Текст книги "Литературная Газета 6271 ( № 16 2010)"
Автор книги: Литературка Газета
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
Явление Cоколова
Искусство
Явление Cоколова
СЕМЬ НОТ
Юрий ДАНИЛИН
Родной город он традиционно навещает по весне. Связано ли это с днём его рождения, как утверждают многие, не знаю. Не спрашивал. Да это и не важно. Важно, с чем приехал. Программу не объявляет до последнего. Выбор произведений никогда не объясняется и не комментируется. «Так сложилось», – говорит он. Исчерпывающее заявление. Я приезжаю за несколько дней до концерта и с удовольствием наблюдаю уже привычную картину: на сцене полуразобранные «Стенвеи» и задумчиво изучающий их достоинства и недостатки Евгений Георгиевич Адамов. Никто в России не может соперничать с ним в этом деле. Его вполне можно называть Стенвей Георгиевич, так как никаких секретов сложнейший механизм для него не представляет. Он знает всё. Потому кротко и терпеливо переносит все претензии исполнителя. Всегда соглашается. Делать-то всё равно ему. А он и без претензий знает, на что можно рассчитывать с тем или иным инструментом. Рояли и мастер в ожидании маэстро. «Скорее бы расстреляли», – вполне добродушно говорит мне Евгений Георгиевич. Не произношу вслух, но думаю, что как раз за этим дело не станет. Всё обретает скорость и смысл, когда в зал врывается Соколов. Именно врывается – сказывается нетерпение ситуаций без инструмента. Будь его воля – он возил бы его и в метро. Замечу, кстати, что выдающийся пианист современности не гнушается этим видом транспорта, как некоторые «гордые» соотечественники.
На сцене тем временем раскидываются личные вещи. И это тоже традиция: всегда используются три стула. Не больше и не меньше. Первый занимают свитер и часы. Второй – куртка. Третий – портфель. Пиджак доверяется роялю. Порядок этот никогда не нарушается. Далее – рояль. Смысл его долгих репетиций – выбор инструмента. Сейчас их на сцене два. Подолгу играет на каждом одни и те же отрывки. Иногда общается с присутствующими. Мы с Евгением Георгиевичем нахваливаем новый «Стенвей», нам кажется, что он просто предназначен для исполнения Баха. «Да, – говорит Соколов, – очень хороший, такой ровный, гладкий, сам играет…» То ли похвала, то ли осуждение? Чувствую, скорее, осуждение. Отвлекать его в эти ответственнейшие минуты никто не рискует. Евгений Георгиевич отпущен обедать. Завершения предконцертной прелюдии не видно…
Вот срочно потребовалось поменять инструменты. Оглядывается, а на сцене никого – все помощники исчезли. Но его это не останавливает. Ужаснувшись увиденному, филармонические люди за кулисами говорят: «Гриша сам рояли катает…» Его здесь многие запросто называют Гришей. Он строгий человек и никакого панибратства не терпит. Но на «Гришу» реагирует спокойно и сам всех зовёт по именам, как людей родных и давно знакомых. Что, в общем-то, так и есть.
Слухи о его нелюдимости явно преувеличены. В короткие паузы репетиции охотно общается на все темы, кроме музыкальных. Рассказываю о новом поезде «Сапсан», на котором приехал. Кто-то замечает: «А народ им недоволен». Соколов тут же откликается: «Потому что отменили пригородные электрички». Знает. Вот вам и нелюдимость.
Почему не говорит о музыке? Потому что играет. Сам мне сказал: «Музыкант играет все двадцать четыре часа в сутки. И необязательно за инструментом». Мера его личной ответственности перед концертом – беспредельна… За несколько часов до начала концерта инструмент ещё не выбран…
В программе апрельского выступления – Бах, Брамс и Шуман. С первыми тактами Партиты № 2 Баха понимаешь, что ничего подобного ни у кого из ныне здравствующих пианистов не услышишь. В баховских сочинениях его индивидуальность проявляется более всего. Глубокий, проникновенный монолог, обдумана каждая нота, ощущение исповедальное, интимное. Повторить это невозможно. Наверное, в каждом выступлении – уже что-то другое. Мы говорили с ним об этом накануне, и пианист подтвердил: меняемся мы сами, меняются и, казалось бы, давно знакомые тексты… Он не любит перевода музыкальных впечатлений в речевые. И категорично сообщил мне, что если этот перевод возможен, то музыки не было… Не знаю, читал ли он роман «Пропащий» замечательного австрийского прозаика Томаса Бернхарда. Там один из героев, перспективный музыкант, прерывает карьеру, услышав «Гольдберг-вариации» в исполнении Глена Гульда. Слушая Соколова, понимаю, как правдива эта история…
Любая программа у него очень хорошо продумана. У нынешней, по моим ощущениям, какое-то особое предназначение. Она не столько эмоциональна, сколько интеллектуальна, философична. Порывистый, как сама мысль, яркий Брамс (исполнялись Фантазии, соч. 116) и драматичная, наполненная отчаянием Соната фа минор Шумана, как мне показалось, наиболее значимая для пианиста в этой программе, сыгранная потрясающе, с таким пониманием сути, так взволнованно, так мощно, что поневоле подумаешь – она близка пианисту особенно, по каким-то неизвестным никому ощущениям. Возможно, именно о них он и хотел поведать всем нам. Музыка тем и хороша, что толкований нового яркого выступления Соколова будет столько, сколько слушателей вместил на этот раз Большой зал Питерской филармонии.
Жаль, что только один раз в году есть возможность слышать одного из самых интересных музыкантов нашего времени. Записей его вы тоже не обнаружите – как сам пианист признался, виноват только он: долго держит их у себя. Не хочет выдавать не лучший вариант. По выбору рояля догадываюсь, что дождёмся появления дисков не скоро…
Он живёт удивительной жизнью, в которой нет места суете, болтовне, тусовкам и прочим благам цивилизации. И он по этой цивилизации не скучает. Может быть, и поэтому каждый его концерт – исключительное событие. Жаль, редкое…
А инструмент для концерта был выбран старый. Наши советы пианисту не пригодились.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345
Комментарии:
Чёрное – с белым, белое – с чёрным
Искусство
Чёрное – с белым, белое – с чёрным
РАЗБОР
В театре «Школа современной пьесы» зрителя спровоцировали взглянуть на хрестоматийную, раскатанную на цитаты пьесу через своего рода дихотомический фильтр. На этой сцене «Горе от ума» стало «Русским горем».
Иосиф Райхельгауз в очередной раз сыронизировал над названием собственного театра, которое сам же когда-то и придумал. Снова современность пьесы для него не датой написания определяется.
«Горе от ума», признанное одной из величайших пьес русской драматургии, по традиции понуждает постановщика и его единомышленников пробовать как можно детальнее препарировать текст, дабы полифоничность его всякому зрителю ясна была. Даже в последнем ряду галёрки. Райхельгауз со товарищи, в числе коих композитор Сергей Никитин и человек-универсал Вадим Жук, отправили полифоничность в отставку и затеяли свою игру со знаменитой грибоедовской пьесой. Никитинская музыка, уже известная как «Александра», и совершенно новая, классическое «Русское поле» и даже государственный гимн стали оправой для едких, порою циничных строк Вадима Жука. Чего стоит одно только «Славься отечество наше дымящее»! Нет, «Русское горе», конечно же, не капустник. Хотя именно к такому заключению придут многие из тех, кому каноническая классика милее импровизаций на тему. Но сегодняшняя жизнь слишком рьяно таранит многострадальную классику, чтобы не обращать на это внимания.
О том, что это именно игра с комедией, а не она сама в своей первозданности, зрителей предупреждают честно и сразу. Режиссёру играть с классикой не привыкать. «Чайка» у него и в виде детектива существует, и в виде оперетты. Чеховское «Предложение» («А чой-то ты во фраке») – так и вовсе опера-балет. Так что претензии к отсутствию некоторых действующих лиц, прославленных монологов и даже целых сцен, как говорится, не принимаются.
В сегодняшних реалиях в отличие от времён не столь отдалённых ни один из грибоедовских персонажей не монохромен. Чёрного и белого, в разных, естественно, пропорциях, хватает в каждом. Включая и Александра Андреича Чацкого. Согласитесь, человек действительно большого ума далеко не всеми в своём окружении воспринимается как господин, приятный во всех отношениях. И сегодня, как и двести, и сорок лет назад, обладателям ума (не путать с хитростью, практической смёткой и прочими столь востребованными ныне свойствами) в «отечестве нашем дымящемся» живётся не слишком счастливо. Ни в конкретно-материальном, ни в отвлечённо-творческом значении этого трудноопределимого понятия. Желающих убраться «вон из Москвы» среди них не становится меньше.
К финалу Чацкий становится весьма и весьма похож на Иосифа Бродского. Параллель не бесспорная, но отчасти объяснимая биографиями авторов спектакля, человеческая и творческая молодость которых пришлась на стык 60-х и 70-х. Но если в те времена противостояние человека и Системы рассматривалось как проявление гражданской/антигражданской позиции, то сейчас многие, в первую очередь те, кто г-ну Чацкому в ровесники годится, предпочитают не гражданскую позицию отстаивать, а своим умом обеспечивать себе и детям достойное существование за пределами родимого отечества, дым которого им совсем не так сладок, как хотелось бы.
Похоже, что играть с «Горем от ума» сейчас гораздо уместнее, чем ставить его на полном серьёзе. Так что первачей «Школы» вы в спектакле не увидите. Все роли, включая возрастные, играет молодёжь, облачённая в замысловатые бело-чёрные костюмы, позволяющие им то появляться, то исчезать среди «картонных» белых декораций, парящих на фоне чёрного задника (сценография Алексея Трегубова, ассистент по костюмам – Клёна Родкевич). Ни дать ни взять – чеширские коты из кэрролловской «Алисы»: они ведь и пофилософствовать горазды, а не только рассмешить.
И смеющийся зритель сквозь призму игры разглядит в Чацком (Алексей Гнилицкий) не только артистичного острослова, но и довольно занудного поклонника. А в Молчалине (Степан Рожнов) не столько мелкого подхалима, сколько человека, неплохо разбирающегося в психологии. И Фамусов (Иван Мамонов) не сводится к одному лишь маховому ретроградству: он может быть и заботливым отцом, и ценителем женской красоты. А Лизанька (Татьяна Циренина), даром что горничная, мечтает о неподдельном чувстве, поскольку знает истинную цену барским милостям. Слабым звеном в этом квартете пока остаётся только Екатерина Директоренко: её «игре в Софью» не хватает веры в предлагаемые обстоятельства.
Конечно, перед нами чистой воды провокация, затеянная с единственной целью: стряхнуть хрестоматийную пыль с универсальной микромодели так называемого цивилизованного общества, напомнить зрителю, в первую очередь молодому (то есть максималистски настроенному), о тех правилах, на которых оно стояло, стоит и, вероятно, долго ещё стоять будет. Дабы начал в нём вырабатываться здоровый иммунитет к негативным процессам в окружающей среде. Как к бубонной чуме или холере. На крайний случай – как к гриппу.
Виктория ПЕШКОВА
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Евгений Герасимов зашёл на кухню разведки
Искусство
Евгений Герасимов зашёл на кухню разведки
МОСКОВСКИЙ ВЕСТНИК
В эти дни на телеканале ТВ Центр проходит премьерный показ 8-серийной картины «Туман рассеивается», которую снял народный артист России, депутат Мосгордумы Евгений Герасимов. В канун премьеры он дал нам короткое интервью.
– После Саввы Мамонтова – советские разведчики. Широкий диапазон, Евгений Владимирович…
– Улавливаю иронию. Да, разные эпохи, разные социальные срезы. Но на самом деле в том, что составляет смысл, содержание этих двух фильмов, есть много общего. А выразить это можно довольно просто и коротко. Всегда, во все времена были и будут люди, которые целью жизни ставят не личные успехи, не славу, не богатство, а служение Родине. Среди таких людей наши разведчики.
В своей картине мы не касаемся событий Великой Отечественной войны, фильм затрагивает период 50–70-х годов прошлого века. Но отсвет той войны, резко разделившей бывших союзников, дошёл и до того времени. Горячая война переросла в холодную со всеми её качествами, в том числе и обострением противостояния спецслужб. Противостояния, которое не раз ставило человечество на грань ещё одной страшной войны.
– Говорят, вы впервые показываете в своей картине кухню разведподготовки?
– Не знаю, впервые – не впервые, но мы действительно довольно подробно показываем процесс подготовки, процесс обучения наших разведчиков. Уверен, это многим, особенно молодым зрителям, будет интересно и познавательно.
– Неожиданно было узнать, что Андрей Мягков снялся в вашей картине в роли Владимира Крючкова, по сути последнего реального председателя КГБ СССР, профессионала спецслужб.
– Мягков – потрясающий актёр, ему по силам самые сложные образы. Думаю, зритель убедится в этом, посмотрев наш фильм. Впечатляющие работы у Бориса Плотникова (он играет американского генерала, который понимает, насколько опасным может стать международное положение и идёт на контакт с советской разведкой), Бориса Романова. Мне самому было интересно сыграть роль Хромова, генерала КГБ. Кроме того, в картине заняты Андрей Аверьянов, Елена Биккуллова, Владимир Герасимов, Валерий Косенков, Татьяна Остап, Александр Рапопорт, Карина Реука и другие актёры.
– Остаётся только пожелать, чтобы побольше зрителей могло всё это по достоинству оценить. А их мнения о премьере вашего фильма обещаем представить уже в предстоящем выпуске специального раздела «ЛГ» «Наше московское кино».
– Спасибо, будет интересно почитать. Думаю, нельзя также не упомянуть, что фильм снят кинокомпанией «Родина» в рамках Программы поддержки кинематографии правительства Москвы. В качестве продюсера выступила Ирина Мисанова, вместе с которой мы снимали и «Савву».
Владимир СУХОМЛИНОВ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Полвека за 20 лет
Искусство
Полвека за 20 лет
Всем кажется, что это не «Геликон-опере», а её художественному руководителю Дмитрию Александровичу Бертману двадцать. Хотя сам он признаётся, что за последние два десятка лет как будто прожил полвека. С тех пор, как 10 апреля 1990 года на Большой Никитской был сыгран первый спектакль молодого московского театра. С 2007 года главное здание на реконструкции, поэтому ровно двадцать лет спустя в здании на Новом Арбате, своём временном пристанище, всё ещё молодой, но при этом известнейший оперный коллектив, когда-то начинавшийся с четырёх певцов, играл «Образцовую оперу. Вампуку, невесту африканскую» Владимира Эренберга в постановке Дмитрия Бертмана, выпущенную совместно с Центром оперного пения Галины Вишневской.
Эта опера была написана одним из основателей театра «Кривое зеркало» в 1909 году на собственное либретто. Её премьера прошла в «Геликон-опере» пять лет назад и сегодня для юбилейного торжества выбрана неслучайно. Бесчисленные оперные штампы, в огранке Бертмана превратившиеся в коллекцию блистательных лаццо, поданных будто случайно, легко было залиговать с поздравлениями юбилярам. Бутафорская лысина музыкального руководителя и дирижёра театра Владимира Понькина могла раскалиться, потому что волхвы из дружеских театров всё шли и шли, вручали, пели и танцевали: и из Музыкального театра имени К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко, и из Театра имени Бориса Покровского, и из Детского музыкального театра имени Наталии Сац… Официальных лиц сменяли эфиопские воины, воинов – танцовщицы «Московской оперетты», потом и куклы Сергея Образцова подключились, и всё это пиршество на геликоновской сцене запросто могло встать под великолепную фермату.
Но действо прервалось, потому что вышедший на сцену виновник торжества пообещал граду и миру явить юбилейный фестиваль, а 7 мая окончить его концертной программой «Неизвестный Чайковский», слегка отступившись от своего дня рождения в пользу 170-летия великого композитора. В конце мая «Геликон-опера» примет участие в фестивале «Белые ночи Карелии» и в концерте, который будет проведён в Таллине на сцене Национальной оперы «Эстония» по случаю Дней Москвы.
Будут ещё в этом году и гастроли в Испании, Чехии, Франции, и, конечно же, по России, а значит, Бертман здесь, Бертман там то и дело будет показываться в своём оранжевом фургончике, цвет которого выбрал двадцать лет назад, чтобы не затеряться среди прочих в мутной воде перемен, когда люди почти не ходили в театр.
В.О.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Киногоголиана со словарём
Искусство
Киногоголиана со словарём
КНИЖНЫЙ РЯД
Гоголевский кинословарь. 1909–2009 / Сост. Евгений Барыкин. – М.: Госфильмофонд России, рекламное агентство «Парадиз», 2009. – 438 с.: ил.
Заявленный как аннотированный каталог фильмов, словарь вышел далеко за указанные рамки. И это было бы ему скорее плюсом, чем минусом, если бы «расширение» обладало такой же чёткой структурой, как и основной корпус. Пока речь идёт о материалах, которыми располагает собственно Госфильмофонд, издание без всяких натяжек выдерживает сравнение с лучшим образцами справочной научной литературы: каждая картина снабжена подробной фильмографической справкой, аннотацией, а самые редкие и самые известные – ещё и кадрами, помещёнными в приложении.
Первый раздел словаря посвящён отечественному игровому и анимационному кино. В него включены не только экранизации произведений писателя, но и фильмы, где Николай Васильевич появляется в качестве персонажа (даже если он не биографический), и даже совершенно «негоголевские» картины, в которых по ходу действия возникают его герои или использованы достаточно пространные цитаты из его произведений. Так же тщательно составлен и третий раздел, куда занесены документальные и научно-популярные фильмы: не все из них посвящены персонально Гоголю, но если фигура его возникает в картине, это не остаётся незамеченным составителями. Пятый раздел составлен из персоналий создателей киногоголианы: режиссёров, сценаристов, актёров, художников и даже композиторов. Дотошность и скрупулёзность авторов словаря не может не вызывать восхищения.
Основательность, с которой составлены эти три раздела, позволяет предположить, что именно ими и ограничивался, по всей видимости, изначальный объём словаря. И как было бы здорово, если бы так оно и произошло. Потому как два оставшихся раздела у внимательного читателя, скорее всего, вызовут недоумение. Это – как минимум.
Второй раздел, объединивший зарубежные экранизации гоголевских произведений, представляет собой… печатную копию интернет-страничек, посвящённых этим фильмам. И ничего более. Для издания, претендующего на научную точность, это как-то, мягко говоря, несолидно. Не секрет ведь, что Всемирная паутина, как то ни печально, далеко не всегда является источником достоверной информации. Но дело не только в этом. Какой смысл дублировать интернетовскую информацию в печатном издании? Очевидно, для того, чтобы ею могли воспользоваться те, для кого Интернет всё ещё остаётся роскошью, а не средством передвижения по океану информации. Но, увы, в данном случае такое объяснение не подходит, поскольку тираж словаря – всего 1000 экземпляров, так что он просто не в состоянии заменить Интернет тем, кто лишён доступа к нему.
С третьим разделом всё ещё проблематичнее. Уже название не может не настораживать: «Статьи и материалы по киногоголиане». Слишком расплывчато для научного издания. По какому принципу объединены в нём хрестоматийная для любого профессионального киноведа статья Сергея Эйзенштейна «Гоголь и киноязык» с предисловием Наума Клеймана и репортаж корреспондента «Вечерней Москвы» со съёмок «Мёртвых душ» Павла Лунгина в 2004 году? Что делает фрагмент из интервью Юрия Норштейна, в котором его работе над «Шинелью» посвящён один абзац из полутора страниц, рядом с академически мумифицированной статьёй Н. Кривули о гоголевских экранизациях в анимации? Даже главная статья раздела, обзор кинокритики, написанный (что немаловажно – живым и образным языком) сотрудником Госфильмофонда Владимиром Семерчуком специально для этого издания, не лишён некоторых странностей: насколько подробно и обстоятельно освещены картины, созданные до 1980 года, настолько бегло, чтобы не сказать поверхностно, освещено всё, что снято позже, вплоть до 2009 года. Возможно, составители словаря так и не определились, что в конечном итоге у них должно получиться: издание научное или научно-популярное.
Андрей БОРОДИН
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
