Текст книги "На Грани (СИ)"
Автор книги: Литта Лински
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
В словах и тоне жрицы чувствовалось искреннее вдохновение, поскольку она внезапно поняла, что ей удалось найти тот самый, единственный путь, способный вывести из тупика, куда загнала их с Валтором судьба. Конечно же! Король должен обратиться! А кто будет учить его азам давно забытой веры, кроме как единственная на весь город служительница Маритэ? Тем самым она не предаст Храм, владычицу и свою богиню, а напротив, послужит им. И уж за такое великое деяние, как обращение нового владыки Элара, ей – Нармин – простят любовь к коронованному избраннику Маритэ и даже не слишком пристойное положение его любовницы. Хотя… кто знает? Возможно, приняв ее веру, Валтор изберет ту единственную, которая принесла ему свет истины, своей женой…
Однако король в свойственной ему манере, удивительным образом сочетающей вежливость с бесцеремонностью, прервал поток благочестивых разглагольствований своей собеседницы, вернув жрицу с заоблачных вершин девичьих грез в пропасть ужасной реальности.
– Прошу вас, не поймите меня неправильно… Я уважаю вашу веру и верность богине, которую все остальные забыли уже несколько сот лет назад. Я принял вас со всеми возможными почестями, которые способен король оказать жрице, учитывая нынешнее неспокойное положение вещей в стране. Принял… но я вас не звал. Не имея ничего против вашей Маритэ, я также не желаю иметь с ней ничего общего. Вы уж простите, Нармин, но я не верю ни в богинь, ни в Странников, ни в прочие древние божества Анборейи. Мне нет до них никакого дела. Зато земных дел у меня более чем достаточно. И я собираюсь заниматься ими, а не тратить свое время на тех, кто остался жить лишь в привычных выражениях, пришедших к нам из глубины веков. «Да помилуют нас светлые богини…», «забери тебя Изгой…» или «красив, как Странник». Это всего лишь слова, хоть они и невольная дань почтения тем, в кого когда-то верили. Поэтому оставьте мысли сделать из меня благочестивого последователя своей религии, лучше просите чего-нибудь реального. При этом, по возможности, недорогого и необременительного, дабы у меня не было причин и соблазна отказать вам, – Валтор небрежно облокотился о стол, машинально поглаживая длинными тонкими пальцами чернильницу – сову, восседающую на раскрытой книге, герб Малтэйров.
– Я… я не знаю, – Нармин совсем растерялась и прилагала титанические усилия, чтобы не разразиться слезами досады и отчаяния. – То есть я не могу сразу ответить вашему величеству. Я напишу владычице и буду ждать ее ответа. Будет ли мне позволено сообщить ей, что ваше величество согласились на коронацию по древним традициям?
– Я подумаю об этом, – пообещал король и поклонился жрице, давая понять, что аудиенция подошла к концу. – Всего хорошего, дэнья Нармин.
Как ни странно, девушку не слишком огорчил неопределенный ответ. И не только потому, что расстроить ее еще сильнее было практически невозможно. Чем дольше король будет думать, тем позже она отправит письмо Лавинтии. Чем позже будет отправлено письмо, тем позже придет ответ. А следовательно, у нее еще есть время на то, чтобы хотя бы просто быть рядом с тем, кому навеки отдано ее бедное сердце.
Глава 17
Элвир Торн уже четвертый час торчал в королевской библиотеке, листая один за одним потрепанные фолианты, манускрипты и прочие мудреные виды книг, от общения с которыми жутко болела голова и хотелось чихать. Не то чтобы Торн не любил книги, как раз наоборот, он был изрядно образован и начитан. Просто он ненавидел старинные тома, чуть ли не наполовину состоящие из пыли, с крошащимися пожелтевшими страницами, и такие вот громадные библиотеки, служащие пристанищем для тысяч и тысяч подобных книг. И все-таки Элвир твердо решил не покидать королевского книгохранилища (по мнению Торна, называть этот хаос библиотекой – слишком много чести) до тех пор, пока не найдет среди пыли и истлевшей бумаги хотя бы намек на зацепку.
Дело со странными трупами надо раскрыть и как можно скорее наказать виновных. Пока в городе не начались волнения. Меньше всего Валтору, которого пока даже сторонники считают узурпатором, нужно, чтобы в самом начале его правления в Вельтане случались такие нехорошие вещи. Почему, ну почему вся эта туманно-сверхъестественная жуть не началась при Йеланде?! Тогда бы странные смерти не связывали с вторжением Малтэйра. А сейчас дело принимает все более скверный оборот. Поскольку жутких трупов становится все больше, скрывать их от горожан не очень-то получается. Точнее, не получается совсем. По Вельтане поползли слухи, один хуже другого. Одни считают, что убийства – дело рук дайрийских солдат или тайной стражи, другие видят в этом руку провидения, карающего город, впустивший нечестивого захватчика. По мнению последних, которое, кстати, обретает все больше сторонников, пришествие Валтора Дайрийского несет Элару мор, голод, смерть и ужас. Короче, весь традиционный набор. И со всей этой дрянью нужно срочно что-то делать!
Итак… Как ни крути, на смерть от естественных причин все эти трупы не тянут. Значит, магия? Магия, Изгой бы ее побрал, или, того хуже, какие-нибудь магически-мифические существа. Ну, это уж совсем бред! Не хватало еще на тридцать втором году жизни уверовать в реальность всяческих шкриг, ламайи или нукри.
Хорошо, если сделать над собой усилие и допустить, что в во всех этих страшных сказках есть хоть доля правды… Что мы знаем о нечисти? Только одно: любое мифическое существо родом с Граайи1 – таинственного материка-отшельника. Почему все уверены, что Граайя – родина любого чудовища, совершенно непонятно, учитывая тот факт, что на этом материке никто никогда не был… Ну, то есть никто, кто смог бы вернуться и рассказать хоть что-нибудь.
О Граайе известно очень немного, если подумать. Материк лежит южнее Доэйи и Шургата, омывается Темным и Драконовым морями, а с востока – водами Сапфирного океана. И еще Граайя является источником магии, магов и магических существ. Это аксиома, составленная на основе довольно сомнительных предположений за неимением более точных знаний.
До материка никому еще не удавалось доплыть, по крайней мере, на протяжении последних нескольких тысяч лет. Корабли либо гибли в водах Драконова моря, либо просто исчезали. С другой стороны, выходцы с Граайи хоть и нечасто, но покидали родину и посещали другие континенты и страны. И все они были магами исключительной силы! Нельзя сказать, что на Доэйе, Шургате или островах вовсе не было магии. Всегда находились люди, желающие выйти за рамки, очерченные законами природы. И некоторым это удавалось. Люди посвящали годы и десятилетия изучению магии, исполняли сложнейшие ритуалы, заучивали и применяли безумные заклинания, пробуждали и шлифовали в себе различные сверхъестественные способности, но все, чего им удавалось добиться, это возможность предвидеть ход событий и слегка его изменить. Фокусы с предсказаниями, фокусы с погодой, фокусы с обнаружением пропавших вещей и людей, в лучшем случае увеличение или уменьшение вероятности того или иного события – вот, пожалуй, основные направления доэйской магии. На Шургате, в отличие от практичной и цивилизованной Доэйи, наибольшей популярностью пользовались жуткие культы, в которых было много крови и всяческого демонизма, но крайне мало смысла и практической пользы. Там магия была скорее средством устрашения, нежели способом добиться определенных целей, и привилегией жрецов, служащих странным и кровожадным божествам.
Однако в сравнении с граайской магией умения волшебников и колдунов двух других материков казались жалкими фокусами. Граайские маги творили настоящие чудеса. Они с легкостью метали молнии и огненные шары, повелевали водами и ветрами, могли летать или мгновенно перемещаться в пространстве. Какие-то источники упоминали среди их талантов умение останавливать время или менять местами прошлое и будущее, впрочем, эти повествования относились к слишком далеким временам, и достоверность их была весьма сомнительной.
Однако таланты граайских магов были бесспорны и подтверждены пусть не слишком многочисленными, зато заслуживающими доверия свидетельствами. А вот граайское происхождение всех монстров, хоть и почиталось за догму, оставалось под большим сомнением – как и, впрочем, само их существование. По крайней мере, для Элвира Торна. И все-таки необходимо собрать всю возможную информацию, пусть даже она будет мифической и недостоверной. Надо же с чего-то начинать…
Торн вытащил из стопки отложенных книг ту, что лежала сверху. Книга называлась «Магические существа и способы защиты от них». Автором значился некий Сигван Фьеррский. Элвир понятия не имел, считался ли сочинитель серьезным ученым или, напротив, слыл сказочником и шарлатаном, хотя иллюстрация на обложке говорила, скорее, в пользу второй версии. Красовавшаяся на заглавном листе полуженщина-полумонстр действительно могла напугать кого угодно, но лишь только потому, что художник, ее изображавший, был напрочь лишен вкуса и чувства меры. Несчастное создание каким-то непонятным образом умудрялось сочетать в своем облике всю атрибутику, присущую самым различным чудищам – зубы, когти, хвост, рога, мохнатые лапы, глаза рептилии и кожистые крылья. Подобная обложка не могла внушить доверия такому скептику, как Торн, однако он оправдал свой случайный выбор тем, что, раз сей манускрипт был помещен в королевское книгохранилище, значит, кто-то разбирающийся счел его достойным такой чести.
Элвир открыл книгу приблизительно на середине. Там его поджидала еще одна иллюстрация и сопровождавшая ее статья. На картинке была изображена юная девушка, почти ребенок, миловидная, но смертельно бледная, окутанная плащом иссиня-черных волос со светящимися зелеными глазами. Комментарий гласил: «Нукри – один из опаснейших демонов. Чаще всего принимает облик юной девы. От человека нукри отличает синевато-бледный оттенок кожи и неестественно яркий цвет глаз – зеленый либо синий, особенно заметный в темноте. Нукри могут жить веками и даже тысячелетиями за счет своих жертв. Встретив человека, нукри убивает его своим ужасающим взглядом, забирая при этом себе все годы жизни, которые предстояло прожить ее жертве. Убить нукри можно лишь специально заколдованным мечом или кинжалом (см. раздел «Магическое оружие»), однако спастись от нее не так уж сложно, достаточно вовремя закрыть глаза, разорвав тем самым силу колдовского взгляда коварного демона. Важно помнить, что глаза – единственное серьезное оружие нукри. Обитают нукри в уединенных местах, живут, как правило, поодиночке. Охотиться предпочитают в темноте или в сумерках, однако встреча с ними возможна и в светлое время суток, после полудня».
– Главное оружие этой твари – глаза, – пробормотал Торн, потирая подбородок. – Предположим, это нукри… Значит, она убивает взглядом. В этой части совпадает. У жертв всегда открыты глаза…Что ж, тоже логично. Ведь если бы они догадались их закрыть, могли бы выжить. Маловато сведений. Вот отчего бы многоуважаемому Сигвану Фьеррскому не упомянуть, как именно выглядят покойные. Если нукри забирает у них годы жизни, должны ли убитые выглядеть стариками или остаться такими, какими их застала смерть?
Размышляя подобным образом, Элвир не мог отделаться от ощущения, что занимается ерундой и попросту бредит. Но, с другой стороны, все попытки объяснить загадочные убийства естественными причинами потерпели полнейший крах. Все указывало на магию, но до чего же нелепыми казались версии с участием мифических существ. Однако других и вовсе не было.
– Значит, надо искать юных дев с синими или зелеными глазами…Чудесно! – Торн устало усмехнулся.
Тут ему почему-то вспомнилось, что у Альвы глаза тоже зеленые. Не ярко-зеленые, как у нукри на картинке, и не серо-зеленые, как у Валтора. У нее глаза цвета хризолита, светло-зеленые, ясные и глубокие. Элвир вздохнул.
– Где же ты сейчас, крысенок? – задумчиво пробормотал он.
1Граайя, Доэйя и Шургат – три материка Анборейи – обитаемого мира. Королевства Элар и Дайрия расположены на Доэйе.
Глава 18
Лан уже который день не знал, как заговорить с матерью. Он, вне всяких сомнений, должен поделиться с ней тем, что решили они с Тэссой. Причем сделать это нужно как можно скорее. Однако перспектива открыться матушке страшила парня куда больше всех опасностей задуманного предприятия, вместе взятых. Но эна Алдора была женщиной мудрой и не лишенной проницательности. Она заметила, в каком волнении сын вернулся от Линсаров. Какое-то время мать ждала, что он сам расскажет, о чем с ним говорила энья Лотэсса, но, поскольку тот молчал, решила начать разговор первой.
– Сын мой, – в других семьях отношения между родителями и детьми были менее церемонными, но эна Таскилл оставалась верна старым традициям. – Если ты не желаешь посвятить меня в подробности своего визита к энье Линсар, на то твоя воля… Просто изволь сказать матери, что есть вещи, которые ее не касаются, и поверь, Лан, я тебя больше не побеспокою.
– Матушка, – не слишком скрываемая обида в ее голосе заставила Лана испытать чувство вины. – Я расскажу вам все, только, боюсь, что вы не одобрите…
– Даже если и не одобрю, ты волен поступать так, как считаешь правильным, – Алдора величаво опустилась в кресло, приготовившись слушать. – Ты молод, Лан, но ты – единственный мужчина в роде Таскиллов, и все важные решения отныне на твоих плечах. Я могу лишь помочь советом, который ты вправе принять или отвергнуть. Итак, чего хотела Лотэсса?
– Ее выдают за короля! – порывисто вскричал Лан. – За Дайрийца!
– До меня дошли подобные слухи, – кивнула эна Таскилл. – Я не хотела им верить… Но, видно, Мирталь Линсар совсем забыла честь, раз желание во что бы то ни стало породниться с королевской семьей затмило ей разум.
Алдора не любила сплетен и крайне редко нисходила до того, чтобы открыто обсуждать и осуждать кого бы то ни было. Но эну Линсар она терпеть не могла, и это не было секретом. Происходя из знатного и древнего рода, хоть и не равного Линсарам и Таскиллам, но все же весьма почитаемого в Эларе, мать не могла не презирать безродную выскочку из Нортских гор. Презрение это скрывалось под ледяной безупречной вежливостью, однако было очевидно всем и каждому.
– Как я понимаю, – продолжила женщина, – дочка Оро оказалась куда порядочней его жены и замуж за узурпатора не рвется? – она скорее утверждала, чем спрашивала.
– Именно так, – подтвердил Лан. – Отец убеждает, что на ней лежит ответственность за всю страну, что она должна управлять Дайрийцем до тех пор, пока его не свергнут. А если его так и не свергнут, надеется посадить на трон своего внука. Но Тэсса не хочет быть марионеткой в чужой игре, она хочет сбежать!
– Значит, девочка оказалась единственным порядочным человеком в своей семье, – мать скрестила пальцы под подбородком. – Не считая ее погибшего брата, разумеется, – поспешила добавить она.
– Я знаю, вы решите, что это безумие, но… Тэсс хочет основать освободительное движение и возглавить его… вместе со мной, – Лан напряженно ждал реакции матери.
– Напротив, – возразила эна Таскилл. – Я считаю это решение более чем разумным.
– Правда?! – парень изумился. Положа руку на сердце, он и сам считал задуманное Лотэссой безрассудством, хоть и готов был участвовать в ее затее.
– Кому, как не Таскиллам с Линсарами, вставать во главе мятежа? – она пожала плечами так, словно утверждала нечто само собой разумеющееся. – Конечно, я не льщу себя надеждами, что вы обязательно победите, но если вы хотя бы не попробуете бороться, то я перестану вас уважать так же, как перестала уважать большую часть столичных дворян, которая копошится у трона захватчика. Я благодарю богинь, что мой сын не таков, как эти жалкие шакалы. Мне легче потерять тебя, Лан… потерять своего единственного сына и последнего близкого человека, чем знать, что мое дитя пресмыкается перед Валтором Малтэйром. Можешь считать меня бессердечной и дурной матерью, но я не изменю своего мнения! – Алдора вскинула голову и с вызовом поглядела сыну в глаза.
– Ах, матушка, – Лан преклонил перед нею колени и почтительно припал к материнской руке. – Я так боялся, что слепая материнская любовь затмит в вас любовь к родине и ненависть к захватчикам. Вы ведь уже потеряли Рейлора…
– И потеряла бы его снова! – глаза эны Таскилл метали молнии. – И его, и тебя, лишь бы знать, что мои сыновья следуют своему долгу и поступают, как истинные мужчины и истинные эларцы. Материнская любовь не в том, чтобы держать сыновей, привязав их к подолу, а в том, чтобы помочь им следовать по пути своего предназначения. Матерью и женой рыцарей быть нелегко! Я бы с радостью приняла смерть, и не один раз, вместо того, чтобы слышать о гибели сыновей, но мой долг состоит в ином. Ваше дело – с мечом в руках защищать свою страну, свой дом и свою честь, а мое – вкладывать меч в ваши руки, благословлять на битвы, молиться и ждать вашего возвращения.
Лан крайне редко видел мать такой возбужденной и многословной. В этот момент он понял, как мало знал ее. Алдора Таскилл – удивительная женщина. Если до этого он относился к матери с безграничным почтением и слегка побаивался ее, то теперь осознал, что его мать достойна истинного благоговения.
– Мама! – только и мог вымолвить он.
– Однако, сын мой, – эна Таскилл уже успокоилась и вернулась к своему обычному деловому тону. – Надо полагать, что у вас с Лотэссой есть лишь идея и никакого конкретного плана…
– Вы правы, – признал сын. – Пока мы условились лишь о том, чтобы сбежать вместе. Сделать это нужно до того, как родители отдадут Тэссу Дайрийцу.
– Разумеется, – она кивнула. – Для начала ты увезешь ее в Лиртию, к моему кузену Ромельду.
– Почему именно туда?
– Потому что первым делом вас станут искать в ваших родовых поместьях. Следовательно, в Норту или в Тиндэрейн вам путь заказан.
– Но если нас будут искать, рано или поздно доберутся и до твоего кузена, – возразил Лан.
– Скорее поздно, чем рано. Кроме того, Ромельд мне не совсем кузен, скорее дальний родственник, просто мы были очень дружны в юности. Именно эта дружба и побуждает меня просить его о подобной услуге. Там вы сможете скрываться довольно долго. Однако уехать из столицы – это лишь начало. Если вы планируете объявить Дайрийцу войну, следует основательно продумать план кампании. И это дело не на один вечер, разумеется…
– Я понимаю, – сын полностью одобрял каждое слово матери.
– Уверена, мы еще не раз вернемся к этой теме. Думаю, что мне не надо тебя учить, напоминая об осторожности? Пока вы не доберетесь до Лиртии, никто не должен быть в курсе задуманного, кроме тебя, меня и Лотэссы.
– Разумеется, матушка, – Лан склонил голову, признавая, что она в очередной раз права.
Женщина встала с кресла, подошла к сыну и запечатлела на его лбу поцелуй, лишенный обычной материнской нежности, зато исполненный глубокого смысла.
– И еще одно, сын мой, – она словно вспомнила о чем-то важном. – Будем честными, шансов на успех у вас не так уж много, и все-таки… Вы задумывались о том, что будет в случае вашей победы над Дайрийцем?
Обескураженное лицо парня лучше всяких слов дало матери ответ на этот вопрос.
– Так я и думала, – она кивнула самой себе. – Дети… Благородные, восторженные, бесстрашные и… совершенно непрактичные. Взойти на плаху или убить тирана! И совершенно неважно, что будет потом… Кто, по-вашему, должен править страной?
– Я не знаю, – пролепетал Лан. – Вы хотите, чтобы я взошел на престол?
– Я хочу, чтобы вы взошли на престол, – сурово поправила матушка. – Таскиллы и Линсары, хвала богиням, уже давно оставили глупое соперничество и сошлись на том, что оба рода равны по достоинству и уступают лишь Ильдам, которых, увы, больше нет. Мы не устанем оплакивать их, но вернуть не в силах. Малтэйр, будь он проклят, как известно, по сути, тоже Ильд, хотя его безумный предок1, раздробивший страну, предпочел дать детям иное имя. То есть формально он имеет право занимать престол Элара за отсутствием более чистокровных Ильдов – тех самых, которых поспешил убить. Если же вы, в свою очередь, уничтожите Дайрийца, то право на престол перейдет к вам – представителям самых знатных фамилий после королевской семьи.
– Так к кому из нас, матушка? – спросил Лан. – Я не претендую на трон. Пусть Лотэсса правит, если пожелает, хоть она и женщина.
– В данном случае тот факт, что ты – мужчина, а она – женщина, служит не препятствием в разделе власти, а, напротив, весьма благоприятным обстоятельством. Вы будете править вместе! Как равные друг другу, полноправные король и королева. Если до тебя до сих пор не дошло, мой мальчик, я имею в виду, что вы должны пожениться.
– Но… – Лан опешил, не зная, что сказать на предложение матери, хотя мысль стать мужем Лотэссы была воплощением его самых смелых и несбыточных грез.
Зато эна Таскилл не видела в своих матримониальных планах ничего несбыточного, напротив, как раз эта часть заговора представлялась ей наиболее простой и логичной. И уж никак не пришла бы в материнскую голову мысль, что ее младший сын считает себя недостойным женихом для той, что предназначалась старшему.
– Я понимаю твои сомнения, сын мой, – тон Алдоры свидетельствовал о том, что ей самой подобные сомнения чужды. – Лотэсса Линсар старше тебя, но мне кажется, что ее красота способна возместить разницу в три с половиной года. Ты скажешь, что сам еще слишком юн для брака? Что ж… Скорее всего, если вам суждено победить, то это случится не завтра. И даже если вы одолеете Дайрийца раньше, чем тебе стукнет восемнадцать, не беда: подождете немного.
Лан по-прежнему молчал, пораженный рассуждениями матери и открывающимися новыми перспективами. Она же истолковала это молчание по-своему.
– И если ты вдруг думаешь, что я, подобно Оро Линсару, поддерживаю вашу затею лишь затем, чтобы сделаться матерью короля или, более того, регентшей при юном короле, то ты глубоко ошибаешься, – женщина говорила так, словно сын уже обвинил ее в чем-то подобном. – Я не буду вмешиваться в управление государством, как не вмешивалась в дела своего мужа и твоего старшего брата. Мне не нужна власть, тем более такой ценой. Никогда бы я не рискнула жизнью своего сына ради короны. Я отпущу и благословлю тебя лишь потому, что ты сам выбрал достойный путь. И королевская власть – не награда за победу, а долг, возложенный на вас по праву рождения. Я не амбициозная и корыстная дурочка вроде Мирталь Линсар. Я не желала бы короны ни для себя, ни для тебя, но вы с Лотэссой единственные, кто может занять престол, если с него будет скинут Малтэйр.
– Но если Тэсса не захочет выходить за меня? – наконец поделился своими сомнениями Лан.
– Ты так и не понял, о чем я говорила? – строго спросила эна Алдора. – Вы оба не имеете права хотеть или не хотеть. Ваши желания, как и мои, ничего не значат, когда на кон поставлено благо страны.
– Должно быть, вы правы, матушка…
1Речь идет о Дайре Ильде – основателе Дайрии. Король нового государства, не имевший сыновей, выдал дочь за одного из своих полководцев – Скейна Малтэйра – и завещал им обоим власть в королевстве. Формально Малтэйр считается основателем новой династии, однако Теора Ильд, не просто бывшая соправительницей, но и управлявшая государством в большей степени, чем ее муж, передала всем своим потомкам кровь самой древней монархической фамилии.
