Текст книги "Кельтская загадка"

Автор книги: Лин Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

– Нет, – лаконично ответил Чарльз. Я ждала дальнейших пояснений, молча глядя на него. Мне говорили, что это старый репортерский прием – создавать долгую паузу, которую собеседник считает нужным заполнить. Наконец он сказал: – Бирн перешел к нам от другого адвоката около пяти лет назад.

Жаль, подумала я, значит, не успел узнать о старом фамильном проклятии.

– Каким делом он занимался? Я имею в виду компанию «Бирн Энтерпрайзис».

– Многими. Эта компания занимается различными отраслями. Изначально земельной собственностью. Бирн владел большими участками болотистых земель. С большой выгодой.

– Болота приносят доход? – спросила я с искренним удивлением.

– Да, – ответил Маккафферти. – Очень неплохой. Торф в Ирландии основное топливо. Существует громадное коммерческое предприятие по его добыче – «Борд на Мона». Но есть и маленькие, частные. Эмин Бирн сдавал участки болотистых земель в аренду на три месяца. Арендаторы брали для отопления столько торфа, сколько могли, и увозили его домой, потом Бирн сдавал эти участки другим арендаторам. Земельные владения у него были большими, поэтому запасы не истощались, и у него был солидный постоянный доход. Он пускал полученные деньги на другие дела. Импорт-экспорт. Медицинские принадлежности. Все они были очень доходными.

– Мистер Бирн как будто не особенно верил в способность зятьев успешно вести дело, – сказала я в надежде, что теперь, когда настороженность Маккафферти ослабла, он окажется человеком, которому нравится быть в курсе дела и говорить об этом всем.

– Да, не верил, – ответил он. – И по веской причине. Зятья не ладят друг с другом и не блещут деловыми способностями. Когда делами руководил Эмин Бирн, все было отлично, но когда заболел, дела тут же пошли скверно. Жаль, конечно, но тут мы ничего не можем поделать. Поразительно, как они сумели все испоганить. Простите, пожалуйста, мою резкость, но мне больно видеть, что они делают. Торфяной бизнес сошел почти на нет, а они как будто не могут ничего предпринять.

– Говорят, Фионуала и О'Коннор разводятся, – сказала я заговорщицким тоном. Нет ничего приятнее, чем обсуждать отношения других, когда сама настроена завести роман.

– Я тоже слышал, – сказал Маккафферти. И даже хихикнул при этом. Я решила, что он почему-то радуется горестям этой семьи.

– Как думаете, чем это кончится? Кто станет управлять компанией?

– Не знаю, – ответил он, – но будет любопытно увидеть, не так ли?

– Странная штука эти поиски сокровища, правда? – сказала я. Хоть мне и нравилось флиртовать, но я не зашла так далеко, чтобы забыть о цели приезда. По крайней мере, пока еще.

– Да, – сказал Маккафферти, внезапно посерьезнев. – Вы наверняка заметили, что Бирн сказал, – мы не одобряли этого. Согласились участвовать не потому, что, как сказал Бирн, хотели получить деньги. Мы сочли своим долгом внести в этот процесс какой-то здравый смысл.

– И что вы должны были делать? Вы знаете все указания?

– Нет, – ответил Маккафферти, с подозрением взглянув на меня. Он тоже не зашел слишком далеко. – Бирн попросил нас после его смерти раздать конверты наследникам, вот и все.

– И вы не заглянули в них? – спросила я, приняв шутливый, как надеялась, тон.

– Нет, – ответил он с оскорбленным видом. – Конверты мы получили запечатанными.

– Рада слышать, – сказала я. – Кажется, знать указания опасно. Майкла Дэвиса нашли с зажатой в руке частью указания. Думаю, не будет большой натяжкой предположить, что тот, кто взял это указание, и был убийцей.

– Полицейские уже задавали нам этот вопрос, – ответил Маккафферти. – К сожалению, мы не смогли им помочь.

Теперь он смотрел на меня очень пристально.

– Кое-что вызывает у меня легкое недоумение, – продолжала я, словно не замечая его взгляда. – Кто прятал второй комплект указаний? Наверняка не Эмин Бирн. Он был очень болен. Никак не смог бы подняться на гору Игл к древнему форту, не смог бы спуститься к бухточке, влезть в лодку и спрятать первое указание.

– Возможно, он сделал это еще давно, когда был в добром здравии, – сказал Чарльз, и я заметила, что он не удивился моему упоминанию ни о форте и лодке, ни о втором комплекте указаний.

– Но Дейрдре сказала, что он заболел внезапно и очень сильно. Зачем ему было прятать указания, которые раздадут родственникам после его смерти, если он был совершенно здоров и не собирался умирать в скором времени? Было бы большой опасностью, если б они пропали, так ведь, особенно находившиеся снаружи?

– Право, не знаю, – ответил Маккафферти. – И неважно, кто их прятал, так ведь? – продолжал он. – Лишь бы члены семьи совместно искали это сокровище, как хотелось Бирну.

– По-моему, важно, – сказала я. – Тот, кто раскладывал указания, вполне мог заглянуть в них. Они были не запечатаны, просто всунуты в пластиковые пакеты. И думаю, мог непреднамеренно привести к убийству этих людей. Теперь вы будете осторожны, не так ли, мистер Маккафферти? – сказала я, глядя ему прямо в глаза.

– Зовите меня, пожалуйста, Чарльз, – сказал он. – Конечно, я буду осторожен.

И положил ладонь мне на руку.

После рукопожатия при встрече он впервые коснулся меня. Я внезапно почувствовала, что попадаю в положение, которого, возможно, не смогу контролировать.

– Ой, – воскликнула я, взглянув на часики. – Право, мне надо бежать. Я должна встретить свою юную подругу, гуляющую по историческому Дублину. Нельзя заставлять ее ждать. Однако мне очень понравился тур по вашей конторе.

– Мне он тоже понравился, – сказал он, когда мы спускались по лестнице к парадной двери. – Надеюсь, вы нанесете нам еще визит. Возможно, наши пути сойдутся снова. Мне нужно бывать во «Втором шансе» время от времени, чтобы помогать семье в различных делах.

– Возможно, – улыбнулась я. Вот и конец моему намерению больше не видеться с ним.

– Отлично, – сказал он. – Где вас искать, если понадобитесь по какой-то причине, например оспариванию завещания?

– В Дингле, в гостинице «Три сестры».

– Знаю ее.

При этих его словах мы спустились на первый этаж. В вестибюле были Дейрдре и Твидлди, то бишь Райен Макглинн, что положило конец нашему флирту или обольщению. Как я и предвидела, тот и другой снова были одеты одинаково. Я вгляделась в их лица, ища какие-нибудь общие фамильные черты, но сходство этих людей ограничивалось примерно одинаковым возрастом, одеждой и манерой вести себя. Макглинн был чуточку потяжелее, не таким подтянутым, как Чарльз, и более непринужденным. Он любезно выпускал в дверь величественную даму, говорил, чтобы она не беспокоилась, что все меры будут приняты. Она выглядела прямо-таки трогательно благодарной, учитывая, сколько ей придется платить за возможность не беспокоиться.

– Мы уже встречались, не так ли? – обратил он свое обаяние на меня. – Мисс…

– Макклинток, – сказал Маккафферти. – Мисс Макклинток приехала разобраться в нескольких деталях по поводу наследования ее знакомым недвижимости из владений Эмина Бирна.

– Ну конечно же, во «Втором шансе», – сказал Макглинн, пожимая мне руку.

– Должна поздравить вас с вашей конторой, – сказала я. – Мистер Маккафферти показывал мне ее.

– Замечательная, так ведь? – сказал Макглинн. – Все это устроил Чарльз. Знаток у нас он. Я только соглашаюсь с его предложениями.

– Райен больше интересуется хорошей едой, – улыбнулся Маккафферти.

– Едой, – подтвердил Макглинн, поглаживая себя по животу, – и вином.

Он подмигнул мне. Казалось, оба эти джентльмена преисполнены обаяния.

Это добродушное словесное соперничество оборвалось, когда открылась дверь и вошла Фионуала Бирн О'Коннор. Меня она увидела с неудовольствием. Но и Дейрдре увидела Фионуалу с неудовольствием, вновь приняла вид испуганного кролика, едва взглянув на нее.

– Что она здесь делает? – спросила Фионуала, глядя на меня. С моего появления здесь об этом спрашивали во второй раз. Однако Дейрдре предположила, что Фионуала ее имеет в виду, и несколько раз беззвучно раскрыла рот. Я понимала, что речь идет обо мне.

– Вы же знаете, что мы не можем на это ответить, – утешающим тоном сказал Макглинн. – Позвольте взять ваше пальто, миссис О'Коннор, затем мы поднимемся наверх.

Я отвернулась от нее и занялась оплатой счета, на что ушло немало дорожных чеков. Чувствовала, как ее глаза буравят мне спину.

– Чарльз, – негромко сказала Фионуала, убедившись, к своему удовольствию, что я собираюсь уходить, – мне очень нужна ваша помощь в одном деле.

– Разумеется, я сделаю все, что в моих силах, – ответил он тем же фамильярным тоном, который принял в разговоре со мной несколько минут назад. Я ощутила укол ревности, всего лишь легкий укол.

– Давайте поднимемся наверх, – продолжал он, взял Фионуалу за руку и направил на лестницу впереди себя. Когда она дошла почти до верху, повернулся ко мне в последний раз и, подавшись вперед так, что я ощутила запах превосходного одеколона, сказал вполголоса:

– Передайте мистеру Стюарту, я горжусь тем, что пишу завещания, не имеющие ни единого уязвимого места.

И поспешил вслед за Фионуалой. Я направилась к двери.

* * *

До встречи с Дженнифер у меня оставалось несколько минут, и я была очень этим довольна. Я слегка утратила душевное равновесие. Поймала себя на мысли, каково было бы жить в ирландско-георгианском великолепии, и где, собственно, находится Боллсбридж. Эта мысль вызвала у меня досаду. Мне нравится думать, что я трезво смотрю на вещи, но тут, казалось, эта трезвость улетучивается. Самое странное то, что, хотя тут было взаимное притяжение, я не представляла, насколько далеко оно простиралось. В самом деле, подумала я, сексуальная энергия проявлялась больше у меня, чем у Чарльза, его страсть была обращена на что-то другое. Может, на Фионуалу? Эта мысль была почти невыносимой. Я решила, что, хотя все это было весело и приятно думать, что он будет на нашей стороне, если дело дойдет до суда с Бирнами, эти отношения ни к чему не приведут, да и быть независимой лучше. И велела себе выбросить его из головы.

Я решительно обратила мысли на то, что узнала о семье Бирнов и о поисках сокровища. Немного, гораздо меньше, чем надеялась. Я так и не знала, кто прятал указания; не знала, имеет ли это значение, хотя казалось, что имело. Этим человеком не мог быть кто-то из тех, кто получил указания: он просмотрел бы их все перед тем, как спрятать. Я бы наверняка так и сделала. Значит, члены семьи, Падриг Гилхули, Майкл и Алекс исключались.

Джон Херлихи? Возможно. Либо он, либо Дейрдре, этим и могло объясняться, почему у нее вечно такой испуганный вид. Малахи или Кевин? Они знали Эмина Бирна, сами сказали об этом. Но я почему-то не представляла, что они могут вести себя с нами так лживо. Их радость при обнаружении указаний казалась мне совершенно искренней. Денни тоже вряд ли. Так что, если то был не совершенно посторонний человек, наиболее вероятными кандидатами для выполнения этого дела оставались Маккафферти и Макглинн.

Вторым очевидным вопросом было, кто спрятал сокровище и что оно представляет собой. Возможно, сам Эмин Бирн, когда был еще здоров. Может быть, он нашел его давно и тогда же спрятал. Мне смутно припоминалось, что клады находили в болотах Ирландии – нужно будет навести кое-какие справки, – поэтому он, крупный землевладелец, мог найти что-то и оставить спрятанным. Но если прятать сокровище требовалось одновременно с указаниями, главный вопрос заключался в том, кто его прятал и там ли оно до сих пор. Соблазнительно было думать, что да.

Я подошла к воротам Тринити-колледжа за несколько минут до назначенного времени, но Дженнифер нигде не было видно. Решила немного прогуляться, чтобы отогнать мысли о Чарльзе Маккафферти, и вскоре обнаружила, что прохожу мимо статуи женщины с тачкой, видимо, это была Молли Мэлоун, торговка моллюсками,[25]25
  «Молли Мэлоун, торговка моллюсками» – популярная песня, обретшая статус ирландского гимна.


[Закрыть] потом свернула на Графтон-стрит, оживленную торговую улицу, закрытую для проезда автомобилей на несколько часов в день. Там было на что посмотреть: красивые старые здания, множество витрин, торговцы цветами с громадными ведрами своего восхитительного товара, особенно бросались в глаза белые и розовые лилии, воздух был напитан их пьянящим ароматом.

Пройдя по улице, я оказалась перед трехэтажным историческим зданием, «Восточным кафе Бьюли», заведением, которое славится кофе и чаем на протяжении почти полутора веков. Остановилась полюбоваться фасадом и заметила отражавшуюся в оконном стекле на втором этаже парочку. Приятно было видеть, как они сидят, сблизив головы и держась за руки. Под моим взглядом мужчина подался к девушке и поцеловал ее в губы, в течение нескольких секунд я отчетливо видела обоих.

Роб убьет меня, было моей единственной мыслью.

* * *

– Теперь еще и ты, – простонала Дженнифер. – Мне восемнадцать! Многие мои ровесницы уже замужем. И с детьми, – добавила она.

– Сколько ему лет? – спросила я. – Тридцать пять? Тридцать шесть?

Дженнифер закусила губу.

– Вдвое старше тебя, – раздраженно сказала я. – Падриг Гилхули не пара тебе.

– Он умудренный опытом, – возразила Дженнифер. – Не то что эти глупые мальчишки в школе.

Я бы не назвала Падрига Гилхули умудренным, но, думаю, все относительно. Конечно, он должен быть житейски более опытным, чем ее ровесники в Торонто, и это очень меня беспокоило. К тому же, я не думала, что его относительная умудренность играла здесь роль.

Хотя мои восемнадцать лет мне помнились смутно, я понимала, что черные волосы Падрига, голубые глаза, светлая кожа, не говоря уж о его задумчивом виде, должны обладать сильной привлекательностью. Как далеко у них это зашло?

– Дженнифер, надеюсь, ты не сделала ничего такого, о чем придется жалеть, – сказала я. Господи, я заговорила, как старая зануда, но не могла остановиться. Может, не стоило называть Роба дураком.

– Падди – джентльмен, – фыркнула Дженнифер. Я надеялась, что поняла смысл сказанного правильно. Он крепко поцеловал ее в кафе, и у нее это не вызвало ничего похожего на неудовольствие. Я не была уверена, что его джентльменство продлится долго.

– Не говори папе, ладно? – умоляющим голосом попросила Дженнифер. Признаюсь, у меня было искушение согласиться, однако я знала, что не могу.

– Прости, что не сказала тебе, солгала насчет прогулки и всего прочего. Дело в том, что папа нелепо относится к ребятам, которые меня куда-то приглашают.

Она шмыгнула носом. Я вздохнула. Если на то пошло, мы не были честны одна с другой относительно мотивов поездки в Дублин. И то, что Дженнифер сказала об отце, было правдой. Он был просто помешанным в том, что касалось его дочери и ребят. Она была очень чувствительной девушкой, более правдивой, чем я собиралась быть. Но Падди Гилхули! Старше ее вдвое!

– Я спросила Падди о его лодке, – заговорила Дженнифер. – Не хотела бы встретиться с тем, кто так гоняет на ней. Он поставил лодку в ремонт, а сам поехал в Корк к адвокату. Ремонтники оставили ее возле мастерской, с ключами, чтобы Падди мог взять ее, когда вернется, потому что на другой день она была нужна ему рано утром. Кто-то зафрахтовал его лодку для рыбной ловли на два часа сразу же после рассвета. Мастерская закрывается в четыре часа. Поэтому кто угодно мог взять ее, а потом вернуть на место.

– Это успокаивает, – сказала я. – Не говорил он тебе, почему враждует с семьей Бирнов и почему его не включили в завещание?

– Пока что не говорил, – ответила девушка. – Я спросила его о Бирнах, но он только разозлился, поэтому я оставила эту тему. Правда, о поисках сокровища сказала, – добавила она после паузы. – И о наших успехах с указаниями и прочим.

Скверное решение, подумала я, но в данных обстоятельствах, очевидно, предсказуемое.

– И Падди назвал мне свою строку стихотворения, – торжествующе сказала Дженнифер. – «Лосось в заводи». Я объяснила ему, как пользоваться этими указаниями, и он сказал, что, наверно, найдет указание к ней, когда мы вернемся. Принесет его нам, чтобы мы расшифровали огамическое письмо, сам он не может. Я знала, что смогу уговорить его помочь.

Можно подумать, что мое собственное поведение меньше часа назад заставило меня отнестись к поступку Дженнифер с пониманием. Нет. Собственно говоря, я пришла в ужас.

– Значит, ты держала его руку и позволяла целовать себя ради того, чтобы получить его указание!

На лице Дженнифер появилось оскорбленное выражение.

– Это отвратительно! – воскликнула она. По крайней мере, мы в этом разговоре хоть в чем-то с ней сошлись.

– Дело в том, – продолжала она, – что я, кажется, влюбилась в него.

Да, Роб меня убьет. Но перед этим подвергнет пытке.

Глава десятая
Озеро на равнине

Вы спрашивали меня о дарах богов. Давайте расскажу вам о Луге. О нем существует много прекрасных историй, иногда его называют Семилданах, Всеискусный, за многочисленные таланты, о которых я еще собираюсь вам рассказать, или Ламфада, Длинная Рука, за мастерское владение копьем и пращой. Этого Луга мы восхваляем, сознаем сами то или нет, на августовском празднестве урожая Лугнаса.

Это Луг убедил Нуаду Аргат-лам, короля племени Туата де Данаан, сбросить ярмо угнетателей, фоморов, сущих демонов, возложивших на туатов такие громадные тяготы, что даже великий Дагда служил им. Но сперва Лугу нужно было явиться к королевскому двору Нуады, что было уже само по себе великим подвигом.

Однако вернемся к началу: Луг был отчасти фомором, хоть верьте, хоть нет. Матерью его была Этне, дочь Балора Злое Око, подлого великана, который был королем фоморов. Балор получил это прозвище потому, что взгляд его глаза мог убивать на месте. Так вот, этот Балор жил на севере Ирландии, на острове Тори, и держал Этне запертой в башне из-за предсказания, что его убьет собственный внук. Балор, ясное дело, решил не допустить появления внука. Но Киан из племени туатов таил зло на Балора и, одевшись женщиной, проник в башню Этне. Случилось то, чего и следовало ожидать: Этне родила тройню. Ужасный Балор велел сбросить детей с утеса, чтобы они утонули.

Но один не погиб и вырос непохожим на всех остальных человеком, в сущности, богом, обладавшим грозной силой и многочисленными талантами. Это и был Луг Ламфада. Луг явился ко двору Нуады Аргат-лам, Нуады Серебряная Рука, и попросился на службу. Страж не хотел его пускать. «Я плотник», – сказал Луг. «У нас уже есть один», – ответил страж. «Я кузнец», – сказал Луг. «И кузнец у нас тоже есть». Так и шло дальше: ткач, поэт, арфист, врачеватель и многое другое. И страж всякий раз отвечал: «Такой у нас есть».

«Но есть ли такой, кто сочетал бы в себе их всех?» – возразил наконец Луг, и Нуада его впустил. И это было хорошо, потому что Луг больше всех остальных сделал для победы над фоморами.

О дарах богов: Луг владел одним из них, копьем из волшебного города Гориас, копьем, которое всегда приводило к победе.

«Второй шанс» продавался. Там не было неподобающих табличек, воткнутых в красиво ухоженные газоны, на которых, честно говоря, было уже заметно отсутствие внимания Майкла. Вместо них в местной газете появилось сдержанное объявление, предлагающее заинтересованным сторонам обращаться за справками в юридическую контору «Маккафферти и Макглинн», Дублин, Сент-Стивенс Грин.

Тело Эмина Бирна едва успело остыть – со дня похорон не прошло и двух месяцев, – а дела его семьи шли, как он и предсказал перед смертью, все хуже и хуже. Одна компания, по размещению ценных бумаг, несла значительные убытки, и по сообщениям в газетах у меня создалось впечатление, что инвесторы покидают империю Бирна группами.

По городу ходил слух, что Маргарет Бирн не будет нанимать людей на места Джона Херлихи и Майкла, по крайней мере, на полный рабочий день. Члены семьи искали садовника с неполным рабочим днем, чтобы он ухаживал за садом, пока дом не будет продан. Искали и домработницу-кухарку, чтобы она приходила на несколько часов и поддерживала в доме порядок. Разумеется, ходили слухи, что после случившегося с Джоном и Майклом работать туда не пойдет никто.

Брета нашла работу, хотя должность была гораздо ниже способностей молодой женщины, недавно читавшей в баре наизусть «Песнь Авархина». Думаю, совершенно одна, ждущая ребенка, лишенная наследства, она ухватилась за то, что смогла найти, в данном случае – работу официанткой в одном из кафе Дингла. Я пыталась выследить ее со времени нашего разговора после похорон, но безуспешно. Она съехала с квартиры в Килларни и не оставила нового адреса. Потом я два раза видела ее на улицах Дингла, но она переходила на другую сторону, чтобы избежать встречи со мной.

Наконец я увидела ее в окно кафе, вошла и села за столик. Брета была там одна, и я решила, что ей придется кое-что сказать мне. Она встала у столика, смахнула с глаз длинную прядь волос и молча смотрела на меня, держа ручку на страничке блокнота для заказов.

– Здравствуйте, Брета, – сказала я. – Я ищу вас в надежде поговорить с вами снова.

Она не ответила. Молчание затягивалось.

– Я хотела узнать, не можем ли мы встретиться после того, как вы закончите работу, для разговора.

Опять молчание.

– Чай с лимоном, – сказала я наконец. – И, пожалуй, бутерброд с сыром.

Брета молча повернулась, отошла и вернулась с моим заказом, который поставила передо мной чуть ли не с оглушительным стуком.

– Я очень сожалею, что сказанное мною в прошлый раз так вас расстроило.

Это было правдой, хотя я до сих пор не была уверена, она ли учинила обыск в нашей комнате. Брета сказала, что не ищет сокровище. Возможно. Но даже если так оно и было, могло статься, что она старалась отвратить нас от поисков. Во всяком случае, она молча отошла.

– Если могу хоть чем-то помочь… – беспомощно произнесла я в ее удалявшуюся спину. Опустила взгляд к чаю с бутербродом и поняла, что в такой обстановке не могу съесть ни кусочка. Оставила на столике деньги и ушла.

* * *

Несмотря на все разговоры в городе о причине этих двух смертей и мои опасения, повторное вскрытие тела Джона Херлихи не выявило никакого яда и лишь подтвердило то, что мы уже знали: Джон Херлихи неумеренно пил. Майкл был убит чрезмерной дозой героина, скверного героина, и поскольку не было никаких указаний на то, что он когда-либо принимал наркотики, тем более – был наркоманом, смерть его по-прежнему расследовалась как убийство.

Я еще не говорила Робу о Дженнифер и Гилхули, хотя собиралась сказать, невзирая на ее просьбы. Я сказала девушке, что даю ей два дня на то, чтобы самой порвать с ним, но ей трудно было найти для этого подходящее время. Роб проводил много времени с гардами, по крайней мере, с одной из них, пытаясь раскрыть убийство Майкла, да и вечерами мало бывал в гостинице. Начал курить, хотя говорил мне, что бросил эту привычку, когда родилась Дженнифер, Говорят, что если мужчина не курит, мужчиной не пахнет, и я предположила, что его отношения с Медб перешли на более интимный уровень, но, возможно, Роб снова закурил, чтобы не особенно выделяться – в Ирландии курят очень многие, пивные и рестораны почти всегда наполнены табачным дымом. Мы не говорили об этом, хотя я неодобрительно смотрела на него в тех редких случаях, когда он закуривал в моем присутствии.

Иногда Роб шел со мной и Дженнифер перекусить в гостинице, но там всегда бывало переполнено, и когда я пыталась оставить их наедине друг с другом, ничего не получалось. Выходя из своей комнаты, где я специально скрывалась несколько минут, я обнаруживала, что Идан рассказывает Робу и Дженнифер что-нибудь смешное или Малахи с Кевином подсели к ним и заказали пива. Роб был очень озабочен, лишь изредка покидал свой внутренний мир, чтобы спросить меня, как дела, а Дженнифер, как проходят ее уроки хождения под парусом, и это было почти все. Таким я никогда его не видела, и иногда мне хотелось вернуть его к действительности, сказав, что с Падди Гилхули Дженнифер может научиться не только ходить под парусом, но это казалось некрасивым.

Алекс отправился на несколько дней пожить в Коттедже Розы. Сказал, что хочет посмотреть, как будет чувствовать себя в этом доме, перед тем как принять решение, что с ним делать, но я поняла, что он хочет как следует выспаться без Роба, который приходил и уходил в неподходящее время. Мысль о том, что Алекс будет жить один в Коттедже Розы, – я никак не могла поехать с ним, оставив Дженнифер одну на всю ночь, – вызвала у меня сильную тревогу. Я сказала ему, что беспокоюсь о его здоровье, о близости ко «Второму шансу» и о том, что убийца может оказаться там. Он сказал, чтобы я не волновалась. Мы достигли компромисса: он должен был взять мой сотовый телефон и почти каждый день встречаться со мной за обедом, обычно состоявшим из превосходной рыбы с чипсами, кружки «гиннеса» для него и килкенийского крим-эля для меня.

Нечего и говорить, что Дженнифер была поглощена своими уроками хождения под парусами и всем, что они влекли за собой.

Все это означало, что я осталась в одиночестве и была сама не своя. Чувствовала себя покинутой, в то время как все остальные общались с другими – Роб со своей Медб, Дженнифер со своим Падди, Алекс со своей Розой. В конце концов я решила, что просто не в себе по причинам, которые могла объяснить только последствием обнаружения двух трупов и оторванности от дома.

Поэтому я сделала то, что всегда делаю, когда оказываюсь рабыней чувств, которые считаю ниже своего достоинства: ушла с головой в работу, по крайней мере, попыталась. Несколько раз позвонила Саре, чтобы узнать, как идут дела, но она совершенно спокойно говорила о моем затянувшемся пребывании в Ирландии, что вызвало у меня тревогу. Я могла только предположить по ее спокойствию, что Клайв взял на себя управление магазином, и зрительно представляла себе, что когда вернусь, найду магазин холодным и темным, а магазин Клайва напротив – сияющей огнями Меккой любителей антиквариата со всего мира. Несколько ночей я просыпалась в холодном поту, потом не выдержала и позвонила Мойре.

* * *

– Все прекрасно, – сказала Мойра, когда я спросила ее о делах вообще. К теме магазина я подбиралась постепенно.

– Сара, должно быть, совсем замучилась, работая одна в магазине, – сказала я, пуская пробный шар.

– Нет, не думаю, – сказала она спокойно. – Похоже, у нее все в порядке. Клайв нашел в помощники ей студента, изучающего торговое дело в местном колледже, он помогает ей часа два в день после занятий. Сара говорит, что парень работает превосходно. И Бен тоже очень доволен.

«В чем тут хитрость? – подумала я. – Может, Бен получает большие деньги? Может, Клайв хочет обанкротить меня?»

– Обходится он дешево, – продолжала Мойра. – Половину зарплаты ему платит колледж.

К моему немалому удивлению, после нескольких более конкретных вопросов я не смогла найти в действиях Клайва ни единого недостатка. И не могла понять, испытываю облегчение или разочарование.

– Отлично, – сказала я.

– У Клайва есть идея, он хочет обсудить ее с тобой, когда вернешься, – сказала Мойра. – Насчет совместного бизнеса. Не стану тебе о ней рассказывать, он хочет сделать это сам. Однако думаю, идея блестящая.

– Ну, не знаю… – сказала я. Наступила пауза.

– Лара, – заговорила Мойра. – Мы ни разу не обсуждали с тобой этого вопроса, я имею в виду себя и Клайва. Понимаю, тебе это неприятно, мне всегда казалось, что ты не хочешь об этом говорить, и я неловко себя чувствовала, потому что пока я не сошлась с Клайвом, мы с тобой могли обсуждать все. Может, разговор по трансатлантическому кабелю не самое подходящее время, но Клайв старается изо всех сил. Он знает, как много значит для меня наша дружба. Я сказала ему. Сказала, что у меня было много мужчин с тех пор, как мы стали подругами, и я хочу, чтобы мы остались подругами навсегда. Очень надеюсь, что вы, несмотря на ваш неприятный развод, сможете ладить.

В том, что мы с Клайвом сможем ладить, я слегка сомневалась, но дружба с Мойрой значила для меня так же много, как и для нее, и я решила, что есть смысл попробовать.

– Наверняка сможем, – сказала я.

– Замечательно! – обрадовалась Мойра. – Теперь расскажи, что делается там.

И я рассказала о семье Бирнов, завещании, «Втором шансе» и саде, поиске сокровища и наконец об убийствах.

– Я правильно поняла? – спросила Мойра. – Убивают работников, не членов семьи? Разве это не странно?

– Странно, – согласилась я.

– У этих работников были указания?

– У Майкла Дэвиса было. У Джона Херлихи нет. У Дейрдре Флад тоже нет, правда, она жива.

– Почему указание получил только один из них? Майкл был единственным помимо членов семьи, кто получил его?

– Получил и Падди Гилхули. Его связь с семьей, по крайней мере, единственная, о которой я знаю, заключается в том, что он встречался с Бретой Бирн, младшей дочерью, семья противилась этому, и Брета ушла из дома. С Падди она больше не встречается. Дейрдре появилась в доме сравнительно недавно, меньше пяти лет назад, так что в том, что она не получила указания, нет ничего странного. Что касается Херлихи, это слегка удивительно, у меня создалось впечатление, что он всегда работал во «Втором шансе». Майкл проработал там немногим больше, чем Дейрдре. Можно было ожидать, что Херлихи получит указание, но ему досталась по завещанию значительная сумма денег. Дейрдре тоже получила деньги, правда, поменьше. Майкл получил что-то среднее между ними, если мне память не изменяет, и еще дополнительные деньги, если продолжит образование. Этому уже не бывать, – добавила я с грустью.

– И ты уверена, что все дело в сокровище? – спросила Мойра. – Если Херлихи не получил указания, может, причина тут в чем-то совершенно другом?

– Хороший вопрос, – ответила я. – Но мне в голову не приходит ничего иного. Сокровище, если оно существует, должно стоить немалых денег. В чем же еще может быть причина?

– Не знаю, – ответила Мойра. – Говорят же, что мотивом преступления почти всегда являются деньги или страсть. Сокровище, надо полагать, представляет собой только денежную сторону.

– Видишь ли, деньги, которые предназначались Джону и Майклу, вернутся, как говорит адвокат Бирнов, в семью, но что они могли послужить мотивом убийства, мне кажется невероятным.

– А как насчет мотива страсти? Какая-нибудь семейная тайна. Неприятный секрет из прошлого Бирна. Я, наверно, слишком преувеличиваю, – засмеялась Мойра. – Ну ладно, тогда какая-то обида. Скажем, бывший садовник, псих, которого Херлихи уволил за то, что он загубил орхидеи, отомстил Херлихи и новому садовнику. Небольшая натяжка, признаю. А этот Гилхули? Может, он собирался жениться на богатой невесте, а потом его постигло разочарование. Хотя нет, – сказала она, отвечая на собственный вопрос, – убивать работников из-за этого он бы не стал. Да, это загадка.

– Загадка, – согласилась я. – Время от времени появляются намеки о чем-то в прошлом Бирна, но это явно было очень давно, если вообще было, он прожил здесь около тридцати лет, и никто из местных жителей, кажется, не знает ничего особенного. Но поскольку ты упомянула Гилхули, у меня есть еще одна проблема, в связи с которой я хотела бы получить твой совет.