Текст книги "Первородный грех (ЛП)"

Автор книги: Лиза Дероше

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Глава 4
Борьба с демонами

Фрэнни

Утренние смены в «Рикко» всегда намного легче.

После смены я пропахла едой насквозь, и поэтому, вернувшись домой, сразу иду в душ. Переодевшись в чистые майку и джинсы, ощущаю себя человеком, когда возвращаюсь в свою комнату. Мэтт растянулся на моей постели, вставив наушники в уши, и просматривает мой iPod. Он поднимается, усмехаясь мне, затем его голова свешивается вниз, его кудри песочного цвета движутся в такт музыке, которую слышит только он.

– В своей следующей жизни я стану рок-звездой, – вопит он.

Я подбегаю и выдергиваю наушники из его ушей.

– Шшш! Ты хочешь, чтобы тебя услыхал весь мир?

Его губы и глаза распахиваются.

– Ой.

Я улыбаюсь, поскольку понимаю, что он только что произнес.

– В твоей следующей жизни?

– Да.

– У тебя предполагается следующая жизнь? – спрашиваю я, опускаясь на кровать.

– Нет. Нет, не в общепринятом смысле. Но когда я справлюсь со своими обязанностями опекуна, я соберу рок-группу.

– На небесах существуют рок-группы? – удивляюсь я, пытаясь себе это представить. – Это не звучит, как «хор ангелов» в представлении церкви.

Он фыркает.

– Нет там никаких хоров.

– Так небесные напевы длиннее, чем «Дорога в ад»? – смеюсь я, думая как бы отец О'Доннелл воспринял эту новость.

Когда я оглядываюсь, Мэтт усмехается мне в ответ.

– Что?

– Помнишь, как мы пытались продать Мэгги соседям? – спросил он. Я рассмеялась над воспоминанием.

– Потому, что мы хотели щенка, и мама велела экономить карманные деньги.

– И мама отправила нас обсудить это с отцом Махони...

– И он сказал, что мы не достаточно ее уговаривали, – закончила я за него.

Он смеялся, переворачивается на спину. Затем поднялся на локтях. Перестав смеяться, но улыбка все еще играла на его лице.

– У отца Махони было верное представление. Небеса устроены не совсем так, как представляют люди.

Я ложусь на спину рядом с ним и смотрю в потолок, прикидывая, как бы все обстояло, если бы Мэтт до сих пор был жив. До того, как Мэри переехала в прошлом месяце я была единственной сестрой, у которой не было соседа по комнате. Даже будучи уверенной, что Мэтт больше не живет в этой комнате, он все равно остается моим лучшим другом.

– Я размышляла о моем Влиянии...

Я затихаю, не зная как продолжить.

– Да, я видел драку в парке на прошлой неделе. Хорошая работа, сестренка.

Он усмехается, и мне хочется его стукнуть.

– Знаешь что? Забудь это.

– Извини, – говорит он, но все еще продолжает улыбаться.

– Так что по этому поводу? – Я глубоко вздыхаю. – Если я превратила Люка в смертного...

Он откатывается обратно, и пихает меня в плечо.

– Все совершают ошибки.

Я слышу сдержанный смех в его голосе и прихожу в ярость. Я сажусь на кровать и впиваюсь в него взглядом.

– Боже, Мэтт! Я говорю о серьезных вещах.

Его глаза распахиваются, и он отстраняется от меня.

– Извини...

– Я хочу, чтобы ты тоже стал смертным, – проболталась я. – Хочу, чтобы ты вернулся.

Его глаза становятся еще шире, и он садится.

Он просто смотрит на меня, и в течение затянувшейся минуты никто из нас не произносит ни слова. Наконец он отмирает и отрицательно качает головой.

– Нет, Фрэнни. Слишком поздно. У меня есть обязанности. – Он резко приближается. – Это важно. И я в любом случае не могу снова стать твоим братом. Став смертным, я буду вынужден начать новую жизнь в другом месте. Сейчас я, по крайней мере, могу быть с тобой. – Улыбка расцветает на его лице. – И быть ангелом – значит иметь определенные преимущества.

Мое сердце сжимается, но я понимаю, что он прав.

– Теперь, когда это осуществимо, ты отказываешься от моей помощи.

– Это не настолько плохо. Я могу все еще дать тебе «влажный испуг», – заявляет он, облизывает палец и прикасается к моему уху.

Я вскакиваю с кровати и хватаю салфетку на тумбочке.

– Эй! Это отвратительно, – возмущаюсь я, стирая его слюну со своего уха.

– Слюна ангела имеет волшебные свойства. Тебе следует сохранить это.

Он указывает на ткань. Я впиваюсь в него взглядам, протягивая салфетку.

– То есть как?

Его лицо выглядит удивленным.

– Я немного приврал.

– Я знала, что ты далеко не ангел! – огрызаюсь я и кидаю салфетку в мусорное ведро, в то время как мама сообщает, что обед готов.

Я усмехаюсь через плечо, и Мэтт исчезает, как только я открываю дверь, чтобы спуститься. Я добираюсь на кухню, где хлопает задняя дверь. Я вижу дедушку.

– Дедушка!

Я подбегаю, чтобы обнять его.

– Моя девочка, – восклицает он, и я замечаю разочарованное лицо Мэгги, поскольку она тоже входит на кухню.

Я всегда была любимицей дедушки, с того времени, как мы с Мэттом пытались помочь ему ремонтировать автомобили – мы были столь малы, что от нас было мало проку. Ни одна из моих сестер не имела желания присоединиться к нам в гараже, так что, когда десять лет тому назад Мэтт умер, в воскресные дни после обедни в гараже были только я и дедушка. Мой автомобиль, голубой кабриолет Мустанг, был одной из наших последних работ.

– Ты починил тот Шелби? – спрашиваю я, ведя его за руку к столу.

– В процессе.

Он выдвигает стул, и садится рядом со мной.

– А его в принципе возможно восстановить?

– Да. Очаровательная леди. Не представляю, как я буду обходиться без тебя, когда ты уедешь в колледж.

– И не вздумай заводить двигатель без нашей помощи.

– Нашей помощи?

Я съеживаюсь.

– Люк обещал встретить нас в твоем доме после церкви.

– Люк хочет прийти, ха? – удивляется он, потирая лысину.

Я протягиваю руку и поправляю его седеющие пряди.

– Если ты не против...?

– Не уверен, что я хотел бы потерять своего лучшего механика.

Выражение моего лица превращается в умоляющую гримасу. Он взрывается откровенным хохотом.

– Как я могу устоять против такой протекции.

– Он и вправду хорош. Ты не пожалеешь об этом.

Его голубые глаза искрятся.

– Посмотрим.

Мама появляется у него за спиной и, вытирая руки о фартук, подходит, чтобы поцеловать его в щеку, прежде чем сесть в конце стола. Она откидывает непослушные светлые волосы назад, прежде чем положить на тарелку цыпленка для дедушки. Наблюдая за ней, я не могу не заметить, как она изменилась за последнюю неделю. Она кажется более живой, поскольку, наконец, отпустила Мэтта. Я ощущаю сердечную боль, понимая, что он находится здесь, и что она могла бы тоже быть с ним. Она вручает дедушке полную тарелку еды.

– Рада, что ты заглянул на обед, папа. Я не уверена, что ты питаешься как положено.

– Я хорошо питаюсь, – отвечает он, оставив тарелку и поглаживая свой округлившийся живот.

Папа вместе с остальными сестрами выходит из гостиной, и все, за исключением Мэри, рассаживаются вокруг стола.

– Ох. Мое любимое. Цыпленок с клецками, – радуется он, раскладывая салфетку на коленях.

Передают еду, и все отдают ей должное, но за столом у Кавано никогда не бывает тихо. Грейс и Мэгги спорят, чья очередь убирать кухню, в то время как отец рассказывает Кейт о сложностях с работой на лето в этом году. У всех найдется что сказать – причем одновременно. Мама обращается ко мне, когда наступает относительное затишье.

– Ты куда-то собралась?

Я смотрю на свой черный шелковый верх и джинсы. Интересно, что в моем виде, так «насторожило» ее.

– Мы с Люком идем сегодня к Галлахерам вместе с Тейлор, Райли и Тревом.

– Тревом? Райли все еще встречается с Тревором?

Я не могу сдержать улыбки.

– Да, их страсть глубока.

– И Тейлор нормально себя чувствует с Райли и ее маленьким братиком?

– Вполне.

Я немного приврала. Тейлор еще та зараза. Но это Тейлор, и ей все прощается. Тейлор была первой, кого я встретила в Хэйдене, и она отличный друг. Мы переехали сюда сразу после того, как умер Мэтт. Я ужасно страдала в то время, и прошло какое-то время, прежде чем я поняла, что и моя мама тоже страдает. Теперь я понимаю, что папа перевез нас сюда, чтобы быть поближе к ее родителям. Так или иначе, Тейлор оказалось именно той, в ком я нуждалась. Ни одной из нас не доводилось переживать серьезных чувств, или трагедий, подобной этой.

Райли стала нашей подругой уже позже. Она и ее чувства немного пугали нас. Но я неимоверно счастлива за нее, что ей удалось встретить «его». Она всегда знала, что он где-то рядом. Однако ей не слишком повезло с тем, что он оказался братом Тейлор.

– Чейз заедет за мной, мам, – сообщает Кейт.

Я смотрю, во что она одета, и подавляю зависть. Она неподражаема, как всегда. Экстраординарность взглядов Кейт поражала не только нашу семью, но и всю округу.

– Разве его родители не против всех этих вечеринок? – спрашивает мама.

– Нет, они вполне довольны.

– По крайней мере, они в курсе, где искать своих детей, – отвечает Кейт.

Парень Кейт, Чейз, – один из десяти детей Галлахеров, – и каждая школьная вечеринка с незапамятных времен проходит у них на заднем дворе.

Мэгги топает ногой.

– Я тоже пойду.

Папа пристально смотрит на нее, подтверждая свой взгляд вилкой, направленной в ее сторону.

– Я так не думаю.

– Но сегодня вечером играют «Roadkill». Дилэни хотела, чтоб я пришла, – канючит она, ища у меня поддержки.

Я доедаю цыпленка.

– Без меня, Мэгги. Извини.

Взгляд ореховых глаз отца скользит по Мэгги.

– Станешь старше, и у тебя будет достаточно времени на все это.

Она ворошит рукой свои кудри и закатывает глаза.

– Папа! Я не маленькая. Уже лето, значит я второкурсница.

Взгляд отца становится строже.

– Мэгги...

Мэгги отталкивается от стола, едва не опрокинув стаканы с водой. В этот же самый момент две из трех лампочек в светильнике трещат и гаснут.

– Я устала быть самой младшей в семье!

Громко топая, Мэгги покидает кухню, и последняя лампочка взрывается, оставляя нас в темноте. Отец осторожно осматривает светильник, поднимаясь из-за стола.

– Я позабочусь об этом.

Свет в прачечной вспыхивает, и я слышу, как он щелкает предохранителями. Через минуту он уже возвращается с новыми лампочками.

– Должно быть, короткое замыкание, – констатирует он, поднимаясь на стул.

Мама вздыхает облегченно, когда кухня снова заполняется светом.

– Кто поведет?

– Люк и Райли.

Я вижу облегчение в ее глазах, когда она протирает губы салфеткой.

– Мам, – возмущаюсь я. – Я не такой уж плохой водитель.

– Я никогда не говорила этого, дорогая.

– Тем не менее, – ворчу я, отодвигая стул и освобождая место.

Я уже сполоснула тарелку, когда раздается звонок в дверь. Открывав замок, я улыбаюсь Люку, стоящему на пороге. Он усмехается в ответ.

– Где пожар?

– На кухне.

Я отстраняюсь, чтобы полюбоваться им, и мое сердце сбивается с ритма. Он выглядит по-сумасшедшему горячим в сине-сапфировой рубашке, один конец которой выпущен над выцветшими черными джинсами.

– Ты выглядишь... – Я не сумела закончить. У меня не было слов. – Славная рубашка.

– Как раз под цвет твоих глаз, – произносит он, и мое сердце замирает.

Я глубоко вздыхаю, отрывая от него взгляд, и спускаюсь по лестнице. Он разворачивается и идет за мной.

– Ты поменяла масло? Мы могли бы это сделать, прежде чем отправиться.

Я поворачиваюсь и улыбаюсь ему.

– Так ты так оделся специально, чтобы поменять масло.

Но когда я представляю, как он снимает эту рубашку, чтобы поработать над моим автомобилем, краска приливает к моим щекам.

– Дедушка сказал, что мы сделаем это в воскресенье.

– Я приду, – отвечает он, и я представляю, как он будет выглядеть покрытый маслом под моим авто.

– Пошли к Тейлор. Узнаем, когда они собираются идти.

– Был один парень, Александр Грэйам Белл. Так вот, он изобрел такую вещь – телефон называется. Тебе обязательно нужно приобрести. Это все упрощает.

Его губы расползаются в довольной усмешке, что вызывает во мне еще большее желание поцеловать его. Я отвожу глаза, чтобы не раствориться в нем окончательно.

– Ха-ха, – говорю я, покачивая телефоном перед его лицом. – И не говори мне, что ты являлся и его Музой тоже.

Внезапно Люк перехватывает вытянутую руку, и заламывает ее назад. Паника заставляет мое сердце бешено колотиться. Он наклоняется, все еще удерживая меня.

– Нет. Это был Данте, – выдыхает он мне прямо в ухо.

– Сукин сын, – шепчу я, пытаясь освободиться.

Каждая попытка, только сильнее выворачивает руку, посылая болевые импульсы в плечо и позвоночник.

– Ну, и гад же ты, Люк. Отпусти меня, – требую я, понимая, что шансов почти нет.

– Сдаешься? – Вопрошает он с самодовольной усмешкой.

Я прекращаю сопротивляться и смотрю на него через плечо.

– Очень хорошо. Считай, что твои уроки не прошли даром, – замечаю я, прежде чем сделать подсечку, свалив его с ног на траву.

Он шлепается на спину, а я прыгаю сверху, выворачивая ему руку, и блокирую горло, используя предплечье в качестве рычага.

– Сдаешься?

– Сдаюсь, – хрипит он, широко распахнув глаза.

Я ослабляю захват, но не убираю руку с его горла и усмехаюсь, глядя на него сверху вниз.

– Однако мне нравится это – ты, отданный мне на милость.

– Соседи, Фрэнни, – предупреждает он, но его тон остается шутливым.

Я отпускаю его, и сажусь рядом с ним.

– Еще скажи, что тебе это не понравилось? Врунишка.

– Ничего подобного я не говорил.

Он потирает плечо, и его рука скользит вдоль моей талии, вызывая во мне дрожь.

– Просто предупредил тебя, так что пусть наслаждаются шоу.

Мэтт

Клянусь Богом, я чуть не всадил в демона молнию, когда тот схватил Фрэнни. Уроки дзюдо были ее идеей. Теперь, когда демон был «повержен», она полагала, что в следующий раз он будет знать, как защищаться.

Но дзюдо – это громко сказано, скорее, что-то вроде вольной борьбы, только с большим количеством нежностей и смеха. Теперь они вообще вызывали во мне отвращение. Ее взгляд застывает, когда она рядом с ним.

Оставаясь невидимым, я старался не смотреть на это представление, когда явился на лужайку, где они резвились, и пихнул коленом в плечо Фрэнни.

– Уединились бы вы что ли, сестренка.

Она оторвала свой восторженный взгляд от демона, ее глаза дико сверкали. Рефлекторно я замедлил шаг.

– Возьми себя в руки. Это всего лишь я.

Она хмурится, приходя в себя, затем снова разворачивается и присоединяется к Люку, и они какое-то время так и лежат на траве. Он доволен этим, потом Фрэнни поднимает его на ноги. И когда она снова оборачивается, ее щеки пылают.

– Тебе обязательно таскаться за мною повсюду?

– Да! – перебивает демон, прежде чем я успеваю что-либо ответить.

Я возмущенно смотрю в его сторону, понимая, что он все равно меня не видит.

– Почти, – поправляю его я.

– Кроме того, вам не стоит заниматься сексом на лужайке по ряду причин, которые я могу вам перечислить.

– Заткнись.

Она хмурится, глядя в моем направлении.

– Мы не занимались сексом. Я просто надрала ему задницу.

Демон становится сзади нее и обнимает за плечи.

– Пожалуй, мы пойдем, – произносит он, ведя ее к тротуару, глядя в мою сторону.

Она тяжело вздыхает.

– Да.

Я плетусь за ними следом по улице, ведущей в парк. Я рассматриваю золотисто-розовую тень ивы, когда они находят не занятую скамью и садятся на нее. Демон обнимает ее за плечи, а я остаюсь позади них, пытаясь не подслушивать, так как они говорят довольно тихо. У Ангелов-хранителей есть определенные правила. Во-первых, мы не имеем права вмешиваться в жизнь наших подопечных. Они должны иметь свободу выбора. Во-вторых, мы не имеем права вторгаться в их частную жизнь. Или чью-либо еще. И, поскольку Люк стал человеком, на него это тоже теперь распространяется, к сожалению. Однако я ничего не могу с собою поделать, и чувство долга пересиливает ее потребность в уединении. Я подхожу поближе к иве с тонкой корой, стоящей неподалеку от их скамьи.

– Сконцентрируйся, – тихо произносит Люк.

Проследив взглядом, я обнаруживаю группу подростков на скейтах, расположившихся в парке, неподалеку от них. Какое-то время я наблюдаю, как они посмеиваются друг над другом, задираясь.

– Сконцентрироваться на чем? На том, что я собираюсь заставить его делать?

Люк задорно улыбается, посматривая через плечо.

– Ну, я полагаю, что Мэтт шарахнет в меня молнией, если я скажу что—либо, кроме того, чтобы он сказал что-нибудь приятное своим товарищам.

Он убирает руки, выпуская мою сестру.

– Вон тот в оранжевой рубашке кажется особенно противным. Посмотрим, как ты можешь его преобразить.

Она отстраняется от Люка, положив на колени руки, между ее бровей появляется складка. Я наблюдаю за подростком в оранжевой рубашке. Он разворачивается возле хафпайпа[3]3
  Хафпайп (спортивное сооружение) (разг. рампа, en:Half-pipe) – сооружение, используемое экстремальными видами спорта.


[Закрыть], съезжает по перилам и делает резкий разворот перед младшим подростком, который изо всех сил пытается сохранить равновесие. Парень в оранжевой рубашке замирает на мгновение, прежде чем двинутся дальше. Но в следующую секунду он проносится мимо, и тот, что младше, шарахается от него. Ребенок приземляется на задницу, парень в оранжевом посмеивается над ним, поднимая его за руку, и передавая третьему мальчику.

Фрэнни откидывается назад со стоном, прижав ладонь ко лбу.

– Мне не удается.

Люк пытается приобнять ее за плечи, но Фрэнни отстраняется.

– Полагаю, у меня существует определенная дилемма, связанная с моралью, – произносит она, так и не убрав руку со лба.

Он смеется, и она толкает его.

– Спасибо за поддержку, Люк.

– Извини, – говорит он, и его смех стихает.

– Так в чем же заключается твоя дилемма?

– Я думаю, что влезать в головы людей неправильно.

В течение минуты он смотрит на нее, не проронив ни слова. Наконец он вздыхает и склоняется к ней.

– Когда я был демоном, – начинает он, и его голос звучит глухо и напряженно, словно ему больно вспоминать об этом, – я не мог заставить людей сделать что-либо против их воли. Я мог «влезть в их голову», как ты только что красноречиво выразилась, но я не мог заставить их сделать что-либо не свойственное их природе. Я думаю, что и с твоим Влиянием происходит что-то подобное.

– И все-таки, я считаю, что это неправильно.

Она откидывается на спинку скамьи.

– Я не намерена использовать это на своей семье, или на ком-то еще, если он не совершает чего-нибудь омерзительное, или неправильное, или чего-нибудь еще в этом роде.

– Это твое право, как я думаю, – говорит Люк. Он потирает висок.

– Может, именно это имел в виду Габриэль, когда сказал, что тебе следует поступать правильно.

На сей раз, когда демон привлекает ее к себе, она наклоняется к нему.

– Я... – начинает она и затихает.

– Что?

Она садится прямо и смотрит Люку в глаза.

– Это может показаться глупым, но я всегда знала, что я предназначена для чего-то. Когда я предположила, что могу стать дипломатом, это было потому, что я всегда чувствовала, что я вижу разницу. Но это Влияние... я боюсь этого. Вне зависимости от того, что мне дана подобная возможность, это больше, чем я в состоянии вынести. – Она снова прижимается к нему. – Я боюсь, – повторяет она, ее голос такой тихий и уязвимый.

Демон вздыхает и прислоняется щекой к ее волосам. Но уже через минуту ее внимание привлекает телефонный звонок в ее кармане.

Она смотрит на экран.

– Тейлор и Райли уже готовы.

Глава 5
Праздные руки являются инструментами Дьявола

Фрэнни

К тому времени, как мы подъезжаем к дому Галлахеров, вечеринка уже в полном разгаре. Группы подростков возле припаркованных вдоль дороги машин, музыка, грохочущая на заднем дворе, возгласы и крики.

Мы с Люком пересекаем улицу, направляясь туда, где припарковалась Райли. Всклоченные розовые волосы Тейлор мелькают, когда она выбирается с заднего сидения автомобиля Райли и толкает меня локтем.

– Нам нужен простор – можем заявиться без приглашения на вечеринку в Марблхеде. Меня тошнит от этой толпы.

Райли обходит автомобиль и подходит к нам.

– Ты платишь за бензин, чтобы туда добраться, – говорит она, в то время как Тревор откидывает ее длинные коричневые локоны назад и обнимает ее за плечи.

– Не вопрос, – отвечает Тейлор.

Ее светлая кожа краснеет, когда она касается языком кольца, продетого в ее губе. Она кидает косой взгляд на своего брата и направляется в эпицентр вечеринки.

Райли и Тревор пожимают плечами, и Трев улыбается девушке, показывая ямочки на щеках, когда она направляется вслед за Тейлор, пересекая улицу.

Люк переплетает пальцы с моими.

– Подходящий объект для твоего Влияния, – говорит он, мотнув головой в сторону удаляющихся друзей.

Я толкаю его.

– Да, ты прав. Мы ведь о Тейлор говорим. Тебе что, доставляет удовольствие наблюдать мои поражения?

– Мне нравится наблюдать за всем, что ты делаешь.

Он снова берет меня за руку, и мы отправляемся вслед за Тейлор, пробирающейся сквозь толпу.

Група Дилэни, «Roadkill», расположилась позади дома возле входа. Поскольку мы приближаемся, музыка становится все громче. Я тащу Люка сквозь толпу туда, где Тейлор, Райли и Тревор расположились возле костра.

– Я принесу нам чего-нибудь выпить, – предлагает Люк.

Он сжимает мою ладонь, и устремляется к противоположной стороне двора, где вдоль забора выстроились ящики со льдом. Я ловлю себя на том, что смотрю ему вслед. Что-то трепещет внутри меня, и улыбка непроизвольно расплыватеся на моем лице.

Господи, как же он прекрасен.

– Рифер жжет, – произносит возле моего уха Тревор, отвлекая меня от размышлений.

Мое сердце подскакивает, и я оборачиваюсь, ожидая увидеть Рифера, объятого пламенем. Взгляд голубых глаз Тревора направлен в сторону дома.

– Там, – смеется он. – С гитарой.

Я со вздохом облегчения разворачиваюсь туда, где находится группа.

Даже учитывая то, что мой бывший парень абсолютно ни на что не годен, с гитарой в руках он становится гением. И мне стоит признать, что группа звучит отлично.

Темные волосы Дилэни подскакивают в такт громко исполняемой ей прекрасной Аврил Лавин. На ней рваные джинсы и черный жилет, ее глаза густо подведены черным карандашом. Девушка выглядит совсем иначе, нежели на работе в футболке Рикко и ее излюбленным конским хвостом. Любой, кто бы ее увидел, решил бы, что она выглядит скорее на двадцать, чем на свои пятнадцать.

– Дилэни великолепно поет, – добавляет Тревор, когда его взгляд возвращается ко мне. – Но... – запинается он, – когда пела ты, было куда лучше.

Я закатываю глаза.

– Если тебе так кажется…

Когда песня заканчивается, Рифер снимает гитару и обнимает Дилэни.

– Кажется, это он специально для тебя, – замечает Тревор, толкая меня локтем.

– Ну и ладно, – отвечаю я.

Кажется, прошла целая жизнь с того времени, когда мы были вместе, хотя это было не так уж и давно. Я смотрю на группу и понимаю, что не со всеми знакома. Их басиста, высокого темноволосого стройного подростка, я точно вижу впервые.

Я толкаю Тревора.

– Кто тот басист?

Тревор рассматривает группу.

– Я не знаю, – наконец произносит он.

– Но я собираюсь узнать, – сказала Тейлор позади меня.

Я стала разворачиваться, но она схватила меня за руку и потянула к группе. Когда мы добрались до них, Дилэни усмехнулась.

– Где Мэгги?

Я пожала плечами.

– Отец не позволил ей прийти.

Тейлор расправила плечи, и определенный интерес вспыхнул в ее темно-серых глазах.

– Кто тот горячий парень? – сказала она, вздыхая.

Дилэни посмотрела через плечо туда, где отдыхала группа. Рифер расценил этот взгляд как предложение присоединиться к нам. Он подошел к Дилэни, откидывая рукой золотисто-коричневые дреды с его светло-карих глаз.

– Привет, Фрэнни, – сказал он, положив руку на плечо Дилэни.

Я виновато вздрагиваю от пронзившей меня боли, искренне надеясь, что Дилэни с ним потому, что они оба этого хотят, а не потому что так сложились обстоятельства.

– Привет, Риф. Как дела? – Он прижался лицом к шее Дилэни.

– Отлично.

Я воздерживаюсь от смеха, прежде чем она убежала.

Он, в общем-то, неплохой парень, несколько помешанный на гитаре, и я по своему любила его когда-то, но почему он до сих пор рассчитывает, что я стану ревновать его, мне никогда не понять. Мы расстались. Когда он, наконец, закончил со своим импровизированным представлением, то посмотрел на меня.

– То есть, тебя это не впечатлило?

Я пытаюсь улыбнуться, до конца не осознавая, что он имеет в виду: музыку или себя.

– Нет.

Что было верно в обоих случаях.

Несколько секунд он выглядит удивленным, но затем приходит в себя.

– Ну, твой уход из группы пошел ей на пользу. У Дилэни потрясающий голос.

В отличие от моего, как я полагаю. Что, в общем, было верным.

– Мы собираемся продемонстрировать нечто новое.

– Черт побери! Это великолепно!

Дилэни толкает меня в бок так, что у меня перехватило дыхание.

– Боже, Тэй, я и так поняла.

Я потираю бок, глядя в сторону группы Рифера.

– Кто ваш басист?

Рифер оглядывается на парней.

– Кто ваш басист?

– Марк. Он новенький.

Рифер оборачивается и поднимает руку. Новенький отрывает взгляд от гитары, которую настраивал, и смотрит на меня с намеком на улыбку, словно он знал, что мы говорили о нем. Его взгляд скользит по мне. Затем он кивает и снова возвращается к настройке гитары. Рифер кивнул в его сторону, и его внимание снова вернулось ко мне.

– Он был инициатором записи демо, – произнес Риф так, словно парень его фаворит.

Даже будучи абсолютно уверенной, что я никогда бы не заинтересовалась им, что-то пугающе знакомое было в этом парне. Я перехватываю его пристальный взгляд, когда он снова отрывает глаза от гитары. Его бровь изогнута, и что-то похожее на намек на улыбку мерцает на его лице.

Я возвращаю внимание к Риферу и Дилэни, поскольку его взгляд жжет мне шею. Дилэни сияет. Затем ее взгляд встречается с моим, и ее улыбка гаснет.

– Эй! Ты должна спеть что-нибудь.

Челюсть Рифа упала.

– Мне так не кажется... Я не собираюсь этого делать, – заявляю я отступая.

Дилэни хватает мою руку и тащит меня к микрофону.

– Уверенна, что собираешься. Что ты хочешь исполнить?

Я вырываю руку.

– Серьезно, Дилэни. Ты же не хочешь испортить вашу репутацию, позволяя мне петь здесь. Особенно учитывая тот факт, что у вас есть новые хиты, и как вы позиционируете себя.

Рифер настороженно глянул в толпу.

– Она права.

– Сделай это, Фи! – крикнула Райли.

Я пытаюсь отыскать взглядом Тейлор. Тревор усмехается мне через ее плечо. И в этот момент я ощущаю такой импульс статического электричества, что все волосы на моей коже поднимаются дыбом. Я почти чувствую потрескивание над моей кожей.

Мэтт.

Мэтт

Я остаюсь невидимым позади Фрэнни на опушке леса, внимательно наблюдая. Повсюду я вижу пары, увлеченные друг другом, на разных стадиях соблазнения. Все довольно-таки невинно, и ни одной душе не угрожает опасность.

И, пока я осматриваю толпу, лицо Лили внезапно возникает передо мной. Прошло уже два дня, как я ее не видел, и каждый раз, когда я ее вспоминаю, меня пронзает электрический импульс. Как тот, что я ощутил, когда она прошла сквозь меня в своей квартире. Я видел ее всего два раза. Она даже не знает о моем существовании. Но что-то упорно не позволяет мне ее забыть.

Я прислоняюсь к стволу старого клена во дворе и смотрю. И, каждый раз, когда я натыкаюсь на нежное прикосновение или целующуюся пару, я представляю, каково бы это было, любить Лили подобным образом, иметь возможность к ней прикоснуться.

Я закрываю глаза и представляю прикосновение к ее коже.

Ее запах.

Ее вкус.

Я ощущаю дрожь, и мой затылок резко врезается в дерево.

Концентрируюсь.

Открываю глаза.

Фрэнни говорит с какой-то девушкой из группы, а Люк возле бочонка. Он протягивает пиво блондинке, которая прикладывает максимум усилий, чтобы прижать его к перилам. Она улыбается своими блестящими красными губами и достает из кошелька клочок розовой бумаги. Я заметил, как он положил его в карман, прежде чем наполнить другой бокал.

Потрясающе, моя сестра влюбилась в демонический магнит для цыпочек. Неприятности не заставят себя долго ждать. Что мне на руку. Чем быстрее она поймет, с кем связалась, тем быстрее свалит от него.

Может, мне стоит позаботиться, чтобы она нашла эту бумажку...

Я снова осматриваю двор и снова натыкаюсь на молодых людей, увлеченных друг другом, разговаривающих, смеющихся, льнувших друг к другу в тени деревьев.

Образ Лили снова в моей голове. Я пытаюсь избавиться от него, но он не желает исчезать. И я позволяю фантазиям захватить меня. Я ощущаю, как она прижимается ко мне, вызывая неистовое желание, которого у меня не должно быть априори. Но в фантазиях возможно все.

Я обнимаю ее, она приближает свое лицо к моему, и я ее целую. Я провожу руками вдоль изгибов ее тела, и ощущаю легкое покалывание и нарастающий жар, поскольку ее руки скользят по мне.

Я ощущаю такую потребность в ее близости, что это вызывает головокружение, и волна отчаяния пробегает по всему моему существу. Гул моего шестого чувства заставляет меня жестоко раскаяться. И я соображаю, что электрические покалывания были вовсе не от рук Лили.

Я ощущаю присутствие демона.

Я утратил концентрацию.

Я даже не имею представления, что стало причиной покалывания, и как исправить собственную оплошность. Я проношусь через двор и оказываюсь рядом с Фрэнни. Она настороженно пятится от группы.

– Я должна уйти, – говорит она своим друзьям, и ищет глазами Люка, который как раз подошел с двумя бокалами пива.

– Друзья твоего парня здесь, – шепчу я ей на ухо.

– Где? – спрашивает она, широко распахнув глаза.

– Я не знаю точно, но их явно больше, чем один. Идем.

Я пытаюсь ее подтолкнуть, но она уже идет. Она объясняет Люку:

– Мэтт говорит, что нам нужно уйти, – говорит она, тревожно озираясь вокруг.

Люк опускает пиво и берет ее за руку.

Мы быстро возвращаемся к автомобилю, и, как только выходим на дорогу, в темноте леса я замечаю три пары тлеющих красных глаз. Огромный рыжеволосый демон из Рикко внимательно наблюдает за нами. Хотя он ничего не предпринимает, чтобы остановить нас, острые электрические импульсы волной прокатываются по мне.

Фрэнни становится в защитную стойку, но Люк берет ее за руку и ведет к автомобилю. Демон награждает меня грозной усмешкой. Даже при том, что я невидим, он ощущает мое присутствие, и я бы сразу ощутил его, если бы не отвлекся.

Двое других демонов ниже его ростом, но такие же коренастые, выходят из тени, когда я подхожу к автомобилю Люка.

Что, черт возьми, здесь происходит? Они явились за Фрэнни?

Я наблюдаю, как Фрэнни и Люк ныряют в автомобиль.

Мое присутствие действует на нервы демонам еще пару секунд, затем я располагаюсь на заднем сидении автомобиля. Взгляд Люка сосредоточен, суставы на его пальцах, обхвативших руль, побелели, когда он объезжает ямы.

– Ты намерен сбежать от них? – интересуюсь я, устраиваясь удобнее.

Я перевожу взгляд на Фрэнни

– Ты в порядке? – спрашиваю я.

– Со мной все хорошо.

– Они ничего тебе не сделали?

– Нет. Ты сам все видел.

– Это моя ошибка, – еле слышно шепчет Люк.

– Люк, перестань.

Фрэнни опускает руку на плечо демона и обеспокоенно смотрит на него. Взгляд Люка устремлен на ветровое стекло, его лицо напряжено, челюсть сжата.

– Я не думаю, что тебе безопасно оставаться со мной.

– Я никуда не уйду.

Его взгляд перемещается на ее макушку, поскольку она опустила голову на его плечо, он глубоко вздыхает, возвращая внимание на дорогу. Он все еще решительно настроен, его руки твердо сжимают руль, его рот вытянулся в жесткую линию.