Текст книги "Багровый берег (ЛП)"

Автор книги: Линкольн Чайлд

Соавторы: Дуглас Престон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

16

Это обещало быть интересным. Очень интересным.

Брэдли Гэвин проскользнул под желтую полицейскую ленту, перекрывающую часть второго этажа гостиницы. Затем он повернулся и приподнял ленту для Констанс Грин. Она последовала за ним к бывшему номеру Морриса МакКула, где сержант отпер и распахнул дверь.

Агент Пендергаст дал понять, что любая профессиональная любезность должна распространяться и на Констанс, что объясняло, почему ей в очередной раз было дозволено присутствовать на месте преступления. Гэвину была весьма любопытна эта девушка. Любопытна гораздо больше, чем то, что они могли обнаружить в этом номере – он подозревал, что полезного тут окажется мало. Слово «интригующая» только приблизительно описывало эту странную притягательную особу. И сейчас представился первый реальный шанс поговорить с нею наедине.

Пропуская ее вперед, он галантно вытянул руку.

– После вас, миз[45]45
  Миз – (англ. Ms.). «Госпожа». Нейтральное обращение к женщине в англоязычных странах. Ставится перед фамилией женщины как замужней, так и незамужней – в том случае, если ее положение неизвестно или она сознательно подчеркивает свое равноправие с мужчиной. Это обращение появилось в 1950-х годах, а в употребление вошло в 1970-х по инициативе феминистского движения.


[Закрыть] Грин.

– Мисс Грин, если вас не затруднит. Я нахожу слово «миз» неприятным неологизмом.

– Упс. Простите, – Гэвин пристально наблюдал за нею, когда она вошла в номер в своем длинном платье. Эта девушка была далекой и неизведанной, как ледники Арктики, и, возможно, именно это особенно сильно привлекало его в ней. Это… и ее необъяснимое таинственное самообладание. Гэвину очень нравилась старомодная «мисс» Грин. Она словно постоянно бросала ему немой вызов. Гэвин знал, что женщины находят его привлекательным, и он предполагал, что, когда Констанс узнает его получше, он обязательно ей понравится.

Сержант последовал за ней в номер историка. Помещение было обставлено старинной мебелью, как и другие номера гостиницы, и, к слову сказать, у него было свое очарование. На большинстве предметов обихода присутствовали потертости от времени. Здесь стояла большая тяжелая кровать из черного дерева, окна закрывали кружевные шторы, на полу лежал плетеный ковер, сильно потускневший от времени. Уборная тоже находилась внутри номера, дверь была открыта, и один взгляд внутрь давал понять, что здесь не делали ремонт настолько давно, что плитка успела несколько раз выйти из моды и войти в нее снова.

– Соглашение было неофициальным, мисс Грин – заговорил Гэвин, – но если вам потребуется взять что-либо в руки или потрогать, то вначале лучше обратитесь ко мне, а потом смело можете делать все, что пожелаете.

– Благодарю вас.

Команда CSI уже осмотрела номер во всех подробностях, и их небольшие красные флажки можно было заметить почти на каждом предмете. Они искали скрытые улики: волосы, волокна, образцы ДНК, кровь. Гэвин и его спутница же искали документы – в частности, относившиеся к делу, над которым работал историк. Не то чтобы сержант ожидал, будто это к чему-то приведет – он уже более или менее смирился с версией, что это было убийство с целью ограбления, хотя и с некоторыми тревожными аспектами – но он, тем не менее, бегло осмотрелся.

Небольшая стопка книг и бумаг лежала на столе, другая покоилась на стуле. Компьютера не было. Горничная убрала номер после того, как историк спустился вниз на ужин за несколько часов до смерти. Все вокруг выглядело очень аккуратно, но нельзя было с уверенностью сказать, являлось ли это работой горничной или отражением педантичной натуры самого историка.

Гэвин подошел к небольшому письменному столу, где историк хранил книги и документы. Он достал его записную книжку и взглянул на Констанс. Она осматривала комнату, ее фиалковые глаза подмечали все с исключительной сосредоточенностью.

Он изучил обложки книг: «Бури и Кораблекрушения в Новой Англии» Эдварда Роува Сноу и ксерокопии документа под названием «Реестр Пропавших Судов 1850-1900» из архивов «Ллойда[46]46
  Лондонский «Ллойд» или просто «Ллойд» – известный рынок страхования, называемый иногда (ошибочно) страховой компанией. Представляет собой место, где встречаются андеррайтеры со страховыми брокерами для заключения договоров страхования и перестрахования.


[Закрыть]». В каждой книге виднелось по несколько закладок. Пока сержант переписывал заголовки, он услышал мягкий шелест, и Констанс Грин материализовалась позади него.

– Могу я взять «Реестр», сержант?

– Конечно! Берите.

Она открыла его на том месте, где в стопке ксерокопий была закладка, полностью сосредоточив свое внимание на тексте. Гэвин начал оглядываться по сторонам в поисках бумажника или денег. При трупе не было найдено ничего из этого. Затем он более внимательно присмотрелся к книге Сноу и обратился к закладке, помечавшей страницу с «Таинственным исчезновением парохода ‘Замок Пембрук’».

– Могу я обратить ваше внимание вот сюда? – спросила Констанс, вручив ему «Реестр». Здесь тоже была закладка именно на судне «Замок Пембрук». Гэвин был немного знаком с этой историей, но все равно решил прочесть заметку.

«Пароход «Замок Пембрук», 1884 год.

В феврале 1884 года пароход «Замок Пембрук» отправился из Лондона в Бостон, вскоре пропав во время шторма недалеко от побережья Новой Англии между мысом Элизабет (штат Мэн) и мысом Энн (штат Массачусетс).

Пароход «Замок Пембрук» представлял собой трехсотфутовое (100м) пассажирско-грузовое судно, согласно уцелевшей документации, груженное бревнами из дуба. «Замок Пембрук» был построен судоходной компанией «Барклей Керл и КО» в Уайтинче, Глазго, Шотландия. Спуск на воду был произведен 12 сентября 1876 года. 16 января 1884 года «Замок Пембрук» предпринял свое последнее путешествие из Лондона, Англия со 140 пассажирами на борту по договору фрахтования с леди Элизабет Харвелл из Уорикшира. 2 февраля 1884 года пароход «Замок Пембрук» был замечен на закате экипажем рыболовного судна «Монктон» в районе Портленда, штат Мэн. Корабль пробивался через бурное море недалеко от маяка Халф-Уэй в заливе Каско. Был произведен обмен сигналами с помощью ламп. Это последнее зафиксированное появление судна. Северо-восточный шторм обрушился на побережье и продолжался три дня. Когда корабль не достиг Бостона в установленное время 5 февраля, береговая охрана США отправила несколько крейсеров, к которым позже присоединились еще два судна ВМФ, но поиск выживших, или обломков «Замка Пембрук» не увенчался успехом. Предполагалось, что корабль затонул во время шторма где-то вдоль побережья между мысом Элизабет и мысом Энн. У парохода «Замок Пембрук» была единственная возможность достичь гавани Глостера – попасть в поле зрения смотрителя маяка «Ист-Пойнт», обогнув мыс Энн, однако ни одного упоминания о пароходе «Замок Пембрук» от смотрителя маяка «Ист-Пойнт» получено не было. После длительных поисков не было найдено никаких следов корабля или его экипажа. Также не было обнаружено бревен, обломков или тел погибших.

Страховой иск был удовлетворен « Ллойдом» 23 марта 1885 года и составил 16 500 фунтов стерлингов. Сумма была выплачена владельцу «Замка Пембрук» «Лондонско-Бристольской судостроительной компании», а также 6 апреля 1886 года была выплачена дополнительная компенсация в размере 9 500 фунтов стерлингов леди Харвелл за потерю груза».

– Это, должно быть, именно то, что изучал наш историк, – сказал Гэвин, закрывая документ и откладывая его на стол.

– Да, – ответила Констанс. Она стояла рядом с ним, читая запись через его плечо. От ее близости он ощущал нечто странное и волнующее, но не поддающееся объяснению.

Она отступила назад.

– Вы не находите странным, что никаких денег не было выплачено за пропавших пассажиров?

– Я об этом не подумал.

– И эта «потеря груза» – интересно, чем он был так ценен, и почему потребовалось более двух лет, чтобы получить страховое возмещение?

Гэвин пожал плечами.

– А зачем английской дворянке фрахтовать корабль? И почему ее самой не было на корабле?

Гэвин взглянул на Констанс. Она была очень молодой, не старше двадцати двух или двадцати трех лет, но в ее фиалковых глазах была такая глубина... Он чувствовал, что ведет себя непрофессионально.

– Ну, – протянул он, – это интересные вопросы, но я сомневаюсь, что сейчас они актуальны.

– Почему нет?

Он сглотнул, вздрогнув от ее резкого тона.

– Потому что я больше чем уверен, что нашего парня убил с целью ограбления какой-нибудь торчок из Дилл-Тауна и смылся.

– Торчок? Кто это такое?

Да она словно жила в другом мире – по крайней мере, в мире, очень далеком от Эксмута. И это тоже привлекало Гэвина.

– Ну... так называют наркоманов. Зависимых, например, от мета. Ну, знаете же, что такое метамфетамин? Смотрели «Во все тяжкие»[49]49
  «Во все тяжкие» – (англ. «Braking Bad»). Популярный американский телесериал, транслировавшийся с 20 января 2008 года по 29 сентября 2013 года по кабельному каналу АМС с Брайаном Крэнстоном и Аароном Полом в главных ролях.


[Закрыть]?

Тишина стала ему ответом.

– И много наркозависимых в Дилл-Тауне?

– Несколько лет назад мы накрыли там лабораторию и думаем, что могла остаться и еще одна, действующая. Возможно где-то на болотах.

– Почему существует проблема наркозависимости?

– «Проблема наркозависимости», – не удержавшись, передразнил он, – может стать слишком сильной. Люди прибегают к этому способу, чтобы забыться... ну, знаете, из-за бедности, отсутствия образования, утраченных возможностей. Рыболовная деятельность уже много лет почти не приносит денег. И рыбаки... они становятся очень грубыми, отчаявшимися, – Гэвин сделал паузу. – Ну, это я так, к слову.

– Понятно. Спасибо за ваши наблюдения, сержант. Что еще было обнаружено на теле?

Этот вопрос стал настолько неожиданным, что Гэвину потребовалось несколько секунд, чтобы осознать его.

– Э-э... ничего. Ну, наручные часы. Все остальное забрали, парня обчистили.

Она же была там, зачем она задала этот вопрос?

– Если мотивом «торчка» были деньги, почему он не забрал часы?

Гэвин пожал плечами.

– Они не представляли особой ценности. Дешевый бренд, – он замешкался. – А что думает Пендергаст?

– О чем?

– О тех метках. Он тоже считает, что это просто отвлекающий маневр или нечто большее?

– Он ничего не говорил об этом.

– А вы что думаете?

– Я не знаю.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Наконец, Гэвин смог заговорить.

– Я уже давно работаю в полиции и сделал одно наблюдение касаемо преступлений.

– И оно заключается в том, что... – она сделал паузу, чтобы он продолжил.

– Что большинство преступлений – банальные. Дебильные, если хотите. Самое очевидное объяснение почти всегда оказывается верным. И в этом случае грабеж – самое простое объяснение, особенно, учитывая эти безумные метки. Точно работа наркоманов.

– Если большинство преступлений являются банальными и глупыми, то лишь потому, что большинство людей можно охарактеризовать такими же словами.

Гэвин был удивлен ее комментарием.

– Таково ваше мнение о человеческой природе? Что большинство людей глупы?

– Да. Исключения лишь подтверждают правило. Некоторые люди бросают вызов любителям искать простые объяснения. Как и некоторые преступления. И это – одно из таких преступлений.

– Некоторые люди бросают вызов любителям искать простые объяснения... – повторил Гэвин. – Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что несколько исключительных людей стоят выше большинства. Для них существуют другие правила. Их преступления тоже отличаются от остальных. В этом убийстве нет ничего банального и глупого, как и в преступнике, который его совершил.

Гэвин никогда не встречал такую женщину. Он с любопытством смотрел на нее, а затем – что было для него совсем не характерно – решил сделать шаг в неизвестность.

– Я совершенно уверен, что вы, мисс Грин, являетесь одной из таких исключительных людей.

Он ждал ее отрицания, вспышки гнева, но ничего подобного не произошло. Посчитав это за поощрение, он решил продолжить. Голос его стал звучать на пару тонов ниже.

– И по этой причине я хотел бы узнать вас получше.

Она продолжала смотреть на него, и по выражению ее лица нельзя было ничего прочесть. А затем она спросила:

– Мы здесь закончили?

– Мы здесь закончили, – утвердительно повторил Гэвин.

Он смотрел, как уголки ее изящных губ чуть дрогнули и потянулись вверх в подобии слабой улыбки. Казалось, сейчас ее забавляла некая, понятная только ей, шутка.

– После вас, сержант.

17

Мягкий послеполуденный свет проникал сквозь кружевные занавески в самодельную комнату для допросов. Пылинки дрейфовали в воздухе. Констанс наблюдала, как агент ФБР тихо расхаживал из стороны в сторону, и его черная фигура переходила из тени в свет и обратно. Он перемещался так неслышно, что больше походил на призрак, чем на человека. Пендергаст вел себя подобным образом с тех пор, как Констанс спустилась со своим отчетом из номера, который раньше занимал МакКул. Пендергаст казался ей непостижимым, как мифический Сфинкс. Подобная непредсказуемость делала его таким... интригующим.

– В этом нет никакого смысла, – пробормотал он.

Она ждала, зная, что он разговаривает не с ней. А он все продолжал расхаживать по комнате.

– Корабль, – продолжил агент, – был замечен пробивающимся сквозь бушующее море недалеко от маяка Халф-Уэй в заливе Каско на закате 2 февраля 1884 года примерно без десяти минут пять пополудни. Согласно записи в журнале рыболовного судна «Монктон», он двигался со скоростью около десяти узлов. «Замок Пембрук» должен был обогнуть мыс Элизабет примерно в полшестого вечера. Пик прилива пришелся на одиннадцать двадцать пять ночи, но из-за северо-восточного ветра должен был начаться шторм. Если корабль затонул до одиннадцати двадцати пяти ночи, обломки и тела должно было вынести на берег приливной волной, и их должны были обнаружить. Но этого не произошло. Следовательно, корабль после наступления прилива перевернулся и пошел ко дну. Предполагалась стабильная скорость в десять узлов: учитывая, что это был пароход, он мог поддерживать такую скорость постоянно. «Замок Пембрук» должен был обогнуть мыс Энн примерно без пятнадцати минут полночь и достичь безопасной гавани Глостера.

Поворот, ходьба, поворот, ходьба.

– Но судно не было замечено в зоне мыса, и он так и не достиг гавани. Следовательно, корабль должен был завершить свой путь между одиннадцатью двадцатью пятью и одиннадцатью сорока пятью ночи – что уводит произошедшую катастрофу прямо к побережью Эксмута, – он покачал головой. – Но в этом нет никакого смысла.

– Для меня это имеет смысл, – возразила Констанс.

Пендергаст взглянул на нее.

– И какой же, ради всего святого, ты видишь в этом смысл?

– Ты считаешь, что корабль затонул у самого берега Эксмута. Это объясняет то, почему историк вернулся сюда – он пришел к такому же выводу, что и ты. Quod erat demonstrandum[50]50
  Quod erat demonstrandum – Что и требовалось доказать (лат.)


[Закрыть].

– Cum hoc, ergo propter hoc[51]51
  Cum hoc, ergo propter hoc – «”Все, что случается после этого” значит “вследствие этого”» (лат.). Обозначение логической ошибки.


[Закрыть], – он терпеливо покачал головой. – Эта сырая гипотеза может объяснить, почему историк сосредоточился на этом районе. Однако она явно не учитывает явление, известное как «продолжительное стояние приливной волны».

– И что же значит, скажи на милость, «продолжительное стояние приливной волны»?

– Это явление также известно как «малая вода». Через полчаса после прилива, когда приливное течение прекращается, наблюдается стояние малой воды продолжительностью около полутора часов. Это означает, что крушение у берегов Эксмута должно было произойти чуть ли не на самих эксмутских скалах и пляжах.

– Почему?

– Из-за ветра. Ветер был северо-восточный. Береговая линия образует крюк, поскольку тянется к мысу Энн. Этот крюк подобен сети: любой мусор с затонувшего корабля, гонимый ветром на юго-запад, не мог его миновать. Тела и обломки должны были оказаться на берегу.

– Но что, если корабль огибал мыс Энн, не видя его? Что, если он был настолько дезориентирован, что не мог зайти в гавань Глостера, и в итоге его унесло в море отливной волной?

Пендергаст помедлил, размышляя.

– Эта версия может оказаться вероятной, и я считаю, что спасательная операция должна была предполагать именно ее, фокусируя внимания на тех зонах, где, возможно, находился корабль с вышедшими из строя системами. Но в твоем докладе упоминалось, что это было судно, груженное дубовыми бревнами. Поэтому, даже если оно затонуло, должно было остаться большое количество плавающих обломков и, собственно говоря, самих бревен, не говоря уже о телах. Однако тщательный поиск ни к чему не привел.

– Тогда, возможно, что он потерял управление далеко от побережья Эксмута, попал в шторм и дрейфовал, пока отлив попросту не вынес его в море.

Пендергаст снова начал хождение по комнате.

– Приливо-отливное течение меняется каждые шесть часов. Дрейфующий корабль не смог бы уплыть слишком далеко. В конечном итоге, большую часть мусора все равно должно было вынести на берег, – он махнул рукой. – Но мы ходим по кругу. Вспомним, что это не единственная местная загадка. Есть еще одна – связь с колдовством.

– Только не говори мне, что веришь в россказни Бойла о беглых салемских ведьмах!

– Моя дорогая Констанс, я ничего не принимаю на веру. И я надеюсь, что и ты будешь сопротивляться этому импульсу. Давай отправимся туда, куда приводят нас факты. А факты указывают нам на солончаки Эксмута и на эту давно покинутую колонию. Я отправлюсь на ее поиски сегодня ночью.

– Ночью?

– Разумеется, ночью. Это должна быть разведка в стиле «стелс»[52]52
  Стелс – от англ «Stealth». Технология или комплекс мероприятий по снижению заметности объекта в радиолокационном, инфракрасном и других областях спектра обнаружения.


[Закрыть].

– Я пойду с тобой.

– Ты ничем не сможешь помочь. В одиночку я буду продвигаться в темноте намного лучше. К тому же мне, возможно, придется пересекать водные каналы, а ты, к сожалению, так и не научилась плавать. И вспомни те неприятности, которые произошли во время нашей последней, хм, вылазки.

– Имеешь в виду «вылазку» в Ботанические сады? Насколько я помню, та экскурсия спасла тебе жизнь. Как бы выразился наш друг сержант Гэвин, «это я так, к слову».

Губы Пендергаста дрогнули, что можно было принять за тень уступчивой улыбки.

– Вот, что я хотел бы тебе поручить: я хочу, Констанс, чтобы завтра утром ты отправилась в Салем. Я так понимаю, там довольно много достопримечательностей, включая «Дом Ведьмы», музей «Подземелье Ведьмы», и знаменитый мемориал «Суд над Ведьмой», не говоря уже о «Туре по Городу Ведьм на сегвеях[53]53
  Сегвей – электрическое самобалансирующееся транспортное средство с двумя колесами, расположенными по обе стороны от водителя, внешне напоминающее колесницу. Изобретено Дином Кейменом, название транспортного средства происходит от названия музыкального термина «сегве», что означает «следуй за». По-другому можно называть его самокатом или скутером.


[Закрыть]».

– Тур на сегвеях? Ты, должно быть, шутишь.

– Более того, Салем также является прибежищем «Альянса Виккан», – он передал ей карточку. – Некая Тиффани Брукс, также известная как Призрачная Ворона, является главой и официальным представителем местного ковена[54]54
  Ковен – традиционное обозначение сообщества ведьм, регулярно собирающихся для совершения обрядов или отправления на ночной шабаш. В современной новоязыческой религии викка это слово используется для обозначения группы верующих.


[Закрыть].

Констанс рассмотрела карточку.

– Викка[55]55
  Викка (англ. Wicca) – западная неоязыческая религия, возникшая в середине XX века в Англии, основанная на почитании природы.


[Закрыть]? Белая магия? И что я должна буду там разузнать?

В ответ Пендергаст протянул ей лист бумаги с рисунком. Глядя на него, Констанс узнала знаки, которые были вырезаны на теле историка вместе с плохо читаемым буквами таинственного слова «Тибейн».

– Поиски в интернете принесли свои плоды, – сказал Пендергаст. – Вспомни, что рассказал нам Бойл. Про надпись, которая, согласно легенде, была найдена в центре пропавшей колонии ведьм. Колонии, которая когда-то существовала в этом районе, – он кивнул на лист бумаги. – Это та же самая надпись и те же самые знаки – во всяком случае, согласно записям давно умершего археолога с весьма сомнительной репутацией.

Констанс пристально посмотрела на лист.

– Ты же не думаешь, что тот, кто убил историка и вырезал на нем эти символы и надпись, состоял в...

– Я ничего не думаю. Я просто хочу, чтобы ты выяснила, являются ли эти знаки подлинным колдовством, и, если да, то каково их значение. Это таинственное слово также, по сути, лежит в основе моего предстоящего ночного путешествия. Моя дорогая Констанс, мы не сможем действовать до тех пор, пока не определим, является ли это все подлинным, или убийца просто использовал эти надписи и символы, чтобы ввести следствие в заблуждение.

Он поднялся.

– А теперь, adieu.[56]56
  Adieu – Прощай (фр.)


[Закрыть] Мне нужно кратко переговорить с сержантом Гэвином. Насколько я помню, он вырос в Эксмуте.

– На предмет чего ты хочешь с ним поговорить?

– Просто задать ему пару вопросов о жизни нашего многоуважаемого адвоката Данвуди. А еще я попросил мистера Лейка устроить мне экскурсию по его саду скульптур.

Она осторожно сложила лист бумаги.

– Я думала, ты собираешься провести разведку...

– Я и в самом деле собираюсь. Но для этого мне нужна темнота.

– Ясно. А что делать мне?

– Перед этой моей ночной вылазкой я хотел бы, чтобы ты... поболталась в баре гостиницы, вызвала на разговор пару-другую аборигенов, выпила стаканчик-другой пива и собрала сплетни.

Она уставилась на него, округлив глаза.

– Я не «болтаюсь в барах».

– Во время расследования тебе придется модернизировать нормы своего личного поведения, как и мне. Ты всегда можешь пить абсент, который, по чудесному стечению обстоятельств, у них имеется, – он наклонился, и его тон стал более заговорщицким. – Но что бы ты ни делала, избегай моллюсков.

18

– Это, – сказал Персиваль Лейк, глядя с нежностью, – был первый кусок гранита, который я обработал, когда переехал сюда с женой тридцать лет назад, – он с любовью погладил полированную серо-гранитную скульптуру, прежде чем вернуть руку в прежнее положение – обвить ее вокруг талии Кэрол Хинтервассер. Скульптура изображала наполовину абстрактного гарпунщика, выраставшего из камня и нацеливавшего свое оружие на ему одному видимую мишень. – Я сохранил его из сентиментальности, хотя мог бы уже сто раз продать. Он называется «Квикег»[57]57
  Квикег – персонаж романа Ч. Дикенса «Моби Дик». Дикий гарпунёр. Измаил впервые встречает его в третьей главе романа и пугается его дикого внешнего вида, странной татуированной кожи и языческих религиозных ритуалов.


[Закрыть].

С моря подул порывистый ветер, взъерошив траву в саду скульптур над утесом. Низкие облака окрасили море в цинковый оттенок, принеся с собой запах зимы. Лейк установил все свои большие гранитные статуи лицом к морю, в качестве своего рода почтения Острову Пасхи, который Лейк в течение многих лет посещал со своей ныне покойной женой.

Одетая во все черное фигура Пендергаста плотнее закуталась в пальто. Вечером на улице стало заметно прохладнее, а агент ФБР был явно не из тех, кто наслаждался холодной погодой.

Лейк продолжал блуждать среди скульптур, держа за руку Кэрол и рассказывая поочередно о каждой статуе. Пендергаст молча следовал за ними. В конце экскурсии Лейк остановился и повернулся к агенту.

– Мне любопытно узнать, как продвигается расследование, – сказал он.

– Недостаточно хорошо, – ответил Пендергаст.

– Понятно. Вопрос в отсутствии улик?

– Как раз наоборот.

– Ну вы, безусловно, устроили в городе настоящий переполох. Вы и убийство этого историка – это основные темы разговоров в Эксмуте, – он сделал паузу, тщательно подбирая слова. – Должен признаться, я чувствую, что вы... мало держите меня в курсе дела.

– Почему же?

– Ну... вы пробыли здесь три дня. Я ожидал регулярных докладов о вашем прогрессе. Например, я слышал, что вы помогаете полиции расследовать дело об убийстве. Было бы приятнее, если бы вы сказали мне об этом лично.

– Мои извинения.

Этот человек был раздражающе немногословен.

– Значит ли это, что вы считаете, будто убийство историка и дело о краже вина связаны? – спросила Кэрол.

– Это действительно так.

Повисла тишина. Лейк жаждал уточнений, но, когда их не последовало, решился спросить:

– Не потрудитесь ли просветить нас?

– Не потружусь.

Лейк почувствовал резко возросшее раздражение.

– Не хочу показаться грубым, но вы ведь работаете на меня! Разве я не должен получать регулярные отчеты?

– Я вообще никогда не обсуждаю текущие расследования с кем-либо, если только в этом не возникает крайней необходимости.

– Итак... если вы приехали сюда не для того, чтобы рассказать мне о ходе следствия – тогда для чего же вы здесь? Наверняка не только ради моих скульптур.

Пендергаст повернулся спиной к ветру.

– У меня возникло несколько вопросов.

Лейк пожал плечами.

– Разумеется, задавайте. Хотя я убежден, что уже рассказал вам все, что знаю.

– Есть ли причина, по которой вы не рассказали мне о прошлом мисс Хинтервассер?

Лейк переглянулся с Кэрол.

– О ее прошлом?

– О ее криминальном прошлом. Она была поймана на воровстве в дорогом антикварном магазине Кембриджа.

Повисло молчание, которое теперь нарушали только порывы ветра.

– Я не совсем понимаю, к чему вы клоните, Пендергаст, – наконец, сказал Лейк. – Но я уверен, что мне это не нравится.

– Почему он должен был рассказывать вам об этом? – вмешалась Кэрол. – Это было пятнадцать лет назад. Я все вернула, возместила весь причиненный ущерб. Это был лишь маленький уродливый идол, я даже не знаю, что в нем нашла. Вся эта история далеко в прошлом. И она не имеет никакого отношения к краже из нашего дома – из дома Перси, я хотела сказать.

– Возможно, и нет, – Пендергаст обратил внимание на Лейка. – Вы служили на флоте, ведь так?

Лейк чуть помедлил с ответом.

– Я провел четыре года на морском флоте, а затем еще три прослужил на танкере.

– И, я полагаю, там вам и сделали татуировку?

– Татуировку? – с удивлением переспросил Лейк. – Вы имеете в виду кита на моем правом плече? Откуда вы об этом узнали?

– Похоже, она восхитила многих в городе во время ваших редких появлений на пляже.

– Конечно. Так вот, я всегда любил море, а «Моби Дик» – моя любимая книга. Я перечитываю ее каждый год с шестнадцати лет. «Зовите меня Измаил» – самая лучшая первая строка романа из всех, что когда-либо были написаны.

– Сам я не люблю рассказы о животных.

Лейк закатил глаза. Пендергаст оказался тем еще фруктом.

– Первый раз слышу, чтобы «Моби Дика» называли «рассказом о животных».

– Возвращаясь к теме разговора, мистер Лейк, спешу отметить, что ваша морская подноготная оказалась трудным заданием для моих поисков. Странно, что в морском городе – таком, как Эксмут – так мало людей было осведомлено о вашем прошлом.

– Я ценю личное пространство.

– Вы не упомянули об этом и в тот раз, когда честно рассказывали мне о своем прошлом. Когда мы с вами беседовали в ресторане гостиницы.

Лейк пожал плечами.

– Я не привык говорить об этом. Этот образ как-то не вяжется с образом художника.

– Понятно. Я обнаружил также, что Дана Данвуди, прежде чем поступить в юридическую академию, также служил на танкере.

– Я этого не знал.

– Вы когда-нибудь служили с ним на борту одного корабля?

– Нет, никогда.

– Как хорошо вы знаете мистера Данвуди?

– Не очень хорошо. Он не в моем вкусе. Ничтожный, этически неприятный адвокат из маленького города.

– Знали ли вы, что у него тоже есть татуировка? Якорь на тыльной стороне запястья.

– Для людей, служивших на морском флоте, татуировки – обычное дело. Вы считаете, что у нас с Данвуди какой-то татуировочный заговор?

– Есть еще одна вещь, которую мне было трудно обнаружить, но она привлекла мое внимание. Об этом вы тоже предпочли мне не рассказывать. У вашей семьи довольно глубокие корни в Эксмуте. Ваш прапрадед переехал из Бостона в Эксмут, где женился на местной жительнице. Он пропал без вести в море в 1845 году, оставив жену с ребенком. Она вернулась в Бостон, и это разорвало связь вашей семьи с городом, пока вы не переехали сюда тридцать лет назад.

Лейк смерил Пендергаста взглядом.

– И это должно быть важно?

– Вы знаете девичью фамилию своей прапрабабушки?

– Нет.

– Данвуди.

– Боже! В самом деле? Господи, я понятия не имел. Но... здесь много Данвуди. На самом деле, очень много.

– Ваша выставка в Бостоне – в Галерее изобразительных искусств Глисона на улице Ньюбери – похоже, не имела особого успеха.

– Во время падения экономики искусство страдает первым.

– И правдивы ли местные слухи, что у вас сейчас не хватает комиссионных?

– К чему вы клоните?

Но, похоже, Лейк уже сам начал понимать, к чему клонит агент. Он почувствовал, что вот-вот выйдет из себя.

– Просто ответьте: у вас действительно есть финансовые трудности, мистер Лейк?

– У меня прекрасное финансовое положение! Я не живу роскошной жизнью, не привык к этому, поэтому могу выдержать небольшой экономический спад.

– Была ли застрахована винная коллекция?

– Это адекватная позиция любого домовладельца.

– Вы уже получили страховую выплату?

– Еще нет, но, ради всего святого, я надеюсь, вы не подозреваете меня в страховом мошенничестве?

– Значит, вы подали иск.

– Совершенно верно.

– На какую сумму?

– Сто девяносто тысяч долларов. Все это задокументировано. Я бы предпочел вернуть вино вашими стараниями. Это, кстати, ваша работа. И лучше бы вы занимались ею, чем расспрашивали меня в оскорбительном тоне о таких неуместных вещах. Ради бога, вы ведь раскопали грязные подробности о прошлом моей компаньонки. Обвинили меня в том, что я состою в сговоре с этим ослом-адвокатом, который случайно оказался моим семнадцатиюродным братом, одиннадцатого колена, который мог украсть мое вино! Думаете, я привлек вас к делу шутки ради? Господи, не заставляйте меня сожалеть, что я нанял вас!

Кэрол сжала его руку.

– Дорогой, пожалуйста.

Он слишком поздно понял, что перешел на крик.

Пендергаст молча смотрел на них, его лицо приобрело оттенок льда, а серебристые глаза отражали угасающий свет.

– В любом расследовании девяносто девять процентов собранной информации не имеет значения. В поисках этого одного процента я буду задавать множество сторонних, неудобных или оскорбительных вопросов, из-за которых многие люди выходят из себя. Ничего личного. Доброго вечера, мистер Лейк. Мисс Хинтервассер.

Пораженный Лейк стоял рядом с Кэрол и наблюдал, как темная фигура Пендергаста неспешно спускается по склону холма, направляясь в сторону своей машины.