Текст книги "На руинах Эдема[СИ]"

Автор книги: Лис Баюн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

– А раз так переживаешь за Лоа – то ты и будешь ее напарницей, – произнес Дилан своим фирменным тоном «это приказ, и он не обсуждается». Вот такое у нас равноправие.

Нет, неприязни я к Лоа не испытывала – все странные и беспочвенные опасения были успешно загнанны на самый дальний уровень подсознания. Но одно дела присматривать за девушкой в замкнутом пространстве под землей, совсем другое, причем, куда более трудное – в огромном и открытом мире «снаружи». Да еще и на высоте нескольких десятков, а то и сот метров над землей. Не слишком радостная перспектива. Впрочем, если бы мне в пару назначили Гелия или его угрюмую подружку – расстроилась бы куда сильней. В общем, из двух… трех зол, мне досталось самое безобидное.

– Вот и отлично, – Дилан выглядел куда довольней, – Раз мы все решили, пора испытать новую тактику и ваше умение действовать в группах. Или, хотя бы вдвоем, – он одарил меня многозначительным взглядом, – Тесс, вы с Лоа должны обследовать один сектор на Западе города. Там вчера заметили кое-что странное…

Мне оставалось лишь изобразить полную покорность: – Есть, кэп! – однако в голосе особого энтузиазма не прозвучало.

Глава 7

А если завтра начнется пожар,

И все здание будет в огне —

Мы погибнем без этих крыльев,

Которые нравились мне…

Наутилус Помпилиус «Крылья»

Знаете, есть такое понятие, как «приоритеты». Всю жизнь нам приходится расставлять их на огромной доске жизни, порой верно, порой ошибаясь…

Есть свои приоритеты и у Гонцов свободного неба. Важнейший из них: помощь другим – прежде всего.

Именно поэтому, когда я увидела розоватое зарево пожара, то сразу же забыла о том, в какой именно сектор нам поручил лететь Дин. Но начнем по порядку.

К моему огромнейшему удивлению, на байке Лоа держалась – нет, не скажу, что отлично – вполне достойно для новичка. Хотя порой и чудилось (а, может, не чудилось), будто в ее светлых глазах, из-за очков казавшихся темней, чем на самом деле, то и дело проглядывает страх… Из-за этого старалась первое время лететь пониже и помедленней, но, когда мотоцикл вместе с сидящей на нем Лоа, промчался мимо меня серебристой молнией… а девочка, похоже, поборола свою боязнь, – подумала я и прибавила газу.

В общем, выглядело все беспечной забавой, гонками в воздухе. На какое-то время я действительно позволила себя расслабиться, просто наслаждаясь адреналиновым восторгом, гуляющим по венам. Однако все-таки нужно было не забывать об осторожности: я ловила себя на том, что время от времени шарю взглядом вокруг, опасаясь вновь увидеть блеск металлической «шкуры». Помимо всего прочего боялась: а не оцепенеет ли Лоа при виде псов или – того хуже – их жутких хозяев? В тот день, когда я ее нашла, девушка, вероятно, пережила одно из худших потрясений в своей жизни… Что говорить, после той гонки вокруг корабля пришельцев, я до сих пор окончательно не пришла в себя! А ее нельзя и сравнить с настоящей Охотой.

До места, названного Диланом, оставалось не так уж много – по воздуху и вовсе рукой подать. Но именно тогда мы с Лоа почти одновременно увидели всполохи пламени, вырывающиеся из развалин одного небоскреба. Парой секундой позже до меня донесся отвратительный запах гари и дыма – гореть в руинах почти нечему, только практически неуничтожимый пластик плавится, распространяя едкое зловоние… Я не знала, есть ли под этим зданием катакомбы, и живет ли в них кто-нибудь. Но с чего бы в этом нежилом наружном мире что-то загорелось просто так, случайно? Нет, практически уверена, что к этому приложили руку Технобоги – видно, охота им приелась, теперь решили выкуривать людей из-под земли. Твари…

На общие раздумья у меня ушло не больше секунд тридцати: – Лоа, скорей! – обернулась на девушку, парившую слева от меня. И вот тогда увидела, что ей страшно по-настоящему; те отблески, что промелькивали в ее глазах, были всего лишь тенями, легким испугом перед чем-то новым… Теперь это был ужас, тот самый, что заставляет цепенеть и делает человека идеальной жертвой.

– Лоа! – окрикнула ее громче и резче. К сожалению, противогаз приглушал звук, сделав его больше похожим на хрип умирающего… Черт, ну ведь я так и знала, что не стоило брать ее с собой. И когда уже готова была сделать практически что угодно, лишь бы привести Лоа в себя – та повернулась ко мне и кивнула, показывая, что слышит и что сейчас с ней все в порядке.

– Оставайся здесь, если хочешь, – предложила я, на что получила отрицательный ответ. Признаться, после этого зауважала девушку еще больше. Не каждому дано справиться со своим страхом или хотя бы притвориться, что у него получилось.

Мне и самой было жутко: пламя, минуту назад только набиравшее силу, теперь начало низко гудеть; ветер все время норовил бросить «пригоршню» искр в лицо; а задымленный обезвоженный воздух жег легкие, даже противогаз ему не был помехой… Мысль, что те, кто развели этот костер, все еще могут быть где-то неподалеку, упорно не желала покидать голову.

Огненные языки отражались от металлических поверхностей наших байков, окрашивая их в желтовато-оранжевые оттенки – однако сильнее всего пугало то, как мотоциклы с каждой минутой нагревались все сильнее. Я понятия не имела, что не выдержит раньше: мы сами или же двигатели. И то, и то выглядело не слишком приятной и обнадеживающей перспективой. Почти коря себя за неизлечимую дурость (кто только сегодня твердил об осторожности!?), я все же прекрасно понимала: развернуться сейчас, на полпути, просто невозможно. Зря только Лоа с собой потащила, сама и из не таких передряг выпутывалась, а вот она…

Мы продвигались все дальше вглубь небоскреба, пытаясь лавировать между порушенными стенками и прочими препятствиями. Постепенно, пламя становилось слабее и меньше – однако это не слишком радовало, потому что его сменил черный дым, лишавший возможности обзора.

Облетев практически все здание, мы не обнаружили никого живого. Оставались только подвалы, в которых как раз кто-то мог спрятаться. В «общении» с Лоа лишних слов не требовалась: молчаливая девочка прекрасно чувствовала, что я хочу сказать лишь по жесту, а порой, даже и без него. Это радовало.

Наши байки легко и быстро скользнули в люк, ведущий, видимо, в очередное ответвление катакомб. Сразу после этого раздался страшный грохот, какая-то неведомая сила швырнула меня на пол…. Только через несколько минут, когда голова перестала кружится, а облако известковой пыли вокруг немного улеглось, стало ясно, что произошло. Обвал или… Велев себе избавляться от паранойи, я, тем не менее, не могла избавиться от странной мысли: «А не многовато ли случается несчастий в последнее время? Как будто кто-то старается заманить меня в ловушку».

* * * *

Оттирая брызги крови с лица, она не могла перестать улыбаться. Светлые волосы девушки выглядели грязно-бурыми и неопрятными, но это ее абсолютно не волновало.

Она улыбалась, глядя на тело, что распласталось у ее ног. Улыбалась, вытирая лезвие ножа о рукав куртки. Нож – это, пожалуй, грубовато, не совсем в ее стиле. Но в этом мире, вернее, в это время, хороший пистолет днем с огнем не сыщешь. Да и не так существенно, с остальными жалкими слабаками, которые пока еще живы, справиться будет еще проще.

Ее ногу что-то схватило: окровавленные пальцы того, кто минутой ранее казался трупом, вцепились в лодыжку блондинки. Ярко-голубые глаза вращались, слепо шаря по комнате, пока не остановились на ее лице, изуродованном жестоким оскалом.

– Мика… Почему?.. – с бульканьем и хрипом вопросил он, с трудом размыкая губы.

Она резко дернула ногой, и пальцы почти мертвого человека несколько раз бессильно сжали воздух.

– Выживает сильнейший, Алесс, – не сказала, а выплюнула она, – Я не просилась в вашу идиотскую команду – вы знали, кто я, кем была. Надо было думать раньше. Сейчас уже поздно.

Тот смог лишь прохрипеть что-то невнятное: он уже был фактически мертв и удерживался на этом свете лишние секунды, лишь для того, чтобы высказать укор своей убийце. Который, к слову, ее совершенно не задел. Фанатично-безумное движение к цели всегда являлось своеобразным жизненным кредо этой девушки – на вид не дать и девятнадцати, симпатичная, даже смазливая. Только в темных глазах, цвет которых менялся чуть ли не каждую минуту, вспыхивало что-то такое… Слова «жуткое» или «пугающее» не смогут сполна вместить те ощущения, которые был способен вызвать ее взор.

Микаэлла посмотрела в окно (точнее, то, что когда-то было им) небоскреба, сейчас она как раз находилась на последнем этаже. Резкой болью, будто от двух ударов плети, вспыхнула спина – напоминание о том, что забрали. Небо над головой казалось таким просторным, таким огромным и… чужим. Что ж, ее лишили одного, она получит сполна того, что сможет добыть. Игра еще не кончается, завершился только первый раунд, в ее пользу, само собой. Да и в дальнейших итогах Мика почти не сомневалась. Как говорили римляне, «огнем и мечем» проложит она путь к своей цели.

Аллегорий и иносказаний блондинка не признавала, так что, вскоре после того, как она покинула развалины, из них начал струиться дымок, быстро сменившийся потрескивающими костерками…

* * * *

– И что же нам делать? – вопрос носил скорее риторический характер, кроме Лоа ответить на него было некому, а она с недавних пор, будто воды в рот набрала. По ее растерянно-напуганному взгляду я поняла, что ответа точно не добьюсь.

– Понимаю, время сейчас не самое подходящее, но… – я покачала головой, – Лоа, я ведь знаю, что ты можешь говорить. Но почему-то молчишь.

Она двусмысленно пожала плечами, давая мне возможность самой решать, что значит этот жест. Истолковав его, разумеется, по-своему, я быстро проговорила: – Хорошо. Но когда вернемся, мы поговорим.

Глупо эта фраза прозвучала…

Сейчас нужно было думать, как выбираться отсюда. Другого способа, кроме как идти вперед, я не видела – что и озвучила.

– И байки тоже придется оставить тут, – слова эти из моих уст прозвучали как речь на похоронах. Оно и ясно: в эти машины я вложила немало труда, а бросить их теперь, не зная, получится ли после забрать… Как от сердца отрывать!

Захватив с собой по паре фонарей, мы тронулись вперед. Вскоре стало ясно, что никто – точнее, никто из людей – здесь не обитает уже очень-очень давно. Хотя некоторые подозрительные шорохи, время от времени доносящиеся из щелей, наводили на мысли о крысах – в лучшем случае. Что касается худшего… Существ, обитающих во тьме подземелий, я предпочитала видеть только в разделанном и хорошо прожаренном виде; а люди вроде Кайла ведь бродили по катакомбам, охотились, чтобы прокормить коммуну.

Какое-то время везение сопутствовало нам: туннель шел прямо, ответвлений не было. Но всему простому когда-нибудь приходит конец – и вот, мы с Лоа стоим перед развилкой. Оба коридора выглядели абсолютно идентичными, не было никакого признака, что позволил бы определить, какой из них приведет к выходу, а какой…

– Есть идеи? – я тронула Лоа за плечо. Она, минуту поколебавшись, указала на ту ветку, что была справа. Пожав плечами, я двинулась в ту сторону. Аргументов «против» этого решения – собственно, как и «за» – у меня не имелось.

По крайней мере, обнадеживало то, что этот коридор выглядел немного чище, да и шорохи невидимых лапок стали гораздо тише. Зато внезапно похолодало. Воздух оставался тяжелым и неподвижным, то есть причиной смены температуры послужил вовсе не сквозняк, проникающий откуда-то снаружи.

Меня, как человека, проведшего под землей большую часть жизни, это «путешествие» всего лишь немного утомляло. А Лоа с каждым шагом становилась все мрачнее и мрачнее; хотя она не высказывала своих эмоций, я догадывалась, что узкие коридоры с низкими потолками давят на нее. Мне самой уже было как-то не по себе.

Неизвестно, сколько бы мы еще так брели, если бы не… Шорох чьих-то шагов и – нет, не рычание, сопение, как будто множество существ дышало, синхронно втягивая носами застоявшийся воздух.

Обернуться было о ч е н ь плохой идеей. Луч фонаря отразился сразу в паре десятков крошечных глаз, заставив их загореться красноватыми огоньками… Крысы – пожалуй, одна из худших вещей, с которой можно столкнуться в подземельях.

Проводить долгую разъяснительную лекцию с историческими спраквами, на тему «Почему нужно бояться мелких грызунов» – времени не было. Я просто схватила Лоа за руку, и мы побежали.

Конечно, бежать – не самый лучший выход. Но другого сейчас просто не было. Стоять на месте, глупо надеясь, что крысы сами оставят нас в покое?.. Правда, у меня на поясе, в кобуре, имелся небольшой пистолет… Но в магазине всего семь патронов, да еще возможная осечка – пока сумею дрожащими руками застрелить одного грызуна, остальные к тому времени уже бросятся на меня.

Так что, мы бежали; в тишине подземелья слышалось только наше судорожное дыхание и топот шагов, да шебуршание стаи, которая не собиралась отступаться от добычи.

Мелкие животные были намного шустрей нас: я понимала, что, скорее рано, чем поздно, они нас догонят – к тому времени уже совершенно обессиленных. Тогда, вероятно, все-таки придется стрелять. Потом остается еще нож… Я старалась не позволить отчаянию или страху овладеть собой. Пусть сохранить «холодную» голову в данной ситуации было, ох как непросто!

Впереди оказался тупик, точнее, стальная дверь. Она с вероятностью в девяносто девять из ста должна быть заперта, но – а что еще оставалось – я, со всей силой дернула ее на себя. Когда же дверь медленно и неохотно отворилась, мы обе готовы были расплакаться от облегчения. Быстро запихнув Лоа в образовавшуюся щель, я проскользнула следом и захлопнула преграду прямо перед носами крысиной стаи.

Обернувшись и осветив фонарем (какое чудо, что обеим удалось не выронить свои во время бегства!) помещение, я с удивлением поняла, что оно напоминает какую-то древнюю лабораторию… Или не совсем лабораторию, но что-то определенно связанное с наукой – причем, видимо, с высокими технологиями.

Разбитые экраны, клавиатура со стертыми обозначениями… И все же имелось у меня странное, ничем не подтвержденное, ощущение, будто здесь не все является сломанным и разрушенным.

Какой-то блеск на полу привлек мое внимание. Наклонившись, я подняла странный предмет округлой формы – что-то типа медальона из белого металла, замысловатые завитушки образовывали причудливый узор…

– Хм, красиво, – я показала его Лоа, – Не знаешь, что это такое?

– Украшение?.. – девушка вопросительно глянула на меня. Надо же, первое слово за этот день!

– Нравится? Хочешь, возьми себе, – я с улыбкой протянула ей безделушку, но рыжая почему-то с угрюмым видом покачала головой, отказываясь от нее.

Пожав плечами, я забросила медальон в сумку – позже разберусь – и продолжила осмотр «лаборатории». Большая часть того, что могло представлять хоть какой-то интерес, оказалась сломана. Сейчас наша «цивилизация» находилась в очень странном состоянии: кое-что из технологических достижений досталось нам с прежних времен – к примеру, аэробайки, плазменные печи, обеспечивающие энергией; но в большинстве аспектов мы были почти что пещерными людьми – не создавали ничего своего, лишь используя творения наших предков…

С одного из столов я взяла небольшой плоский прямоугольник, назначение которого оставалось загадкой. Но на нем удалось различить почти стертую надпись: «Destroy Eden», – было выведено замысловатым шрифтом. Да, если судить по этой фразе, тут отнюдь не мирными исследованиями занимались.

Лоа тоже на месте не стояла… Внезапно раздался жуткий скрежет, от которого захотелось заткнуть уши. Обернувшись, я увидела изумленную девушку, застывшую у одной из клавиатур. А за ее спиной – неизвестно, как образовавшийся – проем: в нем можно было различить ступени винтовой лестницы, уходящей вверх.

– Выход! – облегченно выдохнула я, – Спасибо, Лоа! Если бы не ты, мы здесь до старости сидели.

Она смущенно улыбнулась в ответ. Что ж, нам оставалось лишь идти туда и надеться, что на этом сюрпризы и приключения сегодняшнего дня закончатся…

На поверхность мы выбрались вполне благополучно, как оказалось, выход вывел нас в подвал… той самой старой церкви, откуда уже выбрались наружу. Что-то слишком часто в последнее время я оказываюсь рядом с ней – странное совпадение, не находите?

Впрочем, я была несказанно рада уже тому факту, что нахожусь не в заброшенных подземельях. Да и рация теперь может поймать сигнал: оставалось только вызвать кого-нибудь из Гонцов и, наконец, вернуться домой.

Глава 8

Умершие во сне,

Принимают за веру

Ненужные муки

Наутилус Помпилиус «Умершие во сне»

Мне всегда казалось (впрочем, я вполне могу и ошибаться) что слова «борьба» и «бороться» связаны с пониманием невозможности победы. Точно так же они связаны с довольно-таки глупым словом, обозначающим понятие, свойственное только человеку – надежду.

Однако бороться (даже понимая, что обречен) тоже можно по-разному. Кто-то делает это с видом великого мученика, демонстрируя всем и вся свой подвиг, не уставая напоминать простым смертным о том, как труден и тернист «путь избранных». Лично мне такие «герои» не слишком по душе, даже если они не врут и не приукрашивают собственные достоинства. К счастью, подобные люди почти не попадались на моем пути. Есть и другие, вызывающие гораздо больше уважения: они никогда не жалуются, они, даже израненные и сломленные, будут продолжать улыбаться… Да, это тяжело, но легкие пути вообще редко ведут к достойной цели. Не знаю, к какому типу я отношусь сама, да и великие подвиги – не моя стезя. Наверное, все-таки, нахожусь где-то между тем и тем; конечно, стараюсь держаться большую часть времени, но могу и излить свои проблемы кому-то из близких.

Но в тот день даже самые сильные просто не знали, как отвести глаза, чтобы не было видно слез в них; не знали, как вымолвить хотя бы слово, чтобы голос предательски не дрогнул.

Есть еще один тип тех, кого я смело могу назвать героями: кто погибают в той самой борьбе.

Приказ Дилана «летать только парами» не спас от беды… сегодня погибли наши «близнецы» – Ян и Энн. Тайра видела, как на них накинулась целая свора крылатых Гончих, не меньше дюжины, по ее словам. Не прошло и минуты, которая понадобилась девушке, чтобы долететь до них, как псы уже скрылись, оставив только изуродованные трупы.

Не буду преувеличивать собственные силы и говорить, что держалась, несмотря ни на что… Нет, плакала, без рыданий, просто беззвучные слезы скатывались по щекам, а я не могла и не хотела их остановить. Глядя на куски окровавленного мяса – все что осталось от двух моих товарищей – было невозможно поверить… невозможно… Я прижала Тамару к себя, одновременно пытаясь защитить ее от жуткого зрелища под чопорным и безликим названием «похороны», и найти в ней хоть какую-то поддержку. Кайла сейчас не было в коммуне, как не было и многих из тех, кто охотился в подземельях. По понятным причинам погребение было решено не откладывать до вечера.

Больше всего я страшилась посмотреть в глаза Элизабет – матери Яна и тети Энн. Она всегда очень переживала за них, провожала в каждый рейд… А теперь я очень боялась увидеть во взгляде этой женщины, будто постаревшей в одночасье на несколько десятилетий, осуждение в адрес меня и всех Гонцов. Тех, которые все еще были живы. Чтобы не мучиться подобными мыслями и дальше, первой подошла к Элизабет и принесла ей свои неловкие соболезнования, произнесенные дрожащим голом.

Я ошиблась, и мне сразу же стало очень стыдно за собственные мысли. В темных запавших глазах женщины была только боль… В них просто не осталось места ни для какого другого чувства, в том числе и обвинений. Это страдание выжигало Элизабет изнутри, заставляло ее сгорать заживо. Чтобы понять ее, я пыталась вспомнить, что чувствовала на похоронах мамы и сестер… но память будто отгородила эти события полупрозрачной стеной: я видела только расплывчатые желтоватые лица и помнила, как крошки земли, горсть которой полагалось бросить в могилу, кололи судорожно сжатую ладонь. Все же время по-своему милостиво, оно не стирает воспоминания и не излечивает от них, только притупляет со временем. Пройдет несколько лет и от гибели Яна и Энн в моей голове останутся только смутные полуобразы. Возможно, оно и к лучшему, иначе человек бы попросту не выдерживал всех испытаний, которые приносит жизнь.

Гелий и Сильва тоже присутствовали тут. Конечно, они не плакали, так как почти не знали погибших, но все же скорбь оставила свою печать и на их лицах. Только Лоа не было на похоронах – я категорически запретила ей идти. Надеюсь, поступила правильно, решив, что девушке и так достаточно потрясений. А глядеть на разорванные тела, в которых еще недавно была жизнь, с которыми ты еще вчера общался и шутил… сказать, что тяжело и трудно – не сказать ничего. Все мы видели немало смертей, но эти, несомненно, были одними из самых ужасных.

Позже ко мне подошел Дилан.

– Тереза, – то, что меня назвали полным именем, только подчеркивала серьезность и трагичность этого дня, – Прости, ты была права, а я…

– Пожалуйста, не надо, Дилан, – попросила я, отводя взгляд, – Думаешь, правота мне сейчас в радость!? Как бы я хотела ошибиться тогда…

Осунувшееся лицо нашего «командира» исказила ненависть – ненависть к самому себе. Самое ужасное чувство, которое только может терзать человека.

– И все же, ты была права, – упрямо повторил он, – Из-за моей самонадеянности… из-за нее мы потеряли двух людей.

Я оборвала его резко, почти жестоко: – Если ты будешь винить сам себя, это не поможет никому – ни живым, ни мертвым! А если так уж хочется, подумай о том, какого сейчас Тайре…

Дилан замолк, видимо, обдумывая мои слова. После этого он выговорил медленно и без особой уверенности: – Я считаю, нужно отменить все вылазки и рейды, по крайней мере, на время.

– Это решение ты будешь обсуждать со всеми остальными, – твердо сказала я, – У нас пока еще равноправие, и голос каждого Гонца имеет равный вес, – черт, после этих слов чувствовала себя последней дрянью… Не знаю даже, почему так себя вела в тот момент. Может, какая-то очередная защитная реакция психики?..

А поведение Дилана в очередной раз вызвало у меня уважение.

– Да, это надо обсудить, – кивнул он, – Поможешь собрать всех?

– Уверен, что сейчас подходящее время?

– Именно сейчас самое походящее. Нужно решить этот вопрос, пока все еще могут рассуждать объективно, пока воспоминания еще свежи.

Я понимала, что он имеет в виду, то, о чем я уже размышляла сегодня. Через какое-то время – неделю, месяц, год – смерть «близнецов» уже не будет казаться такой жуткой и трагичной, постепенно мы примем ее как нечто должное, уже состоявшееся. Но сегодня, пока перед глазами у всех еще стоят картины похорон… да, это имеет смысл.

– Пойду, сообщу остальным, – уже готовясь уйти, я обернулась, – Лоа тоже звать?

– Она одна из нас. Да, – Дилан ответил именно то, что я рассчитывала услышать. Пусть я даже считала немного иначе – и не потому, что не видела в этой девушке равную себе… Я не хотела, чтобы Тамара стала одной из Гонцов; к счастью, она никогда и не грезила этим, моей сестренке хватало здравомыслия понять, какое дело ей не по зубам. По схожей причине я не желала видеть в наших рядах Лоа, ведь она стала для меня чуть ли не второй младшей сестрой, хотя мы и являлись почти ровесницами.

Открыв дверь комнаты, удивилась тому, что там было темно. Окликнула Лоа и попутно нажала на выключатель… Но лампа осветила только мебель, никого живого внутри не оказалось.

– Я убью ее!.. – простонала я. Не думаю, что Лоа кто-то похитил. Куда вероятней, что девушка ушла сама.

* * * *

На поверхности она чувствовала себя не слишком уютно. Нет, в самом начале, как уже говорилось, эти мрачные пейзажи даже немного нравились Лоа. Но только поначалу. Теперь, когда она знала и, самое главное, поняла, причину, которая привела мир к разрушению… К тому же, раньше она не выходила наверх в одиночку, а сейчас это пришлось сделать. Ведь никто, даже милая и добрая Тесс, не поверил бы, что она способна на такое. Что и говорить, даже Гелий и Сильва, похоже, сомневались в ее способностях. Совершенно зря.

Ведь Лоа все же видела – несмотря на категорический запрет Терезы – похороны Энн и Яна. Не заплакала, только сжала кулаки и стиснула зубы: уже в тот момент она поняла, что не может бездействовать больше ни минуты. Все считали рыжеволосую и ангелоподобную девушку тихой, даже боязливой, но она была гораздо сильнее, чем думали люди.

Конечно, убить кого-то не так просто. Пускай, ты полон ненависти; пускай, тот заслужил смерти. Убивая, мы теряем часть себя и приобретаем неотступного призрака за спиной. Ни одного человека такое не оставит прежним, некоторых лишит рассудка… Но Лоа не была человеком, почти не была. Силы, что покровительствовали ей, несоизмеримо могущественней, несоизмеримо выше чувств человеческих – точно так же, как и цели, которые они преследовали.

Сейчас Лоа чувствовала, что ее ведут отнюдь не только собственные эмоции, ее вело нечто большее… Да и как иначе, направляемая только праведной яростью, она смогла бы отыскать одну из Технобогов, вернее, Богинь?

Только одну… пока что. Для победы над остальными ей нужна была помощь друзей.

Светловолосая Афродита, под красивыми губами, которой скрывался поистине волчий оскал, сегодня решила поразвлечься в одиночку, прихватив с собой только пару гончих – обычных, бескрылых. Она довольно прищурилась, увидев девушку, волосы которой горели красным, будто солнце. «Вот и сегодняшняя добыча!» – решайте сами, кому именно принадлежала эта мысль… вероятно, она возникла в головах Лоа и Афродиты одновременно.

Изящная рука Технобогини указала гончей на жертву, но псина – лишенный чувств робот, бездумно подчиняющийся приказам! – замерла, издав что-то вроде жалобного скуления. Сейчас она действительно напоминала обычную собаку, которая увидела перед собой волка – врага, неожиданно оказавшегося не по зубам, пугающего до дрожи самим своим присутствием. Афродита прошипела что-то на странном гортанном наречии, хотя обычно пришельцы говорили на одном из языков землян. Неизвестно, было ли то проклятие или очередной приказ в адрес гончей, однако робот оставался на месте. Тогда Афродита сама начала приближаться к Лоа танцующей походкой, постепенно сокращая расстояние между ними. Рыжеволосая девушка оставалась стоять на месте, спокойно ожидая, когда противница окажется достаточно близко.

Разумеется, у простого смертного нет шансов справиться ни с кем из Технобогов. Ели у первого окажется гранатомет, а у второго только голые руки… Даже в таком случае человек заранее являлся обреченным. Именно поэтому Афродита была полна самоуверенности и убежденности в собственной – нет, даже не победе, ведь это слово подразумевает хоть какое-то подобие равенство. То же, что проделывали Технобоги с людьми напоминало беспощадную бойню, без шансов для одной из сторон. Мясник и корова. Обреченная жертва, что она может?

Лоа улыбнулась, чуть прищурившись – улыбнулась так, как не ожидаешь от молоденькой милой девушки. Так может улыбаться прирожденный убийца. И Технобогиня невольно вздрогнула, потому что не привыкла видеть людей с гордо поднятой головой и усмешкой хищника. И таких глаз – будто полыхающих голубым огнем – она тоже никогда не видела раньше.

Однако отступать было не в привычках захватчиков: слишком легко, играючи, им доставалась победа на этой планете, не требуя взамен ничего. В головах у них не укладывалось, что какой-то человек может по-настоящему противостоять божественной мощи.

А «огонь» во взгляде Лоа разгорался все сильнее, все ярче… Он ослепил Афродиту, он начал выжигать ее изнутри. Технобогиня упрямо сделала еще несколько шагов вперед, надеясь дотянуться до девушки, заставить ее прекратить это!.. Но упала, не выдержав того света, что струился из глазниц… человека ли?

Сейчас Афродита просто умирал. Ее тело начало тлеть и дымиться, она уже не могла сопротивляться той неведомой силе, которая оказалась могущественней технологий.

Лоа резко втянула ртом воздух, заморгала, ее глаза вновь стали обычными, и девушка упала на землю рядом с тем, что осталось от тела Технобогини.

* * * *

Выходя из комнаты, я натолкнулась на Кайла. Судя по его хмурому выражению лица, про смерть «близнецов» он уже знал. А в моем сознании это событие уже отступило на задний план: мертвых только и остается, что оплакать; живых пока еще можно спасти.

Я вкратце изложила суть событий, касающихся исчезновения (или побега?) Лоа. По-хорошему, надо бы сообщить об этом остальным гонцам… Но препротивное чувство вины (ну как же, не уследила за еще одним «ребенком» в коммуне) не позволяло мне пойти и честно обо всем рассказать.

– Может, она и не выходила наружу? – предположил Кайл.

– Может, – кивнула я, сама не слишком в это веря. Чтобы точно убедиться, бросилась к шкафу. Ну, так и есть! Точнее, нет – костюма Лоа нет на полках!

– Поможешь отыскать ее? – с мольбой поглядела на Кайла. Он сдержанно кивнул в ответ. Тут только я вспомнила, что мне сейчас необходимо находиться на собрании Гонцов, а если меня там не будет… Тогда придется объяснять причины и… В общем, оставалось надеться, что Кайл справится в одиночку.

Объяснив, что мне срочно нужно идти, я на прощание чмокнула парня в щеку и, пожелав ему удачи, убежала в зал.

Судя по звукам, там уже велись споры. Я вихрем влетела в двери, заставив все взгляды устремиться в мою сторону.

– Садись, Тесс, быстрее, – Дилан махнул рукой. За те двадцать-тридцать минут, что мы не виделись, он будто стал выглядеть еще более усталым, даже измученным.

Первой молчание прервала Тайра, было видно, что она вот-вот сорвется в истерику – покрасневшие глаза, дрожащий голос, резкие «рубленные» фразы.

– Полеты нужно прекратить! – заявила она, не глядя конкретно ни на кого из нас, – Энн и Янн мертвы. И ради чего? Хватит… Это пора прекращать…

Честно, никогда не думала, что из всех Гонцов первой «сломается» именно эта девушка, всегда бывшая образцом силы воли. Тут я не выдержала и воскликнула: – Ради чего!? Черт, Тайра, как ты можешь говорить подобное? – я заставила себя немного успокоиться и заговорила уже ровнее, переводя взгляд с одного гонца на другого. – Они умерли, чтобы кто-то из нас смог прожить лишний день. Они умерли, потому что не желали отсиживаться в подвалах, как крысы, когда инопланетные твари захватывают наш мир. Я всегда надеялась, что все из присутствующих здесь считают так же. Жаль… жаль, если это не так.

Повисло напряженное молчание – не ожидала даже, что моя маленькая спонтанная речь вызовет такой эффект.