Текст книги "Четыре мушкетёра (сборник)"

Автор книги: Лион Измайлов

Соавторы: Виталий Чепурнов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Глава 16
Путешествие

Практика показывает, что поезда обычно опаздывают с прибытием, а самолёты – с отправлением, поэтому лучше провожать отъезжающих на поездах, чем встречать прилетающих самолётом. Таким образом, успех предприятия, на которое решились друзья, был делом случая, потому что формулировка «Сутки поездом – час самолётом», как давно известно, была заимствована рекламодеятелями из какого-то научно-фантастического романа.

Однако друзья были современными мужчинами, их мужество было непоколебимо, потому что обещало быть хорошо оплачено. Тем более что деньги пока находились у Вартаняна. Поэтому было решено ехать всем вместе прямо в аэропорт и взять билеты на ближайший рейс.

Договорились, что Порточенко и Вартанян выйдут из дома, возьмут такси и заедут за Атасовым, потом за Арамичем, а по пути захватят возле парка культуры

Планшеева, у которого в том районе тоже было место жительства.

Вышли из дома. Атасов и Арамич, которым надо было ехать на одном троллейбусе, пошли на остановку за угол дома, а Планшеев опрометью помчался проходными дворами к метро. Вартанян и Порточенко принялись ловить такси. Первые десять минут не везло. Но как только повезло и они начали усаживаться, из-за угла дома появились Атасов с Арамичем и побежали к машине, размахивая руками.

– Ну что вы возитесь? Сколько можно вас ждать? – закричали они наперебой, садясь в машину.

Оба были без всякой ручной клади, чему Вартанян удивился, а Порточенко, похоже, ничуть.

– А вы что, прямо так? – спросил их Вартанян.

– Как – так? – не понял Атасов.

– За вещами не ездили?

– Как то есть не ездили? – туманно ответил Атасов.

– А где же они? – недоумевал Вартанян, не понимая, впрочем, и того, как можно за десять минут съездить туда и обратно, если туда ехать все двадцать. По крайней мере, из школьного курса арифметики это не следовало.

– Ладно, поехали, по дороге объясним, – нетерпеливо сказал Арамич.

– Да, поехали, – подтвердил Порточенко, который возвышался на переднем сиденье, говорил басом и поэтому производил на водителя впечатление старшего.

Машина тронулась.

– Мы можем проехать через площадь около парка культуры? – поинтересовался у водителя Атасов.

– Да, конечно, – с готовностью откликнулся водитель.

– Тогда давайте не будем этого делать, – спокойно добавил Порточенко.

– Почему? снова не понял Вартанян. – Там же будет ждать Планшеев!

– Вот мы и не будем ему мешать, – тоже спокойно отпарировал Атасов.

– Пойми, мы все порядочные люди, – пояснил Арамич. – Пока нас нет, он будет ждать. А мы приедем и нарушим его ожидание. Он может обидеться.

Вартанян ничего не понимал.

– И долго он будет ждать? – спросил он.

– Пока не поумнеет, – пробасил Порточенко.

– Понимаешь, такси больше четырёх пассажиров не берёт, – ласково втолковал Арамич.

– Боливар не выдержит пятерых! – пошутил Порточенко и так захохотал, что водитель невольно затормозил.

Пока Вартанян недоуменно поглядывал то на друзей, то в окно, Порточенко кончил смеяться и сменил тему разговора.

– А не пора ли нам провести производственное совещание? – сказал он.

– Ещё не время, – отрезал Атасов, многозначительно показывая на шофёра.

Машина благополучно домчалась до аэропорта. На чай было выдано достаточно, и четвёрка живо вбежала в здание аэровокзала. Там была обычная суета, какая бывает, если все знают, куда они летят, но почти никто не знает когда. Народ добросовестно слонялся по зданию и около него, ожидая сообщений по радио, а радио в ответ добросовестно молчало. На световом табло информации об отправлении самолётов работала только одна надпись: «Табло не работает», – которая была очень красиво написана на фанере и повешена на верёвочке.

Но это не могло смутить друзей, повидавших на своём веку и не такие надписи. Командование взял на себя Атасов.

– Значит, так, – начал он, – все за мной.

И устремился быстрым шагом в сторону, противоположную той, где размещались кассы. Остальные трое хоть и не поняли его манёвра, тем не менее последовали за ним. И так проследовали до места выдачи багажа, куда он их и вёл.

– Вот теперь время провести совещание, – сообщил он им.

По причине хорошей погоды встречающие околачивались на улице, а так как встречать было некого, то лучше места для совещания было не найти.

– Наверное, все вы заметили чёрную «Волгу», которая за нами ехала? – сказал Атасов вкрадчивым голосом, каким обычно рассказывают по телевизору содержание предыдущих серий многосерийного детектива.

– Не может быть! – удивился Порточенко, после чего забыл закрыть рот.

– Надо принимать контрмеры, – твёрдо сказал Арамич.

И вдруг лицо Атасова вытянулось так, что Арамич чуть не бросился бежать, даже не пытаясь посмотреть в ту сторону, куда был обращён безумный взгляд Атасова.

– Что? – только и прошептал он.

Атасов в ответ спрятался за колонну и увлёк за собой Арамича.

– Планшеев поумнел, – запинаясь, проговорил Атасов.

– Он нас увидел. Надо идти, – решил Арамич.

– Ну что за дела, Планшеев? – первое, что сказал Атасов, когда подошёл к Планшееву. – Мы тебя искали-искали. Ты, где нас ждал?

– А где вы искали? – Планшеев слишком хорошо знал своих друзей, чтобы так просто им поверить.

– Где договорились. А ты где?

– И я там же.

– Ну, тогда ничего страшного. – Атасов понял, что дальше лучше не уточнять. – Главное, что ты опять с нами. А то мы начали уже беспокоиться.

– А я просто подумал, что такси пятерых не возьмёт, и поехал на автобусе.

– Ну ладно, пошли искать остальных!

В это время Вартанян уже стоял в очереди, а Арамич ходил по залу, усиленно делая вид, что он с Вартаняном вовсе не знаком.

Вартанян, уяснив, что может опоздать, если очередь будет продвигаться так медленно, полез без очереди: любовь умеет делать чудеса. На него слегка пошумели, но он каждому объяснил, что опаздывает, через пять минут вылез из очереди с билетом и помчался разыскивать друзей за условленным столбом. Все были в сборе.

– Взял! Идите теперь вы! – радостно сообщил запыхавшийся Вартанян.

– Нет, всем сразу нельзя, – озабоченно ответил Атасов. – Пусть Планшеев идёт занимать очередь, а мы потом подойдём по одному.

– А деньги? – упёрся Планшеев.

– Так ведь мы сейчас же догоним тебя. Главное – не околачиваться всем вместе по залам. А в очереди можно. Давай, давай, – и Арамич вытолкнул Планшеева из-за колонны.

Тот нехотя, но быстро направился в сторону касс.

– Кстати, он правильную мысль подал, – продолжал Атасов, обращаясь к Вартаняну, – деньги-то ты нам не раздал. Давай, теперь самое время. А то всякое может быть. Вдруг они так следят, что мы не замечаем.

– Тысяча на пятерых – по двести, – мигом подсчитал Арамич.

– На четверых, – поправил его Порточенко.

– Не обижай Планшеева, – набросился на него Атасов. – Он славный малый.

А Арамич так укоризненно посмотрел на Порточенко, что Вартанян в который раз умилился.

– Там уже не тысяча, а девятьсот восемьдесят пять осталось. Я же за такси платил, – робко признался он.

– Значит, по три рубля с носа. Итого по сто девяносто семь, – опять подсчитал Арамич.

– Но у меня только сотенные бумажки и сдача от билета.

– Значит, по две на каждого, а остальное – когда разменяем. Давай быстро – и пошли.

Вартанян раздал каждому по две сотенных бумажки. Когда он хотел уже спрятать свою и планшеевскую доли обратно в бумажник, Атасов сказал:

– Давай его деньги сюда. Мы сейчас пойдём к кассе и отдадим ему. Тебе лучше у кассы ещё раз не показываться. Жди нас здесь, и когда объявят посадку, то иди туда, а мы подойдём.

И они ушли по одному с интервалом в минуту, как было сказано Атасовым: сам Атасов, потом Арамич, а за ними Порточенко, который сразу перешёл на бег. А ещё через минуту у столба появился Планшеев.

– Ну, где вы? Там ещё одна касса открылась. Я пошустрил, был вторым, ждал-ждал. Куда они ушли?

В последнем вопросе прозвучала неподдельная тревога.

– Они к тебе пошли, – ответил Вартанян.

– Ну и хорошо. Сейчас догоним. Ты деньги раздал?

– Да.

– Молодец. Давай мою долю, и побежали.

– Её взял Атасов, сказал, что отдаст тебе у кассы.

В это время объявили, что рейс на Одессу задерживается до двадцати двух часов. Но на Планшеева это объявление не произвело никакого впечатления, так как он не мог прийти в себя от того, что услышал от Вартаняна.

– Бежим, – наконец выдавил он. – Ты беги к кассам, а я сейчас туда подойду.

Он побежал в другую сторону, а Вартанян помчался к кассам. Друзей там не было. Он пробился к кассам и спросил, не брали ли только что три билета до Одессы.

Оказалось, что не брали ни в одной кассе. «Что за чертовщина! Не могли же их всех арестовать, они же порознь уходили», – думал Вартанян, не зная, что теперь делать. Он стал ждать Планшеева, но его всё не было.

Планшеев, лихорадочно вспоминая повадки Атасова, вдруг хлопнул себя по лбу и помчался по направлению стрелки с надписью «WС».

Когда он подбежал к двери с таким же наименованием, она открылась и показалась целая процессия: впереди шёл Атасов, за ним двое милиционеров вели двух пьяных – каждый по одному. Все направились в пункт милиции аэропорта. Планшеев последовал за ними и сумел проскользнуть за дверь пункта. Начали разбираться. Получалось, по словам пьяных, что на них напал трезвый Атасов. Такой факт привёл милиционеров в недоумение.

– У вас есть свидетели? – добивались они у пьяных.

– Я свидетель! – неожиданно для всех объявил Планшеев.

– А этот человек вообще там не был, – сказал Атасов.

– Если так, то вы пока подождите за дверью, – вежливо попросил Планшеева один из милиционеров, после чего тот вышел и стал терпеливо ждать.

Всё это время Вартанян бесцельно слонялся возле касс. Он уже передумал всё, что могло случиться с его друзьями, и очень беспокоился. Рядом с ним ходил какой-то гражданин, который тоже кого-то ждал. Они разговорились. Вартанян не сказал, кого он ждёт и куда летит. Говорили о погоде и авиации. Гражданин вдруг сказал, что ждать ещё долго и надо бы перекусить, после чего ушёл. Вартанян как по команде почувствовал голод и пошёл искать, где бы поесть. Когда он подходил к буфету, навстречу ему попался тот же гражданин, который сказал, что там ничего нет, надо идти в ресторан. Пошли в ресторан, сели за столик.

Из дальнего угла до Вартаняна донеслось знакомое воркование, которое он слышал только от трезвых голубей и от пьяного Порточенко. Он извинился перед попутчиком и пошёл в угол. За столиком он увидел Арамича и Порточенко.

– Понимаешь, – сказал Арамич, – я паспорт дома забыл. А без паспорта билета не дают. Садись с нами, сейчас чего-нибудь придумаем.

Порточенко понял, что его опередили. Он в который раз подивился находчивости друга и в который раз не порадовался за него.

Вартанян сидел с ними, не понимая, впрочем, почему пассажир, если он забыл паспорт, должен оказаться в кабаке.

– А что вы делаете здесь? – спросил он.

– Как что? Прощальный ужин, – сказал Арамич. – Сейчас допьём, и вы полетите.

– Давай с нами. – Порточенко налил всем в фужеры.

– А где Атасов? – не унимался Вартанян.

В ответ Арамич неопределённо повёл рукой, а Порточенко поднял свой бокал. Про Планшеева спрашивать не решались.

– Но у тебя-то есть уже билет? – спросил Вартанян у Порточенко.

– А как же! – ответил за него Арамич.

– Но я же… – И Вартанян рассказал, как он был около касс, как узнавал про три билета на Одессу.

– А он три и не брал, он один взял, – невозмутимо объяснил Арамич и встал. – Я пойду попробую что-нибудь узнать и вернусь сюда или поймаю вас на посадке.

Он выпил и ушёл.

Вартанян посмотрел ему вслед и машинально отметил, что гражданин, с которым он пришёл сюда, уже поел и тоже направился к выходу. А Порточенко сразу приуныл. Его не вдохновляла даже ещё одна бутылка на столе, которую быстро принёс официант по заказу Вартаняна.

Он сидел и буквально видел, как Арамич выходит из аэропорта, садится в такси и мчится домой. На самом деле так оно и было. Порточенко вздохнул, посмотрел на новую бутылку с надеждой и привычным движением налил ещё по одной.

А в это время Планшеев наконец дождался своего. Дверь пункта милиции открылась. Из неё вышел милиционер, за ним Атасов и второй милиционер волоком тащили обоих истцов, на которых, похоже, следствие произвело неизгладимое впечатление. Планшеев пошёл вслед за ними. На стоянке уже готова была машина «Спецмедслужба», куда все трое и погрузили истцов. После этого Атасов, небрежно кивнув милиционерам, быстро прыгнул в такси и уехал.

Планшеев окаменел от такого поворота событий.

– Вы что, отпустили его? – растерянно спросил он у милиционеров.

– Так он не виноват, – ответил один из них. – Он просто помог нам доставить их сюда.

Планшеев поплёлся на остановку автобуса.

В двадцать один тридцать, когда Вартанян уже начал беспокоиться и заплатил по счёту, чтобы уйти в любой момент, объявили, что рейс задерживается до двадцати четырёх. Порточенко, как показалось Вартаняну, даже обрадовался.

Потом они гуляли. В двадцать четыре часа объявили, что рейс откладывается до двух часов. Порточенко сказал, что ему надо взять с собой тёплые вещи, потому что утром у моря прохладно. Они пошли в зал ожидания, где Порточенко сел и сразу уснул.

Вартанян тоже задремал, слушая сквозь сон радио. Когда же всё-таки в шесть утра их пригласили на посадку, Порточенко не смог встать с кресла: он был мертвецки пьян. Вартанян бил его по щекам, тёр уши, тряс за плечи – всё было тщетно. Когда он совсем отчаялся, не зная, что делать, откуда-то возник всё тот же гражданин.

– Давайте посадим его вон туда, – он показал на кресло, стоявшее за колонной и потому менее заметное из зала, – там он выспится, и всё будет хорошо. А вы летите, а то рейс уйдёт без вас.

После некоторых колебаний Вартаняна они так и сделали, а потом незнакомец вышел из зала такой деловой походкой, словно приходил сюда специально, чтобы помочь Вартаняну. Вартаняна же продолжали терзать сомнения. Сердце его разрывалось между обещанием выполнить просьбу Кати и желанием не бросать друга в беде. Но любовь опять победила дружбу, и Вартанян помчался к самолёту. Он вбежал одним из последних, их сразу повезли на поле, и поэтому он уже не видел, как сонный Порточенко вприпрыжку, хотя и заметно покачиваясь, помчался на стоянку такси.

А Вартанян в принципе успевал. Если вылет в шесть часов, в Одессе он в восемь, поезд приходит в десять, так что время есть.

Но на взлётной полосе простояли полчаса. Вартанян не волновался: он всё равно успевал. Рядом с ним сидела симпатичная блондинка. Лицо её показалось Вартаняну знакомым. Он пытался вспомнить откуда, но не мог. «Наверное, киноактриса», – подумал он и стал вспоминать фильмы, которые видел в последнее время.

Девушка не смотрела в его сторону. Они уже летели. Стюардесса разнесла воду, потом журналы. Вартанян просмотрел «Огонёк», девушка закончила читать свою «Смену». Она повернулась к Вартаняну и, ослепляя белозубой улыбкой, сказала:

– Давайте поменяемся журналами.

У Вартаняна моментально пересохло во рту. Он понимал, что красив, но не думал, что настолько, чтобы понравиться такой красавице. А она опять повернулась к нему и, опять улыбнувшись, сказала:

– Вот этот рассказ интересный.

Вартанян прошептал «спасибо» и уткнулся в рассказ. Но, читая какие-то слова, никак не мог сосредоточиться и понять, зачем они напечатаны. Наконец, выдержав некоторое время, он сказал:

– Жутко интересный рассказ, – и уставился на соседку.

Та посмотрела на него и засмеялась. И такой у неё был чистый, колокольчиком смех, что Вартанян даже не смог обидеться, хотя смеялись явно над ним.

– Вы киноактриса? – только и спросил он.

– Нет, – ответила она, – я ревизор.

– Вот это да! – обрадовался Вартанян, хотя, с чего бы ему радоваться, было непонятно. Ну, ревизор, и что ж тут такого? – Как это? – вскричал он вдруг. – Такая вот и – ревизор!

Странное представление о ревизоре было у Вартаняна.

– Какая это такая? – спросила соседка.

– Ну вот такая, – сказал Вартанян. Он не смог произнести слово «красивая» и только покраснел вместо этого.

– Уж какая есть, – ответила блондинка, – и ревизор.

– А можно с вами познакомиться, товарищ ревизор? – непринуждённо, как казалось ему, спросил Вартанян. На самом деле получилось просто по-детски.

– Да уж куда тут деваться, знакомьтесь, – ответила, смеясь, соседка. – Зовут меня Людмила Ивановна. В простонародье – Мила. А вы кто?

– Я из простонародья, – сказал Вартанян, – и зовут меня Вартанян.

– Очень приятно, товарищ Вартанян, можете теперь задавать свои вопросы.

– Какие вопросы?

– Ну, наверняка у вас ко мне будут вопросы.

– Да, верно. А зачем вы едете в Одессу?

– Проводить ревизию.

– А где?

– Я еду на ревизию треста Ювелирторга.

– Вот те на! – изумился Вартанян.

– Ну а теперь вы будете спрашивать, есть ли у меня муж, дети, да?

– Да, – сказал Вартанян, хотя это его уже совершенно не интересовало.

Будь он поопытней, ему показалось бы подозрительным такое стечение обстоятельств. Постепенное исчезновение его товарищей, незнакомец, который помог ему найти двух друзей в ресторане и потом оставить одного из них, а теперь ещё соседка – ревизор по ювелирным изделиям, и лицо знакомое. Другого все эти совпадения и случайности непременно заставили бы задуматься – любого другого, но не Вартаняна. Вартанян всё происходившее вокруг него воспринимал по первому плану. Билет – это билет, дружба – это дружба, красивая женщина – это красивая женщина, а если она, кроме того, ещё и ревизор по ювелирным изделиям, то почему бы не совместить полезное с приятным: ведь это так полезно, если к тому же ещё и приятно.

– Значит, вы разбираетесь в ювелирных изделиях?

– Это моя профессия, – ответила она.

– И можете отличить бриллиант от алмаза?

– Естественно, могу, – засмеялась она, – тем более что бриллиант – это обработанный алмаз.

– А алмаз – это что? – спросил он.

– Это необработанный бриллиант, – сказала Мила и опять засмеялась. – Алмаз – это минерал. Самый твёрдый минерал на земле, который состоит из чего?

– Из более мягкого, – ответил Вартанян.

– Который состоит из углерода. А химию в школе надо было учить.

А дальше они мило беседовали до самой Одессы. Оказалось, что мужа у Милы не было. И детей у Милы тоже не было, и все эти сведения увеличивали влюблённость нашего героя. Иногда Мила пристально смотрела в глаза Вартаняну, и ему казалось, что он падает в какую-то яму, и где-то внутри у него что-то сладко обрывалось, но потом самолёт взмывал вверх, и Вартанян понимал, что он действительно падал в яму. А в конце, когда они уже шли на посадку, Мила даже положила свою руку на руку Вартаняна, положила не случайно, а боясь спуска.

И Вартанян был на седьмом небе от счастья. Постепенно седьмое небо сменилось шестым, пятым и так далее, до тех пор, пока не слилось со взлётно-посадочной полосой аэропорта. Приземлились ровно в девять, и Вартанян отметил про себя: «Ещё час. Всё в порядке».

– Куда вам? – спросил он у Милы.

– Сама не знаю, я ведь инкогнито. Куда-нибудь в гостиницу.

– Если вы не возражаете, мы возьмём одно такси. Только заедем на пять минут, нет, на десять, и потом я завезу вас в гостиницу.

Он, Вартанян, уже раздваивался. Его уже разрывало между двумя женщинами – Бонасеевой и Милой. С одной стороны, чувство к Бонасеевой было глубже и длительнее, тем более что к нему ещё примешивалось и чувство долга. С другой стороны, Мила была просто ближе, и поэтому чувство к ней было острее и актуальнее.

Они просидели в самолёте целые полчаса, и Вартаняну стало уже не до чувств. Всё-таки совесть брала своё. В кармане лежали оставшиеся деньги, и необходимо было их отработать. Нервы были на пределе.

– Сколько отсюда ехать до вокзала? – спросил он Милу.

– Минут двадцать.

Десять минут у них ушло на поиски такси. Наконец Вартанян грудью встал перед останавливающейся чёрной «Волгой», сунул червонец шофёру, и они помчались. Вартанян в спешке не заметил, как шофёр переглянулся с Милой: он показал ей на часы, а она в ответ виновато развела руками: мол, что я могла сделать.

Когда они подъезжали к вокзалу, поезд «Москва – Одесса» преодолевал последние метры. Вартанян выскочил из машины и понёсся к вагону номер восемь. Он ворвался в вагон, пролетел мимо всех купе, расталкивая ругающихся пассажиров. Жоры не было.

– Дамочка, – пристал Вартанян к проводнице, – красивый такой мужчина, брюнет, где?

– Брюнет был, как только подъехали – сошёл.

Мила стояла внизу, у вагона.

– Что с вами? – Она увидела несчастное лицо Вартаняна.

– Ушёл.

– Да кто ушёл-то? Что произошло?

– Жора ушёл. Всё пропало.

– Да не расстраивайтесь вы. – Мила вела его к машине.

– Понимаете, я же специально летел, чтобы у него одну вещь забрать, очень дорогую… – начал было Вартанян, но вспомнил, что это тайна, и замялся: – Вещь, дорогую сердцу одной… одного товарища.

– Понимаю, понимаю, – кивала Мила. – Он москвич?

– Кто?

– Ну этот ваш Жора.

– Да, вроде.

– Значит, наверняка в гостинице остановится. Поедем по гостиницам, где-нибудь да обнаружим.

– И вы со мной поедете? – сказал растроганный Вартанян.

– Ну как же я брошу товарища в беде!

Они сели в ту же «Волгу», терпеливо ожидавшую их, и поехали в гостиницу «Спартак» на Дерибасовской. Бэкингемский в ней зарегистрирован не был. Не поселился он и в гостинице «Центральная». Также не знали о нём в гостинице «Красная».

А вот в гостинице «Лондонская» он оказался гостем.

– Ну вот, – сказала Мила, – и нашли вашего красавца. Заодно проверим, нет ли здесь и на меня брони.

Она подошла к администратору и вернулась через минуту к Вартаняну.

– Вы счастливчик, давайте паспорт. Только без удобств. Годится?

– Ещё как годится!

И Вартанян поселился на самой верхотуре, в одиннадцатом номере гостиницы «Лондонская», с окном во двор. В номере как раз оказались и небольшие удобства.

Мила жила тоже в одиночном номере. А Бэкингемский занял, естественно, полулюкс на втором этаже. В этот номер и кинулся тут же Вартанян. Но номер был закрыт, и ключ висел на месте.

– Он как пришёл, так и ушёл, – объяснила Вартаняну дежурная.