Текст книги "Студент(ка) в Академии льда (СИ)"

Автор книги: Линда Осборн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

– Этот чувак! – Брэндон не глядя тыкает в хлипкого по сравнению с ним хоккеиста пальцем, и тот шипит и хватается за грудь. – Решил! – он поправляют юбку, несуществующую грудь в топике и делает оскорбленное до глубины души лицо. – Что я! Кусок мяса!

Парни вокруг начинают одобрительно свистеть, и на самом деле, похоже, не понимают, что будет дальше, а вот девушки притихли и смотрят на своих друзей мужского пола с разрастающимся удивлением.

– Но я! – Брэндон резко поворачивает голову, и прядь волос залетает к нему в рот. Он начинает отплевываться, а Лэндон прячет лицо в руках – изображает фейспалм. – Не кусок мяса!

Справившись со своими ненастоящими волосами, Брэндон хватает рядом стоящий стул и вскакивает на него. Прижимает руку к груди и начинает вещать под одобрительное улюлюканье толпы:

– Никто не смеет принижать другого! Девушки – это не разменные монеты, у них тоже есть чувства! Они могут быть слабыми…и сильными! Как и парни! Парни тоже могут быть сильными…и слабыми! Двадцать первый век, ребята! Все кругом равны! Долой хоккейных заек! Нет такого понятия, как легкий секс, если очень захотелось! У нас тоже есть чувства!

– Да! – вдруг подхватывает девчонка возле меня и начинает аплодировать ему.

– Да! У нас тоже есть чувства! – подхватывает другая, отходит от своего бойфренда и подзуживает скандировать слова, выкрикнутые Брэндоном в порыве чувств.

И вдруг, через мгновение, в полутьме, под музыку драм-энд-бейса, льющейся откуда-то из другой комнаты, где тусили ребята, возле нас началась настоящая революция!

Брэндон смотрит на девчонок сверху и довольно улыбается.

– У нас тоже есть чувства! – кричит он и вдруг поднимает голову и смотрит прямо мне в глаза.

И я чувствую, как мое сердце сжимается только от его улыбки.

Ой. Кажется, кто-то потерял голову.

Но ведь…у нас тоже есть чувства?!

#чувства Брэндона

В этой мешанине тел и лиц трудно определить, где же ты, а где – он или она.

– У нас тоже есть чувства! – скандируют девчонки вокруг, подняв вверх руки, и я ощущаю себя национальным героем. Поняв это, принимаю позу победителя на шатком табурете. Смотрю вперед, и вижу, как Лэндон, спрятав лицо в ладонях, делает вид, что испытывает за меня испанский стыд.

Пффф! Эта реакция на мое вознесение до небес смешит. Его-то за зад никто не щипал! Я бы посмотрел, как бы он повел себя в этом случае! От этого воспоминания меня всего передергивает.

Бедные девчонки! Столько всего выпадает на их долю, а мы…мы относимся к ним совсем не так бережно, как должны были бы. Им приходится носить эти ужасные юбки…топы…длинные волосы, которые лезут в рот, косметику…

Черт, именно в эту минуту, на гребне незаслуженной славы, я вдруг понимаю, что да, сказал очень верно: у нас тоже есть чувства! И это значит, что…

Черт, не могу сам признаться себе в этом решении, но…

Если мне нравится кое-какой человек, то я не должен обманывать Брэнду и Сидни. Да и вообще иметь дел с любыми другими девушками, ведь это будет значить, что я отношусь к ним именно как к куску мяса, не больше. К игрушкам, которые отвлекают меня, веселят и не дают раскваситься от того, что я, кажется, все больше и больше увлекаюсь не тем человеком.

Кэн смеется, когда я показываю средний палец Лэндону, ломающему комедию. И от его улыбки во мне словно расцветает ласковое греющее солнышко. Он единственный, кто смотрит на меня сияющими глазами, и понимает мое состояние и настроение. Понимает и не боится сказать всем, что заодно со мной, поддерживает и одобряет. Черт, это дорогого стоит!

Ни один человек никогда не смотрел на меня так тепло, с таким неприкрытым обожанием, и я знаю, что это чувство зеркалится из моих глаз, он просто отражает все, что я чувствую! Момент просто невероятно прекрасен, и я буквально расправляю крылья.

– Эй, детка! – кричит какой-то клоп снизу. Опускаю голову и вижу, что это Билл пришел в себя после головомойки, которую я ему устроил за щипок зада в юбке, и протягивает руку. – Я хочу извиниться!

Толпа вокруг приходит в движение, выкрики становятся громче.

– Че тебе? – табурет опасно кренится под моим весом, когда я чуть сгибаюсь и смотрю вниз.

– Извиниться хочу! Давай вместе выпьем! На брудершафт! – орет этот придурок, и мои друзья, которые стали свидетелями этой романтичной сцены, когда придурок-принц просит Рапунцель скинуть волосы, перестают сдерживать смешки, и просто заливаются хохотом. Да они издеваются, и ржут не стесняясь никого!

– Ну, типа…У меня тоже есть чувства, да! – говорит он. – Ты меня поразила, красотка, давай будем вместе и все дела.

– Че?! – я опираюсь на его голову всем своим весом, чтобы легче было соскользнуть с табурета и опускаюсь вниз.

– Давай, говорю, встречаться! – тянет он ко мне свои потные ручонки, а я отшатываюсь от него как можно дальше. Вот черт, он что, издевается?

– Брэнда! – орет придурок Лэндон, согнувшись пополам от хохота. – Не теряй времени! Соглашайся!

Пускаю прицельную молнию из глаз в его сторону, жалея, что друг не воспламенился на месте, и снова поворачиваюсь к этому человекоподобному существу, который вздумал назвать себя хоккеистом.

– Ты такая…большая, импульсивная… – он делает пассы руками. – В общем, подходишь мне! А я – тебе!

– Черт! Парень! – отодвигаю его уверенной рукой, оставляя позади себя и делаю шаг по направлению к стене, где заходятся от хохота Лэндон и Ко. – Не в обиду, но мне…мне нравятся девушки!

– Бааа, так и знал! – Билл ерошит волосы. – А как же…мои чувства…они у меня тоже есть…

Уфф, парень, ты даже себе не представляешь, какие чувства есть у меня! Я не соврал – мне всегда нравились (и до сих пор нравятся!) девушки, но сейчас, когда я смотрю на Кэна, кажется, готов изменить самому себе и переметнуться на чертов фронт заднеприводных, то есть тутти-фрутти, будь они неладны!

В этот момент Ритика наклоняется к уху Кэна и что-то говорит ему лично, потому что в такой кутерьме действительно ничего не разобрать.

И тут меня всего от макушки до пяток простреливает молнией, накатывает удушающей волной, даже дышать тяжело. С трудом сглатываю. Нет, будем честны, никаким тутти-фрутти становиться я не собираюсь, и все это – только бредовые мысли. Я – капитан хоккейной команды, которая должна привести Ледовую академию к победе, а тутти-фрутти до этого просто никто не допустит, вот и все. Нужно смотреть правде в глаза.

– Навеселились? – смотрю на Лэндона. Специально, чтобы не умирать внутри от бессильной злобы, наблюдая, как Ритика держит Кэна под руку, а тот даже не предпринимает никаких усилий, чтобы освободиться. Хотя мог бы!

И тут внутренний голос жужжит в моей голове: конечно он не собирается освобождаться от плена этой ящерицы, потому что она – его девушка, они вместе. Вместе говорят, вместе смеются, вместе читают, разбираются, гуляют…

Ар-р-р-р-р…

– Брэнда, отчего же ты не согласилась на свидание с Биллом? – из Лэндона вышла бы самая ужасная актриса на всем Западном побережье, это точно. Он так неестественно повышает голос, чтобы быть похожей на девушку, невинно хлопает ресницами, которые того и гляди отвалятся, и вообще принимает такую странную позу, что сразу закрадываются подозрения в его сексуальных предпочтениях.

Девчонки рядом хихикают, но я все равно не смотрю в их сторону. Не буду рвать себе сердце, хватит, баста.

– Он не моего формата! – говорю, и буквально чувствую кожей, как меняется настроение у Кэна. Он словно яркий огромный воздушный шарик, который сдувается после моих слов.

Странно…

– Ритика, пойдем, – Кэн хватает под руку подружку и тащит ее в противоположную от нас сторону.

Усилием воли заставляю себя не смотреть в ее сторону, как побитый жизнью и дождем пес, а смотрю на Лэндона, замечая, как его лицо меняется.

– Ну ты и дурак, Брэндон, – вмиг становится серьезным он и качает головой. – Ну ты и дурак…

Лэндон резко разворачивается на пятках, и вальяжной, хотя я бы скорее назвал ее вихляющейся, походкой, направляется вперед. В своем комбинезоне с зелеными пайетками он смотрится смешно, но все равно никто не спешит смеяться над ним. А после моей проповеди про чувства парней и девушек и подавно.

– Погоди! – окликаю его. Веселиться отчего-то больше не хочется. – Да стой ты.

Друг тут же разворачивается, будто того и ждал. Выкидывает вперед руку, все еще играя в приму театра, и манит меня пальцем. И это снова смотрится смешно.

– Ну ты и дебил, – комментирую его жест, а тот в ответ лишь поправляет искусственные волосы, которые, похоже, тоже лезут ему в рот от неправильной эксплуатации.

– Зато! – вдруг поворачивается он ко мне всем корпусом. – Я знаю, что важно, а что – нет!

– И что же? – скептично гляжу, как Ритика и Кэн заходят в кухню, а в комнате снова начинается дискотека – включается погромче музыка, кто-то выносит розовый пунш в огромной пиале.

– Не важно, что говорят другие! – поднимает Лэндон палец вверх, а после утыкается им в мою грудь. – А важно, что чувствуешь ты!

Он поднимает руки вверх и кружится на месте под музыку, привлекая внимание. К нему тут же пристраиваются девчонки, потому что играет какая-то известная песня Леди Гаги. Лэндон подмигивает мне, когда пристраивается к одной из девчонок, и та, хохоча, обнимает его.

Да, это я и сам знаю, важно не то, что говорят другие, а то, что чувствуешь ты, и только ты…

#девичьи секреты

– Эй, девочки! – по другую сторону от меня началось какое-то движение. Оглянувшись, поняла, что на нас с распростертыми объятиями надвигался еще один хоккеист.

Кухня небольшая, и тут и там стоят парочки с бутылками пива, стаканами с какой-то розоватой жидкостью внутри, и присутствие еще какого-то подвыпившего парня тут не желательно.

Ритика встает прямо перед ним, загораживая пространство и обзор и преграждает путь несостоявшемуся ухажёру.

– Ну что ж, подруга, кажется, ты по-настоящему влюбилась!

– Да фу-у-у, – тяну, а сама отпиваю воды из стакана, чтобы спрятаться на минуточку от всевидящего ока подружки.

– Да-да, и не отрицай, я все вижу. Как ты смотришь на него, как пускаешь слюни! – она ехидно ухмыляется. – А он – красавчик, и почему бы не…

– О нет! – восклицаю я, пожалуй, даже слишком быстро, и Ритика понимает, что попала в яблочко со своими наблюдениями, потому что у нее тут же становится такой вид… «ну я же говорила» – вот такой вид.

– В чем дело? Тебя смущает то, что он – бабник? – она понижает голос, чтобы нас никто не услышал и я очень благодарна ей за это. Не хотелось бы, чтобы меня потом обсуждали все, кому не лень!

– Да нет же! – выдыхаю я. – Ему не нравится Кэндис Стар!

При этих словах Ритика прижимает руку ко рту, чтобы сдержать разочарованный вздох.

– Он думает, что она – избалованная пустышка, – горько продолжаю я.

– А Кэн? – вдруг улыбается она.

– Что – Кэн?

– Кэн ему нравится? – глаза ее начинают светиться ехидным светом.

– Ну… – на самом деле мне даже не нужно задумываться над ответом. – Кэн нравится. С Кэном он дружит, все ему рассказывает и поддерживает. С Кэном он на одной волне!

Ритика сложила руки на груди и посмотрела снова на меня тем самым «я же говорила» – взглядом, но при этом не забыла скривить губы в ухмылке, как мать непутевого ребенка, который не понимает элементарных вещей.

– Подумай об этом, милая! – постучала она себя пальцем по виску в известном жесте, ставшим мемом в социальных сетях.

– Девчонки!! – вынырнул из-за спины Ритики подвыпивший хоккеист и улыбнулся, продемонстрировав ряд белоснежных зубов. – Как я рад, что вы здесь!

Он закинул руку мне на плечо, несмотря на то, что мы с подружкой гневно на это отреагировали. С кухни тут же пропали все, кто только что тусовался, общаясь и мило проводя время.

– Эй, Ритика, пойдем потанцуем! – услышала я голос Лэндона, и тут же его удивленный возглас.

– Девчччооонки – мои! – снова нетрезво улыбнулся парень, прижимая меня к себе ближе.

– Ну еще чего! Что за озабоченные люди! – рыкнул неизвестно откуда взявшийся Брэндон и ухватил меня за локоть. Потянул за собой и мне не оставалось ничего другого, как последовать за ним.

– Э! – издал непонятный звук искатель девчонок, и повернулся к Ритике, но ту уже повел танцевать Лэндон, который крутил своей задницей, затянутой в яркие зеленые штаны. И тот протянул разочарованно: – Э…

Мы с Брэндоном буквально пробежали мимо Дэна, который призывно и весело улыбался одному из парней, делая селфи с переодетой красоткой; мимо Билла, снимавшего все происходящее на видео телефона; мимо хоккеистов, отмечающих поражение так весело, будто бы они взяли Ледяной кубок, не меньше, выскользнули за дверь.

Наконец, мы оказались на улице перед домом. Брэндон буквально довел меня под руки до дерева, где в укромном месте под сенью веток была установлена скамейка.

– Не так я представлял себе эту вылазку… – вдруг в тишине сказал Брэндон и усмехнулся. Неосознанно я протянула руку – хотела погладить его, успокаивая, но тут же одумалась – хватит вести себя как девчонка!

– Знаешь, не всегда все происходит именно так, как хочется… – вздохнула я.

– Это уж точно, – закатил глаза парень. – Никогда бы не думал, что предпочту девочкам…

– Что? – повернулась я к нему.

– Что? – Кромби сделал вид, что ничего не услышал.

Мы замолчали. Тишина начала сгущаться вокруг нас, но мне не хотелось бы, чтобы парень встал и ушел – наоборот, очень хотелось прижаться к нему, стать одним целым, слушать его дыхание, чувствовать, как он перебирает мои волосы. Мне снова захотелось отругать себя за такие неправильные мысли, потому что я хорошо помнила то, как Брэндон отзывался о моей персоне. Кэндис уж точно этого бы не хотела!

– Эти хоккеисты, – Брэндон кивнул в сторону дома, где проходило веселье. – Все как один – озабоченные придурки.

Я хихикнула.

– Сказал один из таких хоккеистов, – выразительно посмотрела в его сторону.

Брэндон расхохотался и по привычке почесал затылок, выражая таким образом и согласие, и смущение, от чего парик с белыми волосами немного съехал на бок.

– Да, это выглядит действительно глупо, – сказал он вдруг. – Но у меня никогда не было девушки, серьезных отношений. Думаю, я к ним не приспособлен.

Мне оставалось только скептично промолчать.

– А, кстати. Давно вы с Ритикой вместе? – вдруг спросил он меня.

От этого вопроса я ненадолго опешила.

– Не очень, – медленно протянула. Это было правдой – мы познакомились во время приема и экзаменов в академию магии.

– Я думаю, что она тебе не подходит, – вдруг уверенно выдал он. Я усмехнулась. Конечно не подходит. Думаю, она спит в обнимку с моими туфлями от Джимми Чу, которые ей достались совершенно даром! А сейчас уж слишком интенсивно танцует с Лэндоном, несмотря на то, что он в женской одежде!

– Ты видел, как она смотрела на Лэндона?

У-у-у, на самом деле, несмотря на то, что Ритика препиралась с ним какое-то время, казалось, что да, между ними проскочила какая-то искра. Даже несмотря на то, что Лэндон в своем шоковом зеленом комбинезоне обхаживает парней, чтобы сделать побольше провокационных фотографий на свой телефон.

– На самом деле…У нас…свободные отношения… – пожала плечами я, чтобы скрыть смешок. – Я очень даже разрешаю ей встречаться с другими парнями!

Брэндон вдруг подвинулся ко мне так близко, что буквально прижался бедром к моему. Он снова забыл, что сидит в юбке, и широко расставил свои ноги, обутые в кроссовки.

– Кэн, – тихо сказал он и заглянул мне в глаза. – Кажется, я знаю твой секрет.

Я тяжело и натужно сглотнула. Боже.

#начало заварушки

– Что? – Кэн смотрит на меня своими огромными глазами, и мне хочется провалиться в этот омут. Черт побери, черт побери! Никто не поймет моих страданий. Я просто медленно проваливаюсь в ад, и горячие зыбучие пески поглощают меня равномерно и споро.

Наверное, мне нужно провериться у врача в академии – может быть, меня отравили? Никогда я не испытывал столько эмоций, как в последнее время. Сначала – эта девчонка, Кэндис…Отчего у меня к ней такое влекущее раздражение? Просто невыносимо. Никогда не бесился от присутствия девушек, даже таких скорых на язык.

А Кэн? Иисус замороженный, это просто невероятно. Могу с ним говорить о чем угодно, и чувствовать такую поддержку, которой никогда и ни с кем не ощущал. И сейчас смотрю на него, в этом зеленом платье, рыжем парике, и думаю только о том, что господь бог сыграл надо мной страшную и несмешную шутку, сделав его настолько похожим на девчонку, что мне прямо сейчас…хочется…невыносимо, до дрожи в пальцах, хочется…

И сам Кэн будто издевается: приоткрыл свои полные губы, смотрит на меня широко открытыми глазами, и будто бы манит, манит…О…

– Я, кажется, знаю твой секрет, – говорю тихо, и Кэн наклоняется ко мне чуть ближе, чем это вообще дозволено социальной дистанцией даже у друзей. Я чувствую от него исходящие волны ужаса, что вполне объяснимо: кому захочется, чтобы его тайну открыли?

– Я могу все объяснить, – говорит он несмело и едва заметно шмыгает носом, что тоже кажется мне невероятно милым.

– Там, в кабинете у отца, ты очень сильно испугался, когда он спросил, кто ты, и какое твое имя.

– Д-да, – он даже икает от страха.

– И именно тогда я все понял.

– Т-ты не против?

– Я – точно не против, – говорю уверенно.

– Боже, я немного в шоке, честно говоря, – эта улыбка на лице, даже несмотря на яркую помаду, демонстрирует облегчение.

– Да брось ты. На твоем месте я поступил бы также.

– Также? – кажется, он очень озадачен.

– Ну конечно, – пожимаю плечами. – Тебя вполне можно понять.

– Брэндон, – буквально выдыхает он. – Ты просто настоящий человечище. Особенно большое спасибо за то, что не сдал меня мистеру Кромби.

– Я? Сдал? – смеюсь. – Мы с ним не общаемся столько лет, ему абсолютно все равно на меня, а ты думаешь, что я стал бы сдавать своего друга?

– Это ужасные и в то же время прекрасные слова, – смеется он, и я на секунду подвисаю на этом прекрасном зрелище.

– А как ты догадался?

– Все просто: из-за имени.

– А что не так с именем? – удивленно скривился он.

– Из-за совпадения имени с Кэндис Стар.

– Боже, ну…тут нельзя было ничего сделать, – облегченно выдыхает он и вдруг тянется ко мне. – Брэндон, извини за вранье, извини…

Я выдыхаю. Наши губы так близко, так близко, что я буквально ощущаю вкус дыхания, слышу стук сердца, отчетливо вижу, как зрачок становится очень большим – верный признак симпатии.

Хочется одновременно зажмуриться и в то же время преодолеть эти зловещие, губительные для моей психики и имиджа крутого хоккеиста – альфы-самца сантиметры между нами.

– Это не вранье, – говорю также тихо. – Каждый год кто-то из людей берет себе похожее по звучанию имя мага, чтобы попасть в академию льда.

Кэн замирает. Он пока даже не понимает, что я сказал: кажется, будто слышно, как в его голове крутятся шестеренки.

– И ты так хотел обучаться на этом факультете, что попал в списки под похожим именем на Кэндис Стар. Кэн Стар. Смешно, но не свежо – говорю же, каждый год кто-то проходит в академию таким образом. И это не секрет, но думаю, что профессора знают об этом, просто пока дают шанс людям проявить себя.

Кэн задумчиво и немного ошарашенно моргает, будто бы стараясь прийти в себя.

– Наверное, однажды примут поправки в закон о зачислении и будут принимать и людей, так что можешь пока расслабиться. В любом случае, еще неизвестно, как ты сдашь экзамены после первого курса. Может быть, вообще вылетишь.

Мрачно хохочу, хотя веселого, конечно же, быть не может, если вдруг он вылетит из академии. По крайней мере, для меня.

– Тем более, что и у магов рождаются дети без дара. Сама Кэндис, к примеру, из семьи магов, а дара у нее нет. Потому и пришла на факультет дизайна одежды.

– Не поэтому она пришла, – бурчит Кэн растерянно. – У нее призвание, желание и талант.

– Ну может быть, и так, – примирительно говорю. – Не переживай, я тебя не сдам. Я за тебя в любом случае, ты же мой лучший друг!

«Которого, почему-то, мне хочется оберегать от внимания других парней и девушек…» – думаю окончание фразы про себя отвратительно гнусавым голосом.

Мы молчим. Кэн переваривает то, что я сказал, а я думаю, что давно нужно было признаться в этом. Тайны они вообще мешают отношениям, какими бы они ни были. Лишают сна, портят настроение. Одни проблемы от этих тайн.

– Знаешь, – вдруг говорит Кэн. – На самом деле…Мне нужно кое в чем тебе признаться.

Я заинтересованно поднимаю голову.

– В чем?

– Ну… ты должен меня внимательно выслушать, и только потом принимать решение – захочешь ли ты дальнейшего общения.

– О чем разговор, бро. Ты – мой друг, даже перед отцом заступился, хотя тот мог раскрыть твое инкогнито.

– В общем, – Кэн берет мою руку в свою, и мне становится жарко. Иисусе, если от такого простого прикосновения к руке мне становится не по себе, не знаю, что может быть дальше…

– В общем, я…

Я набираю воздуха в грудь. Волнение закипает быстро, достигая критической отметки. Еще немного – и рванет по полной.

– Я… – слова Кэну даются непросто. И как он только выступает перед профессорами на лекциях?

Вдруг вокруг начинает что-то трещать. Кэн оглядывается в испуге.

– Не обращай внимания, – говорю ему. – Ты…

– Я…

Неожиданно наше уединение рушится: ветки деревьев раздвигаются и прямо перед нами встает запыхавшийся Лэндон, но почему-то без парика и весь чумазый. Он держится за то место, где должно быть сердце, и сейчас больше похож на странного старикашку.

– Вот вы где, голубки, – пытается отдышаться он. – Снимите себе уже номер в отеле, ну.

Резко отодвигаюсь от Кэна на конец скамейки и строю самое отстранённое лицо, которое только возможно.

– Там… – Лэндон кивает рукой на дом. – Там…

Я вскакиваю и сразу же понимаю, что – то не так: со стороны дома слышатся крики, совсем не радостные, скорее испуганные. Однако из-за дерева ничего не видно.

– Лэндон, что случилось? – к парню подходит Кэн. Тот, наконец, приходит в себя и говорит уверенно, округлив глаза:

– Ребят, там дух.

Кэн зажимает рот рукой.

– Он реально разбушевался, какой-то кошмар. Надо сматываться отсюда, но я нигде не могу найти Дэна. Провалился, как сквозь землю, и нигде его нет.

– Господи, – зажимает рот рукой Кэн.

– Скорее! – сдираю парик, который за это время успел осточертеть. Не понимаю, как другие ходят в них долго – это же невыносимо: голову колет, жарко, и волосы постоянно норовят залезть в нос и рот. Мне всегда нравились девушки с длинными волосами, но сейчас…Мне хочется им посочувствовать!

Мы все вместе вылетаем из моего укрытия за деревом, и я замираю в шоке на секунду: дом, который еще несколько минут назад был обычным таун-хаусом, где проходят вечеринки для спортсменов, сейчас превратился в невероятно большой столб огня.

Вокруг бегают йелльцы и пытаются потушить его шлангами, подсоединенными к гидрантам, и они совсем не могут использовать свою магию, если кто и владеет ею, потому что здесь учатся маги воздуха. Если кто-то хоть немного что-то сделает, пожар сразу же перекинется дальше, на другие дома. Пока же он пожирает внутренности четко по периметру одного таун-хауса, жилья капитана команды, который явно вмиг протрезвел от этого сумасшествия.

Мы с Лэндоном переглядываемся: пора действовать. Пока пожарные машины доедут, пока тут окажется профессорская помощь, может случиться непоправимое.

И мы выпускаем с ним свою магию. Она еще не распустилась, не оформилась, но мы уже кое-что можем, например, заморозить воду, которую льют парни из Йелля. Они сразу понимают, что к чему. И никто даже не пытается сказать что-то плохое в наш адрес – своих соперников, которые обманом пробрались на чужую вечеринку. Потому что все понимают: внутри дома расцветает не простой пожар. Это явно происки духа. Духа Огня.

Бороться с ним тяжело, но постепенно нам с Лэндоном удается нейтрализовать огонь, который может перекинуться на деревья, кустарники, а дальше пойти по домам. Но заморозить дом мы не в силах – не достаточно магии, ведь мы еще студенты, сами не владеем льдом до такой степени, чтобы бороться с первородным духом.

Жара обволакивает, мы подбираемся ближе, чтобы заморозить сердце огня, но становится трудно дышать, и видимость тоже становится хуже – вокруг царит запах гари, ветер подхватывает ошметки каких – то бумаг, ткани, поднимает выше, кружит вихрями. Лэндон совсем устал – заметно, что силы его на исходе уже давно, но все равно он пускает потоки льда на воду, чтобы сделать хоть какое-то заграждение.

Неожиданно огонь притухает. Мы с другом замираем. Как и все, кто находится за нашими спинами.

Становится так тихо, что слышно, как журчит вода, поставляемая в шланги из гидранта.

Поворачиваюсь, и вдруг вижу то, от чего мои волосы встают дыбом:

– Брэн…Брэн… – Лэндона захватывает дымная огромная рука и тащит внутрь дома. Он кашляет, барахтается в воздухе руками и ногами, пытается высвободиться. – Помоги-и-и-итеее!!

Я бросаюсь к нему навстречу, но он пропадает внутри, будто его и не было.

– Черт! Черт! – ерошу волосы в ужасном волнении и вдруг чувствую, как моего плеча касается рука.

– Брэндон, я, кажется, знаю, куда пропали Лэндон и Дэн, – говорит Кэн и мы оба сглатываем: понимаем, что ничем хорошим это не закончится.