Текст книги "Замуж за байкера (ЛП)"
Автор книги: Лия Уайльд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
– Эй, Сэди, послушай, Беверли и я были…
– Моя машина готова? – прервала она.
– Я… – Келли оглянулась на дверь. – Не знаю. Мне нужно будет…
– Неважно. Пойду и спрошу сама.
Сэди провальсировала к двери, прежде чем Келли смогла что-то сказать. Келли смотрела сквозь жалюзи, половина парней в мастерской перестали работать, наблюдая за длинными ногами, вышагивающими в их рабочей зоне.
– Тебе нужно ее прибить.
Келли моргнула, притворяясь, что не слышала того, что ее подруга была права:
– Насилие – это ужасный способ прояснять ситуацию.
– Ты слышала меня, эту девушку пора опустить с небес на землю. Посмотри на нее, ходит здесь, как будто владеет этим местом и всем, что в нем есть. Идеальная маленькая принцесса.
Сэди остановилась перед своим «Кадиллаком» и улыбнулась широкой ослепляющей улыбкой. Келли не могла слышать, что она сказала, но Юлий взглянул на нее и улыбнулся.
– Видишь? – спросила Беверли
– Да, – ответила Келли мягко. – Я вижу.
– Что ты собираешь с этим делать?
– Ничего, – призналась Келли. – Здесь нечего делать. Знаю, знаю. Я должна пойти туда и обозначить свою территорию. Или еще что-нибудь, о чем ты говорила. Может быть, ты и права, но, Бев, это не в моем духе. Я не хотела играть в эти игры, когда училась в школе, и сейчас не буду. Если Юлий хочет ее, пусть возьмет.
Звук, изданный Беверли, был средним между фырканьем и смехом:
– Плохой способ отступить.
– Я не отступаю. Я не хочу бороться за то, что даже не мое.
Келли смотрела на идеальную женщину, чья рука лежала на плече Юлия. На мгновение, лишь на мгновение она подумала, что видит, как он отстраняется. Ее сердце подпрыгнуло. Затем он опустил свою руку на ее плечо в ответном жесте, и ликование Келли испарилось.
***
– Эй, ты в порядке? – спросил Юлий вечером после ужина.
В конце концов, Келли решила не идти вместе с компанией. Она не хотела никого видеть. Вместо этого они с Юлием заказали пиццу, в то время как Келли больше не чувствовала голода. Она уставилась на свой единственный кусочек пиццы с оливками и колбасой и не почувствовала никакого желания есть это.
– Ты была довольно тихой.
– Да, – солгала она. – Я в порядке.
Он взглянул на ее нетронутую еду:
– Хорошо. Наверное, Цезарь сегодня хорошо поест.
Пес, услышав свое имя, пришел и плюхнулся на линолеум. Звук его хвоста, размахивающего назад и вперед в прожорливом ожидании, был ясно слышен. Келли оторвала кусочек корочки и бросила ему. Она знала, что кормить собаку с собственной тарелки – не самая лучшая практика, но ничего не могла с собой поделать. По крайней мере, этот пес был счастлив.
– В субботу день рождения Призрака, мы думали сделать вечеринку.
– Сколько ему? – спросила она. Она не очень хотела говорить «да» или «нет». Опять же, Призрак спас ее от вполне реального похищения, поэтому она, конечно же, не хотела его оскорблять.
– Девятнадцать. Будет двадцать.
Она покачала головой. Как настолько молодой человек мог нарушить закон? Она взглянула на Юлия, который много лет занимался «работой» своего отца и решила не спрашивать:
– Где вы его нашли?
– Мы не искали, – сказал Юлия. Он откусил большой кусок от своей пиццы и запил глотком пива. – Он сам нашел нас. Несколько лет назад твой отец был очень зол. Он думал, что кто-то крадет еду из магазина. Ничего такого – только чипсы и содовую.
Она оторвала еще один кусочек корки и протянула его ожидающему Цезарю:
– Это был Призрак?
– Угу. Твой папа так рассердился, что поставил скрытую камеру. Мы все обалдели, когда увидели, как этот тощий маленький ребенок пробирается сквозь окно. Он двигался, как какой-то акробат, это было какое-то сумасшествие. Он пробрался, схватил немного еды и ушел. Он ничего не оставил, даже грязного следа.
– Он был бездомным?
– Как оказалось, да. Какой-то беглый приемный ребенок. Я не знаю. Вику он понравился, он привел его домой и вымыл. Парнишка почти никогда не разговаривает.
Она вспомнила одно предложение, которое слышала, когда он помог спасти ее:
– Да, я заметила. Думаю, Призрак – это не его имя.
– Нет, думаю, он Тейлор или Тревис или что-то похожее на ковбоя.
– Призрак подходит ему лучше.
– Он только на это имя и реагирует. Вик назвал его.
Она кивнула, взяла кусочек пиццы и чуть-чуть откусила:
– Я помню Вика, когда он был моложе. Хороший парень.
Юлий кивнул:
– Да. И верный. Именно он вытащил твоего отца к врачу, когда понял, что что-то не так.
Он доел свой кусок пиццы:
– Как насчет просмотра фильмов? Это отвлечет тебя от твоих проблем, – он указал на ее едва тронутую еду.
Так они и сделали. Было легко, так легко просто свернуться рядом с ним и раствориться в фильме. В какой-то момент она поела, а позже обнаружила, что влезла к нему под руку. Она могла почти забыть, что все это было нереальным, что все было временным.
– Думаю, я пойду спать, – Келли оттолкнулась от дивана, когда пошли титры.
Татуированная мозолистая рука обернулась вокруг запястья:
– Келли, тебе не нужно разговаривать со мной. Я имею в виду, я не собираюсь вытаскивать это из тебя или что-то в этом роде, но если что-то не так...
– Ты спишь с Сэди? – слова вырвались изо рта прежде, чем она смогла остановить их. Они были глупыми, и она это знала, но она не могла остановить их.
– Что? – он отпустил ее запястье.
Она покачала головой и подняла руки в капитуляции:
– Прости. Забудь, что я сказала. Не знаю, как это получилось. Не думаю, что хорошо чувствую себя сегодня.
Он встал:
– Я почти уверен, что разъяснил, что происходит между Сэди и мной. Я сказал тебе, что не сплю с ней, и даже если мы с тобой не делали то, что мы делаем, я бы все равно с ней не спал.
– Что мы делаем, Юлий? – спросила она. – В том смысле, по-честному, что это? Я не… не думаю, что это нормально.
Он сделал шаг к ней, и даже Келли увидела, что он едва сдерживает себя:
– Что в этом ненормального?
– Я хочу, чтобы ты прикасался ко мне. Я хочу касаться тебя.
– Достаточно нормально.
Она покачала головой достаточно сильно, чтобы она закружилась:
– Черт возьми, если это так. Я касалась парней. Они касались меня. Время от времени все было в порядке, но это... это не так. Я просыпаюсь, и первое, что я ищу, – это ты. Я целую тебя, и как будто дышу в первый раз. И когда ты внутри меня, я чувствую себя живой. Просто... это просто смешно.
Он схватил ее и притянул к себе. Она уткнулась ему в грудь, окруженная его запахом. Она позволила себе утонуть в этом.
– Я не знаю, что делать.
Он положил руку ей на подбородок и поднял лицо. Его поцелуй был похож на крылья бабочки на губах. Язык скользнул по ее нижней губе, лаская так легко, с предложением, чтобы его впустили. Она поприветствовала это.
Ее руки скользнули по его шее, когда она поднялась на цыпочки. Ей хватило лишь почувствовать его пресс, чтобы ее кровь загудела от напряжения.
– Отнеси меня в кровать, – прошептала она.
Он подхватил ее и, вместо того чтобы отнести в ее комнату, пошел направо и отнес в свою.
***
Она была похожа на богиню, которая потерялась по дороге к чему-то важному и приземлилась в его постели. Ее золотистые волосы сияли на темно-синей подушке. Одеяла сбились вокруг нее.
– Прикоснись ко мне, Юлий, – умоляла она, открывая свои руки.
Боже, он собирался, он все время прикасался к ней, что она позволяла ему. Ее джинсы были лучше, чем все дорогие трусики, которые могли продаваться в дорогих магазинах.
Сегодня на ней был простой белый хлопок, и это сводило его с ума. Он видел все виды женщин во всех видах одежды, но ничто не сводило его с ума, как Келли в белых хлопковых трусиках.
Он понял, что Келли была права: это было смешно. Сумасшествие. Ее запах, когда он скользил по ее бедрам, делал его диким. Он не знал, хотел ли он владеть ей или перевернуть, чтобы она владела им. Правда, вероятно, была где-то посередине.
Было легко стянуть ее футболку. В какой-то момент она сняла свой бюстгальтер, и его взгляд опустился на мягкость ее грудей. Он знал, что погиб.
Она откинулась на матрас и раскинула руки, словно делая снежного ангела. Ее длинные ноги были вытянуты, демонстрируя изгибы. Красивые изгибы.
Он наклонился и поцеловал ее в колено, пробуя там кожу.
– У тебя отличные ноги для девчонки-ботанки.
Она закатила глаза и ткнула его в плечо большим пальцем:
– Как, по-твоему, они должны выглядеть?
Он провел языком по внутренней части ее бедра и почувствовал, как она дернулась:
– Не знаю, – признался он. – Но я знаю, что на вкус они должны быть как ты.
Он позволил себе потеряться, ощущая ее губами. Сливочный атлас ее бедер, мягкость живота. Он не торопился, когда дошел до полной налитой груди и втянул ртом напряженный сосок.
Девушка издала сладчайший звук. Ему никогда не приходилось задаваться вопросом, наслаждалась ли она собой. Это были все дышащие стоны и голодные вздохи. Каждый раз, когда он касался ее, она краснела, приветствуя его. У него никогда не было женщины, которая так бы охотно отвечала ему.
Скользнув в нее, он понял, что пропал.
Когда она заснула, свернувшись в защитной позе вокруг счастливой собаки, Юлий решил, что ему нужно что-то делать.
***
– Я буду там через минуту, – проговорил он в свой телефон.
– Кто это был?
– Сэди, – солгал он.
– О, ты собираешься встретиться с ней? – Келли скрестила руки под грудью. Он собирался разозлить ее. Он привык к тому, как она могла взрываться на людях. Как пламя. Вместо этого ее голос казался мягким, почти сломанным.
– Да, я имею в виду, ты же закончила со мной, верно?
– Что?
Он пожал плечами в своем кожаном жилете, сегодня он был тяжелее, чем должен:
– Ну, ты сказала, что это просто для расслабления. Мне кажется, ты достаточно расслаблена.
– Ты шутишь? – спросила она. – Я имею в виду, да, я сказала это...
– И ты же говоришь то, что думаешь, не так ли? Это то, что ты мне сказала. Ты не играешь в такие игры. Ты была в этом уверена.
– Это так несправедливо. Мы... Я думала...
– Думала, что? – его голос звучал низко и ровно. Он видел, как каждое его слово ранило ее, ударяло. Что-то внутри него сломалось. – Ты думала, что это было чем-то особенным? Что ты была особенной? Келли, я не собираюсь лгать. Ты горячая, и ты была сладким медом, но не более того.
– Лжец! – она отбросила лопатку, которой переворачивала яйца на сковороде. – Ты лжец. Я не тупая. Я знаю, что это не было… то, что произошло, было… другим.
Он рассмеялся, и даже для него это прозвучало жестоко:
– Другим? Пожалуйста. Ты была милой, но немного… Не знаю… наивной.
– Наивной? – спросила она. – Что? Это было не на одну ночь, Юлий. Это длилось несколько недель. Это было нечто другое. Не знаю, что ты делаешь здесь. Не знаю, может, ты так чертовски боишься отношений, что уходишь. Не так ли? Ты специально сейчас жесток со мной.
– Я достаточно умен для этого?
– Да, – отрезала она, оттолкнув его и направляясь в свою комнату. Она не проводила здесь много времени с момента их первой ночи вместе. Боже, он жил с ней, действительно жил с ней. – Ты отлично манипулируешь людьми, и ты пытаешься манипулировать мной. Прямо здесь и сейчас.
– Куда ты идешь?
– Какая тебе разница? – спросила она. – Если ты с Сэди, то между нами все кончено, так? Неважно, куда я иду. Тебе же все равно, правильно?
– Я должен тебя защищать.
– Тогда почему ты причиняешь мне боль?
Она открыла один из своих ящиков и свалила содержимое в сумку. Это был не ее обычный аккуратный способ упаковки вещей.
– Зачем ты это делаешь?
Ее плечи тряслись. Он хотел подойти к ней, и это разозлило его. Ей нужно было понять, что это было несерьезно, это было временным. Келли заслуживает большего.
– Я сказал тебе, чем это было, с первого дня я говорил тебе. Я не виноват, что ты увлеклась.
– Я не просто увлеклась, Юлий. Я люблю тебя.
– Что?
Она повернулась к нему. Ее глаза остекленели:
– Ты слышал меня, черт тебя бери. Я люблю тебя. Я не знаю, когда это началось или как, или даже почему, но я люблю тебя. Люблю, как ты ведешь людей, как держишь их всех на расстоянии вытянутой руки, но ты там, если они тебе нужны. Мне нравится, что ты заботился о моем отце. Мне нравится, что ты назвал свою уродливую собаку Цезарем. Я обожаю в тебе так много всего, и ты – идиот, проклятый идиот, если притворяешься, что у тебя нет чувств ко мне.
Он ничего не мог сказать, поэтому он этого не сделал. Его горло сжалось, кожа была слишком горячей. Все чесалось, как будто ложь заражала его. Он сжал кулаки и ждал, когда это пройдет. Она продолжала неотрывно смотреть на него, эта маленькая женщина, наполненная такой страстью. Она была опьяняющей.
– Я иду к Сэди. Я собираюсь ее трахнуть. Если ты скажешь, что любишь меня после этого, тогда я не идиот.
Он повернулся от нее и ушел. Последнее, что он услышал, было отчаянное рыдание, но оно не заглушило звук его собственного раненого сердца.
Глава 12
– Что он сказал? – Беверли подала Келли другой бокал вина. Это была темная жидкость, слегка пахнущая яблоками или специями, или как что-то слегка греховное. Келли сделала большой глоток, позволив аромату задержаться на ее языке. Вкус вина соответствовал гостиной Беверли. Пространство было украшено богатым темным деревом и изысканными произведениями искусства. Казалось, что это одновременно и соответствует ее другу, и нет.
– До или после того, как он сказал, что собирается переспать с Сэди? – Келли свернулась на пышном диване. Удобная подушка была прижата к ее спине. Ноги прикрывало мягкое одеяло. Все вокруг дарило комфорт, но внутри все было разбито.
Мягкий звон обручального кольца Беверли о бокал привлек внимание Келли к ее собственному обнаженному пальцу. Она мягко вздохнула. Возможно, это была какая-то глупая фантазия, мечта, которую она никогда не собиралась понимать.
– Ох, дорогая, – Беверли потянулась через пространство между ними и схватила руку Келли. – Это отстой, – волосы Беверли были накручены на бигуди. Влажные локоны пахли каким-то химическим веществом, которое она использовала, когда она хотела придать своим волосам сексуальности. Это был не плохой запах, но он был слишком сильным.
– Ты куда-то собиралась? – спросила Келли, сделав еще один глоток вина.
– Мы с Майклом собирались попытаться пойти на свидание.
Келли неожиданно почувствовала укол вины:
– Боже, мне так жаль, Беверли. Я сейчас уйду. Я не должна была… Я только…
– Сейчас ты сидишь здесь, – скомандовала Беверли. Ее большие глаза были полны беспокойства. Это почти сломало сердце Келли. – Мы с Майклом позаботимся о тебе, Келли. Ты знаешь это.
– Я знаю, но…
– Я буду звучать как моя мать, сказав «никаких но», но я все равно скажу. Никаких но. У моего друга дерьмовый день, и если это означает, что я должна отложить свидание, чтобы помочь ей почувствовать себя немного лучше, то я это сделаю.
– Я не заслуживаю тебя, – улыбнулась Келли.
– Ну, как бы я ни хотела обвинить тебя в этом, тот парень, на которого ты зла, начал все это.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, он позвонил примерно за десять минут до того, как это сделала ты, и сказал Майклу встретиться с ним в «Наследии».
Келли почувствовала, как ее сердце сжалось. Он не пошел к Сэди? Или он собирался пойти к ней позже? Или нет? Почему тогда он был таким злым?
– Не понимаю, – Келли посмотрела в свой бокал. Ее угрюмое лицо отражалось в нем. Была ли она такой ужасной женщиной, раз такой человек, как он, намеренно будет так себя вести, потому что ему больше не нужно было ее видеть?
– Не понимаешь? – спросила она мягко. Ее голос был наполнен материнской заботой. – Он отталкивает тебя.
– Я уже поняла, спасибо.
– Не потому, что ему все равно, сладенькая. Ему ой как не все равно, – Беверли сделала еще один глоток, а затем отставила бокал. – Он так себя ведет, потому что боится случайно все это разрушить.
– И что? Он делает это нарочно.
– Да, – засмеялась Беверли. – Он такой парень, который любит контролировать почти все.
– Обычно да, – признала Келли. Она вспомнила пару моментов. – Он не должен всегда все держать под контролем.
Беверли издала похотливый звук:
– Да неужели? Расскажи.
– Не хочу говорить об этом сейчас.
Беверли пожала плечами:
– Давай. Это помогает.
Келли закатила глаза. Это звучало как самая большая куча... ну... что она когда-либо слышала:
– Разговор о сексе как-то должен помочь?
– Ты ничего не знаешь о расставаниях, не так ли?
Келли моргнула. Это правда. Она понятия не имела. Ближе всех к ней был Майкл, но их отношения были неловкими с самого начала. Это было благословение, когда все закончилось. После него было несколько коротких свиданий, но школа всегда была на первом месте, и ничего даже не начиналось, не говоря уже о разрывах.
– Боже, – ахнула Келли. Злость, грусть и страх взыграли у нее в груди. Ее рука начала дрожать. – Я никогда не делала этого. Я никогда не был в настоящих отношениях. Это не могло… сначала это должно было случиться, и тогда все получилось бы... о, Боже.
Дрожь усилилась. Капли вина выплеснулись из бокала. Беверли взяла бокал из ее рук. Келли подтащила одеяло на грудь. Оно грело, но не приносило никакого комфорта. Она так сильно зажала край, что ее пальцы стали белыми.
– Он порвал со мной.
Беверли обняла ее и потянула Келли вниз, пока ее голова не опустилась на ее колени. С нежной материнской заботой Беверли высвободила золотые волосы из конского хвоста, перебирая локоны. Она провела пальцами по волосам Келли и осторожно погладила ее. Эта доброта сломала Келли. Она заплакала. Ее слезы были солеными и горячими. Они лились из ее глаз по щекам так быстро, что почти причиняли боль. Она сжалась в клубок.
– Все в порядке, все хорошо, – успокаивала Беверли.
– Это не так, – всхлипнула Келли, – это совсем не хорошо!
– Будет. Обещаю.
Келли не поверила ей. Она хотела. Приятно было думать, что через некоторое количество времени и с небольшим усилием она почувствует себя лучше. Казалось, что это невозможно. Казалось, что ее сердце разбивается на сотню осколков, каждый из которых меньше последнего. Все болело.
– Это больно, – прошептала она, не зная, говорила ли она это Беверли или себе.
– Знаю.
Раздался детский плач. Келли села.
– Оставайся здесь. Я скоро вернусь.
Келли подтянула ноги на диван и положила голову на руку. Ее кости казались слишком тяжелыми, как будто она вдруг стала слишком тяжелой, чтобы сесть самостоятельно. Когда Беверли вернулась, она держала маленькую девочку. Лицо ребенка было красным от тяжелого пробуждения.
– О, божечки, посмотрите на этой сонное личико, – Келли грустно улыбнулась, когда ребенок плюхнулся на плечо матери.
– Хочешь подержать ее? – спросила Беверли.
Келли подумала об этом. Ей нравились дети, хотя она и не была особенно близка с ними. У нее не было брата и сестры. Не было детей, блуждающих по кампусу колледжа. Тем не менее, идея подержать что-то настолько маленькое заставила ее чувствовать себя немного лучше.
– Да, да, хочу, – Келли протянулась. Беверли нежно положила ребенка на ее руки. Малышка была тяжелее, чем она могла бы подумать.
Ребенок посмотрел на нее, в темных ясных, как у матери, глазах, уже не было сонливости. В ней определенно было что-то от Майкла: нос-пуговка и то, как торчали маленькие ушки.
– Вот и мы, – сказала Беверли.
Келли почувствовала маленькую улыбку, коснувшуюся ее губ.
– Ты всегда знала, что хочешь стать матерью?
Беверли пожала плечами:
– Не совсем. Я думала, что если забеременею, то хорошо. Если нет, то это тоже хорошо, – была короткая пауза, прежде чем Беверли спросила: – Ты хочешь быть матерью?
– Да, – ответила Келли просто. – Я знаю, мы немного об этом говорили, но у меня никогда не было матери, у меня никогда не было братьев и сестер. Я всегда хотела «американскую мечту»: дом с белым заборчиком вокруг, двоих детей, собаку, уважаемую работу, которую я бы выполняла между тем, как отвезти детей на футбол и забрать с него.
– Ничего плохого в этом нет, – Беверли встала и наполнила бокалы. Она вложила один в руку Келли.
– В социальном плане, в этом все не так, – Келли сделала глоток и поправила ребенка, чтобы он лежал на коленях, а не на руке. – В прошлом году было беспрецедентное количество женщин, направлявшихся в отделение неотложной помощи из-за сердечных приступов, потому что они так сильно напрягались из-за «иметь все это».
Беверли рассмеялась:
– Милая, если ты когда-нибудь обратишься в скорую, то это определенно будет из-за стресса.
Келли рассмеялась, и, в целом, она успокоилась. Ей стало легче.
– Так, что ты собираешься делать? – спросила Беверли.
– Ну, если мы говорим о сейчас, то я планирую осушить этот бокал и убаюкать малышку, – Келли подняла бокал и весело чокнулась с Беверли.
– А потом? – Беверли провела пальцем по мягкой ноге малышки.
– Потом я останусь в доме отца на пару ночей и придумаю что-нибудь еще.
***
– Ты идиот, – Чарли наклонился над баром «Наследия», разливая пиво с прекрасным слоем пенки сверху. – Первоклассный идиот.
– Люди продолжают называть меня так, и это чертовски раздражает, – Юлий взял пиво и выпил. Было не так вкусно, как должно было быть. В ту ночь после стейк-хауса она пробовала пиво. Она распробовала пиво и дикость, и даже тогда она не сказала ему. Это что-то значило для него, но он точно не знал, что именно. – Почему я идиот?
– Ты позволил ей уйти, – Кен скользнул в кресло рядом с ним. Он пожал плечами. – Нет, ты оттолкнул ее, сломал.
– Как ты вообще узнал? – спросил Юлий.
– Беверли, – предложил Майкл, наливая себе пиво. – Келли звонила ей. Ты знаешь женщин.
– Я знаю женщин, – сказал Вик. – У меня было четыре жены. Я многое знаю о женщинах. Доверься мне. Ты сделал все правильно, лучшее, что мог, – он поднял свой напиток в приветственном жесте, несколько капель янтарной жидкости потекли по его запястью.
– Дерьмо, – Юлий стукнул стаканом, теперь наполовину пустым, по столу. Жидкость выплеснулась за край на барную стойку. – Почему мы должны говорить обо всех этих вещах?
– Это то, что делают женщины. Почему бы тебе не попробовать? – предложил Кен. Он протер тряпкой стойку и бросил ее обратно в мойку. – Это имеет терапевтический эффект.
– К черту это, – вмешался Вик, так сильно тряся головой, что его жесткая борода рассекала воздух. – Напейся, купи себе компанию, похорони себя в каких-нибудь действительно больших... – он протянул руки к своей груди и изобразил невидимую женскую грудь.
Другие смеялись или, в случае с Призраком, ничего не говорили. Юлий взял свой напиток. Он пытался задуматься о том, чтобы найти другую женщину, но все, что он мог представить, это Келли, распростертую на простынях, как приношение, ее руки, поднятые в восторженной капитуляции.
– Что ты хочешь, чтобы я сказал? Она подобралась слишком близко, – он покачал головой. – Я говорил ей не делать этого.
– С каких пор женщины прислушиваются к тому, что им говорят? – спросил Вик.
– Они не слушают только тебя, – Чарли хлопнул его по спине. – Никто не слушает, когда ты говоришь, старик.
Вик пожал плечами и снова выпил.
Чарли подошел к бару, его большие ботинки топали, когда он пробирался через винные бочки. На мгновение Юлий восхитился тем, что Чарли был здесь самым высоким. Вик – старшим, ему было почти шестьдесят, но он все еще мог ездить на байке. Он пришел в клуб поздно. Где-то после того, как он потерял первую жену, и до того, как обнаружил, что младший Вик бродил, как потерянная собака, ища стаю.
Чарли, однако, был здесь еще до того, как появился Райли. Патч на пиджаке говорил, что он «Основатель» и отмечал его как одного из первых членов клуба. Райли принадлежал ко Второму поколению. Было время, может быть, двадцать лет назад, когда Чарли мог стать Президентом, но он этого не хотел. Ему нравилось быть секретарем, следящим за всем. Это был способ Чарли помнить.
– Я знаю эту девчонку с ее рождения. Черт, ее мама и моя жена вместе взяли эти курсы Ламазе (Прим. Дыхательные и расслабляющие методики Ламаза для подготовки к родам). Она почти никогда не плакала, ты знал? И не пищала. Врачи сначала волновались, опасаясь, что с ней может быть что-то неладно, – Чарли жестом указал на голову. Барный стул издал звук, когда он устроился на нем.
– У нее все в порядке с головой, – фыркнул Кен.
Чарли кивнул в знак согласия:
– Черт побери, да. Умна как черт.
– Она заслуживает лучшего, – категорично заявил Юлий.
Майкл кивнул:
– У нее были мечты. Она с детства мечтала о хорошей жизни подальше от всего этого, – он обвел рукой клуб, пока драматический жест не указал на длинный гобелен с изображением «Адских гончих», который висел за стойкой.
Чарли закатил глаза:
– Вы, идиоты, не знаете дерьма.
– Не стесняйся, Чарли. Расскажи нам, что ты чувствуешь, – Кен протянул другому мужчине еще один напиток.
Больше смеха и больше ликера. Всегда было больше ликера. Кто-то вытащил ведерко с арахисом.
– Итак, все согласны с тем, что Келли умна, – все согласились. Чарли кивнул головой и вскрыл арахис. Скорлупа упала на стойку бара. – Хорошо, тогда почему, черт возьми, ты не считаешь, что она достаточно умна, чтобы решить, с кем она хочет быть?
В комнате наступила тишина, звонкая и давящая. Единственный звук издавал Призрак, подметающий шелуху арахиса с пола.
– Барби, – сказал Кен через мгновение.
– Что? – спросил Юлий. – С ума сошел, Кен?
– Барби. Ну, Барбара. Это иронично, но это работает. Ее звали Барбара Лоуренс, и она была всем, – он встал и открыл крышку мусорного ведра для Призрака. – Она выглядела так, как должна выглядеть Барби: с длинными ногами и светлыми волосами, и с таким бюстом, который Вик бы оценил.
– О, да, – вздохнул Вик. – Благослови Бог отличные бюсты.
– Аминь, брат, – Чарли крепко чокнулся бокалом с Виком.
– Правда, – сказал Кен, задумчиво вздохнув. – Более того, она была богатой наследницей. У нас были планы. Мы собирались отправиться в Африку и спасти мир. Мечты Брэда и Анджелины. Мы были молоды, она была совершенна. Но я, как и многие двадцатилетние мальчики, был глуп.
– Что ты сделал? – спросил Юлий от любопытства.
– Возможно, я взял шикарную брюнетку в кровать, находясь под влиянием щедрого Джима Бима (Прим. Jim Beam – наиболее продаваемый по всему миру бренд бурбона), – Кен наклонил голову.
– Ты сравниваешь, как вставил свой член в брюнетку с глупостью Юлия?
– Да, – сказал Кен, – и вот почему. В жизни каждого из нас есть такая Барби.
– Хотелось бы, – пробормотал Вик.
– У всех нас есть Барби, – продолжал Кен. – Эта женщина очень хорошо могла бы обозначить разницу между тем, кто мы есть, и кем мы могли бы быть.
Наступила тишина. Юлий мог только догадываться, что все они думают о собственной Барби. Для него это была Келли? Может ли она быть разницей между тем, кем он был, и кем он мог быть? Он подумал о том, как она улыбалась ему и как чувствовала себя на его плече. Она была хорошей женщиной, хорошим человеком.
Дверь открылась, и остальная часть клуба ввалилась в бар. Юлий прочистил горло и допил свое пиво.
– Хорошо, мужики, занимайте места, – он позволил своему голосу наполнить пространство, – Призрак и Майкл проделали хорошую работу. У нас есть карта комплекса Каина.
Майкл взял большую трубку рулонной бумаги. Резким движением он раскрыл ее и положил на бильярдный стол, как скатерть. Это был план с несколькими большими пустыми неотображаемыми областями, в основном, внутри.
– Итак, Каин вложил большую часть своих денег с наркотиков в свой дом. Это как мексиканская вилла на вершине большой горы. Они просто ждут, что кто-то достаточно глупый нападет на нее. Вилла оснащена воротами, сторожевыми собаками и всем тем, что сможет это нападение сдержать.
– И аллея в парке, – фыркнул Вик.
– Да, – сказал Юлий. – Но Призрак кое-что нашел.
Все глаза устремились к тощему бледному парню. Он стоял там, как статуя, позволяя им посмотреть на него, прежде чем он продолжил подметать пол.
– Задний ход, – продолжил Майкл. Он достал вторую карту, географическую, которая показывала возвышенности. Маркером был выделен путь. – Старая фермерская дорога, она была почти забыта, как федеральная автострада, отчасти потому, что частично разрушилась. Большую часть пути мы можем преодолеть на байках, но потом будет довольно приличный отрезок дороги до места обитания Каина.
– Каин не ожидает, что кто-нибудь придет с этой стороны, не так ли?
– Нет, – сказал Майкл. – Он думает, что южная сторона его маленького комплекса совершенно безопасна. Это очень впечатляет, и это будет нелегко.
– Мальчик, – рассмеялся Вик, – мы и не подписывались на простые вещи. Теперь, что ты хочешь сделать?
– Ну, провести голосование в клубе. Каин специально нацелился на Келли и Райли, прежде чем он умер, поэтому мы полагаем, что лучше всего нанести один удар. Мы изымаем Каина, мы изымаем его кусок дерьма в лице брата и позволяем остальной части его маленькой банды уничтожить себя.
– Мы не боимся мести? – спросил Кен.
– Это личное. Большинство картелей знает, что с нами лучше сотрудничать, а не наоборот. «Адские гончие» обеспечивают хорошую защиту и хороший транспорт. Они не хотят вызывать волны там, где они не нужны. Это не банда против банды, а человек против человека.
– Хорошо, так что, мы отправляем наших лучших снайперов? Это будешь ты и, может быть, Призрак.
– Хорошо, так мы собираемся... о. Какого черта? – Чарли сделал паузу. Его глаза сузились, и он потянулся за спину. Когда он вернул руку, его пальцы были покрыты кровью. Его лицо побледнело. Возрастные пятна на его руках выделялись, как пятна кофе на бумаге для копирования. – Вот дерьмо.
– Папа? – Майкл привстал, и его отец упал на землю. – Папа!
Все произошло быстро. Дверь распахнулась, и четыре человека ворвались в бар и разрядили автоматы. Пули посыпались вокруг них. «Адские гончие» потянулись за своими пушками. Это было замечательно, но бессмысленно.
В этой первой волне под дождем из пуль тела рухнули на пол. Юлий не мог следить за тем, кто упал, а кто сражался. Все, что он мог чувствовать, это кровь и запах пороха.
Его первая мысль была о Келли. Она в порядке? Или уже у Каина? В момент колебания пуля задела его плечо. Боль, резкая и горячая, запульсировала в его бедре.
– Пригнись! – крикнул ему кто-то.
Юлий укрылся за тяжелым деревянным бильярдным столом. Кусочки дуба и зеленого бархата наполнили воздух. Звук криков людей был вторым после оглушительной стрельбы. Инстинктивно Юлий потянулся за своим оружием. Холодный тяжелый вес придал ему сил.
Лучше бы у него была винтовка. Он был хорош с винтовкой. Это была единственная хорошая вещь, которую сделал для него отец. На мгновение все, о чем он мог думать, была пума, греющаяся на солнце на вершине горы, ее большие глаза медленно моргали.
Он повернулся, ударившись плечом о землю. Он попытался не думать о том, что под его плечом была лужа темной крови, когда нацелил пистолет и выстрелил. Первая пуля не была предназначена для одного из стрелков, это было для люминесцентных ламп над ними. Вторая – для окон. Стрелки вздрогнули, когда вокруг них упали осколки стекла. Не так много, но этого было достаточно, чтобы его люди могли ответить.
