Текст книги "Четыре мушкетёра (сборник)"

Автор книги: Лион Измайлов

Соавторы: Виталий Чепурнов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Глава 5
Мушкетёры и милиционеры

У Вартаняна в Москве знакомых, кроме Тревильяна, не было. И спросить у кого-либо о ценах на джинсы, батники и сейки он не мог.

Но, стоя у магазина, он заметил, что джинсовая толпа бурлила не просто так: люди в ней перемещались по своим законам. Останавливались, переговаривались, расходились, сходились, удалялись попарно и группами, а потом поодиночке возвращались.

Вартанян спустился со ступенек в толпу и стал прислушиваться к тайному говору продавцов и покупателей. В результате такого общения он узнал, что джинсы стоят приблизительно столько, сколько запрашивал Атасов. Заодно Вартанян узнал, что «голдовая сейка» означает золотые часы фирмы «Сейка», а дублон [7]7
  Дублон – дублёнка (жарг.),


[Закрыть]стоит пятьсот рваных [8]8
  Рваный – рубль (жарг.).


[Закрыть], но здесь не продаётся. А узнав всё это, он пожалел, что плохо учил в школе английский, иначе бы понимал здесь всё с полуслова.

Вооружённый этими знаниями, он направился в подъезд, не заметив, что за ним следили две пары глаз. Владелец одной пары издали следил за Вартаняном, а владелец второй пары направился совершенно в другую сторону, что, как мы увидим дальше, имело свои неприятные последствия.

Точно в назначенное время Вартанян вошёл в подъезд. Пахло кошками и ещё чем-то непонятным, отчего Вартанян подумал, что пьяным сюда лучше не заходить. Додумав до конца эту мысль и обосновав её как следует, он, не слишком доверяя своим новым знакомым, решил тщательно осмотреть подъезд.

Площадка перед лифтом была большая, но чёрного Хода не оказалось. Вартанян поднялся выше, к окну. Оно выходило на крышу какой-то постройки, и Вартанян на всякий случай наметил путь к отступлению. Правда, из окна не было видно, чем кончается постройка и куда с неё можно спрыгнуть, но времени на дальнейшие исследования уже не хватало.

Вартанян спустился к лифту. В конце концов, если что случится, можно сесть в лифт и ездить в нём, пока кто-нибудь не войдёт в подъезд. На этот случай он вызвал лифт на первый этаж и приоткрыл дверь в него.

В подъезд в это время вошёл какой-то парень лет двадцати и почему-то пошёл по лестнице вверх, не обращая внимания на лифт. «Мало ли что, – подумал Вартанян, – может, живёт на втором этаже». Но ощущение от этого парня осталось тревожное.

В тринадцать десять входная дверь открылась от мощного толчка, и в подъезд осторожно вошёл Порточенко.

– Деньги при вас? – осведомился он крайне недружелюбно.

– При мне, – сказал Вартанян, хлопнув себя по тому карману, в котором, кроме дырки, ничего не было, да и ту он недавно зашил суровыми нитками.

– Товар при мне. – Порточенко вынул из «атташе» нераспечатанный пакет с джинсами.

Вартанян пощупал пакет.

– Размер?

– Сорок восьмой.

– Сколько?

– Вам же было сказано.

– Девяносто? – Вартанян на всякий случай решил скинуть десятку.

– Сто двадцать, – сказал Порточенко.

Вартанян понял, что номер не пройдёт.

– Померить бы.

– Червонец.

– За что? – изумился Вартанян.

– Сейчас они нераспечатанные, а если померить… Сами понимаете.

– Ладно, – сказал Вартанян, – значит, сто. – И распечатал пакет.

Несмотря на то что у Вартаняна пиджак был пятидесятого размера, брюки он покупал на размер меньше. Это было у них семейное. Отец Вартаняна при пиджаке пятидесятого размера носил брюки на два размера больше.

Когда Вартанян надел джинсы на одну ногу и пытался натянуть их на другую, дверь открылась и в подъезд вошли ещё двое. «Конец», – сказал Вартаняну внутренний голос. В такой позе он не сможет сопротивляться, если у него начнут отбирать деньги. Вартанян рывком натянул вторую штанину и освободил руки. Сердце бешено колотилось. Трясущейся правой рукой он ухватился за ручку лифта.

– Познакомьтесь, – сказал Порточенко, – мои друзья. Арамич.

Стройный розовощёкий парень протянул Вартаняну руку. Вартанян протянул правую руку Арамичу и тут же за спиной левой взялся за ручку лифта.

– Атасов, – сам представился третий, лет тридцати, с бледным лицом.

«Не давай левую руку, – подсказал Вартаняну внутренний голос, – иначе тебе конец: обе руки будут заняты».

Вартанян пожал руку Атасову, едва слышно промолвив свою фамилию.

– Деньги давай, – потребовал Порточенко.

«Конец», – снова сказал внутренний голос.

– Какие деньги? – спросил Вартанян, дико вращая глазами.

– За джинсы, – ответил Порточенко.

– А мы что, уже выпили на брудершафт? – оттягивал время Вартанян.

– В каком смысле? – не понял Порточенко.

– В том смысле, что вы перешли на «ты».

Атасов усмехнулся.

– Извините, – сказал Порточенко, – не будете ли вы так любезны отдать мне деньги за джинсы?

– Сколько? – волынил Вартанян.

– Сто, – нетерпеливо ответил Порточенко.

– Да как-то они сидят на мне не очень, – проканючил Вартанян.

– Тогда десять за пакет и разбежались.

Вартанян отвернулся и, не вынимая деньги, отсчитал десять десяток, после чего торжественно вручил их Порточенко.

– Вот видишь, – сразу перешёл на «ты» Порточенко, – а ты боялся. Это только вначале трудно, а потом будет ещё труднее.

Не успел Порточенко отсмеяться своей шутке, как дверь открылась и в подъезд вошли ещё двое. Один из них был в штатском, но выглядел более военным, чем тот, который был в милицейской форме.

«Вот теперь конец», – решительно сказал внутренний голос, и Вартанян, швырнув свои старые брюки, кинулся вверх по лестнице. За ним, обезумев, бросились трое друзей. Вартанян перепрыгнул через три ступеньки и вмиг подлетел к окну. Подгоняемый милицейским свистком, он в два прыжка преодолел крышу пристройки и, не глядя, прыгнул вниз. За ним посыпались трое друзей. Свисток не унимался.

Вартанян хотел бежать дальше, но не мог. Ноги его кто-то держал снизу. Рядом с ним так же неестественно стояли по щиколотку в тёплой смоле трое новых знакомых.

– Ушли, – послышалось сверху. Милиционеры не видели пантомиму, изображаемую беглецами.

А пантомима была интересная. Сначала все четверо изображали известную скульптуру Фивейского «Сильнее смерти». Правда, один из них был лишним в этой скульптурной группе, и, вероятно, поэтому они перешли к другому жанру, близкому по своей природе к балету, пытаясь станцевать танец средних лебедей из популярного в то время балета «Лебединое озеро». Танец им явно не удавался, зато удалось добраться до края смоляной лужи. И дальше под прикрытием гаража они благополучно добрались до безопасного места.

Глава 6
Его величество Король

Неожиданно эта история наделала много шума.

Тревильян бранил своих подопечных, но в душе радовался, что они приняли такое участие в его протеже. Кроме того, Тревильяну было приятно, что Вартанян так ловко вывел своих новых друзей из сложной ситуации.

Но, предполагая, что эта глупейшая история может быть уже известна Королю, он поспешил к нему в кабинет. Короля на месте не было, и Тревильян, пользуясь своей близостью к директору магазина, поехал без приглашения к нему домой.

Король был не один. В гостях у него были известный актёр, доктор наук и директор магазина «Хрусталь». Вся компания сидела за преферансом.

Едва Тревильян вошёл в комнату, Король, не здороваясь с ним, дождался своей сдачи и вышел в кабинет. Вид его не предвещал ничего хорошего.

– Послушайте, Тревильян, – тихо начал Король, – может, вам лучше пойти директором в овощной магазин, а? Я могу вас устроить. А что? Всегда с овощами Работа не пыльная, зато не надо долго думать.

– Дайте мне сказать, – пытался оправдаться Тревильян. – Дело не стоит выеденного яйца.

– Дела не у нас, а в прокуратуре! – стал кричать Король. – А у вас делишки. До каких пор ваши молодчики будут ошиваться по подъездам? И с какой стати они оставляют там джинсы?

– Какие джинсы, о чём вы говорите! – закричал и Тревильян. – Послушайте меня.

– Давайте послушаем, что вы сможете сказать в своё оправдание. Одну сторону я уже выслушал.

– Дело было так… – начал Тревильян.

– Короче, – перебил Король: он не терпел длинных объяснений.

– Мальчик, племянник, приехал с юга. Я попросил одеть его поприличнее. Ребята подарили ему джинсы. Он переодевался. Тут вошли эти и начали хватать. За что? Он швырнул им свои ширпотребовские и вывел ребят через окно. Вот и всё.

– И всё?

– Всё. Если не верите, пусть покажут вам эти чудовищные порты и пусть попробуют продать их хоть за три рубля.

– И этот, извиняюсь, мальчик вывел всех ребят?

– Ну да. Смышлёный парнишка, моя кровь. Заранее открыл окно и выпрыгнул вместе с ними.

– А милиция стояла и ждала, когда они убегут, да? Что за сказки вы мне рассказываете?

– Дело в том, – продолжал Тревильян, – что из этого двора два выхода – влево и вправо. И милиционерам сверху не видно, в какую сторону побегут ребята, чтобы одному бежать за ними, а второму выйти наперерез. Но внизу была смола, и ребята застряли. И те, наверху, так и не увидели, куда они побежали.

Король начал хохотать, представляя, как великолепная четвёрка стоит по щиколотку в смоле и не может сдвинуться с места.

– А что за мальчик? – спросил он, отсмеявшись.

– Да мальчишка ещё. Двадцать лет, приехал поступать в институт. Инженером хочет быть. Красавец парень.

– Ну что ж, покажите мне этого красавца. Если он такой смышлёный, может, ему и не обязательно поступать в институт.

– О чём я и говорил. А он заладил своё.

– Значит, приходите с ним завтра и заодно прихватите свою шайку. Надо прекратить эти подъездные встречи раз и навсегда.

В тот же вечер мушкетёры были извещены о чести, свалившейся на их головы.

Трое друзей ничего хорошего не ждали для себя от этой встречи, но Вартанян сиял от счастья. Ему казалось, что этот приём как-то повернёт всю его жизнь в сторону светлого будущего. На другой день с утра он уже был у Атасова.

Атасов сразу же предложил Вартаняну избавиться от машины. Об этом когда-то говорил и Тревильян. Поэтому они заехали за Порточенко и Арамичем, и все четверо направились на авторынок, расположенный рядом с комиссионным автомагазином.

Приехав в нужное место, друзья ещё часа три потратили на то, чтобы именем Короля привести машину в порядок. А именно, свой человек в авторемонтной мастерской скрутил до разумного минимума счётчик, сменил отдельные детали и навёл на машину марафет.

Когда Вартанян увидел вновь свою машину, ему стало жалко её продавать. Но Атасов сказал:

– Не жалей, через сто камэ она начнёт разваливаться.

Пока они ремонтировались, Порточенко и Арамич занимались каждый своим делом. Арамич договаривался об оценке автомобиля в комиссионном, а Порточенко искал покупателя. Желающих было много, но Порточенко искал определённого покупателя – с большими деньгами и малым автопонятием.

Такой покупатель был найден в виде жителя южной республики в халате, надетом на голое тело, с тремя платочками на поясе. Порточенко сказал, что количество платков говорит о количестве жён, а значит, и о наличии большого количества денег. Предполагаемый покупатель плохо понимал по-русски, а говорил на этом языке ещё хуже. Но Порточенко всё же понял, что человек, имя которого произнести было крайне трудно, столько в нём было «заде», «ханов» и «оглы», хочет жениться в очередной раз и для этого ему крайне необходима ещё одна машина.

Машину вывели прямо в лоб покупателю. Он цокал я зыком, недоверчиво смотрел в глаза продавцам и только приговаривал «плохо, плохо». Называя клиента разными прозвищами, Порточенко усадил его в машину и газанул гак, что шины взвизгнули, как в лучшем американском боевике. «Аксакал» от такого рывка чуть не сломал себе шейные позвонки, перестал повторять слово «плохо», а начал говорить какое-то другое слово, очевидно, в переводе близкое нашему слову «ужасно». Проехав метров сто, Порточенко на скорости восемьдесят камэ в час развернулся и остановился перед друзьями так резко, что «корабль пустыни» чуть не выбил головой лобовое стекло.

Оправившись от удара, «аксакал» пересел за руль и проехал те же сто метров на первой передаче. По всей видимости, он не знал о существовании более высоких передач. Или, может быть, в пустыне они были и не нужны.

Кроме того, он на этих ста метрах нарушил сразу несколько правил уличного движения, из чего друзья заключили, что там, где он живёт, существуют какие-то другие правила, или он только недавно купил свои права за большие деньги.

«Аксакал» вылез из машины, поцокал языком и полез под неё. Снизу долго раздавались цоканье и слова, произносимые на неизвестном языке, но крепкие, судя по интонациям, придаваемым этим словам. Потом древний «саксаул» вылез и попросил открыть капот. Сам он этого делать не умел.

Арамич приоткрыл капот, и «аксакал» схватился за голову. Такого количества разных деталей он себе не представлял. В его грузовике, который он приобрёл в пустыне в тридцатых годах, деталей было меньше. Арамич стал терпеливо объяснять многоженцу устройство и принцип действия двигателя внутреннего сгорания. И тут стало ясно, что «аксакал» не так уж плохо знает русский язык и не совсем далёк от двигателей внутреннего сгорания.

– Дедуля, – не выдержал Порточенко, – чего вы тогда морочите голову?

– Это вы мне морочите голову, – сказал дедуля.

– Будешь брать или нет? – прямо спросил Порточенко.

Видимо, дедуля всё-таки не настолько хорошо знал автодело, чтобы сразу определить все недостатки машины, а может быть, мастер был специалистом своего дела, – во всяком случае, дедуля сказал:

– Беру.

Видно, у него было безвыходное положение. Жениться нужно было быстрее, поэтому перешли к торгу. Оценили машину, как договорился Арамич, в два куска [9]9
  Кусок – тысяча рублей (жарг.)


[Закрыть], чтобы комиссионные были меньше. Это поставили дедуле в строку и потребовали с него шесть кусков.

Жених божился, что в жизни не видел таких денег.

Вартанян, ошарашенный суммой, тоже расслабился и сказал Атасову:

– Она же столько не стоит.

Атасов веско ответил:

– Она стоит столько, сколько за неё дадут.

Вартанян промолчал. Потом упрямо сказал Атасову:

– Я возьму ровно столько, сколько она стоит.

– О’кей, – ответил Атасов.

Вартанян направился было к старику, но Атасов преградил ему дорогу:

– Вот этого делать нельзя. Не стоит портить дело. Мы ваши условия приняли. Остальное вас не касается.

А торг с ретивым влюблённым всё разгорался. Дедуля сбрасывал халат, рвал на себе бороду, валялся в пыли, но Порточенко цену не сбавлял.

Вартаняну стало не по себе. Он хотел прекратить торг и отдать машину за сколько угодно, лишь бы не присутствовать при этом постыдном зрелище. Но Атасов не подпустил его к торгующимся.

– Вы поймите, – объяснял он Вартаняну, – у него там ещё две машины, если не больше. Для него заплатить шесть тысяч всё равно что мне купить цветной телевизор.

И как бы в подтверждение слов Атасова старик вдруг успокоился, стряхнул с халата пыль, и все вместе пошли оформлять документы. Никаких расписок не брали, просто попросили старика издали показать деньги. Дедуля развязал чулок и показал. Намётанный глаз Атасова сразу оценил пачку. Дальше оформляли документы, потом состоялась передача денег. Дедуля не пытался жульничать или отказываться, понимая, что от четверых ему сбежать не удастся.

Затем он поехал на своей машине, а друзья, отсчитав положенный процент оценщику и заплатив за ремонт, отправились в ближайшую забегаловку обмыть удачную сделку.

– Мне лишнего не надо, – сказал Вартанян, когда они выпили по одной. – Я возьму только то, что стоит машина.

– За вычетом своей доли ремонта, – добавил Порточенко, – и комиссионных.

– Хорошо, – сказал Вартанян. Его это устраивало.

Не прошло и получаса после продажи машины, как в забегаловку, где обосновались Вартанян и компания, влетел старик в сопровождении двух милиционеров. Путая русские и иноязычные слова, гордый «корабль пустыни» размахивал руками и бросался на Вартаняна.

Вартанян хотел сбежать, но железная рука Атасова удержала его.

– Спокойно, – сказал Атасов тихо. – У нас всё чисто.

– Пройдёмте, – вежливо предложил лейтенант.

– С удовольствием.

Все вместе прошли в отделение.

Старик брызгал слюной, бил себя в грудь и кричал «плохо, плохо». В отделении Вартаняну был задан вопрос, его ли это машина. Вартанян ответил утвердительно.

– Сколько вы получили за свою машину? – спросил лейтенант.

– Две тысячи, – не соврал Вартанян, – за вычетом комиссионных.

– А вот товарищ утверждает, что вы взяли шесть. А машина у него стала разваливаться сразу за углом.

Тут в разговор вступил Атасов:

– Скажите, пожалуйста, у товарища есть расписка о шести тысячах?

У товарища расписки не было.

– А что касается повреждений, то товарищ имел возможность осмотреть машину и даже проехал на ней. Думаю, что он просто не умеет её водить, поэтому и начались аварии. Такое впечатление, что товарищ вообще ездит не по своим правам, а правил не знает вовсе. А Москва – это многомиллионный город с интенсивным движением, не знать правил уличного движения при езде по Москве – почти совершить преступление

– Это точно, – сказал лейтенант и обратился к «аксакалу»: – Разрешите взглянуть на ваши права?

– Мы свободны? – спросил Атасов.

– Да, – ответил лейтенант. – Остапенко, запиши их данные и отпусти.

Четверо друзей спокойно ушли из отделения, преисполненные чувства собственного значения. Но чувство это сохранилось у них ненадолго. При встрече с Тревильяном оно рассеялось как сон, как утренний туман.

Тревильян уже знал о манипуляциях с машиной, не знал только, сколько было за неё выручено. И едва друзья вошли в его кабинет, он набросился на них с проклятиями и угрозами. В основном он бранил троицу за то, что она сбивает молодого человека с пути истинного. Но это был, так сказать, внешний план крика. Сверхзадача была другая.

Тревильян говорил о том, что Король разгневан, что никто не имеет права самовольно совершать незапланированные акции. Никакой самодеятельности Король не допускал.

– Разве я не имею права продать собственную машину? – наивно спросил Вартанян.

– Ты, дорогой, имеешь право на что угодно, но они, вот эти мерзавцы, не имеют права пользоваться моими каналами без моего разрешения.

– Какими каналами? – удивился Вартанян.

– А такими, – сказал Тревильян, – ремонт делал мой человек, оценку – наш человек.

Пока Тревильян объяснял Вартаняну, трое друзей уже давно поняли, о чём идёт речь. Да и как они могли подумать, что Тревильяну не станет известно об их проделке.

– Собственно, никто и не собирался делать из этого секрет, – сказал Атасов.

– Да-да, – подхватил Арамич, – мы действовали от вашего имени, но, естественно, и в ваших интересах.

– Я и не сомневался, – успокоился Тревильян, – потому и ругаю вас только за то, что вы портите мальчика.

– Порточенко сейчас отсчитает вам, – сказал Арамич.

– Почему это Порточенко отсчитает? – возмутился Порточенко.

– Действительно, – продолжил Атасов, – не отсчитает. а выложит, потому что отсчитано уже давно.

Порточенко обиженно вынул из кармана свою долю, завёрнутую в мятую газетку, и положил её перед Тревильяном. Тревильян сунул её, не считая, в ящик стола.

– Ну а теперь можно и к Королю.

Король в этот вечер принимал в бане.

Когда вся компания явилась в холл бани, Король отсутствовал. Он парился. Тревильян скомандовал раздеться и тут же, разоблачившись, побежал к Королю. Друзья тоже разделись и присоединились к присутствующим здесь всё тем же народному артисту, директору «Хрусталя» и доктору неизвестных наук. Те без видимого удовольствия потеснились за столом. Не прошло и двух стопок, как в холл влетел красный как рак Тревильян. Красный он был не от пара, а от возбуждения.

– Быстро, быстро, – шепнул он Атасову. – Король узнал про машину. Как вам в голову могло прийти, что он не узнает!

Атасов подозвал Арамича и что-то сказал ему на ухо. Безрадостно, но беспрекословно Арамич сунул свою долю Тревильяну, и тот кинулся с деньгами в парилку. А затем, выйдя из парилки в бассейн, держал их в руках, пока Король плавал.

Когда Король наконец закончил купание и уже вылезал из бассейна, Тревильян влетел в зал и прошептал:

– Идёт!

Четыре друга стоя встретили Короля.

– Ну, хороши, – оглядев друзей, сказал Король. – Вы где-нибудь видели подобные лица? – обратился он к народному.

– Только в театре, – ответил тот.

– А вы что, недавно ставили «Разбойников» Шиллера? – сострил Король.

Тревильян громогласно захохотал. Порточенко и Арамич заулыбались. На атасовском лице не дрогнул ни один мускул. Вартанян краснел от смущения.

– Вот с такими людьми я работаю, – продолжал Король.

Друзья Короля, видно не желая ему мешать в его сложной работе, отправились в парную.

– Так вот он, этот юноша? – указал Король на Вартаняна.

– Мальчишка, – затараторил Тревильян. – Едва стукнуло девятнадцать, от силы двадцать. Совсем ещё мальчик.

– У этого мальчика уже свои мальчики, наверное, бегают.

Лицо «мальчика» пошло пятнами.

– Ну, расскажите, дорогой, как дело было?

Вартанян стал сбивчиво и торопливо пересказывать ход событий. Иногда ему не хватало слов. И слова за него находили Порточенко и Арамич. Атасов молча курил.

– А где живёт мальчонка? – спросил Король.

– Да так, тут вот… – залепетал Вартанян.

– К Бонасеевой отправь его, – сказал Король Тревильяну.

– Как это мне в голову не пришло! – закричал Тревильян. – Шикарная трёх комнатная, муж в командировке.

Порточенко и Арамич заулыбались.

В это время доктор и артист вернулись из парилки и набросились на пиво.

– А чем мальчонка собирается заниматься?

– Инженером хочет стать! – ответил, смеясь, Тревильян.

– Серьёзно? – спросил Король.

– Да, – кивнул Вартанян.

– Ну что ж, нам нужны специалисты, – сказал Король. – Степан Анисимович! – обратился он к доктору наук. – Вот мальчик в институт хочет поступать.

– В технологический хочешь? – спросил Степан Анисимович.

– Мне бы к металлу поближе, – ответил Вартанян.

– Подготовительные курсы везде одинаковые, – сказал Степан Анисимович, – а железок и в нашем технологическом достаточно.

– Вот и договорились, – решил за Вартаняна Король. – Дело это нужное. Нечего бездельником шляться. Будешь в августе поступать, а до тех пор на курсы походишь. Ну а теперь живо в баню, и чтобы я вас больше не видел.

Друзья быстро пошли в парилку. Там Порточенко сказал Вартаняну:

– Так что ты давай раскошеливайся, у нас две доли отобрали.

– Я согласен, – ответил Вартанян.

– Нет, – сказал Атасов. – Он лишних не брал, только за машину, и мы у него брать не станем. Разделим оставшееся – и всё.

Вартанян не ожидал такого благородства. Арамич добавил:

– Но если вы хотите угостить нас дружеским ужином, мы возражать не будем. Верно, Атасов?

– Это пожалуйста, если есть желание. Мы в субботу свободны.