Текст книги "Материнский инстинкт (СИ)"
Автор книги: Лина Манило
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
Глава 25
Проснулась от дикой головной боли. За окном светло, комнату освещали лучи ласкового осеннего солнца. Немного повалявшись в постели, решила все-таки встать, потому, как голова болела невыносимо, а в горле полыхал пожар. О том, что произошло вчера вечером, не могла сейчас думать – сначала нужно было привести мысли в порядок, а потом уже анализировать события прошедшего дня. Единственное, что чувствовала – боль от потери, как будто кто-то очень близкий мне умер. Знала, что это умерла наша с Ольгой дружба, хотя и не могла понять, в какой именно момент появилась первая трещина.
Прошлепав босыми ногами на кухню, увидела сидящего за столом Рому в окружении детских бутылочек со смесью, соком, чистой детской водой. Абсолютно счастливый Саша лежал у отца на руках и радостно агукал.
– Мы идем гулять! – задорно сообщил мне мой муж. Когда он возился с ребенком, он сам напоминал маленького мальчика и был абсолютно счастлив. Каждый раз глядя на эту парочку, во мне плескалось бескрайнее море счастья и покоя.
– Прекрасная идея, – засмеялась, глядя на радостного сына, который слишком любил гулять, чтобы такой прекрасный во всех отношениях день проводить в четырех стенах.
Я поцеловала Сашу в лобик, после чего сын блаженно улыбнулся и даже зажмурился от удовольствия.
– Ух, ты моя прелесть замечательная!
– А ты пойдешь с нами? Соглашайся, пока пригласительные билеты еще есть в наличии, – хитро прищурившись, спросил любимый. – Тем более, что сегодня выходной, а значит, мы можем прогуляться до дома, в котором я планирую приобрести для нас новую квартиру. И я тебе гарантирую, что квартира просто замечательная – нам всем там будет хорошо.
Я зажмурилась, представив наш будущий дом – светлые стены, огромные окна и много-много счастья, что будет жить в его стенах. Я любила свою квартиру, в которой родилась и прожила множество замечательных моментов, но в ней жило столько боли, столько призраков населяло ее, что мне не терпелось уехать отсюда.
– Ладно, уговорили, – засмеялась. – Только мне нужно немного времени, чтобы привести себя в порядок. Вы выходите во двор, а я приблизительно через полчаса спущусь, и поедем смотреть новую квартиру и в парк заедем. Безумно хочу прокатиться на колесе обозрения!
– Вот и замечательно, – улыбнулся Рома, поднимаясь и подхватывая счастливого ребенка на руки. – Значит, мы пойдем, а ты спускайся, когда будешь готова.
Когда за ними закрылась дверь, я с облегчением вздохнула и принялась приводить свою растрепанную красоту в приличное состояние. Не знаю, сколько собиралась, но в отведенное время вложилась на сто процентов. Когда вышла на детскую площадку, где обычно любили проводить время мои мужчины, поняла, что тут есть кто угодно, но только не Рома с Сашей. Я искала глазами красную коляску, но так ничего и не увидела. Ноги налились свинцом, а в ушах зазвенело. Немного дыхательной гимнастики и я постепенно начала приходить в себя. Решила обойти вокруг дома, в надежде, что они устали меня ждать и решили немного прокатиться. Как только завернула за угол, то первое, что бросилось в глаза – в отдалении валялась перевернутая коляска. Наша коляска! Я кинулась бежать, ощущая, что мое сердце периодически то останавливается, то пытается вырваться из груди. Я знала, что в коляске пусто, а ребенок куда-то пропал. Я чувствовала, что случилась беда, но не могла до конца в это поверить. Пока бежала до того места, где закатным заревом полыхала ткань, вся жизнь промелькнула перед глазами. Знала, что случись что-то с сыном, жить не буду. Рома пропал тоже, но в тот момент о нем я совсем не думала.
Подбежав к коляске, подняла ее, перевернутую, и быстро осмотрела – внутри было что угодно, но только не мой сын: бутылочки, пеленки, сменные памперсы, теплая кофточка на случай похолодания. Но Саши не было. Его похитили, но вот только кто? И где, черт возьми, Рома? Понимала, что ему незачем было красть сына, но что на самом деле случилось, не могла сообразить. Важной была пропажа Саши, все остальное отошло на задний план.
В глубине души знала, кто украл моего сына, но эта мысль причиняла так много боли. Зачем это ей? Зачем ей мой сын? Как она могла так со мной поступить?
– Рома! Рома, ты где? – кричала, потому что не понимала, куда и он мог подеваться. На мужа у меня был заточен длинный и острый зуб – как он, взрослый мужик, мог позволить, чтобы у него из-под носа украли меленького ребенка? И куда он, в конце концов, подевался? Неужели сбежал?
Я носилась из стороны в сторону, заламывала руки, кричала и плакала, но ответом мне была тишина. Я кидалась к редким прохожим с вопросами о своем сыне, но никто не мог дать мне вразумительно ответа – никто не видел, как воровали моего Сашу.
Из кустов неподалеку послышался слабый стон. Я узнала голос – его ни с чьим другим перепутать была не в состоянии. Услышав треск веток, поняла, что он идет ко мне и приготовилась вылить на его несчастную голову весь накопленный негатив.
– Эй! Что ты там делаешь?
– Твою мать, – шипел Рома, пробираясь сквозь кусты. – Вот же сука... так долбануть... тварь...
– Ты же учитель иностранного языка, гуманитарий, твою девизию! Как ты можешь так ругаться?! Идиот! – орала, кинувшись к нему.
– Ирка! Ты?! Что тут... черт! – Рома, выползая из кустов, с окровавленной головой, остановился как вкопанный, глядя на перевернутую коляску. Не помню, сколько длилось тягостное молчание. – Ну, мымра, сперла все-таки ребенка!
– Как тебя туда черти занесли? И что, твою мать, тут произошло?! – прокричала и в истерике начала бить Рому в грудь связкой ключей. Я орала, вопила плакала и не переставала награждать любимого сильными ударами. Он терпел, только лишь ошарашенно смотрел вокруг.
Истерика нарастала. Знала, что если не найду Сашку, то брошусь под поезд. Этот ребенок в последнее время стал для меня всем миром, солнцем и водой. Без него все краски Вселенной потеряли свою привлекательность – моя жгучая и всепоглощающая ненависть превратилась в отчаянную любовь. Я не могла его потерять – он был моим, только моим сыном. Других не было и если на то пошло, то уже и не сильно хотелось иметь кого-то, кроме Сашки.
– Я тебе все объясню! – закричал Рома, хватая меня за запястья.
– А что тут рассказывать? Ты потерял нашего сына! Как ты мог? – плача, я уткнулась в грудь своего мужа и надрывно рыдала. – Он пропал, пропал! Она украла его, да? Это была она?
– Ничего еще не потеряно, хватит рыдать, – проговорил Рома.
– Да что ты говоришь? И где мой сын? Куда он делся? – вскинула на него полные ужаса и боли глаза.
Рома схватил меня за руку и быстро куда-то потащил. Не смотря на травму, бегал он довольно резво.
– Я как только вчера ее увидел, то понял, что она – сука! Меня не обманешь – я таких дамочек за версту чую. Не знаю, чем уж она так тебе раньше нравилась, но я знаю таким цену – три копейки в базарный день. Да она же не перед чем не остановится, лишь бы добиться своего.
– Ольга?
– Именно! Понимаешь, мы сегодня с Сашей только спустились во двор, а она уже тут. Предложила прокатиться несколько раз вокруг дома, пока ты собираешься. Я не придал этому значения – все-таки вы подруги, и какая мне, в сущности, разница, что она за человек. Я, конечно, дурак, что согласился, но не посылать же ее. Думаю, пару кругов намотаем, а тут и ты подоспеешь. Мы только за угол завернули, а она и говорит: «Давай пройдем к вон тем кустам. Я сильно в туалет хочу, а домой уже не успею». И меня потащила настойчиво за собой, чтобы было, кому на шухере постоять. Я, конечно, удивился, но, зная ее эксцентричность, согласился. Только отвернулся, мне в голову чем-то тяжелым прилетело. В итоге очнулся только что.
Рома говорил быстро, еще быстрее тащил меня к автомобильной стоянке, где был припаркован его автомобиль.
– В общем, так, за руль сядешь сама. Если остановят, то скажем, что ты везешь меня в больницу, потому что скорая не едет. Понятно? Скажешь, что я лампочку менял и упал со стремянки, чтобы лишних вопросов не было, ясно?
Я кивнула.
– Конечно, понятно. Хорошо, хоть автомобиль свой водить научил, а то бы сейчас на самокате ехали, – не знаю, откуда во мне еще оставались силы разговаривать и вести автомобиль, но знала, что действую не ради себя, а ради своего сына. Мысли о ребенке давали мне силы.
Решимость и напористость моего мужа радовала – никогда не думала, что он так прикипит душой к моему сыну, захочет его искать, будет так искренне переживать. Видела, что Роме срочно нужна была медицинская помощь – рана на голове сильно кровоточила; видела его горящий взгляд, заострившиеся скулы и впервые ощутила, что рядом со мной настоящий мужчина, который никогда не предаст и постарается помочь. Не смотря на то, что мне пришлось переживать, я была счастлива, что в тот момент рядом со мной был именно этот мужчина. Наверное, только в тот миг я по-настоящему ему поверила.
– Вокзал? – услышала хриплый голос, выруливая с парковки. Огромным внедорожником было очень сложно управлять, но я старалась, потому что другого выхода не было. – Здравствуйте! А вы не подскажете, во сколько отходит ближайший поезд на Москву? Ага, понятно. Спасибо, девушка!
– Что они сказали?
– Говорят, что поезд отходит ровно в два часа дня.
– А сейчас?
Рома посмотрел на часы и удовлетворенно хмыкнул:
– Сейчас только час. У нас в запасе еще достаточно времени. Так что не горюй – все будет в ажуре!
В тот момент я верила ему как богу, и большего авторитета не существовало на всем белом свете.
Рома тем временем набирал еще какой-то номер телефона.
– Але, Кастет? Это Ромыч. Кроль у тебя? Да? Значит, все в сборе. Дело в том, что мне нужна ваша помощь. Коллективная, так сказать. Садитесь в машину и езжайте к вокзалу. Железнодорожному, блин! Еще на автовокзал поедете, знаю я вас. Встречаемся на автомобильной стоянке через полчаса, – какое-то жужжание в трубке, по всей видимости, незримый Кастет задает какие-то вопросы. – Да на месте объясню – сейчас нет времени. Жду вас, в общем.
В трубке что-то снова зашипело и забулькало.
– Понятно все? Ну, тогда до связи. О! Кстати! Не забудь привезти мне бинт, вату, перекись водорода и йод. Как зачем? Рот тебе буду завязывать, чтобы вопросов глупых не задавал. Я сказал, чтобы ты привез, и ты вези. Все. Отбой.
Я оторопела. Хорошие нынче учителя пошли.
– Ты удивлена? – Рома заметил мое замешательство и внимательно на меня посмотрел.
– Я просто шокирована.
– Ничего, пройдет. Это я виноват – давно тебя нужно было с друзьями познакомить. Но я же не знал, что возникнет подобный форс-мажор. Мы собирались спокойно собраться, выпить. С тобой они сильно хотели познакомиться, ребенка мечтали увидеть, но все времени не было. Ну а теперь познакомишься со всеми сразу в неформальной обстановке. Да и посмотришь на них в деле.
– Они бандиты? – испуганно спросила. Я никогда не спрашивала Рому о прошлом, доверившись ему безоглядно, но что если он скрывал от меня еще более страшные тайны, чем мои? Неприятный холодок пробежал по позвоночнику.
– Кто?! – Рома удивленно вскинул брови. – Мои друзья? Совсем сдурела, женщина!
– Ну, Кастет там... Кроль, – нерешительно проговорила. – Это какие-то бандитские клички!
Рома захохотал, однако боль в разбитой голове заставила оборвать смех.
– Да ты юмористка! Барсы они.
– Типа оборотни? Барсы...
– Ну, точно сдурела, – снова засмеялся. – Какие к чертям оборотни? Мы не в молодежном романе живем. Барс. Ну, спецподразделение такое.
– И ты тоже?
– И я тоже, – кивнул. – Долго служил в подразделении, до многого дослужился, а потом однажды утром встал и понял, что больше не хочу ни чьи задницы спасать. Так с тех пор только свою задницу и прикрываю.
– И ты решил пойти в учителя? – спросила недоверчиво глядя на любимого, который с каждой минутой открывался с новой стороны.
– Хорошая карьера, да?
– Ничего, бывает и хуже.
Мы подъехали к вокзалу, я припарковалась и посмотрела на Рому.
– Что дальше? Командуй, мой генерал.
Рома засмеялся.
– Выйди, пожалуйста, на улицу и подойди к вон той машине, – попросил, глядя в сторону серого внедорожника. – Скажешь, что ты Ира. Попроси, чтобы они тебе отдали аптечку.
Я шла на ватных ногах, мысленно представляя тех, кто прятался за тонированными стеклами. Не знала, чего мне ждать от новых знакомых. То, что они были друзьями моего мужа, не делало их автоматически хорошими людьми.
Когда я осторожно постучала в стекло, окно медленно опустилось, и на меня уставились три пары глаз, в которых плескался искренний интерес.
– Что вам, молодая и интересная? – спросил один, самый старший, голубоглазый брюнет с крупными чертами лица. На вид ему было лет сорок.
– Меня зовут Ира, – не сказала, а пропищала.
– О! Ирина, – засмеялся второй пассажир, русоволосый мужчина лет тридцати с глубоким шрамом на щеке.
– Вату давать? – спросил ещё один мужчина – блондин, сидящий на заднем сидении.
– Давайте! И бинты тоже.
Я спешила, мечтая скорее вернуться обратно в машину – была не настроена на знакомство с новыми людьми. Хотелось уже найти моего сына, познакомиться можно и позже.
– Держите! И передайте Роме, чтобы он после процедурного кабинета зашел в регистратуру – нужно все обсудить. Хорошо? – спросил тот, кто показался самым старшим и главным из них.
Кивнула. Пассажиры внедорожника молча закрыли окно.
– Держи, – протянула пакет с лекарствами, садясь на водительское сидение.
– Как тебе мои ребята? – спросил, распечатывая пакет с медикаментами.
– Что я о них могу сказать, если я их меньше минуты видела? – фыркнула. – Да и не очень они разговорчивые.
Рома засмеялся.
– Ну, они не слишком общительные, особенно с такими красотками, как ты. Так, ладно. Вернемся к делу. Поиграем в отважную санитарку и раненного солдата советской армии. Любишь ролевые игры?
– Такие? Нет.
– Выбора у тебя все равно нет, поэтому придется в кратчайшие сроки делать из меня госпитализированного доблестного солдата.
В стрессовых ситуациях человек действительно готов на многое. Вот и я всего за пять минут обработала раны и забинтовала голову.
– Очень даже симпатично. Просто таки герой сражения на реке Калке, – сказала, глядя на Рому. – Но медсестра из меня так себе, поэтому ты на побитого бомжа больше похож, чем на отважного ветерана.
– Ничего, потом, будет время, научу раны красиво бинтами заматывать, чтобы на модную шапочку похоже было и на людях не стыдно показываться. Но сейчас не до красоты, пора идти.
До прибытия поезда оставалось тридцать пять минут.
Рома вышел из машины и первым делом направился к своим друзьям, чтобы обсудить с ними все вопросы подробнее. Ждать его возвращения пришлось недолго.
– О чем вы договаривались? – спросила, как только Рома снова сел в автомобиль.
– О том, как мои товарищи будут снимать эту курву с поезда. Ребята сейчас благодаря своим полезным связям выяснят, в каком вагоне у нее забронирован билет, чтобы не промахнуться с выбором места дислокации. Когда все станет ясно, то ребята расположатся по периметру, стараясь особенно не привлекать внимания к себе. Ну, в общем, они знают, как им лучше работать. Тебя такой сценарий боевых действий устраивает?
Меня он устраивал более чем.
– Теперь самое основное для нас – вести себя тихо и до поры до времени не высовываться, чтобы ребятам ничего не сорвать. Кастет очень не любит, когда мешают операции.
– Я постараюсь быть осторожнее. Но ты же знаешь, что иногда не могу себя контролировать, но попробую.
– Постарайся хотя бы ради сына.
Мы вышли из автомобиля, и расположились рядом с центральным входом. Я стояла, уткнувшись носом в грудь мужа, и опасливо озиралась по сторонам. В голове бабочкой летала мысль: "Вдруг она решит полететь на самолете?" Но вдруг зазвонил телефон и все тот же Кастет сообщил нам, что информация получена, и они размещаются на нужной платформе. А нам оставалось только ждать.
Глава 26
Время тянулось медленно. Я, не переставая, смотрела на часы, практически не ощущая движения стрелок.
Мы стояли за колонной, ожидая прибытия поезда, нервно курили и молчали. Я ощущала цепкий страх, который опутал с головы до ног. Не чувствуя тела, будто меня набили ватой, старалась не впадать в панику. Не понимала, что творится вокруг, не замечала снующих в разные стороны людей. Думала только лишь о своем сыне, который оказался в чужих руках. Он был такой маленький, беззащитный. Ведь с ним можно сделать все, что угодно и он не сможет за себя постоять. Я и сама помнила, как недавно мечтала уничтожить его, стереть с лица земли. И не остановись я вовремя, что стоило убить его? Много ли для этого потребовалось бы сил?
Не понимала, почему Ольга пошла на это. Зачем ей мой сын? Знала, что подруга обезумела, но не хотела, чтобы жертвой ее сумасшествия стал мой ребенок.
Мои чувства к ребенку претерпели за это время столько изменений и прошли путь от разрушительной ненависти до всепоглощающей любви, которая могла выдержать все. Эта любовь заполняла каждую клеточку моего тела, заменяя собой кровь и проникая в мозг. Может и тогда, в самом начале та ненависть тоже была любовью, только я боялась сама себе в этом признаться? Единственное, что точно знала – не смогу без него жить.
– Рома, – прошептала.
– Да?
– Если я не получу Сашку обратно, то прямо здесь брошусь под поезд.
– Глупая?
– Я серьезно.
– Давай не будем нагнетать атмосферу. Мне самому тошно.
– Но это же мой сын.
– И мой тоже.
– Нет, он больше мой.
– Потому что ты его нашла?
– Нет, потому что я...
Договорить мне не дал звук приближающегося к платформе поезда. Я хотела ринуться туда, на перрон, но Рома остановил меня, схватив за руку:
– Ты что, ненормальная?! Да если она заметит тебя раньше, чем мои парни смогут ее обезвредить, то все пропало. Она сбежит с твоим ребенком, и тогда можешь попрощаться с Сашей навсегда. С ее связями в Москве она сможет сделать все для того, чтобы наш ребенок стал ее родным сыном. Думай головой! – Рома тряс меня за плечи, глядя в глаза.
Я поняла, что он прав и осталась стоять на месте, напряженно вглядываясь в толпу.
– Идет, кажется, – Рома сплюнул на грязный асфальт и указал в противоположном от нас направлении.
Я резко обернулась.
Она шла, ласково прижимая к себе моего сына и улыбаясь, как первоклашка-отличница.
Я ринулась к ней. Рома хотел снова меня остановить, но я уже превратилась в снежную лавину, сметающую все на своем пути. Ему ничего не оставалось делать, как пойти за мной.
– Ах ты тварь! – Я подбежала к ней, как разъяренный гепард и с разлету залепила кулаком в ухо. Не знаю, откуда во мне взялись эти дикие замашки, где нашлись силы – я никогда раньше никого не била. Да я даже от насильника не смогла защититься, но тут во мне скопилось столько силы и ярости, что я спокойно могла Ольгу убить. 5
Она, явно не ожидая нападения, резко отпрянула в сторону, прижала ребенка к себе еще крепче и заорала на весь перрон, созывая на помощь общественность в лице пассажиров и провожающих:
– Люди! Помогите! Убивают! Уймите хулиганку! Она хочет меня убить и забрать моего единственного сыночка! Милиция!
Вокруг нас мгновенно образовалось живое кольцо людей, ставших мгновенно на сторону вопящей.
– Во, разошлась!
– Гнать ее в милицию нужно!
– Идиотка! Чуть человеку ухо не пробила.
– Даже ребенка не стесняется!
– Да она же пьяная, люди!
– Да где же эта полиция, когда она так нужна?
Хорошо, что хоть еще в вокзальные проститутки не записали. И на том спасибо.
– Расступись! Что вы тут все забыли? Тут вам не цирк бесплатный! Или платите деньги за аттракцион, или идите по вагонам места занимайте! – Рома появился как раз в тот момент, когда одна агрессивная старушка, потрясая клюкой, решила встать на защиту униженных и оскорбленных. Еще минуту и она ударила бы меня своей палкой.
Конечно же, при упоминании о деньгах толпа стала заметно редеть.
Ольга, тем временем, не переставая вопить, требовала изо всех сил вызвать для защиты ее от антисоциальных элементов усиленный наряд полиции.
– Ага, курва, ты себе еще бронированную камеру попроси, – Рома был вне себя от ярости.
Через мгновение на арену нашего балагана вышли трое крепких парней. Это были друзья моего мужа, которых я видела в автомобиле. Лица их были серьезны, сосредоточены.
– Так, любопытные граждане и орущие гражданки, разойдись!
Ольга встрепенулась и даже начала очаровательно улыбаться.
– Вы полицейские?!
– Да, мы доблестные хранители правопорядка на вверенных нам территориях, – лихо отрапортовал брюнет, по всей видимости, Кастет.
Она даже подпрыгнула на радостях.
– Слава богу! Меня услышали! Я уж думала, что тут погибну от рук этой хулиганки! – Ольга одной рукой прижимала к себе Сашу, а второй схватилась за покрасневшее ухо.
– Понимаете, они, – Ольга указала на нас с Ромой почему-то ногой, – хотели убить меня, ограбить и забрать самое дорогое, что у меня есть – моего сына!
– Зачем им, по вашему мнению, это нужно? – спросил блондин, делая вид, что записывает ее показания.
– Дело в том, что эта дама вместе со своим мужем-идиотом воруют меленьких детей и продают заграницу на органы! – завопила бывшая подруга.
Рома вытаращил на нее глаза и от удивления открыл рот. От досады у меня в глазах потемнело – и с этим человеком я дружила всю свою жизнь, доверяла?
Но блондин, кажется, вошел в роль бравого полицейского и продолжал задавать вопросы:
– У вас есть весомые аргументы, доказательства? Или прикажете опираться только лишь на ваши слова? Есть у вас свидетели? Вы знаете кого-нибудь, чей ребенок был украден именно этой парой?
– Да! Сколько хотите доказательств, фактов, свидетелей. Только мне нужно поехать сейчас в Москву, а потом я приеду без малыша, и мы начнем разбираться в этом деле. В Москве у меня целая папка компромата на эту парочку собрана! Я вам все привезу, но сейчас, пожалуйста, отпустите! 1
– Курва! – крикнул Рома, испугав проходящего мимо пенсионера.
Вдруг Саша проснулся и начал кричать. От этого крика моя душа разрывалась от боли. Мне нужно его покормить, может быть даже переодеть, но Саша все еще на руках у этой полоумной и отпускать его она не собирается, а только лишь сильнее прижимает к себе и тревожно озирается по сторонам. Она совсем неопытная, не знала, что делать с ребенком, как его успокоить. А я знала. Мне нужно только подержать его на руках, и он начнет успокаиваться. Он мой сын. Я знаю, что делать.
– Ладно, дамочки. Запутался я совсем тут. Так, давайте-ка мне свои документы, – Рома улыбнулся и достал паспорт из нагрудного кармана. Я не могла ни о чем думать – мне нужно взять Сашу. Он плакал, брыкался и хотел ко мне. Или к Роме. Каким-то чудом нахожу в сумке паспорт и трясущимися руками передаю его "полицейскому".
– Гражданка! – Кастет махнул рукой перед лицом застывшей, словно статуя, Ольгой. – Давайте ваш паспорт и будем разбираться дальше.
– Нет. Нет... нет!!! Вы не смеете!!! Он только мой! – закричала та, изо всех сил прижимая к груди орущего младенца.
– Что? Паспорт? Так мы и не собирались его забирать – просто посмотрим и отдадим. Не стоит так волноваться, гражданка! – ухмыляется блондин. Русоволосый, я так и не знаю его клички, медленно обошел вокруг нас и остановился за спиной у кричащей Ольги.
– Нет, вы не понимаете! Вам никогда меня не понять! Она еще родит себе тысячу своих детей. Ну, зачем ей чужой?! А мне только этот ребенок и нужен. Мне только его глазки нужны. Он так на меня смотрел. Он слушал меня, когда я пела! Меня никто не слушает, когда я пою, а ему нравилось. Я не отдам его вам!!! – заходилась в крике и рыдании подруга.
– Оля, не дури! Отдай моего сына, – тихо проговорила я.
– Никакой он не твой. Что ты прикидываешься? Ты же его на помойке нашла! Я на него такие же права имею! Просто представим, что это я его там нашла. Ведь я точно также могла идти мимо той свалки!
– Да прекрати ты истерить!
– Нет, ты не понимаешь! Я ходила в детские дома. Но вы не видели, что там за дети. Там одни уроды. А этот красивый. Он такой родной. У него такое милое личико. Я целовать его личико буду с утра до ночи. Разве ты, Ирка, выстрадала так, как я, право на этого ребенка? Разве ты не спала ночами, ожидая с ним встречи? А я ждала! Я знала, что у меня скоро появится ребенок. Я это чувствовала! И когда я увидела их ангела, то поняла, что он должен, во что бы то ни стало принадлежать мне! Только мне!
Ольга то успокаивалась, то снова переходила на крик. Она перестала ориентироваться в пространстве и постоянно обращалась то к столбам, то к нам, то к совсем незнакомым людям. Мне стало страшно, что она в отчаянии кинется под поезд, прихватив моего сына с собой.
– Да мой это ребенок! Поняла ты, идиотка? Мой!
– Это я идиотка? Какой он твой?
– Мой! – закричала. Правда вырвалась наружу и сказанного не воротишь. Да я и не хочу. Мне надоело скрываться, бояться, умалчивать. Слишком сильно устала играть эту партию. – Я его родила, понятно? Просто молчала об этом! Поэтому, отдай мне сына и не ори тут!
Заметила, как вытянулись лица у присутствующих. Мои слова, словно гром среди ясного неба, оглушили. Первой пришла в себя Ольга:
– Да врет она все! Никакой это не ее ребенок. Просто хочет себе его забрать. А он мой точно такой же, как и ее! Не имеет она никаких прав!
– А я и думаю, почему чужой ребенок так на тебя похож, – Рома опустив глаза, ковырял носком туфли щель в асфальте.
– Ромочка, милый! – Я обернулась и умоляюще посмотрела на любимого. – Мне сейчас все равно, что ты обо мне думаешь. Мне сейчас вообще все до лампочки. Просто помоги мне. Пусть это будет в последний раз, но помоги.
Я готова была стоять перед ним на коленях.
– Что ты от меня сейчас хочешь? – Он не смотрел на меня, будто ему больно. Я понимала его чувства. Всегда знала, что правда разрушит нас, но держать ее в себе больше не имела сил.
– Я не держу тебя, – проговорила так тихо, чтобы слышал только он. – Если хочешь, а я вижу, что так оно и будет, то бросай меня. Найди себе ту, которая всегда будет с тобою честна, которая никогда не станет обманывать даже в мелочах и по крупному. Я же тоже знала, что нельзя с тобой так, но по-другому не могла. Когда поняла, что люблю, уже ничего нельзя было изменить – ребенок от того урода жил во мне. Меня тогда только твоя любовь и спасла. Я же ненавидела еще не рожденного ребенка, ненавидела себя, весь мир ненавидела. А ты пришел в мою жизнь, не спрашивая разрешения, просто вошел и там остался. Ну, как я могла тебя выгнать? И так старалась сделать все, чтобы ты сам ушел.
Рома продолжал молча, ни на кого не глядя сосредоточенно колупать асфальт.
– Но я прошу тебя. Каким бы ни было твое решение помоги мне забрать у этой идиотки моего сына. Ты же любишь его. Я же знаю, что Саша тебе как родной. Ну, сделай это не ради меня, не ради себя, а ради него! Ты же видишь – она сумасшедшая. Она может его покалечить. Она его убить может. Рома!
Я уже готова была упасть перед ним на колени и целовать ноги.
– Так! Достали вы меня со своими соплями! Если вы мне его сейчас же не отдадите и не разрешите сесть на поезд, то я не знаю, что с этим крысенышем сделаю. Мне ничего не будет – я от всего отмажусь. Но иметь вам ребенка я не позволю. Не отдам и все тут.
Ольга что-то выхватила из сумки и поднесла к малышу.
– Что это?
Я уже знала, что это, но не хотела верить.
– Ты что, ножей никогда не видела? – Ольга ухмылялась так, что Ганнибалу Лектору и не снилось.
Мне показалось, что я попала в дешевый триллер, увязла в отвратительном сценарии и не смогу уже выбраться.
– Вот больная, – у Кастета отвисла челюсть и грозилась разбиться вдребезги об асфальт. – Так, пацаны, нужно что-то делать.
Но я не видела уже ничего. Черная яростная пелена окутала все вокруг. Я резко вскочила и накинулась на бывшую лучшую подругу. Я ничего не замечала вокруг, а только лишь била ее ногами, руками, пыталась укусить, вырвать как можно больше волос. В тот момент не думала, что она может выронить моего сына, или случайно порезать его ножом. Ни о чем не могла думать. Вся скопленная во мне за столько времени боль, ненависть, жалость к самой себе, отчаяние, любовь нашли выход в этой драке.
Внезапно меня пронзила боль, черная ярость сменилась на что-то красное, липкое, горячее и очень болезненное.
Я потеряла сознание и куда-то провалилась. Отголоски чьих-то слов, криков моего сына, отчаянных воплей, потонули во внезапно накрывшей меня вязкой пустоте.
