Текст книги "Студент(ка) в Академии льда (СИ)"

Автор книги: Линда Осборн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

#и кухонные изыски

Через три часа я вышла за пределы своей новой комнаты в кухню и гостиную, простирая и туда свои руки, требовавшие наведения собственного порядка и уюта. Так, на диванах появились цветастые пледы, в тон подушкам; огромный цветок в кадке, который привез Майк, занял центральное место у окна с моими новыми шторами; из кухни тянулись ароматы мясного жаркого, приправленного морковкой и томатами, посыпанный по совету бабули карри.

– О-о-о, новенький, ты ограбил итальянский ресторан на углу? – в комнату ввалились трое парней, когда я собирала стопку цветных журналов со стеклянного стола. – Я этот аромат еды чувствовал прямо за версту, буквально от ворот академии!

Дэн скинул бомбер и сразу побежал на кухню. Будто бы не веря тому, что в их доме действительно пахнет едой.

– Раньше у нас готовил Сэм, но его отчислили из университета, – пояснил Брэндон активность своего друга. – После того, как он пришел пьяный на тренировку по хоккею.

– О, – подняла я брови вверх, выражая удивление. Как у них все строго!

– Привет! Я – Лэндон, – голубоглазый брюнет протянул мне свою руку, и я в который раз подумала о том, что парни здесь подобрались все как один слишком фактурные: все трое обладали ростом намного выше среднего, могли похвастаться выразительными чертами лица, которые явно не оставляли равнодушными девчонок в радиусе двухсот миль, а их каменные, даже стальные мускулы проступали сквозь одежду, намекая, что такие тела просто так не получаются, над ними ведется кропотливая работа.

– Очень приятно, – постаравшись сделать голос ниже, я пожала его огромную ладонь.

– Ты приготовил мясо? – крикнул Дэн из кухни.

– Раз с тебя готовка, с Лэндона – уборка, – проходя мимо нас, разбил рукопожатие Брэндон.

– Неее, мужик, мы так не договаривались! – тут же проныл мой третий сосед.

– Я так сказал, – сказал, как отрезал Брэндон, и Лэндон показал широкой спине неприличный знак.

– Боже, как вкусно! – Дэн уже уминал за обе щеки мое кулинарное творчество, всеми силами выражая удовлетворение от того, что видит и чувствует, он едва ли пальцы не облизывал – так ему понравилась моя готовка.

Брэндон вымыл руки в раковине, вытер их полотенцем, и указал на стул рядом.

– Присаживайся, за приготовленное мясо мы нарекаем тебя сегодня героем дня!

– Ой, как ми-и-и-и-ло! – воскликнула я и хлопнула в ладошки.

Парни, как один, замолчали и тут же уставились на меня. Под их пронизывающими, ледяными взглядами, я скукожилась и поняла, что снова повела себя как девчонка.

– В смысле… – попыталась реабилитироваться. Добавила в голос грубой хрипотцы. – Конечно, мясо. Что же еще, как не мясо? Да? Не пророщенные же зерна пшеницы есть? Йогурты и творожки? А?

– Да-а-а, – протянул Лэндон, и обстановка за столом сразу же разрядилась, а мне пришлось удовлетворенно и облегченно выдохнуть, но так, чтобы никто этого не засек. – За мясо тебе – отдельный респект!

– А ты уверен, что тебе нужно на факультет одежды? Иди на кулинарный! – хмыкнул Брэндон, садясь рядом, и я почувствовала, что снова уплываю от будоражащего аромата его тела, парфюма, морозной свежести и влечения.

– Да-а-а, – мечтательно протянула я, расплывшись в глупой улыбке, наблюдая, как он ест.

О-бо-же-мой, Кэндис! Возьми себя в руки! Парни так себя не ведут! Я мысленно надавала себе оплеух. Черт. Надо держать свои гормоны в руках.

#магия заклинателя льда

В душ я отправилась практически ночью, когда весь дом спал – сначала нужно было приготовить все для завтрашнего дня, ведь мне пришлось бы выходить из комнаты парнем, но войти в лекционный зал девушкой. Задача не для слабонервных, знаете ли!

Но мне кажется, что я все продумала – в рюкзаке лежал черный кардиган от Прада вместе с белой плиссированной юбкой, которые будут прекрасно сочетаться с белыми же кожаными кроссовками – универсальной обувью для обоих полов, а серая футболка от Аберкромби подойдет и Кэндис, и Кэну.

Но самое главное – была приготовлена форма для катания на коньках. Академия придавала огромное значение физическому воспитанию студентов, особенно развитию зимних видов спорта – не случайно здесь была самая сильная хоккейная команда, в которую и входили парни из дома. Для меня же это было просто ужасом – стоять на коньках я не умела. Я даже не знала, как их правильно надевать!

Думая свои неутешительные мысли, безрезультатно планируя побег с дисциплины «физическая культура» и втирая в пальцы вкусно пахнущий грейпфрутом и ванилью крем для рук, я подошла к окну. Улица буквально вымерла – час был поздний, и, думаю, что все уже спали. Только редкие машины проезжали мимо невысоких таун-хаусов, спрятанных за белыми низкими заборчиками.

Я плотнее запахнула коралловое пушистое полотенце на груди, завернув его кончик подмышкой, поправила тюрбан из идентичной ткани на волосах и скользнула взглядом по траве, по машинам, припаркованным возле дома. Вгляделась, проверяя, в другую сторону дороги, где скучала моя розовая малолитражка, ожидая завтрашних насмешек от парней. В том, что они все-таки будут, я нисколько не сомневалась – судя по поведению Брэндона, мальчишки придавали большое значение тому, на чем они передвигаются…

И вдруг подул резкий ветер, от которого тревожно зашелестели листья на аккуратных кустарниках, зашуршало что-то на улице, поднялась дорожная пыль. Он отозвался в кронах трех каштанов, что росли напротив моего окна, и буквально заставил их хлопать своими ветками. Беспокойство от увиденной картины охватило мое сердце стальным обручем, и я отшатнулась вглубь своей темной комнаты, ударившись о мягкий пуфик, покрытый плюшевым покрывалом.

То, что произошло дальше, иначе, как магией, не назовешь – ни с того ни с сего дерево, что стояло посередине, вдруг занялось огнем. Оранжевые языки пламени жадно облизывали ветки, и было слышно, как трещит кора, пожираемая жестоким огнем. Пламя не перекидывалось на соседние деревья, оно танцевало буквально прямо передо мной – будто факел, будто предупреждение, будто зов из преисподней, куда я чуть было не попала совсем недавно…

Я схватилась за сердце, не зная, чего еще ожидать. Неужели мой случайный враг смог выбраться? Неужели смог как-то меня разыскать? Но это же невозможно, невероятно, немыслимо!

Каштан сгибался под воздействием сильной стихии, листья его сворачивались от жара, и мне уже казалось, будто дерево нагибается под гнетом огня в мою сторону, указывает своими кряжистыми ветками, больше похожими на скрюченные длинные пальцы злой ведьмы, пытается дотянуться ими до окна, чтобы ворваться, разрушить, сжечь…

– Это еще что такое? – раздалось снизу и тут же хлопнула дверь. – Эй! Пожар! Горим!

Странный морок, который сковал меня, развеялся от этого крика. Я даже нашла в себе силы, чтобы снова подойти к окну и увидела, что происходит на площадке у дома: возле горящего дерева бегал Дэн, облаченный в трусы и свою неизменную бейсболку, надетую козырьком назад.

Боже, да он в ней спит! – промелькнула у меня неожиданно смешная мысль.

От того, что я не одна стала свидетелем странного и внезапного пожара, стало легче, как будто бы я переложила ответственность со своих плеч на чужие. Мужские такие, тренированные, сильные.

Я хихикнула, и совершенно не зря: зрелище разворачивалось действительно комичное – Дэн так и бегал кругами, не зная, что предпринять. Он орал и размахивал руками, как вертолет, будто бы это могло затушить сильный огонь, который освещал все вокруг. Уже и из других домой начали выглядывать заспанные студенты, кое-кто, поумнее, уже бежал с чайниками, полными воды, а этот спортсмен прыгал вокруг кострища в одних…трусах, на которых я уже разглядела изображение Халка.

– Бегом! За водой! – на скорости припарковалась, дрифтуя, машина и из нее выскочили Брэндон и Лэндон. Вот дела! А я думала, что они, как порядочные студенты, легли спать после ужина, а они где-то гуляли!

Лэндон тут же бросился в дом, продемонстрировав невероятные чудеса ловкости и силы, а Брэндон ухватил за руку взъерошенного Дэна. Он пару раз хлопнул того по щеке, и парень, кажется, образумился. Он стянул с головы бейсболку и прижал ее к груди, глядя, замерев, огромными глазами на огонь.

Тут прибежали, наконец, соседи с тарами, в которых плескалась вода, и начали заливать пожар. К ним присоединился и Лэндон – он вообще ухитрился протянуть из подвала шланг с водой, и теперь регулировал ее напор.

Брэндон же скинул ветровку, пожал своими покатистыми плечами, потер ладони друг о друга, и грозно приказал всем отойти подальше.

– Бро! Нет! – крикнул Дэн и бросился к нему, буквально повиснув на руках. – Не делай этого!

– Спокойно! Уйди! – прикрикнул на него Брэндон и снова развернулся к костру, который не думал стихать.

Народ повиновался, сделав несколько шагов назад и тут началось настоящее представление, шоу, за которое можно было и заплатить несколькими минутами животного страха: Брэндон разбудил в себе силу заклинателя льда.

Студентам запрещено пользоваться силой где либо, кроме академии, и то, что он решил затушить пожар используя свою магию, это было рискованно, смело…и очень храбро! От восхищения я сама чуть не вывалилась из окна, чтобы получше рассмотреть, как он будет управляться со своей стихией.

Лэндон направил струю воды прямо на дерево, посередине ствола, и туда же направил руки Брэндон. Через секунду на кончиках его пальцев заискрилось синеватое свечение, которое дугообразной тонкой волной ударило в то место, где вода из шланга соприкасалась с корой.

В одну секунду вода, которой было так или иначе обрызгано дерево, заледенела, и даже заблестела голубыми и белыми оттенками, как легкий первый лед на лужах в октябре. Огонь полыхал уже будто бы внутри, под стеклом магической преграды. Брэндон все еще держал напор своей силы, направляя ее ровно в середину дерева, но было видно, что это дается ему не просто: сделав короткое движение, он утер пот плечом, когда приподнял правую руку.

И еще через минуту огонь потух, будто его и не было. Брэндон опустил руки, а потом и сам присел на землю, где стоял. Лэндон покрутил краник, чтобы вода больше не лилась, и повернулся к соседям.

– Расходимся, расходимся, народ! – приподняв руки вперед, говорил Дэн. – Всем спасибо, все свободны. Больше представления не будет!

Студенты по очереди жали руки парням и расходились. Парни же встали в кружок и о чем-то жарко заспорили.

– Нет, нельзя говорить, что это были мы! – вдруг громко воскликнул Дэн. Он снова нахлобучил на голову свою неизменную кепку, и, похоже, она придала ему смелости и уверенности.

Мне стало грустно – что бы там они себе не решили, свидетелей того, что Брэндон использовал магию, было слишком много. Даже если он откажется от чужих слов и будет наставить на своем, будет сразу понятно, что Брэндон врет – после использования магии студенты чувствовали сильный откат, силы восстанавливались не сразу и можно было даже физически определить по синякам под глазами и бледному виду, кто накануне пробовал свои силы или сдавал зачет. Сама я этого не испытывала ни разу, магией-то была не наделена, но часто видела, как это бывает у других девчонок и парней.

Вдруг к Брэндону подошла длинноволосая девушка. Во мне сразу же заскрежетал чужой голос, которому не понравилось в ней все – и то, что у девчонки были слишком длинные волосы, и то, что у нее оказались слишком короткими шорты.

Она приобняла его за плечи, прильнула, и Брэндон расхохотался. В дом они уже вошли вместе. Эх, и этим парнем были заняты мои мысли последние дни? Нет, Кэн-Кэн, нужно брать себя в руки! И такие ловеласы нам точно не нужны!

Наутро, на выходе из комнаты меня остановил Брэндон. Удивительно, как он нашел в себе силы подняться так рано с кровати, когда в его комнате (я видела через приоткрытую дверь) все еще находилась длинноволосая девушка.

– Хэй, Кэн, – позвал он меня.

Я же гордо повела плечом, поправляя рюкзак с одеждой и учебниками.

– Да ладно тебе, Кэн, стой, послушай, – медленно проговорил парень, и в голосе его промелькнули будто бы заискивающие нотки.

– Чего тебе? – ответила хмуро, вкладывая в свой голос всю свою неприязнь к парню, который разрешает всяким там девчонкам оставаться в своей комнате на ночь.

– Вчера на улице кое-что случилось…

Я закатила глаза. Вполне предсказуемо, что он решил попросить меня о молчании – кто знает, как решит преподавательский состав, ректор, что делать с парнем, который не держит магию в узде в повседневной жизни?

– И я бы хотел попросить, чтобы об этом никто не узнал, если спросят. Понимаешь? – он заглянул в глаза и мое сердце оказалось в опасной близости от того, чтобы растаять, как лед на солнышке.

Но тут краем глаза я заметила, как девушка в комнате Брэндона потянулась в кровати, подняв вверх свои невозможно длинные руки, это и помогло меня взять себя в руки.

– Понимаю, не скажу, – буркнула я. Но не удержалась от того, чтобы не напомнить: – А что будешь делать с остальными? Вчера твои трюки видела половина улицы.

– Да ребята свои, – кашлянул парень. – Сами иногда балуются. Мы своих не сдаем. А ты еще первокур, ну и хотел предупредить.

Я вздернула повыше подбородок.

– А что мне за это будет?

Сказать, что он удивился, – ничего не сказать. Но я была бы не я, если бы не попыталась извлечь из этой ситуации хоть какую-то пользу.

– Но… ну…эээ – замялся он. Понятное дело, думает, что ему нечего предложить мне, как студенту факультета дизайна магической одежды, и думает, как соскочить. А вот и нет, сладенький, а вот и нет!

– А ты научишь меня хотя бы стоять на коньках! – в академии большое внимание уделялось физической культуре, особенно зимним видам спорта, а мне, как жительнице Калифорнии, все это казалось недосягаемым.

– Ты что, не умеешь кататься на коньках? – клянусь, глаза его приобрели такой размер, что могли бы выпасть из орбит, нагнись он хоть чуть-чуть вперед. Я сложила руки на груди, всем своим видом выражая недовольство его реакцией. Ну не все родились огромными парнями, которым, как только отрезали пуповину, сразу же вручили клюшку и коньки!

– Но зато я не использую магию направо и налево.

– Окей, – задумчиво протянул он, постучав по нижней губе. – Пара уроков, и не больше. Время капитана команды дорого стоит, знаешь ли. Ты столько не заработаешь.

#ненависть Брэндона

– Стар! Черт тебя подери! – разнеслось над стадионом. Глупые студенты тут же захихикали, пряча смешки. – Стар, встань!

Я с сомнением посмотрела в небо. Как и ожидалось, проплывающие сверху голубые облака не могли дать никакого ответа на вопрос – как встать с ледовой поверхности, если ты лежишь на ней распластавшись в позе звезды. Перчатки с отрезанными пальцами коснулись магически замороженного стадиона. Я подняла и опустила ноги, закованные в кандалы коньков. Нет, встать самой – не вариант. Буду ждать, пока все уйдут, урок закончится, и тогда во тьме ночной, постепенно, как гусеница, выползу отсюда…

Тренер звонко подул в свисток и подъехал по мне, резко затормозив возле лица так, что меня обдало маленькими снежинками из-под его отточенных коньков.

– Кэндис Стар, если ты сейчас же не встанешь, поставлю «неуд» до конца года!

Черт, все-таки тренеру хоккейной команды нельзя доверять ведение обычных лекций для студентов! От него так и пышет напором, нелюбовью к тем, кто стоять на коньках просто не умеет. Думаю, он считает меня гусеницей, которой нельзя жить на белом свете, тогда как я, смотря сейчас на него снизу вверх, думаю о том, что ему нельзя тренировать простых студентов из плоти и крови, не наделенным тестостероном и магией льда.

Мой стон отдается смешками студентов, которые отрабатывают показанные тренером шаги на коньках.

Я сажусь, поворачиваюсь на бок, встаю на коленки и приподнимаюсь. Чувствую себя так, будто бы меня мешком с мукой огрели, не меньше!

И тут мне хочется застонать еще больше: я вижу, как на лед выходят парни. Дэн, Брэндон, Лэндон, еще какие-то огромные качки в хоккейной форме, от чего они кажутся еще больше, чем есть на самом деле. Танки, не иначе!

Ледовое поле большое, но парни катаются недалеко от нас, кругами, будто бы привыкают ко льду, обкатываются. И все время бросают веселые взгляды и какие-то еле слышимые комментарии в мой адрес, потому что постоянно взрываются веселым смехом.

Я же, как улитка на льду, пытаюсь отползти на коленках ближе к бортикам, чтобы тихо умереть там от стыда. Холодный лед уже не жалит открытые участки пальцев. Мне кажется, ощущение позора, полного фиаско вымораживает меня изнутри.

– Кэндис! Стар! Быстро встала! – орет снова тренер. И парни ржут, как оглашенные.

– Не могуууу, – готова разрыдаться, а потому просто утираю скопившуюся влагу под носом.

– Поставлю «неуд» и тебя отчислят, поняла?! – кричит он, будто бы это может помочь и повлиять на мои возможности в конькобежном спорте. – Давно пора расформировать ваш факультет, кому вы нужны? – Надрывается он под одобрительный гул хоккеистов. – Факультет автомехаников выжили из академии, так и вы рано или поздно уйдете! Все черепахи должны дать дорогу зайцам!

Эти слова мне слышать больно и страшно, стыдно. Но я действительно не могу встать на ноги, еще и кататься под взглядами всех тех, кто только что видел результат моего оглушительного падения.

– Лично приложу все силы, чтобы у каждого, у кого есть задолженности по предмету, кто, как и ты, не умеет стоять на коньках, носит каблуки и красится, покинули стены академии!

Наконец я встаю, опираясь на бортик, стараясь удержать не только слезы, готовые сорваться ручьем из глаз, но и ноги, расползающиеся в разные стороны, как переваренные макаронины.

Тренер набирает в рот воздух, чтобы выдать еще одну тираду, унижающую нас, студентов факультета дизайна одежды, и в частности меня, Кэндис Стар, как тут же одновременно происходит две вещи: откуда-то появляется голова седого профессора, поблескивающего очками, в котором я с ужасом узнаю самого главного человека Лиги Хмеля – объединения четырех магических академий, – и рядом проезжает Брэндон, раззадоренный словами своего тренера, который бросает довольно громко в мою сторону:

– Черепаха на льду!

Брэндон уверенно бороздит лед, ударяет по ладони рядом проезжающего Дэна – дает ему «пять», затормаживает в полном молчании, обрушившимся на ледовую арену и поворачивается в мою сторону.

– Так, так… – говорит профессор. Он открывает калитку и выходит на лед. Странно, но под его ногами замороженная поверхность ведет себя адекватно, не то, что со мной. Он вышагивает так уверенно и легко, будто бы идет не по скользкому полу, а по ровной тропинке, усыпанной красивой листвой. – Кто это у нас такой умный?

Мне кажется, даже отсюда слышно, как с усилием сглатывает Брэндон, и у меня сразу пропадает охота плакать – я понимаю, что сейчас мое оскорбление будет отомщено! Мысленно потираю руки. Так тебе и надо, дамский угодник, который еще и позволяет себе быть выше других и задевать меня, миленькую крошку!

– Брэндон Кромби! – голос его разносится по всей хоккейной коробке, и его слышно, наверное, даже в Лос-Анджелесе. – Сын достойнейшего заклинателя льда Алекса Кромби! Маг, в чьих жилах течет кровь, способная замораживать воду в лед, приручать холод! И он имел только что наглость обозвать человека! Поставил себя выше другого!

Брэндон зло и быстро зыркнул взглядом, полным ненависти, в мою сторону. Мне даже стало не по себе от этого и по спине пробежал холодок.

Парень подъезжает ближе к профессору, легко скользя коньками по льду, и от этого его простого движения у меня перехватывает дух – надо же, он буквально парит! Что же происходит во время игры? Наверное, это настоящее шоу! Но тут же отсекаю все ненужные мысли – сейчас что-то будет, чует мое сердце. Или Брэндон коньками разрежет мое горло, или профессор заставит парня извиняться. Ни тот, ни другой вариант развития событий мне не очень нравится – я даже не знаю, что лучше: быть мертвой или стать врагом номер один огромного хоккеиста?

– Кромби! – громко и внятно говорит профессор. – Мисс Стар любезно соглашается принять твои извинения в качестве уроков катания.

– Но! – тут же поднимает голову тренер, который все это время, зло пыхтя, рассматривал носки своих коньков. – Скоро у нас игра, нужна подготовка!

Профессор только поводит плечом, думаю, он тоже зол на тренера за его слова о том, что студенты факультета дизайна одежды не достойны обучения в академии.

– Мистер Брэндон Кромби проведет для мисс Стар консультации на льду. Прошу им не препятствовать в этом. Думаю, этого будет достаточно для нее, чтобы научиться стоять на коньках, а для него – чтобы понять, что никто и никогда не должен ставить себя выше другого человека, только потому, что в его крови течет магия. Ясно?

– Да, сэр, – медленно отвечает красный от злости, как перезревшая слива, Брэндон.

– Да, сэр, – пищу я, как мышка, попавшая в мышеловку.

– Да, сэр, – шипит тренер, как кобра, которой наступили на хвост.

– Вот и славно, – потирает руки профессор, тут же становясь простым на вид старичком, по ошибке забредшим на урок. – Наслаждайтесь.

Он подмигивает мне и также легко и спокойно покидает ледовую коробку, а мне остается гореть факелом под неодобрительными взглядами мужчин. Посмотрев чуть дальше, я понимаю, что вся команда Брэндона смотрит на меня с такой ненавистью, что даже становится трудно дышать. О нет. Кажется, они тоже не рады, что теряют на время одного из членов своей команды. И ведь у них скоро игра! Ой, что сейчас будет?

– Я, наверное, пойду? – вцепляюсь холодными пальцами в дерево бортика, решая проехать с его помощью, помогая себе руками и не задействуя ноги.

– Стоять, черепаха! – командует Брэндон и тренер одобрительно хмыкает. Вот же…чертов нетолерантный шовинист! – Раньше начнем, раньше закончим!

Он стягивает с груди защитный жилет, бросает его мне под ноги и остается в одном пуловере.

Тренер свистит в свой огромный свисток.

– Что встали, как вкопанные? А ну-ка, за дело! Вы, опарыши, – обращается он к субтильным девчонкам с моего факультета, заискивающе глядящим на хоккеистов. – По двадцать кругом вокруг. А вы, – он свистит парням и указывает на вторую ледовую коробку, где уже все готово для их тренировки. – За дело!

– Ну что, черепаха, довольна? – шипит мне Брэндон, как только тренер отъезжает от нас на безопасное расстояние и принимается командовать парнями и девушками. – Ты еще пожалеешь, что на свет родилась, а не то, что в академию пришла!

Едва мы отъезжаем подальше от ушей студентов, говорю ему тихо:

– Мог бы использовать свою магию. Заколдуй, и я научусь кататься!

Он фыркает.

– Много думаешь, Черепаха!

– Хватит меня так называть! – кипячусь я.

– Перестану, когда кататься научишься. – Он с сомнением разглядывает мою мелкую фигуру, прижавшуюся дрожащим телом к деревянному бортику и цокает языком. – То есть, никогда!

Брэндон зловеще хохочет, а я думаю о том, что внешность обманчива, очень обманчива, и зря я повелась на его прекрасные глаза под пушистыми ресницами, широкие сильные плечи, красивую улыбку на полных, влекущих к поцелуям губах. Это обычный парень, злобный, самовлюбленный тип, который только и думает, что о себе.

– Отталкивайся от борта! – командует он и подъезжает ближе. – Иначе я сломаю все твои пальцы.

От удивления я ослабляю железную хватку на заборчике, который так и манит своей безопасностью и поддержкой, и тут же жалею об этом. Брэндон, этот метеор на льду, тут же подъезжает сзади и толкает меня вперед.

Я зажмуриваюсь, ожидая, что сейчас столкнусь со льдом нос к носу, но мне везет – каким-то чудом еду вперед, хоть и медленно. Со стороны моя фигура, думаю, выглядит нелепо и смешно – голова вперед, задница назад, руки в стороны, пытаются ухватиться за воздух, ноги замерли в одной позиции.

– По-мо-ги-те! – шепчу заиндевевшими от страха губами и слышу, как сзади смеется Брэндон. Ненавижу его, ненавижу всей душой!