Текст книги "Добыча волка (СИ)"
Автор книги: Линда Осборн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
-12-
Кусаюсь…
Джеймсу до рези в глазах требовалось опустить зубы ниже и вонзиться в тонкую жилку, которая отчаянно пульсировала под девичьей кожей. Присвоить. Сделать своей. Наплевать на то, что оборотень и ведьма никак не могут быть вместе, не должны.
Бьянка совсем не делала его борьбу легче. Такая мягкая, теплая, вкусная, она переливалась всеми цветами и ослепляла, разжигая желание еще больше.
В какой-то момент она издала грудной звук, больше похожий на стон.
И охотник понял, что теряет контроль. Свой хваленый контроль, которым так сильно гордился!
– Не делай резких движений, – он прикрыл глаза, чтобы не видеть ее волшебного цвета. – Вставай медленно, очень медленно.
Оборотень перекатился в сторону и улёгся на траву спиной, глядя в голубое небо среди темных крон деревьев. Выровнял дыхание, стараясь успокоиться.
Девушка послушалась его совета. Чтобы не разбудить в нем зверя, аккуратно встала сначала на колени, а после и во весь рост, старательно отводя глаза от его обнаженной фигуры на земле.
Джеймс даже не хотел думать о том, какие мысли посещают ее хорошенькую головку. Все равно они были в стократ невиннее его – хищных, горячих, доминирующих.
Он медленно отер лицо руками и встал на четвереньки уже волком. Находиться рядом с Бьянкой становилось все тяжелее, особенно когда она так соблазнительно пахла после пережитых эмоций, но он справедливо считал себя сильным и умным оборотнем, который может усмирить своего зверя внутри…Он махнул своей огромной башкой, заставляя девушку следовать за ним и пошел вперед, даже не оглядываясь, зная и чувствуя, что она будет идти за ним след в след, опасаясь каждого звука страшного незнакомого леса.
Джеймс раздумывал: как теперь быть?
Оборотни дали ему немного времени на раздумья, чтобы отдать свою добычу, но и их терпение не вечно. Появление сильной ведьмы, которая решила убить Бьянку, чтобы забрать ее магию себе, тоже не внушала оптимизма. А тут еще собственное сильнейшее влечение…
Хотелось задрать голову и завыть от злости, но волк только шел вперед, порыкивая, предупреждая, что добыча, которая самостоятельно идет следом, вздрагивая и сжимая руки на груди, принадлежит ему.
Едва они вышли на дорогу, он встал на ноги уже человеком.
Услышав звук мотора, быстро вышел на середину автострады, даже не поморщившись от резкого сигнала клаксона и нервного окрика Бьянки. Желтый свет фар выхватил из темноты его нагое тело, ударил по глазам, не ослепляя.
– Ты что творишь? – въерошенный водитель выскочил из машины. Джеймс не стал ждать, пока тот сообразит, что происходит – открыл дверцу пассажирского сиденья, надавил на голову Бьянке, чтобы она не ударилась о крышу, с силой заставил ее сесть в чужой автомобиль.
– Эй, ты что, охамел?
Джеймс дернул плечом, когда мужчина положил на него свою ладонь, стремясь задержать наглеца, быстро уселся на водительское кресло, проверил ключ зажигания в замке.
– Я звоню в полицию!
Охотник спокойно закрыл дверь, выжал педаль газа, оставляя позади бывшего владельца машины.
– Я сам – полиция, – тихо сказал он, бросив косой взгляд в зеркало заднего вида.
– А ты не утруждаешь себя объяснениями, да? – нервно выдала девушка, когда они начали подъезжать к городу. Браун вел автомобиль уверенно и резво, с шахматной точностью изящно преодолевая преграды в виде редких машин.
– Что ты имеешь в виду?
Бьянка покраснела. Он смотрел на нее в упор, одной рукой выправляя руль, но девушка не могла позволить себе даже взглянуть на него. Его позабавила такая скромность – оборотни не придавали большое внимание чужой наготе, а ведьма от смущения даже не могла подобрать слов, чтобы высказать свое негодование.
– Мы остановимся в доме, который принадлежит моей семье, – после продолжительного молчания он все же решил прояснить детали маршрута. – Туда без разрешения не могут попасть ни оборотни, ни ведьмы. А я этого разрешения не планирую давать никому.
Бьянка изумленно посмотрела на него, глаза в глаза. По ее лицу проскользнули цветные полосы отсвета фар проезжающих мимо автомобилей. Джеймс снова восхитился тому, насколько фактурной, объемной была эта девушка по сравнению с тем, что он видел обычно. Яркие зеленые глаза, бордовые губы, бледно-розовая кожа…
– Ты не сдашь меня полиции?
Он усмехнулся.
Этим живодерам?
Ну уж нет.
За побег из участка, неподчинение закону, они выжмут ее досуха, не оставят ни грамма магии, и тогда…Тогда, возможно, она лишится этого волшебного цвета, который он мог видеть.
– Эта ведьма…она ведь хотела меня убить… – Бьянка растерянно покачала головой.
Джеймс пожал плечами. Убить, лишить магии, присвоив ее себе. Эта ведьма явно была непростой, а вот вопрос – как скоро остальные такие же ведьмы решатся прийти за его цветной, влекущей Бьянкой Мориц в следующий раз?
– Не могу поверить…ведьма…хотела убить ведьму…
– А что, ты думала, что только оборотни да люди желают зла ведьмам? – не удержался от колкости Джеймс.
– А почему я должна думать по-другому?
Она теперь смотрела на него в упор, в глазах горел злой зеленый огонь, только искры не летели в разные стороны, грозясь поджечь небольшое пространство ворованного автомобиля.
Браун зарычал.
Повел плечами.
Сжал сильнее зубы.
– Потому что ведьмам плевать на всех, кроме себя, – выдавил он.
– Неужели, – всплеснула руками Бьянка. – А оборотням, выходит, есть дело до всех подряд!
– Оборотни следят за равновесием!
– Ага, используя чужую магию в собственных целях! Никакого эгоизма, да? – она уже завелась, истерика была не за горами.
Джемс вдавил педаль в пол, выжимая все, на что была способна чужая машина, и уже через несколько секунд затормозил перед внушительными коваными воротами.
– И это ваше родовое поместье? – она дождалась, когда Джеймс наберет код у ворот и проедет. Калитка закрылась за ними быстро и беззвучно.
– В него не могут войти члены нашей стаи и ведьмы без особого приглашения.
– А я? – Бьянка прогнулась вперед, глядя через лобовое стекло, как перед глазами вырастает из темноты огромный, темный замок с кирпичными башенками, изящной покатой крышей и черными глазницами окон, в которых искрился свет луны и отблеск фар. – Я же как-то оказалась тут? Или… – она нервно хмыкнула. – Или ты планируешь не пускать меня в дом, а поселить в загоне для лошадей?
– Лошади боятся оборотней, – Джеймс заглушил мотор и вышел из автомобиля. Не дожидаясь Бьянки, прошествовал вперед, поднялся по массивным ступеням к двери, нажал на звонок и по огромному дому прокатился приятный мелодичный перезвон.
– И правильно делают, – буркнула девушка.
Помедлив, она последовала примеру охотника. Оказавшись с ним рядом, оправила юбку, пригладила волосы, словно оказалась перед экзаменатором.
– Не знала, что оборотни так богаты. Твоя фамилия, случайно, не Крез? – он усмехнулся неловкой шутке.
– Меня зовут Джеймс Браун. Приятно познакомиться, Бьянка Мориц.
Она хихикнула.
Наконец, в холле включился свет и дверь перед ними отворилась.
– Мистер Джеймс! Добро пожаловать! Наконец-то! Я вас не ждала!
Охотник подался вперед, позволяя Еве обнять себя. Неловко похлопал ее по тонкой спине, осторожно отстранился и посмотрел в преданные блестящие глаза.
– Ева, пока не сообщай отцу о моем прибытии. Мне нужно сначала кое-что уладить…
– Да уж, вижу.
Ева сложила тоненькие руки на груди с неудовольствием воззрилась на Бьянку. Мориц также изменилась в лице – глаза ее стали холоднее льда, в уголке рта пролегла упрямая недовольная складка. Она зеркально скопировала позу домоправительницы, только что носком кед не постучала.
– Ева, это Бьянка. Мориц, мы останемся здесь до утра.
– Но я…
– Не спорь. Твоя комната – на втором этаже. Ева проводит.
Домоправительница зло засопела.
– А интернет? И телефон? Я могу позвонить?
– Интернет? – Джеймс усмехнулся. – Может быть, сразу на телевидение? Чтобы все узнали, где ты скрываешься?
Бьянка опустила глаза. Но он понял, что она сделала это, только бы не пялиться на его тело. Вела себя как девчонка. То провоцировала, облизывая губы, то стеснялась посмотреть на внушительный торс.
Эти осторожные, колкие взгляды ему тоже не давали покоя. Сильный оборотень и привлекательная ведьма… эта ночь точно будет для него одной из самых трудных.
– Ведьма! Мистер Джеймс! – Ева совсем не стеснялась в выражении чувств. Она с негодованием изогнула бровь. Распрямила руки, по привычке убирая слишком тонкую, для здоровой, руку, за спину.
– Волчица! Мистер Джеймс! – Бьянка повернулась и передразнила девушку.
– Хватит! – рявкнул Джеймс. И девушки тут же выпрямились, вытянулись в струнку, как солдаты на плацу. – Ева! Проводи Бьянку! Закажи ей одежду! Завтрак в шесть утра!
– Да, мистер Джеймс…
Бьянка последовала к огромной витой лестнице вслед за Евой. Джеймс не был уверен, что она не строит ей рожицы в спину. Вдруг девушка обернулась и сказал тихо, но внятно:
– Эй! Спасибо…спасибо, что спас.
Но кивнул головой. Прикрыл глаза.
– Пожалуйста…Думаю, что я еще сто раз пожалею, что спас тебе жизнь…
-13-
– Вставай.
Я с трудом открыла один глаз.
Это удивительно – только вчера вечером думала, что уснуть не выйдет после пережитых волнений, но, едва только голова коснулась подушки, сразу провалилась в темноту. И проснулась ровно в таком же положении, как и уснула.
– Вставай, говорю, нам пора.
– Нам? – мой голос с утра похож на карканье вороны. Тогда как оборотень, напротив, был слишком бодр и активен.
Он быстро раздвинул шторы, и солнечный свет ослепил глаза, полоснул по сетчатке.
– М-м-м…
– Держи.
– Это что, кофе в постель? – приняв кружку с ароматным напитком из его рук, невольно принюхалась: а нет ли там, случаем, отравы?
Охотник усмехнулся:
– Не обольщайся. Кофе в постель обычно делают мне.
От этих его слов, сказанных с подтекстом, спина покрылась мурашками. Глядя на него не останется никаких сомнений: у такого образчика маскулинности и мужественности нет отбоя от тех, кто хотел бы остаться в его постели и утром сварить кофе…
– Давай скорее, у нас совсем нет времени.
– На что?
Мужчина сделал шаг вперед и посмотрел на меня сверху вниз, как на несмышленое дитя. Втянул воздух носом, от чего ноздри едва заметно затрепетали, а зрачки расширились. От этой его странной, но очень притягательной реакции захотелось одновременно вскочить с кровати, прильнуть к нему или бежать без оглядки за тридевять земель.
– Одевайся, жду тебя в столовой через пять минут.
Он пропал почти также быстро и неожиданно, как и появился. Раз – и нет.
– Эй! Джеймс! – мой оклик догнал его у двери. Повернулся вполоборота, удивленно глядя на меня, мол, что такого? От всей его фигуры, начиная с покатых, огромных плеч, затянутых ослепительно белой футболкой-поло, до кончиков пальцев на длинных, ровных ногах, раздражающе фонило свежестью и решительностью.
– На что у нас нет времени?
Он пожал плечами.
– Чтобы разбудить твою магию конечно, – сказал просто, будто само собой разумеющееся. Вот нахал!
– Так…
– Хочу увидеть…все твои пределы… – интонация, вкупе с многозначительно блеснувшими глазами, исказила смысл достаточно, чтобы я почувствовала себя не в своей тарелке. Тут же притянула угол огромного одеяла ближе к груди, будто пытаясь прикрыться от мужского внимания. Но Джеймсу уже было не до этого. Аккуратно прикрыв за собой дверь, он испарился.
Я медленно встала, оглядела огромную комнату, которую хозяин выделил мне вчера, и с грустью подумала, что здесь вполне могли бы поселиться и припеваючи жить весь учебный год половина девочек из моей группы. В этом тоже была большая разница между нами. Между ведьмами и оборотнями…
Я вспомнила, что сказал вчера мне Джеймс. В этот дом не могут попасть ведьмы и другие волки, а это значит, что на доме установлена специальная магическая сетка. А получена она была как раз благодаря таким, как я – ведьмам, в чьей крови магии было больше допустимого.
От этого понимания неприятно горчило на языке, и даже зубная паста с привкусом ментола никак не избавляла от полынного ощущения. Все то время, пока я принимала душ, пока расчесывала свои длинные волосы, пытаясь хоть немного их просушить, ощущение надвигающейся катастрофы становилось все более ясным. Вопросов было больше, чем ответов, и не факт, что этот охотник, в чьем доме я оказалась не по своей воле, даст мне правдивый ответ.
На его счету – помощь в побеге из полицейского участка и убийство сильной ведьмы, которая умеет летать. Тут не нужно обладать большим умом, чтобы понять, что ему что-то от меня нужно…
Вся наша жизнь была подконтрольна оборотням. Они взяли ведьм под колпак– отслеживали наше появление, лишали избытков магии, следили за качеством образования в пансионах, куда отдавали девочек – ведьм.
А теперь, кажется, даже отдельно взятая ведьма становилась игрушкой в руках оборотня. Вот только каковы мотивы этого охотника? Чего он хочет?
– Эй…Ева?! – увидев в конце коридора волчицу, попыталась окликнуть ее, но девушка только бросила надменный взгляд через плечо и демонстративно скрылась за ближайшей массивной дверью.
Неприятная особа…Еще вчера я обратила внимание на то, что она выглядела совсем не так, как остальные волчицы – девушка явно была слабее во сто крат обычного оборотня. Правая рука ее безвольно висела плетью вдоль тела, и Ева неосознанно пыталась спрятать ее за спину, чтобы не привлекать внимание к своей слабости. Кроме того, она доставала Джеймсу только до плеча, то есть была такого же маленького роста, как я. Это немного удивляло – ведь все мы знаем, что волки сильные и крупные, живучие и довольно большие. Ева явно выбивалась из этого правила, и, может быть, именно поэтому обладала таким непростым и противным характером.
В огромной столовой, напитанной ярким утренним светом, фигура Джеймса выделялась черным мазком. И все мои мысли, которые я с таким трудом собирала внутри себя, вдруг резко испарились.
Появилось ощущение, что я смотрю не на охотника, а на сердцевину водопада, зовущую за собою мощной силой воды. Даже дыхание сбилось – будто напоролась на нож. Так остро, прицельно, внимательно и при этом заинтересовано оглядел он всю меня с макушки до пяток.
Но охотник быстро взял себя в руки – отвел взгляд, и через мгновение на его губах уже блуждала ехидная улыбочка, а желтые искры в черных зрачках перестали играть на свету. Приглашающим жестом он указал на стол, уставленный всевозможными креманками, но я выбрала только кофе с круасаном – казалось, что после вчерашнего даже кусок в горло не полезет.
– Ты сказал, что хочешь разбудить мою магию, – я сразу перешла с места в карьер, и он немного опустил голову, соглашаясь. – Ты тоже хочешь забрать ее себе, как та ведьма?
Джеймс вдруг сменил положение тела – из расслабленного и подчеркнуто отстранённого его поза стала напряженной, и всем своим видом он напомнил зверя перед прыжком.
– Мне не нужна твоя магия, – медленно проговорил он, сглотнув. От его тела повело скрытой агрессией, и я неосознанно поежилась.
– Ну конечно, нет. Оборотням «совсем» не нужна наша магия! – я добавила яда в голос. Все, что они имеют, имеют благодаря магии, которую забирают у ведьм, отслеживая их и приводя в полицейские участки, прикрываясь именем закона. И сейчас, сидя в этом огромном доме, напитанном защитной магией ведьм, среди которых могла оказаться и я, было чертовски сложно игнорировать ту пропасть, которая лежала между нами.
Джеймс поднял вверх идеально очерченные брови.
– Ведьмы сами открыли этот ящик Пандоры, – он встал и подошел к окну, бросив взгляд на двор. Все его движения, ленивые, медленные, буквально кричали о том, что прямо сейчас мужчина сдерживает в себе животную силу, которая может легко разгромить весь дом, не оставив и камня на камне. Но меня это не пугало. Было что-то такое во всей этой ситуации, что говорило мне – Джеймс не причинит мне вреда. Если бы он хотел, то сделал это уже миллион миллионов раз.
Вдруг дверь отворилась и в комнату вошла Ева. Поднос с ароматными чашками с кофе в ее руках выглядел как способ пробраться в комнату и подслушать разговор, потому что недостатка в напитках я не наблюдала.
Она услышала последнюю часть фразы Джеймса и осклабилась.
– Ведьмы во всем виноваты! Ведьмы! Если бы не вы! – она так разволновалась, что фанатичный огонь в ее глазах начала разгораться все сильнее.
– Мы? Это вы, вы, охотники, присваиваете нашу магию! Лишаете нас ее! Излишки? Ха! Не может быть излишков у ведьмы! Как вы не понимаете! Это равносильно смерти!
Теперь уже и я включилась в этот бесконечный спор, и ситуация в комнате накалилась до предела. Кинь спичку – и все разлетится к чертям.
– Равносильно смерти? – заверещала Ева. Несмотря на то, что она была моего роста, теперь казалось, что от гнева ее тело стало больше и шире в плечах. – Это чертовы ведьмы решили убрать оборотней с лица земли! Благодаря вашему заклятью волчицы не могут производить на свет оборотней!
– Мы всего лишь уравновешиваем то, что натворили ведьмы сто лет назад, – Джеймс не отходил от окна и смотрел на нас с плохо скрываемым раздражением. Ему тоже не нравилась эта тема, потому что каждый в этой комнате считал себя правым. – Ведьмы забрали у оборотней возможность размножаться, а оборотни забрали у ведьм возможность уничтожить нас.
– Вашей магией, – выплюнула Ева, блестя глазами, и повторила слова Джеймса: – мы только уравновешиваем то, что вы натворили!
Она дернула рукой, которая поддалась, словно тряпочная, демонстрируя правоту своих слов.
– Магии ведьм, которой напитывали мою мать, когда она была беременной, чтобы родить оборотня, не хватило. И ты видишь, что произошло!
Ева резко выдохнула, будто заглушая рыдания, готовые вырваться из горла, бросила печальный взгляд в сторону охотника и выбежала из комнаты.
Мы замерли в тишине.
Что мы могли сказать друг другу еще?
Между нами зияла огромная пропасть, и, несмотря на то, что внешне оборотни и ведьмы жили в сравнительном мире, все понимали, что под коркой показного мира гноится желание доказать свою правоту, наказать виновных.
Несколько часов Евы не было видно, но я неотрывно чувствовала ее взгляд, ее присутствие. Она наблюдала за нами с террасы, из окна огромного дома. Думаю, девушка все бы отдала, чтобы вышвырнуть меня за ворота, но Джеймс совершенно четко дал понять, что этого делать нельзя.
Он снова бросил мне под ноги палку, но я просто перепрыгнула ее – взлететь не удавалось, что бы ни предпринимал мужчина.
– Тебе нужно вспомнить то ощущение, когда ты оттолкнулась от земли, – он устало потер переносицу своими длинными пальцами.
Я помнила. Это было прекрасное чувство – будто бы бабочки в животе затеяли свой летний веселый танец, и ощущение появившегося могущества покалывало пальцы. Я хотела разгромить полицейское управление, но в первую очередь – сжечь саркофаг, который забирал магию ведьм. И именно это желание подняло меня над землей.
Сейчас же…
Я хотела только одного: вернуться в родные стены университета и сделать вид, что ничего из последних событий со мной не происходило.
Охотник держался чуть поодаль. Иногда казалось, что мое присутствие его тяготит, но вдруг, повернувшись неожиданно, я перехватывала его внимательный, слишком внимательный взгляд, и от этого кожа покрывалась россыпью мурашек, а дыхание сбивалось.
– Черт, так дело не пойдет, – он вдруг встал с земли и одним слитным движением оказался рядом. Накрыл своей огромной тенью солнце и в животе что-то сжалось, а по спине пробежал холодок. – У нас мало времени, я хочу увидеть, на что ты способна. Из-за чего напряглись ведьмы, и почему ты…
Он проглотил свои последние слова, будто спохватившись, что мне не нужно знать лишнего.
– Почему я..?
Проигнорировав упрямо вздернутый подбородок, он вдруг раскрыл глаза шире.
– Знаешь, что любят хищники? – вместо ответа я сглотнула. – Охоту! Охота распаляет кровь, заставляет быстрее биться сердце, и иногда охотник…не может удержаться…И не сожрать свою добычу…Только очень, очень сильный волк может держать свою добычу рядом…
– Ты же не собираешься…
Он изогнул бровь.
– Беги, Бьянка, беги!
Я бросила взгляд вперед, в сторону дома, но тут же поняла, что туда не побегу – мужчина быстро подпрыгнул в воздухе, и на траву сухими листьями опали ошметки его одежды. Волк встал передо мной на свои огромные четыре лапы и зарычал. Страшно, волнующе, неожиданно жутко.
Я зажмурилась, но внутри ничего не шевельнулось. Оборотень хотел напугать, чтобы с выбросом адреналина во мне снова всколыхнулась магия, но ничего не вышло. Только инстинкт самосохранения буквально подтолкнул в спину: беги!
Опасность!
Опасность! Опасность!
И я побежала…
Легко отталкиваясь ступнями в легких кроссовках, пружиня от ровной земли, покрытой изумрудной короткой травой, чувствуя ветер в ушах. Впереди – деревья и за ними – забор. Может, удастся затеряться в листве?
Оказавшись под деревом, подпрыгнула и зацепилась за ветку рукой. Ладонь обожгли царапины от крови, и я неизящно брякнулась вниз мешком муки.
Совсем рядом послышалось волчье рычание.
Так и есть – оборотень, мягко ступая на своих мощных лапах, медленно приближался ко мне. Ближе, ближе. Я вновь подпрыгнула вверх, и снова потерпела поражение – ветка оказалась слишком высоко, ухватиться за нее не удалось, и теперь оставалось только в жутком волнении ждать следующего шага охотника в волчьей шкуре.
Казалось, ему нравится наблюдать за моим волнением, зачатком страха, который вопреки здравому смыслу расцветал пышным цветом в моей душе.
Волк зарычал и в мгновение ока оказался рядом.
Я зажмурилась и приготовилась ко всему, напрягая члены, сжимаясь эмбрионом.
Укусит?
Зарычит?
Толкнет?
Кора дерева неприятно царапнула открытую кожу – руки и поясницу, от чего неприятное чувство дежавю опалило сознание. Ведь совсем недавно я была ровно в таком же положении, видя, как незнакомая ведьма творит свою черную магию, направленную против меня…
– С-спокойно, – тяжелое тело буквально вдавило меня в твердый ствол дерева. Выдох замер на губах. Тело отчего-то инстинктивно подалось вперед, прогибаясь под выемки опасного мужчины. Кажется, оно, мое тело, отлично запомнило все волнующие ощущения от этой преступной близости…
– Не двигайся, – он снова зашипел, как и в тот раз, но теперь я смотрела на него во все глаза, наблюдая, как внутри охотника шла нешуточная борьба – руки напряжены, зубы сжаты, глаза под набрякшими веками скрывают опасный блеск. Я вдохнула воздух медленно, очень медленно, чувствуя, что кислород совсем не справляется со своей задачей – не проясняет сознание, а только туманит взгляд. Моя грудь под тонким трикотажем футболки коснулась его стального, каменного пресса, и я почувствовала себя как возле печки…
– Извини, – сглотнула натужно комок в сухом горле.
Он выдохнул воздух через сжатые зубы, но не смог отстраниться, а я вдруг положила руки на его плечи, ощущая под подушечками пальцев опаляющий жар, идущий от его кожи. Это подействовало на него ровно так, как должно – он прижался ко мне теснее, и воздуха стало катастрофически мало. В тени огромного дерева оказались только мы – напряженный донельзя мужчина и я – потерявшаяся в своих желаниях женщина…
Руки задрожали, губы пересохли, сердце застучало в таком бешенном темпе, что его, скорее всего, было слышно на всю округу.
Эта близость разворошила осиный улей в моем сердце. Она напомнила о том самом поцелуе, жарком, с мускусным флером напора живого мужчины, после которого сердце не сразу вспомнило, в каком ритме нужно биться и качать кровь, а колени дрожали еще много, много миль.
– У меня так и не вышло…так и не вышло взлететь…Может быть…Я не так сильно испугалась…может быть…нужен страх за жизнь…или…
Джеймс медленно провел носом вдоль моей шеи, и, кажется, слегка коснулся тонкой кожи на ключице.
Все слова, которые роились, бурлили внутри, замерли на губах.
– Помолчи… – охотник все еще удерживал внутри своего тела волка, и я видела, как звенят от напряжения все его мускулы…
Он прикрыл веки и выдохнул.
От того, как сильно мужчина сжал зубы, на щеках заиграли желваки.
Ноздри раздулись – он втягивал в себя воздух, который буквально стоял между нами и от этого хотелось сжать бедра, чтобы не попасть в глупое положение из-за неуместной дрожи всего моего жалкого тела…
Вдруг его невероятно горячая ладонь задела бедро, и он ухватился пальцами за край футболки. Потянул вниз чтобы скрыть оголившийся участок кожи, спрятать его от себя и других…
Я вздрогнула, и он пристально и быстро посмотрел мне в глаза.
– Чееерт…Охота – это не лучшая идея…
Он замер и тело его, сильное, мощное, больше похожее на статую греческого бога, напряглось так сильно, что дальше, казалось, уже некуда.
Мои руки на его плечах напряглись, пальцы вжались в тугую горячую кожу, одна нога дрогнула, и он вдруг закинул ее себе на бедро. Пятка впечаталась в поясницу, и я отчетливо ощутила то неистовое, животное возбуждение, которое бурлило в крови охотника.
Еще мгновение, и, кажется, все предохранители полетят к черту, клеммы сорвет, как у старого бьюика на трассе…
Джеймс прямо и тяжело посмотрел на меня. Так, как никто и никогда больше не смотрел – выжигая после себя все. Все мысли. Оставляя только сухое поле с пустой землей…
Меня словно заворожил этого его прямой и очень честный взгляд, эта странная, открытая поза, в которой одновременно было место и подчинению, и освобождению.
Рассудок помутился.
Я приподняла подбородок и вдруг коснулась его мягких, полных губ легким поцелуем. Ведомая моментом, фантомным воспоминанием о том, как тот поцелуй в овраге вдруг полоснул по нервам тупым ножом…
Слабо.
Медленно.
Невесомо.
Его губы раскрылись, но я тут же решила ретироваться – отпрянуть, скрыть вдруг всколыхнувшийся ворох неопознанных чувств…
Но Джеймс…
Не позволил.
Не мешкая, действуя так, как будто это само собой разумеющимся, он положил одну руку мне на затылок, притягивая к себе, а вторую – на талию, удерживая так, чтобы не было возможности отстраниться даже на миллимикрон.
Его язык скользнул между пылающих губ, раздвигая себе границы, и тут же стало понятно, кто настоящий хозяин положения.
Мой легкий, странный, внезапный поцелуй вдруг стал настоящим актом подавления.
Он целовал так, что было понятно – этот могущественный оборотень не брал в плен.
Он просто-напросто сжирал свою добычу с потрохами.
Джеймс целовал жадно, остро, волнующе, и все тело заходилось от того тока, который рассыпался от его пальцев, от его губ.
У меня не выходило не только отстраниться, отодвинуться, но и просто вздохнуть – мужчина подавлял мою волю так уверенно и быстро, что…
Ах…
Он отступил также внезапно, как и разгорелось наше безумие на двоих.
Посмотрел в мои глаза насторожено.
Глубоко и тяжело вздохнул.
Я облизнула губы, в странной тяге удержать и запомнить его вкус, и увидела, как желтой искрой зажглись его глаза. Предвкушением. Желанием. Похотью.
– Мистер Джеймс! Мистер Джеймс!
Поняла не сразу, что происходит, а когда осознала, что это Ева бежит наперерез к нам, взволнованная донельзя, испуганная, дрожащим голосом призывая своего хозяина, только смогла опустить голову, чтобы скрыть лихорадочный румянец.
Охотник повернулся к ней, одновременно оправив мою футболку, неведомым образом скатавшейся в жгут под его пальцами.
– Мистер Джеймс! – запыхавшаяся Ева во все глаза рассматривала картину, которая сразу открыла неприглядную правду моего падения и срыва оборотня.
Она была испуганна и недовольна, и было понятно, что злость, которая буквально полыхала в ней, была направлена именно на меня.
Только на меня.
– Звонит ваш отец.
– Черт.
Джеймс подхватил трубку из ее мелко подрагивающих пальцев.
– Да, альфа?
