Текст книги "Когда зацветает пустыня (СИ)"
Автор книги: Лия Хиро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
Глава 56
Его эротические фантазии находились где-то за гранью… Там, куда мои мысли никогда бы не долетели. Виталик не переставал удивлять. Раз за разом, придумывая всё новые способы удовольствия.
И, стоит мне подумать, что мы перепробовали уже всё и теперь я – гуру секса… Как вдруг он выкидывает новую фишку. И сегодняшняя примочка стала ничем иным, как эротическим массажем…
Забыв обо всём на свете, я расслабилась под его опытными руками в шезлонге у бассейна. Превратилась в неразумную, мягкую массу. Стала податливой, как пластилин. И, лишь изредка роняемые обрывки фраз, наподобие "Нас тут… точно никто… не увидит?", убеждали меня, что разум мой пока не до конца утерян.
– Перевернись на спинку, милая. Да не бойся, Златуль, тут нет никаких мистеров Робертсов. Никто тебя не увидит. Ну давай, хочу поласкать тебя спереди.
Я, наконец, поддалась уговорам и сразу же руки любимого доходчиво объяснили мне, что не зря.
Твёрдые ладони нежно водили по груди, рисуя круги на обильно смазанной маслом коже.
– Виталик… – к этому моменту я начала стонать в голос. – Надеюсь, что никто… не услышит… тоже…
– Нет, моя сладкая… Можешь покричать. Это меня зверски заводит. Ты же знаешь.
Пальцы подобрались к соскам и начали сжимать и вытягивать.
– Меве-жонок… – я выгнулась, ловя его волшебные ласки. – Больше не могу…
– Терпи, Златуль, терпи. – сильные руки спустились по животу и теперь пальцы каждой из рук поочерёдно сжимали половые губы снаружи и томно, до дрожи медленно соскальзывали вниз.
– Виталик… – мне так хотелось, чтобы он их раскрыл и продолжил с внутренней стороны. Но любимый, видимо, решил довести меня таким способом… Или просто – довести.
Его губы впились в мои, а руки упорно продолжали эту сладкую пытку.
– Виталик… Я правда не могу больше… – умоляюще запищала я.
– Ну давай, переворачивайся на живот.
Он снова так меня раздразнил, что я была готова на всё, лишь бы достичь разрядки.
– Ты мне доверяешь, детка? – вкрадчиво прошептал он.
– Да-а…
И любимый снова добавил масла. Извёл, наверное, весь тюбик за сегодня. И, наконец, дотронулся до меня там… Сначала нежно, чуть касаясь, а теперь более быстро и с нажимом.
С этого момента я была неспособна на связные слова. Только лишь на набор нечётких, наугад выбранных звуков.
Его пальцы скользнули выше, к входу во влагалище и остановились.
– Виталик…
– Златка, какая ты сладкая, какая покорная. Маленькая моя… Ты только не дёргайся… – и он скользнул выше. К другому, более пикантному входу.
– Но…
– Не бойся, милая. Я осторожно.
Сначала я почувствовала давление. Странное, непривычное. Непонятное. А потом палец моего мужчины медленно и гладко начал погружаться всё глубже и глубже.
– Ой! Не надо, Виталик! Больно!
– Тише, Златуль. Я осторожно. Расслабься. Сейчас станет приятно.
И пока я пыталась свыкнуться с тупой болью, он привалился сверху и много разгорячённого лона коснулся налитый кровью, пульсирующий мужской орган.
– Детка, я окончательно сейчас свихнусь! Если будет больно, останови. – прорычал он и вошёл в меня, не убирая палец из заднего прохода. – Чёрт! Как узко милая!
Крышу сносило не только ему. Это ощущение невероятной тесноты и сладкой боли взвинтило моё желание до небес.
– Не останавливайся… Виталик… – я сама насаживалась на него. Выгибаясь и крича во всё горло. – Да… да… да! – ещё несколько глубоких ударов и я разрядилась таким оргазмом, о котором даже и помыслить не могла, ритмично пульсируя вокруг члена и пальца любимого. Одновременно с этим до боли в зубах сжимая белоснежный валик на шезлонге.
Пара секунд и Виталик меня догнал. Боже, я почувствовала его мощные, взрывные пульсации каждой частичкой, каждой клеточкой.
– Ты как, моя маленькая? – он сел рядом, всё ещё тяжело и шумно дыша. Весь в масле, как и я. И от этого его мышцы смотрелись ещё более объёмно. Очень круто.
– Я хорошо, мой медвежонок, до неприличия хорошо…
* * *
– Златка, я больше не могу. Пожалей нервы пожилого человека. – вот нытик! Уже двадцатый раз за полчаса…
– Любимый! Ты сам говоришь, что там бешеная жара. И что? Я поеду с двумя купальниками?
– Во-первых, я тебе ещё раз повторяю…
– Знаю, знаю… "В пятисотый раз за две недели повторяю тебе, что я буду целыми днями на съёмочной площадке, а тебе придётся сидеть в номере. Потому что на пляж одна ты у меня не пойдёшь!"
– Да, всё верно. И ты согласилась на эти условия. Поэтому, не понимаю, зачем тебе столько купальников, Злат. Да у тебя их тысячи! Не помню, чтобы видел твою сладкую попку хотя бы два раза в одном и том же.
– Плохо смотрел, медвежонок.
– Не на то смотрел, милая… – сексуально ухмыльнулся он и быстро чмокнул меня в губы. – Ну давай, детка. Иначе, опаздаем на самолёт. Ещё домой заезжать.
Как же жалобно ноет, засранец!
– Ну ладно, ладно. Поехали. Ну какой же ты зануда!
– Да, да, твой старый зануда.
– Точно.
* * *
И хотя он сам соглашался со своей, ставшей почти маниакальной тягой побурдеть и всё тысячу раз перепроверить, в квартире опять начал:
– Златуль, ты точно забрала все документы? Ничего не забыла? Не перепутала? После Дубая мы в Нью-Йорк возвращаться не будем.
– Я знаю, Виталенька. Знаю. С документами всё в порядке. Не переживай.
– Ну и отлично. Иди сюда, моя хорошая, – он наклонился и так нежно меня поцеловал. Как никогда. С невероятной любовью и обожанием. – Мне так хорошо с тобой, ты не представляешь…
– Представляю. Потому что чувствую то же самое. И… Ты знаешь, любимый… А давай, когда вернёмся в Майами, сразу же поженимся? – я привстала на цыпочки и нежно-нежно выдохнула ему в ухо. – Я умираю, как хочу стать твоей женой…
Глава 57
– Милый, ну почему ты молчишь?
Он вначале слегка отстранил меня, а потом, наоборот, приобнял. Но как-то… Будто, ребёнка, которому сейчас начнут старательно и нудно растолковывать, почему не смогут купить желанную игрушку.
– Златочка, – этот тон и осторожный подход мне уже не нравились. – А давай мы с тобой не будем торопиться.
– Не торопиться? Не торопиться, Виталик? Да я мечтаю об этом половину своей жизни! Ты же сам знаешь! – нервы начали раскачиваться, как маятник.
– Знаю, милая, знаю. Но… Ты такая юная. Нет, это хорошо, не подумай, что я жалуюсь. Просто давай повременим и посмотрим, что будет… скажем, через пару лет.
– Пару лет? Я должна ждать ещё пару лет? – не перейти на крик в данной ситуации было невозможно.
– Не ждать, Злат. Что нам мешает просто жить вместе и продолжать наслаждаться счастьем? Сейчас ты влюблена, да. Но всё может измениться с возрастом. – он снова попытался приобнять меня, но я увернулась. – Вдруг, тебе надоест стареющий и лысеющий дедуля рядом? Вдруг…
– Замолчи! – в ушах зазвенело от собственного крика. – Ты так ничего и не понял! Какая влюблённость? Я тебя люблю! Сильно. Давно. Это не пройдёт! И опять чего-то ждать я не буду!
– Злат… – в отличие от меня он говорил тихо и спокойно, – Если честно, я тоже пока не готов.
Вот значит как? С этого и надо было начинать!
– Сама знаешь, чем закончился мой предыдущий брак… А тут ещё ты говоришь "хочу до смерти". Нет. Хватит с меня одной покойной миссис Огановской. – в его голосе всё ещё сквозила боль потери. И осознание этого сжимало меня стальными клешнями ревности.
– Виталик, молния не ударяет дважды в одно и то же место, если ты об этом.
– Да не только в этом дело, Злат. Я многого тебе не рассказывал. – он горько вздохнул и опустился в кресло. – Ты знаешь, что Джессика оставила особняк матери. Но случилось ещё кое-что. Всё личные сбережения она завещала своему агенту. Нет, ты не думай, что я скуплюсь или ною… Было бы понятней, оставь Джес эти деньги какому-нибудь благотворительному фонду. Но агенту! У меня не укладывается в голове. И наводит только на одну мысль…
– А знаешь, что я тебе скажу? Я не Джессика! И мне не нужны ни твои деньги, ни особняки, ни машины! Достала Джес! Надоела! Постоянно только и слышу от тебя: Джес, Джес, Джес… И то, что ты сказал мне до этого – пустой звук! Всё дело в твоей жене! В том, что ты до сих пор её любишь, Виталик! Даже несмотря на то, что "Святая Джес" наставила тебе рога!
– Златка, прекрати! – он снова завёлся с пол оборота. Как же! Посмела тронуть его драгоценную жёнушку!
– Да что прекратить-то? Ты сейчас отказываешься от девушки, которая любит тебя без оглядки и ждёт столько лет! А с Джес вы через сколько поженились, не просвятишь?
– Какая разница?
– А я тебе объясню какая! Или это меня тоже не касается?
– Чёрт! – он ещё что-то буркнул себе под нос и нехотя признался, – Через два месяца!
– Вау! Вот это любовь, Виталик! – я не удержалась и издевательски зааплодировала. Бесполезно было удерживать слёзы. Невозможно остановить стихийное бедствие, крушащее всё на своём пути. – Неужели ты сам не видишь? Как думаешь, почему я не хотела говорить о нас отцу? – он не нашёлся с ответом. – Да потому что я не знала, о чём должна была сказать! Что у Виталика от меня «кукушку рвёт»? Или, может, что «крыша съехала»? Ты ни разу не сказал, что любишь меня, Виталь! За три месяца ни разу!
– Детка, я люблю тебя! Неужели не видишь? Я же постоянно говорил…
– Нет. Никогда. Я этого очень ждала! Поэтому знаю, что ни разу не сказал. И ты не любишь меня так, как Джес. Недостаточно, чтобы жениться!
– Златка, хватит! – рявкнул он.
– Что хватит? Говорить правду? Может, и дальше молчать и прятать обиду? – меня уже трясло от сконцентрировавшихся в горле и рвущихся наружу эмоций, – Не могу больше молчать, извини. И когда мы ночевали в Лос-Анджелесе, ты привёл меня в комнату для гостей. Не в твою спальню! Точнее, не в вашу с Джес! Святую святых! – рыдания вырывались горячими шаровыми молниями, предварительно обжигая всё внутри.
– Потому что в гостевой окна выходят во внутренний двор, а мы с тобой творили такое…
– Мож-но под-ду-мать, что в-вы с Джес-сикой такого не творили! И-ли тоже пря-т-тались от люб-бопытных соседей в гостевой?
– Златка!
– Не надо, Виталь. Я всё поняла.
– Да что ты поняла, дурочка моя? Я люблю тебя, и Джес тут ни при чём. Ну иди сюда…
– А знаешь, что… Я согласна ещё подождать. Правда. Ждала же восемь лет, потерплю и ещё три недели, – не думала, что мой голос может звенеть, как металл. – Выбирай, Виталик, что ты хочешь: и дальше сохнуть по покойнице или жениться на девушке, которая тебя безумно любит?
– Да ты чокнутая, Златка!
– Да! Чокнутая! Больная на всю голову, сдвинутая на тебе, дурак! – голос звенел в прохладном воздухе гостиной и отталкивался от всех стен, возвращаясь ударами по горящим щекам, – Поезжай один в свои Эмираты, ты же этого так хотел! Чтобы глупенькая дурочка Злата не путалась под ногами! Побудь один, подумай… И возвращайся только в том случае, если готов на мне жениться!
– Не ставь мне условий, девчонка! – взревел он.
– А я и не ставлю! Я просто больше не могу ждать. И, если ты меня любишь так сильно, как говоришь то пойдёшь навстречу. Не вернёшься – пойму… – прерывисто вздохнув, я позволила своему глупому языку выдать мелькнувшую на задворках сознания мысль. – И выйду замуж за Тодда.
– За Тодда? Серьёзно? Смешно!
– Ни капли! У меня даже кольцо есть. – я нервно выдернула из шкафа сумку, в которой до сих пор томилась та самая коробочка. Не тронутая за всё это время.
– Опять придумываешь! – Виталик сверлил глазами тонкий драгоценный метал на моей подрагивающей ладони.
– Нет. В отличие от тебя, Тодд сделал мне предложение не мешкая. И если ты не вернёшься…
– Глупости! – взревел он так, что того и гляди мебель подпрыгнула бы.
– Вот увидишь! Ещё как выйду! Тебе назло! А ты тогда можешь катиться ко всем чертям и своей горячо любимой Джес!
Он сдерживал гнев. Смотрел на меня долго и пристально, не отрываясь и не моргая. Пока не развернулся и не хлопнул дверью так, что я пошатнулась от грохота.
И если бы в этот день я знала, что произойдёт дальше, прикусила бы свой сраный язык, заклеела бы рот, лишь бы не сказать ту последнюю фразу.
Глава 58
Первая неделя тянулась, как расплавленная резина. Нудно, противно, вечно. Я мечтала погрузиться в анабиоз и проснуться только, когда пройдёт назначенный мной же срок. Весь окружающий мир перестал существовать. Схлопнулся. Злата зарылась в скорлупу своей… Виталькиной квартиры и томилась ожиданием…
Первые несколько дней Виталик звонил, но я изображала неприступность. Была слишком зла. Несколько раз дергалась взять трубку, но мысленно била себя по рукам. Сама удивлялась такой выдержке. А потом звонки прекратились. Но переступить через раздувшуюся огромным слоном гордость и перезвонить ему я так и не смогла.
А если Виталик отказался от меня? Бросил… Что, если он не вернётся?
Не помню, чтобы когда-то мучалась бессонницей, но в эти дни я почти не спала. В голову лезли мысли, по изощрённости сравнимые разве что с фантастическими историями Кинга. Каждую ночь я вертелась в этом кошмаре наяву, путаясь в сетях угнетающих догадок и страхов. Крепко сжимая в руках ту единственную рубашку любимого, что нашла в глубине шкафа.
Злость сменилась кромешным отчаянием и, кое-как собрав себя в более-менее устойчивую кучу, я начала выходить на улицу. Даже пару раз встретилась с Хизер.
Оставалось четыре дня до того, как всё должно было разрешиться, когда посреди ночи громко щёлкнул замок входной двери и я с грохочущим, как тысяча колоколов сердцем помчалась в холл… Виталик!
Но мои надежды раскрошились в пыль при виде этой женщины.
– Мама? Откуда ты…
– Привет, дочка! – моя ветреная мать устало опустилась в кресло… Его любимое кресло…
Чёрт!
– Что ты здесь делаешь? Я думала… ты в России…
– Тоже рада тебя видеть, дорогая. Как видишь, я вернулась. Не ожидала, увидеть тебя тут. Думала, гостишь у отца. – она скинула высоченные, небесного цвета лодочки и окинула меня внимательно-сканирующим взглядом.
– А откуда у тебя ключи? – не понимаю, как мне вообще удавалось складывать в слова мысли, рассыпавшиеся в голове мозаикой.
– Виталий дал. Сказал, что в ближайшие пару лет квартира ему не понадобится и оставил нам все комплекты ключей.
Не все. – больно кольнуло воспоминание о счастливом дне его приезда.
– А твой… парень? – почти плюнула я последнее слово.
– Мы расстались. Не сошлись характерами, – непринуждённо махнула мать рукой, давая понять, что для неё эти отношения забыты. И воспоминания, а тем более, переживания по этому поводу давно поросли травой.
– Ты надолго? – я до сих пор не могла прийти в себя от её неожиданного визита. И стоит ли описывать, как теперь внутри меня всё ныло от глубокого, просто гнетущего разочарования.
– Не знаю. Я проездом. На недельку, наверное. А что, помешаю? – недовольно повела она бровью.
– Как хочешь. Мне всё равно. И… я спать…
– Дочка, а я думала, мы поболтаем, выпьем кофе. Столько не виделись…
– Извини, но я очень устала. – почему-то, я не стала говорить матери в лицо, что не хочу с ней общаться, слушать или, тем более, рассказывать о своей жизни.
Много раз за прошедшие месяцы я представляла нашу встречу и мысленно наговорила столько гадостей, но теперь… Вся ненависть и решимость вытекла вместе с силами, покидавшими меня, как вода прохудившеюся тару.
Несколько последующих дней мы просто соседствовали. Тупо делили общую кухню и другие помещения. Мама звала меня пару раз прогуляться, но, каждый раз получая быстрый и равнодушный отказ, забросила эти попытки.
Я же сходила с ума, ломая голову, что делать и как объяснить матери наши отношения с Виталиком, когда он вернётся. Но ничего рассказывать не пришлось, потому что мой любимый не приехал. Отказался от меня! Вот так просто перечеркнул несколько месяцев счастья.
Наверное, я выглядела, как сфотографированная кошка. Напуганная и почти неподвижная.
Но моя "внимательная" родственница ничего не заметила.
Так что, можно было не стараться, не скрыть свою боль и не прятаться по углам. Поэтому, в этот день я просто сидела на кухне, с монотонностью заводского станка помешивая в кружке горячий шоколад.
Неожиданно вспыхнувшая на Виталика злость, заставила бросить ложку и нетерпеливо схватить телефон.
Нужно позвонить Тодду. К чёрту всё! К чёрту Виталика! Зачем мне такая "любовь"? Не достоин! Не прощу, даже если в ногах будет валяться!
Но мобильник в моей руке оказался маминым. И именно в этот момент он заорал пронзительной трелью.
Отец? Они же не общаются!
Заинтересованная до глубины души я передала ей трубку.
– Да? Привет, Игорь. Да, могу. Нет, Злата рядом. Что ты хотел? Игорь, ну говори же!
Казалось, от долгой паузы воздух наэлектрилизовался и потрескивал.
– Что ты сказал? – лицо матери мгновенно превратилось в белое, как мел полотно. – Когда? О, Господи!
– Мама! Мама! Что случилось? – не помню, сколько подобных фраз мне пришлось произнести, прежде, чем она ответила сдавленым шёпотом:
– Виталик… Он… впал в кому…
– Что? – беззвучно выдохнула я.
– Да, он был на съёмках в Дубае… И… Кажется, нырял… Предполагают, что Виталик зацепился за конструкцию под водой и не смог вовремя всплыть. Пришлось нырять за ним… – не понимаю, как я до сих пор не свалилась в обморок, – У него была клиническая смерть, Злата… Но врачи смогли его реанимировать. И теперь Виталик в коме… Говорят, что эти трое суток решающие… Точнее, осталось уже двое… Ох, Златка! – губы матери задрожали. – Врачи говорят, что надежды ничтожно малы. Не выдержит он второй комы…
Не знаю, как сама ещё оставалась жива. Вместо того, чтобы падать без чувств или реветь навзрыд, я развернулась и понеслась в спальню собирать вещи.
– Злата, ты куда? – бежала за мной ничего недоумевающая мать.
– В Эмираты! – вот теперь рыдания вырвались, переплетаясь со словами.
– Зачем? Что тебе там делать? Успокойся, дочка! Я тоже в шоке. Но мы ничем не сможем ему помочь… Больно, но надо смириться… Такая судьба…
– Ты ничего не понимаешь, мама! – вопила я, сквозь искажавшие лицо рыдания.
– Да что понимать-то? – повысила она голос.
– Я люблю Виталика!
До матери всё никак не доходило.
– Я ЛЮБЛЮ ЕГО!!! Виталик – мой любимый мужчина! И… я от него беременна!
Глава 59
Зазвеневшая в воздухе тишина, сменилась ещё более звонкой пощёчиной, чуть не сбившей меня с ног.
– Дрянь! Не зря я говорила твоему олуху-отцу, чтобы получше следил за слишком рано повзрослевшей дочерью! Какой позор! – она выжимала все эти гадости сквозь плотно стиснутые зубы. Удивительно, как вообще не раскрошила их от злости. И даже ядом не разъело! – И давно ты его соблазнила? Ещё при жизни Джес, наверное? – звенел её противный визг.
Всё! Хватит это терпеть!
Я молча развернулась. И, глотая, толкаемые обидой слёзы, начала ледяными, трясущимися руками скидывать вещи в сумку.
"Главное – документы и деньги" – крутилось в разрывающейся от боли голове.
– Куда ты собралась, идиотка? Я тебя спрашиваю, как давно ты стала любовницей Виталия?! – снова заорала она и резко развернула меня за плечо.
– Я не любовница! Я его любимая женщина! – полное пренебрежения выплеснулось в ответ.
– Любимая? Да неужели? – достойный любого фильма ужасов смех, короткими клочками вырывался из неё. Как шматки грязи.
Мерзко! Противно! Обидно!
– Я спрашиваю, куда ты собралась??? – продолжала бесноваться мать.
– Туда, где должна быть.
– Нет, ты поедешь со мной! – она схватила моё запястье в кандалы своих рук и потащила к двери. – Какой у тебя срок?
– Отпусти меня! – завизжала я, пытаясь освободиться.
– Прекрати истерить, Златка! Заткнись и слушай меня! Сейчас мы поедем в клинику и быстро решим эту проблему…
– Наш с Виталиком ребёнок – не проблема! – заорала я ещё громче!
– Я сказала, заткнись! Не выводи ещё раз! – как ни странно, её голос резко смягчился. Видимо, решила, что сможет уговорить меня при помощи доброты. Которую, кстати, я особо никогда от неё и не видела. – Ну сама подумай, дочка… Виталик… Он уже не жилец. А ты… У тебя учёба, а впереди, я уверена, умопомрачительная карьера… Зачем тебе такая обуза? Ребёнок от чужого мужа!
Видимо, растратив все свои приёмы доброты, она замолкла. Но ненадолго:
– Давай, сейчас я позвоню своему доктору и не пройдёт и пары часов, как всё закончится. Он мастер этих дел, поверь мне.
– А давай лучше сделаем так: сейчас заткнёшься ты. Потом, соберёшь свои вещи и забудешь дорогу в эту квартиру, а заодно и то, что у тебя есть дочь! – не знаю, как мне хватило мужества и сил произнести всё это. Ненависть к женщине, именуемой моей матерью, сковывала тело, пуская его мелкой, внутренней дрожью. – И ещё: я жду ребёнка не от чьего-то мужа, а от мужчины, который меня любит и собирается на мне жениться! А ты сама можешь ехать хоть к своему филигранному абортнику, хоть обратно к малолетнему любовнику! И никогда не сравнивай меня с собой! Я не разрушаю семьи, не ложусь под первого встречного…
Вторая пощёчина. Ещё более сильная и звонкая.
– Малолетняя сука! – зашипела она. – Правильно! Ты ему не жена, а, стало быть, эта квартира не твоя! Распоряжаться здесь не имеешь права! Поэтому, или ты сейчас поедешь к врачу или сама выметайся и живи, где хочешь! Хоть а Центральном парке с бездомными.
– Отлично! – я, не глядя, закинула в сумку ещё несколько вещей. Даже не догадываюсь, что там. Надеюсь, хоть пару сменок нижнего белья захватила.
Рванув входную дверь, я обратила внимание, что холл отгорожен от меня какой-то сеткой из ярких точек… Перед глазами всё поплыло, а лифты и соседские двери еле просматривались. Как сквозь толщу воды в бассейне…
Падая, я осознала, что снова оказываюсь в руках этой женщины, столько лет притворявшейся любящей матерью…
