Текст книги "Замуж за байкера (ЛП)"

Автор книги: Лия Уайльд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Юлий молча кивнул головой. Это было безумием, и он не собирался убегать. Вместо этого он взял ее нежные руки в свои мозолистые и молился Богу, чтобы тот благословил этот странный союз. Он не фыркнул, но и не думал, что в этом есть что-то святое.

– Мы собрались здесь сегодня, чтобы объединить эти две души вместе в святом браке...

Она смотрела на него так, будто это была настоящая свадьба. Ее щеки порозовели, а губы были слегка приоткрыты. Она была похожа на невесту. Черт, она была невестой.

 – Согласны ли вы, Юлий Адам Дэниелс, взять эту женщину, Келли Бриджет Форстер, в свои законные жены? Обещаете ли вы хранить…

– Согласен, – Юлий даже не слушал. Слова ничего не значили. Не важно, будет ли это навсегда, на данный момент или надолго. Как, черт возьми, он должен был сохранить эту синеглазую красоту в безопасности от лап кубинцев?

 Он не знал, но, когда она произнесла свою клятву, понял, что собирается сделать все, что сможет. Как все так обернулось?

 Они просто должны были получить свидетельство в мировом суде, но следующее, что он увидел, было то, как он стоит перед отцом Мэйхью, давая обещания самой красивой женщине, на которую он когда-либо смотрел.

Слова «и только смерть разлучит нас» прозвучали слишком громко.

Когда священник попросил кольцо, Юлий почувствовал, как его кровь остыла:

– У меня нет кольца.

Она покачала головой и положила свою руку на его:

– Все в порядке. Я позаботилась об этом.

У него не было слов. «Что за женщина сможет после нападения организовать целую свадьбу и даже не забыть про кольца? Что бы он сделал? Ходил бы вокруг магазина, пытаясь понять, что он собирается делать со всем этим».

Он не заслуживал ее. И вот она смотрела на него такими глазами, в которых человек мог просто заблудиться. Словно сотворенные из кристаллов, они угрожали проглотить человека и заставляли его забыть все ужасные вещи, которые он сделал. Или, что еще хуже, заставляли его хотеть быть лучшим для нее.

– Вы можете поцеловать невесту.

Когда он замялся, Келли наклонилась ближе:

– Ты не обязан делать это, если не хочешь.

Возможно, он мог бы оставить ей братский поцелуй в щеку, если бы она не наклонилась вперед. В тот момент, когда она это сделала, его охватил запах лимона и ванили. Он глубоко вздохнул. Прежде чем он понял, что делает, он взял ее лицо в свои руки и поцеловал.

На вкус она была даже лучше. Вся кровь устремилась к паху в тот момент, как только она приблизилась к нему. Ее гладкое тело прижалось к нему, и, несмотря на скромность свадебного платья, он ощущал пьянящую мягкость ее изгибов. Огонь в его груди распространялся по всему телу.

Изящные руки схватили его за плечи, и она наклонила голову. Ее язык скользнул между его губ с дикостью, которую он не ожидал, и он, черт возьми, чуть не повалил ее на пол. Она поднялась на цыпочки и издала низкий мурчащий звук. Это прикончило его.

Вокруг послышались звуки поздравлений, и это спасло его.

– Видишь? – прошептала она, когда они перестали целовать друг друга, задыхаясь. – Быть женатым на мне не так уж и плохо.

– Ты меня убьешь.

Она снова поцеловала его, и его уже толстый ствол начал болеть. Юлий даже не слышал, чтобы священник объявил их как мистера и миссис Дэниелс. Все, о чем он мог думать, это Келли. Она залезла к нему под кожу. Это случалось время от времени. Красивая девушка встала у него на пути, и все, что он мог делать, это думать о ней.

Она скользнула перед ним, и ему едва удалось удержаться от стона перед священником. Это был бы отличный способ начать этот брак.

Глава 6

Келли не понимала, как она оказалась за столом с женщинами, которых даже не знала, пока ее новоиспеченный муж свалил, чтобы наслаждаться виски, но она была там, где была. На ее тарелке были пирожки, тефтели и очень маленькие сэндвичи.

– Келли, я не видела тебя со старшей школы! Как ты поживала? Расскажи мне все!

О Беверли Келли знала, что она тихая скромная девушка с неправильным прикусом. Серая мышка – так можно было описать ее. У сидящей перед Келли женщины была татуировка на плече – три объединенных сердца. Женщина совсем не выглядела застенчивой. При встрече она поцеловала Келли в губы и улыбнулась настолько широко, что Келли не могла не ответить ей взаимностью.

– Бев? Господи, я не узнала тебя.

– О да, детка. Новая и улучшенная версия меня, – она положила свою руку на бедро. Келли отказывалась верить, что это женщина родила ребенка. – Ты такая красивая!

– Спасибо, что стала подружкой невесты.

– О, пф, – махнула она рукой. – Ты теперь моя сестра. Вы были так близки с Микки, росли вместе. Это меньшее, что я могла сделать. Я слышала, что ты теперь ветеринар.

– Почти, я еще не закончила колледж.

– Это так здорово! Что собираешься делать после окончания учебы?

– Ну, я буду работать с другим доктором несколько лет, но потом хочу открыть собственную клинику.

Беверли обмахнула себя:

– Боже, я обожаю женщин с собственным бизнесом. Я сама открыла магазин по правой стороне Мэйн-Стрит почти три года назад. Я продаю обувь, аксессуары и все такое. Все эти девчачьи штучки, которые я боялась носить, когда была помладше.

– Но сейчас ты их прекрасно носишь.

Беверли откинула голову и рассмеялась. Это был дикий и безудержный звук, а еще он был заразительным.

Келли именно тогда и решила, что ей нравится новая Беверли.

– Вау, я надеюсь, это была очень хорошая шутка, – сказал новый голос. Келли оглянулась и увидела девушку, которая выглядела как модель с обложки журнала.

Беверли улыбнулась, но ее улыбка не коснулась глаз. Она указала превосходно ухоженным ногтем на женщину:

– Это Сэди.

Сэди была выше на два дюйма благодаря шпилькам, которые носила. Келли посмотрела на идеально загоревшую грудь, которую подчеркивала блузка винного цвета с корсетом. Хотя зачем девушке, носившей нулевой размер, нужен корсет? Это было выше понимания Келли.

– Привет, Сэди.

Большие карие глаза Сэди презрительно закатились. Осмотрев девушку, Келли задержала взгляд на ее тарелке, там было всего несколько кусочков огурца и один кусочек индейки. Рот Сэди сжался в улыбку, и она перекинула свои рубиново-красные волосы на одно плечо:

– Ух ты, у тебя хороший аппетит.

 Она ушла, прежде чем Келли смогла ответить.

– Вау, – сказала Беверли ей в спину. – Сегодня Сэди больше сучка, чем обычно.

– Догадываюсь, что она не любит еду.

– Скорее, её еда не задерживается в желудке.

Келли засмеялась:

– О, да.

– Да, мне было бы плохо, если бы это было неправдой, или если бы она не была ужасным человеком. Типичная байкерская старуха. Я поддерживаю ее право голоса, но эта девушка злоупотребляет им и людьми, с которыми живет. Она просто злая.

 – Тогда почему она до сих пор здесь?

Келли наблюдала, как женщина, о которой идет речь, подходит к столу мужчин. Она рассмеялась и наклонилась к ним, чтобы сказать что-то, что рассмешило их. Келли, может быть, это и не заботило бы, но девушка касалась коленей Юлия.

– Сладкая, ты прямо сейчас смотришь на причину того, почему она здесь.

– Да, – сказала Келли, когда девушка снова перекинула свои волосы и улыбнулась Келли, – я вижу.

Беверли дотянулась до Келли и положила свою руку на ее плечо:

– Эй, милая, если тебя это успокоит, то они никогда не были вместе, по крайней мере, насколько я знаю. Я не говорю, что Юлий не проводил время со своими поклонницами одну-две ночи, но она не была одной из них. Она из тех девушек, которая теряет интерес к мужчине после близости.

– Кажется, у нее какие-то проблемы со мной, – Келли знала, что это прозвучало горько, но она не могла терпеть это. Супружеский поцелуй потряс ее, и она думала, что те же чувства испытал и он. Но Юлий, похоже, с легкостью мог уйти от нее, и теперь на его коленях сидела красивая штучка, и он не отталкивал ее.

– Что собираешься делать с этим?

– Хмм? – спросила Келли, смотря на этот спектакль. – Что ты имеешь в виду?

– Это твой мужчина, не так ли? – Беверли постучала по пластиковому столу акриловым ногтем. – Ты должна заявить об этом.

– Я только что вышла замуж за него. Разве этого не достаточно?

– Не совсем. Многие парни думают, что после женитьбы нормально трахать кого-то на стороне. Ты позволишь это?

– Это так грубо.

– Хочешь придумать красивое слово для обмана? Но прими мой совет, дорогуша, выясни, как пометить свою территорию, или она продолжит там рыскать.

Юлий посмотрел вверх, и его глаза нашли Келли. Ее кожа натянулась, звеня от ощущений, которые Келли не могла назвать. Его губы были пухлыми, и все, о чем она могла думать, это об их поцелуе. Она не собиралась так сильно целовать его, но, видимо, десятилетие безответного чувства оказало на нее больше влияния, чем она хотела признавать.

С другой стороны, она не могла винить Сэди за желание увидеть Юлия голым. Он был таким парнем, который разбивал сердца только одним своим существованием.

– Ну, я имею в виду, глядя на него, ты как будто собираешься съесть его. Это один из способов сделать это. Она, может, и не понимает, что он запретная зона, но я уверена, что другие уже осознали.

– Беверли, а ты мне нравишься.

– О, хорошо, потому что я не хотела бы притворяться, что мы не друзья.

Келли согласилась. Женщины общались, пока солнце не зашло за горизонт. Впервые, с тех пор как на Келли напали, она расслабилась. Так странно, что дружба может делать подобные вещи. Фиолетово-оранжевый закат окрасил горизонт, когда они услышали звук.

Приближающийся звук долбящего рэпа был не на английском языке. Неделю назад Келли только бы закатила глаза на человека, который слишком громко включал свою музыку, но очень многое может изменить человека за неделю.

Беззаботность приема исчезла, когда все услышали музыку. Мужчины, которые носили клубный жилет, изменили свои позиции, положив руки на свои пушки, небрежно скрытые под рубашками. Женщины отошли назад, а те, кто был с детьми, вошли внутрь. Кто-то долго закрывал дверь, и Цезарь, который не хотел быть запертым, выбежал на улицу.

Келли поняла, что она боялась сделать какое-либо движение.

 – Келли, давай, – Беверли обернула свои красивые ногти вокруг руки Келли и крепко взяла ее. – Пойдем внутрь.

Было слишком поздно. Несколько машин уже подъехало к их дому. Она могла видеть крыши «Импалы» и «Линкольна». Чья-то артистическая рука нацарапала образ Девы Марии на капоте, ее блестящий ореол кровоточил, касаясь лобового стекла.

 Из машин вышли двое мужчин. Первый был одет в темно-красный костюм, цвет которого был похож на высохшую кровь. Она задавалась вопросом, имело ли это какой-нибудь смысл. Его узкий галстук подчеркивал слишком длинное тело. Подбородок мужчины украшал клочок бороды, улыбка была блестящей, скорее золотой от вставных золотых зубов, чем белой.

– Райли Форстер! – позвал он, его голос едва оттенял латинские корни. – Думаю, наше приглашение потерялось по дороге.

Они подошли к невысокой части забора, но не пересекли ее. Десять мужчин из «Адских гончих» встали между забором и Келли.

Второй мужчина, которого Келли сначала не узнала, пока не почувствовала запах дешевых сигарет и ликера, стоял рядом с первым. Ее начало трясти. Его взгляд, темный, как вулканическое озеро, и тяжелый, буквально опустился на нее. Даже при наличии дистанции в десять мужчин она не ощущала спокойствия. Ее желудок сжался. В этом взгляде было что-то неправильное, в нем не хватало человечности.

Мужчина, которого, как предположила Келли, звали Авель, провел языком по зубам, после чего послал ей поцелуй. Холодная дрожь пробежала по ее спине, но она не отвела взгляда. Она увидела синяк на его брови и поняла, что это она его поставила. Ей не нужно было отводить взгляд. Ее губы скривились в гримасе.

– Вас не приглашали.

Келли не знала, как отец это сделал, но его голос был лишен той слабости, которую она ожидала услышать. Когда она обернулась, то увидела, что он стоит там. Он вынул дыхательную трубку, обернутую вокруг его лица, и встал. Он поднялся во весь рост. Какая-то уловка заставляла его выглядеть больше и сильнее, чем он был на самом деле. Ее беспокоило, каких усилий ему это стоило.

 – Ну, мужик, не будь таким, – сказал Каин. – Я думал, мы теперь семья.

Келли посмотрела на отца. Он не дрогнул, но лицо напряглось. Было ощущение, что вот-вот начнется драка. Руки опустились к оружию. Открылись двери автомобилей, и она увидела длинные полуавтоматы.

– Ты потерял свое дерьмо честно и справедливо.

Каин выпустил несколько испанских ругательств, а затем фыркнул:

– Мужик, ты знаешь, что ничего не было справедливым. Но, эй, это не та причина, почему я здесь.

– Зачем ты здесь? – настаивал Юлий. Келли не увидела его передвижений, она даже не поняла, что он позади нее, пока он не заговорил. Он сделал еще один шаг и аккуратно встал перед ней.

– Да вот проезжали мимо и решили заехать благословить твою красавицу-невесту. Мой брат здесь, и он просто хочет вручить ей подарок.

Было что-то ужасающее в том, как он сказал это, и у Келли побежали мурашки. Цезарь, должно быть, слышал это, так как собака оббежала и плюхнулась перед ней. Он предупреждающе зарычал.

– Ну, это справедливо, – выкрикнула Келли. – Ведь он до сих пор носит мой подарок.

Из собравшейся толпы раздался хор смеха. Авель выскочил вперед, извергая иностранные ругательства. Удивительно, что «сука» звучит как «сука», независимо от того, на каком языке это произнесено. Каин ударил рукой в грудь своего брата, и Авель отошел назад на несколько дюймов. Достаточно, чтобы получить сообщение.

Юлий улыбался:

– Не думаю, что моей леди нужны подарки от вас. Почему бы вам не упаковаться и не поехать домой?

– Хорошо, хорошо. Сообщение получено, – он поднял руки, признавая поражение. – Мы просто зашли, чтобы сказать привет и поздравить вас с вашим неожиданным союзом.

– Разве это не слишком великодушно с твоей стороны? – сказал Райли.

Каин ничего не ответил. Он поклонился и увел своего брата.

Келли ждала звука моторов и колес:

– Что это вообще было?

Юлий пересекся взглядом с Райли:

– Шок. Вот и все. Он знает, где мы, где мы живем.

Райли присвистнул:

– Перспектива.

Кен и другой парень выступили вперед. Она подумала, что слышала, что кто-то называл его Призраком – он был меньше ее и таким бледным. Она не была уверена, что когда-либо слышала, как он говорил.

– Следуйте за ними и ведите себя тихо. Никаких байков. Он знает, где мой дом, а мы собираемся узнать, где его.

 – Да, сэр, – Кен задержался перед Келли. – Мы не дадим тебя в обиду, принцесса.

Признак ничего не сказал, только кивнул.

 – Келли, почему ты и Бев не идете в дом? – спросил Юлий. – Этот разговор не для ваших ушей.

На секунду Келли подумывала начать спор. Было очевидно, что они будут говорить о ней и принимать решения насчет нее. Но она чувствовала, что не способна решить сейчас что-то. Все, что она хотела, это вернуться на месяц назад, когда ее жизнь была такой простой, как написание заметок в газеты.

– Да, хорошо.

Она остановилась рядом с отцом и обняла его:

– Ты будешь в безопасности, Келли. Я обещаю.

Она кивнула. Дело не в том, что она ему не поверила, Келли знала, что он попытается, она просто не знала, насколько хорошо все пройдет.

***

 – Давай, детка. Давай вытащим тебя из всего этого белого. Твой щенок прошелся и оставил несколько отпечатков лап на подоле.

– Это не моя собака, – сказала Келли, даже когда она положила руку на широкую голову бродяжки.

– Угу, как скажешь.

Дом был на удивление пуст, когда они вошли. Ни один гость не хотел задерживаться после почти произошедшей перестрелки.

– Почему бы тебе не переодеться? У меня полно нервной энергии, чтобы вычистить весь дом, и я думаю, что начну с тебя, – предложила Беверли.

– Ага, хорошо, спасибо.

Коробки с ее вещами до сих пор были в комнате Юлия. Она копалась в них, пока не нашла футболку и джинсы. Ее свадебное платье, которое заляпал Цезарь, снялось с большей легкостью, чем она ожидала. Время от времени она представляла себе, как ее свадебное платье будет снято в брачную ночь. Обычно этим занимались мужские руки.

Она старалась не зацикливаться на этом, пока переодевалась в свою одежду.

Когда Келли вышла в гостиную, Беверли уже заполнила целый мусорный пакет.

– Тебе нужна помощь? – предложила Келли.

– Не хочешь отдохнуть? – спросила Бев.

– Нет, – Келли покачала головой. Ее улыбка не достигла глаз, но она надеялась, что это выглядело искренне. – Видимо, твоя энергия заряжает.

– О, милая, – Беверли отложила пакет и пересекла гостиную, чтобы крепко обнять ее. – Все в порядке, клуб защитит тебя. Юлий защитит тебя.

Келли не могла полностью остановить себя от фырканья:

– Да, правильно. Им пришлось манипулировать, чтобы он женился на мне.

– Может быть, – ответила Беверли, присаживаясь на уже чистый диван. – Но он женился на тебе, Келли. И это значит что-то. Это значит гораздо больше для таких ребят, как он. Это обещание.

– Как по-варварски, – Келли не могла удержать насмешку в ее голосе.

Беверли засмеялась:

– Да, чуть-чуть. Так это работает для них.

Келли плюхнулась рядом с Беверли, перетянув пушистую подушку на колени.

– Ништяк. Одни преступники защищают меня от других.

– Не будь такой. В тебе тоже есть что-то преступное.

– Что?

 Беверли ухмыльнулась:

– Что ты сказала? – она начала смеяться.

Келли чувствовала странное чувство гордости:

– Да, хорошо…

– Что ты сделала, чтобы заставить того парня кипеть?

– Возможно, я перекинула его через плечо.

– Расскажи мне.

Келли так и сделала, она говорила об этом всю ночь, а Беверли слушала. Она ахала и хихикала, и ей стало лучше. Она знала, что Беверли специально ее расспрашивала, чтобы переключить внимание.

 – Спасибо.

Беверли пожала плечами:

– Тебе это было необходимо. Но это не значит, что мне не понравилась история.

– Мне очень жаль, что я не была приветливой с тобой в старшей школе.

Беверли вздохнула:

– Я не упрощала эту задачу для всех в школе. У меня были собственные проблемы. Ты могла не быть милой, но ты не была подлой и злой. Я очень ценю это.

– Ты до сих пор хочешь убираться?

– Я мать, я счастлива убрать любое место, где остаюсь больше, чем на десять секунд.

Келли засмеялась и схватила свою сумку. Вместе они ходили по гостиной, поднимая банки с пивом, наполовину полные и пустые. Цезарь пытался помочь, пережевывая остатки еды. Им не нужно было говорить, по крайней мере, поначалу.

– Уверена, что ты в порядке? – спросила Беверли, когда они вытащили метлу и совок.

– Буду.

Беверли посмотрела на нее, как бы оценивая ее честность:

– Да, похоже на то.

Задняя дверь открылась, и мужчины вошли внутрь. Они выглядели как небольшая армия, мрачная и решительная. Ее отец был впереди, все еще стоя на собственных ногах. С минимальной помощью он занял место в своем старом кресле.

– Мы поговорили.

Келли прислонилась к обеденному столу:

– Хорошо.

– Тебе это не понравится.

Ее бровь поднялась:

– Потому что последние несколько дней были моими любимыми?

– Я отправляю тебя к Юлию.

Келли притормозила:

– Подожди. Что?

Он посмотрел на нее:

– Ты не можешь оставаться здесь. Каин знает, где я живу. Его показуха – бред, но этот визит доказывает, что он может сделать все, что угодно, когда только захочет. Ты здесь несколько дней, но проблемы уже есть. Однако он не знает, где живет Юлий. Его пребывание здесь было временным. Он просто помогал мне. Он может присматривать за тобой там.

 – А как насчет твоей химиотерапии? А таблетки? Папа, ты не можешь все это сделать сам. Позволь мне остаться.

Он покачал своей головой:

– Нет. Кен будет здесь для этого. В любом случае, он разбирается в расписании.

– Это правда, – сказал Юлий.

Келли качнула головой. Заколки с бабочками до сих пор украшали ее прическу, сверкая огнями. Она хотела поспорить, но сил на это уже не осталось:

– Отлично. Без разницы.

– Ты серьезно? – выпалил Юлий – Ты смиришься с этим?

– Просто твой новоиспеченный муж думал, что ты будешь спорить со мной минут двадцать. Я, кстати, тоже. Пришлось бы тебя уговаривать.

 – Я упрямая. Даже не знаю, от кого у меня это, – она встала и подошла, чтобы погладить отца по щеке. – Если бы Каин и Авель не появились здесь, то, возможно, вам и пришлось бы это сделать. Но я не глупая, вы хорошо все аргументировали.

– Ты все равно хочешь услышать? – спросил Райли.

– Нет, – покачала она головой. – Нет, не хочу. Уже слишком поздно, и я очень хочу спать.

 – Дерьмо, – огрызнулся Юлий. Он выбежал из комнаты в спальню, которая до недавнего времени было его. Дверь захлопнулась за его спиной. Пес не понял, что произошло, и попытался пойти за ним следом, но не смог.

– Я разберусь с ним.

Она подумала об этом на мгновение:

– У тебя есть какой-то план?

– Да.

 Было бы слишком просто позволить отцу сделать это, но это было как-то неправильно. Она была причиной того, что жизнь Юлия пошла не по его плану.

– Нет, – наконец сказала она. – Я сама поговорю с ним.

Дверь не была заперта, но она все равно постучалась.

– Что? – ответил он. Его голос не был счастливым.

Это было то приглашение, которое она получила. Она открыла дверь, и Цезарь впрыгнул в комнату вперед нее. Он врезался в Юлия, который не двигался. Его свадебная одежда, точнее, его обычная одежда, только чистая, была брошена на пол. Он переоделся в толстовку и темные джинсы. У его ног была сумка, наполовину наполненная его вещами.

– Я буду готов идти через минуту.

– Хорошо.

Она подняла пару вещей и переложила их в коробки:

– Я тоже.

– Тебе не надо брать все, только то, что тебе понадобится на несколько дней.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты не останешься у меня надолго.

– Вау, ты знаешь, как заставить девушку почувствовать себя желанным гостем.

Он фыркнул, но больше ничего не сказал. Она прекрасно чувствовала его злость, но Келли этого не понимала. Да, ей было нужно личное пространство. Пять лет пребывания в общежитии и еще два года с соседями по комнате, когда она училась в ветеринарном колледже, научили ее ценить неприкосновенность частной жизни. Конечно, это выходит за рамки. Что она сделала, чтобы сделать его таким безумным? Он почти дрожал, пока складывал свои вещи в сумку.

Звук застегиваемой молнии сообщил, что он уже готов. Юлий скрестил свои руки на груди и ждал. Это была нетерпеливая поза. Он сдвинулся только чтобы помочь ей поднять три коробки, затем вышел к «Бьюику» и бесцеремонно кинул ее вещи на заднее сиденье.

– Эй! – огрызнулась она, следуя за ним. – Ты можешь злиться на все, что хочешь, но не смей так обращаться с моими вещами, мистер.

Он повернулся к ней, и она увидела, что его карие глаза вспыхнули в темноте:

– Тогда не манипулируй, чтобы оказаться в моей постели.

Она почувствовала, как в ее животе все сжалось:

– Что?

– Я не заикался, не так ли? Ты слышала меня. Я понимаю, я тебе нравился в старшей школе. И вот мы в этой чертовой ситуации, и ты собираешься использовать ее в своих интересах. Но мне не нравится это. Я не хотел этой свадьбы и, чертовски уверен, не хотел тебя.

 Его слова причинили боль. Другая женщина, может, хныкала бы и плакала, но Келли Форстер была не из таких. Она встала, положив руки на бедра:

– Может, ты снова меня спутал с одной из своих намалеванных байкерш, но я никем не манипулирую.

– Коне-е-ечно.

Это слово было наполнено ненавистью, хотя она догадывалась, что он не был зол на нее, но она не знала его настолько хорошо, чтобы быть уверенной в этом.

И, как она всегда это делала, когда чувствовала себя потерянной, она обращалась к науке, и когда возникал вопрос, то задавала его.

 – Окей, в чем проблема?

– Я думаю, это я.

– Нет, ты скормил мне всю эту злую эмоциональную фигню, что я манипулирую ситуацией. Сейчас ты думаешь, что у меня такой злой выдающийся ум, что я была одержима тобой в течение семи лет, просто ожидая, когда случайный преступник нападет на меня в квартире, которая даже не оформлена на мое имя. И мой папа придумал какой-то план, чтобы связать нас вместе, чтобы я могла манипулировать тобой в твоем доме – довольно искусно, но я этого не делала.

– Я никогда такого не говорил.

– О нет, не говорил. Ты подразумевал это, проявляя некоторое неуважение к моим вещам и придираясь ко мне по причинам, которые я не контролирую, – она подошла к нему и тыкнула одним пальцем ему в грудь: – Я не польщена.

– Я и не пытался тебе льстить.

– Нет, моя теория состоит в том, что ты привык работать на другой почве. Ты судишь мои действия с позиции своего прошлого. Это прекрасно. Несправедливо, но мы всего лишь люди. Это психология. Но ты пересек грань, думая, что можешь грубо обращаться с моими вещами. Понял?

Он выждал паузу, а после сказал:

– Твои глаза искрят, когда ты сердишься.

Ее взгляд похолодел:

– Спасибо.

Юлий поднял руки и вздохнул. Затем прислонился к машине:

– Извини, мне не нравится, когда люди навязывают кого-то мне, а твой отец просто… просто сделал это.

– Сделал, но он не хотел ничего плохого.

– Это не улучшает ситуацию.

– Достаточно честно, – она прислонилась к машине рядом с ним. – Я не хочу быть крайней, Юлий.

– Понимаю. Черт, мне нравится это, – он засунул свои руки в карманы. Гнев вырвался из него. – Я просто вспыльчивый.

– Серьезно? – произнесла она сухо.

У него хватило совести, чтобы выглядеть немного смущенным:

– Да, мой отец… он был чертовски вспыльчивым. И все ухудшалось, когда он был пьян.

Келли знала это, но никогда не слышала, чтобы Юлий говорил об этом. Она молчала.

– Я привык искать свободу, понимаешь? Если я возвращался домой из школы, а повсюду были бутылки, или моя мама, когда была напугана и пряталась, подобно мышке, тогда я знал, что отец опять вспылил. Черт, даже если этого не случалось, я знал, что это скоро произойдет.

– Это называется гипервосприятие, – объяснила она, когда он замолчал. – Многие дети, подвергшиеся насилию, развивают его. Они определяют сигналы тела, которые другие люди упускают из виду, потому что это защищает их.

Он кивнул:

– Да, да, что-то вроде того. Гипервосприятие. Звучит как суперсила. Как Бэтмен или что-то такое.

Она положила свою голову ему на плечо. Он не ответил ей, но и не сдвинулся. Что-то в этом было.

Вечером стало холоднее.

– Однажды, когда мне было пятнадцать, я думал, что стал достаточно взрослым, чтобы противостоять ему. Я так устал быть постоянно избитым. Я сделал это нарочно, чтобы он сошел с ума. Я даже не могу вспомнить, что сделал, но он ворвался в мою комнату, и я встал. Это было идеально. Я сбил его с ног.

– Ты одолел его?

– Нет, – рассмеялся он горько. – Не одолел. Он почти отправил меня в больницу. Моя мама, она была медсестрой, ты знала это?

– Нет, не знала.

– Да, была. Работала с престарелыми, и с самого начала любила свою работу. Но мой отец бил ее. Очень много, – он провел рукой по волосам, продолжая. – Но она приходила, когда он заканчивал избивать меня, и приводила меня в порядок, а я спрашивал… Спрашивал, почему она до сих пор с ним. И знаешь, что она говорила?

– Что?

– Она говорила, что он любит ее больше, чем кого-либо. Ее руки были в синяках, но она говорила мне, что он любит ее, – он сплюнул в сторону, как будто слова оставили во рту грязный вкус.

– Мне очень жаль.

– Да, мне тоже. И это не самое худшее.

– Расскажешь мне?

– Вероятно, должен, – он посмотрел вниз, затем в сторону. – Тебе не понравится это.

– Хорошо.

– Я почти женился однажды. Милая девушка, официантка. Ее звали Люси. Мы начали жить вместе, даже говорили о выборе колец и все такое. Было круто. Затем однажды ночью мне позвонили. Умер отец. Не знаю, почему я был удивлен, но я был. Я пошел в больницу попрощаться, и там, рыдая, сидела моя мама. Не знаю почему, но меня отпустило. Наконец-то я почувствовал себя свободным, а она всхлипывала, грустила, вела себя так, будто только что из ее жизни исчезло самое лучшее, что могло быть. Я… черт возьми, я так разозлился.

Он посмотрел на землю. Нет, это Келли так решила. Земля была просто местом, где задержался его взгляд, пока разум бродил среди тяжелых воспоминаний.

– Она кричала на меня из-за того, что я не был так расстроен, как она. Мама схватила меня за рубашку и трясла достаточно сильно, чтобы разорвать ткань. Она проклинала меня, ругалась... и затем плюнула мне в лицо. Все это время я знал, что она не противостояла отцу. Это только заставило меня рассердиться. Я ударил ее. Боже, я даже не понял, что сделал это. Я просто... Я так злился на нее за все, что она когда-либо делала, я сошел с ума и ударил ее.

Внутри все оледенело. Келли не могла отрицать, что ее это ошарашило и расстроило. Когда она оглянулась, его трясло:

– Люси ушла. Я не мог ее винить. Мне было противно от самого себя. Я не смог противостоять отцу, но смог ударить мать. Тогда я знал, что у меня никогда не будет женщины. Я был таким же ужасным, как и он.

– Понимаю, – прошептала она.

– Я заберу тебя с собой, чтобы защитить. Но, Келли, я не могу быть твоим мужем. Я не могу быть настолько близким тебе.

Она покачала головой и встала перед ним. Она подождала, пока его глаза сфокусируются на ней.

– Ты дерьмово поступил. Но об этом известно, и ты не повторишь это.

Юлий пытался отвернуться, но она положила ладонь на его щеку и провела рукой по щетине. Когда они целовались, его щека была гладкой.

– Келли…

– Ты не избил ее. Она накидывалась на тебя, и ты ответил, чтобы остановить ее. Это не одно и то же, это совсем другое.

Он хотел поверить ей, она видела это.

– Уже поздно, – сказал он. – Пора ехать, – он взглянул на нее. – У меня беспорядок.

– Я делила комнату в общежитии, держу пари, я видела и похуже.

Она залезла в свою машину, он – на байк. Было легко следовать за ним через Ашлэнд. Она была рада тому, что осталась в машине одна. Ей надо было подумать.

Она встречала много людей, которые относились к себе слишком строго. Она видела такого человека каждый раз, как только смотрела в зеркало, но она, по крайней мере, знала о тех моментах, когда требовала от себя слишком много. Юлий же не понимал этого.

Да, он не должен был делать то, что сделал, но она бы подумала о нем хуже, если бы он не понимал, что это было неправильно. Если бы он стоял перед ней и рассказывал ей историю о том, почему он ударил маму и почему это было правильно, ей было бы неудобно, может быть, она бы даже разозлилась, но этого не произошло.

Глава 7

Чертовски удивляло то, как быстро все пошло своим чередом. С тех пор как они переехали, она жила в «гостевой комнате». Юлий был против такого определения. Просто комната. Если еще более точно, он называл это «логовом». Это была большая комната с раскладным диваном и несколькими коробками, которые он никогда не распаковывал, но она не жаловалась.

– В первый год в университете нас было шесть человек. Кровати стояли так близко друг к другу, что, если бы я потянулась, то ударила бы кого-то в лицо. Поверь мне, это намного лучше, – сказала Келли, разбирая коробки. – Я могу создать здесь домашний уют.