Текст книги "Первородный грех (ЛП)"

Автор книги: Лиза Дероше

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

– Это больше не имеет значения, но как она сделала это?

Я испугался, что он будет использовать ее.

– Сделала что?

– Ты был человеком. Но сейчас это не так. Как она сделала это?

– Это не она.

Он хватает меня за футболку и скидывает с кровати, а затем прижимает к стене.

– Не ври мне.

– Я говорю правду, – вру я. Я потираю мой затылок. – Она не имеет к этому отношения. Это был ангел.

Его глаза вспыхнули красным.

– Он сказал мне, что это не его работа.

Несмотря на мой демонический жар, я сразу почувствовал холод. Мэтт в аду? Он теперь работает с ними... точнее, с нами? Если это так, Фрэнни в гораздо большей опасности, чем я думал. Я стараюсь, чтобы мой голос звучал ровно:

– И ты ему поверил?

– Ангелы не могут соврать.

И тогда я понял правду: Мэтт был в сговоре с Реном.

– Прежде, чем он пал, – говорю я скорее себе, чем ему.

Он крепче прижимает меня к стене, и на его губах расплывается улыбка.

– Просто признай: он не был твоим поклонником.

Знание того, как далеко Мэтт мог пойти, чтоб избавиться от меня, делает меня скорее печальным, чем сердитым. Я скатываюсь по стене. Он в течение мгновения смотрит на меня, а затем отпускает.

– Это не имеет значения. Теперь ничего не мешает тебе вернуться со мной. – Он качает головой. – Это плохо, Люцифер. Ты не просто все испортил. Это предательство.

– Я знаю. – Я делаю шаг вперед и поднимаю руки вверх, как бы сдаваясь.

– Ты не собираешься бороться?

Разочарование и сердитая гримаса появляются на его лице, что не должно меня удивлять. Он – создание гнева. Борьба – это то, чем он занимается.

– Что, черт возьми, с тобой происходит?

Лицо Фрэнни плывет у меня перед глазами. Все...

– Ничего.

– Ты собираешься возвращаться со мной?

Когда я смотрю на стену, лицо Фрэнни испаряется. Я не нужен ей. Даже если это все, что я хотел, эти мысли были подобно ножу, вонзающемуся в мое серное сердце. Может, я и не в состоянии совершить самоубийство, но я знаю другую хорошую штуку.

– Идем.

* * *

Ад не изменился, но изменился я. Я смеялся, когда говорил, что вы можете изгнать демона из ада, но вы не можете изгнать ад из демона. Я ошибался. И это вовсе не смешно.

Все, что я вижу, когда осматриваю место, которое было моим домом в течение семи тысячелетий, отталкивает меня, заставляет меня ненавидеть то, кем я являюсь, и мечтать снова стать тем, кем я был с Фрэнни. Но это был не я. Не настоящий я. И я не смогу вернуться назад.

Ренориан ведет меня прямо к Геенне Огненной. Я стою в моей человеческой оболочке спиной к обгоревшему деревянному столбу, мои руки связаны над головой. Куда бы я не посмотрел, я видел голодные глаза легионов ада, моих сородичей, изучающие меня. Я посмотрел вокруг на кучу лиц, море красных светящихся глаз, которые устремлены на меня в предвкушении шоу.

– Хорошее возвращение, – прошептал Имамбл.

Ренориан стоял на безопасном расстоянии.

– Это Диктат.

Мой желудок упал. Диктат. Всему Аду разрешено быть здесь. Имею в виду, я буду выставлен на всеобщее обозрение. Я буду примером для всех. Что означает, что быстрого вынесения приговора не будет. Его исполнение тоже откладывается.

Но почему? Кто в Аду выберет мой путь... могут ли они вообще делать это?

Я посмотрел через мутную золотисто-оранжевую поверхность Озера Огня на острове Пламени на громадную черную массу замка Пандемониума. Затем, как будто вызванный моим пристальным взглядом, Король Люцифер появился передо мной, также в его обычной человеческой форме: зеленые глаза пылают на угловатом лице; высокое, сильное тело облачено в длинную одежду красного цвета. Очень похож на Зевса.

Ренориан отступил и растворился в толпе, когда Люцифер приблизился на расстояние одного шага между нами, глядя мне в глаза. Я сжал зубы так сильно, что один из них сломался, и пытался не дать боли проявиться на моем лице, так как Его сила разрушала меня... в поисках последних остатков моей человечности. Когда Он освобождает меня, я судорожно выдыхаю. Отвратительная усмешка скользнула по Его лицу.

– Похвально, Люцифер. Такая поза не может быть удобной.

Я снова сжал зубы и смотрел вперед, оставив его без ответа. Он дал сигнал толпе, и три сильных демона, два с рунками[15]15
  Рунка – разновидность древкового колющего оружия, представляющая собой фактически копье с двумя дополнительными боковыми наконечниками, меньшими, чем центральный; также иногда именуется боевыми вилами.


[Закрыть] и один с девятью кошачьими хвостами – без сомнения, из команды безопасности Ренориана – выделялись из пускающей слюни массы.

Позади них, в мутных бархатных тенях, что-то еще – больше присутствие, чем фактическая форма. Независимо от того, чем кажется, оно существует только на краю восприятия. Оно мерцает и не в фокусе, так как я пытаюсь зафиксировать на нем, пока я не убедился, что это лишь уловка света – иллюзия. Но потом часть демонов и вещи перемещаются между ними. Я мимолетно улавливаю что-то невероятно черное, как будто оно забирало весь свет вокруг себя.

Когда Маг подошел к Люциферу, он принял форму: темный, как пустота, за исключением красных глаз. И длинный, с конечностями, которые, кажется, не служат ни для какой цели, торчащие из его искривленного, как палка тела. Маги существуют в проекции между сознательным и бессознательным и могут проявиться физически только в присутствии их создателя-Люцифера.

Факт их присутствия здесь может значить только одну вещь.

Я очищаю мысли, стараясь не думать о Фрэнни. Сосредотачиваюсь на воспоминаниях того времени, когда я еще не знал о ее существовании и молюсь, чтобы этого было достаточно для ее безопасности.

Печальная улыбка проскальзывает по лицу Люцифера.

– Этого не должно было случиться. – Выражение его лица становится задумчивым, и Он подносит длинный палец к губам, постукивая им по ним. – До сих пор не должно было.

Он отступает, и делает широкий круг вокруг столба, к которому я прикован. Затем снова подходит ко мне, и приближает свое лицо к моему.

– Если ты скажешь мне то, что я хочу знать, – говорит он тихим скрипящим голосом, – мне не придется никого туда отправлять.

Он прижимает горячий палец к моему виску.

Я смотрю, как Маг, злобно взглянув, обнажает полный рот красных острых клыков на своем черном лице.

Люцифер шагнул назад и посмотрел на меня.

– Сейчас или никогда. Сделай свой выбор.

Я стиснул зубы, удерживая Его взгляд. Наконец, Он вздыхает и качает головой.

– Я собираюсь получить то, чего хочу, любой ценой. Не понимаю, почему ты хочешь взять на себя больше, чем требуется.

Он машет рукой в сторону Мага и делает еще один круг.

Злобные глаза Мага расширяются, когда он протягивает руку в мою сторону, и я стону, сопротивляюсь, но допускаю это. Я чувствую, что он копается в моих мыслях и воспоминаниях, и я знаю, кого он ищет. Я пытаюсь думать о чем угодно, только не о ней, возвращаясь к моим ранним воспоминаниям – дням работы у Врат с адскими гончими, Баргхеста. Трудно сфокусироваться на этом. Но память о Баргхесте напоминает мне о том, как он спас Фрэнни от Бехерита. Я стараюсь заблокировать эти воспоминания, но, чем сильнее стараюсь, тем больше мыслей о ней.

Это именно то, что ему надо. Я вижу удовлетворение на его лице, когда он соединяется с ней. Я стону, потому что знаю, что это значит. Он вытянул ее образ из моей головы, и теперь стал на место Фрэнни.

Маги являются демоническим воплощение кошмара. Он будет преследовать ее во снах, и через них увидит ее жизнь.

Ее сны – это окно в ее мир.

Он увидит, что она делает... узнает, что она сделает. И, что еще хуже, в то время, когда он там, Люцифер сможет проникнуть ей в голову.

Нет!

Я сопротивляюсь сильнее, выталкивая его, но он все еще в моем сознании, когда медленно поднимает в воздух одну когтистую руку. Я прикусил язык, когда четыре горящие раны появились на моей груди, разрывая футболку. Я знаю, что это не реально... что это все мое воображение, и убеждаю себя в этом, но боль, что я чувствую, реальна. Его маниакальная улыбка становится шире, когда я сопротивляюсь ему. Люцифер заканчивает круг и устремляет на меня свой пытливый взор.

– Ты уникален. Я не могу ничем помочь, но это любопытно. Ты понимаешь, я уверен.

Так вот оно что. Я должен быть лабораторной крысой. Он будет разрывать меня, мало-помалу, умственно и физически, искать ответы, а также показывать всем в Аду, что ждет предателей. Убьет двух зайцев одним выстрелом. Вдруг Он снова оказывается около меня, и я готовлюсь к неизбежной боли. Но вместо этого Он давит на меня, и все, что я чувствую, – Его обжигающее дыхание возле моего уха.

– Я знаю, кто она, и я получу ее, Люцифер. Она с самого начала была моей, и снова станет моей. И ты ничего не сможешь сделать, чтобы остановить меня.

Что он имеет в виду... говоря, что она была его в самом начале?

Холодный страх ползет через меня, и мое серное сердце рассыпается на тысячи мелких кусочков.

Его темные мысли находят отражение в глазах.

– Изменись, Люцифер.

Я никогда прежде не был в состоянии ослушаться его прямой команды, но сейчас нахожу в себе силы сопротивляться. Какая-то часть меня не хочет изменяться, не хочет принимать мою демоническую форму. Я ищу эту часть, и мои ноги подкашиваются, когда я нахожу ее. Потому что обнаруживаю Фрэнни: частичку ее я ношу в своем сердце. Эта частичка принадлежит мне, и я не хочу отпускать ее.

Это то, кем я хочу быть. Кем я был рядом ней. Если я избавлюсь от этой оболочки, той, в которой был с ней, касался ее – что произойдет? Что делать, если воспоминания, связанные с ней, заперты в эту оболочку? Если я потеряю ее, я могу потерять все воспоминания навсегда. Они исчезнут, и я боюсь, что никогда не смогу их вернуть.

Эти воспоминания – все, что делает меня терпимее.

– Нет.

Всеобщий стон негодования последователей и Его глаза расширились в недоверии. В следующее мгновение тысячи молний пробегают по моему телу. Я кричу и оседаю вниз по шесту, когда они, наконец, останавливаются. Низкое шипение проносится по собравшейся толпе. Демоническая форма короля Люцифера разрывает его человеческую оболочку, и он предстает передо мной в своем адском великолепии. Он впивается в меня взглядом зеленых глаз, сверкающих на лице с резкими угловатыми чертами и сверхчерной кожей. Мое серное сердце стучит, когда Он показывает крылья и раскидывает их, окружая нас кожистым черным коконом, блокировавшим все звуки и свет. Когда эти крылья оборачиваются вокруг меня, зло скатывается с Него волнами, и я тону в мрачных идеях и развратных мыслях.

– Что ты сказал?

Глубоко во мне я снова нахожу Фрэнни – свое могущество.

– Нет. Я сказал нет.

На этот раз, мощь Его силы была невыносимой – сокрушительное адское пламя пронзает мое тело, разрушая все на своем пути. Последнее, что я слышу, прежде чем все исчезает во мраке, – это мой собственный крик.

Глава 22
Нечестивый ад

Фрэнни

Одеяло безнадежно запуталось вокруг меня, и сердце подобно молотку стучит в груди, когда мой собственный крик пробуждает меня от беспокойного сна.

Только не в этот раз. Это было хорошее чувство. Мой крик – не крик агонии. Мой крик – крик удовольствия.

Люк.

Я чувствовала его темную энергию, когда была в Бостоне на прошлой неделе с Райли. Мне даже на мгновение показалось, что я видела его в Страрбаксе и почувствовала его коричный запах. Он был со мной каждый день с того момента, и я чувствую, что просто не могу отпустить его.

Он был и в моем сне тоже. Я чувствовала вспышку молнии в голове, я делала с Люком ужасные вещи, мучила его. Змеи. Когти. Огонь. Он кричал, и каждый его крик посылал еще одну вспышку мучительного удовольствия в мой мозг.

О, боже, мне нравилось это. Что, черт возьми, со мной не так?

Но, поскольку моя голова кружится, заставляя меня чувствовать себя больной, я понимаю, что это была не я. Кто-то пытал Люка у меня во сне. Кто-то темный, неясный, без четкого силуэта или лица. Его глазами я смотрю, как Люк кричит, чувствую их жажду крови и упиваюсь ею.

Я содрогаюсь и двигаюсь к мусорному ведру рядом с кроватью, боясь, что меня сейчас стошнит. Но этого не происходит, я стону и падаю обратно на подушку, поскольку дверь в комнату открывается.

Папа выглядывает из-за двери

– Фрэнни, дорогая? Ты в порядке?

Когда он видит меня, я вся дрожу; пряди моих волос прилипли к потному лицу. Он подходит и становится на колени у кровати. Я стараюсь выровнять дыхание, но безрезультатно. Я бросаю взгляд за спину, ожидая найти Гейба в постели, но его здесь нет. Он нужен мне. Я смотрю на папу.

– Да, прости. Просто сон.

Мой голос дрожит, и он не купился на это. Папа смотрит на меня с беспокойством и кладет руку мне на плечо.

– Я знаю, это были трудные несколько недель ...

– Со мной все хорошо, пап. – Я опираюсь на локоть. – Или, по крайней мере, будет хорошо.

– Хочешь, я останусь?

– Нет, я в порядке. Спасибо.

Я падаю обратно на подушку и пытаюсь улыбнуться. Он вздыхает и идет к двери.

– Позови меня, если я буду тебе нужен.

– Конечно, папа.

Когда дверь за ним закрылась, я даю волю сдерживаемым слезам. Я переворачиваюсь и прячу лицо в подушку, чтобы заглушить рыдания. На мою спину ложится рука, и я чувствую прохладную зимнюю свежесть. Я сажусь на кровати и смотрю на Гейба, сидящего на краю.

– Где ты был?

– Есть кое-что, над чем мне нужно поработать.

– Люк... Он снился мне.

– Я знаю.

Боль в сердце заставляет меня спросить. Я должна знать.

– Что это было? Что я видела?

Ночные тени не скрывают его озадаченность, но он не отвечает. Мое сердце стучит так сильно, что грудь начинает болеть, и я не могу вздохнуть.

– Гейб?

– Я работаю над этим, – огрызается он.

Он никогда не говорил со мной таким тоном. Что-то не так. Я чувствую могильный ужас каждой клеткой моего тела.

– Работаешь над чем? Где Люк?

Он колеблется.

– В аду.

Комната плывет. Я не могу дышать. Вспышки в моей голове были реальными. Я смотрю ему в глаза.

– Он... мертв?

– Технически, нет.

– О, боже! Просто скажи мне, что происходит!

Он тяжело вздыхает.

– Он демон, Фрэнни.

Эти слова подобно удару в живот выбивают из меня весь воздух.

– Демон... в аду. – Я смотрю на него. – Он вернулся?

Взгляд Гейба грустнеет, и он кивает.

– Зачем ему возвращаться?

Он гладит рукой мою щеку.

– Думаю, он считает, что у него больше нет причин оставаться здесь.

Я прижимаюсь к нему и позволяю успокоить мое сердцебиение.

– То есть он ушел... к ним.

– Я работаю над тем, чтобы вернуть его.

Я глубже зарываюсь в нем и стараюсь дышать, несмотря на пустоту в моей груди, старюсь заполнить ее. И я чувствую, что она заполняется... яростью. Она бурлит внутри меня, пока я чувствую дрожь. Я только начала добираться до мысли, что Люк не разбивал мое сердце. Это было так трудно, но я знала, что мне нужно это преодолеть. Но он вернулся обратно. Без всякой задней мысли.

Я отталкиваюсь от Гейба.

– Не возвращай его назад для меня.

Эти голубые глаза пронзают меня, мою душу, когда он протягивает руку, гладит меня по щеке большим пальцем. Его глаза становятся темнее, но они до сих пор яркие. А потом его губы находят мои, нежно, и в то же время отчаянно. Я чувствую вкус его холодного зимнего солнца. Оно прорывается сквозь меня, освещая темноту моей души. Я окутана летним снегом, который тушит огонь моей ярости. Я сильнее прижимаюсь к нему, углубляя поцелуй, нуждаясь в большем. Он застывает, что возвращает меня в чувство.

– Я не хочу тебя, – шепчу я ему в губы, стараясь иметь в виду именно это.

Он прижимается лбом к моему.

– Я знаю. – Я чувствую, как он вздрагивает и отстраняется. – Это очень сложно.

– Прости. Я старалась не...

Что «не»? Я старалась не хотеть его, я полагаю. Но он делает невозможным не любить его.

Он обнимает меня и дрожит.

– Я верну его для нас обоих, – говорит он. – Я люблю тебя...

Бабочки, которые щекотали у меня в животе, взрываются в волнении. Я освобождаюсь из его объятий, чтобы заглянуть в его голубые глаза

– Я тоже тебя люблю. – Он печально улыбается. – Но я не могу быть с тобой. Ты принадлежишь Люку.

Он встает и идет к двери.

– Я буду здесь, – говорит он, открывая ее. – Зови, если понадоблюсь.

Он исчезает, выходя в холл.

– Ты нужен мне, – шепчу я вслед.

Я падаю обратно на подушку и стараюсь не заснуть снова. Я лежу и смотрю на залитые лунным светом тени, танцующие на потолке моей комнаты. Я прикасаюсь пальцем к пылающим губам, стараясь не хотеть Гейба... или не беспокоиться о Люке.

Люк

Люцифер продолжает описывать круги вокруг столба, на котором я все еще вишу, и разглядывает меня со всех сторон. Я потерял счет времени. Невозможно сказать, как долго я прикован здесь. Мне известно, что Люцифер любит добиваться своего, в таком случае, не сомневаюсь, что он оставит меня висеть здесь в течение нескольких месяцев. Может быть, лет.

Он приближается ко мне, Его лицо напротив моего, и я готов еще к одному раунду.

– Изменись, – рычит Он.

Я в изнеможении опускаю голову и смотрю на красные раны на моей груди. Будь я человеком, раны бы кровоточили, но они горят, как политые кислотой.

Они везде: на моих ногах, на спине.

Адская гончая кружит на безопасном расстоянии позади Люцифера, щелкая зубами и рыча. Он привел гончих, решив, что я должен стать «наглядным» примером для остальных. Но Маг все еще стоит, улыбаясь. Ожидая. Я вздрагиваю в ожидании неизбежной боли, которую вызовет мой ответ.

– Нет.

Люцифер вздыхает и щелкает пальцами. Собачьи зубы вгрызаются в мое плечо, разрывая плоть, яд жгучей болью растекается по моей спине. Хочу, чтобы порезы убили меня, но я знаю, что это не будет милостивым. Я чувствую, что моя решимость исчезает, когда боль пронзает каждую клетку моего тела.

– Хорошо, – рычу я сквозь зубы.

Я пытаюсь поднять голову, но она как будто весит тысячу фунтов. Люцифер свистит, и Гончая отступает. Я спускаюсь по шесту, крутя в руках кандалы, и прижимаю лоб к обугленной древесине. Он смотрит на меня, нетерпеливо махнув на меня рукой, подняв бровь. Я закрываю глаза, как будто не видеть себя измененным значит изменить ситуацию, и сосредотачиваюсь на образе Фрэнни в моем сердце. Но как только я собираюсь сбросить мою человеческую форму, водоворот едкого воздуха и проблеск белого света пронзают тени цвета индиго. Последнее, что я услышал, когда в головокружительной спешке рванул сквозь пространство и время, был рев Люцифера.

* * *

Я прихожу в себя в мягкой постели с белой простыней. В белой комнате с белой мебелью.

Дом Габриэля. Это, должно быть, он.

Я стягиваю простынь и осматриваю себя. Раны на моей груди и руках тяжелые, но быстрое исцеление – одно из преимуществ демонов. Но память об ожогах все еще глубока, и ощущается неприятное покалывание. Я хотел повернуться и сесть на край кровати, но почувствовал головокружение.

Но затем до меня дошло. Я действительно у Габриэля.

Только кто-то очень могущественный – обладающий Влиянием – мог вытащить меня из ада. Прямо из-под носа Люцифера.

Я снова чувствую слабость.

– Фрэнни, – шепчу я.

Знаю, что не стоит надеяться на это, но ничего не могу с собой поделать. Я встаю с кровати и, шатаясь, стараясь не упасть, дотягиваюсь до одежды, лежащей на белом кресле возле кровати. Я натягиваю на себя джинсы и футболку Габриэля, оставленные для меня, и выскакиваю за дверь. Спускаюсь вниз по лестнице на подкашивающихся ногах.

Габриэль развалился на диване в гостиной, читая, прищурившись, книгу Стивена Кинга «Противостояние», закинув ногу на подлокотник.

– Ты должен подумать об очках для чтения.

Я нетерпеливо осматриваю комнату, надеясь увидеть Фрэнни, но здесь только мы вдвоем. Габриэль положил открытую книгу на колени и молча смотрит, когда я спотыкаюсь о свои ноги на пути к креслу и сажусь в него.

– Что произошло?

Он слегка улыбается.

– Это очень длинная история.

Я наклоняюсь вперед, уперев локти в колени.

– Видишь ли, кажется, я снова бессмертный, и могу выделить тебе сколько угодно времени.

– Мы нашли выход.

Я смотрю на него.

– Существуют длинные истории, но, кажется, это не одна из них.

Он беспокойно елозит по дивану.

– Эта небольшая часть твоей сущности, так же как и человеческая душа, принадлежит нам, поэтому мы предъявили наши претензии к нему. Конечно, здесь вовлечена политика. Мне потребовалось время, чтобы убедить Его в том, чтобы вмешиваться, Михаил не мог помочь на этом фронте, поэтому мы должны были действовать быстрее, чтобы вытащить тебя оттуда.

Мое сердце сжимается, и я оседаю в кресле, бросив взгляд на ковер, потому что я подумал...

– Это не Фрэнни, – говорю я вслух, чтобы сделать это реальным и убедить себя. Я ошибался, думая, что она передумала и использовала свое Влияние, чтобы спасти меня. Он подтверждает то, что я уже знаю, когда колеблется, перед тем как ответить.

– Нет, не она.

Я так и думал. Фрэнни покончила со мной навсегда. Кислота встает в горле, и я сглатываю ее.

– Это ты снова спас мою задницу.

– Не ведем счет, приятель.

Я вздыхаю.

– Зачем тебе эти хлопоты?

– Мне нужна твоя помощь. – Он откладывает книгу и ухмыляется мне. – Каково же было мое удивление, когда я пошел тебя искать и обнаружил в аду.

– Ты должен был оставить меня там.

Он опускается обратно на подушки и делает глубокий вздох.

– Ты нужен Фрэнни.

– Это не так. Ей нужно, чтобы я ушел, и Огненная Яма поглотила меня.

Он встает с дивана и подходит к окну.

– Выглядит так, как будто Люцифер имеет большее и лучшее значение для тебя, – говорит он, глядя в пустоту.

– Не имеет значения. Там не было ничего, чего бы я ни заслужил.

– Ты такой же, как Фрэнни, хочешь взять всю вину на себя за все, что происходит.

– Разница в том, что в основном это моя вина.

Я закрываю глаза, пытаясь избавиться от образа Фрэнни, и встаю с кресла.

– Ты должен оставить меня, – говорю я, направляясь к двери.

– Не могу. Мне очень нужна твоя помощь. Фрэнни в беде, Люк. – Тень омрачает его лицо, взгляд опускается к рукам. – Она в растерянности, и я не уверен, что не сделаю только хуже.

Я поворачиваюсь и смотрю на него, в его измученные глаза. Хотя он никогда не признается мне, что влюблен в нее. И он не разлюбил, даже когда ушел, что означает, что он не имеет ничего общего с ее Влиянием.

Но теперь, когда Фрэнни хочет его...

Я невесело рассмеялся. Это забавно.

– Ты вытащил меня из ада, чтобы я вмешался?

– Она принадлежит тебе, – говорит он, и его голос пронизан болью. – Ты единственный, кто понимает, что поставлено на карту. Она нуждается в твоей поддержке.

– У нее есть ты, – ухмыляюсь я, – честный-перед-Богом ангел. Что ей может быть нужно от меня?

– Я не могу ... – Он замолкает. – Я не думаю, что это может случиться. Что я могу... – Он пристально смотрит на меня. – Я Доминион. Ты знаешь, что произойдет, если я потеряю свои крылья.

Я не могу это обсуждать.

– Ты должны был подумать об этом прежде, чем влюбился в нее.

Я пытаюсь переместиться обратно в мою квартиру, но я должен был знать, что в гостиной Гейба, защищенной от сил Ада, это не сработает. Я рывком открываю входную дверь и выбегаю на крыльцо, чувствуя необходимость выбраться отсюда. Очень хочется надеяться, что Габриэль оставит меня в покое. Он выходит за мной на крыльцо и смотрит на меня.

– Это был добрый поступок. Я действительно думал, что ты заботишься о ней.

Я сдерживаюсь, чтобы не послать взрыв Адского огня в него, но я не покажу, как глубоко ранят его слова.

– Я просто делаю, что естественно. Я – демон, черт возьми.

– И кретин высшего класса.

Я начинаю перемещаться в свою квартиру, но замечаю соседа Габриэля, который стоит на газоне в халате и смотрит на нас.

– Что ты ожидал? – говорю я, и захожу обратно.

Он следует за мной.

– Почему ты не хочешь помочь ей?

– Я уже говорил тебе. Лучший способ для меня помочь ей – это оставить ее в покое, черт побери.

Он качает головой и ворчит себе под нос.

Я глянул на него.

– Иди и найди Лилит. Она никуда не уйдет.

Он оглядывается назад, обдумывая ответ, но его лицо искажается в маске ужаса. Его глаза расширяются.

– Твоя квартира. Сейчас, – кричит он. Затем исчезает.