Текст книги "Белая дорога"

Автор книги: Линн Флевелинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

ГЛАВА 28
Слежка

ПОХОЖЕ, на Алека и его приятелей никто особого внимания не обратил, когда они со своей вереницей лошадей снова въехали в город. Оттуда, миновав оживленный торговый квартал, они направились прямиком к побережью. «Рабы» Микама надели капюшоны и вуали, так что если бы им случилось вдруг наткнуться на Улана, тот ни за что не признал бы их. Ну а с Микамом он знаком не был. Они уже были почти на месте, когда что-то вдруг напугало лошадь Серегила и та шарахнулась, развернувшись в обратную сторону. Серегилу удалось удржать её, затем успокоить, потрепав по шее, повернуть назад и отправиться следом за Микамом.

– Хозяин, прошу Вас, – сказал Серегил, когда они очутились на рыночной площади неподалеку от набережной, – позволь купить что-нибудь поесть. Я очень проголодался.

– И я тоже, – поддержал его Алек.

С того времени, как они съели свой холодный завтрак, прошёл уже не один час.

– Ну, хорошо, – рыкнул Микам, изображая сурового господина.

Вдоль северной стороны площади растянулись лавки торговцев всяческой снедью. Микам выбрал одну из них, где продавались копчёные колбаски.

– Ступай, купи на всех, – приказал он Алеку, потянувшись за своим кошельком.

– Хозяин, прошу, позволь мне сделать это, – сказал Серегил.

Микам удивленно задрал бровь, но всё же отсыпал ему несколько монеток.

– Ну а ты…, – он переключил своё внимание на Алека. – Вон там, внизу, женщина продаёт сидр. Сходи, принеси-ка сюда немного.

Что-то не так, понял Алек, направляясь к торговке сидром. Серегил что-то учуял.

Они поели, стоя у общественного источника. Колбаски оказались такими перчёными, что Алек был рад тому, что у них есть сидр.

– Кажется, за нами следят, – сказал Серегил, жуя набитым ртом. – Вон там, позади меня, за лавкой торговца лентами – маленький попрошайка. На шее у него белый платок. Уверен, что видел его возле ворот, в которые мы въезжали.

– Я его вижу, – сказал Микам, глянув за спину Серегила. – Пленимарец?

– Похоже на то.

Алек осторожно повернул голову, так чтобы только краем глаза увидеть лавку торговца лентами. Оборванец, о котором говорил Серегил, стоял, небрежно облокотившись о парапет, и перешучивался с ещё одним таким же бездельником.

– Полагаешь, это те же люди, что гнались за нами ночью?

– Может быть, – ответил Сергил, однако в голосе его слышалось сомнение.

– Если нас выследили они, зачем бы им было ждать до сих пор, почему не схватить нас раньше? Там, на дороге сделать это было гораздо легче, – проговорил вполголоса Ризер.

– Вот именно, – отозвался Серегил.

Они покончили с едой и продолжили свой путь к заливу. Некоторые из кораблей Вирессы, которые они видели накануне, успели уплыть, однако появились и два новых.

– Ну что, он всё ещё с нами? – поинтересовался Микам.

Непослушная лошадь Серегила снова крутанулась назад и зафыркала, тряся своей мордой.

– Так точно, – отозвался шёпотом Серегил, опять схватив её под уздцы и успокоив.

Корабль Улана по-прежнему стоял на якоре, однако флажка на сей раз на нем не было видно.

– И что это значит? – спросил Ризер.

– То, что кирнари на борту нет, – ответил Серегил.

Группка бездельничающих матросов собралась на краю ближайшего пирса и, усевшись на ящики, передавала по кругу фляжку. Спешившись, Микам направился к ним и уже через некоторое время хохотал вместе с ними, непринужденно беседуя между глотками из бутыли.

– Как будто сто лет знаком с ними, – пробормотал Ризер, и было видно, что он против воли весьма впечатлён. – Точно так же, как было с тем торговцем лошадьми.

– Микам может с любым поболтать о чём угодно, – ответил ему Алек.

Вскоре Микам указал рукой на корабль, видимо, задав вопрос о нём. Матросам же, похоже, ответить было только в радость. Когда Микам, наконец, распрощался с ними и направился обратно к своим, на лице его играла довольная улыбка.

– Ну что…, – начал было Ризер.

– Прикуси-ка язык, раб! – грубо рявкнул Микам, так, чтобы было слышно всей округе.

И снова вскочив на коня, направился вдоль набережной к дальнему концу города.

По дороге они остановились на небольшом конском рынке, чтобы продать лошадей, которых вели в поводу и таким образом от них освободиться.

Пока они ждали, Алек умудрился устроиться таким образом, чтобы иметь возможность видеть, что творится сзади, там, откуда они приехали. Ну конечно, тот попрошайка был на месте: усевшись возле стены в ряду себе подобных, он вытянул руку и клянчил милостыню у проходящей мимо толпы. Если ловкости ему и недоставало, то в настойчивости ему было трудно отказать.

– Ну что ж, мне удалось срубить неплохую денежку, так что можно позволить себе ночлег в приличной гостинице, – сказал, возвратившийся к ним, Микам.

Алек понял, что слова эти предназначались для сторонних ушей, ведь у каждого в узелке было денег столько, что хватило бы и на самую лучшую гостиницу в городе.

– Торговец сказал мне, что неподалёку, на соседней улице, есть такая. Называется ночлежка «Две курицы», – продолжил Микам. – И там есть вполне подходящий загон для рабов.

Они направились к большой, респектабельного вида гостинице, у которой оказался довольно дружелюбный хозяин, со всем почтением проводивший Микама в одну из задних комнат, подальше от шума улицы. Её единственное окно выглядывало в унылый сад, где на веревке, протянутой от задней стены гостиницы до добротного сарая, служившего загоном для рабов, сушилось белье. Да ещё была низкая каменная стена, отделявшая гостиницу от ближайшего переулка.

– А что с этими? – поинтересовался хозяин, указав пальцем на Алека и остальных. – Коли пожелаете, могу для вас устроить их в сарае, да позаботиться о том, чтобы их как следует накормили.

– Чуть позже, – ответил Микам. – Пока что они мне нужны здесь.

– Возле набережной у Улана имеется дом, – сообщил Микам, как только хозяин гостиницы удалился.

– Значит, пришла пора избавиться от нашего незваного попутчика, – ответил Серегил.

Он на минутку высунулся из окна, а затем повернулся к остальным.

– Сейчас вроде бы никого не видно.

Побросав свои узлы, все четверо выбрались из окна и перелезли через стену. Микам недовольно заворчал, когда Алек подставив для него свою ногу.

– Эх, прошли деньки, когда я обходился без чужой помощи, – крякнул он.

Садовая стена, по счастью, оказалась достаточно низкой, чтобы он смог спрыгнуть с неё сам, без участия посторонних.

Переулок был завален гнилыми фруктами и овощами, которые липли к ногам и источали кислый аромат. А в самом конце его оказался небольшой рынок, забитый крестьянскими повозками и торговыми лотками.

Они пошаркали ногами, очищая обувку о булыжники мостовой, затем свернули к набережной и возвратились на ту улицу, которую указали Микаму его приятели-матросы. Человека, который так упорно следовал за ними, не было и в помине.

– Как думаете, кто всё-таки его к нам подослал? – озадачился Микам, говоря по-прежнему очень негромко и зорко посматривая по сторонам. – Ведь никому не известно, что мы здесь. Даже если бы тот человек в доме алхимика сумел как следует тебя рассмотреть, он ни за что не распознал бы тебя в нынешнем твоём наряде.

Серые глаза Серегила, не скрытые вуалью, были очень серьёзны.

– Понятия не имею. И это мне очень не нравится.

– Даже если бы ему это удалось, – сказал Алек, – он скорее натравил бы на нас охотников за рабами, чем подослал бы шпиона.

– Ну а как мы теперь вернем себе лошадей?

– Сейчас они находятся в надёжном месте, – ответил Микам. – А когда стемнеет, придём назад и потребуем их вернуть.

Во главе с Микамом, все направились по набережной, к той улице, что шла вдоль самого побережья.

Дома здесь были похожи на обнесенные стенами особняки с Улицы Колеса, с той только разницей, что эти одетые камнем стены были гораздо выше и полностью укрывали собой дома.

Возле ворот особняка, стоявшего со стороны залива примерно на середине пути, прохаживалось два стражника, одетых в сен’гаи Вирессы. На каменном постаменте, на коротком шесте развивался флажок Улана.

– Так вот ты где, старая лисица, – тихонько проговорил Серегил.

– Должно быть, он пользуется здесь чрезвычайным уважением, раз может себе позволить преспокойно иметь дом поблизости от невольничьих рынков, – прошептал в ответ Ризер.

– Виресса поддерживает торговые отношения с Пленимаром. Всегда занималась этим, – отозвался Сергил. – Впрочем, я всё равно не ожидал, что у него здесь окажется своя резиденция.

Улан, едва пришедший в себя после особенно жестокого приступа кашля, находился в своей библиотеке, когда к нему без стука вошёл Илар, прикрыв за собою дверь. Улан быстренько скомкал окровавленный платок, зажав его в кулаке.

Лихорадочный румянец красил щеки Илара, замершего, дрожа от возбуждения, с которым был не в силах совладать. Закрыв дверь, он обхватил себя руками и прошептал:

– Они здесь, Кирнари! Ваш человек у северных ворот видел нынче днём, как они въезжали.

– Рекаро с ними? – даже боль, грызущая его изнутри, не могла омрачить этой воодушевляющей вести.

Это была первая весточка, полученная о них с тех пор, как умолк его соглядатай, находившийся на борту «Леди».

– Нет. Но там Алек, Серегил и рыжеволосый тирфейе. Тот, второй ’фейе тоже по-прежнему с ними. Шпион абсолютно уверен – это они.

– Что он говорит?

– Ошибки быть не может. Волосы Алека сейчас тёмные, но у него всё те же глаза… чуть более глубокого синего оттенка. Шпион прекрасно рассмотрел его и тирфейе, пока стража обыскивала их на въезде. Тир изображает из себя господина.

– Умницы ребятки. Как давно они прибыли?

– Не более пары часов назад. Ваш человек следовал за ними до набережной и слышал, как они расспрашивали про Вас. Тиру сказали про этот дом. Впрочем, сюда они не пошли. Он шёл за ними до гостиницы. Той, что на улице под названием Ирсан. Подождал, не выйдут ли они обратно. Они этого не сделали и он вернулся обратно.

– Это уже не важно. Главное мы знаем, что они здесь, – произнес Улан с удовлетворённой улыбкой. – Илар, я вынужден попросить тебя посидеть для меня на страже. Здесь нет никого, кому бы я мог доверять, как тебе, и кому ещё известно про эти книги.

– Понимаю, Кирнари, но что, если они увидят меня? – ответил Илар с расширившимися от ужаса глазами.

– Ты будешь в полной безопасности, ведь следить ты будешь отсюда.

Маленький укрытый занавесками альков, находившийся между двумя книжными шкафами у задней стены комнаты, был самым лучшем местом, где можно было укрыться Илару. Несколько огромных фолиантов, того же размера и цвета, что и книги, которые они забрали из дома Ихакобина, лежали на столе, находившемся там же, в конце комнаты.

– Это наша приманка. Как только мышки окажутся в ловушке, дождёшься, пока они выйдут и сразу ко мне. Я подниму тревогу и мы схватим их, как беглых рабов и обычных воришек.

– Как пожелаете, Кирнари, – Илар был теперь бледен и мелко дрожал.

Улан едва не переменил своё решение: любого из его теперешней личной охраны вполне было можно поместить здесь под каким-нибудь благовидным предлогом. Однако тайна была слишком важна, чтобы так рисковать. Его людям было вовсе незачем знать о том, что их кирнари и сам пограл в вора, и о природе той вещи, которую он так тщательно пытался теперь укрыть от посторонних глаз. Создание рекаро попахивало некромантией, какими бы словами ни называл Ихакобин это своё искусство. Конечно, не могло быть и речи о том, чтобы привезти с собой в Вирессу Алека и книги, но у него уже был готов маленький охотничий домик в горах очень далеко отсюда. Он спрячет Алека там. Впрочем, с мальчишкой никто не собирался обращаться жестоко. Быть может со временем, даже удастся внушить тому, почему он так важен.

Всё исключительно во благо клана, – напомнил он себе, дабы укрепить свою решимость. Это являлось святой обязанностью кирнари – жертвовать всем ради своих людей, даже собственной жизнью. – Но как же честь?

Честь даже ещё большая драгоценность, но у него не было иного выхода, кроме как продолжать действовать согласно своему плану. Он был слишком близок к успеху, чтобы теперь растрачиваться на эмоции.

Ночью Улан дождался, пока хозяйские слуги улягутся в свои постели, затем велел Илару потушить светильники в библиотеке, оставив для освещения лишь пламя камина.

– Наконец-то, – пробормотал он, погладив рукой корешок верхней из книг. Настоящие были припрятаны очень надежно. Он взял свой кинжал с серебряной рукояткой.

– Вот, возьми, мой мальчик. Так, на всякий случай.

Илар уставился на оружие, как на змею.

– Но мне ни за что с ними не справиться!

– Пока будешь сидеть тихо, в том и не будет нужды. Просто мне спокойнее, когда ты при оружии. Ты должен быть осторожен, Илар, и не проронить ни звука.

– Им тоже, – прошептал молодой человек, забирая кинжал трясущимися руками.

Улан по-отечески обнял дрожащего Илара.

– Сколько раз ты обещал мне, что отплатишь за мою доброту? Сделай же это для меня, Илар, во имя любви, в которой ты мне клялся. Будь спокоен и просто предоставь всему идти своим чередом.

Илар кивнул, хотя всё ещё выглядел весьма напуганным.

– Я не подведу Вас.

ГЛАВА 29
Пути пересекаются

СЛЕДУЮЩИЕ ДВА ДНЯ Серегил и его друзья провели, изучая окрестности прилегающего к побережью квартала, выискивали заброшенные дома и незапертые подвалы, которые можно было бы использовать в качестве укрытия, а также осваивались с расположением улиц. Новая гостиница, где Микам снял комнату, находилась всего за пару улочек от особняка Улана, к тому же там был просторный загон для рабов с дверью, запираемой всего лишь на обычный засов, что было хорошо, ибо у Микама не было умения ковыряться с замками. Серегил, Ризер и Алек оказались пока что единственными его обитателями. Печки там, конечно, не имелось, но зато на полу было вдоволь чистой соломы, а Микам позаботился, чтобы им выдали одеяла и прилично кормили.

Оставляя своих рабов в гостинице, Микам каждый вечер отправлялся по кабакам, чтобы рзузнать побольше о привычках Улана. Он годами занимался подобного рода найтраннингом. Так что ему даже доставлял удовольствие сам процесс поиска какого-нибудь подходящего пьянчужки, из которого можно было выудить нужную информацию.

Основной массе народа вирессиец был совершенно безразличен, но были и такие, кто считал, что с Уланом очень даже приятно вести торговые дела, «если бы ещё тот не был ауренфейе». Среди таковых оказался один прилично одетый парень, торговавший одеждой. Он подтвердил информацию, полученную Микамом ранее: Улан-и-Сатхил, действительно выкупал рабов фей’тастов Виресса и Голинил, большинство из которых принадлежали Чарису Ихакобину, пока того не убили.

И как только прозвучало это имя, к ним стали подсаживаться любопытствующие.

– Это было первое убийство, совершенное рабами за долгие годы, – сказал самый пожилой из них. – Оно заставило многих хозяев принять к своим рабам самые суровые меры, особенно к мужчинам. На рынках теперь нарасхват детишки, которых можно правильно воспитать. Работорговцы едва справляются, пытаясь удовлетворить спрос.

Микам также узнал, что сами ’фейе из Вирессы соблюдают здесь, в Риге, тщательные меры предосторожности, редко решаясь выйти наружу без толпы вооруженных охранников, особенно с наступлением темноты, и всячески избегают кабаков и прочих злачных мест. Похоже, никто не одобрял этой торговли между Пленимаром и Вирессой. Чуть подвыпив, Микаму с великой охотой объяснили: сними с их башки эти тряпки, да надень рабский ошейник и поставь клеймо – и этих ’фейе не отличишь друг от друга. А кому придёт в голову полагаться на слово, данное рабом? Стоит заехать на пару миль вглубь страны, там никто и не слышал об этой чёртовой Вирессе, а раб есть раб. Все, как один – лжецы.

Вернувшись на вторую ночь, Микам застал Алека и Серегила в разгаре спора: те отчаянно жестикулировали, перешептываясь.

– Что случилось? – поинтересовался Микам.

– Он говорит, что я никуда не пойду! – проворчал возмущённо Алек, и было заметно, что он едва сдерживается, чтобы не повысить голос.

– Почему?

– Прошлый раз мы уже едва не попались, – ответил Серегил. – А если Улан заполучит и книгу, и тебя? – Он глянул на Алека с полуприказом-полупросьбой. – Нет, слишком рискованно!

В конце концов, Алек сдался, хоть это и не пришлось ему по вкусу.

Оставался всего день до того, как должен был вернуться Раль к ним навстречу.

Ночью Микам дождался, пока все в доме улягутся спать, затем взял свой узелок и пробрался к загону для рабов. Как можно тише он поднял задвижку и выпустил всю троицу наружу. Позади них Микам сумел рассмотреть две фигуры, устроившиеся на объёмистых пучках соломы, покрывавшей пол. Какой-то новый господин заехал днём в их гостиницу.

– Веревку, быстро! – прошипел Серегил.

Микам поскорее выудил из мешка веревку и Серегил отрезал от неё четыре коротких куска. Вместе с Алеком они связали ничего не понимающих рабов, а затем заткнули им рты кляпами из ветоши.

– Как тошно, что пришлось так с ними поступить, – ворчал Алек, когда они покидали гостиницу. – Им и так нелегко живется.

– Ничего не поделаешь, – ответил Серегил.

Когда они начали седлать лошадей, проснулся конюший. Но пара ласковых слов Микама, подкрепленных монетками, убедили его, что им всего лишь пришлось выехать пораньше, ибо впереди предстоял долгий путь.

Они направились к небольшому переулку позади особняка Улана. У какого-то заброшенного дома, прямо на улице, привязали лошадей и тихонечко двинулись в сторону каменной стены, окружавшей дом. По всей улице, в обе её стороны, было темно. И не было ни единого деревца или достаточно крепкого плюща, по которому было бы можно взобраться, да и от каменной кладки тоже проку было мало. Снова пришлось пустить в ход кошку с обмотанными крюками.

Серегил исследовал верх стены на предмет часовых с факелами, но ничего подобного не обнаружил.

– Что-то странно.

– Должно быть, за такими высокими стенами себя чувствуют в полной безопасности, – прошептал Ризер.

– Если нет света, это ещё не значит, что там нет стражи, – прошептал Алек.

– Надеюсь, всё это не мартышкин труд, – проворчал Микам.

– Я тоже.

Серегил раскрутил кошку на веревке и послал её на верх стены, но промахнулся и падающий крюк едва не угодил в голову Ризеру. Вторая попытка оказалась успешной, однако, зацепляясь за опору, крюки издали по камню довольно явственный скрежет. Все припали к стене, ожидая переполоха, однако ничего не произошло. Микаму, кажется, было бы даже легче, если бы поднялся шум. По крайней мере, тогда им стало бы ясно, где находится стража.

Убедившись, что свёрток с инструментами и нож Микама надежно заткнуты за пояс под рубашкой, Серегил вскинул на плечо пустой холщёвый мешок. С поцелуем Алека, дарованным на удачу, и горящим на его губах, он быстро взобрался на стену – лишь зашуршали по грубому камню босые ноги. Задержавшись у самого верха, он внимательно прислушался, но не услыхал ничего, кроме легкого позвякиванья колокольчиков. Он рискнул заглянуть через стену и обнаружил, что никакого парапета там нет. Пространство между стеной и домом занимал ухоженный сад, между клумбами и темными купами подстриженных кустов белела дорожка из ракушечника. Перезвон, должно быть, доносился от ветряных колокольцев, подвешенных где-то в саду.

Тёмные окна, подобные осуждающим глазам, шли в две линии по верхнему и нижнему этажам. По обе стороны от центрального входа, обрамленного парой массивных колонн, казавшихся слишком вычурными при достаточно немудрёном фасаде, горели факелы. Архитектура была не ауренфейской, так что нельзя было быть уверенным, что здесь всё устроено на манер скаланского дома. А это означало также, что следовало быть вдвое осторожным, ибо на то, чтобы найти нужное, возможно, придётся затратить гораздо больше времени. В Скале, по крайней мере, все дома были примерно одинаковой планировки.

Отсюда он смог также рассмотреть, что стены дома отстоят от окружающей ограды… а это значило, что где-то там должна была скрываться и задняя дверь.

Ни собак, ни стражи так и не было видно. Подтянув веревку, он перебросил крюк, а затем потихоньку спустил веревку вниз, в густую тень. Закрепив кошку на верху стены, он спустился в сад. Поразмыслив, стоит ли забрать веревку с собой, решил, что это лишнее, ведь пришлось бы тащить с собой также и тяжелую кошку, а он подозревал, что нынешняя ночная работенка потребует от него больше свободы действий, чем он получит в таком случае. Тут достаточно темно, так что веревку вряд ли кто заметит, даже если окажется рядом. Стриженный дерн мягко проминался под его ступнями, позволив неслышно приблизиться к правой стене особняка. Свет факела достигал почти до самого угла дома, и ему пришлось отпрянуть в спасительную тень.

Отсутствие стражи, не говоря уже про собак, заставляло немного нервничать. На этой стороне не оказалось ни дверей, ни оконца – как он понял, потому, что стена перед домом была глухая. Вернувшись обратно, он отправился к левой стороне дома. Низкая ограда отделяла основной сад от небольшого двора, и там были колодец, огородик и поленница с дровами. Ну, это было уже что-то: раз есть огород, значит и кухня где-то неподалеку. И конечно, там была эта самая задняя дверь, которую он и искал.

Её защищал козырёк от дождя, по обеим сторонам которого были устроены деревянные водостоки, и по ним, при необходимости, было можно легко вскарабкаться наверх. Как выяснилось, это был единственный вариант: кухонная дверь оказалась заперта изнутри на засов, так что там не было замка, который было бы можно взломать. Серегил прижался к двери ухом, но либо там было всё тихо, либо дверь была слишком толстой – он ничего не услышал. Он отступил на шаг и осмотрел верхний этаж. Окно было достаточно близко к водостоку, оставалось лишь надеяться, что Улан не запирает и окна таким же манером, как кухню.

Ухватившись за водосток обеими руками, он попробовал его пошатать. Тот держался крепко и казался достаточно прочным. Тогда он достал из свертка для инструментов несколько самых мелких отмычек и деревянный клинышек и зажал их зубами в уголке рта.

Деревянная труба выдержала. Крепко уцепившись за неё одной рукой, он потянулся вперед, насколько это было возможно, всунул клинышек между парой оконных створок, затем медленно провел им вверх и вниз, пока не нащупал щеколду и не открыл её. Толкнув дальнюю створку от себя, он перенес свой вес и взобрался на край широкого оконного проёма. Присев там, выждал момента, пока глаза свыкнутся с кромешной темнотой, царившей в помещении. Постепенно он смог увидеть достаточно, чтобы определить, что попал в гостиную или дамскую уборную. Он спустился на пол, покрытый круглым ковром.

Ну что ж, можно начать и отсюда, подумалось ему, хотя было сомнительно, чтобы Улан решился оставить книгу тут, на всеобщем обозрении. На столике возле камина лежало несколько томов, но все они были гораздо меньше той книги, что описывал Алек. Он всё же быстренько пролистал каждую, воспользовавшись светящимся камнем. Да, то были самые обычные романы, ничего более. Он пересек комнату до двери и слегка приоткрыл её. За дверью оказался небольшой холл, и света маленьких ночников в канделябрах хватало на то, чтобы он смог рассмотреть ряд дверей по обе стороны коридора и поворот в дальнем его конце. Возле одной из дверей, ближе к углу, стояла пара хорошей обуви, выставленная для того, чтобы слуги могли её почистить. Но как только он собрался податься туда и начать поиски, в дальнем конце коридора послышались шаги. Из-за угла появился человек, одетый в сен’гаи Вирессы и с коротким мечом на бедре, и направился в сторону Серегила.

Серегил быстро кинул за пазуху светящийся камешек и притаился, продолжая наблюдать сквозь дверную щель и прикидывая свои шансы. Он, конечно, мог напасть на мужчину с ножом, когда тот будет проходить мимо, но снова и снова мысль о том, что при этом придётся пролить кровь ’фейе, заставляла его руку оставить нож в покое. Нет, лучше уж просто оглушить его, или слегка придушить, но оставить в живых. Мужчине, однако, хватило и беглого осмотра половины коридора. Развернувшись обратно, он исчез в том же направлении, откуда явился.

Серегил подождал, пока тот совсем уйдёт, а затем снова приоткрыл дверь и прислушался. Да, там, за углом, несомненно, были ещё люди.

Он тихонечко прокрался по коридору и быстро глянул за угол. Лестница в несколько ступенек вела к открытой двери внизу, и он смог достаточно явственно различить приглушенные разговоры, из которых понял, что в доме ожидают воров.

Но почему тогда все они здесь? Почему на дозор вышел только один из всей стражи? Ну, конечно же, потому что это – ловушка!

Держа ухо востро, он принялся быстро обшаривать коридор, чуть приоткрывая двери и прислушиваясь, не раздастся ли чьё-то дыхание, прежде, и только потом пуская в дело камень. Две первые комнаты оказались пустыми спальнями, там не было и намека на книги, какого бы то ни было размера. Он даже приподнимал коврики и шарил под кроватями в поисках какого-нибудь тайника, скрытого под половицами, но ничего не нашел. Двинувшись дальше, он открыл дверь напротив занятой спальни и скользнул внутрь, отлично понимая, что любой звук отсюда может быть услышан. Комната выходила окнами в сад. А света зажженных снаружи факелов было достаточно, чтобы он смог понять, что находится в библиотеке. Здесь было несколько полупустых шкафов с книгами, располагавшихся по её стенам, несколько кресел и длинный стол с потушенными светильниками по краям. А между ними – стопки аккуратно уложенных книг. Больших книг!

Слишком уж просто, подумал он, каждую секунду ожидая, что сюда вот-вот ворвутся вооруженные стражники. Подойдя к окну, он отворил его и толкнул створки. Фасад с затейливой резьбой, похоже, вполне походил для того, чтобы спуститься вниз на достаточную высоту и оттуда спрыгнуть, если возникнет такая необходимость. Успокоившись на этом, он принялся за книги.

Закусив костяшки пальцев, чтобы не закричать, Илар вскочил с низенького дивана и осторожно выглянул из-за тяжелых бархатных занавесок. Это жеСерегил! Это должен былбыть он! Он окончательно уверился в этом, когда темная фигура чиркнула светящимся камнем и зажала его в зубах, озираясь. От вида этого освещенного камнем лица у Илара сжалось горло, и сердце пропустило удар. Серегил был одет в одни лишь широкие штаны и рубаху, поверх которой, на шее виднелся ошейник раба. Так что же, его снова поймали и сделали чьим-то рабом? Но если это так, то что он тогда мог делать тут нынче?

Мысли Илара от волнения путались. Впрочем, какое всё это имело значение? Серегил, он был здесь!

Серегил просматривал книги, которые приготовил Улан, быстро пролистывая каждую и откладывая в сторонку. Ни единого звука, лишь легкое шуршание страниц. Видимо, не удовлетворившись найденным, он принялся шарить по полкам, выбирая лишь самые большие из книг. По мере того, как он продвигался к алькову всё ближе, у Илара всё больше кругом шла голова. Вся его прежняя тоска по нему, все мечты о Серегиле накатили с бешеной силой, и, прежде чем он успел осознать, что делает, Илар выступил из-за занавесок, обнаружив себя, едва лишь Сергил оказался на расстоянии вытянутой руки от него.

Серегил отшатнулся, быстро сунув светящийся камень за пазуху, и вместо него выхватив нож. Илар знал, что должен немедля поднять тревогу, даже рискуя собственной жизнью, но они оба застыли, уставившись друг на друга в неверном тусклом свете, шедшем снаружи. Затем, прежде чем он успел найти в голове хоть одну разумную мысль, Илар рухнул на колени, дрожа от возбуждения и снедаемый чувством вины, не позволившим ему проронить ни звука.

Серегил уставился на него, лицо его теперь было в тени, зато на острие клинка по-прежнему плясали отблески уличного света.

– Что ты здесь делаешь? – прошипел он.

– Я…, – Илар попытался совладать со своим голосом, – я теперь под защитой кирнари. А здесь…, – он обвел комнату безвольным жестом, – это западня. Для тебя и Алека.

Серегил снова быстро оглянулся, но Илар протянул к нему руку:

– Нет! Не надо, покуда я не закричал! А я не стану этого делать, клянусь! У Улана есть книги про рекаро и ему нужно…

– Я знаю, что ему нужно. Погоди, ты произнёс – «книги»? Хочешь сказать она тут не одна?

– Да. Три. И он был уверен, что ты явишься на их поиски, как только ему стало известно, что ты снова в Риге.

– Он…? А, ладно, не важно. Где они?

– Забери меня с собой!

– Ты же сказал, Улан обещает тебе защиту.

– Умоляю! – Илар и сам не знал, о чём именно он так его просит, но знал лишь одно: он хочет просто быть рядом с этим человеком, чтобы хоть как-то…

– Если бы ты только меня простил! – зашептал он голосом, дрогнувшим от набежавших слёз.

Серегил немного смягчился.

– Скажи мне, где книги, Илар, и я подумаю над этим. Однажды ты уже нам помог, и я этого не забыл. Но нам нужны эти книги. Здесь их нет, не так ли?

– Я скажу тебе, но только если ты заберешь меня с собой!

– И как же я, по-твоему, должен это сделать? Отсюда не выбраться, разве только если умеешь летать.

– Я знаю способ! – в отчаянии заявил Илар.

– Ещё один подземный ход?

– Нет, задняя дверь. Там всего лишь один охранник.

– Ну да, именно там-то капкан и захлопнется, верно?

– Нет! Клянусь Аурой, – воскликнул Илар, позабывшись.

Серегил зажал ему рот, затем затащил обратно в тёмный альков, оставив в занавесках щелку ровно настолько, чтобы видеть дверь. Мгновение спустя в комнату с мечом наголо ворвался один из людей Улана, Тариель.

Серегил всё ещё зажимал Илару ладонью рот, а его губы оказались так близко к уху Илара, что щекотали его дыханием.

– Избавься от него!

Рука упала, и Илара мягко подтолкнули к выходу. Дрожа от страха, он появился из алькова, не забыв как следует прикрыть за собой занавески.

– А ты-точто здесь делаешь? – удивился Тариель.

– Я… я просто…, – он сделал глубокий вдох. – Я заснул, пока читал книги. Должно быть, я кричал во сне.

Мужчина удивлённо выгнул бровь.

– Читал без светильника?

– Мне захотелось спать и я прилёг в алькове… Должно быть он просто погас.

Тариель покачал головой.

– Тебе следует вернуться к себе в комнату, пока ты не простудился.

– Нет, я не устал, я ещё почитаю, – сказал Илар, немного приободрившись от того, что его уловка сработала.

– Ну ладно, поступай, как хочешь, – ответил мужчина, убирая в ножны свой меч. – Но смотри, не подними на уши весь дом своими снами.

Едва тот ушел, Срегил втянул Илара обратно в альков и снова зашептал возле самого его уха.

– Молодец. Так, откуда ты знал, что я приду?

Илар чуть не сболтнул всю правду, но в самый последний момент не решился подтвердить то, о чём Серегил, конечно же, уже догадался. Разрываясь между своей верностью кирнари, спасшему его, и человеком, о котором грезил каждую ночь, он был снова не в силах произнести ни слова.