Текст книги "Добыча волка (СИ)"

Автор книги: Линда Осборн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

-8-

– Ты сделал свой выбор, охотник. – Бета прищурился, и волки вокруг примолкли. – Твое дело будет рассмотрено в высшей инстанции. Ну а сейчас…

Мужчина развел руки в стороны, и Джеймс понял, чего от него хотят – ему нужно направиться в стаю, следом за волками, чтобы держать ответ.

Он ухмыльнулся.

Перезарядил ружье.

Направил в сторону беты. Прямо в его лоснящуюся от пота грудь.

– Я все сказал.

Бета понял, что Джеймс не уйдет с дороги. Ни сейчас, ни когда обратится волком – будет охранять ведьму, аромат которой сейчас, казалось, разносился по всему лесу. Он утробно заворчал. На его звук откликнулись все волки рядом, давая понять, что могут разорвать своего сородича в одно мгновение, понимая, что сам он так просто не сдастся и унесет с собой в могилу добрую половину оборотней.

Бета поднял голову выше. Принюхался.

Странный запах опалил ноздри – это было видно по тому, как они затрепетали.

– Кажется, наш разговор откладывается, Браун, – сказал он. – Ты знаешь, что тебе нужно делать.

Бета развернулся и побежал прочь, на ходу принимая образ волка. Через несколько секунд земли касались не большие ступни, покрытые человеческой кожей, а мягкие звериные лапы. Оборотни последовали за ним, бросая предупреждающие взгляды на Джеймса, но он видел, что они испытывают облегчение – Браун был самым сильным волком в стае, никто не хотел с ним связываться даже с численным перевесом.

Он проследил, чтобы рядом с забором не осталось ни одного из сородичей, и только потом развернулся к дому. Втянул воздух полной грудью.

И тут его глаза наполнились тьмой.

Потому что он понял, что ведьмы нет там, где он ее оставил. Нет в домике на диване, нет на улице на крыльце. Восхитительный аромат, который сводил его с ума, свежий запах юной девушки, стал неярким.

Глаза Джеймса заволокли гнев и ярость. Но главным, пульсирующим на донышке сердца чувством стал страх. Волк действительно испугался, что потерял ее. Упустил из своих загребущих лап то, что дарило ему краски, показывая, что мир не может состоять только из черно-белых тонов, он был цветным и прекрасным, переливаясь всеми оттенками, какие только возможны, отталкиваясь от тела ведьмы…

Браун зарычал, бросил сумку с оружием на землю, – теперь, когда разговор с соплеменниками закончился, она была уже не нужна, – и побежал волком вперед.

Уже через две секунды он поднял вверх свою мохнатую башку и втянул в себя запах леса, пытаясь вычленить, куда может вести след его собственной ведьмы, параллельно недоумевая, как можно было пропасть из настоящего лесного Форт Баярда, коим являлось его пристанище.

Он нашел ее!

Он!

И теперь ни за что ее не упустит!

Волк порыкивал и бежал вперед, безошибочно вычленяя шлейф нежного запаха луговых цветов, который струился поверх деревьев. Теперь, когда он видел, что ведьма может летать, решил вдруг, что Бьянка смогла улететь из его дома, призвав свою заполошную, нестабильную магию.

Браун прислушивался и к шорохам леса.

Стая очень быстро ушла от его дома, даже не применив силы, бета принял решение оставить Джеймса наедине с его добычей, и это внушало опасения – нет ли тут какой-то подставы?

Волк рванул рысью вперед, принюхался.

Нет, оборотни ушли в другую сторону.

Кажется, его прежние заслуги великолепного охотника сыграли свою роль, и бета вместе с альфой стаи решили, что Браун поступит как настоящий оборотень и приведет ведьму в полицию или в стаю для того, чтобы завершить ритуал.

Трижды ХА!

Никогда, никогда волк не упустит свою добычу, никогда!

Он повел мохнатой шеей, выгибаясь удобнее, чтобы легче преодолевать препятствия в виде колючего кустарника и брошенных сухих деревьев, и перед глазами встало воспоминание о Бьянке. Тот момент, когда она стояла у ручья, измученная долгим бегом по лесу от него, охотника за ведьмами. Грудь, на которую упали несколько капель воды, бурно вздымалась, щеки алели румянцем, пухлые бордовые губы налились кровью, ягодным соком изнутри и манили прикоснуться к себе, смять своим напором, вкусить терпкую сладость.

Браун словно вновь ощутил ее пряный аромат, учуял ниточку пульса, что заполошно билась у розовой раковины ушка, и его желание увидеть, почувствовать девушку, стало еще сильнее. В легких запульсировал ее уникальный аромат, разрывая грудину, а перед глазами запестрели яркие оттенки, которыми обладала девушка, сама того не подозревая.

Что, волки думают, что он сам, по доброй воле отдаст ту, кто может раскрасить его черно-белый мир цветными всполохами?

Наивные.

Браун бежал вперед, вилял огромным хвостом, как флагом, понимая, кто аромат Бьянки становится интенсивнее, ярче. Это значило только одно – что она становится ближе.

И…

Что она зверски испугана.

Он подавил в себе дикое желание завыть, отпугивая от своей добычи другого хищника, но удержался – охотничий опыт под уздцы ухватил его глотку, и вой засвербел на горячем языке.

Мышцы натянулись струной.

Он понял, что рядом просыпается что-то могущественное, древнее, как мир, и с этим врагом ему придется сразиться в одиночку…

-9-

Ведьма надавила на рукоять ножа, и его кончик вошел мне под кожу, пустил тонкую струйку крови. Я боялась вздохнуть, сглотнуть, потому что тогда острие этого страшного оружия пронзило бы меня, войдя в плоть легче, чем в растаявшее масло…

Замычала, не смея пошевелить языком.

Ведьма смотрела мне прямо в глаза, будто бы ожидая какого-то знака, или просто ей доставляло садистское удовольствие наблюдать за тем, как кто-то мучается.

Мне хотелось помолиться богам, но я, к своему стыду, не знала ни одной молитвы. Находясь на грани жизни и смерти мы все забываем о том, что мы – атеисты, верно? И в эту минуту я точно также забыла обо всем, кроме того, что отчаянно хочу жить.

Огонь под моими ногами по кругу дерева разрастался, становясь все больше и выше, его злые жестокие языки легко могли дотянуться до моих волос, забрав их себе в плен, но пугал меня не он.

Кажется, заклинание ведьмы возымело действие, и земля под моими ногами мелко задрожала, едва заметно, но волнующе. По лицу женщины скользнула победоносная ухмылка и блеснула в черных зрачках – она дождалась того, чего так жаждала.

Кажется, мое время пришло…

Я нервно облизнула сухие губы кончиком языка – только на это хватило выдержки и сил. Удержала стон в горле.

Земля начала дрожать сильнее, но я понимала, что она трепещет в периметре круга, который обозначила ведьма.

– Он поможет мне! – радостно воскликнула она. – Поможет!

Дерьмо!

Я опустила взгляд, и краем глаза отметила, что огонь внизу едва заметно почернел. Какое-то жуткое, запредельное существо планировало выйти наружу, и в этом ему помогла сумасшедшая ведьма, которая решила забрать себе в пользование мою магию. Убив меня…

– Помогите! – крикнула громко из последних сил. Дернула руками, повела плечом.  Нож плотнее вошел в горло чуть выше ключицы и опалил сознание острой, ужасающей болью.

Мой крик был в пустоту – я прекрасно понимала, что никто не сможет меня спасти, но и умирать просто так, молча глядя в лицо смерти, не могла.

И вдруг…

Мои молитвы были услышаны небом!

Ведьма быстро, неестественно, как птица, глянула боком в сторону, и лицо ее изменилось. Она ослабила давление на свое жестокое оружие и…

Вдруг что-то темное, огромное, сбило ее с ног, оттащило в сторону. Звериное рычание оглушило, забилось отзвуками в сердце.

Все происходило на моих глазах, но я не могла поверить тому, что вижу, потому что это казалось чем-то запредельным, ненастоящим, больше похожим на кадры кинофильма.

Сквозь всполохи затухающего оранжевого огня я наблюдала, как на моих глазах проходит жуткая расправа над похитившей меня ведьмой.

Ее сознание явно не справлялось с нападением, и черные щупальца полупрозрачного огня, которые уже касались моих ног, леденя кровь своим стылым прикосновением, убрались обратно в преисподнюю, откуда и вылезли.

Я снова задергалась, но толстый канат, который стягивал мое тело, никак не хотел ослаблять свои позиции, затягивая тело сильно, до тошноты.

Вырваться из плена не удавалось, но зато жуткая картина убийства открылась передо мной во всей своей ужасающей красе.

Невероятно огромный, коричневый волк, легко поигрывая мускулами, покрытыми шелковистой шерстью, не давал подняться женщине с земли.

В ответ она рычала проклятия, кидалась жменями сухих веток, хвоей, планируя ослепить животное, дергалась и хотела дотянуться до своего грозного оружия с каплей моей крови на конце.

Но ей не удавалось этого сделать.

Потому что волк, зарычав, жутко и грозно, лапой откинул его в сторону, достаточно далеко, и пригвоздил ее своей невероятно мощной лапищей к земле.

Ведьма коснулась грудью земли, подняла голову, и зашипела новые слова проклятия на чуждом мне языке.

Мне показалось, что тело ее нагрелось, потому что волк на минуту приподнял лапу, будто обжегшись, и это дало преимущество обезумевшей женщине.

Она перевернулась на спину и ухватилась своими руками за шею волка. Гримаса ненависти обезобразила ее лицо. Ведьма рычала не хуже животного, и старалась задушить его, добавляя себе силы заклятиями, которые сыпались с ее губ.

Но и волк не сдавался.

Он пустил в ход свои мощные, огромные лапы, крутил гигантской башкой, поджав уши, выкручивая шею из плена цепких, гуттаперчевых вражеских рук.

Но в какой-то момент, когда шея под пальцами ведьмы занялась огнем, не выдержал, и оскалил свою огромную пасть.

Удивительно, как долго держалась ведьма против ярости лесного зверя.

Странно, как волк противостоял сильной умной ведьме.

Эта битва закручивалась спиралью, оседала рыком каждого из участников, но победителя определить было невозможно.

Душа болела за волка, который спас меня в самый последний момент от смерти от рук ведьмы, но и трепетала от страха, представив, что он может сделать со мной – слабой ведьмой, которая и двух секунд не выдержит на себе простого взгляда его желтых больших глаз, черных умных зрачков.

Будто бы услышав мои мысли, он бросил короткий взгляд в мою сторону, и мне показалось, что в нем мелькнула человеческая эмоция – боль…злость…растерянность…

Вот дерьмо!

Понимание ошпарило кипятком.

Это не волк. Ну уж точно не лесной житель.

Это был охотник.

Тот самый, который гнал меня из университета по пятам. Тот самый, кто обладал горячими, как ад, сладкими, как мед, греховными губами.

Мое сердце забилось сильнее, хотя казалось, что это было невозможно.

Кажется, он снова выследил свою добычу.

Меня.

По моим венам шарахнула несвоевременная радость, удивившая даже больше, чем его внезапное появление на этой поляне. И он, казалось, уловил ее. Потому что вдруг зарычал, будто становясь сильнее, больше, мощнее.

Резко дернул головой в сторону, избавляясь от пут ведьмы.

Подпрыгнул красивой дугой в воздухе, мягко спикировал вниз и вонзил свои невероятно острые, белоснежные клыки прямо ей в горло.

Ведьма заверещала, протяжно и очень страшно.

Мне тут же захотелось зажать ладонями уши, спасаясь от ее смертельного прощания с миром, но сделать это было невозможно – веревка не давала.

Я только зажмурилась, отчаянно, сильно, до рези, до слез из-под ресниц. Замотала головой, будто можно было избавиться от этого страшного видения – как зверь лишает жизни.

Заключительным аккордом прокатился по лесу последний ведьмовской писк, и я услышала только как шуршит мехом зверь, заканчивая свое страшное деяние.

Мне казалось, что даже сквозь закрытые веки я вижу, как сильно он сжимает свои мощные челюсти на ее шее, как прокусывает хрящики, венки, тонкие косточки. Как пачкается его густая коричневая шерсть в бурой крови ведьмы, как трепещут от неконтролируемой звериной ярости его ноздри.

Меня затрясло от пережитого, слезы полились градом, горячим ручьем.

Я оплакивала свой затяжной, липкий страх и ее внезапную, темную смерть.

-10-

Ладони ведьмы нагрелись пылающими утюгами, и Джеймс почувствовал запах паленой шерсти, а после – кожи. Ведьма призвала могущественную магию, это чувствовалось по тому, как отчаянно и сильно она сражалась – обычная женщина не обладает таким запасом сил. Зрачки ее и вовсе потеряли человеческий вид – они сузились до вертикальной черной иглы, и смотрели, не мигая, вперед, на волка, чтобы найти подходящее место, удачную точку, и сокрушить его смертельным ударом.

Браун не планировал убивать своего врага, но сейчас…

Он явственно ощущал запах крови Бьянки, ее страх, пережитый ужас.

Все вокруг пахло магией и грядущей смертью.

Ведьма не планировала отпускать его белокурое, цветное сокровище, отсюда живой.

Один быстрый взгляд в сторону девчонки, и сознание Джеймса прострелила слепая ярость от струйки крови на шее. Пожар, в кругу которого томилась пленница, затухал, не мог причинить вреда, после того, как его инициатор оказался под сильными лапами волка, и не беспокоил его. Но вот кровь…

Одним легким ударом ноги он отбил нож, к которому тянулась ведьма, в сторону и понял, что на нем находится уж слишком много крови Бьянки.

Очень много…

Ведьма усилила напор, нечеловеческой силой сдавила его шею, до хруста позвонков, до всхлипа в легких. Она зашептала неслышимые древние слова проклятий, и Джеймс понял, что перевес сил не на его стороне.

Она черпала магию откуда-то снизу, из глубин, в которые его волчий мозг не мог проникнуть, а потому могла легко выиграть эту смертельную битву.

Перед его глазами промелькнули ошметки белой пелены, саваном улеглись на мощные звериные плечи.

Нет, не бывать этому!

Джеймс зарычал и сильнее сжал свои зубы на шее противника.

Челюсть затрещала, добыча под лапами забилась в резких судорогах, но Браун усилил напор.

Белые клыки сильнее вжались в бордовое ведьмовское мясо.

Сломили сопротивление, раскромсали кожу.

И через несколько мгновений ведьма под его лапами дернулась раз, другой.

Огненный захват на шее ослаб.

И Джеймс выплюнул сгустки чужой крови за землю рядом.

В тот же миг огонь вокруг Бьянки погас, и он, медленным шагом, глядя прямо в расширенные от ужаса зрачки девушки, начал наступление.

Дернуться в сторону, убежать, избежать столкновения у нее бы не вышло – так удачно ведьма связала свою добычу, прежде чем…

От мысли, что врагиня могла лишить Бьянку жизни, ему стало не по себе. Морозец пробежал по спине мятным дымком. Он рыкнул, и от этого его неосторожного движения девчонка еще больше напряглась. Пищать, звать на помощь, кричать она не стала – понимала, что теперь это бесполезно.

Теперь уже она – добыча волка.

-11-

Я отчаянно боролась за свое сознание, чтобы не лишиться его в самый не подходящий момент. Только что на моих глазах умер человек…ведьма…и сейчас на меня наступал, широко и мягко шагая, огромный волк.

Оборотень шел ровно, не отводя больших блестящих глаз, закрывая своей гигантской тушей то, что осталось от кровожадной ведьмы.

Я дрожала от страха, волнения, ужаса.

Пыталась дышать ровно, чтобы не спровоцировать его – мало ли что может твориться в зверином мозгу? И отчаянно старалась унять мелкую дрожь в коленях.

Он остановился напротив, посмотрел снова спокойно и уверенно. Моргнул.

Я сглотнула.

Приготовилась к чему-то.

Зажмурилась.

Но тут вдруг ощутила мягкое прикосновение его шерсти к своим запястьям.

Что?

Что такое?

О господи.

Приоткрыв чуть-чуть глаза, я увидела, как оборотень легко, будто это ему ничего не стоит, перекусил своими огромными клыками веревку у меня на талии. Она, скрутившись, тут же опала к моим ногам. Волк глянул снизу вверх на меня и легко ткнулся холодным носом в ладонь. Я вытянула руки вперед, и он перекусил оправу наручников сначала у правой, потом у левой руки. Запястья тут же закололо тысячей иголок – такое чувство бывает после того, как с мороза зайдешь в тепло.

Охотник отошел чуть назад, и я перешагнула через свои узы – веревку и сталь наручников.

Он махнул головой вперед, показывая направление, куда я должна была, по его мнению, идти, но я замешкалась. Выгнула шею, пытаясь рассмотреть ту, что осталась лежать в земле за его могучей спиной. Он недовольно зарычал, незаметно, тихо, но от этого звука у меня волосы на загривке встали дыбом. Да, охотник прав – ни к чему смотреть на поверженного врага, мертвую женщину…

Всхлипывая, трясясь от пережитого кошмара, мелкими неуверенными шагами я направилась в ту сторону, куда он мне указал.

Волк шел следом, подталкивая своим носом меня в район поясницы, чтобы не останавливалась, не оглядывалась, не мешкала.

И только когда мы достаточно далеко ушли от места происшествия, потянул зубами за край футболки на себя.

Я остановилась.

Повернулась.

Волк легко ткнулся носом мне в колени, и они подогнулись, мягкие, податливые, я упала спиной на землю и надо мной возвысился огромный волчара.

Он медленно оглядел мое тело с ног до головы, а я сжалась – от него шло тепло, жар живого тела. Во всем его огромном теле ощущалось биение, пульсация жизни – зарождающийся рык, перелив крови, сдерживаемая сила.

Охотник нагнул свою огромную голову и ткнулся носом в район шеи.

Я замерла, боясь, что сделаю что-то не так – вдруг он тоже перекусит мне артерию?

Но нет.

Он высунул большой, шершавый язык и прошелся по всей длине шеи, задержался у ключицы. Несколько раз мокро, влажно, широко и размашисто прошелся своим зернистым языком по ключице – как раз в том месте, где была рана от ножа ведьмы.

Я уперлась в его мощную грудь своими дрожащими, холодными ладонями и почувствовала, как там, под шерстью, за грудной клеткой, бьется вполне человеческое сердце, хоть человеком мой охотник и не был.

Он же провел своим языком по моей щеке, уху, сдвинулся чуть ниже, и прихватил руку, потянув ее вверх. Зарычал, когда я воспротивилась, и потому так и осталась лежать под ним, мощным и огромным, с вытянутыми над головой руками. Охотник, что-то ворча своим утробным рычанием, тут же принялся вылизывать мои запястья. Прошелся сверху донизу, как шершавой тряпочкой, смывая все мои ссадины, кровь с рук.

Болеть перестало.

Покалеченные места, которые тянуло особой тонкой, разрушающей, надоедливой болью, больше не беспокоили.

Вот только…

Его прикосновения, ритм дыхания изменились.

Волк замер, втянул носом воздух у моего уха, довольно громко, и через мгновение…

Прямо на мне лежал человек.

Охотник удержал вес своего тела на мощной, накачанной руке, покрытой ручьями вен, чтобы не опасть на меня, но все равно казалось, что столь стремительное превращение выбило дух из легких.

Теперь я могла спокойно разглядеть его лицо – смуглую блестящую кожу, глубокие коричневые глаза с тонкими золотыми прожилками волка, полные, горящие губы в обрамлении колкой темной щетины.

Под его внимательным, проникновенным взглядом хотелось сжаться. Он смотрел так, как смотрит голодный на еду, и это цепкое внимание смущало, дезориентировало.

Я поспешно опустила руки и уперлась в его грудь, будто пытаясь удержать от неосторожного движения, сокращающее между нами крохи расстояния, и теперь ощутила под своими пальцами не мягкую, горячую шерсть, а твердую, накачанную, мощную грудь. С пылающей кожей.

  – Боишься меня? – изогнул он бровь, а его проникновенный, низкий шепот прострелил молнией от макушки до копчика. Неосознанно, реагируя на его голос, я немного дернулась и сжала бедра. В ответ он втянул в себя воздух сквозь зубы, и я увидела, как зрачки его сильно расширились, закрывая радужку глаза.

– Нет, – мой голос, конечно же, не звучал так, как я хотела – горделиво и уверенно. Он скорее напоминал писк мыши.

– А стоило бы, – охотник говорил спокойно, гортанно и очень, очень проникновенно.

Я лежала полностью оглушённая под ним и в этот момент даже перестала мелко дрожать после пережитого, и сейчас ощущала только тепло и жар его кожи, головокружительную близость, странное, невероятное притяжение, которое он зарождал своим поведением, глядя вот так глубоко мне в душу.

– Отпусти меня, – пролепетала одними губами.

– Не могу, – кончики пальцев на его груди начало обжигать – отчего-то мне очень сильно хотелось провести по мощной грудине, огладить, чувствуя под кожей сдерживаемую звериную силу. Теплое дыхание опалило щеку, и я ощутила, как мои бедра снова сжались, будто в спазме.

– Не трогай меня, – предостерегающе проговорила я. Вся эта недвусмысленная поза, притяжение, морок, – все было против меня, и тело начало реагировать не так, как было нужно – оно словно прогибалось под него, принимая вызов охотника.

В его глазах не проскользнуло ни смешинки, они оставались все также серьезными, несмотря на нелепость моих слов – ведь это я уперлась в его грудь своими руками, он-то меня не трогал и пальцем.

Охотник медленно, томительно медленно облизнул свои губы, опустил взгляд на мои, и вздохнул полной грудью, от чего мое тело затрепетало.

– Я не кусаюсь…

Он сделал едва уловимое легкое движение, и вот уже его лицо так близко, так близко, что от близости кружится голова, сбивается дыхание, подрагивают колени. Мои пальцы на его груди напряглись, но он даже не почувствовал этого воздействия, каменные мышцы были напряжены, а темная кожа горела – он тоже невероятно сильно хотел того, о чем пело, звенело мое тело.

Между нами – только тонкая ткань моей футболки и юбки…и… огромная пропасть, потому что он – оборотень, а я – ведьма…

Охотник переместил свой вес на другую руку, что была у моего лица, провел другой по моему бедру, сжимая в пальцах край юбки. Разгладил, провел медленно пальцем по краю, и я едва не задохнулась от накативших эмоций, закатила глаза, чтобы не видеть, не гореть и не плавиться от его распаленного взгляда. Теперь там бушевал ураган, сильнейший шторм, дикое цунами.

Кончиком языка я провела по краю своих губ в опасной близости от его, и мне показалось, что температура его кожи многократно возросла.

– Или… – медленно и тихо, пуская дрожь ожидания, возбуждения, предвкушения по моему телу под ним, проговорил он. – Или…кусаюсь…