Текст книги "Женитьба Уайлдера"
Автор книги: Лин Стоун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)
– Да, – хрипло прошептал Шон. Это слово вырвалось как-то само собой. Черт, он же не собирался соглашаться. – Вернее, послушайте, я не…
Лора отпустила его руку и резко поднялась.
– Поспешите, мистер Уайлдер. Мы еще успеем попасть к судье.
«Господи, что же я делаю?!» – подумал Шон, запирая дверь и догоняя Лору.
– Пользуясь данной мне Британской Короной властью, объявляю вас мужем и женой, – нараспев произнес сэр Бьюфорд Мэллори так, будто говорил эти слова каждый день. Шон и не знал, что венчаться в церкви теперь уже не в моде. Толстая книга, которую держал в руках судья, громко захлопнулась. Шон вздрогнул и посмотрел на Лору, которая стояла рядом, крепко вцепившись в его руку. Она поднялась на цыпочки и быстро чмокнула его в губы. О Боже, он снова женат! По спине у него внезапно пробежала дрожь.
– Ну вот, – радостно произнесла Лора и обернулась к судье. – Где следует поставить подписи?
Надо же, она сама обо всем позаботилась: и о специальном разрешении, и о судье, и о кольцах. Даже поцеловала его сама. Шон смотрел, как она уверенно, без малейших колебаний расписывается на бумагах, которые дал судья. «Лора Малинда Эймс Мидлбрук». Онемевшими пальцами он взял у нее ручку и нацарапал собственную роспись.
– «Кэвендиш»? – улыбнулась Лора. – Внушительно звучит!
– Это девичья фамилия моей матери, – поспешил объяснить Шон. Он взглянул на ее широкое золотое кольцо, исчезнувшее под перчаткой цвета лаванды. Собственное кольцо вдруг показалось ему неимоверно тугим.
– Кэвендиш – чудесная фамилия. Очень сочетается с титулом «лорд».
Ее веселость так раздражала Шона, что ему хотелось взять и как следует ее встряхнуть. Или у нее истерика? Как она может все время улыбаться и шутить? По дороге в суд Лора болтала без умолку. Шон даже не разбирал, что она говорит, – он размышлял о том, на какой ужасный шаг пошел. Вернее, они оба на него пошли, и он не предпринял ничего, чтобы остановить это безумие. О чем он, черт возьми, думал?
Но не оставлять же ее одну. В конце концов, почему бы не посочувствовать ей? Он же не собирается посвятить Лоре всю свою жизнь, а только скрасит ее последние дни. От брата ей мало толку – он дни напролет проводит в своей конюшне, родители же только и делают, что колесят по свету.
– Скажите откровенно, мистер Уайлдер, – произнесла Лора, как только они вышли на улицу, – разве не чудесно быть богатым? Разве вам не нравится то, что я придумала? Деньги делают человека свободным!
«Свободным»? Он посмотрел на нее, надеясь, что она не заметит страха в его глазах.
– Может быть, покончим с формальностями? – сказал он. – Я могу называть тебя Лорой?
– Конечно, можешь! А я буду звать тебя Шоном. Хотя, может быть, Кэвендиш тебе нравится больше?
– Совсем наоборот, – ответил он, направляя ее в сторону дома, где снимал меблированные комнаты. – Ты хочешь есть? – Сам он был не в состоянии проглотить ни кусочка.
– Нет, не очень, но кофе выпью с удовольствием. Да, выпьем кофе с пирожными вместо свадебного обеда, и – домой. – И она обхватила его руку. – Ты ведь поведешь меня к себе? Обсудим предстоящее путешествие. У тебя есть вино? Можно сейчас купить шампанского. Я обожаю гулять в это время дня, а ты? Если бы не было тумана, мы бы увидели великолепный закат.
Но не успел он объяснить ей, что это вовсе не туман, а обычный лондонский смог, как Лора уже говорила о том, что ждет не дождется, когда они будут пересекать Ла-Манш. Шон не останавливал ее, понимая, что ей так легче – ни на чем долго не задерживаться. Ему очень хотелось помочь ей, чтобы она забыла о своем несчастье, чтобы в ее улыбке снова появились естественность и тепло! Но он уже разучился утешать женщин – если вообще когда-то умел.
Глава третья
Лора вбежала в гостиную. Кружась, положила свою широкополую шляпу на подоконник и начала стягивать перчатки.
– Шон, это просто чудесно! Все в коричневых и зеленых тонах. Это прекрасно тебе подходит – сразу видно, что здесь живет мужчина!.. Ой, что это! – И она схватила альбом, который Шон оставил раскрытым на диване. – Ты рисуешь? Я тоже люблю рисовать! Я так и знала, что у нас с тобой много общего. У тебя очень хорошо получается, – сказала она, рассматривая рисунки.
Он забрал у нее альбом и закрыл его.
– Мне это нужно по работе. Наброски помогают при случае опознать человека. Я никогда даже не учился рисованию.
Лора положила руку ему на плечо.
– Ложная скромность тебе не идет. Скажи правду: тебе ведь нравится это занятие?
Он кивнул и неуверенно улыбнулся в ответ на ее похвалу.
– Да. А ты всегда говоришь то, что думаешь?
– А почему бы и нет? Честность для меня очень важна.
И Шон нежно обхватил ее лицо руками.
– Я клянусь никогда тебе не лгать, Лора. Правда для меня ценнее всего – ведь она так редко встречается.
Вдруг на его лице отразилась глубокая печаль, и Лора подумала: должно быть, чей-то обман так глубоко ранил его, что он до сих пор не может об этом забыть. Может быть, ей удастся помочь ему? Она убрала со лба Шона прядь волос и улыбнулась.
– У тебя есть кухня? Я умею готовить.
– Нет. – Он взял ее за плечи и посмотрел прямо в глаза, будто что-то искал в ее взгляде. – У меня нет кухни.
Лора вздохнула. Его взгляд словно заворожил ее.
– Шон, у тебя глаза похожи на весенние листья. Обожаю весну.
Он негромко рассмеялся, запрокинув голову.
– Лора, Лора… Даже не знаю, что мне с тобой делать.
– Тогда сделай меня своей женой. Зачем откладывать? – При одной мысли о его объятьях ее охватил жар и закружилась голова.
Шон обнял ее крепче и поцеловал. У этого поцелуя был вкус кофе и чего-то неуловимо мужского. Боже, какой приятный вкус… Но тут он оторвался от нее, обжигая своим дыханием. Не в силах перевести дыхание, она шепотом спросила:
– Что теперь?
Увлекая Лору за собой, он сел на диван и посадил ее к себе на колени со словами:
– Теперь нам надо поговорить. – И начал нежно поглаживать ее по плечам.
– Ни о чем нам не надо говорить, – возразила она и снова потянулась к его губам, но он отвернулся.
– Нет, надо! Подожди. – Пока она ждала, он перевел дыхание, а потом кашлянул и начал: – Нам надо кое-что обдумать, обсудить наши планы…
Лора коснулась руками его лица.
– Нет. Чтобы строить планы, нужно иметь будущее, понимаешь? А у нас есть только настоящее. Если ты не можешь себя заставить, скажи мне прямо. А если можешь, то, пожалуйста, сделай это!
Лора не помнила, как они перебрались с дивана на постель. Почувствовав, что шелковая ткань соскальзывает с ее ног, она ахнула и ощутила шероховатость его мускулистой груди. Губы Шона касались ее лица, шеи… Она затаила дыхание, и тут его рука, задержавшись на ее колене, двинулась вверх, и сладостное предвкушение тут же сменилось нетерпением. Она не могла больше ждать.
– Не торопи меня, а то сама пожалеешь. – С этими словами Шон накрыл ее рот своим. «Как это чудесно», – подумала она, погружаясь в волшебный танец любви. Наслаждение росло, и Лора застонала – ей хотелось, чтобы он двигался еще быстрее, и он ускорял темп, пока они оба не достигли блаженства. Ее охватила дрожь экстаза, и сила страсти повергла ее в сладостное небытие.
Когда способность чувствовать вернулась, она открыла глаза. Шон тяжело дышал, лежа рядом с ней. На теле у него поблескивали капельки пота.
– Это лучше, чем разговоры, правда? – улыбнулась Лора.
Тихо рассмеявшись, он уткнулся лицом в ее шею.
Лора даже не заметила, как провалилась в сон. Проснулась она оттого, что почувствовала запах чего-то вкусного. Он знал, что ей захочется есть. Какой у нее замечательный муж!
– Спасибо тебе, Господи, – прошептала она. Потом закрыла глаза и улыбнулась. – Мне кажется, я больше на Тебя не сержусь.
Шон взял поднос и направился в спальню. Когда он повернулся, чтобы открыть дверь, в кармане у него зашелестел конверт. Письмо принесли только что. Это обеспокоило его, ведь обычно письма приходили в офис. Кто-то решил сыграть с ним злую шутку – скорее всего, Лакхерст. «Готовься к смерти». Не слабо. Но к тому времени, как он вернется из Парижа, негодяю наверняка надоест посылать анонимки. Если этот тип намеревается и вправду его напугать, то Шон лишь посмеется над ним. В течение десяти лет он постоянно подвергался опасности, которая никогда не предупреждала о себе.
Войдя в спальню, он улыбнулся. Лора сидела среди подушек, и ее улыбка могла с успехом затмить солнечный свет.
– Вот завтрак! – объявил он, осторожно поставив поднос перед ней. – Не ерзай, дорогая, – прольешь чай.
– Не буду, – согласилась она, взяла посыпанное сахаром печенье и стала жевать его, закатив глаза от удовольствия.
Шон засмеялся. Никогда еще он не видел человека, который умел бы так наслаждаться каждым мгновением. Но тут он вспомнил, в чем кроется ее любовь к жизни, и сразу посерьезнел.
– Почему ты такой мрачный? – упрекнула его Лора, строго сдвинув брови. – Не хмурься. От этого появляются морщины на переносице.
– Не разговаривай с набитым ртом, – сказал он, нажав пальцем на ее нос.
– Когда мы уезжаем?
– Через два часа. Сегодня вечером мы должны быть в Дувре. Я послал в гостиницу за твоими вещами, скоро они прибудут. Тебе понадобится горничная?
– У меня ее никогда не было. А тебе понадобится камердинер? – поддразнила она.
– Доедай скорее. Я налью тебе ванну, – улыбнулся он.
Открыв кран и присев на край ванны, он задумался. Что, если этот нежданный медовый месяц на деле окажется полным опасностей? Впрочем, за годы работы он привык рисковать. А на сей раз ему нужно лишь проверить подлинность картины – это поручение мистера Бартона, директора Национальной галереи. Если картина окажется настоящей, он просто привезет ее в Англию и спокойно получит большой гонорар. Не то чтобы он сильно нуждался в деньгах, но ведь их никогда не бывает слишком много.
Лора разочаруется, когда узнает, какое у него скучное задание. Он говорил ей про рискованность своей работы, и она мысленно уже приготовилась к убийствам и погоням. Если бы не печальные обстоятельства, то ее жажда приключений показалась бы Шону забавной. При мысли о том, что Лора скоро умрет, у него каждый раз сжималось сердце. В ней было что-то, трогавшее его до глубины души, неведомым образом воздействовавшее на все его чувства.
Похоже, что наполовину он был в нее влюблен, хоть это и чистое безумие. Однажды он уже любил, и эта любовь обернулась для него трагедией. Любовь заставила его потерять всякую власть над собственной жизнью, и он больше не собирается поддаваться этому чувству. Даже когда Камилла Нортон, с которой он был помолвлен, бросила его, Шон не слишком расстроился – разве что самолюбие слегка пострадало. Вот если от него уйдет Лора, все будет совсем по-другому, и поэтому нужно немедленно принять какие-то меры. Отказываться от ее близости будет ужасно трудно, но другого выбора нет. Привязаться к ней и душой и телом, а потом смотреть, как она умирает, будет невыносимо тяжело. Его сердце умрет вместе с ней.
– Я готова, – послышался голос Лоры.
Шон отвел взгляд. Она стояла перед ним обнаженная – полотенце небрежно перекинуто через плечо, блестящие волосы присобраны на затылке. От зовущего взгляда подернутых поволокой глаз его бросило в жар. Несмотря на твердое решение, которое он только что принял, Шон едва не поддался чувству, но все же взял себя в руки и поспешно вышел, бормоча что-то невнятное насчет багажа.
– Неужели тебе нужны все эти вещи? – проворчал Шон, втаскивая на борт тяжелый чемодан. Второй чемодан нес запыхавшийся носильщик.
Рассмеявшись, Лора посторонилась, чтобы дать ему пройти.
– Конечно, нет. Что за радость покупать только то, что нужно?
С этими словами она подошла к перилам. Там, впереди, была Франция – ей даже казалось, что она уже видит вдали какую-то неясную серую полосу. Лора была оживлена и взволнованна – ведь завтра они уже будут в Париже. «Город огней»! Как она мечтала об этом!
– Путь будет долгим, – заметил Шон, подойдя к ней. – Ты любишь море?
– Обожаю! – ответила она. – У меня внутри все дрожит от нетерпения! – Вдыхая соленый и влажный морской воздух, она прижалась к обнявшему ее Шону.
– Ты увидишь все достопримечательности, – сказал он, взяв ее за подбородок. – Тюильри, могилу Бонапарта, Триумфальную арку, Лувр…
– А что еще? – нетерпеливо спросила Лора.
– Тебе этого недостаточно? Тогда я покажу тебе самое высокое сооружение в мире – ты довольна? Это трехсотметровая башня в центре города, ее построили к выставке. Правда, она слишком уродлива и вряд ли произведет на тебя впечатление.
– Нет-нет, мне обязательно понравится.
– Пойдем-ка лучше в каюту, пока ты совсем не промокла. Ветер усиливается.
Лора послушно последовала за ним, но через полчаса выскочила обратно на палубу, перегнулась через перила и извергла свой завтрак за борт. После этого она бессильно упала в объятия Шона и, зажмурив глаза, прошептала:
– Я не знала, что это наступит так скоро… Я еще не хочу… умирать.
Он прижал ее к себе и яростно воскликнул:
– Ты не умираешь! Слышишь?! Мы едем в Париж – танцевать всю ночь напролет, есть круассаны, пить кофе и самое лучшее шампанское…
– Ради Бога, не говори о еде! – Оттолкнув его, Лора снова нагнулась над перилами.
На этот раз он обнял ее нежнее.
– Лора, у тебя просто морская болезнь. От этого не умирают.
Но она не поверила – ей казалось, что он и сам не очень верит в свои слова.
– Дорогая, когда мы приедем в гостиницу, ты ляжешь в постель, а я пошлю за доктором, – шепнул ей на ухо Шон, как только они сошли на берег в Кале. Взяв Лору на руки, он отнес ее к наемному экипажу.
По дороге она немного вздремнула. Когда они приехали, Шон усадил ее в кресло, а сам отправился к стойке, чтобы зарегистрироваться. Лора позвала его, и он сейчас же вернулся.
– Что случилось? – У него было такое обеспокоенное лицо, что она не смогла сдержать улыбку.
– Мне уже гораздо лучше, дурнота почти прошла. – Это было правдой – ей даже захотелось есть. – Может, мы закажем чаю с галетами? – Тут она заметила, как у него распрямились плечи.
– Закажем все, что ты захочешь, – ответил он.
Когда пришел врач, Лора с аппетитом уплетала куриное рагу.
– Добрый день, мадам Уайлдер, – поприветствовал он ее. Лора улыбнулась этому непривычному обращению. – Морская болезнь уже отступила? – осведомился врач, после чего представился: – Доктор Грилле – к вашим услугам.
Лора протянула ему руку, и красивый молодой человек запечатлел на ней длительный поцелуй. Она украдкой взглянула на Шона. Тот нахмурился.
– Очень приятно, – сладким голосом ответила Лора, чтобы подразнить Шона. – Хорошо, что вы пришли так быстро, но мне кажется, что я больше не нуждаюсь в ваших услугах. Видите, мне уже лучше, и аппетит появился, – продолжала она, указав на полупустой поднос с едой. – Наверное, мы с мужем зря так волновались.
– Тщательный осмотр все равно не помешает, – произнес Грилле, лукаво улыбнувшись. – Вы подождете за дверью, мсье Уайлдер?
– Нет уж, – мрачно проговорил Шон. – Если жена говорит, что чувствует себя хорошо, значит, так оно и есть. – И он вручил доктору несколько банкнот. – Вот вам за беспокойство. Спокойной ночи.
Лора прижала руки к груди, чтобы унять громкий стук сердца. Пусть даже Шон притворялся, но сам факт, что он изобразил ревность, радовал.
– Ты был великолепен! – сказала она, как только врач ушел.
– Скорее я был смешон, – угрюмо заявил Шон, усевшись на кровать.
Лора хотела заверить его в обратном, но не успела она оторвать голову от подушек, как перед глазами вдруг все поплыло. Заметив это, он положил руки ей на плечи.
– Ложись и не беспокойся, это начал действовать опий. Ничего страшного.
– Опий?! – Она резко села.
– Я попросил добавить его тебе в чай. Чтобы ты покрепче спала.
– Я не позволю накачивать меня наркотиками! – возмутилась Лора. – Как ты мог?!
– Лора… – Он придвинулся к ней и нежно обнял. – Я обещаю, что этого больше не повторится. Черт, как я сразу не сообразил?
– Обними меня покрепче, – произнесла она и притянула Шона к себе, зарывшись лицом в его жилет. – Я так испугалась сегодня! А я терпеть не могу бояться…
– Знаю, – ответил он. – Все будет в порядке. Вот увидишь.
– Не уходи, когда я засну, хорошо?
– Хорошо, – пообещал он, коснувшись губами ее виска. – Обещаю, что никуда не уйду.
Облегченно вздохнув, Лора еще немного полежала в его объятиях, а потом погрузилась в сладкий мир снов, где ничто ее не волновало.
Глава четвертая
Лора повернулась на бок и по-детски потерла глаза сжатыми кулаками.
Убрав у нее с лица непокорную прядь, он поцеловал ее в лоб.
– Как ты себя чувствуешь?
Она негромко засмеялась и потрясла головой.
– Все как в тумане. Мы позавтракаем?
– Конечно, – сказал Шон, поднявшись с постели, и стал поправлять на себе одежду. – Сейчас. Ничего, если я ненадолго тебя оставлю? Мне надо купить билеты на поезд.
– Разумеется, иди. Я уже выздоровела. – Она встала и направилась к умывальнику.
Через некоторое время они сидели в буфете и пили кофе с молоком, как он ей и обещал. Лора казалась немного усталой, но Шон надеялся, что это только из-за лекарства.
– Ну, расскажи мне о нашем деле в Париже, – бодро улыбнувшись, потребовала Лора.
– О нашем деле? – переспросил он, изогнув бровь.
– Только не говори, что не позволишь мне поиграть в детектива! Ну же, расскажи. – И она подмигнула ему.
Шону захотелось немного приукрасить свое поручение, чтобы Лора могла поразвлечься и на время забыть о своем горе. Но в конце концов он решил обойтись без обмана. Ведь он сам настаивал, чтобы они были честны друг с другом.
– Мой, вернее, наш заказчик – мистер Фредерик Бартон, директор Национальной галереи. Он велел мне изучить картину, которую выставляет на продажу мсье Шарль Бомон. Если она окажется подлинной, я, то есть мы купим ее на деньги заказчика и привезем в Англию.
– А потом?
– Это все.
– Я думала, это будет что-то более…
– Опасное? Не расстраивайся, все может оказаться не так уж скучно. Ты ведь любишь рисовать – значит, и искусство тебя интересует. Похоже, что мсье Бомон – обладатель большой коллекции, которую никто еще не видел. Как бы то ни было, он утверждает, что у него есть Рембрандт. Разве это не интересно?
– А как ты узнаешь, подлинник это или нет?
– Я хорошо разбираюсь в творчестве Рембрандта. Я даже выявил две подделки, которые раньше приписывались ему. Именно поэтому мне и поручили нынешнее дело.
– Ты же говорил, что никогда не изучал живопись! – изумилась Лора.
– Зато я изучал историю искусств, и Рембрандт всегда был моим любимым художником. Я прочитал все, что о нем написано. Я путешествовал, изучал его картины в музеях, и постепенно это превратилось в хобби. Я знаю все его произведения. Конечно, кроме тех, которые находятся в частных коллекциях вроде бомоновской.
– Ты меня поразил, – призналась Лора, широко раскрыв глаза.
– Вот и чудесно, – произнес Шон, вставая и протягивая ей руку. – А теперь – в Париж, миссис Уайлдер. Обещаю, что скучать вам не придется.
* * *
В парижскую гостиницу «Ленуар» они прибыли поздно вечером. Оба устали с дороги, но Лора выглядела хорошо, и это немного успокоило Шона. А ведь скоро настанет время, когда она заболеет и уже не поправится. При мысли об этом у него каждый раз сжималось сердце. И тем не менее он знал, что ради нее должен казаться веселым, улыбаться и шутить, как бы это ни было трудно. Он не осознавал до конца всей серьезности положения, пока Лоре вдруг не стало плохо там, на пароме. Шон нередко сталкивался со смертью – и когда жил в трущобах, и когда воевал, и когда работал на Скотланд-Ярд. Но представить Лору мертвой он не мог – его разум восставал против этого.
Заметно посвежевшая Лора вернулась из ванной. На ней была просторная ночная рубашка, из-под которой выглядывали маленькие розовые ступни.
– Ну-ка, спать! – натянуто улыбнувшись, приказал он. Подоткнув ей одеяло и поцеловав в лоб, он уже собрался уходить, но она спросила:
– Куда ты?
– Пойду смою с себя дорожную пыль, – сказал Шон. – Спи. Завтра у нас будет много дел.
– Но я думала, что ты захочешь… Ну, ты понимаешь.
– Нет! – быстро ответил он, но, увидев ее недоумение, поспешно объяснил: – Не стоит с этим спешить. У мужчин тоже бывают… определенные циклы. Надо подождать… до следующего.
Лора едва сдержала улыбку, глядя на его смущенное лицо.
– Знаешь, мне ведь уже не шестнадцать. Замужние подруги о многом мне рассказывали. И потом, ты не поверишь, но я умею читать. А теперь скажи, зачем эта нелепая ложь? Ты решил надо мной посмеяться? Или это из-за моей болезни?
Глубоко вздохнув, Шон присел рядом с ней на кровать.
– В общем, да.
– Ты что, чувствуешь брезгливость? Или боишься?
– Нет, все совсем не так просто. – Он взял ее руку, поцеловал и прижал к груди, и она почувствовала, как у него бьется сердце. – Я начинаю в тебя влюбляться, Лора. – Пока она вдумывалась в эти слова, Шон добавил: – А мне этого не хочется.
Невесело рассмеявшись, Лора сказала:
– Я тебя не виню. Вся эта история показалась тебе очень романтичной и печальной, и ты принял свое сочувствие ко мне за любовь. Ты очень добрый, Шон.
– Нет, дело не в доброте. Когда я увидел тебя впервые, во мне словно что-то зажглось, а я ведь еще даже не знал, что… – Тут он примолк, не желая говорить о ее горе вслух. – Любовь может обернуться настоящим адом, я это знаю.
Лора вдруг почувствовала острый укол ревности и постаралась как можно мягче спросить:
– Это из-за твоей жены?
Он кивнул.
– Как она погибла? – Лора уже кое-что слышала о смерти Ондин. И все же ей хотелось надеяться, что на самом деле все было не так.
– Она сорвалась с обрыва. – Шон вперил взгляд в стену, будто видел там картины прошлого. – Мы с Ондин поехали в Корнуэлл. Она всю ночь плакала. – Он посмотрел на Лору, но сразу отвел взгляд. – Понимаешь, она призналась мне в том, что еще до нашей свадьбы у нее был роман с Уэйдом Хэллораном, – тусклым голосом продолжал Шон. – Мы с ним вместе учились в Итоне. Она клялась, что между ними все кончено. И я ее простил, хотя это было непросто. – Вздохнув, он закрыл глаза ладонью и покачал головой. – Когда мы ложились спать, она уже казалась вполне спокойной.
– Когда же она умерла? – шепотом спросила Лора.
– Утром. На следующий день мы ее хватились, стали разыскивать и наткнулись на Уэйда – он стоял на скале и смотрел вниз. Ондин лежала на камнях под скалой. Увидев меня, Уэйд вдруг словно обезумел, и мне с трудом удалось удержать его, когда он собрался спрыгнуть вслед за ней. Пришлось изолировать его от общества – ради его же собственного блага. Бедняга Уэйд! Должно быть, до сих пор сидит взаперти, наедине с безумием и своими тайнами.
– Тайнами? Ты думаешь… она совершила самоубийство?
Шон помотал головой.
– Не знаю. Уэйд нападал на меня с дикими обвинениями, будто это я довел ее до смерти. Но сам он не случайно встретился с Ондин тем утром. Мне даже приходило в голову, что это он столкнул ее, но в такое не хочется верить. Наверное, я никогда не узнаю, что там произошло.
– Шон… – шепотом произнесла Лора. Ее переполняла боль. – Как это, должно быть, ужасно. Жена, друг – и такое предательство… Удивительно, как ты это выдержал.
– С трудом. Я рассказал тебе, чтобы ты поняла: я знаю, что за чувство зарождается между нами. Я ведь очень любил Ондин.
– И потерял ее, – сказала Лора. – Теперь я знаю: ты не хочешь, чтобы это повторилось снова.
Шон тяжело вздохнул и в отчаянии произнес:
– Черт возьми, после твоих слов я кажусь себе таким эгоистом! Лора, я уже полюбил тебя, но…
–…ты не хочешь любить и страдать снова. – Она сжала его руку, чтобы приободрить. – Просто здравый смысл, Шон, инстинкт самосохранения. И не думай, что я виню тебя за это, на твоем месте я вела бы себя точно так же. Конечно, ты прав. Чем ближе мы будем, тем тяжелее тебе потом придется. Знаешь, я не хочу, чтобы ты меня любил, – солгала Лора, боясь, как бы он не догадался о ее истинных чувствах.
Не отвечая на ее слова, Шон молча смотрел на переплетение их рук.
– Так больше нельзя, – вдруг сказала Лора, решительно кивнув. – Я еду домой. Это самый разумный выход.
– Нет! – Горячность, с которой он это произнес, удивила ее. – Ты этого не сделаешь. Я тебе не позволю.
Лора так крепко сжала кулаки, что у нее побелели пальцы.
– Но ведь потом тебе все равно придется это сделать! Поэтому надо как-то изменить наши отношения. Слишком глубокая привязанность в нашей ситуации опасна. – Она с минуту поразмыслила. – Именно это ты и пытался мне объяснить, да? Давай будем просто друзьями, – предложила она.
– Мне это тоже приходило в голову, – согласился он, вытирая вспотевший лоб. – Да, давай попробуем.
– Отлично, договорились. Обещаю, что больше не буду тебя соблазнять, все равно я выгляжу смешно, когда это делаю. – Ее смех прозвучал натянуто. Шон заметил это, но тоже засмеялся, и с тем же успехом.
– Притвора! Ты ведь сама знаешь, что у тебя это получается прекрасно.
– Спасибо, ты очень любезен, – весело ответила она.
Он поднялся и направился к выходу, но у самой двери с улыбкой оглянулся.
– Окажешь мне услугу, старушка?
– Для друга – все что угодно, – ответила Лора, радуясь тому, что он немного повеселел.
– Перестань душиться и постарайся выглядеть безобразной. И ешь побольше чеснока – я его терпеть не могу.
Лора снова засмеялась – на этот раз от души.
Всю следующую неделю Лора недоумевала, почему Шон настаивает на том, чтобы они жили в одном номере. Конечно, ей было хорошо в его присутствии, но зато засыпать стало очень трудно. Иногда она с удивлением замечала, что на его лице отражаются те же мучительные чувства, что и у нее. В такие моменты от одного его взгляда ее начинала бить дрожь, а желание разгоралось вдвое сильней, чем раньше. Когда она раздевалась на ночь, Шон вежливо отворачивался. Ему было явно неудобно в кресле у окна, но он, как истинный джентльмен, и слышать не хотел о том, чтобы поменяться с ней местами. Это походило на игру с огнем в комнате, полной пороха, и небольшая искорка могла в любой момент повлечь за собой взрыв.
Дружба оказалась делом нелегким. Днем все было прекрасно, но по ночам Лора лежала без сна, глядя на его залитый лунным светом силуэт, словно на запретный плод. А иногда просыпалась, чувствуя на себе его взгляд. Возможно, он просто проверял, дышит ли она. Зато днем они чудесно проводили время в прогулках по Парижу. Шон оказался великолепным гидом – он показал ей все обещанные достопримечательности и еще множество других. Однажды утром они прошли несколько миль вдоль Сены, позавтракали в кафе на Елисейских Полях, а потом поднялись на колокольню собора Парижской Богоматери.
– Лувр я оставил на два следующих дня, – сказал Шон, когда они вышли из собора.
– Слава Богу, мои ноги немного отдохнут сегодня.
Величие Триумфальной арки, великолепные витражи Сен-Шапель, странная башня, спроектированная Эйфелем, – все это было приятно лишь для глаз, а Шон давал удовлетворение всем ее пяти чувствам, и даже шестому, которое она только что в себе открыла. Ей нужно было отвлечься, полностью во что-то погрузиться, чтобы забыть о том единственном дне, когда они были вместе.
– Интересно, когда мы наконец встретимся с Шарлем Бомоном? – На днях Шон послал ему записку, и теперь они каждый вечер ждали от него приглашения. – Кажется, он не спешит продавать картину.
Шон пожал плечами.
– Кто знает? В любом случае, мой адрес у него есть. Хочешь мороженого?
Лора закатила глаза.
– Ты съел уже три порции! Иногда мне кажется, что ты согласился на это задание только из-за мороженого.
