Текст книги "Обещание вечности (ЛП)"

Автор книги: Линда Ховард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Клэр отвернулась, тяжело дыша, и растирая лоб дрожащей рукой. Возможно, она действительно глупа: предательство Джефа так ничему ее и не научило. Оно сделало ее осторожной, но недостаточно. И в результате она снова попала в порочную любовную западню красивого обаятельного мужчины, который мог заполучить любую женщину, какую захотел, и только наивная дурочка могла мечтать о том, что он полюбит ее.

– Я не плясал от радости! – заорал Макс, нависая над ней.

Он редко терял самообладание. Как правило, в этом не было необходимости, обычно Макс получал, что хотел, не особо напрягаясь, просто используя обаяние и чувственность. Но реакция на Клэр была чрезмерной с самого начала, и холодное презрение в ее глазах вызвало в нем что-то жестокое.

– Меня вызвали назад в Даллас, ты же знаешь. Ты была в моей постели, когда раздался звонок!

Последние остатки цвета как будто смыло с лица Клэр, ее безудержный взгляд обнаженной боли заставил Макса замереть.

– Клэр… – начал он, потянувшись к ней, но она отскочила настолько яростно, что врезалась в край стола, бумаги разлетелись в разные стороны.

– Как любезно с твоей стороны напомнить мне об этом, – прошептала она.

Ее глаза казались черными на белом как бумага лице.

– Оставь меня в покое.

– Нет. Нам было хорошо вдвоем, и я хочу все вернуть. Я не позволю тебе выкинуть меня из своей жизни.

Клэр дрожала, и он хотел обнять ее, чтобы поддержать, но не посмел. Внезапно ее ледяное самообладание рухнуло у него на глазах, обнажив женщину, которая почти сотрясалась от боли. Осознание этого поразило Макса, словно удар в грудь, лишивший возможности дышать. Она вовсе не замкнутая хладнокровная женщина, немного бесчувственная, бросающая вызов его мужской сексуальности. Она воздвигла преграды между собой и другими людьми, пытаясь защитить себя, потому что слишком остро все ощущала, и была чересчур легко и слишком глубоко травмирована жизнью. Он не понял ее вообще, небрежно рассчитывая на сексуальную привлекательность и обаяние, чтобы смягчить обстоятельства, как делал всегда, настолько поглощенный желанием заполучить Клэр в свою постель, что пропустил все слабые сигналы, которые она посылала ему. Бог мой, что же он с ней сделал? Как глубока ее рана, если на лице отразилась такая мучительная боль?

– У тебя просто нет выбора, – прерывисто ответила Клэр. – Ты всерьез полагаешь, что я настолько глупа, что снова поверю тебе? Ты лгал, использовал меня. Конечно, у тебя была веская причина, которая делала все это абсолютно правильным в твоих глазах. Цель оправдывает средства, не так ли? Пожалуйста, просто оставь меня в покое.

– Нет, – резко ответил Макс, чувствуя, как внезапная дикая боль скрутила узлом внутренности при мысли, что он, возможно, потерял ее навсегда.

Он не мог допустить этого, и не допустит! По причинам, которые он даже не пытался анализировать, Клэр становилась все более и более дорога для него, заполняя мысли днем и мечты ночью. Ночь, которую он провел с ней, заставила его хотеть большего, намного большего.

– Я же сказал, что сейчас ты пойдешь со мной, хочешь ты этого или нет.

Появившийся в дверном проеме Сэм прервал их, и его голос был столь же холоден, как и взгляд.

– Перестаньте изводить ее, она и так измучена.

На лице Макса не дрогнул ни один мускул, когда он повернул голову, чтобы посмотреть на Сэма, но внезапно в нем появилось что-то необузданное, обманчиво худощавое мускулистое тело напряглось, и глаза стали ледяными и смертельными.

– Это вас не касается, – ответил он, в каждом дюйме его позы проявился агрессивный хищный самец, первобытный инстинкт которого – бороться всякий раз, когда другой мужчина приближается к женщине, которую он пометил как свою.

– Очень даже касается. В конце концов, именно мою компанию вы забрали, используя информацию, полученную от Клэр.

Макс замер, затем резко посмотрел на Клэр.

– Он знает?

Она молча кивнула.

– Клэр рассказала мне сразу же, – сказал Сэм, прислоняясь к двери. – Как только поняла, кто вы на самом деле. Она слишком порядочный человек для корпоративных игр, и хотела уйти прямо тогда, но я отговорил ее от этого.

Видя поднятые брови Макса, он добавил:

– Я знал, что она никогда не позволит себе совершить такую ошибку снова.

Клэр не могла больше стоять здесь и слушать этот разговор. Она чувствовала себя выставленной напоказ, словно с нее содрали кожу, вынули все сокровенные тайны на всеобщее обозрение и высмеивание. В голове зазвенел тревожный сигнал, когда она прошла мимо Макса, отвернувшись от него.

– Клэр!

Он двигался стремительно, снова поймал ее руку, и притянул к себе, чтобы остановить. Она отчаянно выворачивала руку, пытаясь выкрутиться из его захвата, но он поймал ее другой рукой и по-прежнему держал перед собой. Кусая губы, она упорно смотрела на узел его галстука, пытаясь взять себя в руки. Зачем он держит ее так близко себе? Она ощущала тепло его тела, вдыхала возбуждающий мускусный запах мужской кожи. Его близость напомнила о вещах, которые она должна позабыть, чтобы выжить. Тело чувствовало его прикосновения, вызывающие такую дрожь наслаждения, что среагировало необузданно, вопреки рассудку. Соски напряглись, желая прикосновения его рук, его губ, ноги задрожали, желая обвиться вокруг его бедер, и пустота в ней требовала, чтобы ее заполнили.

– Позволь мне уйти, – прошептала она.

– Ты не в том состоянии, чтобы двигаться – ничего не съела за весь день, и выглядишь так, как будто в любой момент можешь упасть в обморок. Я отвезу тебя домой, – настаивал Макс.

– Я не могу с тобой драться, – сказала она, используя последнюю каплю неповиновения.

Захват Макса ослаб, и Клэр вырвалась на свободу, воспользовавшись шансом выбраться из офиса. Наверное, это единственная возможность, а она слишком расстроена, чтобы и дальше терпеть все это. Еще минута и она расплачется, завершая унижение. Практически бегом Клэр выбралась из здания и поспешила к парковке. Дождь слегка моросил, но порывы ветра почти сбивали с ног, и вспышки молнии в низко висящих багровых тучах освещали темноту мгновенным блеском. Шторм усиливал мрак, и попытка уличных фонарей рассеять темноту казалась бесполезной. Каблучки Клэр цокали по мокрому тротуару, пока она бежала к автомобилю. Она добралась до своей машины, остановилась, чтобы отпереть дверцу, и только тогда услышала шаги позади себя. Ледяной ужас сковал позвоночник, в голову полезли рассказы о насилиях и грабежах. Схватив ключи как оружие, она круто развернулась, чтобы встать перед неизвестным врагом, но рядом никого не было. С другой стороны парковки Макс подошел к своему автомобилю, затем сел в него, и Клэр обмякла от облегчения. Руки дрожали, пока она открывала автомобильную дверцу и усаживалась за руль, аккуратно запирая дверь снова. Что, если бы здесь оказался грабитель или насильник? Сколько статей она прочитала, которые предупреждали женщин, как рискованно в одиночку ночью идти к автомобилю? Она была так глупа, что позволила эмоциям поставить себя в опасную ситуацию. Клэр глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки. Ее все еще трясло, дождь, отражающийся на мокрых улицах сквозь свет уличных фонарей, вызывал головокружение. Клэр двигалась с особой осторожностью, не желая рисковать и попасть в аварию. Она не обращала внимания на автомобиль позади нее, пока не свернула на улицу, ведущую к дому, и другая машина тоже последовала вслед за ней.

Занервничав, Клэр посмотрела в зеркало заднего вида, пытаясь разглядеть, что это за машина, но фары слепили глаза, и она не смогла ничего увидеть. Неужели она настолько дошла до ручки сегодня вечером, что стала параноиком? Клэр быстро нашла место для парковки и поставила машину, решив подождать, пока другой автомобиль не уедет, прежде чем она выйдет.

Но другая машина затормозила, и въехала на пустое место рядом с ней. Это был черный «Мерседес», а мужчина, сидящий за рулем обладал золотистыми волосами, которые мерцали как ореол, в искусственном серебристом свете уличного фонаря.

Все еще дрожа, Клэр наклонилась и опустила голову на руль. Он твердо настроен поговорить с ней, и она начала понимать, что Макс не отступится, раз уж решил что-то сделать. Как она могла когда-либо подумать, что он цивилизованный человек? Он такой же безжалостный, как какой-нибудь викинг, и она боялась его так же сильно, как и любила, потому что он уничтожит ее, если она не найдет способ держать его на расстоянии, защищая себя безразличием.

Макс склонился к ее окну, и Клэр вздернула голову.

– Дождь все сильнее, – сказал он приглушенным голосом через стекло.

Дождь мелким бисером бился в ветровое стекло, подтверждая его слова.

– Милая, пойдем в дом. Ты промокнешь, если будешь сидеть здесь и дальше. Думаю, начинается новый шторм.

Клэр вздрогнула от нежного обращения, пораженная, как легко ласковое слово слетело у него с языка. Сколько еще женщин одурачила эта бойкая ложь?

Он не собирался отступать, а Клэр была слишком разбита, чтобы просидеть в автомобиле неизвестно сколько. Собрав последние силы, она вышла из автомобиля и тщательно заперла дверь, затем торопливо пошла по тротуару, не глядя на него.

Макс протянул руку и открыл для нее дверь, потом вошел вместе с ней в лифт. Клэр сжимала брелок с ключами, держа его наготове. Черт бы его побрал, почему он не оставит ее в покое? Что ему еще нужно, в конце концов?

Твердо взяв Клэр за запястье, Макс забрал ключи и открыл дверь, вступил внутрь, чтобы включить свет, и втянул ее за собой. Он выпустил ее руку, чтобы закрыть дверь, и бросил ключи на маленький столик, который стоял рядом с дверью – очень вместительный столик, который Клэр нашла на блошином рынке и заново отполировала. Клэр неподвижно уставилась на этот стол, совсем непохожий на тот столик времен королевы Анны, который стоял у Макса в холле. Она вспомнила, как легко Макс поднял ее на тот изящный столик, как двигался между ее бедрами, и на мгновение подумала, что и в самом деле может упасть в обморок. Ноги дрожали, в ушах нарастал далекий рев. Она глубоко вдохнула, надеясь, что дополнительный приток воздуха приведет ее в чувство.

– Сядь, – грубо приказал Макс, подталкивая Клэр к кушетке. – Ты выглядишь бледной как покойник. Ты беременна?

Ошеломленная, Клэр беспомощно посмотрела на Макса, и опустилась на диванные подушки, подогнув под себя ноги.

– Что? – задохнулась она.

– Ты ничего не ешь. Ты очень бледная. Ты сильно похудела, и от дыма сигарет тебе становится плохо.

Он перечислил все симптомы, о которых часто размышлял, с тех пор как это объяснение впервые взорвалось в его голове.

– Думаешь, я не заметил, как Сэм открыл окно для тебя сегодня днем? Почему ты сказала ему, а не мне?

– Я ничего ему не говорила, – возразила Клэр, выведенная из равновесия этим допросом. – Я не беременна!

– Ты абсолютно уверена в этом? У тебя были месячные?

Впервые за эту ночь румянец разлился по ее щекам.

– Это вообще не твое дело!

С мрачным лицом Макс встал прямо перед ней.

– Думаю, что мое. Я не предохранялся той ночью – ни разу за всю ночь – и не думаю, что ты принимаешь противозачаточные таблетки. Так?

Выражение лица Клэр было достаточным ответом.

– Я так и думал.

– Я не беременна, – повторила она настойчиво.

– Понятно. Ты просто на диете, так что ли?

– Нет. Я просто очень устала, вот и все.

– Еще один признак.

– Я не беременна! – завопила Клэр, затем закрыла лицо руками, ошеломленная тем, что так легко потеряла самообладание.

– Ты абсолютно уверена в этом?

– Да!

– Хорошо, – сказал Макс с внезапным спокойствием. – Прости, что накинулся на тебя, но я хотел знать. Теперь сиди здесь, пока я раздобуду для тебя какую-нибудь еду.

Самое последнее, что ей сейчас нужно – это еда. Клэр хотела, чтобы он убрался из ее квартиры, тогда она сможет упасть лицом в подушку и заснуть. Но она не могла выгнать его, потому что ноги как будто налились свинцом, и внезапно решила, что это не стоит таких усилий. Она сидела, безучастно глядя прямо перед собой, задаваясь вопросом, как это возможно – быть настолько безрассудной, чтобы даже не побеспокоиться о возможности забеременеть, но правда состояла в том, что в тот момент это вообще не пришло ей в голову. Прошлый опыт убедил Клэр, что ей не стоит даже мечтать о беременности, но в тот вечер с Максом она не думала об этом. Конечно, она должна радоваться тому, что ничего не произошло, потому что Клэр не была уверена, что смогла бы перенести еще один стресс. Что, если бы она забеременела? На этот раз все было бы в порядке? Она держала бы в руках собственного ребенка? Ребенка Макса – с золотистыми волосами и глазами, похожими на море. Внезапная, как выстрел, боль пронзила ее, потому что этого не случилось, а она очень хотела бы, чтобы это произошло.

Клэр была настолько измучена, что продолжать сидеть вертикально означало слишком многое требовать от своего тела. Со слабым тихим вздохом она откинулась на подушки кушетки, ресницы опустились, как будто их потянуло вниз с неодолимой силой. Внезапно перед ней словно упал черный занавес, и она провалилась в сон.

Макс возвратился в гостиную с подносом, загруженным бутербродами, стаканом молока для Клэр и чашкой кофе для себя, потому что тоже хотел есть. Он приготовился принять все обвинения и нападки за причиненную боль, и, если понадобится, остаться здесь хоть на всю ночь, чтобы объяснить свое поведение, и убедить ее, что между ними произошло нечто особенное. И тут увидел Клэр – волосы разметались по подушке, одна рука сложена на коленях, другая свисает в сторону бессильным жестом, указывающим на глубокий сон. Ее рука лежала ладонью вверх, пальцы слегка вздрагивали, и Макс пришел в замешательство от особенной невинной уязвимости открытой ладони, такой мягкой и розовой. Воспоминания обожгли его. В течение той ночи, что они провели вместе, во время одного из безумных жадных соитий, он взял руку Клэр и провел вниз по своему телу, и каждый мускул в нем задрожал от движения нежных пальцев, обхвативших его плоть. И сейчас он вздрогнул от бурной реакции на воспоминания: его тело напряглось, на лбу выступила испарина. Макс беззвучно выругался и поставил поднос, пытаясь взять под контроль нахлынувшее желание. Сейчас не время для соблазнения, даже если предположить, что он сможет разбудить Клэр. Он посмотрел на поднос с едой, затем на крепко спящую женщину. Она нуждалась и в еде и в отдыхе, но очевидно организм принял решение и отдал приоритет сну. Самое лучшее сейчас – позволить ей поспать, хотя это означает снова отложить разговор.

Нагнувшись, Макс мягко подсунул под нее руки – одну под колени, другую под спину, и легко поднял Клэр. Ее голова бессильно упала на его плечо, нежное дыхание согревало тело через рубашку, и он остановился на мгновение, сжимая ее в руках, и даже прикрыл глаза, упиваясь ее близостью, мягкостью тела в своих руках, и слабой, неуловимой сладостью кожи. До сих пор он не до конца осознавал, насколько сильно тосковал без нее, но теперь мучительная жажда овладеть ею снова, едва не заставила его громко застонать. Она так естественно вписывалась в его объятия, как никакая другая женщина когда-либо. Макс держал много податливых трепещущих тел рядом с собой, и под собой, но теперь не мог вспомнить ни одного из них. Только Клэр. Она заставила его почувствовать себя странно полным, и эта мысль тревожила, потому что подразумевала, что без нее он неполон.

Он принес ее в спальню и положил на кровать. Она так крепко спала, что даже ничего не пробормотала, и лежала точно так, как он положил ее. Со сноровкой мужчины, который раздел много женщин, Макс снял короткий легкий жакет, который был надет на ней, затем вытянул блузку из юбки. Под тонкой шелковой блузкой он увидел кружевной край лифчика, напомнивший ему об удивительно сексуальном нижнем белье, которое носила Клэр. Напомнивший ему… Макс провел рукой по выступившей на лбу испарине. Все проблемы вылетели из головы.

Наклонившись еще ниже, он расстегнул молнию на юбке, потом осторожно потянул ее вниз и снял. Клэр не носила лифчик, на ней была длинная комбинация из шелка и кружев. Когда Макс снял с нее туфли и отложил их в сторону, его руки дрожали. Он не посмел идти дальше. Помимо того, что Клэр не оценит, если он разденет ее догола, Макс внезапно испугался, что если продолжит, то его самообладание просто рухнет. Он подумал об атласе и кружевном поясе для чулок, которые были на ней, о тонких как паутинка трусиках, и тело затопило жаром. Ад и все дьяволы! Он неистово проклинал все на свете, потихоньку поднимаясь на ноги. Ее склонность к сексуальному нижнему белью, вполне возможно, превратит его в фетишиста.

Макс легко приподнял ее, вытащил покрывало, затем уложил между простынями. Какой же утомленной она выглядит, подумал он, убирая спутанные волосы с лица. Лицо бледное и напряженное, с темными тенями под глазами, но для него стало большим облегчением узнать, что это просто истощение, а не перенапряжение ранней беременности, хотя симптомы и похожи. До той ночи он никогда не терял самоконтроль, не только над своим телом, но и над мыслями; он всегда сначала убеждался, что партнерша защищена, и был более чем готов взять ответственность на себя, если она сама об этом не позаботилась. А уж тогда, и только тогда, позволял себе выпустить на волю сексуальный голод и потеряться в чувственных плотских удовольствиях. Но с Клэр он даже не подумал об этом. Им двигала только одна мысль – войти в нее, он был слеп ко всему остальному. Даже сейчас Макс был просто ошеломлен ощущением неодолимой потребности, примитивного и мощного животного инстинкта – взять ее. Он с трудом взял себя в руки. Макс не любил чувства. Он всегда думал, что власть рассудка может контролировать чувственные аппетиты тела. Будучи умным хладнокровным человеком он всегда держал под контролем свои эмоции… пока не почувствовал отклик Клэр, и вся его сдержанность была сметена волной яростного желания.

У него не хватило ни ума, ни выдержки даже для того, чтобы довести ее до кровати. Он просто посадил ее на стол в холле, задрал бархатную юбку на талию и ворвался в нее. Изящную, хрупкую, похожую на прекрасную фарфоровую статуэтку Клэр он взял ее с деликатностью варвара, захватившего город. Единственное, что мешало ему почувствовать к себе полное отвращение – память о ее ответной реакции. Как она цеплялась за него, двигалась ему навстречу, ее мягкие всхлипы, вырывающиеся из горла, когда она встречала его толчки, как она выкрикнула его имя, когда нежные внутренние судороги сообщили о пике ее наслаждения. За скромными манерами Клэр скрывалась чувственная страсть, которая просто сокрушила его, заставила жаждать ее. Он хотел ее всю, хотел сделать своей навсегда.

Осознавая, что борется с потребностью взять ее снова, Макс отвернулся от кровати, пока еще мог. Все связанное с Клэр, практически полностью лишало его самообладания.

Он отправился в гостиную, с волчьим аппетитом съел несколько бутербродов и выпил кружку приготовленного кофе, не переживая о воздействии кофеина на нервную систему в столь позднее время. Он обдумывал ситуацию с Клэр, нахмурив лоб и мрачно глядя вдаль. До этой ночи Макс не сомневался, что, в конце концов, сможет вернуть Клэр. Никогда в жизни он не получал отказа в чем-то, чего действительно хотел. Природа предоставила ему огромное преимущество, подарив красивое лицо, тело и превосходный интеллект. Но впервые Макс сомневался в победе. Он заглянул за стену, которую Клэр воздвигла между собой и окружающим миром, и впервые увидел, насколько она на самом деле ранима, и насколько необходима ей эта стена. Она ощущала все слишком остро, любила слишком глубоко, отдавала себя целиком и полностью …, и предательство нанесло сокрушительный удар по слишком отзывчивому сердцу.

Что бы ни случилось дальше, он должен быть уверен, что Клэр не сможет спрятаться от него, а Макс узнал ее достаточно хорошо, чтобы понять, какой будет первая форма защиты. Она сделает все, что сможет, чтобы сохранить дистанцию между ними, если не физически, то мысленно. Время на ее стороне. Скоро он должен вернуться в Даллас, и они будут разделены расстоянием больше чем в двести миль, а возможно ему придется отправиться и в другие города, преодолевая даже большее расстояние между ними. Макс рассматривал все варианты, и в голове созрел план. Он должен увезти ее с собой в Даллас, проблема только в том, как заманить ее туда. Он убрал за собой, потом вошел в спальню, чтобы проверить Клэр и убедиться, что она действительно в порядке. Она все еще крепко спала, здоровый розовый цвет начал возвращаться на щеки, пока она отдыхала. Макс задумчиво посмотрел на будильник, затем нажал кнопки, удостоверившись, что сигнал выключен. Пусть спит, сколько хочет. Он написал короткую записку, положил ее под часы, затем заставил себя выйти из квартиры. У него был план, и плевать, что сейчас уже глубокая ночь, пора начать претворять его в жизнь.

Слабая усмешка смягчила мрачное выражение лица, пока он добирался домой по дождливой хьюстонской ночи. Ничего не случится с Роумом, если выдернуть его из крепкого сна телефонным звонком: в конце концов, именно его звонок за три недели до этого вытащил Макса из постели, которую он делил с Клэр. Судьба имеет привычку уравнивать обстоятельства.