Текст книги "Роззи. Стать счастливой. Часть 1 (СИ)"
Автор книги: Лира Алексахина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)
Внутри бурлило предвкушение. Быстро сбегала в уборную, умылась. Заботливая Маргарет за ночь сообразила мне платье цвета мокрого асфальта. Мягкое, из хорошей ткани. Судя по простоте кроя и отсутствию дурацких рюш, изъяли у какой-нибудь экономки высшего звена. А больше не у кого. У простых слуг ткани плохие, гардероб матери еще у Бетарис, таскать обноски женщин Вигмара не стану. А это платье явно из запасов на будущее, даже новое. С удовольствием скинула с себя свою старую одежду. Еще и попрыгала на ней, прощаясь. Невесомая новая сорочка мягко опустилась на торчащие мослы. Из платья выпали стыдливо спрятанные панталоны. Хлопнула себя ладонью по лицу.
Серьезно? Маргарет, за что???
Адская штука была до колен с кокетливыми рюшами по краю. Современная высокая мода! Уговаривая себя, что это недоразумение временно, одела шедевр швеи. У верхнего платья был жирный плюс – шнуровка по бокам. Сама оделась, сама затянула. Наконец-то не мешок! Наконец мой скелетик обтянут! Ух, сегодня Вигмару буду глаза мозолить, пусть совесть его сожрёт аки голодная моль новую шубку! Красота! Тонкие чулки, мягкие тканевые туфельки, простая коса с новыми лентами.
Все, я готова!
В боевом настроении распахнула дверь во всю широту своей души. Глухой удар, тихий мат. Первая жертва сегодняшнего дня. Мило улыбнулась незнакомому охраннику. Ги стоял напротив входа, подпирая стену.
– Спал? Все, теперь со мной? – посочувствовала ему.
– Спал, – ответил он, после минутного разглядывания нового образа. – Общий завтрак, госпожа, – развернулся и пошёл.
Черт. Догнала его и попыталась объяснить:
– Ги, брось. Давай, как раньше. Просто Роззи.
– Этикет. Госпожа.
– В жопу этикет, Ги! Когда рядом нет других аристократов, будь, пожалуйста, нормальным.
– И вам не мешает освежить знания по этикету. Роззи, – насмешливо закончил этот редиска.
Так и не поняла, договорились мы или нет.
– Где Маргарет? – опомнилась я.
– Там, где и положено всем слугам. Работает на своём месте.
– Вытаскивай ее из кухни! Она вышла на пенсию!! – схватила его за рукав.
– Что такое пенсия? – заинтересовано, обернулся Ги, остановившись. – Провожу вас на завтрак и пошлю кого-нибудь передать приказ.
– Не важно, – отмахнулась от него. – Иди в пень.
– Вы опоздаете на завтрак. Все начнут без вас, – попробовал образумить меня охранник.
– Ги, заканчивай. Или ты нормальный, или вали от меня.
Быстро дошла до кухни. Выцепила Маргарет, кивнула ошарашенному Алонсо, мазнула взглядом по сидящей Лине и ушла. Запахи кухни раздраконили аппетит. Слюна рекой собралась во рту, повязала салфетку, приготовила нож с вилкой и скомандовала: "Давай жрать уже!"
Рука Маргарет была в моей руке. Пыхтя, как паровоз, добежала до дверей в общую столовую.
– Все, няня. Ты свое отработала. Теперь только то, что сама захочешь. Никто не смеет тебе приказывать. Поговорим потом, – чмокнула ее в щеку.
Сделала пару глубоких вдохов, пригладила волосы на макушке. Ги открыл дверь. Малая трапезная. Завтрак. Еду не вносили, все недоумевали почему. При моем появлении стихли разговоры, головы присутствующих обернулись к входу.
Прямая спина, полуулыбка, уверенная походка. В центре комнаты стоял П-образный стол. По центру стояло два стула с резной спинкой. Раньше там сидел опекун и Беатрис. Теперь она сидела по левую руку от Вигмара, непринуждённо улыбаясь всем и никому одновременно. Под изумленные взгляды прошла к опекуну. Он встал при моем приближении.
– С сегодняшнего дня Роззи восстановлена в правах наследницы. Слушаться её во всем. Последнее слово за мной. По спорным вопросам ко мне. Начнёте бегать просто так, всыплю плетей вам же. Будешь сразу чудить, запру в комнате, – предупредил меня. – Несите еду, – махнул он слугам.
Все уселись. Сибилла ободряюще мне улыбнулась. Исак сидел красный и злой. На остальных смотреть не стала, принесли еду.
Если сидеть и клевать как положено, пол дня уйдёт, чтоб наесться досыта. Мне тут нравиться никому не надо, а скоро половина будет тихо ненавидеть. Так что, не стала себя ограничивать и наелась от пуза.
Беатрис распечатала и посадила на клей момент выражение лица. Шкура овечки была идеального кроя, нигде не выдавая серую шерсть. Ну да, ну да. Идеальная игра.
– Спасибо за наряд, – тихо прошептала Вигмару.
– Выбирай комнату, вещи матери принесут. Портниху предупредили, чтоб оставила все дела и шила только тебе. Чего еще надо сделать? После завтрака соберем слуг, скажем, – ответил он.
– Мебель из пустых комнат могу забрать? Спасибо.
– Делай, что хочешь. В пределах разумного, сама понимаешь. Постарайся, чтоб в первый же день пришли жаловаться хотя бы трое, а не все поместье, – усмехнулся мужчина. – Исака тоже вылечи, он мне нужен.
– Хорошо, – согласилась с ним.
Другими словами, мне дали кредитку с неограниченным лимитом.
– Вигмар, а что с Ги? Он сегодня стал дебилом? – доверительно спросила у опекуна.
– Не, это я. Хотел узнать, как себя поведешь.
– Укушу, имей ввиду.
– Беатрис тебя стукнет в ответ.
– Заморожу, – пообещала ему.
Скучный завтрак закончился быстро. Попросила прощения у Исака, взяла его за руку и убрала почесун. Ну, извиняй, дорогой. Слово дала, надо выполнять. А на прогулке ты меня бесил.
На выходе ждали Маргарет и Ги.
– Кормил? – спросила няню.
– Да, – понятливо кивнула она в ответ.
Счастливо улыбнулась ей.
– Пошли выбирать нам комнату?
– Нам? – переспросила она.
– Конечно!
И мы пошли.
***
С небес на землю вернул окрик Вигмара:
– Роззи, сначала объявление слугам с твоим присутствием. Потом катись, куда хотела.
Точно! Извинилась перед няней и Ги. Все вместе, естественно с прилипалой Беатрис, двинулись к центральному холлу, куда опекун приказал собрать слуг ещё на завтраке. Мы стояли на втором этаже по центру около балкончика. Две лестницы лентами спускались вниз по обеим сторонам. Внизу собрались основные представители каждого направления и немного массовки в лице обычных слуг.
Вигмар вообще не заморачивался и дословно повторил, сказанное за завтраком. Эмоции были разные: удивление, неверие, злость, страх, зависть и немного радости, в том числе фальшивой.
После объявления, пользуясь возможностью, пригласила ключника следовать за мной. И мы, наконец, пошли к тем комнатам, что выбрала.
Мужчина был незнакомый, слащавой наружности. На лице подобострастная улыбка, на все готов по первому щелчку. Всю дорогу он сыпал приторными комплиментами, словно зерном на птичьем дворе. Решила дать шанс человеку. Ну, выслуживается, время такое. Начальства прибавилось, сохранить место хотят все.
Дошли. Мужчина делает лицо классической блондинки, не отягощенной мозгами. Хлопает по всем карманам, перебирает связки. Нужных ключей не оказалось. Ни одного ключа от дверей из господского этажа.
– Ох, прошу простить, госпожа! – совершенно искренне просит прощения этот аферист.
– С кем не бывает, – киваю ему.
Подхожу и ломаю лживый нос. Ги было дернулся, да остался на месте. Маргарет тихо всхлипнула.
– Где ключи? Последний шанс, – предупредила обманщика.
Он воет и объясняет, что вся связка пропала ещё с утра. Ага. Только подняла ногу сделать шаг, а мне уже на километр рассыпали железных кнопок остриями вверх. Посмотрела на дверь. И что? Ломать замок?
Раньше на этой должности был милейший старичок. Не маг, преклонного возраста и потрясающий педант. Маргарет поведала, что тот в свое время отказался что-то открыть Беатрис. Ожидаемо, она его разжаловала в рабы. В памяти всплыло, как юная Роззи пару раз латала старика. Погладила узор на двери. Скоро вернусь.
– Этого, – кивнула Ги на пострадавшего, – в камеру пока. А мы за почтенным Нигелем.
– Подождите меня, – попросил мой охранник.
Он быстро нашел свободные руки, передал узника с инструкциями и двинули в бараки. Да, не так скоро думала оказаться там. Оказалось, Маргарет, негодуя от действий Беатрис и помня верную службу старого слуги, со временем, путем взяток и старых связей, смогла перевести старика с тяжелых работ на местную деревянную мастерскую. Попросила Ги увеличить наш состав еще на пару охранников, мало ли. По пути присоединились двое из ларца.
В мастерской было грязно, затхло и сыро. Кричать на каждом углу бесполезно. Дойдут руки и сюда. А сейчас была конкретная цель, которая обнаружилась в подсобке. Полностью седой, сухой, в лохмотьях, он, шаркая и припадая на левую ногу, подметал опилки. Маргарет плакала. Да, отличная награда за верную службу.
Никого больше не было. Проверки сюда не приходили. Без лишнего шума забрали старика Нигеля.
– Простите, – только и сказала ему.
Он подслеповато прищурился, наклонив голову на бок. Подбородок затрясся, узнал. Метла выпала из старых рук. Ковыляя, он спешно приблизился.
– Госпожа! Вот радость-то! Уж не думал свидеться…, – тихо говорил некогда гордый мужчина.
Обняла его, он сопротивлялся.
– Все будет хорошо, – пообещала ему. – У меня к вам вопрос. Хотите вернуться на место ключника? Или устроим вам отпуск, а там решим? Я снова наследница. И очень хочу вам помочь. Здесь вы не останетесь.
– Да куда уж мне, госпожа. Куда мне, старику. Здоровье не то. Не то. Мне бы сторожем хоть где… Нога болит ходить-то, госпожа. Каждый шаг…, – стыдливо вытирал слезы старичок.
Если держать голову прямо, а взгляд поднять наверх до упора, есть шанс сдержать слезы. Проверено на себе.
Коснулась его плеча. Восстановила зрение, послала импульс на обновление клеток всего тела, повозилась с ногой. Старая травма отняла много резерва, но ни капли было не жаль. Под ложечкой засосало. Балансир настроения начал крениться в злость на Беатрис. Су... Походя сломала жизнь нормального человека и сразу забыла.
– Повторю вопрос, уважаемый Нигель. Чем бы вы хотели заняться?
Он недоверчиво встал на обе ноги, потопал. И рухнул на землю к моим ногам. Я не могла слышать и видеть этого. Развернула Маргарет за плечо, толкая ее вперед к старику. Вышла на воздух, жадно делая вдохи. Ги вышел следом молча.
Оглядела унылые постройки, грязь под ногами, в нос ударил запах нечистот. Тошно. Надо уходить и заняться всем по очереди уже. Пока стояла, няня внутри все разрулила. Старичок вышел и поклонился.
– Нижайше прошу прощения, госпожа. Никак не хотел обидеть вас.
– Нигель, хватит. Это вы простите, что все это случилось с вами. И пожалуйста, не падайте больше ниц.
– Слушаюсь, госпожа. Готов приступить к обязанностям. И ежели эти лентяи не меняли замки, то есть схрон с запасниками.
Вернулись в поместье, объявили о смене ключника. Нигель в своей бывшей комнате достал из тайника запасные ключи, заботливо завернутые в промасленные тряпицы. Позвали горничных, сказала убрать все в засранной комнате после слащавого подхалима. Оставили Нигеля с приказом восстанавливаться и приступать к работе с завтрашнего дня. На что старичок бодро завертел головой, обещая быть готовым через пару часов.
Наконец, дверь в уже мои покои открыли. Нас радостно встречали внутри огромные паутины, серые от грязи чехлы и мягкий ковер осевшей пыли. Горничные совсем обнаглели. А Вигмар очень долго пил.
Попросила Маргарет принести поесть. Буду жевать и орать. Или орать, потом жевать. В общем, как пойдет.
***
Вспомнила о двух девочках из леса. Ги сказал, что их пристроили на кухне под крылом Алонсо. Попросила одного из ларца забрать их, если они не особо нужны там.
В местной подсобке больших размеров, наполненной инвентарем, шел не шуточный спор.
– Говорю тебе, явится сюды к обеду! Нехай ее на кухне прижучили не раз. Пойдет мстить туды, опосля выберет комнату. И пойдет ужо к нам, – авторитетно заявляла одна.
– Девчонку в черном теле держали, аристократку-то. Пожрала она уже, на кухню успееца. Да первым делом тряпок потребует и простыней шелковых значитца, как госпожа Беатрис. Вспомни ее попервой, дурында. Жалко наследницу-то. Столько лет спину гнуть с простыми, – отвечала ей другая.
– Так, – раздался властный голос. – Закрыть рты. Не вашего ума дело, когда явится. Шелковых простыней не давать. Ясно?
– Ясно, – послышался нестройный хор голосов.
– И полотенец мягких не давать. Отдельно сложила тряпок ей. Их и дать, когда придет. Больно много чести. Вон, как расстроилась госпожа Беатрис. Даже не выходит из покоев, жалко ее. Станет женой господина, да сгноит эту соплячку. Чего расселись? Живо работать!
Информативно погрели уши. Слуг, что хотели обогнать нас ближе к подсобке, не пускали вперед, грозя кулаком. Кулак был большой, принадлежал второму из ларца. От того и имел успех. Подождала пару минут.
– Добрый день, уважаемые, – резко вошла к болтушкам. – Кто здесь главный?
– Я, госпожа, – ответила женщина средних лет.
Прямая спина, уверенный взгляд и ни капли смущения, как и почтения. Не поклонилась. Понятно, за чью команду играет. На голом энтузиазме, между прочим! Без лишних приказов проявляет инициативу, даже завидно стало.
– Новое, чистое, выглаженное. Полный комплект необходимого. Трое в лимонную комнату. Все отмыть. Через час проверю.
– Рук не хватает, госпожа, – ответила главная горничная. – Девочки идут убирать по местам. Запаса белья почти нет. Вот, приготовила, что смогла.
Мы дружно посмотрели на тощую стопку серого нечто. Подняла взгляд и расхохоталась. Во, нахалка. Балансир настроения выровнялся обратно в нормальное состояние. Ладно, улыбнула она меня. Повеселимся.
– Трое в лимонную комнату. Остальные взяли тряпки, ведра и побежали работать. Солому выбросить, полы отскоблить и отмыть. Пыль везде убрать. Через час проверю. Кто плохо исполняет, отправлю чистить выгребные ямы и бараки.
– Я попрошу не вмешиваться в нашу работу. Приказа господина не было, – продолжила свою песню бесстрашная женщина.
– Эту, – ткнула пальцем в бывшую главную горничную, – тоже взять. Пусть моет туалет. Сначала в моей комнате, потом во всех общих туалетах для слуг. Проследи, – попросила второго из ларца.
– Да как ты смеешь! – зашипела тетка.
Охранник отвесил затрещину, от чего змея ошарашенно заткнулась. Вышли в общий коридор. Все, кого ждали, подтянулись. Маргарет сунула в мои руки теплую булку. Вгрызлась в нее, размышляя. Комната есть, надо одежду. А после обеда выберем мебель из пустых комнат, если старая пришла в негодность. И блокнот, чтоб поразмышлять в саду.
– Девочки, – обратилась к молодым рабыням. – Вам повезло. Добрая волшебница в моем лице дает шанс в жизнь. Кем хотите стать? Научиться чему, выйти замуж, стать горничными или вернуться в рабыни? И как вас зовут?
Они поклонились
– Здравствуйте, госпожа. Меня зовут Альдива. Я бы хотела научиться шить и остаться швеей при поместье. Замуж пока не хочу. Хочу помочь семье и матери, что остались в рабах, – сказала первая.
– Добрый день, госпожа. Меня зовут Юнисия. Я сирота и у меня пока нет мечты. Рядом с вами очень интересно быть. Если позволите, побуду вашей личной служанкой или помощницей для Маргарет. Когда пойму, куда лежит душа, скажу вам. Буду верно служить и останусь, покуда нужна, – закончила речь вторая.
– Хорошо, – просто согласилась с ними. – С вас клятва верности лично мне. Проверим, как нас встретит швея, и там решим с Альдивой. Юнисия, на время беру тебя к нам, выполнять мои просьбы и няни. Срок тебе туя. Будешь хорошо служить, останешься. Нет, найдем куда пристроить.
Обе принесли клятву, которую приносил Алонсо и Вигмар. Очень удобная формулировка.
Святая святых швеи приятно радовала глаза. Здесь было чисто и упорядочено. Столы для подмастерьев стояли в освещенной зоне. Стеллажи с тканями стояли в дальней части в тени, чтоб солнце не съело цвета. Сами ткани лежали аккуратными рулонами строго по порядку по фактуре и цвету. Отдельно стояли шкафы с готовой одеждой. Дородная дама средних лет активно гоняла девушек разных возрастов:
– Несите готовые сорочки. И пару плащей с прошлой недели. Принесите отложенные ткани. Миртарет, ты дошила домашние туфли? Нет? Сколько можно тянуть, ленивая курица? Госпожа не будет ходить босиком из-за тебя! – раздался звук плети и девичий всхлип. – Не сойдешь с места, покуда не доделаешь работу! Принести ткани на чепцы! И те новые кружева, что я выписывала для себя из столицы. Госпожа Роззи должна блистать! Шевелитесь живее!
Женщина стояла в хаосе бегающих помощниц, словно дирижер в волнах музыки. Только вместо палочки в руках была небольшая плетка, жалящая в такт словам хозяйки. Швея бесила своим поведением со слугами, но вызывала уважение отношением к работе. Это как лук. Бывает сладкий, бывает острый. Несомненно, полезный, но нравится не всем. Со временем решим, шьет она для меня или только для поместья. Ибо уже мечтаю о брюках.
– Госпожа пришла! – возвестила о моем приходе няня.
Все на мгновение замерло, а затем рассыпалось на части. Девочки схлынули в разные стороны, оставляя по центру свою начальницу.
– Добрый день, госпожа Роззи, – поклонилась Эдита. – Рада видеть вас в моей скромной мастерской. С чего бы вы хотели начать?
Застревать надолго сегодня желания не было, о чем и сообщила женщине. Эдита заверила, что всегда свободна для наследницы. Быстро прошлись по готовой одежде, выбирая по паре комплектов на первое время. Мне, Маргарет, девочкам. Швею покоробило, что рабынь одевают у нее, но промолчала. Плюсик в ее карму. Со всех нас сняли мерки. Выбрала темно синюю и изумрудную ткань на первые два платья. Естественно со шнуровкой. Планировала набрать округлостей в будущем. Уточнила по наличию тканей, если захочется нового текстиля в покои. Эдита заверила, что все есть и сошьют по первому приказу. Переоделись здесь же, мужчины тактично вышли. Платье экономки попросила не выбрасывать, принести позже в комнаты.
Попросила Эдиту взять Альдиву в личные ученицы, при условии, что девушка не ленится. В противном случае перевести в простые подмастерья. О прогрессе обучения докладывать мне. Бывшая рабыня была счастлива и громко благодарила. Ей назначался угол в поместье, форма и крохотное жалование. А самое главное – неприкосновенность от мужского пола. Все знали про нрав главной швеи и не посягали на ее девочек.
Тот, кто считает, что раздавать люлей направо и налево легко, глубоко ошибается. Я устала, хотя ничего толком еще не сделала. Люди на Земле спешат, не дают себе ошибаться, не дают себе отдыха. Мое тело сказало: «Хватит!» И я его услышала. Отпустила второго из ларца и пошла в сад.
Говорят, там есть чудесный заросший розарий. Туда и пошли. Сад нуждался в заботе. Было совсем непривычно видеть кланяющихся слуг и подобострастные улыбки. Думала, у меня есть броня. Оказалось, ее еще предстояло отрастить. Шли в молчании.
Села с няней на лавку рядом с розами. Юнисия и Ги отошли в сторону. Маргарет с ловкостью фокусника достала из сумки кусок пирога, пока я смотрела на цветы.
– Еще есть? – спросила ее.
Она тут же достала второй и отдала. Вернула ей второй обратно.
– Ешь, – улыбнулась ей.
– Совсем не бережешься, цветочек, – вздохнула няня, делая первый кусь. – За Нигеля спасибо. Негоже так обращаться со старым человеком. Жалко его было. Да и тебя жалко, Роззи. Везде не рады, все самой делать. Чует мое сердце, от Беатрис еще будут неприятности. Может, хоть пол денечка посидишь? Какой-то неприятный день, – вздохнула старушка.
Погладила ее по морщинистой руке.
– Помни Маргарет, самый лучший день – всегда сегодня. Все в наших силах, мы есть друг у друга. Мы все можем изменить. И обязательно это сделаем, – улыбнулась ей. – Посидим немного и пойдем дальше, улучшать наш быт.
34. Тряхнем стариной! Грязь долой!
Роззи
Не успели уйти, пришел запыхавшийся Вилли. Он коротко поведал, что не дождался планов по моренде. Сам разделил, своими ручками любовно посадил каждый кустик, сделал ограждение и оставил под присмотром одного из рабов. Часть обработал для будущих настоек. Прямо сказал, что память моя плоха, ибо забыла о пчелах. Когда ловила, вбухала силы немеряно, и летающие труженики спят, как после убойной дозы снотворного, однако могут проснуться в любой момент. Кто-то из не очень умных слуг кинул мешок с сотами в одну из подсобок, теперь все боятся туда ходить. Никому не хочется быть покусанным целым роем. До недавнего времени никому в комнату не надо было, а как обнаружили сюрприз, сразу помчались к Вилли. Лекарь с другими слугами разделились и побежали искать меня.
– Роззи, делай, что хотела со своими летающими питомцами. А потом все остальное, – закончил Вилли.
Это был косяк. Давно пора составить план действий на бумаге, а не хаотично носиться, как волк в игре, судорожно собирающий яйца с разных сторон.
– Честно, забыла. Прости. Спасибо, что разобрался с морендой.
Недалеко прошла беременная на сносях. Заметила косым зрением, когда отвечала Вилли. В голове пронеслось, что странно видеть у молодой девушки много седых прядей в волосах. Мысль, словно бумажный кораблик, блеснула на миг и пошла ко дну, под натиском других важных дел.
Мы быстро пошли. На ходу решили, что снова усыпим и сразу заберем мешок. Вилли отправила найти работников в деревянную мастерскую, помня об отсутствии их на рабочем месте. Договорились встретиться там. Повезло, пчелки еще спали. Забрали и принесли их без проблем. Постоянное брожение туда-сюда отлично заменяло зарядку.
Пока бегала, поняла, что просто хорохорилась перед Исаком. Знаний было катастрофически мало. Помню, видела на картинке деревянный ящик на ножках. Теоретически, там были рамки, чтоб пчелы строили соты. Должна быть матка, иначе все остальные улетят. Буду надеяться, что она внутри. Все. Дальше пустота. Но расписываться в собственной некомпетентности не позволила гордость. Хомо сапиенс я или где? Сейчас придумаем.
Палочкой на земле возле входа нарисовала прямоугольный ящик на ножках. Откуда знаю? Так папа артефактор, когда-то задумывался разводить пчел, да руки не дошли. Изобретения интересовали его сильнее. Мне же он показал просто так. Высота ножек улья была для меня понятием расплывчатым, как тригонометрия для юриста. Решили поставить на деревянные чурбачки. Примерно объяснила про рамки, верхнее и нижнее отверстия для вылета, треугольную крышу. Чистой воды эксперимент. Парни сколотили первый пчелиный дом буквально на коленке, скинули туда пчел с их сотами, вставили корявые рамки и отнесли к фруктовым деревьям, растущим среди чудесного разнотравья. Половину сот с медом Вилли забрал себе для медицинских целей.
Пока все сделали, подошло время проверять горничных. Весело мурлыкая песенку, пошли в мои покои. Ничего хорошего не ждали. Горничные работали в привычном ритме – на тормозах. Единственное, что они сделали – выкинули везде солому. Теперь в коридоре отчетливо были видны следы мышиного помета, плевков, мусора и огрызков. В лимонных покоях картина была чуть лучше. Одна старалась изо всех сил, вторая лениво снимала чехлы, третья лежала на моей кровати и рассуждала о несправедливости жизни. Двери между комнатами были открыты настежь, чтоб удобнее было болтать.
Когда мы вошли, все трое бросили свои дела и прибежали поклониться. Выяснилось, что работящую звали Эмма. По ее голосу признала ту, что жалела меня в подслушанном диалоге двух горничных. Она старательно убирала паутину с потолка. Прошлась по комнатам. Везде было грязно, затхло и безлико, как в комнатах, в которых давно никто не жил. Маргарет открыла окна, Юнисия снимала оставшиеся чехлы. Ги стоял на входе.
Вся мебель сохранилась более или менее. Текстиль требовал замены. Как и матрас, в котором было много живности. Еле сдержалась, чтоб не заорать, когда увидела отряды насекомых, спешащих по своим делам. Фу-фу-фу. Все это выразила вслух перед работницами. Они было расслабились, что гроза прошла. Да рано радовались.
– Эмма, ты остаешься в этих покоях. Найди еще двух старательных девушек, возьмите много тепой воды и тряпок. Вычисти все, как надо, и останешься моей горничной. Про замену белья и всего остального договорюсь с Эдитой, заберешь потом. Двое оставшихся идут помогать остальным мыть поместье.
Девушки поклонились и довольные упорхнули. Словно нерадивые школьницы от учителя, что грозился внеплановым опросом прямо сейчас, но прозвенел звонок. Глупышки, после перерыва будет второй урок.
Маргарет очень громко молчала. А я вдруг вспомнила про Лину. Она как раз свободна, не мобильна, можно временно поставить над горничными. О чем и сообщила няне. Старушка выразила сомнение, что калека будет везде успевать скакать. На что возразила ей, что скакать как раз буду я. Ей надо будет сидеть и слушать, где что сделано. Всяко веселее кухни.
Попросила Ги послать кого-нибудь за Уильямом после обеда. Так же будет нужен главный по рабам. Хочу узнать, что за фрукт. До вечера Юнисия примелькается, объявлю своей помощницей, и можно будет посылать везде уже ее. Прошлась по комнатам. Сливочный цвет стен обязательно появится чуть позже, когда со светлых тканей на стенах смахнут скопившуюся пыль. Резные завитушки снова будут блестеть, дневные лучи будут подсвечивать лимонные шторы, от лёгкого ветра они будут слегка клубиться, напоминая воздушное пирожное. При условии, что нужная ткань будет в закромах. Ибо то, что висело сейчас, годилось лишь на мытье полов. С картин, вышедших из под руки Оливии (матери Роззи), смахнут грязь, и желтые лимоны снова будут делиться своим теплым настроением. Лимоны здесь были как на Земле, желтые и на деревьях. Пора было на обед. Отпустила Марагет и Юнисию, а мы с Ги пошли в обеденный зал.
Практически сразу за мной вошли опекун с Беатрис. Сибилла сегодня выглядела тревожной, надо будет вечером к ней зайти поговорить. Звездой обеда стали запеченные слерты. Алонсо расстарался вовсю. Не знаю, сколько человек он замучил при приготовлении, но творог со сметаной они перемешали в однородную массу идеально. Лесные ягодки на десерте притягивали взгляд магнитом. Все были в восторге, а повар был обласкан всеобщим вниманием и одарен денежным поощрением от опекуна. Алонсо улыбался, но от чего-то не так радостно, как в прошлый раз. Денег мало? Устал? Было не понятно. Тем более в запасе второй рецепт.
После обеда пришла пора проверять горничных. Начала с кухни. Ибо есть хотелось чистое, из чистого и чистыми руками приготовленное. Вот такое масленое масло. Пришла в кабинет Алонсо. Он сидел пил. Зашла к нему одна. Повар не отреагировал на мое появление. Сама нажала на его кольце глушилку. Звездная болезнь прошла мимо меня, отсутствие почтения к госпоже не задело ни капли.
– Привет, партнер, – сказала ему, когда закрылась дверь с той стороны.
– Чего пришла, болезная? – уныло спросил мужчина. – Ты теперь госпожа. Жрать есть, спать есть, слуги есть. Чего тебе от меня надо еще? – поднял он свои глаза на меня.
В этих глазах была боль. И вопрос адресовался явно не мне. Повар сгорбленно сидел на своем стуле, лакая коричневую жидкость. Налил мне, подвинул стакан и продолжил молчать. Второй стакан заранее стоял на столе. Знал, что приду. Бутылок у него было много, так что он простит или стерпит мою вольность. Послала легкий импульс, растворяющий алкоголь в крови. Через несколько секунд на меня смотрели мрачным взглядом исподлобья. Верхняя губа поднялась вверх, обнажая оскал.
– Интересные у вас фокусы, госпожа, – едко процедил повар. – Что, теперь и дышать нельзя без вашего позволения?
– Алонсо, заткнись. Ты злишься на кого, так нечего переносить на меня обиду. Поговорим, и пей дальше, хоть до вечера. Только сделаешь, что надо и свободен.
Мужчина запрокинул голову к потолку, затем встряхнулся и отодвинул стакан.
– Слушаю.
– В общем, у меня тут большая уборка. Ты молодец, соломы под ногами нет. Но живность есть и грязь тоже. Я сделаю объявление, а ты проследишь за исполнением. Легкий ужин и уборка до вечера. Пришлю рабов в помощь.
– Нет, нет! – замахал руками повар. – Даже не тащи их ко мне! С них грязь так и сыпется. Ходят, чешутся. А если попадет куда с них в еду? Ты ж меня сама потом сожрешь! Сами справимся. Без них! – сделал акцент на последнем предложении Алонсо.
А я поняла, что рабов надо мыть. Всех. И их дома. И нужна одежда сразу новая. Много одежды. Черт.
– Ладно, только не лютуй, людей не гноби.
– Как скажешь.
– Знаешь, если устанешь быть поваром, скажи. Найду тебе дело по душе. Я тут случайно узнала про твое предыдущее занятие. Претензий не имею.
Мужчина вскинулся было и опал, как простынка перед тем, как постелить.
– Я – повар, – твердо произнес он.
– И последнее. Орать можешь сколько хочешь, легкие оплеухи ленивым приветствуются. Но калечить больше нельзя. Будь справедливым.
– Понял.
Мы вышли, оторвали всех от дел. Надо было толкнуть речь. Стояла тишина. Встала на стул, чтоб видеть всех.
– Итак. В нашем поместье, как вы могли услышать, большая уборка. Теперь каждый перед приготовлением пищи должен мыть руки, посуду и сами продукты. Более того, свое рабочее место теперь надо прибирать, не оставляя остатки на ночь. На пол скидывать ничего нельзя. И плеваться тоже. Пролил, намусорил – убери за собой. В грязном и засаленном ходить нельзя. Каждый должен держать свои вещи в чистоте. Мыло дадут. Вода есть. За любую грязь буду наказывать тяжелой работой в поле. Ногти стричь, руки должны быть чистыми. Всем со временем пошьют новую форму. И колпаки мужчинам. Ваши волосы не должны попасть в еду. Если у одного работы нет, он должен помогать другим, чем может, а не чесать языком сплетни. Надо разобрать продукты в кладовых, составить список необходимого. Выбросить всю старую и сколотую посуду. Ваши условия труда и жизни улучшатся в течение недели. От вас жду достойную работу. Кто будет лениться, исключаю из кухонных. Отныне работа на кухне – почет. И этот почет надо заслужить. Среди рабов найдется не мало желающих занять ваши места. Всем мыть руки.
Аж в горле пересохло. Люди переваривали услышанное. К умывальнику выстроилась очередь. Мелкие служки побежали за мылом. Надо будет его сварить или закупить. Учитывая масштабы, дешевле будет сварить самим. Алонсо все понял, начал командовать и раздавать лещей. Прозвучали слова о необходимости новых умывальников и ветоши для рук.
Процесс очищения от старого набирал обороты.
***
Нашла Лину. Бывшая беглая встретила меня удивительно тепло. Много благодарила за предоставленный шанс. В мультиках персонажам часто рисуют сердечки в глазах, показывая так степень обожания. Резко увеличившаяся любовь от девушки была какой-то не здоровой. Объяснила, что просто помогла ей, так как имела возможность. На мое предложение побыть координатором-статистом вместо главной горничной она ответила согласием. Кажется, девушка готова была сейчас сожрать мои туфли, если попрошу. Ввела ее в курс дела и пошла, искать жертв будущей показательной трепки.
Шла и понимала, что надо было озвучивать критерии уборки сразу, а не устраивать ромашку: сообразят или нет? Начала злиться сама на себя. Очень не вовремя уши резанул разговор за одним из поворотов.
