Текст книги "Возвращение: Тень души"
Автор книги: Лиза Джейн Смит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)
Глава 18
Деймон не думал, что у старого дурака-садиста, который разорвал на куски женщину за то, что она не смогла везти тележку, предназначенную для лошади, могут быть друзья. И у старого Дрозне, естественно, их не было. Но проблема была не в этом. Так же, как ни странно, проблема была и не в убийстве. Убийство было повседневным делом в окрестностях трущоб и тот факт, что Деймон инициировал, и выиграл драку, не был сюрпризом для жителей этих опасных переулков. Проблема была в побеге с рабом. А может быть проблема лежит глубже. Проблема была в том, как Деймон обращался со своими собственными рабами. Толпа людей – все мужчины, ни одной женщины, заметил Деймон – абсолютно точно собрались у подножья больницы и абсолютно точно у них были факелы.
– Бешеный вампир! Бешеный вампир на свободе!
– Тащите его сюда для свершения правосудия!
– Сжигайте это место, если его не вытащат оттуда!
– Старейшины говорят привести его к ним!
Казалось, что это дало тот эффект, которого желала толпа, убирая с улиц все больше приличных людей и оставляя только жаждущих крови, которые шлялись без дела и были бы только рады драке. Большинство из них, конечно, сами были вампирами. Большинство из которых – сильными вампирами. Но никто из них, думал Деймон, ослепительно улыбаясь окружившей его толпе, не знал, что жизни трех девушек зависели от него, и одна из них была алмазом в короне человечества – Еленой Гилберт. Если бы его, Деймона, разорвали на части в этой драке, эти три девушки прожили бы свои жизни как в аду.
Однако, даже эти рассуждения, казалось, не помогли ему, в то время как Деймона пинали, кусали, били по голове, избивали, и протыкали деревянными кинжалами – тем видом, что рассекает плоть вампира на части. Сначала он думал, что у него есть шанс. Несколько самых молодых и здоровых вампиров стали жертвами его быстрых, как кобра ударов и его внезапных обстрелов Силой.
Но, по правде говоря, их слишком много, подумал Деймон, в то время как он хватал демона за шею, два длинных клыка которого уже почти проткнули его руку. И тут появился огромный вампир, явно обученный, с аурой, от которой у Деймона душа ушла в пятки. Этого Деймон ударил ногой по лицу, но вампир не остался лежать; он поднялся, вцепившись в ногу Деймона, позволяя нескольким более мелким вампирам метнуть в него деревянные кинжалы и покалечить его. Деймон испытал дикий ужас, в то время как его ноги отнялись.
– Чтоб вы сгорели на солнце! – проскрежетал он ртом полным крови, в то время как другой вампир вонзил в него клыки, а краснокожий демон ударил его кулаком в рот. – Чтоб вы все провалились в самый глубокий ад…
Это не помогло.
Вяло, все еще борясь и используя большие заряды Силы, чтобы искалечить и убить столько, сколько он мог, Деймон, понял это. А потом все стало ошеломительным и как во сне, но не как в его сне о Елене, которая, казалось, постоянно стояла у него перед глазами плача – в лихорадочном сне, в смысле, в кошмаре. Он больше не мог эффективно работать мускулами. Его тело было разбито и, несмотря на то, что он вылечил свои ноги, другой вампир сильно порезал ему спину. Он все больше и больше чувствовал себя как в кошмаре, где он не мог двигаться кроме как в замедленном темпе. В то же время, что-то в его сознании просило его отдохнуть. Просто отдохнуть… и все это закончится. В конечном итоге, большинство победило, и появился кто-то с колом.
– Скатертью дорожка для нового мусора, – сказал владелец кола, его дыхание сильно пахло несвежей кровью, его гротескное лицо смотрело искоса, в то время как он прокаженно-выглядящими пальцами расстегивал рубашку Деймона, чтобы не проткнуть великолепный черный шелк. Деймон плюнул в него и в ответ получил удар головой обо что-то каменное. У него на какой-то момент потемнело перед глазами, и потом сознание вернулось с болью.
И с шумом.
Ликующая толпа вампиров и демонов, опьяненных жестокостью, с ревущим хохотом топали и делали ритмичный, импровизированный танец вокруг Деймона, втыкая воображаемые колы, доводили себя до безумства. И тогда Деймон понял, что он действительно умрет. Это было шокирующее осознание, несмотря на то, что он знал, насколько опаснее этот мир, чем тот, который он недавно покинул и даже в человеческом мире он не раз находился на волоске от смерти. Но сейчас у него не было ни могущественных друзей, ни слабости толпы, которыми он мог бы воспользоваться. Он чувствовал, как будто секунды внезапно растягивались в минуты, каждая из которых была несметной ценностью.
Что было важно? Рассказать Елене…
– Сначала ослепить его! Дайте ту острую палку!
– Я возьму его уши! Кто-нибудь, помогите мне держать его голову!
Рассказать Елене…что-то.
Что-то… прости…
Он сдался.
Еще одна мысль пыталась прорваться в его сознание.
– Не забудьте выбить его зубы! Я обещал своей девушке новое ожерелье!
«Я думал, что уже готов к этому», – с трудом подумал Деймон, каждое слово выходило из него по отдельности. – «Но… не так скоро. Я думал, что я уже создал свой мир… но не с тем, кто дорог мне… да, кто дорог мне больше всего». Он не дал себе и дальше думать об этом. «Стефан!»– послал он наиболее сильный, но тайный сигнал Силы, насколько он мог, учитывая его состояние. – «Стефан, услышь меня! Елена придет за тобой – она спасет тебя! У нее есть Силы, которые вырвутся на свободу, благодаря моей смерти. А я… я… извини…»
В этот момент танец вокруг него прекратился. Пьяные гуляки замолчали. Некоторые быстро склонили головы, другие отвели взгляд. Деймон замедлил шаг, задаваясь вопросом, что же могло заставить возбужденную толпу прерваться в самый разгар веселья
Кто-то к нему приближался.
У вновь прибывшего были длинные волосы бронзового цвета, которые свисали непослушными прядями до самой талии. Он был по пояс обнажен, демонстрируя свое мускулистое тело, которому мог бы позавидовать даже самый сильный демон. Грудь выглядела так, как будто она была вырезана из мерцающего бронзового камня. Превосходно вылепленные бицепсы. На прессе шесть идеальных кубиков. На его высокой львиной фигуре не было ни грамма лишнего жира. На нем были простые черные брюки, которые облегали его мускулистые ноги при каждом шаге. На одной руке по все длине была татуировка в виде черного дракона, поедающего сердце.
И он был не один.
У него не было в руках поводка, но рядом с ним была крупная, с поразительно умным взглядом, черная собака, которая принимала боевую стойку, каждый раз когда он останавливался. Должно быть, она весила около двухсот фунтов, но при этом на ней так же не было ни грамма лишнего жира. На одном плече незнакомца сидел большой сокол. Он не был накрыт, как большинство охотничьих птиц вне охоты на чаек. Кроме того, сокол не сидел ни на какой подставке. Он сидел на голом плече молодого человека, впивая три передних когтя в его плоть так, что по груди стекали маленькие ручейки крови. Хотя парень не обращал на это никакого внимания. Рядом со свежими, были высохшие кровавые потеки, очевидно, от предыдущих поездок. На спине один коготь так же сделал красный след.
Абсолютная тишина окутала толпу, и несколько демонов, оставшихся еще между высокой окровавленной, лежащей навзничь на земле фигурой, убрались с его пути.
Какое-то время львиный мужчина был неподвижен. Но ничего не говорил, ничего не делал, не пользовался Силой. Затем он кивнул собаке, которая тяжело двинулась вперед, вдыхая запах крови, исходящий от рук и лица Деймона. Затем собака вдохнула запах, исходящий из его рта, и Деймон увидел, как на ее загривке вздыбилась шерсть.
– Хорошая собака, – сонно сказал Деймон, когда мокрый холодный нос слегка коснулся его щеки.
Деймон знал, что это особенное животное, которое не соответствует сложившемуся стереотипу о хорошей собачке. Скорее всего, это был цербер, который обычно хватал вампиров за горло и тряс, пока кровь из их артерий не начинала фонтанировать на шесть футов в высоту. Это существо могло так тебя отделать, что удар колом в сердце показался бы манной небесной, задумался Деймон, оставаясь неподвижным.
– Arrêtez-le! [13]13
Прекрати! (фр.)
[Закрыть] – сказал бронзововолосой юноша.
Собака послушно отступила назад, не сводя своих блестящих черных глаз с глаз Деймона, который не отвел взгляда, пока их не разделило расстояние в пару футов. Бронзововолосый юноша мельком взглянул на толпу. Затем он резко сказал:
– Laissez-le seul. [14]14
Оставьте меня одного (фр.)
[Закрыть]
Вампирам не нужен был перевод, для того, что бы тут же ретироваться. Те несчастные, кто не успел ретироваться достаточно быстро, были до сих пор рядом, когда бронзоволосый юноша еще раз окинул их неторопливым взглядом. Все те, на которых он посмотрел, понуро встретились с ним взглядом и съежились от страха, замерев в попытке не привлекать внимание. Деймон понял, что он расслабляется. Сила возвращалась к нему, позволяя восстановиться. Он увидел, как собака подходит то к одному, то к другому, с интересом обнюхивая их. Когда Деймон был в состоянии поднять голову, он улыбнулся незнакомцу:
– Сейдж. Подумаешь о дьяволе…
Бронзоволосый юноша ухмыльнулся:
– Ты сделал мне комплимент, mon cher. [15]15
мой дорогой (фр.)
[Закрыть]Видишь? Я краснею.
– Я предполагал, что ты можешь быть здесь.
– Есть много мест для странствий, mon petit tyran. [16]16
мой маленький хулиган (фр.)
[Закрыть]Даже если мне приходится путешествовать одному.
– О, сожалею. Крошечные скрипки играют… – внезапно Деймон больше не мог этого делать. Просто не мог и все. Может быть, потому что раньше он был с Еленой. Может быть, потому что этот чудовищный мир невыразимо его утомил. Но когда он снова заговорил, голос его полностью изменился:
– Никогда не думал, что я могу быть так благодарен. Сам того не подозревая, ты спас пять жизней. Хотя, как ты наткнулся на нас…
Сейдж сел на корточки и посмотрел на него с тревогой:
– Что произошло? – спросил он серьезным голосом. – Ты ударился головой? Знаешь… слухи тут быстро распространяются. Слышал, ты приехал с гаремом.
– Это правда! – слух Деймона уловил еле слышный шепот на углу улицы, где его поймали:
«Если мы возьмем девушек в заложницы – помучаем их».
Сейдж мельком окинул Деймона взглядом. Было ясно, что он тоже слышал шепот.
– Сайбер, – сказал он собаке. – Только говорящего.
Он кивнул в сторону, откуда доносился шепот. Черная собака моментально помчалась вперед и быстрее, чем Деймон мог описать, вонзил свои зубы в горло шепчущего, тряхнул его, от чего раздался хруст и побежал назад, таща тело между ногами.
Слова: «Je vous ai informé au sujet de ceci! [17]17
Я вас предупреждал (фр.)
[Закрыть]» взорвались на волне Силы, и это заставило Деймона содрогнуться.
И Деймон подумал: «да, он говорил им раньше, но не предупредил, какие будут последствия».
– Laissez lui et ses amis dans la paix! [18]18
Оставьте его и его друзей в покое (фр.)
[Закрыть]
Тем временем Деймон медленно поднимался и был очень рад, что он и его друзья находятся под защитой Сейджа.
– Это точно должно сработать, – сказал он. – Почему бы не вернуться, и не выпить со мной по-дружески?
Сейдж посмотрел на него так, как если бы он сошел с ума:
– Ты знаешь, что ответ – нет.
– Почему?
– Я же сказал тебе – нет.
– Это не причина.
– Причина, по которой я не пойду с тобой пить по-дружески, mon ange, [19]19
мой ангел (фр.)
[Закрыть]в том, что мы с тобой… не друзья.
– Мы провернули с тобой несколько неплохих афер.
– Il y a longtemps. [20]20
Это было давно (фр)
[Закрыть]
Внезапно Сейдж взял Деймона за руку. На ней был глубокий и кровавый порез, который Деймон еще не успел залечить. Под пристальным взглядом Сейджа он затянулся, шрам стал розовым, и рука зажила. Деймон дал Сейджу еще немного подержать руку и резко ее выдернул.
– Не так уж и давно, – сказал он.
– Вдали от тебя? – саркастическая улыбка появилась на губах Сейджа. – Мы считаем время по-разному, mon petit tyran.
Деймон испытывал опьяняющий восторг:
– Что пьешь один?
– А ты с гаремом?
Деймон попытался представить Мередит и Сейджа вместе. Его воображение воспротивилось.
– Но в любом случае ты взял на себя ответственность за них, – сказал он категорично.
– И правда в том, ни одна из них не принадлежит мне. Я даю слово, по этому вопросу.
Он задрожал при мысли о Елене, но он говорил правду.
– Взял на себя ответственность за них? – Сейдж как будто все взвешивал. – Ты обязался спасти их. Я возьму твое обязательство на себя, только если ты умрешь. Но если ты умрешь… – высокий юноша беспомощно развел руками, – ты должен жить, что бы спасти Стефана, Елену и остальных.
– Я бы сказал «нет», но это тебя огорчит. Поэтому я скажу «да». Если ты поступишь по иному, клянусь, я вернусь и тебя уничтожу.
Сейдж оценивающе посмотрел на него:
– Не думаю, что меня когда-либо обвиняли в том, что я не выполняю то, что обещал, – сказал он, – но конечно это было до того, как я стал «не вампиром».
«Да», – подумал Деймон, – «встреча Сейджа с «гаремом» обещала стать интересной». По крайней мере, будет, если девушки поймут, кто такой Сейдж на самом деле. Но может никто им не скажет.
Глава 19
Елена редко испытывала такое облегчение, как то, которое она почувствовала, заслышав стук Деймона в дверь доктора Меггара.
– Что произошло на Соборной Площади? – спросила она.
– Меня там никогда и не было, – Деймон рассказал о засаде, пока остальные украдкой изучали Сейджа с различной степенью одобрения, благодарности или явного вожделения.
Елена поняла, что она выпила слишком много «Черной Маги» и, когда почувствовала себя готовой упасть в обморок, хотя она была уверена, что вино помогло Деймону пережить нападение толпы, которая в противном случае убила бы его.
Они, в свою очередь, рассказали историю Леди Ульмы настолько кратко, насколько это было возможно. К концу рассказа женщина выглядела бледной и потрясенной.
– Я надеюсь, – сказала она робко Деймону, – что, когда Вы унаследуете собственность Старого Дрозне, – она сделала паузу, чтобы сглотнуть – вы решите оставить меня. Я знаю, рабыни, которых вы привели с собой, красивы и молоды… но, я могу быть очень полезной в качестве швеи и много другого. Лишь моя спина потеряла свою силу, но не мой ум.
Мгновение Деймон был совершенно неподвижен. Затем он подошел к Елене, которая оказалась ближе всего к нему. Он потянул за веревку, стягивающую запястье Елены, развязывая последнюю петлю, и бросил путы через всю комнату. Она извивалась и шевелилась как змея.
– Полагаю, все, на ком есть такая веревка, могут сделать то же самое, – сказал он.
– Разве что бросать не обязательно, – быстро произнесла Мередит, видя как брови доктора
сдвинулись при взгляде на многочисленные хрупкие стеклянные мензурки, сложенные вдоль стен.
Но она и Бонни не теряли времени, избавляясь от остатков веревок, все еще свисающих с их рук.
– Я боюсь, что мои более… прочные, – сказала Леди Ульма, оттягивая ткань с запястий, чтобы выставить приваренные железные браслеты.
Она выглядела смущенной за неспособность повиноваться первому приказу ее нового владельца.
– Вы не возражаете против холода? У меня достаточно Силы, чтобы заморозить и затем разрушить их, – сказал Деймон.
Леди Ульма издала тихий звук. Елена никогда не слышала такого отчаяния ни от одного человека.
– Я могла бы простоять по шею в снегу в течение года, чтобы избавиться от этих ужасных вещей, – сказала Леди.
Деймон положил свои руки с обеих сторон одного браслета, и Елена могла почувствовать прилив Силы, которая исходила от него. Раздался резкий треск. В руках Деймона осталось два куска металла. Затем он проделал тоже самое с другой рукой. Взгляд в глазах Леди Ульмы заставил Елену почувствовать себя скорее смущенной, нежели гордой. Она спасла одну женщину от ужасной деградации. Но как много еще осталось? Она этого никогда не узнает, да и если узнает, то не сможет всех спасти. Не тогда, когда ее Сила находится в таком состоянии.
– Я думаю, что Леди Ульма действительно должна отдохнуть, – сказала Бонни, протирая лоб под спавшими земляничными завитками волос. – И Елена тоже. Деймон, ты должен был видеть, сколько стежков нанесли на ее ногу. Но что мы собираемся делать, отправимся искать гостиницу?
– Оставайтесь в моем доме, – сказал доктор Меггар, одновременно поднимая одну бровь и опуская другую. Очевидно, что он запутался в этой истории, заинтересованный ее абсолютной силой, красотой и жестокостью.
– Все, о чем я прошу, – не разрушьте ничего, и если вы увидите лягушку, не целуйте ее и не убивайте ее. У меня есть много одеял, стульев и кушеток.
Он не взял бы ни одного звена от тяжелой золотой цепи, которую Деймон принес, чтобы использовать как обменную валюту.
– Я… по праву, я должна помочь вам всем подготовиться ко сну, – слабо бормотала Леди Ульма Мередит.
– Вы больше всех пострадали; вам должна достаться лучшая кровать, – невозмутимо ответила Мередит. – И мыпоможем вам лечь.
– Самая удобная кровать, которая есть находиться в бывшей комнате моей дочери, – доктор Меггар возился со связкой ключей. – Она вышла замуж за носильщика – тяжело было с ней расставаться. А эта молодая особа, мисс Елена, может расположиться в старом свадебном чертоге.
На мгновение сердце Елены терзалось противоречивыми эмоциями. Она боялось – да, она была уверена, что это был именно страх – что Деймон мог взять ее на руки и отправиться в номер для новобрачных вместе с ней. А с другой стороны… тут Лакшми посмотрела на нее неуверенно.
– Вы хотите, чтобы я осталась? – спросила она.
– А тебе есть куда идти? – в свою очередь спросила Елена.
– Улица, я полагаю. Я обычно сплю в бочке.
– Оставайся здесь. Ляжешь со мной; свадебная кровать кажется достаточно большой для двух людей. Ты теперь одна из нас.
Взгляд, которым Лакшми одарила ее, был полон ошеломленной благодарности. Елена поняла, что он был таковым не из-за предложения места для ночлега. А из-за утверждения: «Ты теперь одна из нас». Елена чувствовала, что Лакшми никогда не была «одной из» какой-либо группы, прежде. Никогда «одна из» любой группы прежде.
Все было тихо до тех пор, пока не наступил «рассвет» следующего «дня», как это называли местные жители, хотя свет за всю ночь так и не изменился. В это время снаружи жилища доктора собралась разношерстная толпа. Она главным образом состояла из пожилых мужчин, носящих поношенную, но чистую одежду. Однако было также и несколько старух. Их возглавлял седовласый человек, со странным видом собственного достоинства. Деймон с Сейджем, вышли наружу и поговорили с ними.
* * *
Елена была одета, но все еще находилась наверху, в тихом номере для новобрачных.
«Дорогой Дневник, О боже, мне нужна помощь! О, Стефан – ты нужен мне. Мне нужно, чтобы ты простил меня. Ты нужен мне, чтобы я оставалась здравомыслящей. Я провела слишком много времени с Деймоном, и я полностью эмоционально готова убить его или… или… я не знаю. Знать. Я не знаю! Мы вместе, словно кремень и трут – Боже! Мы как бензин и огнемет! Пожалуйста, услышь меня, помоги мне и спаси меня… от самой себя.
Каждый раз, когда он даже произносит мое имя…»
– Елена, – голос позади Елены заставил ее подскочить.
Она захлопнула дневник и обернулась:
– Да, Деймон?
– Как ты себя чувствуешь?
– О, замечательно. Прекрасно. Даже моя нога лу… То есть, я полностью в порядке. А как ты?
– Я… достаточно хорошо, – сказал он с улыбкой, и это была настоящая улыбка, а не попытка управлять ею, и не оскал, который превратится во что-то еще в следующую секунду.
Это была просто улыбка, взволнованная и грустная. Так или иначе, Елена не замечала печали, пока она не вспомнила об этом позже. Она просто внезапно почувствовала, что ничего не весит, что, если она потеряет связь с собой, она будет в высоте на несколько миль, прежде чем кто-нибудь сможет остановить ее – также далеко, как до лун этого безумного места.
Своей нетвердой улыбкой она управляла им:
– Хорошо.
– Я пришел, чтобы поговорить с тобой, – сказал он, – но… сначала…
В следующий момент, так или иначе, Елена оказалась в его руках.
– Деймон – мы не можем продолжать… – она мягко попыталась отстраниться. – Мы действительно не можем продолжать делать это, ты знаешь.
Но Деймон не отпускал ее. Было что-то в том, как он держал ее, это одновременно и пугало ее, а с другой стороны заставляло плакать от радости. Она сдержала слезы.
– Все в порядке, – сказал мягко Деймон. – Не стесняйся, плачь. Ситуация в наших руках.
Кое-что в его голосе напугало Елену. Это было не то полу радостное состояние, напугавшее ее минуту назад, а было совершенно страшно. Это потому что он напуган, – внезапно подумала она в удивлении. Она видел Деймона, злым, задумчивым, холодным, дразнящим, обольстительным, даже подавленным, стыдящимся – но она никогда не видела его чем-то напуганным. Ее разум с трудом мог поверить в это. Деймон… напуган… за нее.
– Это из-за того, что я вчера сделала, не так ли? – спросила она. – Они собираются убить меня?
Она была удивлена тем, как спокойно она сказала это. Она не чувствовала ничего кроме неопределенного беспокойства и желания успокоить Деймона.
– Нет! – он держал ее на расстоянии вытянутой руки, вглядываясь. – По крайней мере, не до того, как они убьют меня Сейджа – и всех людей в этом доме тоже, если я знаю их.
Он остановился, словно задыхаясь, – что не было возможным, – напомнила себе Елена. «Он тянет время», – подумала она.
– Но это то, что они хотят сделать, – сказала она.
Она не знала, почему она была настолько уверена. Возможно, она понимала кое-что телепатически.
– У них есть… они угрожали, – медленно говорил Деймон, – это не имеет отношения к Старому Дрозне на самом деле, я полагаю, что убийства происходят здесь постоянно и победитель получает все. Но, видимо, за ночь твои слова облетели весь город. Рабы из соседних поместий отказываются повиноваться своим хозяевам. Суматоха по всему кварталу трущоб, и они боятся того, что будет, если в других кварталах узнают об этом… Что-то нужно сделать как можно скорее, или целое Темное Измерение может взорваться, как бомба.
Как раз когда Деймон говорил, Елена могла услышать отголоски того, что ему сказали люди из толпы у дома доктора Меггара. Они были также напуганы. Возможно, это могло быть началом чего-то важного, Елена думала, что ее ум, парит далеко от ее собственных маленьких проблем. Даже смерть не была бы слишком высокой ценой, чтобы заплатить и освободить этих несчастных людей от их демонических владельцев.
– Но это не то, что произойдет! – сказал Деймон, и Елена поняла, что все мысли отразились на ее лице.
В голосе Деймона было подлинное мучение:
– Если бы у нас был план, если бы были лидеры, которые могли бы остаться здесь и наблюдать за революцией – если мы могли даже считать этих лидеров достаточно сильными, чтобы сделать это тогда, был бы шанс. Вместо этого, всех рабов наказывают всюду, где распространилось слово. Их мучают и убивают лишь из подозрений о том, что они симпатизируют тебе. Их владельцы демонстрируют это по всему городу. И все становиться только хуже.
Сердце Елены, которое парило от мечты что-то изменить, ухнуло вниз на землю и она, испуганная, смотрела в черные глаза Деймона.
– Но мы должны остановить это. Даже если я должна умереть.
Деймон придерживал ее рядом с собой.
– Ты и Бонни и Мередит.
Его голос казался хриплым.
– Много людей видело вас троих вместе. Многие люди теперь видят Вас троих нарушителями спокойствия.
Сердце Елены похолодело. Возможно, худшей вещью было то, что она могла видеть с точки зрения раба, что, если бы один инцидент такой дерзости пошел безнаказанно, и слово о нем распространялось… сказка переросла бы в реальность.
– Всего за ночь мы стали известными. Мы будем легендами завтра, – пробормотала она, наблюдая, в уме, как костяшки от домино сваливаются друг на друга, образуя слово «Героиня».
Но она не хотела быть героиней.
Она приехала сюда только для того, чтобы спасти Стефана. И в то время как она, возможно, положила бы свою жизнь, чтобы помешать мучить и убивать рабов, она убьет любого, кто попытается присвоить Бонни или Мередит.
– Они чувствуют тоже самое, – произнес Деймон. – Они слышали то, что говорилось на собрании.
Он держал ее руки так, словно пытался поддержать ее.
– Молодую девушку по имени Хелена избили и повесили сегодня, потому что у нее имя схоже с твоим. Ей было пятнадцать.
Ноги Елены подкосились, как это случалось часто в объятиях Деймона, но никогда по этой причине. Он опустился вместе с ней. Разговор происходил на голых половицах.
– Это не твоя вина, Елена! Ты – это ты! Люди любят тебя за это!
Пульс Елены отчаянно стучал. Все и так было плохо… но из-за нее все стало еще хуже. Не думая. Предполагая, что под угрозой находится лишь ее жизнь. Действуя прежде, чем оценить последствия. Но в той же самой ситуации она сделала бы это снова.
«Или… с позором», – думала она, – «я сделаю нечто подобное. Если бы я знала, что подвергну всех кого люблю опасности, я бы попросила Деймона сторговаться с этим червем-рабовладельцем. Купить ее за непомерную цену… если бы у нас были деньги. Если бы он послушал… если бы следующий удар кнута не был убийственным для Леди Ульмы…»
Внезапно ее мозг продолжил жестко и холодно.
«Это – прошлое. А сейчас настоящее. Смирись с этим».
– Что мы можем сделать? – она попыталась освободиться и потрясти Деймона; она была в бешенстве. – Должно быть что-то, что мы можем сделать! Они не могут убить Бонни и Мередит; и Стефан умрет, если мы его не найдем!
Деймон только крепче сжал ее. Елена поняла, что он продолжает отгораживать от нее свои мысли. Это могло быть или хорошо или плохо. Могло быть так, что у него было решение, которым он не хотел делиться с ней. Или это могло означать, что смерть всех трех из «мятежных рабынь» была единственной вещью, которую примут городские лидеры.
– Деймон.
Он удерживал ее слишком сильно, чтобы она сумела высвободиться, так что Елена не могла смотреть ему в лицо. Но она могла визуализировать его, и также могла попытаться обратиться к нему прямо – через сознание.
«Деймон, если есть что-нибудь – любой способ, которым мы можем спасти Бонни и Мередит – ты должен сказать мне. Ты должен. Я приказываю тебе!»
Ни один из них не был в настроении найти это забавным или даже заметить, что «рабыня» отдает приказания своему «господину». Но, наконец, Елена услышала телепатический голос Деймона.
«Они говорят, что если я отдам тебя Юному Дрозне, и ты извинишься, то ты будешь отпущена после шести ударов этим», – откуда-то Деймон достал гибкую трость светлого дерева.
«Ясень, видимо», – подумала Елена, удивленная собственным спокойствием. Эта вещь одинаково эффективна для наказания любого: даже для вампира, и даже для Старого вампира, которые, несомненно, где-то здесь есть.
«Но это должно быть публично, чтобы слухи о тебе приняли другой оборот. Они думают, что эта суматоха прекратиться, если ты – та, кто начал неповиновение, признает свой рабский статус», – мысли Деймона были тяжелы, и сердце Елены – тоже.
Сколько ее принципов она предала бы, если бы сделала это? Сколько рабов она осудила бы на невольную жизнь? Внезапно голос Деймона в ее голове стал сердитым:
«Мы приехали сюда не для того чтобы преобразовывать Темное Измерение», – напомнил он ей тоном, заставившим ее содрогнуться. Деймон потряс ее немного:
«Мы приехали, чтобы спасти Стефана, помнишь? Само собой разумеется, у нас никогда не будет шанса сделать это, если мы будем пытаться играть в Спартака. Если мы начинаем войну, то мы знаем, что мы не можем победить. Даже Стражи не могут одержать победу».
Свет погас в душе Елены.
– Конечно, – произнесла она. – Почему я не подумала об этом раньше?
– Не подумала о чем? – сказал Деймон отчаянно.
– Мы не сражаемся на войне. Я еще даже не освоила свою основную Силу, не говоря уже о Крыльях Силы. Поэтому они даже не задумаются о них.
– Елена?
– Мы вернемся, – взволнованно объяснила ему Елена. – Когда я смогу контролировать свои Силы. И мы приведем с собой союзников – сильных союзников, которых мы найдем в человеческом мире. Могут потребоваться годы и годы, но когда-нибудь мы возвратимся и закончим то, что мы начали.
Деймон уставился на нее, как будто она сошла с ума, но это не имело значения. Елена могла чувствовать Силу циркулирующую в ней. Это было обещанием, думала Елена, которое она сдержала бы, даже если оно убило бы ее. Деймон сглотнул.
– Мы можем теперь поговорить о… о настоящем? – спросил он. Это было, как будто он попал в яблочко.
Настоящее.
Сейчас.
– Да. Да, конечно.
Елена презрительно посмотрела на ясеневую плеть.
– Конечно, я сделаю это, Деймон. Я не хочу, чтобы еще кто-нибудь пострадал из-за меня прежде, чем я буду готова сражаться. Доктор Меггар хороший целитель. Если они позволят мне вернуться к нему.
– Я, честно, не знаю, – сказал Деймон, перехватив ее пристальный взгляд. – Но одно я точно знаю. Ты не будешь чувствовать ни одного удара, я обещаю тебе, – сказал он быстро и искренне, его темные глаза были очень большими. – Я позабочусь об этом; они все будут перенаправлены. И ты не увидишь и следа от отметин на утро. Но, – он закончил гораздо медленнее, – тебе придется на коленях просить прощения у меня, твоего хозяина, и у того грязного, гнусного, омерзительного старого… – Проклятия Деймона на мгновение унесли его мысли, что он перешел на итальянский.
– Кому?
– Главе трущоб и, возможно, также брату Старого Дрозне – Юному Дрозне.
– Хорошо. Скажи им, что я извинюсь всем Дрозне, каким они захотят. Быстрее скажи им, пока мы не потеряли свой шанс.
Елена могла видеть взгляд, каким он посмотрел на нее, но она мысленно ушла в себя.
Позволила бы она Мередит или Бонни сделать это? – Нет. Позволила бы она этому произойти с Кэролайн, если бы могла каким-нибудь образом остановить это? – Снова, нет.
Нет, нет, нет.
Елена всегда очень остро реагировала на жестокость по отношению к девушкам и женщинам. Ее чувства по поводу распространенного по всему миру приниженного положения женщин в обществе стали ей абсолютно очевидны с момента ее возвращения из загробной жизни. Если она вернулась обратно в этот мир с какой-то целью, то она решила, что помочь освободить девушек и женщин от рабства, которое многие из них даже не могут заметить, часть ее.
Но это было не только о жестоких рабовладельцах и безликих женщинах и мужчинах.
Это было об Ульме, о сохранении ее ребенка в безопасности… это было о Стефане.
Если бы она сдалась, она бы была только дерзким рабом, спровоцировавшим маленькую перепалку на дороге, но накрепко возвращенным на свое место органами власти.
С другой стороны, если их компанию тщательно изучать… если кто-нибудь поймет, что они здесь для освобождения Стефана… если Елена – та причина, по которой выйдет приказ: «Переведите его на более строгое наблюдение; избавьтесь от этих глупых ключей китцунов…»
Ее разум пылал от картин того, как Стефана будет наказан, уведен, потерян, если это происшествие в трущобах примет чрезмерные размеры. Нет. Она не покинет Стефана сейчас, чтобы бороться в войне, которую не сможет выиграть. Но она и не забудет.
