Текст книги "Женитьба Уайлдера"

Автор книги: Лин Стоун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Глава девятнадцатая

– Кажется, вы с мамой поладили, – заметил Шон, усаживая Лору завтракать.

Прошла уже неделя с их приезда, однако надежды Лоры на то, что все прояснится и наладится, так и не оправдались. Несмотря на ноябрьский холод, Шон почти все время проводил вне дома. Она подолгу разговаривала с леди Энн, но рядом всегда был мистер Сонет, постоянно вставлявший в разговор остроумные замечания. Лоре очень нравились эти беседы, но ничего нового из них она так и не узнала.

Также оставалось непонятным, в каком качестве здесь находится Сонет. Он открывал дверь и распоряжался слугами, будто и вправду был дворецким, но в то же время вместе с Шоном сидел над конторскими книгами и сетовал по поводу хозяйственных неурядиц, как управляющий. К тому же он безжалостно подтрунивал над Шоном, называя его то хозяином, то негодником. А с леди Энн обращался, как преданный муж.

Но этим утром Лора осталась с Шоном наедине, и любопытство взяло верх над хорошими манерами.

– А кто же все-таки такой этот мистер Сонет?

Пребывавший в пасмурном настроении, Шон неожиданно разразился смехом.

– Мистер Сонет… В самом деле, кто же он? – Улыбаясь, Шон сложил руки на груди. – Чтобы объяснить, нужно рассказать целую историю.

– Я вся внимание, – отозвалась Лора, воодушевленная его хорошим расположением духа. – Он необыкновенно приятный человек, но не подпадает ни под какую категорию. К тому же я еще ни разу не слышала от него стихов – ни плохих, ни хороших.

Шон стал задумчиво вертеть свою чашку.

– Байрон был актером и часто заходил туда, где жили мы с мамой. Мне было лет пять-шесть, когда я с ним подружился. Он посылал меня по разным поручениям и награждал монеткой. Но он не был маминым клиентом, если ты так решила.

– Мне это даже в голову не пришло.

– Зато ему наверняка пришло, и маме тоже, когда она узнала его получше. Но Байрон посещал других девиц – именно так мы с ним и познакомились. Он всегда относился к нам очень дружелюбно. Я сразу понял, что он любит маму, и воображал, что он и есть мой отец, пока мама не открыла мне горькую правду. – Шон вздохнул и продолжил: – Когда с мамой случилось это несчастье, Байрон ухаживал за ней – он наотрез отказался ее покидать. Он платил хозяйке установленную за услуги цену, только чтобы быть рядом с мамой.

Лора улыбнулась.

– А теперь он у нее в слугах?

– Нет, ну что ты. У Байрона есть деньги. Он постоянно предлагал маме забрать ее из публичного дома, но она отказывалась – подозревала, что у него есть какой-то скрытый умысел. А когда бабушка нас увезла, Байрон немедленно последовал за нами. Здесь он устроился лакеем, а через год стал дворецким. Когда бабушка умерла, он взял на себя всю ответственность за маму и за этот дом. Я же сначала был в школе, потом в армии, а после увольнения сразу попал в Скотланд-Ярд. А Байрон тем временем выполнял все обязанности, которыми должен был заниматься я, и до сих пор это делает.

– Ясно. Значит, теперь они любовники, – произнесла Лора, скорее утверждая, чем спрашивая.

– Да, вне всяких сомнений.

– Тогда почему они не поженятся?

– А зачем им это делать? – возразил Шон. – Из соображений морали? – Он фыркнул. – По-моему, им хорошо и так, разве нет?

– Шон, ты ведь не очень веришь в брак, да?

– Почему ты так решила? – с невеселой усмешкой спросил он. – Разве я не женился на Ондин? После этого, если помнишь, я собрался жениться во второй раз – на Камилле. А потом я женился на тебе. Это единственный способ получить наследника. И, кстати говоря…

Лора поднялась, оставив на столе недоеденный завтрак, и направилась к двери.

– У меня есть кое-какие дела.

– Тогда я с тобой попрощаюсь, – сказал Шон, и она сразу остановилась.

Неужели он уходит из-за того, что она не захотела говорить о ребенке?

– Я решил вернуться в Лондон и помочь Линди с расследованием.

– Нет! – воскликнула она. – Нет, зачем тебе уезжать? – И Лора схватила его за лацканы пиджака, будто таким способом могла его остановить.

– Я должен уехать. Здесь ты будешь в безопасности, а когда придет срок, я пошлю к тебе Кампиона. Мама и Байрон тебя уже полюбили, они о тебе позаботятся, пока меня не будет.

Ее охватила ярость.

– Ну и уезжай! Убирайся! Пусть тебя убьют – ведь ты, по-моему, всю жизнь именно этого и добиваешься! Сначала Африка, потом Скотланд-Ярд и невесть что еще! Не знаю, почему тебе так не терпится поскорее умереть? Хотя ты когда-то говорил, что есть вещи пострашнее смерти. Неужели жить со мной для тебя хуже, чем умереть?

Он резко убрал руку, оттолкнул ее и ушел, не сказав ни слова. Лора неподвижно стояла, прислушиваясь к его шагам, и вздрогнула, когда он хлопнул дверью. Потом она услышала громкий цокот копыт по мостовой, превратившийся в настоящий грохот, когда Шон выехал на дорогу. Лора медленно опустилась на пол.

Прошел час, и теперь она жалела, что не промолчала и не помахала ему на прощанье.

– Лора права, – негромко произнес Байрон Сонет, положив руки на плечи леди Энн. – Я и сам не понимаю, что с ним творится.

Лора теперь жалела, что подробно рассказала им о своей ссоре с Шоном. Они нашли ее в самый неподходящий момент, в столовой, когда она еще не пришла в себя. Увидев боль в лице леди Энн, она расстроилась. Все равно они ничего не могли изменить, а на их долю и так выпало достаточно волнений.

– Это все из-за Эверсби, – сказала мать Шона, многозначительно взглянув на Байрона, и сжала кулаки. – Жаль, что я собственноручно его не убила!

– Он и без того уже мертв, можешь не волноваться, – сказал Байрон. – Я об этом позаботился.

Лора изумленно воззрилась на него. Неужели этот старый весельчак убил лорда?

– Может быть, Шона гложет чувство вины? – заметила она. – Он ведь ударил Эверсби по голове.

– Неужели он рассказывал вам об этом? – с недоверием спросил Байрон.

– Да, конечно. Он сказал, ему удалось вовремя убежать только потому, что он оглушил лорда.

Леди Энн зажмурила глаза и покачала головой.

– Нет, дорогая, – сказал Байрон Лоре. – Шон действительно несколько раз пытался сбежать, но пробыл там три недели. До тех пор, пока я его не нашел и не застрелил лорда Эверсби.

– Боже мой! – Лора прижала руки ко рту – ей стало нехорошо. Тем временем Байрон продолжал:

– Я отвез Шона обратно. Очевидно, его избили до полусмерти. Я вернулся, держа его на руках. Увидев, в каком он состоянии, Энн потеряла сознание и упала с лестницы.

Лора опустилась рядом с леди Энн на колени и взяла ее за руку, чтобы немного ободрить и ее, и себя.

– Шон чувствует себя виноватым из-за того, что с вами случилось, – объяснила она. – Поэтому он так редко сюда приезжает. Но что же нам делать? Как ему помочь?

Энн печально вздохнула.

– Поговорю об этом с Шоном, когда он вернется. Уже давно пора это сделать. Я всегда знала – он избегает меня из-за моих ошибок. Я их совершила так много! Естественно, он ожесточился.

Байрон постарался ее утешить:

– Ну-ну, это все уже в прошлом. Шон тебя очень любит. – Он обернулся к Лоре. – И тебя тоже, девочка. Это легко заметить, когда он на тебя смотрит. Не беспокойся – он закончит свои дела и приедет. Не стоит волноваться – он вполне способен о себе позаботиться.

– Да, конечно, – без особого воодушевления ответила Лора. Шон не рассказал им, зачем они приехали в Корнуэлл, – не хотел волновать. – Извините, мне нужно все обдумать.

Байрон кивнул. Он поднял леди Энн с кресла и понес к лестнице с такой легкостью, будто она ничего не весила. Глядя на Байрона Сонета, трудно было предположить, что он обладает такой силой.

Лора еще долго сидела у камина в маленькой гостиной, размышляя о том, как строить дальше свои отношения с Шоном. Байрон уже отправился в Брайархэвен, а леди Энн, вероятно, была погружена в те же мысли, что и она. «Нужно подняться наверх и составить ей компанию», – решила Лора, но тут кто-то громко постучал в дверь. В доме осталось мало прислуги – только Эмми, кухарка и горничная леди Энн. У остальных был выходной. Лора быстро прошла по коридору и распахнула дверь.

На пороге стоял красивый темноволосый мужчина лет тридцати. Не успела она поздороваться, как незнакомец схватил ее, зажал ей рот рукой и потащил вниз по лестнице, как она ни упиралась. Лора царапалась, пыталась укусить его за руку, брыкалась и молила Бога, чтобы это оказался не тот, кого она опасалась.

Дотащив ее до сосняка, который отделял дом от моря, он наконец поставил Лору на землю. Она снова попыталась вырваться, но незнакомец сжал ее руку, словно клещами.

– Кто вы? Что вам нужно? – потребовала она ответа.

– Уэйд Хэллоран – к вашим услугам, – сказал он, отвесив насмешливый поклон. – Мне нужно вас убить. – И от его безумного смеха у Лоры мурашки побежали по коже.

– Вы сумасшедший! – ахнула она, изо всех сил пытаясь вырваться.

– Сумасшедший?! – рявкнул он, но тут же успокоился. – Ну да, сумасшедший. Твой замечательный муженек тоже так полагает.

И он потащил ее в глубь чащи. Лора спотыкалась о корни деревьев, ветки хлестали ее по лицу, холод пробирал до костей. Услышав звук прибоя, она догадалась, куда он ее тащит. Соленый воздух щекотал ей ноздри. Они наконец очутились возле скал. Лора впервые увидела корнуэллское побережье, и оно показалось ей мрачным и пугающим – отчасти из-за мыслей о том, что ее ждет. Уэйд Хэллоран собирается ее убить, о чем заявил вполне недвусмысленно. Остается только оттягивать неизбежное и надеяться на чудо.

– Объясните хотя бы, зачем вам это нужно, – умоляюще произнесла Лора, но он лишь рассмеялся в ответ и поволок ее навстречу смерти.

Глава двадцатая

Шон не видел причин для спешки. Покидать уют «Плакучей ивы» ему хотелось не больше, чем мерину, на которого он сел исключительно из чувства противоречия. Он так внезапно выскочил из дома, что позабыл надеть пальто, и оружия при нем не имелось, если не считать спрятанного в ботинке маленького однозарядного пистолета. Старый плащ, оставленный кем-то в конюшне, не давал ему окончательно замерзнуть, но распространял такой сильный запах лошадиного пота, что Шона слегка мутило. Конь по привычке повернул к местной пивной. Должно быть, его единственной обязанностью было возить туда Байрона.

Шон спешился. Злость, вызванная обвинениями Лоры, почти сошла на нет. Почему бы не пропустить кружечку пива? Тем более что до лондонского поезда еще далеко. А коня отведут домой – он кого-нибудь попросит об этом. Бросив монетку конюху, он вошел в пивную и сел за столик в углу. После езды на лошади у него все ныло, а руки заледенели. За первой кружкой он отогревался и проклинал неуклюжего одра, доставившего его сюда, а за второй пришел к выводу, что надо нанять закрытый экипаж и вернуться обратно в «Плакучую иву».

Конечно же, в своих обвинениях Лора зашла слишком далеко. Но ведь в конечном счете так оно и было. Раньше он никогда и не размышлял о том, почему так часто бросается навстречу смерти. Разумеется, умирать ему не хотелось – когда-то хотелось, но он уже почти забыл об этом. А Лоре удалось докопаться до истинной причины того, почему он постоянно бросает вызов судьбе.

Желание самостоятельно распоряжаться собственной жизнью – вот в чем все дело. Именно оно преследовало его, как наваждение, а он только сегодня это понял. Возможно, это началось в тот день, когда с его матерью случилась беда. Ведь если бы она не увидела его, полумертвого, то и не упала бы с лестницы. Но теперь, глядя на это с другой стороны, Шон понимал – глупо себя винить. С тем же успехом можно обвинять Байрона, который показал его матери в таком состоянии. Вся вина лежит на Эверсби, который давно мертв.

Мать тоже ни в чем не винила Шона, но он постоянно видел в ее глазах страдание, и это его мучило. Шон тосковал по той близости, которая была между ними когда-то. Но еще сильней он тосковал бы по Лоре, если бы ушел от нее. Как он только мог так относиться к ней? Нужно забыть об этом недоразумении с болезнью. Какую бы цель Лора ни преследовала, выходя за него замуж, в день свадьбы она все же была девственницей – где она могла набраться умения, чтобы притворяться? А это означало, что будущий ребенок действительно его. Дрожь, охватившая Шона при этой мысли, больше говорила ему о собственной природе, чем он хотел бы знать.

Теперь, когда он окончательно поверил Лоре, нужно сказать ей об этом. При этой мысли Шон улыбнулся. Он не мог дождаться, когда они станут выбирать ребенку имя, будут говорить о кормилицах и воспитателях. Но как лучше начать разговор на эту тему? Лора ни разу не упоминала о ребенке с тех пор, как они уехали из Лондона. Одно он знал точно – на поезд ему сегодня не сесть. Положив на стол монету, Шон поднялся и бросил владельцу заведения, проходя к выходу:

– Увидимся, Бодман.

– До скорого, Уайлдер, – ответил Бодман. – Я сегодня видел вашего приятеля Хэллорана, – добавил он, протирая стакан.

– Кого?! – Шон остановился как громом пораженный.

– Уэйда Хэллорана. Выходит, он поправился?

У Шона чуть не остановилось сердце. Теперь все встало на свои места. Уэйд. Загадочные записки сразу обрели автора. Да, вполне возможно, что Уэйд хочет его убить. Ведь это Шон сдал его властям, когда погибла Ондин, а сам Уэйд потерял рассудок и хотел совершить самоубийство. Но безумцу не понять, что Шон сделал это не из дурных побуждений.

– Где вы его видели? – взволнованно спросил Шон.

– Да прямо здесь, – сказал Бодман. – Он мне показался вполне нормальным. Не то что в тот раз.

Не слушая дальше, Шон побежал к конюшне, быстро оседлал мерина и поскакал к дому.

Господи, хоть бы он ошибся! И хоть бы не опоздать!

Добравшись до «Плакучей ивы» с рекордной быстротой, он соскочил с коня, вбежал в дом и сразу услышал голос матери, доносившийся с верхнего этажа:

– Шон, слава Богу, ты вернулся! Какой-то человек силой увел твою жену! Я не видела, кто это, но у него явно недобрые намерения. Я послала Эмми в Брайархэвен за Байроном, но она отправилась пешком. Шон, ты должен помочь Лоре. Прошу тебя, скорее!

– Куда они пошли? – крикнул он, подняв голову, и его голос эхом раздался в лестничном колодце.

– Они пошли к утесам, через сосняк! – отозвалась она. – Ох, Шон…

Но он уже выбежал из дома, вскочил на коня и галопом помчался к соснам, чувствуя, как на лице выступает холодный пот.

Добравшись до конца сосняка и увидев наконец уступы скал, он вспомнил, что у него есть пистолет. «Но он не пригодится», – подумал Шон, увидев двух человек над тем самым обрывом, где упала Ондин. Если стрелять с такого расстояния, слишком велик риск попасть в Лору. Придется что-то придумывать. Нужно как-то его отвлечь, чтобы Лора смогла убежать. Шон глубоко вздохнул, надеясь успокоиться. Паника ни к чему хорошему не приведет. Он прошел вперед, чтобы привлечь к себе внимание, и крикнул:

– Уэйд! Я здесь!

Шон с облегчением заметил, что у того тоже нет оружия. Но тут Хэллоран схватил Лору за руки и обернулся.

– Око за око, женщина за женщину! – нараспев произнес он, усмехаясь. И толкнул Лору вниз. Шон похолодел от ужаса – казалось, у него перестало биться сердце в тот момент, когда ее крик прорезал тишину. Он смотрел на край утеса, где она только что стояла, и не верил своим глазам.

Она исчезла. Ее там больше не было.

Ярость переполнила его и с молниеносной быстротой прорвалась наружу. Желание убить этого человека настолько захватило Шона, что чувство самосохранения совершенно его покинуло. Он стал приближаться к Хэллорану, намереваясь разорвать его на части. На ходу он кинул последний взгляд на край утеса, мысленно пообещав Лоре отомстить за нее и за их нерожденного ребенка.

И тут он увидел – увидел ее пальцы, ухватившиеся за выступ скалы в метре от Хэллорана. Шон остановился, взглянул на него и насмешливо выкрикнул:

– Ну, Уэйд, давай, убей меня! Я жду! Или у тебя только на женщин хватает смелости?

Хэллоран сделал шаг вперед и полез за пазуху. Шон с испугом увидел, как он достал оттуда пистолет. Все равно надо как-то отвлечь его внимание, чтобы Лора смогла вскарабкаться обратно. Боковым зрением Шон увидел над краем скалы ее волосы и руки – уже по локоть. К счастью, шум прибоя не позволял услышать, как она взбирается наверх.

«Давай же, Лора, ты сможешь!» – мысленно просил он.

Шон начал медленно отступать назад, пока не приблизился к деревьям. Хэллоран последовал за ним и успел довольно далеко отойти от Лоры. Теперь нужно отвлекать этого сумасшедшего, чтобы она смогла подняться и убежать.

– Уэйд, ты меня изумляешь! Как тебе удалось освободиться? Плохо охраняли?

– Разве ты не рад за меня, Шон? А все были рады. Отец даже отправил меня в путешествие, спасибо ему.

– Ты, конечно же, и Париж посетил.

– О, разумеется! Настоящий лабиринт.

– Это ты убил Бомона и его племянника? – спросил Шон.

Уэйд покачал головой и взвел курок.

– По оплошности. Принял его за тебя. Когда твоя жена всадила в меня пулю, я решил, что ты меня узнал.

– Нет, – пожав плечами, признался Шон. – Я тебя не разглядел.

– Я не собирался убивать тебя на улице, – сказал Хэллоран, будто извиняясь. – Я только хотел тебя напугать. Перед твоей смертью мне хотелось с тобой непременно потолковать, потому я и пробрался в гостиницу.

Шон кивнул и бросил быстрый взгляд на скалу. «Давай, дорогая, карабкайся наверх!» – послал он Лоре беззвучный призыв.

– Но ты, конечно же, не рассчитывал, что Лора будет в тебя стрелять.

Уэйд захихикал.

– Да, такой находчивой женщины ты не заслуживаешь! Без нее тебе не удалось бы опять от меня убежать. А ведь ты думал, что так хорошо спрятался. В этих трущобах ты, должно быть, чувствовал себя как дома!

– Вот именно! – ответил Шон и заставил себя засмеяться, чтобы Уэйд не услышал, как Лора взбирается вверх. – Ты читаешь мои мысли. Ты просто гений, если сумел нас найти.

– Это точно. Я знал, что вы не уезжали из Парижа, и стал вас разыскивать, изображая туриста, – хвастал Уэйд. – «Где они могли залечь?» – спрашивал я себя. И тут я вспомнил, что в школе у тебя была склонность к рисованию. У тебя это недурно получается и сейчас. Я даже купил в той маленькой галерее два твоих рисунка – так, по старой дружбе. – Он откинул голову назад и посмотрел на Шона сощуренными глазами. – Глупо было подписывать их псевдонимом «Дикарь». Кампион всегда называл тебя так.

Шон глубоко вздохнул, демонстрируя, что признает поражение.

– Ну, что сказать? Ты меня перехитрил. – Чтобы заставить Хэллорана говорить, он спросил, хотя ответ уже знал: – Уэйд, а зачем тебе понадобилось вмешивать мою жену?

Хэллоран, не оборачиваясь, резким движением махнул револьвером в сторону скалы. Казалось, он уже начинал терять спокойствие.

– После того прокола с Бомонами я решил убить ее первой, чтобы ты немного погоревал. Ну как, теперь тебе понятно?

Шон услышал, как из-под ног Лоры вниз падают камни, и все внутри у него болезненно сжалось.

– Значит, чтобы заставить меня помучиться. Я помню, ты об этом писал.

Хэллоран вздохнул.

– Я-то думал, ты расстроишься сильнее, Шон. Неужели тебе на нее наплевать? Или мне поохотиться на другую, которая тебе еще не надоела?

– Ты убил Камиллу, – сказал Шон. – Зачем? Ведь с ней у меня было покончено.

Уэйд тихо засмеялся, помахивая револьвером.

– Я думал, ты ее еще любишь. Во всяком случае, эта глупая курица так сказала. А ты никогда никого не любил, правда? – Тут он резко изменился в лице. Рот у него перекосился, глаза расширились. – Вот почему ты ее убил. Убил мою Ондин!

– Нет, Уэйд, это был не я. Вспомни! Ты очутился там первый. Ты видел, как она упала.

– Это я ее столкнул, – жутким, безжизненным голосом сказал он. – Но убил ее ты. Ты заставил Ондин поверить, что любишь ее. Она носила моего ребенка, Шон. Моего! Я любил Ондин, но потом появился ты и женился на ней. Ты заставил ее тебя полюбить. Это ты вынудил меня ее столкнуть!

Шон бросил очередной быстрый взгляд на скалу. Лора уже поднялась наполовину и была почти в безопасности.

Уэйд подошел к нему поближе, но не настолько близко, чтобы можно было хвататься за пистолет. Казалось, он готов был выстрелить в любой момент. Шон слегка согнул колени, готовый в любой момент сделать выпад.

– Уэйд, но ты ведь уехал путешествовать, помнишь? Ондин нужно было что-то предпринять, у нее должен был появиться ребенок, и она испугалась. Когда мы поженились, я не знал, что она беременна. Я не знал, что вы любили друг друга.

– Ты все знал! – крикнул Хэллоран, сделав угрожающее движение рукой. – Ты соблазнил ее, тебе это было не впервой. Вспомни-ка официанток, деревенских девок и даже ту шлюху, дочку викария! Ондин была для тебя лишь очередным трофеем, разве не так?

Его голос понизился до шепота, и море почти заглушило его. Хэллоран посмотрел Шону в глаза – казалось, будто он в совершенно здравом уме.

– Но я любил ее, Шон! Любил больше всего на свете!

Шон в последний раз взглянул на Лору. Она уже бежала, но не прочь, как он ожидал. В вытянутых над головой руках она держала большой камень.

Как только она ударила Уэйда, Шон бросился вперед.

Хэллоран покачнулся от удара, но не упал. Шон схватил его за руку и стал отнимать револьвер, который выстрелил в воздух. Наконец Шону удалось завладеть оружием Хэллорана. Он отскочил назад и прицелился.

– Встань за мной, Лора! – приказал Шон, испугавшись, что Хэллоран будет ею прикрываться.

Тряся головой, Уэйд стал отступать назад, громко повторяя:

– Ты не победил, Шон! Она будет моей! Моей!

Шон шел за ним, не в силах предотвратить то, что должно было произойти.

Уэйд дошел до края скалы, до того самого места, где Лора отчаянно карабкалась наверх, и прыгнул вниз, раскинув руки.

Опустив пистолет, Шон еще долго смотрел на то место, где только что стоял Хэллоран. Потом он решил взглянуть вниз, хотя в том, что Уэйд мертв, можно было не сомневаться. Он слишком далеко прыгнул и не смог бы уцепиться за выступ скалы. Все было кончено. Шон обернулся и увидел, как приближается Лора. Глаза у нее горели. Она снова подняла камень, которым ударила Уэйда, и обрушила его прямо на ногу Шону, крикнув:

– Болван!

Шона пронзила боль.

– Черт возьми, Лора! Ты сломала мне пальцы!

– Лучше бы я сломала тебе шею, идиот! Что ты хотел доказать, когда вышел из сосняка: «Уэ-э-эйд, я зде-есь!» Да ты такой же сумасшедший, как и он! У тебя даже оружия не было! Но ты не боишься пуль – они от тебя отскакивают, правда же?! Стоял тут как пень, будто тебе на все плевать! – И она пнула его по ноге – не по той, на которую упал камень, а по другой. – А тем временем я все ногти себе переломала, чтобы не упасть в океан! – И она снова собралась его пнуть, но на этот раз Шон отскочил.

– Но, Лора…

– Я пошла домой! – заявила она.

– Там, в сосняке, конь! – крикнул он ей вдогонку.

– Вот и отлично! – ответила Лора. – На нем я и ускачу! Безмозглый дурак, идиот… – Остальные слова унес ветер.

Шон сел на холодную землю и с глубоким облегчением вздохнул. Все закончилось. Они живы.

Вдвоем на мерина все равно не усесться.

Он кисло улыбнулся, вспомнив о том, что она ему наговорила. Вот и хорошо: другая на ее месте просто грохнулась бы в обморок, но Лора, конечно, не из таких. Ее нужно положить в теплую ванну и приласкать, тогда она перестанет злиться. Он сам этим займется, когда распорядится насчет тела Уэйда. Шон медленно встал и заковылял по направлению к дому. Дом для него теперь там, где находится Лора.

Любовь… Черт побери, это чувство так прекрасно, что он каждому пожелает испытать его. Подумать только, а ведь он чуть было от него не отказался! Уэйду Хэллорану он сочувствовал и почти понимал то безумие, которое им руководило. Разве сам он не ощутил неудержимый порыв к мести, вообразив, что Лора погибла?

«Любовь может и сотворить человека, и погубить его», – решил Шон, не без гордости за столь глубокую мысль. Возможно, Байрону удастся выстроить серьезный труд на этой теории, если этого еще не сделал Байрон настоящий.

Прошло четыре часа. Шон, прыгая на одной ноге и держась за стены, наконец вошел в маленькую гостиную. Лоры там не было. Байрон поприветствовал его бокалом бренди.

– Сынок, не знаю, как ты, а я сегодня лишился десяти лет жизни. Как нога?

– Болит, – ответил Шон, поморщившись. – Но все цело. Доктор Фолсон осмотрел меня, пока доставали тело. А потом он подвез меня домой на своей двуколке.

– Я так и думал. Хорошо, что мы с тобой встретились в сосняке и тебе не пришлось далеко идти. – Нахмурившись, он кивнул на ногу Шона. – Не понимаю, почему Лора оставила тебя там в таком состоянии.

– Ну-у, я сам отослал ее домой. Слушай, Байрон, ты знаешь о лошадиной болезни, которая передается через укусы насекомых? Доктор Фолсон подробно мне о ней рассказал. Довольно редкая болезнь, опаснее всего для арабских скакунов.

– Нет, я о такой не слышал. Вот уж не предполагал, что ты так интересуешься лошадьми.

Шон широко улыбнулся.

– Только одной. Но она уже умерла.

– Понятно, – озадаченно сказал Байрон.

– Лора у себя? – спросил Шон, поднимаясь по лестнице. Он чувствовал небывалый душевный подъем. Все ее слова – правда. Она ему не лгала. Теперь появились доказательства этому, хотя, по правде говоря, они ему совсем не нужны. Он не мог дождаться, когда наконец увидит ее, обнимет – и останется с ней до конца жизни…

– Шон! – воскликнула Лора и бросилась ему на шею. – Я так волновалась! Я бы никогда тебя не бросила, но я была так расстроена. Тебя чуть не убили из-за меня…

Когда они наконец оторвались друг от друга, он быстро сказал:

– Я люблю тебя, Лора. И нашего ребенка тоже. Я знаю, что он мой, в этом нет никаких сомнений. Я верю всему, что ты мне говорила, каждому слову. И о лошади тоже – особенно о ней. – И он быстро продолжал, чтобы она не успела вставить ни слова: – Слава Богу, ты будешь жить! Я не устаю благодарить Господа за это каждый день. – Шон обнял ее так крепко, что у нее перехватило дыхание. – Я так рад, что у нас впереди есть будущее. А ведь оно у нас есть, правда?

– И настоящее, – выдохнула она, расстегивая пуговицы на его жилете.