Текст книги "Рай: с небес на землю (СИ)"

Автор книги: Лия Кохен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

душа дракона

Год 1925, вэтиш

…Почему я не осталась тогда во Флоране?.. Если бы я только могла все вернуть…

Я не создана для войны, не создана убивать!

У меня до сих пор дрожат руки и трясутся ноги. Мы расположились в небольшом лагере близ Адена. Хаэл и его люди уже внутри замка. А за нашим лагерем раскинулась громадная стоянка орков. Я даже представить не могла, за счет чего планируют брать южную столицу. Я ничего толком не успела сообразить. Участия в штурме я не принимала. Нашему отряду было велено следить за подступами к городу и не пропускать возможное подкрепление, которое могло прийти с прилегающих к Адену земель. Большое войско из Руна во главе с лордом Винфридом и огромный отряд диких орков из племени Кетра, с которыми у нас договор, отправились в город. Оттуда до сих пор слышны крики. Столица пылает и дымится, на это невозможно смотреть без слез. Даже высокий шпиль замка утопает в дыму. То ли лорд Адена не сдался, то ли лорд Хаэл не сдержал свое слово, но смертей будет много. Лучники и маги из нашей группы беспощадно расстреливают всякого, пытающегося проникнуть в город с юга и востока. Виллим там, с лучшими людьми Альянса. А я здесь, рыдаю у палатки, не понимая до сих пор, что же произошло…

…Когда большой отряд показался на горизонте, наша группа, взяв с собой несколько дикарей-орков, отправилась на перехват, а меня оставили следить за воротами. От крови и тел, разбросанных вокруг, я пребывала в состоянии немого ступора, но этого, похоже, никто не заметил. Как только я осталась одна на дороге, я стала бродить меж тел убитых людей и эльфов. «Если кто-то из них окажется все еще жив, что я буду делать?» – с ужасом думала я. Но выживших не было. Вдруг фигура промелькнула, отделившись от стен замка, и двинулась на юг. Я проследовала за ней и через минуту уже была в сотне метров за спиной бегущего существа. Еще минута – и я была на расстоянии выстрела. Мгновение – и фигура бы скрылась в зарослях.

Нервно сжала я арбалет в одной руке, а другой, трясущейся от волнения, начала заправлять в него болт. Все заклинания враз вылетели у меня из головы. Я совсем не понимала, что делаю. Я прицелилась в беглеца. Им оказался темный эльф, незнакомый мне, и на руках он держал женщину. Вдруг он обернулся. Белокурая голова женщины спадала с его локтя. За спиной его был лук, но он бы не успел даже дотянуться до него раньше, чем я спущу стрелу… Его ледяные голубые глаза смотрели на меня с удивлением и презрением, открыто и прямо, и было видно, что он принимает свою судьбу.

Палец задрожал на крючке. Я спустила-таки стрелу. Болт со свистом пролетел мимо уха эльфа и исчез в высоких зарослях. Тот, не теряя ни секунды, бросился вслед ему и скрылся за кустами. Я упала на колени и зарыдала. Что толку во всех моих умениях, если я не могу применить их тогда, когда это действительно необходимо? Я тут же огляделась. Никто, кажется, не видел моего провала. Я поднялась, вытерла слезы и как ни в чем не бывало вернулась на свой пост. Лучники тащили окровавленные трофеи. А через полчаса был дан сигнал нашей группе расходиться по палаткам. Штурм удался – Аден взят, но долго еще дым и трупный смрад будут омрачать веселье победителей…

…Я уснула вся в слезах и не заметила даже, как вернулся Виллим. Похоже, он был так же потрясен, как и я. Я упала на его плечо и долго рыдала. А потом состоялся наш серьезный разговор. Виллим внезапно заявил, что Хаэлу верить нельзя, что его святая миссия вовсе не объединение земель, а помощь в воскрешении Богини Тьмы. Я разревелась еще сильнее от осознания того, в какую передрягу мы с Виллимом попали и на чью сторону встали. Виллим обнял меня крепко-крепко и сказал, что мы можем хоть что-то исправить, но нужно действовать быстро.

Я не понимала, что он имеет в виду. Он снова спросил меня, верю ли я ему. И я сказала, что да, что уже обещала, что пойду с ним хоть на край света.

«Так далеко не придется, – отозвался он. – Но ты должна мне очень помочь».

Он обещал, что все будет хорошо, что я могу быть спокойна, но мне нужно сделать одно важное дело. Он объяснил, что все это взятие столицы не принесло Хаэлу никакого облегчения, потому как южный король улизнул, лорд Питирим, его наместник на троне Адена, мертв, а Хаэл так и не получил того, чего он изначально желал. А желал он получить его серьгу с душой дракона Антараса. Это очень могущественный артефакт, и долгое время он находился у лорда Питирима, победившего со своим войском Дракона Земли. Но люди Хаэла убили лорда Питирима, а серьги у того не оказалось. И Виллим предположил, что догадывается, где она может быть. Заметив мое удивление, он ответил, что среди пленных есть невеста лорда Питирима, леди Оннора, которая может это знать, но молчит под пытками. Виллим хотел, чтобы я попробовала выведать у нее, где находится этот артефакт. Я не понимала, почему он решил, что я каким-либо образом способна такое выяснить.

«Ну ты же шпион», – возмущенно удивился он.

«Но я же не читаю мысли», – растерянно отозвалась я.

Как бы там ни было, Виллим сказал, что на рассвете мы покидаем лагерь и бежим на запад, где его ждет брат. Он сказал, что его брат – благороднейший и достойнейший человек, и он давно подозревал Хаэла в нечестности, а теперь и сам Виллим убедился, что помыслы лидера Северного Альянса вовсе не так чисты, как представляется лордам севера и самому королю. И мы должны рассказать все, о чем нам известно, Томашу. И затем мы спокойно сможем жить с небольшим отрядом его брата, помогая ему разоблачить герцога. Мне уже не верилось, что что-нибудь когда-нибудь могло быть иначе. Но Виллим взял меня за руки и пообещал, что теперь все будет хорошо.

Поздней ночью покинули мы лагерь и незаметно направились в сторону замка. Через широкий разгромленный двор мы проследовали к подземелью, где содержались пленники.

«Никого не велено пускать», – отчеканил здоровенный орк у ворот, один из четырех, охраняющих проход.

«Ты хоть знаешь, кто я такой?» – набросился на него Виллим, и я удивилась, так как никогда не видела его таким дерзким.

Орк, уже более настойчиво, потребовал, чтобы мы уходили, но Виллим подмигнул мне и, сказав орку «Да, ты точно меня не знаешь», тут же запустил в него костяную стрелу.

Остальных орков он моментально ввел в паралич. Я замешкалась, но Виллим прикрикнул на меня, сказав, что у меня минут десять – не больше, после чего при любом раскладе нам надо уходить.

Я сбежала вниз по темной лестнице и прошла вглубь подземелья, прихватив со стены факел. Плевки и ругань доносились со всех сторон. Я шла меж клеток с пленными.

«Оннора!» – позвала я.

«Не смей ее трогать», – донесся до меня мужской голос, и послышалось бряцанье цепей.

Я позвала еще раз.

И кто-то отозвался.

Я нашла клетку, откуда шел голос. Посветив факелом, я заглянула внутрь и увидела прикованную к стулу тяжелыми цепями светлую эльфийку. Она была такая тонкая и невесомая, словно цветок лилии, опутанный тугим железным плющом.

«Леди Оннора?» – спросила я шепотом.

Та слегка кивнула, так как цепи мешали ей шевелиться. Голову ее венчал железный обруч, плотно обхвативший ее белокурую макушку. Это был обруч, не позволяющий девушке использовать магию.

«Почему Вас так заковали?» – поинтересовалась я.

«Они боятся, что я ускользну от них, – прошептала она. – Но мне больше некуда идти».

По щеке ее скатилась слеза.

«Ваш муж мертв», – с сожалением проговорила я, присаживаясь перед клеткой на колени и закрепив факел так, чтобы свет попадал на оба наших лица.

«Мы не были женаты, – ответила эльфийка. – Мы не успели…»

Еще две слезы скатились по щекам: по ее и по моей.

«Леди Оннора. Я не могу помочь Вам. Я не знаю как».

«Это не важно уже», – сказала она.

«Хаэл ищет серьгу. Столько горя, и это все из-за какой-то сережки», – покачала я головой.

«Он ее не получит. Никогда», – заявила эльфийка.

«Вот и хорошо, – согласилась я. – Я должна идти, но я приведу помощь, и Вас освободят», – пообещала я, зная, что это неправда.

Мы бежим, мы просто бежим, поскольку и мне, и Виллиму безразлична судьба этого мира, кого-то, кроме нас. Мы – все, что есть. В этот миг я впервые призналась себе, что в этом мире нет ничего более важного, чем я.

Я приготовилась уходить.

«Предупредите людей в Орене, – внезапно промолвила эльфийка. – Может, они успеют. Хаэл пойдет теперь на Орен».

«Туда мы и направимся, – заверила я ее. – Не падайте духом».

Я взялась за решетку и, вспомнив все, что случилось за последние дни, зарыдала. Эта несчастная могла, как никто, понять всю мою печаль.

«Простите меня, простите…» – шептала я.

«Рай! – донесся до меня встревоженный голос Виллима. – Пора…»

«Я должна идти. Орен, да», – прошептала я, еще раз заглянув в окаменелое заплаканное лицо эльфийки.

«Постой», – окликнула она меня, стоило мне повернуться к ней спиной и сделать шаг в сторону выхода.

Я обернулась.

«Передай его мастеру Ромэрии в Орене», – сказала она, и с пальца ее соскользнуло кольцо.

«Это что?» – спросила я, разглядывая серое шипастое колечко.

«Мой обручальный подарок», – с горечью усмехнулась эльфийка.

Я просунула руку сквозь прутья, протянула, насколько могла, и мне удалось-таки зацепить пальцем невзрачное, на первый взгляд, колечко.

Глаза наши встретились. И тут меня осенило.

«Это то, что я думаю?» – спросила я.

Эльфийка кивнула.

Я с болью в сердце сжала кольцо в ладонях и, поклонившись, направилась к выходу.

Слезы текли из моих глаз, пока я шагала через дымящийся парк в сторону города. Орки у входа лежали мертвыми, но мне было все равно.

«Ну что?» – теребил меня вопросами Виллим.

Я резко повернулась и с полным отчаяния сердцем протянула ему обручальное кольцо Онноры.

«Что это?» – поморщился он.

«Ваш артефакт, – ответила я, направляясь в сторону крепостной стены, – то, ради чего умерли все эти люди».

Я остановилась и с гневом посмотрела на Виллима.

«Ты тоже? Тоже думаешь, что оно того стоило?!»

«Я ничего не понимаю, Рай».

«Он переплавил серьгу с душой Дракона в обручальное кольцо для своей невесты. Ты понимаешь?! Он любил ее. И эта фигулина совсем ничего не значила для него!!!»

Я почти кричала, обхватив голову руками.

«Рай. Потом все обсудим. Теперь нам пора уходить. Ты со мной? – Виллим подбежал ко мне и крепко прижал к себе, затем посмотрел мне в глаза. – Рай! Ты со мной? Прошу!»

«Что нам делать?» – спросила я в полном бессилии.

Виллим ответил, что теперь мы потихоньку телепортируемся на древнее поле битвы, что у самого подножия Срединных Гор.

Так мы и сделали. Знающие Виллима стражники пропустили нас к изолированной в одной из комнат храма хранительнице портала. Под видом того, что мы направляемся на равнины, где раскинулся наш лагерь, мы наказали девушке отправить нас к Срединным Горам, и так как хранители не вправе разглашать, куда и кого они переправляют, отныне все пути за нами были закрыты. Но впереди нас еще ожидал пограничный пост Орена. Я сказала, что мы должны предупредить их об угрозе со стороны Альянса.

«Ты с ума сошла? – набросился на меня Виллим. – Нас схватят и поведут в город на допрос. И вообще… Успокойся, никакого нападения не будет».

«С чего ты взял?»

«Хаэл в бешенстве. Орки Кетра отказываются идти на Орен. Уговор был лишь взять Аден – дальше на запад они не пойдут и завтра же в полном составе возвратятся на свои земли под Годдардом».

Это меня успокоило, и я была готова следовать за Виллимом.

Он сказал, что перебираться нужно по холму и по лесу, и тогда к рассвету мы уже доберемся до Элмора, а там след наш будет запутан. Я покорно повиновалась. И теперь мы остановились на холме и решаем, как нам пересечь хорошо охраняемый приграничный пост. Виллим говорит, что его брат придумает, как переправить нас на другую сторону. А мне кажется, что мы забежали в тупик. Безразличие эльфийки словно передалось и мне. Но ее жених мертв, а у меня все еще есть мой Виллим. Мне остается лишь верить ему и надеяться, что скоро все это останется в прошлом, как кошмарный сон.

…Виллим был прав. Мы полночи просидели на холме, следя за передвижениями солдат и орудий в приграничном лагере. Но затем внезапно несколько ярких вспышек озарили низину. Я полезла в сумку за биноклем. Светлое пятно быстро приближалось к заставе. Яркий свет испускали магические шары. Солдаты замерли на вышках в ожидании. Ворота закрыли. Тут страшный рев заполнил собой равнину. Огромное чудище двигалось на заставу. Лучники на башнях приготовились выпустить в него ряд стрел, но тут же были сбиты с вышек меткими попаданиями дротиков. Показались из кустов сидящие в засаде ящеры, и тут же очередной град дротиков осыпал людей за воротами. Чудище меж тем остановилось у самих ворот и, издав очередной истошный крик, принялось выламывать вбитые в землю колья. Все его тело было украшено черепами людей, служивших не то броней, не то устрашением. На спине его красовался гигантский череп какого-то рогатого животного. Само чудовище было размером с крупного быка, но больше напоминало огромную обезьяну с гигантскими клыками.

В крепости начали заправлять длинными толстыми стрелами тяжелые баллисты. Одна такая стрела сразила бы чудище наповал. Я не успела досмотреть, чем окончится бой, так как Виллим подал сигнал, и мы, воспользовавшись суматохой, незаметно для всех спустились с горы и оказались на живописной скалистой равнине. Не успела я поинтересоваться, было ли нападение чудища на заставу запланировано друзьями Виллима, как тут же с одного из холмов послышался свист, и мы направились туда. Вскоре огонек задрожал среди деревьев, и в углублении холма мы наткнулись на небольшой отряд. Мой взгляд сразу упал на мага-предводителя. Это был брат Виллима, Томаш. Они были совершенно непохожи – лишь их темные, отливающие бронзой волосы выдавали возможное родство. Томаш был еще ниже Виллима, полноватый, с небрежной челкой и с жиденькими усиками, и даже дорогой костюм не мог исправить его не слишком приятного вида. Они обнялись, и маг поинтересовался об успехе кампании Виллима. Тот был восторжен. Он отдал брату кольцо с душой Антараса и, объяснив, что это за артефакт, похвалил меня, заметив, что именно мне Томаш обязан таким подарком.

Теперь я сижу у костра, пока братья болтают о чем-то в сторонке. Не успеваю следить за их разговором, осматриваю небольшой лагерь. Кроме мага, брата Виллима, я заметила темного эльфа и орка, недовольно косящихся на меня. Не успеваю закончить запись. Виллим зовет меня прогуляться. Сейчас? Я-то рассчитывала хоть немного отдохнуть…

…Не знаю даже, сколько времени прошло с моей последней записи… Дневник мне вернули пару дней назад, но лишь сегодня я нашла в себе силы продолжить его. Он сильно пострадал в огне, но большинство страниц, как ни странно, сохранились, и я думаю… Я сама не знаю, зачем я снова пишу.

Наверно, пишу от скуки. Когда первая волна эмоций улеглась, в моей душе осталась лишь бесконечная пустота, и я мечтала, чтобы она поглотила меня полностью. Но дни идут, и иногда искра жизни проскальзывает во мне бледным пятнышком и потом вновь угасает. Хоть бы она погасла совсем. Чтобы как-то отвлечься, просто напишу, как все было… Когда я думаю об этом на уровне сердца, мне хочется тут же все это порвать, но когда анализирую умом, то понимаю, что я сама шла к этому очень долго… и что все произошедшее весьма закономерно.

Все это такой жестокий абсурд, что и подумать страшно… Просто напишу все, как помню, ведь этот дневник может со дня на день прерваться…

…Я помню, как Виллим… вернее, это его брат Томаш предложил нам прогуляться, и это был скорее приказ. Прямо перед нами вилась пыльная змейка дороги.

«Не опасно ли это место? Ведь на юге – застава с войсками Адена, а недалеко за северной цепью – Годдард?» – спросила я, видимо, чувствуя уже на уровне инстинктов, что все закончится очень нехорошо.

Ну почему нельзя просто жить этим животным чувством всегда? Ведь оно почти всегда право. Я помню, что тогда, во Флоране, вместе с жалостью к себе испытала облегчение от мысли, что смогу жить простой жизнью. И затем, в Годдарде, я совершенно не хотела принимать участие в нападении Альянса на Аден. А Виллим… При первой же встрече я испытала к нему глубокое равнодушие, но каждый раз уверяла, убеждала себя в тех его качествах, которых не было у него и в помине, выдавая желанное за действительное…

Томаш тогда сказал, что это самое безопасное место, скрытое в холмистом ущелье, так как прямо на севере от нас расположен лагерь силенов. А войска Юга за границы заставы никогда не выходят. И эта низина среди холмов – то самое место, где никто не будет искать. Меж тем страшный рев оглушил меня. За кустом вылизывало раны то самое чудище, недавно атаковавшее пост. Вокруг него толпились ящеры и мерцали в ночи магические шары.

Я было попятилась, но маг усмехнулся.

Он сказал, что это чудище – детище гигантов, результат опытов над животными. Наделенное телепатией, оно может повелевать как механизмами, так и зверями.

«А им управляете Вы?» – спросила я, внезапно содрогнувшись от этой своей мысли.

Маг рассказал, как это существо было поймано людьми императора и долгое время потешало жадную до зрелищ публику. А после того, как Империя пала, его заточили в подвалах Башни Слоновой Кости. Но Томаш помог ему бежать, и монстр теперь у него в долгу.

Что-то скверное было во всем этом, но я усиленно, несмотря на все знаки, старалась держаться как ни в чем не бывало и поинтересовалась у Виллима, избегая даже мельком смотреть на его брата, когда мы тронемся на север и каков наш дальнейший план.

Томаш с удивлением посмотрел на меня и заметил, что лично я никуда дальше не пойду и нет никаких «нас».

Я почувствовала, как мурашки пробежали от шеи до пят, и горло все пересохло за секунду. Я попыталась спросить, что все это значит, но Томаш махнул Виллиму на меня рукой и сказал, чтобы тот кончал со мной.

Несмотря на шок, я посмотрела Виллиму прямо в глаза и поняла, что приказ брата был и для него неожиданностью.

«Зачем ее убивать? Пусть идет. Она сделала свое дело», – ответил Виллим брату.

«Я не верю, – помню, прошептала я тогда, – я не вижу смысла во всем этом. Виллим, – обратилась я к магу, которого считала единственным своим другом, которого, я думала, полюбила, и с ним теперь хотела остаться, несмотря на то, что мне никогда уже не стать настоящим воином своей расы, но этот удар был выше моего предела, – неужели это все было ложью? С самого начала?»

Виллим молчал, уставившись в землю. Вместо него заговорил Томаш.

«Хаэлу нужен был трофей. И мы дали ему тебя – экспонат для изучения. Тогда Виллим легко смог затесаться в его войско. У великого герцога был личный крылатый уродец, а у братца – возможность его обворовывать. Столько добра за это время мы перетащили из казны Альянса. А тут такой сюрприз – артефакт из пещеры самого Дракона Земли, – Томаш захлопал и залился смехом. – А ты, – прервав веселье, равнодушно глянул он на меня, – ты больше не нужна. Ты – недоособь. Ты никогда не сравняешься с воинами своей расы, я знаю, Виллим рассказал мне. И теперь пришло время сделать то, что не успела сделать твоя мать, – отпустить тебе все твои грехи».

Я почувствовала, как туман отчаяния заполняет мой разум, но все же перевела взгляд на Виллима.

«Ты все рассказал… – прошептала я, не контролируя больше поток слов. – Про мою семью, про мое рождение, про мою жалкую жизнь…»

Я не помню, боялась ли я больше в тот момент самой смерти или меня убивала нескончаемая обида от того, что я так легко дала себя обмануть, что я так наивно поверила в счастье для себя, которого никогда не было и быть не могло.

«Кончай с ней уже», – приказал Томаш, торопясь вернуться в лагерь.

Я теперь, прокручивая снова и снова ту ситуацию, осознаю, что я могла тогда броситься в сторону лагеря гуманоидов, попытаться спастись там, улизнув с помощью «прыжка». Я могла попробовать первая запустить в Виллима стрелу и пытаться бороться с его братом. Но я лишь беспомощно стояла, растерянно глядя на Виллима, не веря, что он сможет просто так взять и убить меня.

Томаш, раздражаясь, торопил брата, и я как в тумане помню слетающие с его искривленных в ненависти губ слова:

«Ты забыл, как мы остались вдвоем после того, как отряд Альянса убил нашу семью? Забыл, что в мире никого, кроме меня, у тебя нет? Я тебя вырастил, сделал тебя тем, кто ты есть: сильным магом, некромантом, каких еще поискать. Не говори теперь, что готов все забыть и стать мягкотелым мальчишкой из-за какой-то ущербной дылды! Эти камаэли стремятся захватить власть над всеми нами, как и темные эльфы с севера, как люди с юга. Нет никакой правды в этом мире, кроме силы. Помни, кто ты есть! Ты – мой брат! И только вместе мы выживем в этом аду».

«Я ничего не забыл, Томаш», – глаза Виллима налились кровью, и я отчетливо и ясно поняла вдруг, что это конец. И я была к нему готова. Я собиралась выкрикнуть всю ту боль, что накопилась, проклясть этого мерзавца, что обманул все мои ожидания, заставил поверить в любовь и дружбу, а потом разбил все мои мечты о камни равнодушия. Но я не могла издать ни звука. Виллим наложил на меня молчание, околдовал, и в этом молчании я слилась на секунду с мыслями всех душ, всех тех существ, что я уничтожила. Меж тем паралич охватил все мое тело. Мои руки отказались подчиняться мне. Я попыталась дотянуться до колчана, но не могла даже пошевелить пальцами. Арбалет выпал из рук. Краем глаза я видела, как, зажав в руке кусок руды духа, Виллим призывает умершего. Я много раз видела этот трюк и знала, что будет дальше: вскоре перед ним появилась огромная фигура проклятого создания в черном плаще.

«Нет, – остановил его Томаш. – Сам убей ее».

«Зачем? Мертвец справится не хуже меня», – Виллим колебался. И в его взгляде, который он боялся поднять на меня, я ясно видела его отчаяние. Он словно разрывался между стремлением удовлетворить жестокое желание своего брата и возможностью дать мне сбежать. Я знала это. Паралич вот-вот пройдет.

Он направил мертвеца на меня, и шипы его когтей впились в мое тело.

«Давай не будем на это смотреть», – Виллим попытался увести брата прочь.

Я чувствовала, что еще секунда – и паралич пройдет. Тогда я смогла бы отпихнуть этого монстра и рвануть в сторону лагеря силенов. Невероятная боль от острых когтей вновь пронзила мое тело.

«Ну нет уж, – Томаш встал как в землю вкопанный, и лицо его отобразило усмешку. – Давай посмотрим. Тебе пора привыкать к тому, что ты сам являешься вершителем правосудия».

«Но она не сделала ничего плохого», – вдруг вскрикнул Виллим и отозвал мертвеца.

«Ты глупец, – Томаш оттолкнул брата, – она все знает про нас, про кольцо. Мы не можем оставить ее в живых».

Он поднял руки ввысь и закрутил в воздухе перед собой огненный шар. И тут же яркая вспышка на миг ослепила меня, а жаркий луч, казалось, проел мое лицо до самого черепа. Но все же большая часть смертоносного урона была поглощена надетым на мою шею позолоченным ожерельем, зачарованным подарком гномки. В меня летел уже второй шар, когда паралич прошел, и я, вскрикнув, инстинктивно закрыла лицо руками. Пахло запекшейся кровью. Вдруг Виллим ввел брата в паралич, и обстрел огнем тут же прекратился. Я упала на колени и была готова потерять от боли сознание. Все мое тело тряслось, а от правой руки и щеки шел пар. Но даже в ту секунду я все еще была готова поверить в искренность его чувств. «Неужели он пойдет против брата? Неужели я ему дорога?» – последняя моя надежда испарилась, словно дым.

«Хорошо, – прошептал Виллим, – я сам закончу, – обратился он к брату. – Больно больше не будет, – пообещал он мне и, взяв в руку заточенную, как шип, кость, приготовился запустить ее прямо мне в сердце.

Секунда концентрации, секунда бесконечной боли и единственная слеза, обжигающая не слабее, чем пламя…

… А потом все было как во сне, как в самом жутком кошмаре. Никому бы я не пожелала пройти через подобный ад. Нет, я вру. Кое-кому я желаю, и лишь это единственное желание хоть как-то оправдывает теперь мое существование.

…Я помню, как почувствовала, что кто-то поднял меня и положил на холодную шершавую спину тяжело дышащего громадного зверя. Минута тряски – и я снова потеряла связь с реальностью…

…Я не понимала времени – лишь знала, что меня куда-то везут на ящере. Чей-то голос, как в тумане, что-то говорил или даже кричал, но я не разбирала слов. «Небо посветлело… Будет туманное хмурое утро», – подумала я и снова потеряла сознание…

…Почему я еще жива?.. И мы все еще едем… И снова, и опять, как по кругу, мысли в голове…

«Держись… Не спи… Уже скоро…» – услышала я сквозь сон знакомый голос.

Кто это? Я пыталась повернуть голову, но не могла.

«Он убил меня, – вдруг пронеслась мысль в голове, и без того ничего не видящие глаза вновь заполнились слезами. – Виллим убил меня…»

…Боль словно стала проходить. Или я вся в нее погрузилась настолько, что перестала различать. Я хотела поднять руку, чтобы потрогать рану на груди, но не смогла… «Может, я уже мертва? – проносилось у меня в голове. – Может, я попала в ад и вечно теперь буду болтаться в забытьи с нескончаемой тоской в сердце…»

…Солнце осветило землю под нами, и я увидела длинную тень несущего нас ящера. Я ясно разглядела черный силуэт своего беспомощно болтающегося тела на его спине. Кто-то сидел рядом, кто-то хлестал зверя по бокам, заставляя его бежать дальше все быстрее… Зверь устал. Ухом, прижатым к его спине, я слышала, как тяжело он дышит… «Это бесполезно… – думала я. – Мы не успеем…»

Я тогда решила, что это последний мой миг, и эта мысль меня успокоила… Меж тем слева выросло какое-то строение – такое громадное, что его тень не помещалась на склоне холма… Впереди заблестела река…

«Сейчас, милая… Некогда отдыхать. Попей, и бежим дальше. Еще каких-то полчаса пути, – говорящий голос был женским… – Рай, держись… Рай… Ты не умрешь…» – пытался убедить меня голос. Я лишь усмехнулась в душе. Еще как умру. Я уже мертва…

…Мы снова были в пути… Шпиль? О нет! Неужели Аден? Испуг, не успев завладеть мной, сменился равнодушием… О чем я думала? Что мое тело отдадут на съедение волкам. А ты, Хаэл, никогда так и не узнаешь, что стало с твоим драгоценным артефактом… Это не Аден – в этом не оставалось сомнений. Это что-то другое… Еще одно усилие – кто же там, верхом на ящере? Я попыталась повернуть голову, но снова забылась.

…Когда я очнулась в очередной раз, я вдруг поняла, что совсем не чувствую больше боли. У меня словно вообще не было тела, осталось одно внимание. Я подняла голову и осмотрелась. Вокруг было красиво: лес, река, холмы… Мы в горах или на холме. Я лежу, облокотившись о спину ящера, который, тяжело дыша, распластался у начала длиннющей лестницы. Я скользнула по ней взглядом: ступени вели к неприступным стенам какой-то крепости.

Я почувствовала, как меня отстегивают и кладут на землю, и я видела над собой туманное бессолнечное небо и лицо… Знакомое лицо, охваченное горькими мыслями. Юнуши, та гномка, что подарила мне ожерелье…

«Юнуши…» – прошептала я, не зная для чего.

«Молчи, я сейчас», – отозвалась гномка сурово.

Она звала кого-то, и вскоре я услышала еще голоса.

«Все. Тебе здесь помогут, а мне надо бежать», – сказала она и попыталась сесть на ящера, но я схватила ее маленькую ручку своей окровавленной ладонью.

Я словно видела себя со стороны и не понимала, что я делаю. Словно просматривала книгу с быстро меняющимися картинками.

«Где мы?» – прошептали мои губы.

«В Орене… Мне пора…» – гномка вдруг разжала мою руку, и ее лицо, заслонявшее до этого треть небосклона, внезапно исчезло.

Я помню, как захотела сказать еще что-то, но мое горло заполнила жидкость – кровь. Я попыталась сглотнуть ее, но начала захлебываться.

«Рай! Нет! Рай!!!» – услышала я детский голосок гномки.

И умерла.