Текст книги "Белая дорога"

Автор книги: Линн Флевелинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц)

Да, то была чистая правда. И Алеку это было известно, как никому другому. И всё же он не мог заставить себя считать Себранна мерзостью. Это было равносильно тому, чтобы проклясть самого себя.

– Представь, что было бы, если бы последователи Хазадриель остались, – сказала Адзриель. – Скольких из них схватили бы и использовали затем для создания вот таких вот тварей на потребу их господам?

– Или ради наживы, – добавил Онир. – Способные убить всего лишь песней и вдохнуть жизнь в мёртвое тело, да они ценнее и золота и лошадей!

Эла вздохнула и потёрла колени.

– И если бы ещё всё ограничивалось лишь целительством… но воскрешать мёртвых? – её передёрнуло. – Мне вовсе не хотелось бы задеть твои чувства, Алек, Живущий за Двоих, но подобные вещи также абсолютно ненормальны. И то, что сделали с тобой, идёт вразрез со всем мировыми законами. А вдруг вот такое вот создание окажется в руках какого-нибудь злодея и, даровав ему бессмертие, сделает его всесильным?

– Вы хотите сказать, что мне не стоило выживать? Что и я сам – такая же мерзость? – воскликнул Алек, чувствуя зарождающийся внутри неприятный холодок.

– Нет! Ни в коем случае, – заверила его Эла. – Однако ты сделал нечто, не дозволенное никому… Когда вернулся из Врат Смерти.

Серегил обнял Алека одной рукой, а другую положил на плечо Себранна.

– Никто не заставлял Себранна делать этого для Алека. Никто из нас и не подозревал, что его силы настолько велики! Себранн сам сделал это, по собственной инициативе.

– И это едва не стоило ему жизни, – добавил Алек. – Если бы я не ожил, чтобы дать ему пищу, он бы тоже в конце концов погиб.

– Ах да, что касается еды. Он ведь питается только кровью? – поинтересовался Онир-и-Талир.

– Причём исключительно моей, – кивнул Алек.

Старик призадумался над его словами.

– В таком случае, не представляю, каким образом все эти алхимики собирались разводить пригодное для продажи потомство, ведь их нельзя отделять от их прототипов. А это делает их привилегией лишь маленькой кучки избранных.

– Тут ещё одна загвоздка – смешанная кровь Алека, – заметила Циллина. – Он не чистокровный хазадриельфейе. И кто поручится, что вот этот рекаро именно такой, каким он был задуман, будь он создан из одной лишь хазадриельфейской крови?

– Алхимик тоже говорил, что оба получившихся рекаро совершенно не то, что он ожидал, судя по тому, что читал в книгах, – пояснил Алек. – Они должны были иметь крылья и быть безголосыми. Себранн же не умеет летать, однако он разговаривает.

– Вот как? – заинтересовался Онир-и-Талир. – Давайте-ка послушаем.

Алек взял чашку и показал её рекаро.

– Что это?

– Ча-а-ашка, – протянул Себранн едва слышным скрипучим голоском.

– А это? – Алек тронул свой кинжал.

– Но-о-ожик.

– А я кто? – спросил Алек.

– А-а-е-ек.

– А я? – подала голос Адзриель.

– Адз-ри-и-ил.

– Вы видите? – сказала она, повернувшись к остальным. – Он разговаривает. Он учится. Совершенно очевидно, что он очень привязан к Алеку. И к Серегилу тоже. И насколько мы можем судить, он совершенно уникален. Если бы только его было можно выучить применять одни свои лекарские задатки, я бы сказала, что он лишь на пользу этому клану.

– Но вот это «если бы» и является определяющим, уважаемая Кирнари, – проворчал Триллиус-и-Морин. – Я не ошибся в своих ощущениях. Это – смерть. Он уже убивал, и он станет убивать снова.

– Но он же и исцеляет… Дядюшка. Разве одно не уравновешивает другое? – спросил Алек.

– Гораздо более важно выяснить, что же он такое и возможно ли создание ещё ему подобных? Если да, мы должны это остановить, – не унимался Онир. – И мне представляется, что лишь вы двое можете найти ответы на эти вопросы. И вы просто обязаны это сделать!

– Вы безусловно правы, Дедушка, – сказал Серегил. – И мы как раз собирались посетить Тируса-и-Триеля.

Циллина одобрительно кивнула.

– Мудрое решение. Так поторопитесь же. И да защитит вас обоих Аура Светозарный.

– Болагодарю, Тётушка, – поклонился ей Серегил, а затем повернулся к Адзриели.

Та кивнула.

– На этом всё, братья мои.

Алек отвесил низкий поклон, а Себранн так старательно повторил его движения, что вызвал негромкие смешки у всех, наблюдавших это. Лишь очутившись за дверью Алек смог вздохнуть свободно.

Серегил приобнял его за плечи.

– Если бы они собирались выставить нас вон, я бы узнал, поверь мне. Ты же был молодцом.

Алек почувствовал большое облегчение и был весьма доволен, однако его недавние чувства относительно Себранна продолжали преследовать его. Раньше всё было гораздо проще. Пытаясь избавиться от грусти, навеянной всем этим, Алек поинтересовался:

– А где этот драконий чувак?

– «Драконий друг», Алек. Это весьма почётное имя. Он отшельник и живет высоко в горах.

– Ну так идём же туда!

– Это день пути верхом при условии хорошей погоды. Мы отправимся завтра, с утра пораньше.

Они направились было в свои апартаменты, но в большом зале их перехватили Кита с тремя юношами, в которых Алек узнал тех, что присутствовали на вчерашнем пиру. Все они были одеты для прогулки и имели при себе луки и колчаны, увешанные шатта. Самый высокий из юношей держал топор.

– И что всё это значит? – поинтересовался Серегил.

– Это значит, что пришла пора нашему юному кузену продемонстрировать свою меткость, – объявил Кита, определённо имея в виду Алека.

– Вот этого парня зовут Этгил-и-Зозтрус, – сказал Алеку Кита и высокий юноша с топором улыбнулся и кивнул.

Кита взъерошил волосы самого юного.

– Вот этот малявка – Корит-и-Арин.

В ответ тот удостоил Киту недовольным взглядом.

Отца Сергила тоже звали Корит, что заставило Алека заподозрить, что это тоже кто-то из его родни.

– А меня зовут Стеллин-и-Алья, – объявил третий.

Было совершенно очевидно, что он такой же я’шел, как и Алек, только глаза его были тёмно-карие, а волосы – чёрные и кудрявые, как у работорговцев-зенгати, что везли их с Серегилом в Ригу.

– Рад познакомиться с вами со всеми, – ответил Алек, слегка поклонившись.

Остальные лишь рассмеялись в ответ.

– Так, быстро дуй за своим луком, – приказал Кита, явно чувствуя себя старшим над всеми, кажется, включая и Алека.

– Ну-ну, хочу посмотреть на это, – усмехнулся Серегил.

Они переоделись в зимние одёжки, и их новоиспеченные компаньоны повели их в другое, пока ещё неисследованное место в доме, собрав по дороге небольшую толпу зевак.

– Слава летит впереди тебя, братишка, – подмигнул Алеку Кита.

Они миновали дом со всем его убранством и вышли к лесной окраине неподалёку. Там, пустив в ход свой топор, Этгил вырубил крестообразную мишень в виде буквы Х на стволе огромной сосны.

– Вот так. Что ж, посмотрим, настолько ли ты хорош в действительности, как об этом толкуют.

Алек лишь улыбнулся. У него было достаточно времени по дороге сюда, чтобы привыкнуть к своему луку из ветки лимонника. Он отошёл в сторонку, натирая воском тетиву, в то время как Корит, отмерив от мишени тридцать ярдов, прочертил на снегу каблуком прицельную линию.

Подмигнув Серегилу, который с Себранном на плечах пристроился к небольшой толпе наблюдавших, Алек наложил на лук первую стрелу, затем поднял его, натянул и сделал первый выстрел.

Он оказался излишне самонадеян и промазал мимо цели, хотя и попал в ствол.

Нахмурившись, он зачерпнул пригоршню снега, затем сыпанул его сквозь пальцы в сторону мишени, проверяя ветер, и вытянул новую стрелу, на сей раз целясь более тщательно.

Теперь уже стрела поразила мишень, попав точно в центр крестообразной зарубки, и это вызвало восхищённый присвист и ропот: «Ничего себе!»

– Что ж, неплохо, только вот сможет ли он повторить это ещё раз? – с вызовом произнёс Стеллин.

– Ну давай проверим, – отозвался Алек.

Следующая стрела поразила левую верхушку креста.

– Что ж, очень даже близко, – воскликнул Корит, вызвав взрыв смеха.

Алек, не обращая ни на кого внимания, послал следующую стрелу в верхний правый конец перекрестья, затем – в левый нижний и, наконец, в правый нижний край.

– Но как, чёрт возьми, тебе это удаётся? – воскликнул Стеллин.

Серегил только усмехнулся.

– Ну, что говорил Кита? Он действительно хорош!

Алек равнодушно пожал плечами.

– Стеллин, твой черед! – сказал Корит, выталкивая того на середину.

– Да, давай, отстоим честь Боктерсы! – подначил Кита.

Корит выдернул алековы стрелы из мишени и возвратил их ему с почтительным поклоном.

– Спасибо, братишка, – Алек решил, что это был, пожалуй, не самый худший вариант показать себя. Во всяком случае, тут он был, пожалуй, действительно очень неплох.

Смуглый Стеллин занял своё место у черты и попытался повторить то же, что сделал Алек, послав стрелы вокруг центра метки. Только три стрелы угодили достаточно близко к цели, четвертая же вообще не попала в ствол.

– Ну, неплохо, – похвалил Алек, пока они ждали Корита, отправившегося за стрелами Стеллина.

– Хотелось бы лучше, – проворчал юноша. – Спорим, ты и сам не сделаешь то же ещё раз?

– А давай поглядим, – мгновенно завелся Алек, одарив его задиристой усмешкой.

И он с лёгкостью проделал снова тот же самый трюк, что и в первый раз.

После такого, состязания было уже не избежать.

Кита специально прихватил с собой коллекцию шатта, чтобы в случае нужды оплачивать долю Алека, но как оказалось, в том не было особой нужды.

Они ещё немного постреляли по крестообразной мишени, а затем навтыкали в снег веток и устроили мишень из носового платка, разостланного на земле.

Отец научил Алека и такому способу стрельбы, а потому он очень быстро стал восстанавливать свою утраченную коллекцию шатта, вызвав лёгкий возмущённый ропот остальных.

– Ты точно не маг? – задал вопрос высокий Этгил, у которого Алек выиграл три его лучших шатта. – Твои стрелы летят, как заколдованные!

– Просто я вырос с луком в руках, – с лёгкой обидой ответил Алек. – Если бы я не был метким, я был бы голодным. Так что голод – вот единственным моё волшебство.

Кита постарался поскорее замять ситуацию и все они, оставшись друзьями, возвратились к стрельбе.

Алек готов был нарочно промазать мимо цели, однако он знал, что если это заметят, гордость их будет здорово уязвлена.

К тому времени, как начало темнеть и все направились обратно, где на кухне их ждал горячий чай, Алек уже чувствовал себя почти как дома. Он был доволен друзьями, и те, похоже, полюбили его.

Хотя в глубине души он так и не переставал переживать о том, что они думают, когда глядят на Себранна.

ГЛАВА 11
Драконий друг

ЕДВА РАССВЕТОМ позолотило вершины восточных гор, Алек вместе с Микамом и Серегилом, невзирая на крепкий морозец, отправились к Тирусу, Другу Драконов, чтобы показать ему Себранна. Серегил, снова возглавивший поход, повел их через чащу дремучего леса, начинавшегося прямо за городом и тянувшегося до самых гор. Ночью снова шёл снег и громадные ели, подобные белым башням, возвышались на фоне чистейшего зимнего неба.

Как же всё это знакомо!, думал Алек снова и снова, вдыхая свежайший морозный воздух, и двигаясь вперёд по дороге, забиравшей всё круче вверх.

– Не будь тут драконов, я бы сказал, что мы где-нибудь в лесах возле Керри, – сказал Микам, словно вторя его мыслям.

– Мне всегда представлялось, что леса в Керри вот такие, как здесь, – отозвался с улыбкой Серегил.

– Теперь я понимаю, как ты должен был скучать по всему этому, – сказал Микам, окидывая взглядом окрестность. – И по свому родному клану.

– Да, это здорово, снова сюда вернуться.

Ни он, ни Алек до сих пор не обмолвились ни словом о том, как надолго они здесь.

В лесу было тихо, хотя безмолвием это назвать было сложно. Среди ветвей распевали маленькие птички, трещали хабы, перепрыгивая через дорогу над их головами – тут и там мелькал пушистый хвостик, загнутый кольцом над черной спинкой, а в высоком небе перекликались ястребы, кружившие над лесом. Драконы ту тоже были: и драгонлинги, и покрупнее – размером с хорошего кролика. Алек и его друзья обходили таких за версту. Впрочем, те не обращали на них никакого внимания, более занятые охотой на мышей, шмыгавших по проложенным в снегу ходам, а также на драгонлингов. Алек увидел, как один большой дракон заглотил сразу двух мелких.

– Они пожирают себе подобных! – поразился Микам, тоже заметивший это.

Они всякое видывали: и лис, и ястребов, и даже ворон, жравших что попало, но никто не поступал таким вот образом.

– Да, как свиньи, – сказал Сергил. – Думаю, именно потому так часто встречаются эти драконы-малявки и так редко – большие. Нужно огромное количество молодняка, чтобы из них выжила хотя бы небольшая кучка. Если бы все малыши превращались в больших драконов, не осталось бы никого, кроме них. Они бы сожрали нас всех.

Себранн то и дело показывал на драконов и всё порывался сползти с рук Алека и добраться до них.

К полудню они свернули с тропы, вернее, с её подобия. Снег между деревьев был девственно гладок и чист, однако Алек достаточно быстро нашёл на стволах деревьев характерные зарубки. Судя по всему, их сделали довольно давно и кора вокруг них уже успела затянуться. Снег был слишком глубок для того, чтоб идти пешком, но верхом пробираться было вполне возможно. И не единожды они замечали больших драконов, кружащих над ними.

– Они что, собираются тут приземлиться? – спросил Микам.

– Сложно сказать, – ответил Серегил. – Как бы ни было, приглядывай за ними.

Однако никто из драконов так и не спустился вниз, а когда тени вдоль дороги стали совсем длинными, Алек уловил запах дыма – запах домашнего очага.

– Быть может, это из трубы твоего Драконьего Друга? – предположил Микам.

Серегил согласно кивнул.

– Больше не откуда, он один обитает в этих краях. По крайней мере, единственный из человеческих существ.

Они пересекли цепочку конских следов и увидели место, где человек спешился и прошёл между деревьев. В том месте с них смахнули снег – не более дня назад, как прикинул Алек. Впрочем, вскоре они наткнулись на совсем свежие следы и вышли на расчищенное от леса место. Там земля резко уходила вниз, и они увидели огромную хибару, прилепившуюся к подножью холма. Она была сделана из больших бревен, обмазанных глиной и в ней имелась характерная для большинства домов клана сводчатая арка входа, с той лишь разницей, что эта была сделала из более высоких столбов и казалась более устойчивой у основания. Из высокой каменной трубы позади дома поднимался дым, доносивший запахи лука и жареных куропаток.

Здесь всё просто кишело драгонлингами, так что Алек и его приятели были вынуждены спешиться и очень осторожно вести лошадей в поводу, чтобы не дай бог не растоптать кого-нибудь из них, не заметив в неверном вечернем свете. Алек крепко удерживал за руку Себранна, всё пытавшегося подцепить хотя бы одного из них.

Несколько дракончиков, порхая крылышками, попытались усесться к нему на плечи.

Озабоченный Себранном, а также тем чтобы не причинить вреда этим мелким созданиям, он совершенно не заметил человека, появившегося на крыльце, пока тот сам не окликнул их.

– Кого это принесло? – в одной руке у него был светильник, в другой – длинный меч.

Дракон, размером с кошку, сидел у него на плече, обвив хвостом руку, державшую светильник.

– Серегил-и-Корит, – отозвался Серегил. – Это так ты привечаешь гостей, дружище Тирус?

– Мальчуган Корита? – Тирус опустил клинок. – А с тобой кто? Друзья?

– Так мы можем войти? Мы проделали очень длинный путь.

– Ну разумеется! Пристраивайте своих лошадей и милости просим к столу.

Он шагнул было в дом, однако задержался, чтобы предупредить:

– И не забудь, малыш, если в темноте вам послышится возня или какое-то шипение, потихоньку отступайте к дому и сразу зовите меня.

И с этими словами, заставившими всех слегка напрячься, он исчез внутри дома.

Однако им удалось без всяких происшествий привязать лошадей и задать им корму. В стойле оказалась ещё пара лошадей – белая и гнедая – встретившая новоприбывших негромким ржанием.

Вскарабкавшись обратно к крыльцу, они вошли в дом, где их ожидал накрытый к ужину стол, а сам хозяин возился у очага помешивая что-то в горшке.

Волосы его, ниспадавшие из-под зеленого сен’гаи, отливали серебром, а глаза были чуть более светлого оттенка, как у Серегила. Алек-то был почти уверен, что они будут золотого цвета, как у драконов. Руки Тайруса были покрыты замазанными лиссиком шрамами от укусов, причём некоторые были огромны, охватывая всё запястье. Шрамы украшали и его шею, и несколько – поменьше – лицо.

– Давненько ты у меня не был, Серегил-и-Корит, – сказал, выпрямляясь Тайрус.

– Да, порядком. Я скучал по тебе и твоему другу.

– Он будет рад тебе. А кого это ты привёз с собой на этот раз? – спросил Тайрус, кивнув в сторону Алека.

– Мой тали, Алек-и-Амаса…

– Тали? В твои-то годы? – Тайрус покачал головой, а затем оглядел Алека с головы до ног. – Да ещё и я’шел. Светлые волосы, голубые глаза, впрочем, вижу – ты наполовину фейе, а та маленькая метка на ухе говорит о благоволении драконов. Что ж, добро пожаловать, брат мой.

– Благодарствуйте, – ответил Алек.

– А это мой друг Микам Кавиш, прекрасный и всеми уважаемый человек. Клан принял его, как своего, – продолжил Серегил.

– Тирфейе? – глаза Тайруса слегка округлились. – Надеюсь, не из Пленимара?

Микам усмехнулся:

– Да нет, сэр. По рождению я северянин, а по зову сердца – Скаланец.

– Ах вот как. Что ж, тогда всё в порядке.

Тайрус опустился на корточки перед Себранном, который не сводил глаз с дракона, сидящего у старика на плече.

– А что за малыш?

– Это Себранн, – ответил Алек.

– Серебристые глаза и соломенный цвет волос? Довольно оригинально для того, кого кличут «лунным светом». Кто таков?

– Вот как раз об этом мы и хотели поговорить с твоим другом, – объяснил Серегил.

– А, ну конечно. Однако для начала присядьте, да съешьте чего-нибудь. Путь был неблизкий, а на улице холод.

Алек занял указанное место, с интересом озираясь по сторонам. Длинная комната была меблирована в стиле Боктерсы: изящная мебель из лёгкой древесины, красочные гобелены и ковры, и кажется, служила она для самых разнообразных нужд. Широкий каменный очаг одновременно использовался для кухни, несколько горшков висело на специальных крюках и железных стойках. Обеденный стол был такой длинный, что за ним могла усесться добрая дюжина человек. «Странновато однако для отшельника», – подумал Алек. Возле стола было расставлено несколько весьма удобных на вид стульев, а стены украшали книги и свитки. Широкие застекленные окна смотрели на расстилавшуюся внизу долину. Там бросал последние отблески угасающий день.

Куропатка и хлеб из грубой муки оказались на редкость вкусными. И никакого вина, или тураба – только кувшины с ключевой водой. Пока они ели, Алек всё оглядывался, ожидая увидеть ещё драконов, однако за исключением того единственного, который с плеча Тайруса перепорхнул на балку под потолком, других драконов что-то не было видно. Покончив с едой, они переместились на кресла в другом конце комнаты.

– А когда же мы…, – начал было Алек, однако Серегил остановил его предупреждающим взглядом и слегка качнул головой: видимо, следовало ещё соблюсти какой-то положенный ритуал.

Тайрус зажёг лампы и прикрыл ставни, затем достал с полки длинную трубку и кисет.

– Кто-нибудь курит?

– С удовольствием, при случае, – отозвался Серегил, хотя Алек сроду не видывал, чтобы дело у него заходило дальше нескольких лёгких затяжек из трубки Микама.

– И я тоже, сэр, – Микам выудил на свет божий свою длинную видавшую виды трубку.

Кажется, Тайрусу это пришлось по душе, потому что он с удовольствием поделился с ними своим табаком.

Некоторое время они молча курили, а Алек старался совладать с растущим нетерпением.

– Хочешь знать, действительно ли ваш Себранн – дракон? – в конце-концов произнёс старик. – Да не смотри ты так удивлённо, Алек. Ауру дракона вокруг него я вижу так же ясно, как тебя.

Какое-то время он снова курил, пристально глядя на рекаро. Наконец, вынул изо рта трубку и указал на Себранна её черенком.

– Но он не дракон.

– А как же аура? – не понял Алек, всё же почувствовав некоторое облегчение.

– Я не утверждаю, что он не имеет никакого отношения к драконам, лишь то, что сам по себе он таковым не является. Не более, чем любой из вас.

Он снова затянулся из трубки и выпустил дым из носа, сам похожий на дракона.

– Он пойдёт ко мне?

Алекс спустил Себранна на пол и рекаро немедленно направился к Тайрусу и вскарабкался к нему на колени. Устроившись, он указал вверх и произнёс:

– Драк-кон.

И словно отозвавшись на его зов, дракон ринулся вниз и пролетев через всю комнату, опустился на ручку кресла, в котором сидел Тайрус. У Алека дух захватило, когда Себранн, потянувшись, коснулся драконьей головы и тронул крылышки. Тот однако даже не попытался его цапнуть.

– Если он не дракон, тогда почему они так реагируют на него? – спросил Серегил.

– А почему они прилетают ко мне? – ответил Тайрус, пожав плечами. – Ну так что, идёмте к нему?

И вновь они вышли в стужу, карабкаясь вслед за Тайрусом вверх по склону горы, по крутой, но достаточно истоптанной тропе, проложенной в снегу – Алек с Себранном в петле у себя за спиною. Восковой месяц балансировал на вершинах гор, простиравшихся на востоке, а звезды казались осколками хрусталя.

Деревья постепенно редели, превращаясь в тощие карликовые создания, и очень скоро они очутились над линией леса и ощутили под подошвами твёрдую каменистую почву. Воздух был наполнен шелестом крыльев, и время от времени взгляд Алека улавливал силуэты драконов, таявшие в звездной вышине. Не преставая колебаться между священным трепетом и любопытством, он старался держаться поближе к Тайрусу. Алек был рад, что догадался привязать себе петлю: Себранн был возбуждён, как дитя, впервые попавшее на ярмарку. Он то и дело тыкал пальчиком в небо, и выкрикивал своим скрипучим голосом: «Дра-кон! Дра-кон!»

Чуть дальше Алек чутко уловил какое-то шипение, хотя так и не смог определить, откуда оно доносилось. Шипение не прекращалось, и он здорово заволновался, совсем не уверенный в том, что за ними не увязался какой-нибудь дракон. Хуже того, там могла быть целая стая, что было ещё неуютней. Возможно, лишь присутствие Тайруса и удерживало драконов на расстоянии.  Иначе, на нас давно бы уже напали и сожрали, – подумалось ему.

Дорога вдруг забрала круто вверх, и Тайрус наконец остановился в тени высокого косогора. На вершине его Алек разглядел огромное множество драконов – наверное десятки их – некоторые размером с хорошего быка.

– Драк-кон, – заявил Себранн, громче, чем Алек когда-либо слышал от него.

– А он большой, этот твой… приятель? – спросил Алек, гадая, который из драконов мог бы оказаться им.

Тайрус рассмеялся:

– О да, очень большой.

И что же могло означать это «очень большой»? С лошадь? С дом? На фресках и мозаиках Римини частенько изображалось, как их тень накрывает собой целый город, но вряд ли то была правда, по крайней мере Алек в этом сильно сомневался. Внезапно гора зашевелилась, и землю затрясло так, что все попадали с ног. Драконы всевозможных размеров вспорхнули вокруг них, как стая летучих мышей, покидающих пещеру на закате. То, что Алек принял за ближний валун, вдруг поднялось на фоне небес, обозначив силуэт, который уже невозможно было ни с чем спутать. Одна лишь рогатая голова была размером с половину «Оленя и Выдры», а шипастый извилистый гребень на длинной шее протянулся, должно быть, на расстояние с целую улицу Серебряной Луны. Огромный утес оказался спиной дракона.

Смеясь, Тайрус помог Алеку подняться.

– Вот мой приятель. Друг мой, к тебе тут кое-кто с вопросами.

Голова склонилась к ним, и Алек увидел огромный отливающий золотом глаз. А потом раздался похожий на тихий рокот голос:

– Здравствуй, малыш фейе. От тебя пахнет чужеземьем.

Горячее дымное дыхание обдав, окутало Алека с ног до головы – на языке тотчас появился железистый привкус, словно он коснулся языком ледяного клинка. Это напомнило Алеку настои Ихакобина, которые тот насильно вливал ему в глотку. Себранн моментально угомонился.

– Ну что? Я обещал, что как-нибудь покажу тебе дракона, – сказал Серегил. – Давай же, он ждёт.

– Эмм… здравствуйте… господин Дракон, – Алек поклонился. – Простите, не знаю вашего имени.

– Моего имени?

Дракон задрал голову и издал трубный, нестерпимый для уха звук. Потом, снова склонившись к Алеку, произнес:

– Как видишь, это немного сложно, так что можешь звать меня просто «Друг».

– Благодарю, – Алек не знал, что добавить: ему в жизни не приходилось обращаться к живой горе.

– Покажи-ка мне малыша, – попросил дракон.

Трясущимися руками Алек высвободил из петли рекаро.

– Это Себранн.

– Дра-кон, – повторил Себранн.

Дракон склонил голову на расстояние пары ярдов от них и Алек смог почувствовать исходящий от него жар и в отражении громадного глаза увидел себя и всех своих спутников. Застыв от страха, он слишком поздно заметил, как Себранн кинулся прямиком к дракону и схватился обеими ручками за огромный, подобный копью клык, торчащий из нижней челюсти исполина.

Алек ринулся было за ним, но Серегил ухватил его за руку:

– Всё хорошо.

Себранн казался совсем крошечным на фоне этой гигантской головы – даже меньше, чем зуб, скрытый под драконьей губою – однако его голос был громок и чист, когда он вдруг взял протяжную ноту. Настолько громок, что стало больно ушам.

– Клянусь Пламенем, что он делает? – попытался перекричать его Микам.

Неужели Себранн воспринял дракона, как угрозу, и теперь хочет его убить?

– Нет, Себранн! – завопил Алек, пытаясь высвободиться из цепкой хватки Серегила. – Пусти! Я должен…

Но внезапно дракон ответил ему другой, столь же глубокой и сильной нотой, голос его был не громче, чем голос Себранна. Все замерли, затаив дыхание и наблюдая этот невероятный, не слишком-то согласованный дуэт. Себранн коснулся драконьей морды, проведя по нероностям его чешуи, так спокойно, словно ласково гладил лошадь. А потом вдруг прижался щекой к щеке дракона и оба умолкли.

– И что это такое было? – прошептал Микам.

– Песня родства, – ответил ему дракон.

– Но Тайрус же утверждает, что он не дракон, – возразил Алек.

– Он – нет, но всё же нас связывает родство – по крови Первого Дракона. Вот откуда у этого малыша такая сила: это всё от того, что в нём течет твоя хазадриельфейская кровь.

– Вы хотите сказать, что у Хазадриель и её людей была… что в них течёт драконья кровь?

– У всех фейе, дружок. Просто у одних её немножечко больше, у других – меньше. Таков дар хазадриельфейе, и их тяжкое бремя.

– Так получается, что я…, – у Алека подкосились ноги.

Помнится, когда Сергил сообщил ему, что он наполовину фейе, Алек испытал жуткое потрясение. Но чтоб вот такое?

– От этого ты тоже не становишься драконом, – сказал ему исполин, издав что-то вроде смешка.

Это было уже слишком!

Алек отвлекся на то, к чему был более привычен: он опустился на колени и осмотрел Себранна. На его ручках были глубокие порезы от чешуи дракона и его колючек. Алек проколол себе палец ножом и дал Себранну крови, чтобы тот смог полечиться.

– О, понятно, – прогрохотал дракон. – Ты его лечишь, точно так же, как он лечит тебя, всё как положено.

– Так вы знаете о рекаро? – спросил Алек.

Разговаривать с глазом было не слишком-то удобно, но дракон был чересчур громаден, чтобы охватить взглядом его всего целиком.

– Они известны мне под разными именами. Но ни одно из них не было способно убивать.

– Но как же…, – Алек запнулся: да кто он такой, чтобы пытать дракона? – Это всё из-за моей тирфейской крови, да? Человек, сотворивший Себранна, говорил, что он испорченный.

Дракон немного отпрянул и обнюхал их. От его дыхания их волосы и одежда всколыхнулись.

– Ты не испорчен, дружок. Да, я чувствую запах смерти, от тебя и твоих друзей, но причина в ваших поступках, а не в твоей крови.

– Тогда почему же Себранн умеет убивать и воскрешать? Почему он оказался не таким, как хотел алхимик?

Дракон снова потянул ноздрями воздух.

– Вы несете в себе память иных Бессметрных – она в вашей тирфейской крови, хотя вы по-прежнему, являетесь и потомками Хазадриель. Быть может, этот алхимик и сам что-то напутал. Он мог не осознавать до конца, что именно делает. Он когда-нибудь делал их прежде, эти существа?

– Я знаю лишь об одном, но он убил его. Я был нужен ему, так как хазадриельфейе не найти.

– Да. Я хорошо помню Хазадриель. Очень грустная женщина, и в то же время отчаянно смелая. Я видел, как уходили её люди, как они шли на север. Их дар слишком отличает их от всех остальных.

– Тем, что они годятся для создания рекаро? – спросил Алек. – Что же это за дар такой?

– Их должны делать не во зло, Алек, Живущий Две Жизни. Я уверен, что ты и сам понимаешь насколько ценен рекаро, как и любой из них, даже те, что не обладают способностью убивать и возрождать к жизни, ибо изначально и не предполагалось, что они смогут это делать.

– Так может нам отнести рекаро Хазадриель? – спросил Алек.

Дракон задумался над его словами, затем вытянул свою необычайно длинную шею и обратил морду в сторону луны. Все замерли в молчаливом ожидании…

Теперь, когда свет луны стал ярче, Алек сумел разглядеть силуэт выступающего крыла и зубчатый хребет огромного дракона. Драконы поменьше – хотя и их вряд ли повернулся бы язык назвать маленькими – так и вились над ним, словно это и впрямь был огромный утёс, а не один из их породы.

Дракон-великан снова склонился к ним.

– Светоносный поведал мне, что на Севере притаилась смерть – ваша смерть. Но вы сможете её избежать, если сумеете вернуться к истокам этого существа. Если изберете такой путь, вы далжны уничтожить источник, позволяющий впредь возрождаться подобным тварям.

У Алека пересохло горло.

– Но… но я же и есть тот источник.

– Нет, ты всего лишь орудие, Алек, Живущий Две жизни. Слово – вот откуда алхимия берет своё начало. Уничтожь слова, и больше ни одно существо, подобное этому не возродится.

– Слова? – переспросил Микам.

– Книги! – воскликнул Алек. – В лаборатории Ихакобина не счесть книг. Одна из них – огромная, красная такая – всё время лежала на его рабочем столе. На ней был нарисован рекаро. Я ни разу не видел, чтобы Ихакобин пользовался палочкой или заклинаниями, всегда только своими символами, металлами и… мной. Но раскрытые книги обязательно лежали на его столе, и он частенько заглядывал в них во время работы. Но чтобы уничтожить её…

– Мы должны отправиться туда и достать её, – закончил за него Серегил. – А если мы не пойдём?

– Тогда вы не в силах её уничтожить, – сказал дракон.

Алек подозревал, что спешка, с каким бы по величине драконом ты ни имел дело, – не самое мудрое решение.

– Но что произойдёт, если мы не сделаем этого? – спросил он со сей вежливостью, на какую был способен.