Текст книги "Литературная Газета 6286 ( № 31 2010)"
Автор книги: Литературка Газета
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
Древние символы
Библиоман. Книжная дюжина
Древние символы
Руди и Ли Браш. Откуда что пошло : Суеверия, обычаи, приметы. – М.: Захаров, 2009.– 304 с.: ил.
«С момента зарождения цивилизации соль была важной частью повседневного рациона и считалась священной. Любое жертвоприношение – по библейскому обряду или языческой традиции – совершалось с солью… Соль до сих пор используется при крещении в католической церкви… Соль очищает, поэтому она стала символом неподкупности… перевёрнутая солонка уже тогда означала грядущую несправедливость. Соль – прекрасный консервант. Это сделало её символом долгой дружбы, а также – бессмертия». Многие традиции, казалось бы абсолютно бессмысленные, возникли тысячелетия назад не из-за «темноты» наших предков, а по той или иной целесообразности. Историю многих обычаев трудно проследить, потому что многие традиции передавались устно, и к тому же исчезли условия, породившие эти традиции. Но, восстановив суть древних ритуалов и предрассудков, мы получим возможность понять «изнутри» быт и мышление людей прошедших веков и увидеть причудливую деятельность человеческого разума, не слишком сильно эволюционировавшего за последние три тысячелетия.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Люди и странности
Библиоман. Книжная дюжина
Люди и странности
Алексей Лукьянов. Глубокое бурение : Повести. – М.: Снежный Ком М, 2010. – 496 с. – (Нереальная проза).
Книга фантасмагорических повестей, посвящённых обычным людям: молодому участковому; красочным представителям героического рабочего класса, вступившим по необходимости в борьбу с нанотехнологиями, лишающими их призрачной свободы ничегонеделания; злобным старушкам-соседкам, пожилой одинокой преподавательнице, к которой непонятно откуда стали приходить дети, называющие её мамой. «Теория вероятностей в понедельник стояла второй парой, но Полина Васильевна пришла к первой. Она даже не стала себя обманывать, будто нужно подготовиться к лекции и заполнить какие-то бумаги на кафедре… Нет: Полина боялась, что дети появятся снова. И даже не самого факта появления боялась, а того момента, когда приедет милиция, чтобы отвезти несчастных беспризорников в приют». В этих текстах многое напоминает реальность, но реальность, подвергшуюся, по словам Бориса Стругацкого, рекомендовавшего эту книгу, «вторжению Чуда. Герои… совсем не простые простаки, оказываются в этом Мире вполне на месте…»
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Испанская война за русское наследство
Искусство
Испанская война за русское наследство
ЗДЕСЬ ТАНЦУЮТ
Чеховский фестиваль и балеты Начо Дуато
Кто из русских знает Испанию? Точно не тот, кто несколько раз посетил Пиренейский полуостров с целью полюбоваться творениями Гауди и прожариться под палящим солнцем. Он много расскажет о ярких красках и бесконечной фиесте. И ничего о том, что всё это внешне радостное «…происходит на фоне так мало знакомой туристам «чёрной Испании» с тусклой, как дождь, глиной, закрытыми лицами и, конечно же, смертью» (Армин Мёллер). Об этом могли поведать советские ветераны так и не закончившейся гражданской, об этом можно было бы поговорить с русскими, воевавшими на другой стороне.
Кто из русских знает Россию? Точно не тот, кто «вырабатывает смыслы» и думает об «обустройстве». Пусть он живёт здесь, но если не чувствует напряжения с трудом сдерживаемого тёмного хаоса, он – турист. Существующий вне русской жизни и вне русской смерти.
Кто из испанцев способен понять Россию? Только тот, кто ощущает общность народов, стоически переживающих бессмысленность бытия.
«Бесконечный сад» Начо Дуато построил как визуальную рефлексию всему творчеству Чехова. Средиземноморское происхождение хореографа неожиданно позволило ему увидеть то, что ускользает от нас. В Чехове Начо Дуато разглядел человека античности: глубокого пессимиста, но спокойного и стойкого воина, с улыбкой продолжающего изначально проигранное сражение – жизнь. Чехов «Бесконечного сада» вдруг открылся нам не интеллигентом стереотипов и анекдотов, но рыцарем благороднейшей бессмыслицы – Дон Кихотом русской культуры.
Сдержанность бесконечного хореографического рисунка, аскетизм музыкального сопровождения, преимущественно чёрно-белая гамма сценографии – всё было подчинено одному: раскрытию образности русского космоса, заданного Чеховым. Оригинальная музыка Серхио Кабальеро перемежалась вставками и фрагментами из Педро Алькальде, Альфреда Шнитке и П.И. Чайковского, но не эти звуки были настоящей партитурой спектакля. Истинным мелосом балетного действа стала фонетика чеховских строк. Перечисляемых названий, почти случайных цитат. В этом не стоило искать «намёк», это не нужно было «услышать». Это предполагало бесконечный процесс: слушать.
Начо Дуато подошёл к Чехову предельно серьёзно. И у него получился русский спектакль. Хореограф увидел в себе, испанце, отражение русского человека. Дуато воевал так, как воевали от века русские, как воевали в гражданскую испанцы. Ортега-и-Гассет отмечал, что культура Испании – народна, что коррида вытеснила благородный танец (если вольно интерпретировать слова философа). Но ведь только о народности можно говорить и в нашем случае!
Наши войны бесконечны и тотально истребительны потому, что ведут их крестьяне. Без аффектации и демонизации врага. Просто: нива должна быть сжата полностью. Ни один колосок не должен остаться на поле.
Не окончились наши гражданские. Живы по-прежнему и безумная Пассионария (Долорес Ибаррури), и Баамонде Франсиско. Испанские левые до сих пор помнят, кто и какое место занимал в администрации последнего. То, что у нас, и вербализации не требует.
Чехов потому удался Дуато, что он мыслит теми же категориями, что и мы: категориями войны. Спрятанной, но от этого не менее актуальной. Сдерживаемой, но от этого не менее кровавой. Вспыхивающей иногда невероятным праздником смерти, но тлеющей всегда глубинным оправданием жизни.
Совершенство этого двуединства, средиземноморского, дионисийского по своей природе, Дуато предложил через танец. Хореограф менее всего апеллирует к интеллекту. Его посыл обращён сразу к сердцу. Чёткие и совершенные линии движущихся фигур рассказывают историю о том, как сдерживается хаос, стремящийся вырваться в любой момент. Рассказывают, насколько это благородно: насилие над собой. Насколько это бессмысленно и в своей бессмысленности прекрасно.
Этот балет не для всех. Божественные совершенства хореографии способны рассказать о божествах только тому, кто хоть раз почувствовал мистический ужас от окружающей нас бездны. Почувствовал, но не сдался, не сник. Продолжил жизнь. Не благодаря и не вопреки, а просто…
Ибо жизнь – не свойство, но атрибут. Как, впрочем, и смерть не свойство.
Вряд ли Чехов был весёлым человеком в общепринятом смысле. Он улыбался там, где его потомки плачут. У русского писателя было достаточно сил для того, чтобы принять жизнь полностью. Вместе с дурной бесконечностью её парадоксов, вместе с неминуемой смертью. Безысходность бытия Чехов сделал фактом искусства, но основным положением своей эстетики оставил радость бесстрашия, заглянувшего за край.
Это роднит Чехова с античностью. Это роднит с Чеховым Начо Дуато.
Жизнь как феномен бесконечна, как частный факт – бессмысленна. Чеховский «сад» продаётся всегда. История завершается ничем. Ничем завершается и данная статья, ибо и она имеет смысла не более, чем Вселенная…
А вот что имеет значение, так это война. Внимание: Начо Дуато продолжает осваивать русское наследство. С недавних пор он – главный балетмейстер Михайловского театра. Своё наступление продолжаем и мы, в плен, как и раньше, попадают лучшие.
Вслед русскому Мариусу Петипа история раскрывает объятия русскому Начо Дуато.
Евгений МАЛИКОВ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345
Комментарии:
Хранители
Искусство
Хранители
РАМПА
Главное богатство Нижегородской драмы – её актёры
Когда меня сегодня просят назвать «хороший театр», затрудняюсь с ответом… Ещё и потому, что в последнее время, мне кажется, само понятие хорошего театра стало меняться, как и критерии оценок, не говоря уже о зрительских предпочтениях.
Безвозвратно ушло время, когда ходили на спектакли Гончарова, Эфроса, Любимова, Захарова, Плучека – «на режиссёров». Впрочем, тех, кто глыбами возвышался над театральным ландшафтом, осталось совсем немного. Говорят, недостатки – продолжение достоинств. Так, по-моему, случилось в целом с режиссёрской профессией: в лучших своих образцах она всё более становится радикально авторской, целиком подчиняя себе и драматурга, даже если это Чехов или Островский, подменяя пьесу собственной оригинальной версией, видоизменяя не только стиль, но порой и сюжет, и характеры. А это, как говорится, на любителя!
Не стало в наши дни могучих актёров. Ильинский, Ефремов, Олег Борисов, Смоктуновский, Янковский… Считалось, что премьеры с их участием надо обязательно видеть. Они определяли собой и лица тех театров, в которых работали, и, главное – лицо эпохи, дух времени. Нынешние же медийные лица их, конечно, не заменили, а модные постановки, что они собой «украшают», укреплению любви к театру в подавляющем большинстве своём, прямо скажем, не очень способствуют.
Так на какие же спектакли теперь ходят? И какие театры можно считать «хорошими»?
В поисках ответа на эти вопросы понимаешь, что сегодня многим столичным театрам «дают фору» их провинциальные коллеги. В силу самих особенностей своей жизни далёкие от искушений «мыльными» сериалами, рекламой и прочими столичными искусами и, пусть в скромном по доходам существовании, но сберегающие себя профессионально, человечески, нравственно. Не в одном провинциальном городе сохранились не просто хорошие актёры – кстати, там не раздают направо и налево ставшее расхожим в столицах звание «звезды», – но очень сильные актёрские труппы. А если к ним приданы ещё и умные руководители – и вовсе не обязательно режиссёры, как это было в недавнем прошлом, а просто подлинные лидеры, – то такой театр можно без преувеличений назвать «хранителем». Школы, репертуарной политики, взаимоотношений со зрителем – всего, что испокон веку составляло отечественную театральную традицию.
Один из таких театров, на мой взгляд, Нижегородский театр драмы, которому удаётся в непростое наше время и сохранять творческое достоинство, и оставаться интересным городской интеллигенции, старой и молодой. Их зал всегда полон – это ли не главная оценка труда?! Впрочем, и здесь не всегда удаётся удерживаться на высоте. Как и все нынче, они зависят от доходов, от кассовых сборов, от рынка. Вот и в здешнем репертуаре появляются целых три пьесы всероссийской сценической палочки-выручалочки Рэя Куни с его юмором ниже пояса…
Но в то же время в Нижнем знают цену и серьёзной современной отечественной пьесе, без которой в любые времена трудно сохранять зрительский интерес к театру. И в классике они ищут и находят сегодняшние совпадения с мыслями, чувствами современных людей.
А главное, артисты в этой труппе – не набор отдельных и одиноких звёзд, а выращенный и сохранённый коллектив, способный предъявить в спектаклях такое прекрасное разнообразие человеческих типов и характеров, такое богатство жизни, которое, как говаривал один из персонажей Островского, «дорогого стоит».
Первым среди равных называю Сергея Блохина, способного, полагаю, вызвать чувство зависти у любого столичного худрука. Отец Михаил Тяблов в современной мелодраме Юрия Полякова «Одноклассники», чиновник Юсов в «Доходном месте», доктор Мортимер в комедии-маскараде «Клинический случай». Всюду разный и всюду настоящий.
Вот его «служитель культа». Сейчас на нашей сцене и на экране появилось много священнослужителей, но мало кому из надевающих на себя рясу исполнителей удаётся не ограничиться внешней характерностью профессии – почти все они выходят какими-то одинаковыми. А у Блохина отец Михаил – эдакий «человеческий» батюшка, не лишённый извинительных греховных недостатков и оттого становящийся подлинным центром доброты и обаяния всего спектакля – ни на кого, кроме себя, не похож. А какой он Юсов! Персонаж, частенько остающийся лишь на уровне некой социальной функции, у Блохина на диво «полнокровен»: гурман и озорник, эффектно отплясывающий и на загляденье «вкусно» ухаживающий за Кукушкиной. Взятки он, разумеется, берёт, но и совестью мучается…
Стоит ли говорить – ничто так не украшает любой спектакль, как богатство сценических характеров. В тех же «Одноклассниках» перед нами настоящее пиршество прекрасных актёрских работ. Это и опустившийся, спившийся, но сохранивший, несмотря ни на что, свой талант поэт Федя Строчков, в чём актёр Юрий Фильшин сумел всецело убедить; и суетливый, скрывающий комплекс неудачника за напускной бравадой эмигрант Борис Липовецкий – тоже очевидная удача Александра Сучкова; и на редкость убедительная бывшая отличница, а ныне мать-одиночка Светлана Погожева в исполнении Елены Турковой. Можно было бы перечислять всех одноклассников, но вот без упоминания кого точно не обойтись – это без Николая Игнатьева, играющего некогда первого хулигана класса Чермета, ныне же олигарха местного разлива Виктора Черметова. Как сумел исполнитель соединить в своём образе харизму без пяти минут мэра, упоение властью над людьми, которое дают деньги с «травматическим синдромом», вызванным неудачами далёкой юности, и с нет-нет да и выдающими себя повадками «братка» – это, безусловно, большая загадка таланта.
Надо отметить, что режиссёр спектакля Карен Нерсисян достаточно скромен – он всего себя отдаёт, впрочем, согласно заветам Станиславского, артистам. И они не остаются в долгу.
Режиссёр-постановщик «Доходного места» Григорий Лифанов более заметен: это, конечно же, именно им выстроено и соединение фарсовой стихии чиновничьего быта с лирическими картинками частной жизни главных героев, и замечательная музыкальная партитура, строящаяся в первую очередь на русских романсах; но и в этом спектакле главное – актёры, творящие, ещё раз повторю, настоящее пиршество. Увы, столь редко нам нынче достающееся пиршество актёрской профессии.
Ну просто глаз не оторвать от маменьки Фелисаты Герасимовны – Тамары Кирилловой с её дочерьми Линькой – Натальи Кузнецовой и Поленькой – Вероники Блохиной. Глава женского семейства – сущая мастерица и по характеру роли, и по виртуозному мастерству: и хороша собой, и ловка, и абсолютно уверена в блестящей будущности своих чад; она, похоже, для многих и сегодня сойдёт за непререкаемый авторитет. А как здорово сыгран Юрием Котовым Онисим Белогубов – гротеск и реализм одновременно, в результате же острая сатира на нынешних офисных обитателей…
Конечно, просто так, по мановению волшебной палочки, чудес в театральном деле не бывает. Здесь очень важны корни, история, «генетика» театра. Почти тридцать лет, правда, с перерывом, в Нижнем выходил на сцену, ставил спектакли и «руководил процессом» выдающийся русский артист и режиссёр Николай Иванович Собольщиков-Самарин. И именно при нём была заложена и всячески поддерживалась здесь традиция сверхкрепкого актёрского состава. Ещё в 40-х годах прошлого века он по всей России собирал в труппу лучших исполнителей, сообразуясь со старинными принципами амплуа: герой-любовник, комик, молодая героиня, инженю-кокет, травести… Но удивительные нижегородские-горьковские артисты, такие как А.Н. Самарина, В.И. Разумов, В.А. Соколовский, Н.А. Левкоев, всегда, в каждой своей роли, оказывались куда шире своих условных амплуа, умели создавать незабываемые «многосоставные» сценические характеры.
Актёров той поры так и называли – «собольщиковцами», и это продолжалось даже после ухода из жизни выдающегося нижегородского Мастера. (Кстати, почему-то до сих пор на здании театра, которому он верно служил и прославил, нет мемориальной доски, увековечивающей его имя.) Позже рядом с собольщиковцами выходили на горьковскую сцену и Вацлав Дворжецкий, и Владимир Самойлов, потом уехавшие в столицу. Это даже давняя нижегородская традиция – здешними актёрами не раз подпитывались столичные коллективы. Но общий уровень труппы оставался неизменно высоким – не в последнюю очередь благодаря тому, что становлению, развитию её всегда способствовали крупные режиссёры – после Собольщикова здесь работали Бриль, Покровский, Гершт, Табачников.
Теперь театральная ситуация в этом плане, увы, резко переменилась. Не стало режиссёров, которые брали бы на себя многолетнюю ответственность за «младшего брата» – артиста. С режиссёрами-разовиками они должны выплывать в значительной мере сами. Нижегородцы пока выплывают…
Сегодняшняя сильная труппа – это результат и многолетней работы местной театральной школы – знаменитого на всю Россию училища, чьими выпускниками она неизменно пополняется. Но не менее важным самого её существования является грамотная «селекционная политика» – тщательный отбор новых актёров по принципу совместимости «группы крови», который проводят художественный руководитель театра Георгий Демуров, сам замечательный артист, в тандеме с директором Борисом Кайновым, опытным менеджером.
Да, наверное, необходимо заметить, что не все члены труппы в Нижегородской драме равны талантом или одинаково восхитительными природными данными. Не всех природа наградила такой фактурой и таким обаянием, как Сергея Блохина. И работают в спектаклях по-разному: есть удачи, полуудачи, есть и неудачи. Но перед нами на сцене всегда высококультурный, профессиональный, умелый творческий состав. Вот что важно.
Именно поэтому их «Доходное место» не просто современно и актуально. Психологические и социальные типы пьесы в талантливом исполнении нижегородских артистов оказываются созвучны героям современной пьесы «Одноклассники» – по узнаваемости, по степени воздействия они, можно сказать, на равных живут рядом с сегодняшними людьми и помогают им разобраться в хитросплетениях жизни.
Сегодня – как, впрочем, и во все времена – творческим людям непросто одновременно и своё достоинство сохранить, и с голоду не помереть. Но в условиях жуткой, всевозрастающей зависимости театров от кассы, от законов рынка это стало особенно сложно.
Но ведь кому-то удаётся! Поезжайте, посмотрите, как это получается в Нижнем (благо туда теперь ходит из Москвы скоростной поезд). Их спектакли, их творческое существование того стоят.
Анна КУЗНЕЦОВА, НИЖНИЙ НОВГОРОД–МОСКВА
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Жаркое лето ваятелей
Искусство
Жаркое лето ваятелей
ВЕРНИСАЖ
…И как только народный артист России Василий Лановой закончил чтение знаменитого гоголевского «Русь, куда ж несёшься ты? дай ответ...», как под торжественные звуки оркестра ниспало покрывало и взору зрителей, собравшихся в Манеже, предстала масштабная и столь созвучная словам классика композиция «Россия-Русь».
Организованный Екатеринбургским художественным фондом I Всероссийский конкурс скульптурных и архитектурных произведений «Наше Отечество» проходил при очень солидной поддержке Совета Федерации и Государственной Думы РФ, Академии наук и Академии архитектуры, Министерства культуры и Министерства обороны. И итоговая выставка неслучайно прошла не на Урале, где родилась сама идея конкурса, а в столице, в знаменитом, самом престижном её зале.
Проходишь по пространству Манежа и как будто слышишь «шаги Истории самой»… А одновременно – и стремительное дыхание дня сегодняшнего. Вот русские святые Пётр и Феврония (скульптор И. Муравьёва), ставшие нынче символом нового праздника семьи, любви и верности, а вот «Памятник войне 1812 года» (авторская группа, состоящая из семи молодых ваятелей и архитекторов), напоминающий нам вовремя: не за горами юбилейная дата, двухсотлетие победы над Наполеоном…
Конечно же, в год 65-летия Великой Победы не была обойдена вниманием и эта тема. Так, особой премией отмечен проектируемый под Москвой «Комплекс художественного оформления Федерального военного мемориального кладбища» (творческий коллектив под руководством С. Горяева).
Немало скульптурных портретов: как классиков, так и современников.
«Как живой!» – шепчут две ценительницы прекрасного, взирающие на вдохновенного виолончелиста Мстислава Ростроповича. Автор бронзового портрета Зураб Церетели участвует в выставке как почётный гость, не претендуя на награды и премии, которые вручаются здесь его молодым коллегам. Как, например, пермяку Юрию Устинову, изваявшему драматический образ своего земляка поэта Алексея Решетова.
Невозможно в кратких заметках обозреть всю экспозицию, охватывающую творческий опыт современных ваятелей и зодчих от Москвы до самых до окраин… В конкурсе участвовало 70 областей и республик, иными словами – 85% от всех регионов страны. Не остались в стороне и соотечественники из Америки, Израиля, Казахстана, Украины. А всего – 380 авторов!
Архитектура заняла на выставке значительно меньшее место. И, признаться, каких-то особых открытий здесь не прозвучало. Однако заслуженно отмечены почётными местами и дипломами Российской академии архитектуры такие проекты, как «Сибирская Валенсия» (авторы – томичи Евдокимовы, отец и сын), ставящие актуальную проблему энергосбережения в условиях Севера и Сибири; или проект «Дом – улица» (авторский коллектив под руководством О. Припутнева), реконструирующий традиционное жилище горцев Северной Осетии–Алании; или «Норильская Голгофа» (архитекторы А. Соболев и И. Соболева).
Итак, парад ваятелей и зодчих закончен, награды победителям розданы, оркестр сыграл туш, и всё? Отнюдь! Замысел настоящего мероприятия и действа преследовал две цели. Во-первых, действительно посмотреть, чем богата в архитектонических искусствах не только Москва, но и провинция. Для этого и собирались работы вначале в столице Урала, а затем, после тщательной работы жюри, в Первопрестольной. Во-вторых, хотелось определиться, насколько монументальная скульптура, малые формы, отдельные здания и архитектурные ансамбли могут влиять на облик наших городов, а тем самым на нравственно-патриотическое воспитание соотечественников. А если это так, то государство должно внимательным образом относиться к этой части нашей культуры и соответственно поддерживать её.
– Задача конкурса, – говорит инициатор и организатор смотра, директор Екатеринбургского художественного фонда художник Сергей Титлинов, – собрать замечательные произведения российских творцов и, представив в качестве контраргумента коммерческой сиюминутности, стимулировать их применение на практике… Конкурс – это колоссальная по масштабам «разведка боем» и социологический опрос одновременно. Результаты смотра в Манеже позволяют говорить не только о состоянии, но и о тенденциях, мотивациях, условиях и возможностях творческого сообщества и властей в системной пропаганде патриотизма и государственности через архитектуру и монументальное искусство… Что делать дальше? Хочется сказать: «Зависит от нас». Но думается, что больше зависит от решений тех, кого в обиходе мы объединяем словом «государство».
Владимир БЛИНОВ, МОСКВА–ЕКАТЕРИНБУРГ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
