Текст книги "На Грани (СИ)"
Автор книги: Литта Лински
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Лан, оторвавшись от происходящего за стеной, украдкой посмотрел на Тэссу. Та глядела на мать так, что зеркалу в зале впору было задымиться или расплавиться. В волнении девушка закусила нижнюю губу, и на ней проступили капельки крови, вызвавшие у парня желание стереть их если не поцелуем, то хотя бы рукой. Но он понимал, что сейчас к Тэсс, напряженной, как натянутая тетива, лучше не соваться.
Да, матушка Лотэссы та еще штучка. Мало того, что ей плевать на ненависть дочери к навязанному жениху, так она еще и мужа своего публично унижает, оспаривая при посторонних его мнение и оставляя за собой последнее слово. Не зря все-таки его собственная мать терпеть не может вторую эну Линсар. Конечно, самому Лану надо бы научиться быть к ней поснисходительнее, ведь, если задуманное получится, эта вздорная и корыстная женщина станет ему тещей. Хотя сама герцогиня уже видит себя тещей Дайрица.
– Я сбегу с тобой из дома сегодня же! – решила Тэсса. – Надеюсь, эна Алдора даст мне приют? От Таскиллов меня не так легко будет перетащить во дворец, под надзор псов Дайрийца!
– Конечно, – он кивнул, хотя в глубине души был вовсе не уверен в разумности решения девушки. – Мы можем поехать к нам прямо сейчас, пока твои родители не стали тебя искать.
Однако хозяева дома уже вспомнили о дочери. Оставив жену развлекать гостя, Оро с обреченным видом отправился разыскивать Лотэссу, чтобы сообщить ей о новости, которая наверняка вызовет приступ негодования и протеста.
Тэсс задумалась, не зная, как лучше поступить. Впрочем, она быстро приняла решение.
– Я пойду к ним, а ты оставайся здесь, – попросила она Лана. – Ты услышишь все, о чем мы будем говорить. А потом я тебя тихонько выведу. Не надо, чтобы тебя лишний раз видели со мной. Наверное, мне все же не стоит открыто пребывать в вашем замке, навлекая гнев Валтора на тебя и твою матушку. Лучше уж вы спрячете меня до момента нашего отъезда.
Лан облегченно вздохнул. Так действительно лучше. Если Тэсса укроется у Таскиллов, открыто нарушая королевскую волю, неминуемо возникнут подозрения о заговоре. Если же строптивая невеста Дайрийца просто сбежит, то вряд ли ее станут искать в первую очередь в замке эны Алдоры.
Так он сидел, нервно похлопывая ладонью по кушетке и вздымая над синим бархатом облачка пыли, пока Оро вновь не показался в приемной, на этот раз в сопровождении дочери.
Посланец Валтора повторно изложил суть предложения своего короля. Лотэсса выслушала его стоя, молча скрестив руки на груди. Столь нелюбезный прием эньи Линсар заставил придворного поспешно засобираться обратно во дворец, коль скоро поручение было выполнено. Герцог вышел, чтобы проводить гостя. Едва оставшись с дочерью вдвоем, эна Мирталь набросилась на девушку.
– Как можно было вести себя столь вызывающе? Неужели ты не понимаешь, что король заботится о тебе… о нас.
– Король хочет держать меня под охраной, – буркнула в ответ Тэсса. Было видно, что каждое слово, обращенное к матери, дается ей с трудом. – Если хотите погостить у любезного убийцы вашего сына, то извольте, но я не поеду!
– Нет, поедешь! – взвизгнула герцогиня. – Как же ты меня измучила, неблагодарная девчонка! Ты поедешь, и ты станешь королевой! Не знаю, что ты там задумала и зачем к тебе таскается мальчишка Таскиллов, но я положу этому конец…
– При чем тут Лан? – тихо спросила внезапно побледневшая Тэсс.
– Вот и мне интересно: при чем? – язвительно поинтересовалась мать. – Ты проводишь с ним все время, запершись в комнате. Что за заговоры вы там плетете? Что, надумала замуж выскочить за этого молокососа?
А эна Мирталь, оказывается, не такая уж беспросветная дура, как полагает матушка. Может быть, какое-то странное чутье интриганки заменяло ей ум и мудрость, но каждая из ее догадок била точно в цель.
– Что за чушь?! – фыркнула Тэсса. Причем возмущение ее было искренним и явно относилось к последнему предположению матери. Лана одновременно радовало то, что не посвященная в их планы девушка может, избегая притворства, опровергнуть выводы эны Мирталь, и огорчало то, что она сама даже мысли не допускает о браке с ним.
– Думаешь, что он вырастет и заменит тебе своего дерзкого красавчика брата? А то я не видела, как ты вздыхала по нему, хотя мать устроила тебе самый блестящий брак из возможных.
Лан знал, что на самом деле брак с Нейри Ильдом устроила вовсе не герцогиня, она вообще тут была ни при чем. Руки Тэссы попросил сам Йеланд, причем совершенно неожиданно, когда все были уверены в скорой свадьбе Лотэссы и Рейлора.
– Не смейте! – Лотэсса побледнела еще сильнее. – Никогда не смейте произносить имени Рейлора, убитого вашим проклятым королем! Если вы упомянете его еще хоть раз, клянусь, я вас ударю!
Глава 27
Тарин Ворни возвращался домой за полночь. В это время открыты лишь одни городские ворота, которые оттого и получили свое прозвание – Ночные. Путь до них был дальше, чем до Старых или Рыночных, но выбирать не приходилось. Да и не жаль Тарину пройти лишние полчаса, если бы только все не было зря…
Его любовь, его прекрасная и жестокая Омиза опять не удостоила несчастного поклонника, проводящего часы напролет под ее окнами, и взглядом. То есть увидеть-то она его увидела, но сразу же решительно задернула шторы.
Тарин отказывался понимать и принимать упрямство своей избранницы. Нет, будь она к нему совсем равнодушна, он бы оставил ее в покое и не унижался бы раз за разом. Но он ведь еще помнил, как пылко Омиза отвечала на его чувства… пока не узнала, что он женат. Тот факт, что жену Тарин ненавидел столь же страстно, сколь сильно любил Омизу, никак не повлиял на решение последней. Омиза Венайл, узнав от сестры, что ее ухажер состоит в законном браке, надавала Тарину пощечин, наговорила кучу жестоких слов и велела навсегда убираться из ее жизни. Это было полгода назад, и все равно отвергнутый влюбленный не мог поверить в ее равнодушие. Может, Омиза и ненавидит его, но все равно в глубине души продолжает любить, как и он ее.
Тарин понимал, что все их страдания – лишь его вина. Это страшная неизбывная цена его давней глупости. Что за безумие на него накатило десять лет назад, когда он без памяти влюбился в проклятую ведьму? И ведь действительно влюбился, эта хитрая гадина проверила его колдовским способом, подозревая в корысти. Сдалась ему стареющая иноземка, пусть богатая, пусть загадочная, но все же почти на пятнадцать лет старше. И ведь не околдован был. Зачем бы ей иначе его проверять, если бы сама чары любовные наложила? Да и к чему привораживать простого парня, пусть ладного и пригожего, но бедного и безродного, когда можно выбрать в мужья кого пожелаешь?
Нет, Тарин Ворни сам прыгнул в эту пропасть, добровольно и чуть ли не с радостью. Он ведь и правда любил эту женщину, пусть и недолго. Энлил, эта ведьма-чужестранка, запала ему в сердце с первого взгляда. Сейчас он уже не понимал, что его так поразило в ней. Скорее всего, дело было во внешности – яркой, вызывающей, чужой красоте. Нельзя сказать, что сегодня его жена выглядела сильно старше или хуже, чем десять лет назад, когда поразила воображение бедного паренька – племянника купца, сдававшего в аренду дома в Руджии, один из которых колдунья выбрала для себя. Она была почти так же хороша годы спустя, только вот любовь давным-давно стала ненавистью.
Кто знает, как бы все сложилось, относись к нему Энлил иначе. Нет, сначала она была очень благосклонна. Согласилась стать его возлюбленной, а после даже женой, предварительно проверив, не ищет ли он союза с целью завладеть ее богатством, нажитым колдовским ремеслом. Ни молодость любовника, ни его безродность не остановили ведьму – она вышла замуж за племянника купца. А Тарин был на вершине блаженства. Он получил и желанную женщину, о которой мечтал, и познал прелести богатой и праздной жизни. Однако очень скоро Энлил дала понять кем, а точнее, чем для нее является молодой муж.
О, эта стерва никогда не любила его. Тарин, который и до свадьбы вполне устраивал колдунью как любовник, став мужем, по ее настоянию принял на себя обязанности по управлению хозяйством. Это Энлил так называла, а на деле Тарин заменял управляющего, посыльного, дворецкого – короче, был мальчиком на побегушках. Ведьма никогда не стеснялась унижать супруга при посторонних. Он подавал им еду и напитки, выполнял мелкие поручения хозяйки, а тем, кто умудрялся вызвать расположение Энлил, она доверительно сообщала, что ее новый муж – очень полезный в хозяйстве мальчик.
Не так уж много времени прошло до того момента, как страстная любовь обратилась в жгучую ненависть. Странно, что женушка никогда больше не проверяла Тарина магическим способом на предмет испытываемых им чувств. Она, живя с ним долгие годы, и не догадывалась, что муж, низведенный до положения прислуги, ненавидит ее и жаждет ее смерти. Кстати, возможная смерть Энлил была той единственной, но прочной нитью, которая держала Тарина рядом с колдуньей все эти годы. Никто иной, как супруг, должен был унаследовать дом, который ведьма давным-давно выкупила в собственность, и все ее отнюдь не малые капиталы, о размерах которых он доподлинно знал, поскольку вел финансовые дела жены. Возможность рано или поздно стать богачом стоила того, чтобы демонстрировать свою полезность, притворяясь изо дня в день покорным и любящим. Но годы шли, Энлил не только не собиралась умирать, но даже ни разу не заболела и практически не старела. Скорее всего, этим ведьма была обязана своей магии. А Тарин слишком поздно понял, что его ожидания напрасны и что годы потрачены зря. Лучшие годы его молодости! Конечно, сейчас он еще выглядит моложе жены, но пройдет не так уж много лет, и они будут казаться ровесниками, а потом – Тарин с ужасом осознавал это – он будет смотреться старше ее, начнет болеть и угасать, а проклятая колдунья будет все так же свежа и хороша. Старость обойдет Энлил, зато всей своей неумолимой тяжестью обрушится на ее глупца мужа. Самое страшное, что Тарин так и не жил! Волшебная гадина высосала его молодость, теперь пьет зрелость, даже не догадываясь, на какую беспросветную тоску обрекает того, кто когда-то так сильно ее любил.
Однако именно любовь, когда-то сбросившая несчастного парня со скалы, спустя десятилетие, насытившись его страданиями, дала ему надежду на спасение, придав пустой жизни новый смысл. Смыслом этим стала молодая женщина с нежным узким личиком, белокурыми косами и ореховыми глазами, явившаяся однажды к его жене. Сама Омиза не нуждалась в колдовских услугах, она сопровождала сестру – толстую вульгарную купчиху, от которой сбежал муж. Мужа требовалось срочно вернуть в лоно семьи, и, очевидно, все средства, кроме магии, были испробованы и не принесли желаемого результата.
Омиза не была красавицей, но внешность ее, милая и трогательная, с первого взгляда пришлась Тарину по душе, может быть, оттого, что являла противоположность яркой и броской красоте его жены. Однако искренней симпатией к гостье муж колдуньи проникся, случайно подглядев, как в саду Омизу отчитывала ее сестрица-купчиха.
– Что значит «уйдем отсюда»?! – толстуха умудрялась визжать шепотом, вероятно, чтоб не услышала хозяйка. – Я тебя для чего с собой позвала? Для поддержки! Думаешь, ты мне для того тут нужна, чтоб выслушивать, как тебе страшно и не по себе? Мне самой страшно, дурочка этакая, и не смей меня пугать еще больше. Мне без этой ведьмы никак не обойтись. Это ты, мужа схоронив, уже третий год одна прозябаешь, а я так не хочу, поняла?
Белокурая спутница купчихи молча и покорно выслушивала упреки, склонив голову. А Тарин, невидимый для обеих женщин, глядя на эту сцену, почувствовал истинное родство если не душ, то судеб. Их обоих унижали, использовали, с их мнением не считались, в них видели не людей, а что-то среднее между прислугой и полезной вещью. С этого момента хрупкая женщина со светлыми косами стала ему близка и необходима.
Тарин любил в своей жизни дважды, и оба раза влюблялся практически с первого взгляда, да так сильно, что горы готов был своротить, лишь бы цели своей достигнуть. В первый раз достиг и жалел об этом много лет. Вторая же любовь пришла к нему как очищение от первой, как дверь в новый мир, как свобода после долгой неволи. Со всей страстью отдался Тарин новому чувству. Без особого труда разыскав молодую вдову Омизу Венайл, он покорил ее своей пылкой страстью. В день своего визита к Энлил Омиза хоть и видела его мельком, но не запомнила, как не запоминают лакеев, открывающих двери, или дворецких, зовущих к обеду. Сестра ее, Гедрика, еще не раз приходила к колдунье по своему делу, но уже одна. Так что возлюбленная Тарина понятия не имела, кто он такой.
Мужчина, пойманный в ловушку скоропостижного и несчастного брака, мечтал жениться на избраннице своего сердца и не раз говорил ей об этом. Невозможность же выполнить свое самое горячее желание Тарин объяснял Омизе зависимостью от богатой тетки, в услужении которой он находится много лет и чье наследство должно со временем сделать его богатым человеком. Вообще он практически верно описывал возлюбленной свое положение, лишь заменяя в рассказах жену на тетку. Омиза, которой постоянно помыкала старшая сестра, прекрасно понимала любимого, и все же чем дольше длились их отношения, тем чаще намекала, что, возможно, бедность в достойном браке лучше вечного положения любовников в ожидании призрачного богатства злой родственницы. Будь Тарин действительно племянником тетки-тиранши, он давно бы сбежал от нее и женился на Омизе, но он-то был мужем…
Впрочем, и это обстоятельство не удалось скрывать вечно. Толстая Гедрика однажды застала младшую сестру с возлюбленным и не преминула обнаружить тот факт, что любовник дурочки Омизы – не кто иной, как молодой муж колдуньи Энлил, которая, к слову сказать, вернула нерадивого Гедрикиного супруга обратно в семью.
Узнав правду, гордая Омиза безжалостно разорвала связь с Тарином, и теперь он частенько ошивался под ее окнами вечера напролет, но она не удостаивала его и словом. Однако перестать приходить в небогатый квартал, где жила его любовь, было выше сил отвергнутого мужчины. Пусть обратный путь оттуда до Руджии занимал немало времени, пусть в последнее время по Вельтане ползли слухи о загадочных ночных убийствах – ничто не могло удержать Тарина от желания хоть издали увидеть Омизу.
Будь проклята Энлил! Почему бы этой гадине в самом деле не умереть? О, получив драгоценную свободу, Тарин сумел бы вымолить прощение Омизы и жениться на ней. Но ведьма явно не собирается за Грань, эта тварь всех переживет! Тарин уже сам не помнил, когда у него впервые появилось желание убить Энлил, должно быть, довольно давно. Однако если до появления Омизы это было лишь желание, то теперь Тарин ощущал просто невыносимую жажду смерти жены. Он бы решился на убийство, если бы не боялся так сильно ее колдовского могущества. Тарин не понаслышке знал, что такое эти тени, точнее, кто они такие. Если Энлил могла повелевать этими существами и вершить судьбы других людей, то уж себя-то она защитить точно сумеет. И страшно подумать, что будет с тем, кто осмелится покуситься на ведьму.
И все же временами Тарин был готов рискнуть, хотя бы и ценой своей жизни. Слишком уж ему эта самая жизнь опостылела. Что ему терять? Кроме того, Энлил доверяет ему, а это может сильно упростить задачу. Надо только решиться. Почему бы не сегодня? Неужто проклятая ведьма даже спит, опутав себя защитными заклинаниями? К чему ей это, когда рядом лишь он – любящий муж и преданный слуга в одном лице… Нет, решено, он сегодня же ночью убьет гадину, укравшую у него десять лет жизни и надежду на счастье, – либо погибнет сам!
Тарин шел по темным улицам, и ненависть со страхом плескались в нем, переливаясь через край. Он был так сосредоточен на Энлил, что не замечал происходящего вокруг. Легкое шипение, раздавшееся за спиной, не привлекло его внимания. Лишь став сильнее и заполнив собой все пространство вокруг, звук заставил мужчину обернуться. Обернувшись же, Тарин мигом забыл о ненависти, остался лишь страх – липкий, безудержный, объявший все его существо.
За спиной мужчины скалилась в жуткой усмешке кошмарная тварь – наполовину человек, наполовину змея. Возможно, в гадине было что-то красивое – гибкий стройный торс, длинные волнистые волосы, утонченные черты, – но Тарин видел лишь круглые желтые глаза с вертикальным зрачком без ресниц и бровей, тонкие сухие губы, по которым временами пробегал раздвоенный язык, острые когти на пальцах рук и мощный змеиный хвост с узорами на чешуе.
Энлил! Это все она! Проклятая колдунья каким-то невероятным образом узнала о его мыслях и планах и решила упредить покушение на себя, а заодно и наказать неверного муженька. Наверняка, чудовище является порождением ее магии.
– Кто ты? Что тебе от меня нужно? – бедняга, прислонившись к стене, чтобы не упасть, выкрикивал вопросы, срываясь на визг. Это было недостойно сильного мужчины, но ужас, затопивший все его существо, делал Тарина жалким и беспомощным, словно дитя.
– Я уже получил то, что мне нужно, – чудище говорило свистящим шепотом, и в голосе его чувствовалось удовлетворение. – Ты так сильно ненавидишь и боишься… Отличная добыча! Ненависть и страх – самые сладкие чувства на свете…
Тарин был в корне не согласен с высказанной точкой зрения, впрочем, ему было плевать, что нравится гнусной твари. Главное – чудовище сказало, что уже получило от него то, что нужно.
– Значит, теперь ты оставишь меня? – мужчина не смел поверить мелькнувшей надежде на спасение.
– Не оставлю, – если бы тварь не шипела, казалось бы, что она мурлычет. – То, что я забрал, принадлежит не мне, а моему господину. Я создан, чтобы служить ему. Но ведь я заслуживаю награды за верную службу, ты не согласен?
Тарин бы сейчас со всем согласился, лишь бы ужасное создание сгинуло. Пока оно разговаривает и выглядит довольным, жертва получает минуты отсрочки. Возможно, удастся и вовсе заболтать тварь или вымолить пощаду.
– Ты служишь моей жене? – осторожно спросил Тарин.
В ответ змеехвостый расхохотался. Смех его, сухой и свистящий, мерзким шуршащим скрежетом терзал слух и нервы.
– Твоей жене?! – переспросил он. – Не знаю, кто эта женщина, но если ты мнишь, что в услужении у нее могут быть подобные мне, ты сильно переоцениваешь свою супругу. Я служу лишь одному господину, чье величие безгранично, хоть и позабыто… ну и себе, конечно. То, что нужно ему, я уже забрал, себе же возьму то, что осталось.
– Пожалуйста, нет, – взмолился несчастный, теряя последнюю надежду. – Пощади! Забери не меня!
– А кого? – мучитель Тарина, казалось, заинтересовался открывающимися перспективами.
– Мою жену, будь она проклята! – почему бы не попробовать обратить самый ужасный миг своей жизни в торжество, отправив чудовище по следу Энлил. – Она ведьма! Она сильна, но наверняка лучше насытит тебя, чем я – слабый и жалкий, – ради спасения своей шкуры и осуществления главной мечты не грех и поунижаться.
– Ведьма, говоришь? – прошипело создание. – Если она сильна, она не нужна мне. А она сильна, раз ты мог подумать, что я ее раб, – сделанное тварью умозаключение звучало логично. – Сильные маги мало чего боятся и редко ненавидят. В этом плане вы, жалкие ничтожества, куда полезней моему повелителю и желанней для меня. Твое предложение отклоняется. Хватит болтать, я хочу забрать все остальное, – после этих слов существо вперило в Тарина немигающий взгляд жутких желтых глаз.
Глава 28
Мирталь руководила горничными, укладывающими ее платья, от души наслаждаясь кутерьмой, вызванной неожиданным переездом. Она ликовала. Думала ли бедная дворяночка Мулен из Норты, что через двадцать лет ей суждено перебраться в Нианон? Конечно, все нортские дамы и так исходили завистью к ней все эти годы, но что бы они сказали теперь? Королевская теща! Хотя «матушка» звучит лучше. Надо будет попросить Валтора обращаться к ней именно так. Ведь его величество, женившись на Тэссе, станет ей сыном.
При мысли о сыне Мирталь почувствовала грусть, смешанную с укорами совести. Но голос совести был тут же безжалостно подавлен. Ей нечего стыдится. Это Тэсс постоянно укоряет ее тем, что Мирталь предала своего погибшего мальчика. Что может понимать девчонка, никогда не имевшая детей?! Боль от потери сына никогда не умрет в материнском сердце. И глупо думать, что цвет платьев и отказ от увеселений могут выразить степень этой боли. Тэсс полагает, что, наряжаясь в черное, лучше почитает память брата? Если бы ей довелось потерять сына, она бы поняла, как мелочны и показушны все эти траурные традиции. Конечно, Мирталь могла бы утонуть в своей скорби, предаться печали и оставить всякую деятельность на благо семьи. Но куда бы это, скажите, завело их всех? Муж принялся бы тут же плести заговоры, дочь натворила бы глупостей, а в итоге все Линсары попали бы в опалу, если не хуже.
Нет, Мирталь не могла в такой момент сидеть сложа руки и упиваться трауром, именно ей выпало спасать то, что еще можно спасти. До чего же глупо полагать, что перемены в Эларе носят временный характер. Валтор пришел навсегда, Ильдов больше нет, и уже ничто никогда не станет «как раньше». Ничего не вернуть, надо жить дальше. А Оро и Тэсса, похоже, на это неспособны, поэтому все жизненно важные решения пали на хрупкие плечи эны Линсар. Этот брак с королем, против которого столь решительно настроена дочь, Мирталь тоже считала своей заслугой. Конечно, его величество сам обратился к ним с предложением, но все дальнейшие сложности пришлось расхлебывать ей. Увы, ради будущего счастья Лотэссы, которого та пока не понимает, матери пришлось пожертвовать дочерней любовью и уважением. Мирталь терпеливо сносила оскорбительный тон дочери, ее нескрываемое презрение и одну за другой глотала страшные обиды. Как хочется верить, что настанет день, и девочка поймет, насколько была неправа, обращаясь так с матерью, устроившей ее блестящее будущее. Поймет, что, лишившись сына, Мирталь сосредоточила всю свою любовь и заботу на непокорной и взбалмошной дочери, жертвуя собой ради ее счастья. Хорошо хоть ей удалось уломать негодницу и заставить ее принять приглашение Валтора пожить в королевском дворце.
И как могут некоторые считать эну Линсар недалекой поверхностной женщиной, помешанной на богатстве и нарядах? Да она – Мирталь – главный и, похоже, единственный стратег в своей семье. Конечно, ей повезло, когда Оро взял ее в жены и увез из проклятой Норты в столицу, но и Оро повезло не меньше. Ведь именно она, Мирталь, помогает Линсарам удержаться на плаву в этой бурной воде политических перемен. Да будь она какой-нибудь чванливой потомственной аристократкой, наверняка довела бы семью до опалы, как эта чопорная надменная эна Таскилл, с младшим сыном которой непонятно за какими демонами связалась в последнее время Тэсса. Нет, Мирталь не даст Линсарам утонуть вместе с Ильдами, она спасет свою семью, чего бы ей это ни стоило. Линсары не только не потеряют своего положения при новой власти, но и укрепят его благодаря ее уму и дальновидности. Хорошо бы только дождаться благодарности от мужа с дочкой. Что ж, пока приходится довольствоваться расположением короля и его присных.
На этот раз его величество прислал к Линсарам верховного протектора, самого доверенного своего приближенного и друга. Элвир Торн дожидался завершения сборов в гостиной, чтобы потом с почетом сопроводить королевскую невесту с семьей в Нианон. До чего же он хорош! В своем роде не менее красив, чем король. Конечно, черты Валтора тоньше и совершеннее, зато от Торна исходит особое обаяние силы и мужества, способное свести с ума любую женщину. Ах, будь она моложе! Хотя кто сказал, что такому мужчине нужны смазливые ветреные девчонки? Вполне возможно, что женщина в расцвете зрелой красоты подойдет ему куда больше. Конечно, все это глупые мечты! Разумеется, Мирталь не собирается изменять мужу, пока он жив. Она верная и достойная жена, умеющая, в отличие от некоторых, ценить выпавшее на ее долю счастье. Но Оро уже немолод. Эна Линсар с самого начала своего брака отдавала себе отчет в том, что рано или поздно ей придется овдоветь. И вот тогда-то… Почему бы ей, близкой родственнице короля, не стать избранницей его лучшего друга? Юная Тэсса получит прекрасного, как Странник, короля, а она, Мирталь, – сильного, красивого и могущественного мужчину. Мужчину, которого ей, по правде сказать, так не хватало все эти годы. Ведь с Оро ее связывала не любовь, а лишь благодарность. Она была и остается ему хорошей женой, но разве можно в таком союзе мечтать об истинной страсти?
Эна Линсар вздохнула и принялась с усиленным рвением отдавать распоряжения горничным. Ей бы, конечно, было приятнее развлекать гостя в гостиной вместо Оро, но разве муж способен организовать сборы и переезд? Пусть из вещей нужно взять лишь одежду, потому что во дворце их ждут все мыслимые удобства, но все же отбор и упаковка необходимых вещей требуют ее внимания и присмотра. Кроме своих платьев, нужно еще обязательно провести инспекцию вещей, которые планирует взять Тэсса. С девчонки станется отправиться в Нианон в том же самом черном убожестве, что на ней сейчас, и не захватить даже ночной сорочки. Обеспокоенная этими соображениями, эна Мирталь направилась в покои дочери.
Лотэсса сидела в кресле и читала. Как и предвидела мать, негодница, судя по всему, и не думала готовиться к переезду. Лучший способ отомстить родителям за то, что она почитает насилием над свободной волей, – опозорить их перед королем, представая перед ним и всем двором изо дня в день в одном и том же наряде.
– Лотэсса, девочка моя, – для начала лучше быть мягкой, и Мирталь выбрала доброжелательный тон. – Ты уже начинала собирать вещи?
– Да, – дочь равнодушно кивнула, указав подбородком в сторону дивана, где лежали стопка книг и неизменная гитара.
– Это все? – Мирталь вопросительно изогнула тонко выщипанную бровь.
– Нет, – Тэсс, очевидно, решила быть предельно немногословной. Что ж, Мирталь не привыкать к подобной манере разговора.
– И где же остальное, позволь узнать?
– Вот, – девушка, не слезая с кресла, подвинула к матери ногой небольшой, плотно набитый баул.
Мирталь удивленно хмыкнула, она не ждала, что Лотэсса действительно будет готовиться к переезду, но, похоже, в этот раз ошиблась. Эна Линсар нагнулась, чтобы проверить содержимое баула. Вещи, аккуратно сложенные там, скорее подходили для путешествия или долгой дороги, чем для переезда из одной резиденции в другую. По крайней мере, платьев было только два – дорожное из черного сукна и изысканное, хоть и простое, из черного атласа с серебряной отделкой по поясу, подолу и широким рукавам.
– Тебе не кажется, что этого маловато? – женщина размышляла, стоит ли вновь поднимать избитую тему траура.
– Достаточно, – ответила Тэсса. – Я по балам и королевским приемам ходить не собираюсь. Вы с этим отлично справитесь за меня, и уж ваших-то платьев с лихвой хватит на все случаи жизни.
Мирталь задумалась. Разумно ли начинать очередную ссору, из которой ей, вполне возможно, не выйти победительницей? Не лучше ли уже после водворения в Нианоне на полдня отправиться домой (благо их замок от королевской резиденции совсем близко) и самой выбрать для гардероба Лотэссы те платья, которые она сочтет нужными. Именно так она и поступит. Как всегда, приходится быть мудрее и выше пустых склок. Кто бы еще вышел из положения с таким достоинством, решив проблему и избежав очередного семейного скандала? Довольная собственной выдержкой и находчивостью, эна Линсар оставила дочь и удалилась, ибо ей предстояло еще немало работы.
Проходя по галерее, Мирталь не удержалась от искушения заглянуть в гостиную, где Оро общался с гостем. Эн Торн сидел в кресле в позе расслабленной и в то же время исполненной достоинства. Он был великолепен! Мирталь нестерпимо захотелось присесть на ручку его кресла, но, естественно, она и мысли не допускала о том, чтоб позволить себе подобную вольность. Зато уж в удовольствии поговорить с этим воплощением мужского совершенства она себе не откажет.
Появление эны Линсар положило конец беседе, которую вели мужчины до ее появления. Но что бы ни было предметом разговора, велся он, очевидно, без воодушевления и заинтересованности с обеих сторон. У гостя вид был скучающий, у хозяина – натянуто вежливый. Самое время брать все в свои руки, решила Мирталь. В очередной раз она единственная, кто может поправить положение и расставить все на свои места. Нет, положительно, Оро должен молиться на жену.
– Эн Элвир, расскажите мне об этих ужасных убийствах, которые послужили причиной беспокойства его величества о нас.
– Мне бы не хотелось пугать вас, эна Линсар, – галантно возразил собеседник.
– Мне не страшно, – игриво воскликнула Мирталь. – Находясь под защитой такого мужчины, как вы, женщине нечего бояться.
Краем глаза женщина заметила обращенный на нее удивленный и несколько укоризненный взор мужа. Ах, с Оро она потом разберется. В конце концов, муж должен понимать, что льстить победителям – одна из обязанностей побежденных, если они не хотят лишиться своего положения. Правда, в данный момент эта обязанность отнюдь не казалась Мирталь тяжелой, совсем напротив. Гость также одарил хозяйку странным взглядом, значение которого истолковать было непросто. Что ж, почему бы ему не смотреть на нее… Разве она не хороша, несмотря на свои годы? Конечно, первой красавицей королевства считается Тэсса, но от кого, скажите на милость, девочка унаследовала свою красоту?
– Прошу вас, эн Торн, расскажите мне! – она придала своему нежному голоску тон, в котором даже требовательные нотки звучали кокетливо.
– Что ж, извольте, – сдался протектор. – Вот уже несколько недель мы находим на улицах города чрезвычайно странных покойников. Тела их, не имея никаких внешних повреждений, тем не менее несут на себе отпечаток очень нехорошей смерти. Лица несчастных отмечены выражением сильнейшего ужаса. Мы с дэном Карстом склоняемся к мысли, что именно крайняя степень страха служит причиной смерти. Пока мертвецов находят лишь в небогатых частях, на окраине столицы, все они люди незначительные и довольно жалкие…
– И это все? – разочарованно протянула хозяйка. – Никаких растерзанных и изуродованных тел?
– Для столь прелестной женщины вы слишком кровожадны, – заметил Торн.
Хорошо, что он находит ее прелестной. Да, она, конечно, сглупила, показав, что недооценивает опасность. Получается, что король зря вызвал их во дворец. Ей-то плевать на всяких плебеев и изгоев. Пусть себе убийства не кончаются подольше. Тогда не будет необходимости раньше времени покидать Нианон. Как же, однако, мил король. Другой бы не придал внимания тому, что всякий сброд убивают в трущобах, а Валтор Дайрийский сразу позаботился о безопасности своей невесты. Хотя, скорее всего, ему просто нужен предлог видеть Тэссу ежедневно. Ох, какая же счастливица эта девчонка! Ей бы, Мирталь, такого мужчину! Хотя если выбирать между королем и протектором, то второй, пожалуй, даже предпочтительнее. Определенно.
