Текст книги "Бунтарка (СИ)"
Автор книги: Линетт Тиган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 30 страниц)
Глава 13. Мой
– Можешь оставить свои вещи здесь, – говорит Бессонов, как только мы оказались в его квартире. Я поворачиваюсь на звук закрывающейся двери. От меня не укрылся тот факт, что парень прячет ключ в свои джинсы, ухмыльнувшись, замечая мой пристальный взгляд. – Страшно?
– Конечно, Бессонов. Дрожу от страха, разве ты не видишь? – закатываю глаза и расстегиваю куртку, затем снимаю обувь. Без смущения обуваюсь в тапочки Бессонова, ощущая себя, как дома. Наглость для меня уже как защитная реакция. – Кофе сделаешь?
– Сделаю, – хмыкает парень, сверкнув довольным взглядом.
Мы проходим на кухню. Бессонов сразу подходит к кофе-машине, а я, не желая смотреть в это время на его спину, нагло запрыгиваю на столешницу рядом. Парень на какой-то момент замирает, стрельнув глазами на мои ноги, отчего-то нагло ухмыльнувшись.
– Мне вот интересно… Ты действительно стала такой смелой или только пытаешься сделать вид?
– Ученики иногда превосходят своих учителей, – резонно замечаю я, и поставив руки за спину, расслабленно откидываюсь немного назад. – Ты живешь здесь один?
– Пока – да.
– А где твои родители? Никогда о них не слышала от тебя.
– Матери у меня нет, умерла, когда я ещё был ребенком. С отцом не общаюсь, – несколько вдумчиво говорит парень, словно подбирает правильные слова.
– Почему? Ты же учишься под крылышком своего отца, – вспоминаю неоспоримый факт, что отец Бессонова – декан нашего факультета.
– У нас напряженные отношения, – уклончиво отвечает Кирилл, поддавая мне чашку с ароматным кофе.
– Я с молоком хочу, – вредничаю я, хотя спокойно могу выпить чистый кофе.
Парень достает из холодильника молоко, но до кофе-машины не доходит. Кир встал напротив меня и поставив упаковку на столешницу, облокотился об неё обеими руками, едва касаясь моих ног. Он стал слишком близко ко мне, из-за чего я едва не дернулась, выпрямившись. Только с усилием воли осталась в своём положении, но уже не так расслаблено, как прежде.
– Скажи-ка мне, Лиса… Ты общалась с Ковалёвым за моей спиной? – прямо в лоб спрашивает волнующий его вопрос. Теперь я действительно растерялась, отводя взгляд за его плечо, исследуя кухню.
– Кто тебе это сказал? – прощупываю почву.
– Он.
Странно. Стас сам сказал, чтобы я ничего не говорила Бессонову за наше общение… Это провокация или Ковалёв действительно умело играет по своим правилам? Аня предупреждала, что он отличный манипулятор и делает всё только для своей выгоды. Но, какая ему выгода с меня?
– Мы не особо общались. Стас меня тренировал на живых холмах, – говорю я, на секунду встретившись взглядом с Бессоновым. Он выглядит напряженным.
– Почему ты обратилась именно к нему?
– Он сам предложил, а я не отказала. Ты сам знаешь, что это была моя мечта – участие в гонках. Стас помог мне её исполнить, но у него отвратительный байк.
– Поэтому ты угнала мой, – понимающе кивает Бессонов.
– Я предлагала тебе сделку, а ты начал воротить нос…
– Не без причин, верно? – он отталкивается от столешницы и взяв молоко, начинает доготавливать мне кофе. – Живые холмы опасны, особенно для новичков. Раз в сезон бывают несколько летальных исходов. И не всегда погибают те, кто не приручил холмы. Очень часто участники способствуют смерти своего соперника. Руслан это всё покрывает, как и влиятельные спонсоры.
– О да, сегодня один идиот пытался меня скинуть с трассы… Но посмотри на меня – я здесь, выиграла гонки и даже сама применила несколько…
– Ты меня не слышишь? Живые холмы опасны, – он взрывается, шумно поставив стакан со взбитым молоком, который едва не раскололся от силы удара.
– Опасно для тех, кто не понимает, что делает. У меня всё была под контролем, – пожимаю плечами. – В любом случае, это уже произошло. К чему нотации?
– К тому, что я сделаю всё, лишь бы подобное больше не повторилось. Если так нравятся байки, сдавай права, потом я тебя научу гонять по Живым холмам. Без опыта ты больше никогда не примешь участие в гонках. Ты меня услышала, Василиса?
– Конечно, папочка. Как я могу тебя ослушаться? – фыркаю, сложив руки под грудью.
Тоже мне, опытный нашелся…
– Лиса, – он поддает мне чашку с кофе, которую я принимаю, потупив взгляд на лопающихся бульбашках молока. – Ковалёв хочет мне нагадить, используя тебя. Будь умнее этого отморозка и не поддавайся на провокации, даже если тебе они очень нравятся, – он снова оказывается рядом, но в этот раз вклинивается между моих ног.
– Я не тупая и понимаю, когда меня могут использовать, – смотрю на него раздраженно, крепче сжимая чашку в своих руках. – Я хотела этого, меня он не заставлял и не уговаривал. Это было предложение, на которое я согласилась обдуманно.
– Курить шмаль было тоже обдуманно? – припечатывает меня Бессонов.
– Конечно. Я хотела попробовать, – беззаботно отвечаю я.
Кирилл забирает у меня чашку с кофе, к которому я не притронулась и приподнимает мою голову за подбородок.
– Лиса, чтобы быть самостоятельной и самодостаточной, не нужно делать глупости. Как раз твой дружок Фирташ – этого не понимает. Разве настоящий друг или толковый парень станет рисковать твоей безопасностью? Мало того, что всегда катает тебя без шлема, так ещё и поддерживает в глупостях.
– Не наговаривай. Мне просто не нравится кататься со шлемом…
– Это твоя безопасность, который ты пренебрегаешь. Я не хочу, чтобы ты пострадала. Пообещай мне, что больше не станешь подвергать свою жизнь опасности, – я отвожу взгляд, не понимая, для чего я вообще слушаю нравоучения Бессонова. – Лиса, обещай, – он обеими руками держит моё лицо, заставляя смотреть в его глаза.
– Обещаю, – тихо шепчу я.
– Нарушишь обещание и тогда будешь наказана. Сначала мной, потом своими родителями. Мы договорились?
– Зачем ты это делаешь? – негодую я.
– Разве не понятно? – он смотрит на меня, как на глупышку. – Я не одобряю твой риск, который связан с жизнью.
– Но ты ведь делаешь тоже самое…
– Я делаю то, что умею. То, что сегодня обошлось всё без травм и проблем, не значит, что так будет всегда, – он отпускает моё лицо, но его руки остаются на моем теле. Одной он поглаживает моё бедро, а второй держит за талию. – Мы договорились?
– Ладно, – печально вздыхаю я.
– Уже поздно, к тому же день был тяжелым. Можешь принять душ, пока я подготовлю постель и найду для тебя одежду.
– Что? – ошалело переспрашиваю я.
– Что – что? – он вздергивает бровью.
– Я не собираюсь у тебя ночевать! – понимаю его намеренья, которым сразу же противлюсь.
– Сегодня я у тебя не спрашиваю, – с удовольствием заявил парень.
– Ты не можешь решать что-то за меня!
– Могу, особенно если моя девушка провинилась и знатно потрепала мне нервы. Так что теперь твоя очередь исполнять мои маленькие прихоти.
– Твоя девушка? – единственное, что я услышала из его слов и заострила внимание.
– Конечно – моя, – Бессонов опускает руку на мою задницу и резко подтягивает к себе, очень близко и даже тесно.
Я растерянно смотрю на парня, но отчего-то спорить не хочется, когда он любовно ласкает мою щеку своими пальцами. Признаю, его ласки мне приятны и вызывают трепет, но за его жгучим взглядом таится очевидное желание. К сожалению, это меня и пугает, и притягивает. Не могу определиться…
– Моя красивая девочка, – шепчет Кирилл, а его большой палец опускает на мои губы, едва ощутимо нажимая. – Моя бунтарка, – парень улыбается, – моя…
Я резко выдыхаю, несколько шокировано смотря на Бессонова, а он снова прижимается своими губами к моим. В нём испаряется нежность, и поцелуй выходит требовательным, властным и жарким. Он сдергивает с меня кофту, которую я даже не успевая словить, оставаясь в кружевном бра.
Его руки поглаживают мои спину и бедра, а губы опускаются на подбородок, спускаясь волнующей меня дорожкой к шее. Меня простреливает необычайное удовольствие. Глаза против воли закрываются, а с губ срывается едва уловимый стон.
Я ощущаю, как он снова и снова оставляет метки на моей коже, которые уже сейчас багровыми пятнами усеивают шею. И я отпускаю себя, снова признаваясь себе, что мне это нравится. Мне нравится быть в его руках, нравится, что он считает меня своей, нравится, когда так неистово целует…
– Кир… – я хватаю его запястья, когда он расстегивает пуговичку на моих джинсах. – Я не могу.
Он поднимает полыхающий взгляд и буквально пронизывает меня, словно смотрит в самую мою суть.
– Я тебе противен? – задает он странный вопрос.
– Нет. Конечно, нет! Просто я… – отвожу взгляд, отпуская его руки. Мои руки теперь тянутся верх, пытаясь прикрыться. – Я не готова к этому. Ты должен меня понять.
– Я не собираюсь лишать тебя невинности на кухонном столе, – жестко передёргивает он, упрямо смотря в мои глаза. – Но мы можем попробовать стать ближе, попробовать друг друга. Есть масса вещей, которые доставят нам удовольствие, – он шепчет, как настоящий змей искуситель. Чего только стоит, чтобы не поддаться ему!
– Я устала, – меняю тему. – Ты отвезешь меня домой?
– Нет, я же сказал, что сегодня мы останемся вместе, – он водит невидимые узоры по моему плечу, пальцем поддевая лямку от белья. – Можем заняться увлекательным познанием сексуальной жизни, – он лукаво ухмыляется, когда я шлёпаю его по руке.
– Я тебе не дам, мой парень, – фыркаю, отворачиваюсь. Кирилл срывается на смех, такой глубокий и соблазнительный, что я заинтересованно смотрю на него. Почему-то сама поддаюсь, и улыбаюсь.
Красивый, паршивец, до чего же он хорош собой!
– Ты восхитительная, Лиса, – он улыбается и касается моего лба губами. – Хочешь в душ? Я пока расстелю постель и найду интересный фильм.
Киваю. Кирилл подхватывает меня и ставит на пол, позволяя своим рукам лишний раз прикоснуться к моей спине и талии. Он ведет меня в ванную комнату, показывает полотенца и банные принадлежности, оставляет свою футболку.
Когда выходит, оставляя меня одну, я хватаюсь за бортики раковины, смотря на себя в зеркало. Мои глаза лихорадочно блестят, зрачки расширены до передела, а на щеках алый румянец, от которого я ощущаю жар. Срочно нужно охладиться в контрастном душе!
Не теряя времени, включаю воду и скидываю свою одежду, вставая под воду. Тело передергивает от прохлады, но, когда подставляю лицо под воду – становится легче. Беру мужской гель для душа, с необычайным удовольствием нанося на себя его запах. Мне нравится оказаться в окружении его запаха.
Смотрю на шампунь и решаю добить эффект на максимум – мою голову, несмотря на то, что она чистая. Кирилл не пользуется парфюмом, от него всегда пахнет свежестью от душа. Мне это нравится, и я покрываюсь мурашками от собственных чувств, улыбаясь.
Надо же… Он правда назвал меня своей девушкой, и я в этот момент ощущаю, как живот крутит в приятной судороге.
Когда по коже веет ветерок, я вслепую нахожу кран и добавляю больше теплой воды. Расслабляюсь после холода и ставлю руку на стену, продолжая подставлять лицо под струи воды. А в следующий момент мой истерический крик сотрясает стены ванной, когда я ощущаю чужое прикосновение.
– Ты в своем уме?! Выйди! Немедленно! – я закрываюсь руками, пища, когда за моей спиной стоит полностью голый парень и прижимается ко мне со спины. – Ненормальный! Выйди-выйди-выйди!
– Тш-ш-ш, зачем же так шуметь, будто я тебя здесь насилую? – он, словно издеваясь, ещё и глупые вопросы задаёт.
– Бессонов, где твой мозг? Я голая! – истерично кричу, едва не прижимаясь к стене. Он крепко меня держит одной рукой за талию, а второй преграждает путь к выходу из душа, уперев её в стену.
– Да, я вижу. Мне нравится, когда ты со мной без одежды, – Кирилл целует меня в плечо, из-за чего я вздрагиваю, откланиваясь и пытаюсь прижаться грудью к стене. Его рука не позволяет отстраниться, наоборот, прижимает меня к себе ближе.
– Что ты вообще вытворяешь… – негодую я. – Это всё неправильно.
– Мы уже были близки. Я хочу напомнить, что тебе не стоит меня бояться. Дыши, Лисичка, не стоит так нервничать, – шепчет парень, а я понимаю, что хватаю ртом воздух, но не дышу.
Стараюсь успокоиться. Но едва я думаю о ситуации, что сейчас мы оба обнаженные и стоим рядом друг с другом – меня трусит от стыда и негодования. Как я должна реагировать?
– Не закрывайся от меня. Ну же, Лисичка, обернись, – шепчет Кирилл и медленно, так осторожно поворачивает меня к себе лицом, словно я бомба и вот-вот сейчас сдетонирую… Хотя, доля правды в этом была. Я готова взорваться от смущения, когда парень смотрит на меня так внимательно и долго.
– Кир… – шепчу я, облизывая губы, и прижимаюсь к его груди так плотно, чтобы он не смог меня разглядывать. Лучше пусть смотрит в глаза, чем жадно поедает моё тело глазами. – Ты очень наглый! – выпаливаю я, раздражаясь, что он загнал меня в угол.
Как я вообще могла не додуматься и закрыть двери?
– Я тебе не нравлюсь? – он склонился надо мной, и так близко наклонился к губам, что одно моё движение и нас будет ждать поцелуй.
– Нравишься, – вздохнула я, словно это самая тяжелая ноша в моей жизни.
– Покажи, насколько, – парень умело хочет меня спровоцировать на тесный контакт. А мне кажется… Что я сейчас поведусь на это всё по своей воле.
Немного поднимаюсь на носочки, и сама накрываю податливые губы парня своими. Целую с жаждой, стараясь передать ему то пламя, которое он во мне умело поджигает. Руками обхватываю широкие плечи, а он опускает свои ладони ниже – схватившись за мою задницу, прижав меня к себе. Я сбиваюсь в поцелуе, когда ощущаю его достоинство, которое упирается мне в низ живота.
Меня сотрясает, когда я смотрю в его лукавые глаза, а он всё также внимателен к моей реакции и, кажется, доволен ею.
– Моя невинная Лисичка, – мне кажется, что он умиляется, когда я опускаю любопытный взгляд вниз, а поднимаю уже ошарашенный. – Тебе нечего бояться. Я тебя не обижу. Доверишься мне?
Я смотрю в его глаза и нахожу там влекущие меня нежность и надежду. Ведомая чувствами, заторможено киваю, ступая совершенно на незнакомую мне ранее дорогу. Хочется ему верить и довериться.
– Но мы же не будем… – тяжело выдыхаю.
– Только когда сама будешь готова. Наставить не буду, но с удовольствием покажу тебе то, что ты так бесцеремонно забыла предыдущей ночью, – Кирилл мягко улыбается, когда я возмущенно соплю. – Подождешь меня в спальне?
Киваю. Парень открывает слишком уж бесшумную дверцу душа и выпускает меня, окидывая многообещающим взглядом. Мои руки немного дрожат, когда я обтираюсь полотенцем и натягиваю на голое тело футболку.
– Вещи оставь, я закину в стирку, – говорит Кирилл, когда тянусь к своим вещам, не зная, что с ними делать. Чёрт, второй раз я в сомнительной ситуации и без запасной одежды. – Согрей для меня постель, Лисичка. Я скоро присоединюсь.
Гонимая смущением, быстро оставляю парня одного. В спальне мою кожу холодит прохлада, но к кровати я близко не подхожу. Начинаю волноваться, не понимая, что сейчас может произойти. Несколько раз обхожу комнату, но взгляд скользит в сторону кровати. Что же такого было в прошлый раз, который я забыла?
– Ты меня боишься или стесняешься? – его голос пробрал до дрожи, когда я ушла глубоко в мысли, стоя возле окна. Волнительно выдыхаю и оборачиваюсь.
Бессонов каждым словом и действием подводит меня к неминуемой близости.
Сейчас он стоит полуобнаженный в дверном проёме, с перемотанным черным полотенцем вокруг мощных бедер. Руки сложены на груди, и я пытаюсь понять, он сдерживается или старается меня не пугать.
Дело в том, что я его не боюсь. Скорее во мне просыпается девочка, неопытная и смущенная, которая не знает, как вести себя наедине с парнем.
– Я в замешательстве, – отвечаю я, полностью повернувшись лицом к Кириллу.
Парень загадочно улыбается и отталкивается от проёма, медленно ко мне приблизившись. Он не кидается на меня, не ведет себя пошло или вульгарно, даже сохраняет между нами расстояние.
– Что было той ночью? – шепотом спрашиваю я, слыша, как моё голос охрип и стал слабым.
– Ты была пьяна… Осознанно меня возбуждала, но я держал себя в руках. Не сдержался только, когда ты после душа пришла ко мне полностью голой и потребовала удовольствия, – он нежно улыбается, вспоминая тот момент.
– Спасибо, что не воспользовался, – отвожу взгляд, не в силах вытерпеть жгучее смущение и стыд за те беспорядки, которые устроила Бессонову.
– Смотря, с чем сопоставить использование, – задумался парень и поднял руку. Его пальцы снова коснулись моей щеки, обвели подбородок, и он заставил посмотреть на него. – Я выполнил твоё требование и доставил удовольствие. Думаю, ты и сама это поняла утром, когда увидела мои следы на теле.
– Ты назвал сладким… Оргазм? – буквально выжимаю из себя слово, которое обжигает язык.
– Да, – не таясь, говорит Кирилл. – Ты хочешь, чтобы я снова подарил тебе его?
О. Боже. Мой!
Почему он всегда настолько прямолинеен?
– Кир… – я резко выдыхаю, понимая, что легкие обжигает, когда от волнения я перестаю дышать. – Ты меня смущаешь, и я не совсем готова…
– Готова, – он делает последний шаг ко мне и встает так близко, что ощущаю его дыхание. – Я не причиню тебе вреда, Лиса. Ты знаешь это.
– Знаю, – сдаюсь я и поднимаю взгляд, но не успеваю на него посмотреть. Он склоняется и целует меня с жаждой, но такой теплой и бережной, что я сама поддаюсь грудью вперед и отдаюсь ему в этом поцелуе. – Что я должна делать? – сбито спрашиваю, желая узнать какие-нибудь правила или наставления.
– Довериться.
Сегодня он часто повторяет это слово, но, похоже, совсем не осознает, что без доверия я бы даже на поцелуй не ответила взаимностью.
Кирилл берет мою ладонь и ведет к кровати, сначала садится сам, а меня тянет на себя. По инерции я сажусь сверху, к нему лицом, а мои коленки прижимаются к его бедрам.
Я сейчас без белья и не смущаться не получается.
– Мне нравится, что ты любишь бунтовать, но со мной робкая и податливая, – шепчет парень, мягко прикасаясь к моим обнаженным ногам.
– Когда ты меня этому научишь, я больше не буду тебя смущаться, – улыбаюсь, заглядывая в его глаза. К сожалению, я его почти не вижу. В комнате темно, а единственный источник света – из окна. Мы видим силуэты друг друга, но я бы хотела видеть его глаза, как возле окна.
– Ты мне нравишься разная, Лиса, – он ведет одну из рук выше, пробираясь через футболку и пальцами сжимает талию. – Ты скрыта от меня. Снимешь для меня одежду?
Сердце пропускает частые удары, но я снова киваю. Теперь темнота кажется уместной, ведь будь в комнате больше света, я умерла бы от стыда или не позволяла себе подобные вольности. Но мне интересно, хочется уже вкусить это яблоко греха наедине с моим соблазнительным змеем.
Подхватываю края футболки и сама, без его помощи, стягиваю ткань со своего тела, откинув её на пол. Эта ночь многое скрывает от глаз Кирилла, но его тело подомной мгновенно напряглось и загорелось.
– Моя смелая девочка, – теперь его руки без препятствия касаются моей кожи, а меня качнуло, и я теснее прижалась к парню.
Моя прохладная грудь контрастирует с его горячей. В этот момент я ярко ощущаю себя женщиной в руках опытного мужчины. Кожа воспламеняется, внизу затянулся узел, и я невольно попыталась свести ноги, сжимая бедра Кирилла в тисках.
Я начинаю действовать на инстинктах, когда осыпаю его лицо поцелуями и наслаждаюсь прикосновениями. Бессонов опускает руки и прикасается к моим ягодицам. В какой-то момент сжав мою попу, он придвинул мои бедра впритык к своим, резким, и даже голодным движением.
Он показывает мне, как возбужден, а меня снова простреливает удовольствие, когда внизу живота скручивает.
– Ты горячий, – шепчу.
– Ты меня распаляешь, – в какой-то момент всё меняется.
Кирилл приподнимается со мной на руках и укладывает спиной на постель, немного придавив меня своим весом. Ощущая его близость и тело, я кусаю губы, отчетливо понимая, сейчас я осознаю на практике сексуальное возбуждение и желание.
Его поцелуи стают жадными и обжигающими, а когда он прикасается губами к моей груди – я откидываю голову, тяжело дыша с закрытыми глазами. Кир касается чувствительных сосков своим языком, и я впервые не сдерживаю свой насыщенный удовольствием стон.
Я ярко ощущаю, когда нежность парня уходит на задний план. Его руки касаются меня требовательно, с жаждой голода исследуя моё тело. В голове появляется туман, в котором сейчас есть только он и я. Это мгновение хочется запомнить навсегда.
Когда поцелуи опускаются ниже, преодолевая талию и живот, я неосознанно напрягаюсь. Мои пальцы впиваются в широкие плечи.
– Тише. Тебе понравится. Я обещаю тебе, – успокаивает меня парень, оставляя жалящий поцелуй на бедре, из-за чего я дергаюсь. Нет боли, нет паники, только ожидания самого интересного…
Когда он оказывается между моих разведенных ног, я готова умереть. Щеки горят. Дыхание сбитое и громкое. Но я не могу оторвать от него взгляд, как и свои руки. Прежде, чем ко мне прикоснуться, я ощущаю, что он на меня смотрит, заставляя меня в последний момент набрать в грудь побольше воздуха.
Касание с внутренней стороны бедер простреливает, заставляя содрогнуться, а когда я ощущаю горячий язык, мой судорожным стон бьется об стены комнаты.
– Кир… – шепчу я, теряясь в таких приятных ощущениях. – Только не останавливайся, – умоляю я, понимая, что могу умереть, если это в какой-то момент прекратиться.
Его руки крепко держат мои бедра. Язык настойчиво таранит нежную плоть, которая горит и плавится. Не сдерживаюсь, когда смущению уже нет во мне места, и оно выходит вместе со стоном.
Если это всегда так приятно, то я настоящая идиотка, игнорирующая подобное наслаждение.
Я ощущаю его везде. Кирилла и ощущений в какой-то момент становится так много, что я мечусь по постели. Его руки сминают грудь, а пальцы иногда впиваются в ноющие соски. Тяжелое дыхание опаляет низ живота, а язык совершает удивительные движения, от которых я начинаю напрягаться.
Тело превращается из расплавленного зефира в камень. Это длится всего мгновение, а затем меня подбрасывает на мягком облаке экстаза. В этот момент страшно дышать, боясь спугнуть подобные ощущения. Тело становится тяжелым, практически неподъемным, а удовольствие распространяется от низа живота и въедается в мою кожу.
Кирилл снова тесно ко мне прижимается и целует в губы. Ощущаю непривычный вкус, отчего меня передергивает, но я не отстраняюсь. Этот момент слишком интимный, чтобы нарушать его глупыми предрассудками.
– Моя вкусная девочка, – в его голосе слышна добрая смешинка, а я обнимаю его и прячу лицо, уткнувшись лбом в плечо.
– Спасибо, – благодарность слетает необдуманно, но уместно. – Я такого никогда ещё не ощущала…
– С этим я мог бы поспорить, – подмечает Бессонов, а я расслабленно смеюсь. – Иди ко мне, – он подтягивает меня по кровати, уложив на мягкую подушку и накрывает нас одеялом.
– Но как же… Ты? – удивленно задаю волнующий меня вопрос.
– Что я? – слышу, как он лукаво заставляет меня говорить очевидное прямым текстом.
– Ну… Я ведь тоже должна сделать тебе приятно, – стойко игнорирую смущение.
– В другой раз. Когда ты встанешь передо мной на колени и возьмешь мой член в свой искусный ротик, я хочу видеть тебя и твои глаза, – говорит парень, прижимая меня к своему плечу, обнимая за талию.
– Какой же ты… – выдыхаю, ухмыльнувшись.
– Какой? – с любопытством задает вопрос Бессонов, а я ощущаю, как под моей щекой напрягаются его мышцы.
Неужели он считает, что я могу сказать что-то плохое, тем более после произошедшего?
– Мой, – шепчу я, крепко обнимая его, прижимаясь к нему всем своим телом.
– Никогда об этом не забывай.
Не забуду, потому что теперь Кирилл Бессонов принадлежит мне, а я ему.
***
Здравствуйте, дорогие читатели! Я нуждаюсь в ваших реакциях:) Я сейчас в расстерянности и не понимаю, нравится ли вам этот роман. Я буду ждать вашей обратной связи… Любая реакция меня вдохновляет на 101 %. Спасибо всем, кто со мной:)
