Текст книги "Женитьба Уайлдера"

Автор книги: Лин Стоун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Глава пятая

Как только они вошли в гостиницу, Шона окликнул клерк – его ждали посылка и письмо. Положив конверт в карман и взяв посылку под мышку, Шон стал подниматься наверх.

Войдя в номер, Лора сразу сняла туфли и растянулась на диване.

– Наконец-то мы дома. Собор просто великолепен, правда? Рядом с ним чувствуешь себя такой маленькой и ничтожной. Я где-то читала, что именно этого архитекторы и добивались. Как ты думаешь?

– Мм. – Устроившись в кресле у окна, Шон разорвал конверт, быстро пробежал глазами письмо и сунул его обратно в карман.

– Что случилось? – спросила Лора.

– Ничего особенного. – С этими словами Шон достал складной нож и стал распаковывать посылку.

– Что там?

– Хм, как странно… Похоже, этот Бомон не в своем уме. Целую неделю молчал, и вдруг – это. Посмотри-ка. – И он поставил коробку ей на колени.

Внутри была картина, обмотанная тряпкой, – намалеванный кричащими красками пейзаж. Лора пробежала пальцами по дешевой дубовой рамке.

– Шон, я не специалист, но это явно не то, ради чего мы приехали в Париж.

– Прочитай записку, – сказал он, садясь рядом с ней на диван.

Она вытащила из угла рамки маленькую карточку и прочитала:

– «Мистер Уайлдер, прошу вас, передайте этот подарок мистеру Бартону с моими наилучшими пожеланиями. Он заслуживает достойного обрамления. Бомон». Судя по дате, написано месяц назад, – добавила она.

– Да, примерно через три недели после того, как он предложил Бартону купить Рембрандта, – сказал Шон.

– В жизни не видела пейзажа хуже, – произнесла Лора. – Как ты думаешь, зачем он его прислал? Может быть, он уже не хочет продавать Рембрандта и намерен таким странным образом компенсировать свой отказ?

– Посылку явно открывали, а потом запечатали снова.

– Может, он послал Рембрандта, а кто-то вскрыл посылку и подменил картину? – Тут взгляд Лоры упал на левый нижний угол картины. – Шон, посмотри! Это работа самого Бомона – он подписался. Немного смазано, но можно рассмотреть. – Указав на подпись, она вынула картину из коробки и перевернула ее. – Ой, смотри, Шон! Сзади холст кажется старым!

Шон с улыбкой поднял брови.

– Умница! А я думал, что ты только красавица. – И он шутливо провел пальцем по ее щеке.

Лора стала рассматривать картину со всех сторон. Сзади, из-под нового белого холста, высовывались темные нитки.

– Так оно и есть. Под этим прячется еще один!

Шон осторожно снял верхний холст и восхищенно прошептал:

– Вот она! Нашла ее ты. Лора, ты просто молодец!

От радости у нее закружилась голова. Лора засмеялась и захлопала в ладоши. Вдруг ее осенило:

– Признайся, ты ведь с самого начала знал, что Рембрандт – там!

– Я это понял почти сразу, как увидел старый холст, – подтвердил Шон, доставая увеличительное стекло, и начал устанавливать лампу.

– А он подлинный?

– Готов биться об заклад, что да. Это одна из его поздних работ, судя по сюжету – и по стилю тоже. Написано очень свежо и непосредственно – возможно, это набросок к более крупной вещи.

– А зачем Бомон так ее послал? Разве это не опасно? И зачем поставил такую давнишнюю дату? И надо ли платить ему за «подарок», как он это назвал?

– Есть только один способ узнать, – сказал Шон, надев пиджак и поправив галстук. – Когда я вернусь, будет уже поздно, так что постараюсь тебя не будить.

– Ты можешь взять меня с собой и время от времени щипать, чтобы я не заснула.

– Лора… – Шон помотал было головой, но она предупредила:

– Если ты меня не возьмешь, я все равно увяжусь за тобой тайком.

– Ну ладно. Ничего страшного не случится, если ты тоже пойдешь, – сказал Шон, подумав.

Вскоре они уже сидели в двухколесном экипаже. Шон подвинулся, и их ноги случайно соприкоснулись. Он почувствовал, как Лора вздрогнула.

– Ты нервничаешь? – спросил он. – Может быть, вернемся?

Она вызывающе вскинула подбородок, и глаза у нее зажглись.

– Разумеется, нет! Ты так легко от меня не избавишься. Вспомни, кто нашел Рембрандта!

Она могла быть очень упрямой и дерзкой. Шону вдруг нестерпимо захотелось ее поцеловать, но он заставил себя не думать об этом, сосредоточившись на деле.

– Возможно, Бомон решил передать картину музею в дар. Хотя это очень странно.

Лора подняла брови.

– Может быть, у него какие-то неприятности, если он вот так, тайком, переслал тебе картину.

– Да, поистине невероятная история. Даже если бы я специально захотел тебя развлечь, то не смог бы придумать ничего подобного. Надо будет его за это поблагодарить. Тебе ведь интересно?

Наконец экипаж остановился у дома, где жил Бомон. Шон вышел, огляделся и только после этого позволил слезть Лоре.

Дом походил на другие парижские особняки, и все же что-то в нем было не так. Уже опустились сумерки, но света не зажглось ни в одном окне.

– Такое впечатление, будто здесь никого нет, – пробормотал Шон, приказав кучеру подождать. После этого они с Лорой подошли к входу и постучали. Прошло много времени, прежде чем дверь чуть-чуть приоткрылась и наружу высунулась взъерошенная седая голова.

– Это мистер и миссис Уайлдер, – сказал Шон. – Мы пришли к мсье Бомону.

Старик, казалось, удивился, но потом в его глазах появилось прежнее робкое выражение, и он распахнул дверь пошире.

– Мсье Бомон – это я. Лучше бы вы сюда не приходили.

– Мы с женой хотели отблагодарить вас, от имени музея и мистера Бартона, за щедрый дар…

– Пустяки, – перебил его Бомон. – Так, на память старому другу. Передайте Бартону привет от меня. А теперь прошу прощения. – И его взгляд испуганно забегал. – Вы же видите, я сейчас не могу принять у себя даму.

– Что случилось, мсье Бомон? – спросила Лора. – Мы не уйдем, пока не убедимся, что все в порядке. Вы плохо выглядите.

Бомон обреченно покачал головой и пробормотал:

– Я банкрот. Они конфисковали все.

– Вашу коллекцию?! – воскликнул Шон. – Неужели все?

Бомон кивнул и печально улыбнулся.

– Все, кроме одежды и… – тут он многозначительно взглянул на Шона, – …и моих собственных полотен, которые все равно ничего не стоят.

– Ясно. А ваш дом?

– Я должен освободить его в течение двух дней.

– Вам есть куда идти, сэр? – спросила Лора.

– Вы поселитесь у нас, – твердо произнес Шон, – в гостинице «Ленуар». Знаете такую? А потом мы отвезем вас в Англию. Я уверен, что…

– Нет, благодарю вас, – прервал его Бомон, – но у меня есть свои планы. А теперь, пожалуйста, уходите. Я не хочу, чтобы кто-то знал о вашем небольшом задании.

– Но, сэр, – настаивал Шон, – вам же нужны деньги, а я могу помочь.

Бомон весь подобрался, будто готовился к битве, но его голос, наоборот, понизился до шепота:

– Уайлдер, кредиторы сразу набросятся на эти деньги, как тигры. Этот жалкий подарок, который я сделал Бартону, – единственное, что я оставил людям за тридцать лет труда, понимаете? Я хочу, чтобы хоть кто-то оценил то, что я успел сделать за свою жизнь, пока она окончательно не потеряла всякую ценность. А теперь, если вы хоть немного мне сочувствуете, берите свою красавицу жену и уходите отсюда поскорей. Мне ужасно неловко.

Шон пожал Бомону руку.

– Удачи вам, сэр. Каждый, кто увидит эту картину, будет вам благодарен за подарок, я обещаю.

Бомон грустно улыбнулся.

– Спокойной ночи, Уайлдер. Спокойной ночи, миссис Уайлдер.

Когда дверь закрылась, у Шона по спине пробежала дрожь. Он от души надеялся, что Бомон не доведет себя до крайности. Взяв Лору под руку, он проводил ее к экипажу.

– Мне очень понравился этот старый джентльмен, ужасно жаль вот так его оставлять. Мы можем хоть как-то ему помочь?

Шон понял, что она вот-вот заплачет.

– Завтра я куплю ему билет в Лондон и выпишу чек – кредиторы вряд ли заинтересуются, это ведь не наличные. А мистер Бартон, возможно, возьмет его на работу в музей. Опыта у него вполне достаточно.

– Шон, какая чудесная мысль! Я знала, ты обязательно что-нибудь придумаешь. – И она поцеловала его в щеку.

Некоторое время они ехали молча – каждый был погружен в свои мысли. Шон размышлял об истоках добросердечности Лоры. Она жалеет совсем чужого человека, любит родителей, которые так небрежно к ней относятся, и предлагает искреннюю дружбу мужчине, который боится ее любить. А ведь она так нуждается в любви! Ее великодушие – это следствие несчастья или она всегда была так прекрасна душой?

Когда они наконец вернулись в гостиницу и поднялись на свой этаж, Шон вставил ключ в замочную скважину и только после этого понял, что дверь не закрыта. Распахнув ее, он быстро прикрыл Лору собой и выхватил револьвер. У окна стоял какой-то человек. Увидев Шона, он рявкнул:

– Уайлдер, у тебя ничего не выйдет! Лора, собирай вещи.

– Мистер Мидлбрук!

– Отец! – воскликнула Лора.

Мидлбрук стоял в эффектной позе, опираясь на трость из черного дерева. Похоже, ему нравилось в такой манере выражать свое превосходство. Однако прищуренные глаза и кривая ухмылка портили все впечатление.

– Ну, девочка, более глупого поступка ты совершить просто не могла. Твоей матери пришлось даже покинуть Трувилль – ты довольна? В следующее путешествие мы возьмем тебя с собой. Ну, не стой с открытым ртом. Собирайся.

Шон закрыл дверь.

– Мы вас не ждали, сэр, – произнес он, стараясь быть дружелюбным, – но, безусловно, рады вас видеть. Хотите чего-нибудь выпить?

– К черту выпивку, Уайлдер. Ты прекрасно знаешь, зачем я приехал. Я заплатил тебе уйму денег за пустяковую работу, а ты ответил тем, что увел мою дочь! Слава Богу, Лэмдин сразу послал мне телеграмму. Из-за этой чертовой выставки мне пришлось два дня вас искать. Предупреждаю сразу – тебе не удастся заполучить ни фартинга из ее денег. Через неделю эта дурацкая женитьба уже останется в прошлом, так и знай. – Для пущей убедительности он стукнул тростью по полу.

Лора подошла к отцу и дотронулась до его руки.

– Но, папа, ты не понимаешь. Я…

–…как всегда, выставила себя дурой! – договорил за нее он. – На этот раз ты просто превзошла себя. Разве ты не поняла, что ему надо? Неужели ты подумала, что он и вправду испытывает к тебе нежные чувства? – насмешливо вопросил Мидлбрук. – Он что, сам тебе об этом сказал?

Глаза у Лоры наполнились слезами. Она сжала губы и отошла назад. Шон обнял ее.

– Сэр, если вам наплевать на чувства дочери, то с моими вам придется считаться. Ваш тон возмутителен. Если вы не вспомните об учтивости, то вам лучше уйти.

Мидлбрук рассмеялся.

– Уйти? Вы настаиваете на этом? Что ж, хорошо. Но эта пустоголовая старая дева пойдет со мной. – Он бросил на Лору злобный взгляд и ткнул ее тростью. – Собирайся, живо!

Шон потерял терпение. Подскочив к Мидлбруку со скоростью молнии, он прижал его к стене и схватил за аккуратно завязанный галстук.

– Ты, старый болван! Только тронь еще раз мою жену, и я выкину тебя в окно!

– Шон, прошу тебя! – воскликнула Лора, схватив его за локоть. Увидев, в каком она ужасе, Шон выругался и отошел от Мидлбрука.

– Убирайся, пока я не вывернул тебя наизнанку и не посмотрел, что у тебя вместо сердца.

Мидлбрук поправил галстук и презрительно фыркнул:

– Видишь, кого ты выбрала, Лора? У этого дикаря хороших манер еще меньше, чем денег. Типичнейший охотник за приданым. – Он наклонился к дочери. – Хотела отнять у своего брата то, что принадлежит ему по праву? Запомни: твой наследник – он. Теперь, когда ему восемнадцать, он будет распоряжаться наследством твоей бабушки.

– Ему девятнадцать, – поправила Лора.

– Тем лучше! Эта старая карга не дала твоей матери ни цента, а все потому, что она вышла замуж за меня. Но можете даже не надеяться, что лишите моего сына его законной доли.

– Но Лэм не имеет никакого отношения к…

Мидлбрук снова с силой ударил тростью по полу.

– Твоя мать ждет, идем.

– Я никуда не пойду. Шон – мой муж, нравится тебе это или нет. И если ты собираешься аннулировать брак, ничего не получится. – Лора говорила спокойно и решительно, хотя руки у нее дрожали. Шон мог понять гнев отца, решившего, что Лора выбросила деньги на ветер, но ничто не могло оправдать его оскорбительных замечаний.

– Сэр, вы должны знать, что Лора нездорова. Она…

– Не надо, молчи! – воскликнула Лора и схватила Шона за руку, бросив ему умоляющий взгляд. После этого она посмотрела на отца и произнесла, глубоко вздохнув: – Мне жаль, что тебе пришлось прервать поездку понапрасну – я замужем и не собираюсь разводиться. Лэмдин никогда не будет моим наследником.

Казалось, Мидлбрук ни слова не слышал из того, что сказала Лора.

– Значит, ты нездорова? – ехидно осведомился он. – Поспешили заняться производством детей? Надо мне было догадаться, что этот прохвост не станет откладывать дело в долгий ящик.

Шон стал наступать на Мидлбрука, оттесняя его к двери.

– Еще одно слово, и я расквашу тебе физиономию. Предлагаю немедленно отсюда убраться подобру-поздорову.

– Ты слышала, девочка? Слышала, как он угрожает твоему отцу – уже во второй раз! Как ты можешь такое терпеть?!

Шон не стал слушать дальше – схватил Мидлбрука и выкинул его в коридор, после чего захлопнул дверь и закрыл ее на замок.

Обернувшись, он думал, что увидит Лору в отчаянии, но она слабо улыбалась.

– Спасибо тебе, Шон.

– Не за что, – произнес он и протянул ей руки. Она подошла и положила голову ему на грудь, а он зарылся губами в ее в волосы и погладил ее по спине.

– Как жаль, что я не мог этого предотвратить. Лора, он всегда так обращался с тобой?

– Я знала, что он недоволен тем, как сильно бабушка меня любит. Когда мой настоящий отец умер, у меня никого не осталось, кроме нее. На вторую свадьбу мама не получила приданого, и ему, конечно, это не понравилось.

– Понятно, – сказал Шон, сжав ее в своих объятиях. – Но я хочу, чтобы ты знала: я никогда и не думал о твоих деньгах. Лучше бы ты оставила их Лэмдину, он неплохой парень. Немного ветреный, но это с возрастом пройдет. На отца он не похож.

– Он обойдется и без моих денег. Я хочу, чтобы они достались тебе, Шон. С тобой я была счастлива, как никогда в жизни.

Шон вздохнул и поцеловал ее в лоб.

– Я рад. Знаешь, ты тоже изменила мою жизнь.

– Правда? – Она с улыбкой подняла на него взгляд. – Скажи, а чего тебе хочется больше всего на свете?

Он с минуту подумал.

– Чтобы ты была счастлива и улыбалась. А тебе, дорогая?

– Чтобы все было так, как сейчас. Все, чего я хочу, уже со мной. А ты обещай мне не думать о том, что сегодня произошло.

Уже наступила ночь, и Лора устала – и физически, и морально. Сняв с нее все, кроме рубашки, он уложил ее в постель и лег рядом, не раздеваясь.

– Спи, дорогая. Нам не о чем волноваться. Спи спокойно – я буду рядом.

Он услышал, как Лора вздохнула, и его снова переполнила злость на ее родителей. Как они могут так ужасно к ней относиться?

Шон машинально привлек спящую Лору к себе, словно желая защитить, и на глаза у него навернулись слезы.

– К черту всех. Я тебя люблю, – тихо прошептал он, приблизив губы к ее виску. – Я в самом деле тебя люблю. – И он знал, что говорит чистую правду.

Глава шестая

Эта необыкновенно теплая осень больше напоминала позднюю весну. Париж похож на рай, думала Лора. Наверно, потому, что местные жители никогда не спешат, они словно уже нашли то, что остальные люди ищут всю жизнь. Но Лора не завидовала парижанам – она тоже нашла свое счастье.

Сегодня они вышли на прогулку пораньше, чтобы пройтись вдоль Сены. Шон купил ей несколько чудесных акварелей и букетик роз. Они еще долго ходили и разглядывали лотки, но наконец Шон не выдержал и потянул ее за собой в кафе-мороженое.

Наслаждаясь клубничным кремом, Лора смотрела, как Шон уплетает уже вторую порцию мороженого.

– Ты просто бездонная бочка, – смеясь, прошептала она ему на ухо.

– Не ругай меня, дорогая. Нет совершенных людей. – Лора отправила в рот очередную порцию крема, и он бросил взгляд на ее губы. – За исключением тебя.

У Лоры так заколотилось сердце, что она едва расслышала, как он спросил:

– Может, отдохнем немного, а потом отправимся в Лувр?

– В такую погоду грех сидеть в четырех стенах, – ответила Лора. – Мы здесь уже столько времени! Как ты думаешь, мистер Бартон оплатит нам всю поездку?

– Наверное, но это неважно, – заверил ее Шон. – Наслаждайся медовым месяцем и ни о чем не думай.

Она невольно покраснела. Увидев это, Шон взволнованно произнес:

– Лора, тебе нехорошо?

Только тут она заметила, что ее перчатка вся перепачкана растаявшим мороженым.

– Да! То есть нет. Посмотри, как я испачкалась.

Он быстро забрал у нее мороженое и стал промокать перчатку своим носовым платком.

– О, и на одежду попало…

Тут Шон принялся оттирать перед ее платья, и от этих ритмичных движений по телу Лоры пробежала дрожь желания. Напрягшись, Шон поднял взгляд и испытующе посмотрел на нее. Она затаила дыхание.

– Пойдем, – негромким, хрипловатым голосом произнес он.

– Куда? – едва дыша, спросила Лора.

– А как ты думаешь? – Тон его голоса ничуть не изменился, но слова звучали многообещающе.

Вернувшись на улицу Сен-Жак, они направились к гостинице, но тут Лору охватило чувство вины, и она остановилась.

Он схватил ее за руку и резко произнес:

– Или ты войдешь в гостиницу сама, или я тебя отнесу – выбирай! – Он сделал стремительное движение к ней…

И тут прогремел выстрел. Над правой бровью Шона показалась кровь. Лора вскрикнула, но он сбил ее с ног и быстро втолкнул в дверь.

– Быстрее, – тихо проговорил он и протянул ей руку, чтобы помочь подняться с пола. Лора оглянулась – попросить кого-нибудь позвать полицию, но в вестибюле никого не было.

По лицу Шона сочилась кровь. Протирая глаза и бормоча ругательства, он подтолкнул ее со словами:

– Иди наверх! Я пойду за тобой.

Лора с трудом направилась вперед – от волнения она едва держалась на ногах. Оказавшись наконец у двери в номер, она стала открывать дверь, но у нее дрожали пальцы, и ключ упал на пол.

– О Господи, Господи! – в отчаянии причитала она.

– Постарайся успокоиться и помоги мне, пожалуйста, – отозвался Шон, стягивая окровавленные перчатки.

– Ох, Шон! – Лора вдруг почувствовала такую слабость, что ей пришлось на мгновение прислониться к стене. Нет, сейчас ей нельзя терять сознание – ведь Шон истекает кровью и даже может умереть. Сделав над собой усилие, она помчалась к умывальнику за полотенцем. Когда она вернулась, Шон уже сидел на краешке кровати и пытался на ощупь зарядить револьвер.

– Вытри мне глаза – я ничего не вижу из-за этой чертовой крови.

– Ляг! – дрожащим голосом велела она. – Тебя же ранили!

– Ничего, больше я этого не допущу, – пробормотал он. – Черт побери, мне следовало отнестись к этим запискам посерьезней.

Наконец Шон вставил последний патрон в барабан и защелкнул его.

– Просто царапина, ничего страшного. Дай мне мокрое полотенце. – И он протянул ей револьвер. – Положи его, пожалуйста, на стол. У меня перед глазами до сих пор все плывет.

Лора осторожно взяла револьвер обеими руками и убрала. Невозмутимый тон Шона успокоил ее, но дрожь никак не унималась. Она промокнула ему лоб уголком полотенца.

– Рана глубокая и треугольная. Что ты об этом думаешь?

– Может, пули квадратные? – усмехнулся он.

Лора вдруг расплакалась.

– Как ты можешь шутить?! Ведь в тебя стреляли!

– Стреляли, но не попали, – сказал Шон и прижал ее к себе. – Должно быть, пуля вошла в стену, а от нее отскочил кусочек кирпича и попал в меня. Я нормально себя чувствую, только голова кружится.

– Ты ведь знаешь, кто это сделал? – спросила Лора. – Что это за записки, о которых ты говорил?

Шон взял ее руку в свою.

– Угрозы какого-то бездельника, которого я отправил за решетку. Наверно, он следит за нами с тех пор, как мы уехали из Англии. Две записки я получил еще перед отъездом, а третью – одновременно с посылкой Бомона.

– Как ты думаешь, он на этом не остановится? – встревоженно спросила Лора.

– Наверное, будет подкарауливать, когда я выйду из гостиницы.

Их беседу прервал стук в дверь, и чей-то глубокий голос произнес:

– Мсье? Мадам? Я сейчас спускался вниз и увидел на полу кровь. Вам нужен врач? Можно войти?

– Одну минуту! – ответил Шон и шепотом проговорил: – Не нравится мне это.

Лора протянула ему револьвер.

– Лучше оставь себе, – пробормотал он и слегка потянул ее за платье. – Послушай, Лора! Спрячь его в складки юбки и встань в сторонке. Чтобы выстрелить, взведи курок – вот он. Мы никому не должны доверять. Если врач начнет преподносить сюрпризы, направь на него пистолет и притворись, будто знаешь, что делаешь. Чуть что, нажимай на спуск не колеблясь. Поняла?

– А почему ты не можешь?..

Шон поставил ногу на кровать и, подмигнув ей, достал из ботинка небольшой пистолет. Лора кивнула, сжала губы и пошла открывать дверь, готовая в любую минуту защитить Шона. В комнату, отвесив небрежный поклон, вошел стройный темноволосый мужчина с черным чемоданчиком в руке. Он двигался с вялой, неторопливой грацией. Лора сейчас же встала между ним и Шоном.

– Вы серьезно ранены, мадам? – спросил мужчина, окинув взглядом ее одежду.

Она посмотрела вниз и увидела, что платье перепачкано кровью. Подняв взгляд, Лора ответила:

– Нет, ранен мой муж.

Врач подошел к сидевшему на кровати Шону.

– Я доктор Эжен Кампион. К вашим услугам, сэр.

– Камп? – негромко переспросил Шон. – Неужели это ты?

– Шон! Дикарь! – И доктор схватил Шона за плечо. – Это ты! Что с тобой произошло? – Кампион стал осматривать его рану.

– Кто-то стрелял в нас возле гостиницы. По-моему, в меня угодил осколок кирпича.

– Хм-м… Рана глубокая, начинает распухать, – заметил доктор. Несколько секунд он вглядывался в глаза Шону. – Голова кружится? Тошнит?

Шон молча пожал плечами. Лора наблюдала, как доктор перевязывал рану. Потом, найдя в чемоданчике какой-то пузырек, поставил его на тумбочку.

– Этим протирай рану каждый раз, как будешь менять повязку. Несколько дней тебе надо полежать в постели, а если слабость не исчезнет, вызови меня. А теперь нужно привести жандармов.

– Нет, Камп, не стоит, – поспешно ответил Шон. – Они станут задавать множество вопросов, на которые у меня нет ответов. Может, это был просто случайный выстрел.

Доктор взглянул на Лору.

– А у вас точно все в порядке, мадам?

– Да, все в порядке.

– Она немного взволнована, – пояснил Шон. – Это моя жена, Лора. Лора, а это Эжен Кампион, мой старый друг.

Кампион снова поклонился.

– Мне пора. Лизетт послала меня за кофе – подумает еще, что я флиртую с какой-нибудь горничной. – Он взялся за дверную ручку, но задержался. – Вы придете к нам поужинать? Нам столько надо вспомнить – надеюсь, дамы не будут возражать.

– Может быть, завтра? – предложил Шон. – Завтра я хотя бы смогу разглядеть, что ем. – И он достал из внутреннего кармана бумажник.

Кампион вскинул брови:

– Уж не собираешься ли ты оплатить мой визит, Шон?

– Можешь не надеяться. Лучше я за ужином угощу твою даму вином.

Кампион взял одну банкноту.

– Если я тебе понадоблюсь, то мы живем в угловом номере. Не представляешь, как я был рад тебя увидеть, Шон.

– Взаимно. Спасибо, Камп. – Шон бросил бумажник на кровать рядом с собой.

– Попозже я зайду посмотреть, как у тебя дела. – И доктор многозначительно глянул на револьвер в руках у Лоры – она плохо его спрятала. – Правильно, осторожность не повредит. – И вышел.

Как только его шаги затихли, Лора подошла запереть дверь, но та вдруг распахнулась, и в номер влетел мужчина с пистолетом в руке. Увидев, что он прицеливается, Шон скатился с кровати на пол, а Лора взвела курок и выстрелила, после чего в ужасе вскрикнула:

– Я его убила!

– Пойдем отсюда скорей! – С трудом поднявшись на ноги, Шон забрал у нее дымящийся револьвер. Повернувшись, они наткнулись на Эжена Кампиона, стоявшего в дверях. Он смотрел на пол – там бесформенной грудой лежал человек, в которого стреляла Лора.

– Идите со мной. Через минуту здесь начнется сумасшедший дом.

– Мы уезжаем, – заявил Шон, пытаясь протиснуться мимо него.

– Ты сейчас не в том состоянии, да и твоя жена вот-вот упадет в обморок. Пошли ко мне в номер, там все обсудим. – Кампион снова перевел взгляд на пол, а потом на Шона. – Возможно, у него сообщники на улице.

Лора вышла первой – ей не терпелось покинуть эту комнату. Кампион быстро провел их по коридору в свой номер. Там их встретила красивая черноволосая женщина в белом кружевном пеньюаре – она сидела за столом и что-то писала. Когда они вошли, женщина широко раскрыла глаза. Лоре было понятно ее удивление. Еще бы – увидеть собственного мужа, торопливо запирающего дверь, забинтованного человека, у которого в каждой руке по пистолету, и перепуганную девицу в испачканном кровью платье. Но у доктора не было времени на разъяснения, он лишь представил их:

– Мсье и мадам Уайлдер.

Шон спрятал пистолет обратно в ботинок, а револьвер положил на тумбочку, после чего галантно наклонился над рукой Лизетт:

– Мадам…

Женщина едва слышно ответила:

– Очень приятно.

– Вы пока посидите тут, – сказал Кампион, – мне нужно посмотреть, жив ли еще тот человек. Я обязан оказать ему медицинскую помощь. А потом, если хотите, я помогу вам с отъездом.

Шон решил, что нельзя осуждать друга за верность клятве Гиппократа.

– Ладно, Камп. И принеси нам, пожалуйста, одежду. Не можем же мы разгуливать в таком виде.

– Хорошо. – Перейдя на французский, Кампион быстро объяснил Лизетт, в чем дело, и ушел.

Шон снова проверил Лорин пульс и убрал у нее со лба волосы. Не успел он расстегнуть ей платье, как дверь открылась. Шон схватился за револьвер.

– Смотри поосторожней с этой штуковиной! – предупредил вошедший Кампион. – Тот тип исчез. На полу было не так уж много крови, так что вряд ли он ранен серьезно.

С этими словами Кампион бросил на кровать охапку одежды, а сверху водрузил кожаную папку Шона.

– Судя по всему, грабить вам он не собирался.

Шон положил револьвер обратно на тумбочку и снял пиджак. Стыдливая Лизетт поспешно отвернулась к стене. Переодевшись, он начал было помогать Лоре, но она натянула корсаж повыше и с опаской взглянула на доктора.

– Шон, – прошептала она, – у него пистолет.

Шон медленно обернулся и увидел, что Камп действительно держит в руке пистолет, хотя еще не прицелился.

– Камп, чего ты хочешь?

– Немного доверия не помешало бы, старик. – Доктор перевернул пистолет и протянул его Шону. – Он валялся под кроватью – должно быть, бандит выронил, когда твоя жена в него стреляла, а искать потом не стал.

– Спасибо, – сказал Шон и принялся рассматривать пистолет, пытаясь скрыть чувство глубокого облегчения и стыд.

– Шон, я настаиваю на том, чтобы вы остались здесь. Судя по зрачкам, у тебя небольшое сотрясение мозга.

– Нет, мы должны уехать как можно скорее. У меня есть друзья, которые нас приютят.

– Вряд ли ты сможешь до них добраться, не получив при этом пулю в затылок. Давай я подгоню свой экипаж к черному ходу, и кучер отвезет тебя, куда захочешь.

– Это очень великодушно с твоей стороны, Камп, – с искренней признательностью произнес Шон. – Если я когда-нибудь смогу тебе отплатить…

– Не дури, – махнул рукой Камп. – Я взял на себя смелость запереть ваш номер. Тебе нужны какие-нибудь вещи оттуда?

Шон хотел было попросить принести вещи и забрать картину из сейфа, но решил, что сейчас важнее всего – как можно скорее уехать. Постояльцы наверняка услышали выстрелы и вызвали полицию, а они с Лорой не готовы к ответу на возможные вопросы.

– Ты не попросишь, чтобы номер оставили за мной и никому не открывали? Я потом пошлю за вещами. В гостиничном сейфе лежит ценная картина, и я буду признателен, если она побудет там еще немного.

– Не беспокойся, все сделаю, – кивнул Камп.

Они прошли за Кампом по узкой служебной лестнице в привратницкую, чтобы здесь дождаться экипажа. Когда Камп вышел, Шон обернулся к Лоре.

– Как следует смотри по сторонам, когда мы выйдем.

– Ты что, плохо видишь? – дрожащим голосом спросила она.

– Не очень хорошо, – признался Шон. Он не хотел ее пугать, но знал, что ему не уследить за происходящим на улице. – Ты сможешь проверить, нет ли за нами слежки?

– Конечно, смогу, – решительно ответила Лора, ободренная его доверием.

Как только подъехал экипаж, Камп помог им забраться внутрь и дал кучеру распоряжения.

– Не пропадай, Шон. В ближайшие недели я буду здесь, в «Ленуаре». Приглядывайте за ним, Лора, – произнес Камп. – Удачи!

– Она нам не помешает, – ответил Шон.

Коляска остановилась у моста Конкорд. Поблагодарив кучера, Шон быстро повел Лору ко дворцу Бурбонов, где во множестве шумели туристы.

– Ты видишь где-нибудь свободный экипаж? – спросил Шон, презирая себя за необходимость постоянно прибегать к ее помощи.

– Да, на набережной есть несколько свободных. Пойдем. – Она взяла его за руку, и он послушно последовал за ней.

Велев кучеру пересечь Сену и ехать по улице Рояль на север, к Монмартру, Шон поглубже устроился в двухместном экипаже и посоветовал Лоре сделать то же самое, чтобы их лица нельзя было разглядеть издали. Кучер щелкнул хлыстом. Наконец-то они в безопасности – хоть ненадолго. Шон даже вздрогнул, подумав о том, что ждет Лору в ближайшие дни. Но если ей хочется приключений, то новое жилье будет в самый раз.