти, нет, не слова – нужные слова. – Деймон, посмотри на меня! Почему?

«Почему»? – ответил Деймон единственным способом, при котором был уверен, что его голос не будет дрожать, не надтреснет и не сломается. – «Потому что, думала ли ты, что происходит со Стефаном, в это самое время, когда ты в шикарном платье идешь на вечеринку? С тобой все носятся, ободряют и поддерживают, ты будешь пить лучшее вино и танцевать, в то время как он… как он…» – эта мысль так и осталась незавершенной.

«Именно это мне надо было услышать, перед тем, как показаться на людях», – подумала Елена. Их уже несли по длинной подъездной дороге к дому Блоддьювед. Она попыталась собраться с силами перед тем, как занавеси откроются и они окажутся там, где сегодня им предстояло найти второй ключ.

Глава 31

«Я не думаю об этом», – ответила Елена тем же способом, что и Деймон, – «и по той же причине. Потому что, если я буду об этом думать – я сойду с ума, а если я сойду с ума – какой прок от меня будет Стефану. Я не смогу помочь ему. Поэтому я заперла эти мысли за железными стенами и удержу их там любой ценой».

«И у тебя получается»? – спросил Деймон слегка неверным голосом.

«Я могу, потому что должна. Помнишь, вначале, когда мы спорили по поводу связанных рук? У Бонни и Мередит были сомненья, но они знали, что я позволю надеть на себя наручники и буду за тобой ползти, если потребуется».

Елена обернулась к Деймону в багровой темноте, и добавил:

«Ведь и ты раз за разом жертвовал собой»,  – она обвила его руками, дотронулась до зажившей спины, чтобы было совершенно ясно, что она имеет в виду.

– Это было ради тебя, – резко сказал Деймон.

– На самом деле нет, – ответила Елена. – Подумай об этом. Если бы ты не согласился на Наказание, мы могли бы сбежать из города, но тогда уже не смогли бы помочь Стефану. Если разобраться, то все, что ты делал – ты делал ради Стефана.

– Если разобраться, то в первую очередь именно из-за меня Стефана посадили сюда, – устало сказал Деймон. – Оказывается, даже сейчас мы не называем вещи своими именами.

– Сколько можно, Деймон, – проговорила Елена, чувствуя смертельную усталость, – ты был одержим, когда позволил Шиничи уговорить тебя на это. Может быть, нужно, чтобы кто-нибудь снова овладел твоим разумом – слегка, – просто чтобы ты вспомнил, как это…

Каждая клетка Деймона дрогнула от этой идеи.

Но вслух он только проговорил:

– Ты знаешь, что есть кое-что, что каждый из нас упустил: обо всем известной истории о двух братьях, которые одновременно убили друг друга и стали вампирами, из-за того, что встречались с одной и той же девушкой.

– Что? – сказала резко Елене, пораженная своей усталостью, – Деймон, что ты имеешь в виду?

– То, что я сказал. Тут-то вы все кое-что упустили. Ха. Может быть, Стефан даже не понимает. Я эту историю вам рассказывал еще и еще раз, но никто не ловит ее смысл, – Деймон отвернулся.

Елена придвинулась к нему ближе, слегка, так, что он мог почувствовать запах ее духов, это было эфирное масло роз этим вечером.

– Деймон расскажи мне. Расскажи мне, пожалуйста! – Деймон поворачивался к ней, как раз в тот момент, когда носильщики остановились.

У Елены была только секунда на то чтобы вытереть лицо, и занавески распахнулись.

Мередит рассказала им все мифы о Блоддьювед, который она нашла во всемирной паутины. О том, как боги сделали ее из цветов и оживили. О том, как она убила своего мужа, и в наказание за это, обречена проводить каждую ночь в облике совы, от полуночи до рассвета. Но, видимо о чем-то мифы не рассказали. Не было ни слова о том, что она вынуждена была жить здесь, изгнанная из Небесного Двора в вечные багровые сумерки Темного измерения. Так что вполне логично, что все ее приемы начинались в шесть вечера. Мысли Елены перескакивали с предмета на предмет. Она приняла предложенный слугой бокал «Черной Магии» и огляделась. Все женщины и почти все мужчины на празднике были облачены в эти хитрые наряды, цвет которых менялся на солнце. Елена почувствовала себя одетой очень скромно – ведь буквально все вокруг было окрашено в розовые, алые или винные оттенки.

Потягивая «Магию» из бокала, она с удивлением обнаружила, что неосознанно ведет себя так, как принято на вечеринках – в знак приветствия целует в щечку и обнимает людей, с которыми впервые встретилась на прошлой неделе, словно они знакомы годами. Между тем они с Деймоном потихоньку пробирались к особняку, двигаясь в людском потоке иногда по, иногда против течения.

Они преодолели пролет белой (розовой на солнце) мраморной лестницы, окруженной по бокам бордюром из великолепных голубых (фиолетовых) дельфиниумов и розовых (алых) диких роз, и Елена остановилась. По двум причинам: во-первых, она хотела взять новый бокал «Черной Магии». От первого ее щеки слегка раскраснелись, хотя тут все вокруг словно сияло румянцем. Елена надеялась, что второй бокал поможет ей забыть то, о чем Деймон говорил в паланкине, обо всем, кроме ключа, – и поможет вспомнить, что волновало ее вначале, до того, как услышала разговор Бонни и Мередит.

– Я думаю, нам лучше кого-нибудь спросить, – сказала Елена Деймону, который вдруг тихо возник рядом с ней.

– Спросить о чем?

Елена слегка склонилась к слуге, у которого только что брала бокал вина:

– Позвольте спросить, где находится главная бальная зала Леди Блоддьювед?

Слуга выглядел слегка ошарашенным. Потом мотнул головой вокруг:

– Эта площадка, под навесом, и называется Главным Бальным Залом, – ответил он и поклонился, нагнувшись над подносом.

Елена уставилась на него. Потом посмотрела вокруг. Под гигантским пологом, который казался Елене почти капитальной крышей, и был весь увешан прелестными фонариками в абажурчиках, красиво подсвеченных солнцем, раскинулась ровная зеленая лужайка – на сотни ярдов вокруг. Она была больше, чем футбольное поле.

* * *

– Не подскажете, – обратилась Бонни к женщине, которая явно была завсегдатаем вечеринок Блоддьювед и которая хорошо ориентировалась в доме, – какой из этих залов – главный бальный?

– О, дорогуша, это зависит от того, что вы имеете в виду, – с готовностью ответила гостья. – На улице находится Большой Бальный зал, вы наверняка его видели, когда поднимались. Огромный такой шатер? А в доме есть Белый Бальный зал. Шторы в нем всегда задернуты и в канделябрах горят свечи. Его еще называют Комнатой Вальсов, потому что в нем играют только вальсы.

Но Бонни застыла в ужасе еще несколько фраз назад.

– Так это снаружи – бальный зал? – спросила она дрожащим голосом, надеясь, что ослышалась.

– Да, дорогуша, его видно через стену.

Женщина говорила правду. Через стену действительно было видно, потому что все стены были стеклянными. И Бонни видела, словно в фокусе с зеркалами, анфиладу ярко освещенных комнат со множеством людей. Только одна комната на первом этаже, казалось, была сделана из чего-то твердого. Наверное, это и есть Белый бальный зал. Но через противоположную стену, там, куда указывала гостья… о, да. Была крыша шатра. Бонни припомнила, что они проходили мимо. И еще она вспомнила…

– Они танцуют на траве? На этом… огромном газоне?

– Конечно. Он особым образом подстрижен и гладко укатан. Вы не зацепитесь ни за бугорок, ни за сорняк. С вами все хорошо? Как-то вы побледнели. Ну, – гостья засмеялась, – насколько возможно побледнеть при таком освещении.

– Я в порядке, – механически проговорила Бонни, – в полном порядке.

* * *

Позже обе пары исследователей встретились и поделились друг с другом ужасными новостями. Деймон с Еленой обнаружили, что земля в открытом бальном зале тверда как камень, и если в нее что-то зарыли до того, как по ней прошлись тяжелыми катками, считай, оно покоится теперь под слоем цемента. Копать можно разве что по периметру.

– Нам нужно было привести с собой предсказателя, – сказал Деймон. – Знаете, лозоходца, кого-нибудь, кто может с помощью рогатины или маятника или предмета одежды пропавшего человека сузить зону поиска.

– Ты прав, – в голове Мередит отчетливо звучало «в первый раз». – Так почему же мы не привели с собой никакого предсказателя?

– Потому что я ни одного не знаю, – свирепо улыбнулся Деймон очаровательной улыбкой рыбы-барракуды.

Бонни и Мередит, в свою очередь, установили, что во внутреннем бальном зале пол каменный – из великолепного белого мрамора. И вся комната украшена цветами. Но в какое бы украшение Бонни ни запустила свою маленькую ручку, это всегда оказывался просто букет в вазе с водой. Никакого грунта, ничего, к чему можно было бы применить слово «зарыто».

– И с какой стати Шиничи и Мисао положили бы ключ в воду, зная, что ее выльют через несколько дней, – хмурясь, сказала Бонни.

А Мередит добавила:

– В мраморном полу не бывает расшатавшихся половиц, так что вряд ли там можно что-то «схоронить». Кроме того, я проверила, Белый Бальный Зал расположен здесь долгие годы, значит так же исключено, что они закопали ключ под фундаментом.

Елена отпила из уже третьего по счету бокала «Черной Магии» и сказала:

– Хорошо. Давайте посмотрим на это так: одной комнатой в списке меньше. У нас ведь уже есть одна половинка ключа, и вспомните, как это было просто…

– Может быть, просто было только для того, чтобы подразнить нас, – Деймон поднял одну бровь. – Чтобы вселить в нас надежду, а потом растоптать ее – здесь.

– Этого не может быть, – отчаянно возразила Елена, сверля его взглядом. – Мы зашли так далеко, дальше, чем Мисао когда-либо могла себе представить. Мы сможем его найти. Мы найдем его.

– Хорошо, – внезапно посерьезнел Деймон. – Если нам придется изображать слуг и, вооружившись тяпками, мотыжить землю – мы это сделаем. Но давайте сначала осмотрим весь дом изнутри. Кажется, в прошлый раз это хорошо сработало.

– Хорошо, – сказала Мередит, в кои-то веке посмотрев на него без порицания. – Бонни я возьмем верхние этажи, а вы можете взять нижний, возможно вы найдете что-нибудь в этом Белом Вальсовом Зале.

– Хорошо.

Они принялись за работу. Елена надеялась, что она сможет успокоиться. Несмотря на эти три бокала «Черной Магии», циркулирующие внутри нее, или, возможно, благодаря им она стала видеть вещи в новом свете. Но она должна сконцентрировать свои мысли на поиске – и только на поиске. Она сделает все, абсолютно все, твердила она себе, чтобы достать ключ. Все ради Стефана. В Белом Бальном Зале пахло цветами, и украшен он был гирляндами с большими, пышными цветами посреди богатой растительности. Область вокруг фонтана была огорожена и представляла собой укромный уголок, где могли сидеть влюбленные парочки. И хотя здесь не было видно оркестра, музыка хлынула в Бальный Зал, требуя ответа от чувствительного тела Елены.

– Я не полагаю, что ты знаешь, как вальсировать, – вдруг сказал Деймон, и Елена осознала, что она покачивалась в такт музыке, закрыв глаза.

– Конечно, я знаю, ответила Елена, слегка задетая. – Мы все посещали занятия мисс Хоупвелл. Это было что-то вроде школы обаяния в Феллс Чёрч, – добавила она, и рассмеялась над собой, услышав, как забавно это звучало. – Но мисс Хоупвелл действительно любила танцевать, и она обучила нас каждому танцу и движению, которые считала изящным. Мне тогда было примерно одиннадцать лет.

– Я полагаю, что было бы нелепо с моей стороны просить, тебя потанцевать со мной, – сказал Деймон.

Елена взглянула на него своими, как она знала, большими и озадаченными глазами. Несмотря на узкое алое платье, она не чувствовала себя неотразимой сиреной сегодня ночью. Она была слишком взвинчена, чтобы почувствовать волшебство, вотканное в ткань, волшебство, которое она теперь поняла, говорило ей, что она была танцующим пламенем, настоящим огнем. Она предположила, что Мередит должна чувствовать себя подобно тихому потоку, текущему стремительно и неуклонно к месту ее назначения, искрящемуся и сверкающему на протяжении всего пути. И Бонни – Бонни, конечно была духом воздуха, танцующей так легко, словно перышко, что опаловое платье, едва подчинялось законам гравитации. Но внезапно Елена вспомнила определенно восхищенные взгляды, обращенные на нее. И теперь вдруг Деймон был уязвлен? Все же он не предполагал, что она будет танцевать с ним?

– Конечно, я с удовольствием потанцую, – сказала она, понимая, с легким испугом, что раньше не замечала – Деймон был в безупречном белом галстуке.

Конечно, это было одной ночью, когда это могло бы помешать им, но он делал его похожим на принца крови. Ее губы немного изогнулись при мысли об этом титуле. Принц крови… о, да.

– Ты уверен, что знаешь, как вальсировать? – спросила она его.

– Хороший вопрос. Я разучил его в 1885, потому что тогда он считался вызывающим и недостойным. Но это зависит от того, имеешь ли ты ввиду крестьянский вальс, Венский вальс или Застенчивый Вальс, или…

– О, прекрати, или мы пропустим следующий танец.

Елена схватила его за руку, чувствуя, крошечные искры, как если бы она погладила кошку против шерсти, и потянула его в танцующую толпу. Следующий вальс начался. Музыка затопила залу и почти сбила Елену с ног, заставляя маленькие волоски на ее затылки встать дыбом. Все ее тело горело, словно она выпила какой-то небесный эликсир. Это был ее любимый вальс с детства: тот, на котором она была воспитана. «Спящая Красавица», вальс Чайковского.

Но часть ее сознание, его ребяческая часть, ничем не могла помочь, кроме соединения сладких мечт, которые пришли после грома и электрификации, со словами из песни диснеевского мультика: «я знаю тебя; мы танцевали однажды во сне…»

Как всегда, они принесли слезы на ее глаза; они заставили ее сердце петь, а ее ноги хотели взлететь, а не танцевать. Ее платье было с глубоким вырезом на спине. Теплая рука Деймона лежала на ее голой спине.

– Я понял, – прошептал ей кто-то, – почему они называли этот танец вызывающим и недостойным.

И теперь, конечно, Елена чувствовала себя подобно пламени.

«Как мы и думали».

Она не могла вспомнить, была ли это старая цитата Деймона или что-то новое, которую он только что прошептал в ее голове. Как два пламени, которые объединяются и сливаются в одно.

– Ты хороша, – сказал ей Деймон, и сейчас она поняла – тогда говорил он, как и в настоящий момент.

– Тебе не нужно опекать меня.

– Я уже слишком счастлив! – Елена рассмеялась в ответ.

Деймон был экспертом, и не только в точности шагов. Он танцевал вальс, как если бы он до сих пор был вызывающим и недостойным. У него было прочное преимущество, которое конечно не могла сломать человеческая сила Елены. Он мог точно предугадывать исходящие от нее сигналы, чего она хотела, и что он мог ей дать, как если бы они танцевали на льду и могли взлететь и подпрыгнуть в любой момент. Живот Елены медленно исчезал, увлекая остальные органы за собой. И ни разу не пришла в голову мысль, что могут подумать ее друзья, соперники и враги о ней, исчезающей посередине музыкального класса. Она была свободна от мелочной злости, мелочного стыда от ссор. Она была свободна от предрассудков. Ей мечтала вернуться, чтобы показать всем, что эта мысль не была для нее первостепенной. Вальс кончился слишком быстро, и Елена хотела нажать на кнопку «перемотка» и сделать это с самого начала еще раз.

Был момент, именно тогда, когда музыка смолкла, когда она и Деймон посмотрели друг на друга, с одинаковым восторгом и тоской, а потом Деймон склонился к ее руке.

– Вальс это нечто большее, чем простое движение ногам, – сказал он, не глядя на нее. – Это колеблющееся изящество, вложенное в движения, прыгающее пламя радости и единение– с музыкой, с партнером. Это не вопрос мастерства. Большое спасибо за предоставленное мне удовольствие.

Елена засмеялась, потому что ей хотелось плакать. Ей не хотелось прекращать танцевать. Ей хотелось танцевать танго с Деймоном – настоящее танго, после которого вы обязаны были пожениться. Но у них была другая миссия… неотложная миссия, которая должны быть выполнена. И, когда она повернулась, то была окружена целой толпой других мужчин. Людей, демонов, вампиров, звероподобных существ.  Все они хотели танцевать. Облаченная в смокинг спина Деймона удалялась от нее.

«Деймон!»

Он остановился, но не обернулся.

«Да?»

«Помоги мне! Нам нужно найти вторую половину ключа!»

Это, казалось, дало ему момент оценить ситуацию, но потом он все понял. Он подошел к ней и, взяв ее за руку, и сказал ясным, звонким голосом:

– Эта девушка мой… личный помощник. Я не желаю, чтобы она танцевала с кем-то кроме меня.

В ответ раздался беспокойный ропот. Рабы, которых брали на балы такого сорта, обычно не принадлежали к тому типу, которому запрещалось общаться с незнакомцами. Но в это время возникла какая-то суматоха в другом конце зала, противоположенном тому, где находились Деймон и Елена.

– Что там такое? – спросила Елена, и танец и ключ были забыты.

– Скорее, я бы спросил, кто там, – ответил Деймон. – И я ответил бы: наша хозяйка, Леди Блоддьювед собственной персоной.

Елена толпилась позади других людей, чтобы хоть как-то увидеть это самое экстраординарное существо. Но когда она увидела, что в дверном проеме зала стояла девочка, она задохнулась. Она была сделана из цветов… вспомнила Елена. На что была бы похожа девушка сделанная из цветов? У нее была бы кожа как самый слабый розовый румянец цветущей яблони, подумала Елена, смотря не стесняясь. Ее щеки были бы немного более глубокого розового, как роза цвета зари. Ее глаза, огромные на маленьком, прекрасном лице, были бы цвета живокости (цветок голубого или пурпурного цвета), с тяжелыми пушистыми черными ресницами, от которых глаза казались полузакрытыми, как будто она всегда находилась в полудрему.

И у нее были бы светлые волосы, столь же бледные как первоцветы, спадающие почти до пола, заплетенные в косички, которые в свою очередь были уложены в одну толстую косу, доходящую почти до ее тонких лодыжек. Ее губы были бы столь же красными как маки, полуоткрытыми и манящими. И она испускала бы аромат, который походил бы на букет из всех первых весенних цветов. Она шла бы, словно колеблясь на ветру. Елена могла только не забыть стоять, пристально глядя вслед этому видению, как и множество других гостей вокруг нее.

– Но что было на ней одето? – услышала Елена собственный вопрос.

Она не могла вспомнить ни ошеломляющего платья, ни проблеск блестящей кожи яблоневого цвета, просвечивающей через многочисленные косички.

– Какое-то платье.

– Из чего же оно было сделано?

– Из цветов, – усмехаясь, сказал Деймон. – Она одета в платье из всех цветов, какие я когда-либо видел. Я не понимаю, как они остались на месте – возможно, они были шелковыми и сшитыми вместе.

Он был единственным, кто не казался ослепленным этим видением.

– Мне бы хотелось, чтобы она сказала нам хотя бы пару слов, –   сказала Елена.

Ей хотелось услышать нежный волшебный голос девушки.

– Я сомневаюсь в этом, ответил ей человек из толпы. – Она не говорит много – по крайней мере, до полуночи. Скажите! Это вы! Как вы себя чувствуете?

– Очень хорошо, благодарю вас, – Елена ответила вежливо, а затем быстро отступила.

Она признала говорившего как одного из молодых людей, которые дали свои визитки Деймону в конце церемонии Крестного Отца, в ночь ее Наказания. Теперь она просто хотела уйти незаметно. Но было слишком много людей, и было ясно, что они не собирались позволить ей и Деймону уйти.

– Это та самая девушка, о которой я тебе говорил.  Она вошла в транс и было безразлично как ее хлестали; она не чувствовала ничего… кровь стекала по ней как вода, а она даже не вздрогнула…

– Они профессиональные артисты. Они идут по пути…

Елена уже собиралась сказать прохладно, что Блоддьювед строго запретила подобное варварство на ее вечеринке, когда услышала, что один из молодых вампиров, сказал:

– Разве вы не знаете, я был тем, кто уговорил Леди Блоддьювед пригласить вас на эту вечеринку. Я рассказал ей о вашем представлении, и она очень захотела увидеться с вами.

«Заслужил прощение», – подумала Елена. По крайней мере, быть милой с этими молодыми людьми стоит. Они могут быть полезны как-нибудь позже.

– Боюсь, я не смогу сделать это сегодня вечером, – сказала она тихо, так что они примолкли. – Я, конечно, лично извинюсь перед Леди Блоддьювед. Но это просто не возможно.

– Это возможно, – голос Деймона, прямо позади нее, изумил ее. – Это вполне возможно, – только если кто-нибудь найдет мой амулет.

«Деймон! Что ты говоришь?»

«Тише! Я делаю то, что нужно».

– К несчастью, около трех с половиной недель назад я потерял очень важный амулет. Он выглядит как этот, – он вынул половинку лисьего ключа и дал им хорошенько взглянуть на него.

– Это и есть то, чем ты воспользовался, чтобы исполнить тот трюк? – спросил кто-то, но Деймон был слишком ловкий в этих вещах. – Нет, много людей видело, что я сделал это только около недели назад без него. Это – личный амулет, но без пропавшей половинки я просто не испытываю желания делать волшебство.

– Он выглядит как маленькая лиса. Ты не китцун? – спросил кто-то – слишком умный, чтобы испортить их маленький план, подумала Елена.

– Для тебя он, может, выглядит и так. Но на самом деле это стрела. Стрела с двумя зелеными камнями на наконечнике. Это – мужской шарм.

Женский голос где-то в толпе сказал:

– Мне думается, что вам не нужно больше мужского шарма, чем в вас есть прямо сейчас, – и раздался смех.