Текст книги "Литературная Газета 6286 ( № 31 2010)"
Автор книги: Литературка Газета
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
Место встречи
Литература
Место встречи
Булгаковский Дом
Б. Садовая, 10
12 августа – творческий вечер поэта Николая Шамсутдинова (Тюмень), начало в 19 часов;
18 августа – к 120-летию со дня рождения Михаила Булгакова (1891–1940): открытие булгаковского клуба «За мной, читатель!», начало в 19 часов;
24 августа – к 130-летию со дня рождения А.С. Грина (1880–1934): музыкально-литературная и слайд-программа «Бегущая по волнам», начало в 19 часов;
29 августа – клуб романса «Булгаковский Дом», начало в 14 часов;
31 августа – день памяти Марины Цветаевой (1892–1941), писатель Вячеслав Недошивин представляет восемь новых телефильмов о жизни и творчестве великого русского поэта Серебряного века, начало в 19 часов.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
«ЛГ»-рейтинг
Литература
«ЛГ»-рейтинг
Зорий Балаян. Собрание сочинений. В 7 т. Т. 1. Мой дед хлеб резал стоя: Рассказы и повесть / Проект В. Кривопускова; вступительная статья С. Михалкова. – М.: Художественная литература, 2010. – 448 с.; 9 л. ил.
Этот автор нам особенно дорог – четверть века он работал собственным корреспондентом «Литературной газеты». Дорого нам и издательство, взявшее на себя труд выпустить семитомник З. Балаяна – знаменитый некогда «Худлит» не так давно был возрождён именно по инициативе «ЛГ». В первый том собрания сочинений вошли три с половиной десятка рассказов и повесть «Следственный эксперимент», написанные в разные годы. Что-то видится сейчас иначе. «Я ничего не хочу вычёркивать в моих текстах. Пусть всё остаётся, как было. В каждом отдельном случае это был отрезок моего времени. Это был я. И книга – моя», – пишет автор в предисловии к тому. И пишет он его на борту теплохода «Армения», находящегося в Тихом океане. Балаян – всегда в пути.
Виктория Миленко. Аркадий Аверченко . – М.: Молодая гвардия, 2010. – 328 c.; 16 л. ил. – (Жизнь замечательных людей: Сер. биогр.; вып. 1226).
Автор – севастопольская исследовательница жизни и творчества Аркадия Аверченко (1880–1925), также уроженца этого города, выпустила книгу к 130-летию со дня рождения писателя. Это, по сути, первое жизнеописание «короля смеха», редактора и автора популярных журналов «Сатирикон» и «Новый Сатирикон», писателя, чьи произведения читали Николай II и Ленин, откликнувшийся, кстати, положительной рецензией на книгу Аверченко «Дюжина ножей в спину революции». Сатирик прожил короткую, но яркую жизнь, оставив будущим исследователям множество загадок. В. Миленко подчёркивает, что её работа – «в основном очерк жизни с кругом определённых задач: показать Аверченко как человека с его достоинствами, увлечениями, слабостями, недостатками; прояснить по возможности спорные моменты биографии; проследить историю семьи писателя, восстановить круг общения, включая любимых женщин. Отдельное внимание мы постарались уделить адресам Аверченко – специально для тех, кто сможет наконец установить хоть одну мемориальную доску».
Герман Кайзерлинг. Путевой дневник философа / Перевод с немецкого И.П. Стребловой, Г.В. Снежинской. Вступительная статья Ю.Н. Солонина. – СПб.: Издательство «Владимир Даль», 2010. – 800 с. с портр. – (Серия «Дневники ХХ века»).
Имя немецкого писателя и философа-иррационалиста графа Германа Александра Кайзерлинга (1880–1946) мало кому известно в России. Но именно «Дневником» он вошёл в европейскую культуру. Обуреваемый неким номадическим комплексом, объездил едва ли не весь мир. В 1911 году он предпринял кругосветное путешествие, опыт которого и лёг в основу данного труда. И перед нами не просто записки путешественника, а философа, пытающегося осмыслить увиденное, постичь самобытность разнообразных культур и цивилизаций и того общего, общечеловеческого, что выступает за частные границы. Конечная же цель такого интеллектуального путешествия – возвращение к самому себе, к тому предельному познанию себя, которое и именуется мудростью.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Подобру-поздорову
Литература
Подобру-поздорову
ПОЭЗИЯ
Руслан КОШКИН
БОСОНОЖКА
Девочка-босоножка,
скромница, егоза,
повремени немножко,
не отводи глаза.
Дай приглядеться, что же
светится в них зарёй –
так, что тепло – по коже
и по земле сырой.
Дай приглядеться, что же
светит из их окон.
Нужно на то, похоже,
ведать язык икон.
Вещее есть в них что-то.
И велика их весть,
ведь искупает оптом
морок окружный весь.
***
Снегу бы! Снегу бы выпасть,
выбелить мёрзлую твердь.
Мир не ему ли под выпас
брошен неметь и мертветь?
Выпал бы, что ли, хоть скупо –
виду б добавил белил,
по чистоте недоступной
вдруг бы тоску утолил.
С НОГОТОК
«Ну, дела! То алчбищи навал,
то раскаяние в окаянстве…» –
великан-людоед изнывал
от раздвоенности, как при язве.
«Вот бы целостность приобрести,
изведя из себя слой за слоем,
как сыпняк черноты с бересты,
всё кромешное, тёмное, злое!» –
бедолага в тоске восклицал,
горячо на светила взирая.
И услышал его, подлеца,
кто-то из обитателей рая.
И направил молитвы поток –
так, что вымолилось людоеду
обратиться в мальца с ноготок
и блаженно пуститься по свету.
***
Прокатилась кривая молва,
мол, немой был Герасим,
собачонку свою-де, болван,
сделал кормом карасьим.
Клевета! Да, был смирен и тих,
терпелив долговато.
Не любил разговоров пустых.
Было б с кем толковать-то!
Да, дворнягу пригрел он одну,
ретивым прикипел к ней.
Но чтоб друга отправить ко дну –
да гореть лучше в пекле!
И рванул за буйки, за посты,
приготовив дреколье,
чтоб в обиду не дать, чтоб спасти,
уберечь – дорогое…
Говорили потом, как один
у трактира придурок
над куделью беглецких седин
поглумиться придумал.
И покуда над ним зубоскал
изгалялся в охотку,
молча псину Герасим ласкал,
улыбаясь в бородку.
Но когда ёра гнусным словцом
собачонку «украсил»,
тут уже не стерпел и лицом
омрачился Герасим.
И, чуток почесав в голове,
отцедил пустослову:
– Шёл бы мимо ты, мил человек.
Подобру-поздорову.
***
Вот какого надо беспредела:
бить – наотмашь и любить – навзрыд.
Чтоб душа звенела и гудела.
Чтобы всё – вразнос и на разрыв.
Радость и веселье – без оглядки.
Горечь – полной мерой и до дна.
А судьба – с неё и взятки гладки,
потому задаром и дана.
Слышишь звон зазывный, бубенцовый?
Что там? Свадьба? Гульбище? Разбой?
Побоку запоры и засовы!
Не тебя ль зовёт он за собой?
Нет на это лучшего ответа,
чем вдохнуть и выдохнуть простор –
и в луга ночные, где от века
на паях со звёздами – костёр.
ЗИМОВЬЕ
Круглым кругла, белым-бела
земля была.
Без края, но не без угла,
белым кругла.
Раскачивал, бывало, бор
ветров напор.
Порой в сосновый сговор-спор
встревал топор.
Струились время и вода,
и не беда,
что пробивались не всегда
из-подо льда.
А если зябла вдруг рука,
хотя слегка,
подмогою бедняжке был
дыханья пыл.
По небу плыли облака
издалека,
и взгляд, их провожавший вдаль,
таил печаль.
И дух подкатывал под дых –
изладить стих,
и каждый вздох в словах простых,
как Бог, был тих.
И было слово, что могло
давать тепло,
бывало многажды оно
затеплено.
И вечер был, и утро вслед –
закат, рассвет.
И день был – ладились дела.
И ночь была…
КИРОВ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Рифмовать не о себе
Литература
Рифмовать не о себе
ВПЕРВЫЕ В «ЛГ»
Ольга СОРОКИНА
Родилась в Рязани. Окончила Московский государственный университет культуры. В настоящее время работает в финансовой сфере, проживает в подмосковной Балашихе.
***
Под шарманку
впустую растраченных слов
Он сидит и молчит, мой родной птицелов.
Улетела последняя птица.
Ну а я – не успела родиться.
Он сидит за столом.
Он красив, златовлас.
Но не в силах поднять опечаленных глаз
На свою золочёную клетку,
До сих пор пустовавшую редко.
А сейчас в ней смеётся, звенит пустота.
Ничего не даётся уже просто так
Моему птицелову. И птицей
Я ещё не успела родиться.
***
Ливень смывает налипшую скверну
С лика Земли. Я ему подставляю
Плечи, ладони, лицо. Я, наверно,
Тоже отмыться хочу. Умоляю
Где-то кого-то зачем-то. Напрасно.
Он не услышит – глухой от рожденья.
Слышит другой. И рождается праздник
В робкой душе. А графитные тени
Крошатся в пыль и стекают ручьями,
Сделав доступной для нового зренья
Правду, которую мы за речами
Прятали. Ливень. Июль. Воскресенье.
***
Я сегодня убегаю дворами
От того, что так и просится в руки.
Потому что в эти руки – по штуке.
Потому что вечереет – пора мне.
Даже яблони в садах буйным цветом
Щеголяют, только я всё не смею.
Траектория воздушного змея
Вдруг ломается, срывается в лето.
Я туда же! Мне до лета два вдоха.
Доберусь и расцвету! Или сгину…
А оставшиеся смотрят мне в спину.
Провожают, не заметив подвоха.
***
Разменять по мелочам.
Разбазарить без разбора
Беднякам ли, богачам.
Из полуденного сора
Рифмовать не о себе.
Выходить на перекрёсток.
Ни в сердцах, ни о судьбе,
Просто горько, ломко, хлёстко
О несбывшемся кричать.
И молчать о сокровенном.
О разрубленном сплеча,
Не разлившемся по венам,
Не впитавшемся в нутро,
Но таком необходимом.
Чтобы встретить. У метро.
И понять: не-об-ра-ти-мо.
***
Вечернее время пахнет
Слезой нетронутой девки.
А значит, опять в руках мне
Нести на треснувшем древке
Судьбу. Несмотря на ветер
И сотню окриков в спину.
Но кто-то уже заметил
И молча ждёт, что покину
Черту рокового круга
И выйду в солнечность утра.
А дальше – любить друг друга.
И это не камасутра.
***
В моём доме пожар.
За окном оплывает закат.
И нет смысла бежать,
Чтоб спастись. Догорает строка
С чем-то важным в конце,
Что тебе собиралась сказать.
И ничтожен процент
Потушить, уберечь, удержать.
Пусть горит! Не спеша.
Всю ближайшую тысячу лет.
В моём доме пожар.
В моём доме, которого нет.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345
Комментарии: 14.08.2010 22:44:08 – Алексей Викторович Зырянов пишет:
Интересно
Современно своею актуальностью в образах.
Что поделать, такие мы есть...
Литература
Что поделать, такие мы есть...
Иван ИВАНЮК
Родился в 1955 г. в Брестской области. Окончил Московский энергетический институт и Российскую академию управления. 20 лет проработал военным журналистом. Член Союза писателей России, автор нескольких книг стихов и переводов. Живёт и работает в Москве.
***
Снов моих оболочки
Развернутся назад,
И становятся ночью
Чьи-то злые глаза.
И упорно мусолят
Каждый прожитый год,
Как дотошный историк
И плохой педагог.
И надежды мельчают,
И удачи горчат.
А глаза изучают
Каждый день, каждый час.
Покидаю, как кролик,
Надоевшую клеть.
Я подвержен контролю
И готов умереть.
***
Мы вернёмся пропахшие дымом костров,
Соберём на проезд потускневшую медь,
Заберёмся в трамвай –
нас не пустят в метро,
И ещё ни о чём не посмеем жалеть.
Мы в общагу придём, посидим за столом,
На расспросы не зная, что сходу сказать.
Нас пока будет радовать это тепло
И лечить новизной,
как чудесный бальзам.
Нам ещё поменять надо будет суметь
Наш походный бивак
на уют стен и крыш,
А пока мы идём, на бескрайней земле
Оставляя родимые пятна кострищ.
***
Заблужусь в июле...
День в земном зените.
Небо притянули
Золотые нити.
В сетке повилики
Сундучок зелёный.
Чуть живые блики.
Проливные звоны.
Литургия лета.
Ливневые плети.
Ни на что ответа
Нет на белом свете.
***
Погибает страна.
Умирает загадочный этнос.
Рвётся тонкая связь
с отголоском нездешних миров.
И нельзя не будить
городов задремавшую Этну,
И разбудишь – беда,
потечёт жаркой лавою кровь.
Из вселенской тоски
родилось равнодушие лени?
Мы безропотно ждём
то благую, то чёрную весть.
Вместо прочных основ –
лишь безжалостный гнёт поколений.
Это, Господи, мы.
Что поделать, такие мы есть.
Сон под утро тяжёл.
Не найти в нём готовых решений.
Это как на войне –
нет страшнее безвестным пропасть.
Я кричал и стрелял по бегущим,
как память, мишеням.
Я кричал и стрелял,
и боялся случайно попасть.
Переменится мир
по своим, непонятным законам,
Потеряется след
лучезарнейших душ и умов...
Мы парады планет
наблюдаем с любимых балконов,
На парады людей
выходя из казённых домов.
***
На территорию стрекоз
Попали мы случайно.
Лишь только ночь сняла наркоз,
Как крылья зазвучали!..
Они нарушили завет
Лесного звукоряда,
Они несли на крыльях свет
Оптических разрядов.
Отдав себя навек во власть
Космических потоков,
Они насквозь пронзали нас
Своим любовным током.
Как будто лесом шла гроза
Валторны и гобоя,
Твои бездонные глаза
Заполонив собою.
***
Деревья, вид сверху. Ведический знак.
Дорога налево, дорога направо.
Вечернее небо грызёт зодиак,
Вставляя луну в голубую оправу.
Она через тучи уносится прочь,
Она воцаряется в сумраке талом.
Пусть с нами пребудет
бессонная ночь,
Коль чья-то печаль на планету упала.
Отчётливым стал
и таинственный знак –
Сначала начать
всё становится поздно.
Вечернее небо грызёт зодиак
И гонит к обрыву отставшие звёзды.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 4,0 Проголосовало: 1 чел. 12345
Комментарии:
Песчаная сушь
Литература
Песчаная сушь
Альберт УЗДЕНОВ
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Нежный май… Под луной
Крутосклоны белей молока.
Мой конёк вороной
Пьёт из звёздного родника.
Только радостный всхлёст,
Только пена и плеск вгорячах,
И качание звёзд
В этих конских раскосых очах.
Что до нашей беды
Жеребцу!.. Он и счастлив и юн…
Только сладость воды
Знает этот беспечный шалун.
Та песчаная сушь
Будет сниться вернувшимся, где
Столько сгинуло душ,
Вот об этой мечтая воде.
Перевод с карачаевского Михаила СИНЕЛЬНИКОВА
СТАРЫЕ ЛИСТЬЯ
Несколько листьев
остались на ветке осенней:
Злые дожди их мочили,
трепала метель.
Листья держались,
из сил выбивались последних.
Но дождались,
когда в мир возвратился Апрель.
Вновь всё цветёт
и тепло над землёю разлито…
Неукоснительна в жизни
природная связь.
И отогреты дыханием жизни
забытой,
Листья сорвались
и вниз полетели, кружась.
Мягко понёс над садами их ветер
весенний,
И умирать было листьям легко
и светло:
Листья увидели пору других
поколений.
Дерево жило! Их дерево не умерло!
Перевод с карачаевского Юсуфа СОЗАРУКОВА
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Цыганке нечего плясать
Литература
Цыганке нечего плясать
ЛИТПРОЗЕКТОР
Почти сто лет назад, в июле 1909-го, в стихотворении «Утро в Москве» Александр Блок утверждал:
Упоительно встать в ранний час,
Лёгкий след на песке увидать.
Упоительно вспомнить тебя,
Что со мною ты, прелесть моя.
А вот московское утро обычного нашего отечественного трендсеттера из романа «Пустота»: «Душевая кабина – функция «массаж + пар», в CD-проигрывателе стонет Эйми Вайнхаус. Джойнт с убойной гидропоникой, таблетка супрадина красит минеральную воду в ядовито-жёлтый, гардеробная, тёмные очки, чёрная одежда, йогурт, кофе, на экране Euronews без звука, ещё джойнт, ещё кофе, ещё одна песенка лондонской оторвы».
А вот появляется и не менее отечественная возлюбленная нашего трендсеттера, «прелесть его»: «Кристина приезжает в начале первого и выглядит сногсшибательно, просто умопомрачительно и в то же время интеллигентно, монохром в одежде и почти без косметики, такой абсолютно natural look, в этом светло-сером классическом тренче и очень узких джинсах из серого же денима».
Впрочем, единственной «прелестью» герой не ограничивается: «Дело в том, что я никогда не добивался женщин, они просто появлялись, как я уже говорил, из ниоткуда, возможно, очарованные моей харизмой…»
И слегка-слегка, ну самую малость абсценной лексики. Не ради эпатажа, боже упаси, а так, ради ощущения перчика в унылых буднях.
Надо ли переводить на язык отечественных осин, что трендсеттер – это законодатель мод? Всего-навсего. А «джойнт с убойной гидропоникой» – сигарета с наркотикосодержащей травой? Кто знает про «гидропонику», тот, увы, знает. Кто не знает – и не советую.
Спросили как-то Владимира Спектра бесчувственные журналюги: «Вам не надоело писать о мире гламура?»
И ответил с сокрушённым сердцем «генеральный байер бутиков FIRMA и культовый писатель глянцевой тусовки»: «Если бы я был, например, прорабом, то я бы написал о стройке. Если бы работал в троллейбусном депо, написал бы о жизни водителей троллейбусов. Но так сложилась моя жизнь, что я живу именно в мире гламура, поэтому и героев своих помещаю в него же. Я просто не знаю другой жизни. Я мог бы, конечно, стать фантастом и выдумывать другие миры, но я люблю, чтобы весь антураж был реальный».
Ну лапочка же! Такое простодушие и лукавство одновременно подкупают. Жизни он действительно не знает. Где это видано в современной литературе – произведения о стройке или о водителях троллейбусов? Нет, может быть, у кого-то в столе они (таковые произведения) и лежат. Всякое бывает. Тем более в несусветную жару. Но чтобы хоть одно издательство ими заинтересовалось, даже при аномальных погодных условиях, сильно сомневаюсь.
А заинтересовались они «Пустотой». В аннотации, в которой нам обещают, что «обыденная жизнь превращается в фильм ужасов». Она действительно превращается, но для этого надо одолеть три четверти романа. Да и превращается не в фильм ужасов, а в некую попытку заставить нас поверить. Поскольку об «ужасных» преступлениях говорится вскользь. Как совершены злодейства, нас не информируют, предлагая поверить на слово. Да и то сказать, в этом гламурном мире – умер-шмумер, лишь бы был здоров!
«Просто слишком много кокаина. Просто нужно выровняться алкоголем. В этом мире вообще всё просто», – считает главный герой Север. То ли имя у него такое, то ли кличка. Об этом автор также умалчивает. Зато охотно перечисляет модные заведения, в которых герой бывает, названия напитков, наркотиков, модных шмоток, машин и т.д., то есть настойчиво вводит в мир гламура. Начинаешь подозревать, что тебя просто-напросто «разводят на бабло», откровенно втюхивая рекламу.
Повторяю, эта байда с переодеванием и переездами героя из одного кабака в другой и с пустыми разговорами с завсегдатаями баров тянется три четверти романа, прежде чем доходишь до каких-то сюжетных поворотов. Да ведь по профессиональной необходимости доходишь! Хотя уже странице на десятой «Пустоты» начинаешь скучать и даже раздражаться, как при прослушивании заезженной и потому всё время повторяющейся пластинки. В конце концов если читатель заинтересован во всей этой гламурной информации, то он просто возьмёт и откроет соответствующий журнал или зайдёт на нужный сайт. Если нет – то и читать не будет. Ведь, кроме всей этой парфюмерно-наркотической требухи и осознания главным героем, что жизнь его – пустота, познавать в романе нечего.
Ничего не может дать читателю не только герой, но и автор. До того Владимир Спектр не знает жизнь, что путает слова «командированные» и «командировочные». Хотя не без надменности и признаёт в одном из интервью: «Но с другой стороны, это прекрасно, что людей, наделённых светлым умом и высокими душевными качествами, немного. Хоть какая-то каста избранных существует. Кто-то смотрит комиксы, а кто-то читает Достоевского, и это нормально». Надеюсь, вы понимаете, что «генеральный байер бутиков FIRMA и культовый писатель глянцевой тусовки» комиксов не смотрит. Он смотрит на нас с обложки собственного творения. И романы пишет… Для тех, кто жизнь не знает. Поскольку видит её из окна модного автомобиля или ресторана. Или сквозь наркотический туман.
А ровно сто лет назад, уже в июле 1910 года, в стихотворении «Когда-то гордый и надменный…» Александр Блок просил «смиренно»:
«Спляши, цыганка,
жизнь мою».
В «Пустоте» и плясать нечего.
Александр ЯКОВЛЕВ
Владимир Спектр. Пустота : Роман. – М.: АСТ: Астрель: Полиграфиздат, 2010. – 350 [2] с.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 3 чел. 12345
Комментарии:
Пародии от Евгения Минина
Литература
Пародии от Евгения Минина
Памятник типа
Пиши перо скрипи бумага
Я типа памятник себе.
Борис Панкин
И пусть не почитаем всеми
намечен перелом в судьбе
поскольку в нынешнее время
я типа памятник себе
и не нуждаясь в пьедестале
я всем великим брат и сват
вот правда голуби достали
нагадить сверху норовят.
По щучьему хотенью
Щука сквозь ледяную дырку
спросит: – Что тебе, блошья сыть?..
Тут уж главное на бутылку,
на бутылку не попросить.
Юрий Ряшенцев
Получилась такая штука,
шёл по льду как-то раз напрямик –
вдруг из проруби вылезла щука:
Дескать – что тебе надо, мужик?
Словно молотом «бац» – по затылку,
Сто желаний снуют в голове:
Нет, не буду просить на бутылку –
Пусть мне книжку издаст!
Или две!
Иль в кино роль какую сыграю –
на желанья возник аппетит,
только щука пропала – а с краю
вижу, братцы, бутылка стоит.
Не успел даже крикнуть: «Спасибо!»
Начал греться, поскольку – зима.
Щука – видимо, умная рыба,
если всё понимает сама!
ИзТорическое
И я, прибегнувший к перу,
Скуривший пачку «Беломору»,
Для рифмы пролиставший Тору,
Как Моисей,
народу – вру.
Максим Жуков
От «Беломора» ставший бледным,
Я расскажу России всей,
На что мацу евреям бедным
Когда-то вешал Моисей.
А врать могу я без разбору –
Подняв себя на пьедестал,
Поскольку не читал я Тору,
А так, для рифмы пролистал.
Поклонник ямбов и хореев,
Я обо всём писать привык.
Но сторонюсь всегда евреев,
А то обрежут мне… язык.
ИЕРУСАЛИМ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 4,0 Проголосовало: 1 чел. 12345
Комментарии:
