Текст книги "На руинах Эдема[СИ]"
Автор книги: Лис Баюн
Жанры:
Киберпанк
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
– Я скучал, как же я скучал, принцесса моя… ангел… – он уже здесь, прижимает к себе ее худенькое тело, а она и не может сопротивляться. Мужчина сделал попытку поцеловать, но Лоа отвернулась, отчего тот растеряно разжал объятия:
– Что случилось? – голос удивлен, полон непонимания… но в нем уже зарождаются нотки возможного гнева.
Она подняла на него глаза, полные муки и прошептала одно-единственное слово, мольбу:
– Отпусти…
И расплакалась, падая на землю, уже безмолвно упрашивая закончить все это прямо сейчас. Ну ведь справятся остальные ангелы и без нее, правда!? Зачем тогда пытать ее, ведь можно просто отпустить…
Он замер в растерянности, напуганный и беспомощный. Понимающий, что ничем не может сейчас помочь. Даже, если бы нашел в себе силы сделать то, о чем она так просит – отпустить, вновь обрекая себя на одиночество – то не смог исполнить это в одиночку.
Легко поцеловав девушку в холодный, как у мертвеца, лоб, уходит… исчезает, чтобы попытаться найти выход.
* * * *
И совсем уже скоро двое друзей, по странному стечению обстоятельств имеющих власть над судьбой этой планеты, спорят, не в силах прийти к единому решению.
– Мы выводим ее из игры, – это не просьба, не компромисс – хотя, без согласия второго, у первого ничего не получится. – Все зашло слишком далеко! – в темных глазах клубами дыма вьется гнев… но в них есть что-то еще. Страх. Дикий, совершенно не свойственный такому могущественному существу.
– Ты в чем-то обвиняешь меня? – медленно, с ударением на последнее слово спросил второй. Глядя со стороны на них, поражаешься тому, насколько разные… и одновременно, как похожи. Может, бездну между богом и дьяволом выкопали сами люди? А на самом деле – кто же они в таком случае?.. Те, кому просто дано больше сил, чем людям, решившие поразвлечься, наблюдая за действиями смертных? Не боги, в любом случае. И даже не демоны. Ведь ни те, ни другие по-настоящему не вмешиваются в человеческое существование.
– Нет… – но судя по интонации, на удивление плохо скрываемой – обвиняет, еще как. И от второго это не укрылось.
– А ведь она всего лишь такая, какой ее сделал ты. Как видишь, с ангелами, с которыми работал только я – все в порядке.
– Ой ли? – жестко, одними губами, ухмыляется первый. – Убийца, мертвый, разочаровавшаяся и… почти разочаровавшийся – действительно, все отлично.
– И все же ни один из них не заперт в клетке искореженного разума. Ты ведь сам отлично знал, чем рискуешь, когда давал девочке часть своей силы. По крайней мере, должен был догадываться, что это может разрушить ее изнутри…
– А я вот надеялся, что она выдержит…
Второй покачал головой, не осуждающе, скорее, просто задумчиво.
– Допустим, ты прямо сейчас пойдешь и отберешь у нее свою силу. Допустим даже, что ей от этого станет легче – хотя я бы и не стал этого гарантировать. Но ты ведь должен понимать, что на нее – именно такую, какой мы ее сделали: слишком сильную, не различающую добра и зла, но могущую действовать – поставлено слишком много.
– Понимаю. И мне плевать, – равнодушно произнес темноглазый, – Пусть хоть весь мир будет уничтожен…
– А ведь когда-то ты так рьяно изображал из себя человеколюбца!.. – хмыкнул другой.
– Как бы ты ни ценил что-то, всегда может отыскаться то, что станет гораздо дороже…
– В таком случае, – голубоглазый махнул рукой, – Поступай, как посчитаешь нужным. Не забывай только о том, что место твоей девчонки должен будет занять кто-то другой… И, боюсь, что его выберем не мы.
– Почему? – нахмурился тот.
– Потому что слишком сложную партию затеяли. Теперь эта игра живет по своим законам, а нам остается лишь наблюдать – что из этого выйдет.
Глава 10
Свет берется из затменья,
Суть рождается в сомнении,
Нужные слова – из тишины.
Расставанья и свиданья
В этом зале ожиданья
В общем знаменателе равны
Павел Кашин «До свиданья, время».
Гелий улыбнулся мне – не то что напугано, но как-то смущенно – и я задумалась о том, что история, которую он собирается рассказать, похоже, не будет «доброй сказочкой на ночь».
– С чего же мне начать? – немного рассеянно спросил он, не обращаясь, кажется, ни ко мне, ни вообще к кому-то конкретному. Сейчас он сидел, скрестив ноги, на полу, а я сама устроилась на кровати. Почему-то с такого ракурса ангел выглядел гораздо моложе и… более земным что ли. Не богу объяснить, но в этой троице (Гелий, Сильва и, прежде всего, Лоа) с самого начала чувствовалось нечто такое, «сверх», отличающее от простых смертных. Дело не только в красоте – хотя, каждый из них был по-настоящему, безукоризненно красив – и не во внешности вообще. Что-то идущее изнутри делало ангелов теми, кем они на самом деле являлись, и в какой-то степени подавляло окружающих. Так вот, в данный момент этого чего-то я не чувствовала.
Он провел ладонью по лбу, убирая непослушные вихры. И, хотя Гелий не улыбался сейчас, возле глаз появились неглубокие морщинки.
– Знаешь, наверное, стоит начать с того, как я умер.
– Как ты… Что? – я чуть было не свалилась с кровати.
Моя реакция показалась ему веселой.
– А как по-твоему становятся ангелами, Тесс? Пусть даже такими… неправильными, как мы. Путь всего один – через смерть.
– Так ты… мертвец? – не без страха в голосе спросила я, в тоже время ощущая себя ужасно глупо.
Вместо ответа Гелий протянул мне руку ладонью вверх, я прикоснулась к ней.
– Чувствуешь, теплая? Пульс на месте, как и все остальные признаки жизнедеятельности… Нет, мы не мертвые. Тут все гораздо сложнее, – он замолк, вероятно, давая возможность переварить услышанное. Впрочем, подозреваю, что настоящие потрясения еще впереди.
Ангел начал говорить, не отнимая своей руки от моей. Почему-то я не была против…
– Сейчас меня поражает, с каким упорством люди готовы истреблять друг друга… Стоит немного отстраниться, взглянуть на картину в целом – и не может не ужасать количество войн и крови, пролитой по тем или иным причинам. Проблема в том, что отстраниться, пока ты сам находишься среди всего этого, почти что никогда не выходит… Тебе говорят, ты берешься за оружие и идешь убивать таких же людей, которых кто-то назвал коротким, оправдывающим любую жестокость с твоей стороны словом «враг»… Война страшна, но не в тот момент, когда ты сам являешься ее частью.
Я прекрасно понимала, что он имеет в виду. Наверное, до того странного сновидения, я и не представляла себе, в какое ужасное время мне довелось родиться. Не то что бы не знала совсем о его жестокости, но все равно воспринимала как нечто само собой разумеющееся. Плохое, неправильное и… единственно возможное.
Так странно, что какой-то сон изменил мое мировоззрение, показал, что возможна и другая жизнь, лучшая и светлая, что разруха и озлобленность – не норма, как бы много их не было в нашей истории.
Вот только Гелий прав: пока идет война, а ты ее часть – разве возможно вдруг осознать и суметь пойти против ее суровых законов? В одиночку… или с жалкой горсткой смельчаков-безумцев? Приговор судьбы ясен – почти невозможно. Однако надеясь на это призрачное «почти», мы и продолжаем бороться.
– Я плохо помню сами сраженья – и вообще все, что было тогда, оно ускользает и расплывается. Кажется, что смогу вспомнить, если захочу, но… Зато четко и ясно в памяти сохранилось то, что было незадолго до моей гибели, – взор Гелия затуманился, стало понятно, что он мыслями и душой где-то далеко… или давно… отсюда. – Небольшая передышка между боями, настолько крошечная, что не успел еще рассеяться дым от выстрелов, только тихо очень. Единственные звуки – стоны и вздохи раненых и умирающих, да изредка звучат какие-то команды, которые никто не торопится исполнять. Я был в палатке, которая служила лазаретом, вместе со своим соратником – имени его я не помню, да и не были мы друзьями. Никого кроме нас там не было, а он оказался серьезно ранен, и практически не подавал признаков жизни. Я собирался выйти, чтобы позвать кого-то на помощь, но вдруг у меня закружилась голова, я споткнулся, чувствуя, что ноги отказываются держать… Перед тем, как потерять сознание, я успел заметить, что воздух стал пахнуть как-то иначе – очень странная смесь свежего запаха, какой бывает после дождя, и чего-то мерзкого и тухлого…. Пришел в себя я ненадолго; голова раскалывалась, слабость не дала сопротивляться… Последнее, что помню из жизни: оскаленное лицо боевого товарища – того самого, раненого, что был в палатке – с пугающими закатившимися глазами. В его руках был нож, он бросился на меня мгновенно, не оставив ни единого шанса… До сих пор не знаю, что за безумие его настигло, и как чуть живой боец вообще смог на кого-то напасть… Хотя, это и неважно. Вот так я и погиб, – заключил ангел, устало опустив голову. На его лбу поблескивали капельки пота, как будто воспоминания вытянули из него много сил.
– А что было потом? Как ты стал?.. – я замолкла, почему-то слово на букву «а» оказалось слишком сложно произнести.
– А потом появились Двое… протянули мне руки и повели за собой, не давая оглянуться. Я ведь даже не сразу тогда понял, что умер, потом уже осознал. А тогда просто шел вслед за ними сквозь странный туман, в котором смутно угадывались застывшие фигуры сражающихся. Мы брели очень долго, как мне показалось, но ни разу не остановились отдохнуть. А потом пришли… к краю земли, наверное. Это было место, где не было горизонта, и темный бескрайний океан был единым целым со светлым небом. Когда мы оказались там, я понял, что один из «провожатых» исчез. Тот, который остался – он весь будто излучал свет, и даже на его руках было нарисовано по солнцу – указал наверх и спросил: «Хочу ли я отправиться туда и забыть о земных горестях». Я согласился, не до конца понимая, что он имеет в виду. И оказался в месте, где любое желание тут же становилось реальностью, где у каждого за спиной было по паре крыльев, и никто, кажется, не знал боли.
Мое сердце билось слишком быстро, болезненным пульсациями отдаваясь в голове. Создалось странное-странное чувство, что я подошла к какой-то грани, прижалась к тончайшей пленке, за которой – нечто непостижимое, страшное в своем величии. Запредельное. Непредназначенное для людей.
– Эти двое – кто они?.. – спросила я, почти уверенная, что с одним уже встречалась.
Ангел пожал плечами:
– Как я полагаю, Бог и Дьявол. Или те, кто играют эти роли уже очень давно…
Я слабо кивнула. Да, роли, игра… Самая масштабная и жестокая игра во вселенной – жизнь.
– Потом… Что было потом? – кажется, меня лихорадит. Возможно, завтра я проснусь и не вспомню того, что рассказал и еще расскажет мне Гелий. Или приму за странный сон, преддверие болезни… Возможно, в этом-то и вся соль… Но пока я могу слушать – я слушаю. Если знание – единственное, что я могу противопоставить Им.
– А потом из рая сделали полигон для будущих солдат, – голос сухой и колючий, а в глаза смотреть даже боюсь. Но речь Гелия вновь делается мягкой и приятной слуху, и я погружаюсь в события, описываемые им. Как наяву вижу…
* * * *
Вроде, и не всерьез все это. Нет, ни травм, ни боли – никто из них не чувствует этого. Но все же под безупречным небом безупречного мира – искусственного Эдема – разворачиваются сражения. Тренировка, игра… Вот только никто из них не посмеивается, не шутит, не перебрасывается саркастичными замечаниями. Удар. Еще один. Кулак темноволосой женщины летит прямо в челюсть ее соперницы – гибкой блондинке – и достигает своей цели. Голова резко откидывается назад, и где-то в другом мире светловолосой пришлось бы после такого посещать стоматолога… а, может, и вправлять челюсть в больнице. А здесь она лишь скалится и оттирает с треснувшей губы крошечную капельку крови – хоть какой-то намек на правдоподобие происходящего.
Их всего пятеро… Маловато для армии. Может, где-то далеко, в этой райской бесконечности, другие ангелы бьются друг с другом. А может и нет.
Вот пары меняются. Блондинка встает напротив юноши с темными вьющимися волосами. Пару секунд они глядят друг другу в глаза, как дикие звери перед дракой. А спустя эти мгновения взаимной проверки на прочность расправляют крылья и ныряют в чистейшее небо. Брюнетка и высокий юноша с аристократичным профилем продолжают наносить друг другу отточенные выпады, не поднимая голов наверх.
Только рыжеволосая хрупкая девушка не участвует в тренировках. Ее тонкие пальцы, кажущиеся на ярком свету чуть ли не прозрачными, рассеяно сплетают бледно-фиолетовые цветы в венок. Но вот по красивому личику пробежала тень, девушка поджимает губы и зажмуривается – ее настигли воспоминания, которые она не желает разделить с кем-то еще… Или не воспоминания? Черты неожиданно заостряются, становятся хищными… Теперь она излучает затаенную опасность, совершенно неуместную в окружающей обстановке. Как будто злодей из какой-то драмы перепутал все и выбежал на сцену, где разыгрывают добрую сказку, сломав волшебное очарование и вызвав испуганные слезы на детских лицах…
Цветы, судорожно сжатые в руках, слабо задымились, чтобы в следующий миг вспыхнуть голубым пламенем. Рыжеволосая в страхе распахнула глаза, в которых плясали отблески погасшего уже огня… В ее ладонях не было ничего, кроме горстки темного пепла…
Двое ангелов рухнули на землю, сцепившись друг с другом. Оба сразу же поднялись и даже сделали попытку натянуто рассмеяться. Но смех прозвучал как-то дико и неестественно и быстро завяз в тишине, как бабочка в меду.
Так проходили их дни в раю. Один за одним. Множество лет…
* * * *
– Мы сражались и сражались, не знаю, зачем… Вряд ли потому, что хотели… Но и не потому, что кто-то велел. Так продолжалось до тех пор, пока… – ангел замолчал, подбирая слова.
– Говори же, – подбодрила его.
Он виновато опустил взгляд.
– Лоа – все дело в ней.
Я сдержано кивнула, чувствуя, как каменеют, судорожно сжимаются мышцы во всем теле. Следовало, конечно, ожидать, что разговор об ангелах не обойдется без ее упоминания. Следовало… однако я не была к этому полностью готова.
Ты должна, велела я себе. Всего то и нужно – забыть о собственных чувствах на несколько бесконечно долгих минут.
Кажется, у меня получилось.
– Продолжай, – крошечное слово стоило огромных усилий и, выдавив его из себя, я устало прикрыла веки.
– Ей начали сниться сны. Никому из нас не снились, а вот ей… Причем, как говорила она: это были не просто сны. Находясь в раю, она видела то, что происходило на Земле. Переживала страдания людей, умирала вместе с ними на войнах, оплакивала умерших близких. Но мы не могли осознать, что с ней происходит. Боялись, думали, возможно ли там сойти с ума… В одно утро она пришла мертвенно-спокойная, только глаза полыхали пугающей решимостью. Сказала, что отыщет кого-нибудь их тех, кто привел когда-то каждого из нас сюда. Будет просить о людях, чтобы их страдания прекратили. Предложила идти с ней – и мы все пошли.
Он снова замолк, а я задумалась. И поняла вдруг, что не могу ненавидеть эту странную девочку-ангела. Никогда не ненавидела и вряд ли смогу, чтобы она ни сделала. Хотя, считать ее второй младшей сестрой больше не сумею… Теперь внутри осталась только жалость к этому странному созданию, не приспособленному к нашему миру… И легкая горечь разочарования. Когда пускаешь кого-то себе в сердце, а он наносит удар – специально или нет, неважно – невозможно будет относиться к нему по-прежнему. Наверное, единственное, что я могу пожелать в отношении Лоа – чтобы наши пути разошлись и не пересеклись больше никогда. Так будет проще, по крайней мере, мне.
Что же Кайл… Разложить по полочкам свои чувства к нему пока что не в моих силах. Умом понимаю, что не имею права обвинять его, так же, как и Лоа… Вот только его я знала гораздо дольше и любила сильнее… и если от кого-то и ожидала предательства – точно не от него.
Время… Вот, что мне сейчас нужно. Чтобы приглушить, дать смириться и научится жить без чего-то важного. Но чтобы идти дальше, нужно сначала вытащить нож из спины… Что невозможно, пока я и Кайл (и Лоа) находимся вместе в этой коммуне. В моей голове уже зреет решение, пока не оформившееся еще окончательно, но… Я знаю, чего хочу.
– И что? – нетерпеливо тормошу Гелия.
– У Лоа все получилось, как видишь, – улыбается он, но как-то невесело.
– Лучше бы не получилось, – пробормотала я и закрыла лицо руками, надеясь, что смогу не заплакать.
Я услышала, как ангел встает с пола, и понадеялась, что он решил уйти и оставить меня ненадолго в одиночестве, но вместо этого он сел рядом со мной и, обняв, стал гладить по волосам. Я не стала сопротивляться, мне было приятно его доброта и неожиданное сочувствие. Однако то, что случилось следом, поразило меня до глубины души.
Гелий вдруг мягко, но решительно обхватил мое лицо руками и… поцеловал. Внутри меня, от самого сердца, начало разливаться тепло. Голова закружилась, и я начала отвечать на поцелуй. Но тут страшная мысль поразила меня. Резко вырвавшись из нежных объятий, я, задыхаясь, спросила у него жалобно, путаясь в словах:
– Скажи только…. То, что происходит – это… это как у Лоа и Кайла?
Ангел пристально посмотрел мне в глаза и твердо сказал:
– То, что я чувствую к тебе, принадлежит только мне. И никто и ничто не навязывали мне этого.
Волна облегчения прокатилась по моему телу. Для меня это и вправду было важно – я просто не вынесла бы осознания, что с моей жизнью сыграют ту же партию, что и с жизнью Кайла, не оставив права на выбор.
Гелий вновь припал к моим губам, и я на пару минут позволила себе надеяться, что где-то в мире все же есть тот, кто слышит мои молитвы. Тот, кто отняв одно, даст другое…
Конец второй части
Часть третья. Огонь
Огонь…
я тону в нем беспомощным старым бревном,
я просто устала бороться за небо и звезды.
Горячее пламя накроет своим полотном,
И мне отступать в неизвестность уже слишком поздно.
Его языки лижут кожу, цепляют лицо,
Сгорают одежды клочки и подушечки пальцев.
Стена красных всполохов стянет тугое кольцо,
И яркие краски закружатся в бешеном танце.
Глаза закрываю. Мне некуда больше идти,
Я падаю в омут огня, я сгораю до пепла.
Скажи, почему, почему же решил ты уйти?
Зачем ты обрек мою душу на вечное пекло?
Ты смотришь, как я с этой пыткой покорно мирюсь,
В твоих застекленных глазах полыхают пожары,
Которые жрут, изъедают меня. Я боюсь,
Но тихо терплю этой страшной стихии удары.
За какие заслуги мне столь беспощадная кара?
Глава 1
А мы не ангелы, парень
Нет, мы не ангелы.
Темные твари и сорваны планки нам.
Если нас спросят, чего мы хотели?
Мы бы взлетели, мы бы взлетели.
Би-2 и Агата Кристи «А мы не ангелы».
– Да ты сама – ангел! – Гелий мягко пробежал пальцами по моей обнаженной спине, обводя контур вытатуированных на коже крыльев. В его голосе звучали смешинки, а я от этих полушутливых слов вздрогнула.
– Я человек, не больше, не меньше, – возразила ему, – И, надеюсь, смогу оставаться им всегда.
В воздухе повисла напряженность, но извиняться за свои слова и, тем паче, забирать их, не собираюсь! Не потому что пытаюсь вызвать Гелия на конфликт, вовсе нет… Просто пытаюсь говорить правду и, надеюсь, что он сможет ее принять.
– Это сложно, – прервал, наконец, молчание мужчина.
– Что именно?
– Оставаться человеком, несмотря ни на что. И очень легко переступить черту… достаточно лишь стать немного сильнее других. Некоторые ломаются сразу же – другие держаться немного дольше, – он покачал головой, будто отгоняя какие-то непрошенные мысли и снова погладил меня по спине, – Я мечтаю, что когда все это закончится, мы сможем снова жить – как раньше, как люди. – Он склонил голову на бок. – А о чем ты мечтаешь, Тесс?
Я перекатилась с живота на спину, чтобы иметь возможность видеть его лицо.
– Кроме того, чтобы кончилась эта война? – уточнила я.
Он мягко улыбнулся уголками губ.
– Да, кроме. О чем-нибудь для себя, а не для всего мира.
– Даже не знаю… как-то некогда было о таком думать. Хотя… – я рассмеялась, – Нет, это так глупо, по-детски!
Гелий обнял меня, и мы вместе рухнули с кровати на пол, безумно хохоча при этом. Он прижался к моей шее и прошептал:
– Ты же знаешь, что я не отстану от тебя, пока не добьюсь ответа?
– Догадываюсь… Ну хорошо! Я просто хочу увидеть когда-нибудь море.
Это была чистейшая правда. Хотела, возможно, не просто увидеть, а поселиться на берегу… Конечно, солнце и погода могут доставлять неприятности, но всегда можно что-то придумать. Я знала, что моя мечта на самом деле не так уж далека – на аэробайке можно добраться до побережья за два-три дня. Вот только, кто отважится на это, когда в небесах летают корабли Технобогов? Да и бросить семью, Гонцов, забыть о своем долге – соблазнительная перспектива… но не для меня. Гелий прав: остается лишь грезить о том времени, когда (или если) все закончится… А доживем ли мы до них? Или хотя бы наши дети?..
Голубые глаза пристально изучали меня, словно пытаясь понять: не шутила ли только что? Но в результате ангел закрыл глаза и кивнул:
– Ты увидишь море, обязательно. Я обещаю.
Я молча обняла его в ответ, но про себя подумала, что разбрасываться такими обещаниями слишком самонадеянно. Да, они ангелы, они сильнее обычных людей и они – по крайней мере, Гелий и Лоа, вероятно, тоже – свято верят в свою миссию. Но где-то в глубине моей души угнездилось сомнение в честности тех, кто послал их сюда… Они, определенно, ведут какие-то свои игры. И я обязана понять, какие именно.
Неожиданно ангел оттолкнул меня от себя. Я с ужасом увидела, что все его тело бьет крупная дрожь, а все мышцы бугрятся от напряжения.
– Господи… – прошептала я, не зная, чем можно помочь и можно ли вообще.
– Сильва… – простонал Гелий, – С ней что-то… случилось.
Эти слова послужили для меня толчком к действию. Я подорвалась с места и, моментально натянув на себя одежду, выскочила из комнаты. Прежде всего – найти Джози. Понятия не имею, что творится с Гелием, но тянуть с медицинской помощью не стоит. Потом надо бежать к Гонцам, надеюсь, большинство из них здесь. Но успею ли я?.. Черт знает что происходит с одним ангелом в комнате, другая, скорее всего, ранена где-то наверху…
– Кайл! – боже, сейчас, встретив этого парня, я оказалась готова забыть обо всем, что он сделал – лишь бы добиться от него помощи! – Кайл, – пожалуйста, беги к Джози, скажи, что Гелию плохо… он у себя в комнате… – задыхаясь, выпалила я и тут же ринулась прочь. Если Кайл не сделает того, что я попросила… нет, даже думать не хочу! Каким бы не было мое отношение к нему теперь, но поставить собственную обиду выше чей-то жизни… Не поверю, что человек, которого я знаю с детства способен на такое!
Мне повезло, в мастерской оказались Адам и Дилан, они что-то горячо обсуждали, но замолчали, стоило вбежать мне. Оба смотрели на меня с каким-то странным любопытством, и я только сейчас поняла, что скорее всего выгляжу не самым презентабельным образом… А впрочем, какая, к чертям, разница!?
Я глубоко вдохнула, чтобы постараться говорить связно.
– Что-то случилось с Сильвой. Если она сейчас в рейде…
– А откуда ты?.. – нахмурившись, начал было спрашивать Дилан.
– Сейчас не это важно! – резко оборвала его я. Да и попытайся объяснить – кто поверил бы в то, что среди нас ходят ангелы, связанные друг с другом некими колдовскими узами? Я и сама-то не слишком верю… до сих пор. – Так она уходила в рейд?
– Да, – подтвердил Дилан, ошарашенный моим напором.
– Отлично. Адам, если она на байке и взяла с собой рацию, ты ведь сможешь вычислить ее местоположение?
Кажется наш гений давно вел разработки в этой области… А вот получилось ли у него, я не знала.
Адам нервным движением потер переносицу.
– Да, теоретически… Но, Тесс, над нами – метры бетона и земли, здесь сигнал поймать не удастся…
Я пожала плечами, выход был очевиден.
– Тогда я собираюсь на поверхность. Просто дай мне ту штуку, с помощью которой я найду Сильву.
Что-то приглушенно пробормотав (кажется, не слишком лестное в отношении моей разумности), Адам, однако, поспешил к полкам и, быстро отыскав там какой-то прибор, вручил его мне. Я бегло осмотрела устройство. Так, дисплей, кнопки с номерами гонцов и их снаряжения соответственно – разберусь, не в первой.
Решительным шагом я направилась прочь, решив не тратить время на то, чтобы попытаться уговорить Дилана полететь со мной… Адам-то точно не полетит, не его это дело.
Меня остановил вопрос, брошенный главой гонцов мне в спину:
– Тесс, скажи только – если бы не Сильва, а Лоа была там, побежала бы ты ее спасать с тем же энтузиазмом?
Я обернулась и смерила его холодным взглядом.
– Я не забыла еще наш Кодекс, Дилан. И его первый пункт: «Помогать всем, кто нуждается в помощи».
– Ты так и не ответила на вопрос, – спокойно заметил он. И это неуместное спокойствие взбеленило меня больше, чем что бы то ни было.
– Да не знаю я, что было бы, если!.. – воскликнула я и, ударив в досаде кулаком об стену, побежала подальше от всего этого…
* * * *
Сильва, правда, не могла сказать, как много крови осталось в ее теле. Весь песок под ней и вокруг пропитался уже этой жидкостью, казавшейся слишком ярко-алой, чтобы быть настоящей.
Где-то в недостижимой дали возвышалась Микаэлла. На губах Падшей играла улыбка победительницы, и никто не мог ее за это осудить. Потому что победителей, как правило, судить уже некому.
С трудом разлепив онемевшие и пересохшие губы, Сильва прошептала:
– Тварь…
– Падаль, – охотно откликнулась Мика. Она презрительно толкнула бывшую соратницу ногой, и из горла раненой вырвался слабый стон. На большее она была неспособна. Лишь слать еле слышные проклятия и беззвучно молиться о смерти, как об избавлении. Жаль, что в этом мире никто давно не вслушивался в чужие молитвы.
– Я не думала, что это будет так просто, – начала Микаэлла, – Похоже, я правильно выбрала себе покровителей, а вот вы – нет. – Она негромко рассмеялась и расправила золотые механические крылья, созданные Технобогами, – Ах да, я еще и летать могу. Снова. В отличие от жалких бескрылых, вроде тебя…
Она присела перед Сильвой и провела рукой по ее лицу – издалека этот жест мог показаться исполненным нежности… Но на тонких пальцах сверкнули когти из того же металла, что и ее крылья. Темноволосая женщина застонала вновь, чувствуя, как тончайшие лезвие чертят на ее лбу какой-то кровавый узор. Микаэлла провела последнюю черту и, отойдя и оглядев «работу», довольно кивнула. На бледной коже красовался тот же символ, что и на кораблях Технобогов – полумесяц, перечеркнутый тремя горизонтальными линиями.
– Чтобы твои друзья знали, кто прикончил тебя, – пояснила Мика, – А то подумают, вдруг, что это просто трагическая случайность… Я буду неподалеку – ждать их… Прощай, «подруга», – крикнула она, уже оторвавшись от земли, – Передавай привет своим богам!
Сильва слабо шевельнула губами, но ветер заглушил то, что она пыталась сказать. Женщина прикрыла глаза, с облегчением понимая, что уже недолго осталось. И все, не будет больше никакой борьбы, никакой войны, и она больше не должна будет служить чужой марионеткой. Она ожидала, когда милосердная тьма, наконец, обнимет ее… Однако вместо тьмы Сильву охватил слепяще-яркий свет…
* * * *
Я не могла никак понять, чем заслужила такое отношение? Горечь внутри все разрасталась, и для меня не было другого способа сбежать от нее, кроме того, чтобы еще прибавить скорость, чувствуя, как порыв ветра слегка ослабляет боль. Но вопрос, заданный Диланом, ударил слишком глубоко… Боже, я надеялась, что никогда не должна буду вставать перед таким выбором! Потому что искушение окажется бесконечно велико… Тот, кто сделал тебя больно, получит сполна – а тебе даже не нужно будет вмешиваться… просто немного опоздать. Руки останутся чисты, но душа будет замарана. Как жить после такого? И можно ли будет радоваться чужой гибели, и суметь вернуться к тому, кто предал? Ответ у меня был лишь один, тот, который я уже озвучила: я не знала…
Не знала ничего, кроме того, что Сильва не была мне врагом, значит, сейчас я не могла позволить себе медлить.
Мысль о том, что это может быть ловушка, что вокруг раненой или мертвой уже женщины могут караулить Технобоги или какие-нибудь их твари, промелькнула и исчезла. Бледный под светом солнца огонек на дисплее вел меня. За этой слабой электронной искрой подразумевалась жизнь, которую, возможно, удастся еще спасти. Если я погибну, то погибну как Гонец… Из всех вариантов – не самый худший.
Лишь какая-то часть меня знала, что дело не только в желании спасти. Просто недавно девушка по имени Тесс разучилась держаться за жизнь так же крепко, как умела раньше. Предательство близких что-то сломало во мне. Может, когда-нибудь я стану прежней, а сейчас… сейчас это даже на руку. Внутри нет страха, и это делает меня безумной и свободной одновременно.
Источник сигнала был совсем близок. Я сбросила высоту и теперь скользила в каком-то метре от земли. Боялась, что не увижу Сильву. Но пропустить такое оказалось невозможно…
Красное пятно странным цветком распустилось среди блеклого, бесцветного почти что мира. Я резко нырнула вниз, взметая облако колючей пыли, и кинулась вперед, понимая, что не успела…
Спокойное бледное лицо, казалось лицом статуи, которую кто-то измазал бурой краской. На лбу был какой-то странный символ, я не могла вспомнить, видела ли его где-то, но от неотрывного разглядывания почему-то заболела голова.
Простые действия в такой ситуации: проверить пульс, дыхание, реакцию зрачков на свет… Но я не могла заставить себя оторвать ноги, словно в одночасье налившиеся свинцом, от земли, сделать пару шагов до неподвижного тела. Мне была жутко до невозможности, и каждая секунда промедления лишь усиливала этот ужас.
Все же я сумела заставить себя – сделала крохотный шаг в сторону Сильвы. Однако какой-то инстинкт, древний, как само человечество, заставил меня остановиться.
Прямо на меня летела, расправив крылья, Смерть.
Будто отлитая из золота… и, тем не менее, не сверкающая на солнце. Скорее, наоборот – могу поклясться, что оно излучало тьму.
И самое ужасное – у этого создания было человеческое лицо… Не прекрасные и пугающие, чуждые нам черты Технобогов… Нет. Лицо обычной, довольно миловидной девушки, только искаженное донельзя.
Много мыслей со скоростью света пронеслись в моей голове. А страха не было. Лишь сожаление: не смогла помочь Сильве…
Когда что-то со страшной силой отбросило меня назад, я была почти готова к мысли, что сейчас умру. И удивилась, поняв, что не чувствую никакой боли, кроме боли от удара об землю.
Меня никто не ранил и, судя по событиям, разворачивающимся передо мной – я вообще мало кого волновала в этот момент.
