Текст книги "Кельтская загадка"

Автор книги: Лин Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Глава шестая
Солнечный луч

– Так, мистер Стюарт, – сказала бан гарда[16]16
  Бан гарда – женщина-офицер ирландской полиции.


[Закрыть] Медб Миног. Голос ее звучал сурово, но в уголках губ играла улыбка. Она была лет тридцати с небольшим, рыжеватые волосы были аккуратно убраны под фуражку, цвет лица, как у многих женщин в Ирландии, был безупречным. – Ну и удар у вас.

– Жаль, что и я не стукнул его, – сердито проворчал Кевин.

– Радоваться надо, Кевин, – резко произнесла Миног. – Если б вы ударили его той сковородкой, О'Коннор, возможно, был бы убит, и вы очутились бы в незавидном положении. А так он лишь не сможет есть несколько дней твердой пищи. Я недавно видела его в пивной Тома Фицджеральда, он поглощал необходимые калории в жидком виде.

– Так, мистер Стюарт, – начала она снова, – поскольку есть три свидетеля, утверждающих, что вас спровоцировали, и с вами находится сотрудник канадской полиции, – она указала на Роба, – который может дать вам положительную характеристику, к тому же кое-кто из жителей города может заявить о далеко не образцовом поведении О'Коннора в последнее время, выдвигать обвинения мы не станем. Конал О'Коннор грозится сам возбудить дело об избиении, это его право, но мы полагаем, что он передумает, потому что уже стал мишенью для насмешек, учитывая вашу разницу в возрасте, не говоря уж о весе. Мы не станем выдвигать обвинения и против него, если вы не захотите возбудить дело. Смягчающие обстоятельства.

Мне стало любопытно, что это за обстоятельства, но я решила, что лучше не спрашивать.

– Я не буду возбуждать дела, – сказал Алекс.

– Пожалуй, я тоже, – сказал Малахи. – Однако этому парню лучше не приближаться больше к нашему дому.

– Ну и отлично. Теперь, джентльмены, если вы согласны вести себя тихо, – сказала гарда, – я пойду. – Взглянула на часики. – Наконец-то кончилась смена, – вздохнула она.

– В таком случае могу я угостить тебя виски? – спросил Роб.

– Это было бы замечательно, – ответила Медб. – Я загляну в участок, потом схожу домой, переоденусь и вернусь. Идет?

Роб согласно улыбнулся. У меня создалось впечатление, что он влюблен.

* * *

– Ну, могу я угостить вас обещанным виски? – обратилась я к Малахи и Кевину. Если Роб нашел себе новую женщину, у меня было двое новых мужчин.

– Можете, – ответил Малахи. – Она угощает нас выпивкой, – сказал он на ухо Кевину.

– А как вы, Алекс? – спросила я. Он поглаживал свои ушибленные костяшки.

– Пожалуй, выпью, – сказал он, Я заказала три виски для мужчин, кока-колу для Дженнифер и стакан вина для себя. Роб отверг мое предложение и отправился в свою комнату, наверняка прихорошиться к возвращению Медб Миног.

– Кто эта женщина у стойки? – спросила меня Дженнифер. Я посмотрела туда.

– Фионуала Бирн О'Коннор. А что?

– То есть одна из ведьм? – сказала Дженнифер. – Это еще хуже.

– Что хуже?

– Она строит глазки папе, – ответила Дженнифер. – К счастью, он как будто не обращает внимания.

Голос девушки звучал раздраженно, и я невольно улыбнулась. Отцы и дочери, подумала я. Ревность с той и другой стороны. Однако тут она попала в точку. Фионуала определенно собралась хорошо провести время. Она сидела на табурете у стойки, ее тесная, короткая юбка вызывающе задралась. Между пальцами с ярким маникюром она изящно держала сигарету и пускала струйки дыма. Мне стало любопытно, знает ли она о встрече челюсти своего мужа с кулаком Алекса.

Понравится ли Дженнифер Медб Миног больше Фионуалы, задумалась я, и тут к нам подошли Майкл и Брета.

– Что у вас с рукой? – спросил Майкл, взглянув на посиневшие костяшки Алекса.

– Она вошла в соприкосновение с челюстью Конала О'Коннора, – ответил Малахи.

– О'Коннор собирался убить Малахи, – вмешался Кевин. – Схватил за горло и начал душить. Малахи едва не терял сознание. – Господи, подумала я, вот так распространяются эти истории. Денни вскоре будет рассказывать эту столбу на пристани. – Мы с Алексом бросились на О'Коннора. Лара тоже.

– Уложил его в глубокий нокаут, – усмехнулся Малахи. – Замечательное было зрелище. Думаю, теперь нужно выпить за руку Алекса.

Я заказала еще виски для мужчин, для себя ничего. Начинало казаться, что вечер у нас затянется, и я подумала, что мне, возможно, придется потом вести машину.

Майкл взглянул на меня.

– Можете немного просветить нас? Мы видели, как О'Коннор выходил из пивной Тома Фицджеральда. С распухшим лицом, в очень дурном настроении. Совершенно пьяный. Пошел по одной из улиц.

– Надеюсь, не в этом направлении, – сказала я, подумав, что пьяный Конал может оказаться серьезной проблемой.

– Может, и нет, – ответил Майкл. – Но даже если в этом, на заплетающихся ногах он доберется сюда нескоро. Расскажите нам, что случилось сегодня.

Я поведала им эту историю с активной помощью Малахи и Кевина.

Во время этого разговора Брета ничего не говорила, хотя, когда дослушала, вид у нее был потрясенный. Казалось, она витает мыслями где-то далеко. Я предложила ей виски, но она отказалась, сидела со стаканом содовой, который едва пригубила, и смотрела в пламя камина напротив нас.

– Я лишилась работы, – внезапно сказала она, выйдя из оцепенения.

– Господи, – сказала я, – как жаль. Что случилось?

Брета молчала несколько секунд.

– Я работала в магазине одежды, – заговорила она наконец. – В магазине очень модной одежды в Килларни. Думаю, – неторопливо произнесла она, – они не сказали этого, но сочли, я недостаточно хорошо выгляжу, чтобы там работать.

Губа ее задрожала, но она не заплакала.

– Как так, Брет? – воскликнул Майкл. – Как это ты недостаточно хорошо выглядишь?

– Я здорово растолстела, – ответила Брета. Из уголка ее глаза выкатилась слезинка. Она сердито смахнула ее. – И они правы. Одежда на мне сидит неважно. Я не жалею об этой работе. Она была не особенно интересной. Но через две недели мне придется съехать с квартиры, и я не знаю, куда деваться.

– По-моему, Брет, ты просто красавица, – хрипло заговорил Майкл. – Можешь жить у меня. Понимаю, для тебя я недостаточно хорош, работаю в усадьбе твоей семьи и все такое. Но у меня есть квартирка в коттедже для работников. Раз Джона Херлихи уже нет, может, я смогу получить его квартиру. Она побольше, с маленькой кухней и всем остальным. Места хватит… – Он умолк и посмотрел на свои загрубелые руки. – Места хватит для всех нас.

Я не знала, кто это «все мы», но подумала, что его предложение очень хорошее, участь Бреты могла оказаться гораздо хуже. Возможно, Майкл не семи пядей во лбу, но достаточно умен, притом он добрый, щедрый и явно влюблен в Брету.

– Спасибо, Майкл, – негромко ответила Брета. – Я признательна тебе за это предложение. Очень, очень признательна. Оно самое приятное из того, что долгое время выпадало на мою долю. Мне нужно будет подумать об этом, но…

Брета не договорила, и они сидели, глядя друг на друга.

«Разве любовь не великолепна?» – подумала я. Она размораживала Брету, и это было замечательно.

– Значит, решено. Нам нужно искать то сокровище, – неожиданно заговорил Майкл. – Искать по-настоящему. Все будет хорошо, Брет. Денег там будет много. Мы можем искать все вместе. Уверен, их будет достаточно, чтобы разделить на всех. Можешь взять мою долю. – Он сделал паузу. – Я забыл, – обратился он ко мне. – Что случилось, когда вы пошли спрашивать об указании Бреты?

– Попытка оказалась неудачной, – ответила я. Алекс кивнул. – Ваша мать, – я взглянула на Брету, – утверждает, что это была обычная кража. Вместе с указанием из сейфа исчезло немного денег, если верить, что указание в самом деле исчезло. Кроме того, взяты две карты. Она сказала, что семья решила не иметь никакого отношения к поискам сокровища вашего отца.

– Я этому не верю, – возмущенно сказал Малахи. – За каким чертом явился к нам этот мерзавец Конал О'Коннор, если он не искал сокровище?

– Но они нам не нужны, так ведь? – упорствовал Майкл. – Брета знает это стихотворение. Давай, Брет. Расскажи нам о нем. Пожалуйста!

– Какой ты оптимист, Майкл. Прямо-таки помешанный. Может, папа просто разыгрывал нас.

– А может, и нет! Попытаться все равно стоит. Что нам терять?

Брета ласково посмотрела на него.

– Ладно, – заговорила она наконец. – Стихотворение называется «Песнь Авархина», считается, что Авархин Белое Колено ступил с этими словами на ирландский берег. Отец заставил меня перевести это стихотворение с древнеирландского и выучить наизусть. Звучит оно примерно так: «Я морская зыбь, яростная волна, рев моря».

Голос ее звучал приятно, с ирландской мелодичностью и ритмом.

– Отец хорошо ее выучил! – воскликнул Кевин, держа ладонь приставленной к уху. – Сейчас почти все молодые люди не интересуются старыми историями, делают вид, что прошлое не имеет значения, но Брета всегда интересовалась. Она во многом похожа на отца.

– Тихо ты, – сказал Малахи.

– «Солнечный луч».

Майкл взял Брету за руку. На сей раз она ее не отдернула.

– «Красота деревца».

Это были замечательные образы, и я попала под обаяние слов. Так оно и продолжалось, пока Брета не приблизилась к концу.

– «Кто гонит скот из Тары», – произнесла она. – «Этот отличный пастух всеискусен». – Сделала краткую паузу. – Это дословный перевод, но кое-кто истолковал эти фразы о скоте как о звездах. Это вопрос, примерно такой: «Кто призывает звезды? На кого звезды светят?».

– Надеюсь, они светят для нас, – с жаром сказал Майкл.

* * *

Ясно было одно – звезды не светили для Конала О'Коннора. Дверь бара распахнулась, и совершенно пьяный Конал вошел нетвердой походкой. Волосы его слиплись от дождя, челюсть была распухшей, лицо раскраснелось от выпивки. Увидев, что он смотрит в нашу сторону, я ощутила прилив страха. Но искал он не нас.

– Нуала, – заорал он. – Надевай пальто. Мы идем домой! А ты, скотина, – сказал он, схватив мужчину, сидевшего рядом с Фионуалой, который стал объектом ее внимания после ухода Роба, – держи свои лапы подальше от моей жены.

Этот человек чуть не упал, когда Конал сдернул его с табурета.

– Послушай, Конал, – сказал Идан, владелец и бармен. – Успокойся, а?

– Я ничего не делал, – сказал тот человек. – Просто разговаривал, и все.

– Разговаривай с кем-нибудь другим, – заорал Конал. – Нуала, пошли. Ну!

– Я никуда с тобой не пойду, Конал, – ответила она. – И это уже не твой дом. У нас с тобой все кончено. И больше не смей появляться возле «Второго шанса»!

Конал с искаженным от ярости лицом схватил ее за руку. Несколько человек отступили. Я скорее почувствовала, чем увидела, что несколько человек выскользнуло в дверь, решив смело встретить дождь, чтобы не оказаться замешанными в этой отвратительной сцене.

– Мистер О'Коннор, – раздался спокойный голос гарды Миног. Она была не в мундире, поэтому выглядела покладистой, довольно привлекательной, но оставить без внимания ее тон было нельзя. – Предлагаю вам снять номер в отеле на этой улице, чтобы не проводить ночь в тюрьме. Пожалуйста, выпустите руку миссис О'Коннор.

Конал, все еще державший Фионуалу за руку, пропустил ее слова мимо ушей и потащил жену к двери.

– Кажется, гарда Миног попросила вас выпустить миссис О'Коннор и уйти отсюда, – сказал Роб. Я не видела, как он вернулся, но решила сказать ему, что его расчет времени безупречен. – Предлагаю исполнить это в точности, – сказал он, сделав ударение на последнем слове. Он стоял очень спокойно, опустив руки, но в нем чувствовалась готовность при необходимости действовать очень быстро. И в голосе его звучало что-то такое, чего я раньше не слышала, говорившее, что Коналу лучше бы повиноваться. Конал, видимо, тоже услышал это, потому что через секунду-другую выпустил руку Фионуалы и вышел из бара, толкнув столик у двери так сильно, что несколько стаканов упало на пол.

Его грубый уход был встречен полной тишиной. Вслед за Коналом ушло с испорченным настроением еще несколько человек. Коналы о'конноры этого мира вредят бизнесу.

* * *

– Малахи, как насчет джиги-другой? – наконец спросил Идан, взяв метлу и мусорный ящик. – Весь вечер бесплатно угощаю выпивкой, если поможешь мне развлечь гостей.

– Идет, – ответил Малахи. Один из официантов взял метлу и принялся подметать оставленные Коналом осколки.

Идан зашел в заднюю комнату и тут же вышел со скрипкой и кельтским барабаном.

– Где Шейла? – крикнул кто-то из посетителей.

– В задней комнате, где же еще? – ответил Идан. – Но я вытащу ее оттуда для такого случая.

Шейла, жена Идана и совладелица бара, вышла с красным от кухонного жара лицом из задней комнаты.

– Где твоя флейта? – крикнул человек в глубине зала. Шейла усмехнулась.

– Устраиваем небольшой сейлид, да? – сказала она, доставая тонкую флейту из заднего кармана. – Когда увидела, как входят Малахи и Кевин, я подумала, что такое может случиться. Брета, очень хорошо, что ты снова с нами.

– Что такое сейлид? – спросила Дженнифер.

– Музыкальная вечеринка, – ответил человек, сидевший за соседним столиком. – Захватила туфли для танцев, а?

Под взглядом Идана Малахи несколько раз провел смычком по струнам, настраивая инструмент.

– Выбирай мелодию, – сказал ему Идан, – а мы подхватим.

– Позвони своему дяде, – крикнул Кевин одному из молодых людей у стойки, тот кивнул и пошел к телефону. – Это один из сыновей сестры Денни. Денни надо быть здесь.

Малахи заиграл зажигательную мелодию, Шейла вторила ему на флейте. Идан отбивал ритм на барабане. Вскоре вся толпа раскачивалась в такт возбуждающей музыке, а одна из пожилых женщин принялась танцевать. Через минуту-другую мебель отодвинули к стене, и Малахи водил смычком со всей быстротой, на какую был способен. Дженнифер схватила Алекса за руку и подняла со стула. Брета застенчиво взяла руку Майкла. Даже Медб убедила Роба подняться и танцевать, это событие я нашла совершенно необычайным. Кевин не совсем твердо встал и церемонно поклонился.

– Доставите мне удовольствие покружиться в танце? – спросил он меня. Я не знала шагов, но это как будто не имело значения. Честно говоря, неподвижно сидеть было невозможно. Все, кто мог, смеялись, пили и восторженно танцевали. Те, кто был для этого слишком стар, улыбались, хлопали в такт музыке и пели. Точнее, все, кроме Фионуалы, она несколько минут постояла с краю, вяло хлопая в такт музыке, на лице ее отражались противоположные чувства. Сделав с Кевином несколько кругов, я повернулась, чтобы снова взглянуть на нее, но она ушла. Вскоре Фионуала с Коналом были напрочь забыты, музыка и выпивка вновь подняли у всех настроение.

Когда большинство людей запыхалось, Идан крикнул, перекрывая шум:

– Устроим небольшой перерыв. Мне нужно зарабатывать на жизнь, так ведь? Поэтому кто хочет еще выпить и поесть стряпни Шейлы? Лучшая еда в городе!

Брета и Майкл со смехом повалились на стулья за нашим столом. Вскоре к нам присоединились Дженнифер и Алекс.

– Это было блестяще! – тяжело дыша, сказала Дженнифер. – Совершенно блестяще.

Она была права. Вечер полнился безудержным весельем и непосредственностью, их, к сожалению, недостает большей части музыки и танцев, которые в наши дни рекламируются как кельтские. Тут было все настоящим. Дженнифер обняла меня.

– Я прекрасно провожу время, – сказала она. – Как никогда!

Я тоже обняла ее.

– Через две-три недели откроется музыкальный фестиваль, – сказал Майкл. – Музыка и танцы будут по всему городу. Жаль, что вы уедете. А может, и не уедете. Может, вас очарует это место – оно очаровывает многих – и вы захотите остаться здесь навсегда. Такое случалось.

– Давайте останемся! – сказала Дженнифер. Вот вам и девушка, которая не хотела расставаться с друзьями в Торонто даже на неделю-другую.

Малахи и Кевин были уже у стойки, Идан наливал обоим виски, Денни тоже, если он пообещает рассказать историю.

– Ну вот, – крикнул Идан через несколько минут, перекрывая шум. – Если подкрепитесь выпивкой, мы выслушаем одну из историй Денни!

Поднялся общий шум, кое-кто одобрительно затопал ногами.

– Денни, расскажи, как ты слышал баньши,[17]17
  Баньши – привидение-плакальщица в ирландском фольклоре, вопли которого леденят душу.


[Закрыть] – крикнула молодая женщина в глубине зала.

– Принесите кто-нибудь кресло для Денни, – сказал Идан, и перед камином быстро поставили кресло-качалку.

– По случаю возвращения Бреты в «Три сестры» выбрать историю может она, – сказал Денни.

– Выбери хорошую, Брета, – крикнул какой-то мужчина.

Брета ненадолго задумалась.

– Денни, в честь моего папы я хотела бы послушать одну из старых. Расскажи, как Добрый народ стал править Ирландией.

– Хороший выбор, Брета, – сказал Малахи.

Денни немного покачался в качалке.

– История, которую я вам расскажу, произошла в глубокой древности. Еще до того, как Авархин и сыновья Миля ступили на эти берега. Не в те далекие времена, когда чума уничтожила сынов и дочерей Партолана. Не в столь стародавнем прошлом. Но все-таки очень давно.

В те дни по земле бродили великаны, из моря вылезали одноногие, однорукие, похожие на змей существа. Тогда обнаженное оружие вело рассказы, небо могло проливать огненный дождь, по ночам раздавались крики ведьмы. И тогда происходили самые ожесточенные из сражений, битвы света против тьмы, их вело и выигрывало племя Туата де Данаан.

В баре стояла полная тишина. Трое детишек, сыновья и дочь владельцев гостиницы, прокрались в зал и недвижно сидели на полу. По окну забарабанил сильный дождь, дрова в камине потрескивали и шипели.

– Существует много историй о том, как туаты пришли в Ирландию. Много преданий. Одни говорят, что они пришли из Скифии, откуда их изгнали филистимляне; другие – что из северных царств, из четырех знаменитых городов, где научились магии и друидическому ведовству.

Существуют разные рассказы о том, как туаты появились здесь. Одни говорят, что из тумана, другие – что на кораблях, которые сожгли, чтобы они не попали в руки фоморам или чтобы у них самих не было возможности бежать.

Так или иначе, они появились здесь, и когда туман или дым рассеялся, племя Фир Болг, которое жило тогда в западной части нашего острова, обнаружило, что туаты уже построили укрепления.

Два войска встретились. Осмотрели оружие друг друга, у Фир Болг оно было тяжелым, грозного вида, у туатов легким, им можно было действовать молниеносно.

– Нам следует разделить остров поровну, – сказали туаты.

Но оружие пришельцев не произвело впечатления на Фир Болг, поэтому они решили не принимать этого предложения и сражаться. И поэтому состоялась первая большая битва при Маг Туиред, на равнине неподалеку от Конга. Во главе войска Фир Болг стоял Эохад, сын Эрка; туатов возглавлял князь Нуада.

– Нуада Серебряная Рука, – выкрикнул один из детей.

– Нуада Аргат-лам, Нуада Серебряная Рука, – подтвердил Денни. – Но его стали называть так только после битвы, и я расскажу, почему. Битва была ожесточенной, обе стороны несли большие потери. Но туаты одержали победу и оттеснили Фир Болг на север, там погибло тысяча сто человек, в том числе Эохад, сын Эрка.

Но за победу пришлось заплатить дорогой ценой. В этой невиданной битве Нуада потерял руку. Диан Кехт, целитель, и Кредне, медник, сделали ему серебряную руку, которая действовала, как эта, – сказал Денни, взяв одного из детей за руку. – Туаты владели магией, так ведь?

Однако для туатов это было большой потерей, потому что Нуада, хотя серебряная рука действовала замечательно, больше не мог быть их королем, короли туатов не должны были быть увечными. И власть досталась Бресу Красивому, Брес был не только наполовину фомором, но и очень плохим королем. И фоморы брали с туатов такую большую дань, что туаты очень страдали, да и их боги тоже, Дагда и остальные. Когда стало казаться, что настало самое мрачное время, появился новый отважный воин, величайший из всех, Луг Ламфада, Луг Длинная Рука, он с другими богами и Нуадой, у которого теперь была настоящая рука, созданная благодаря магии, участвовал во второй битве при Маг Туиред, еще более жестокой, чем первая, битве за верховенство над внушавшими ужас фоморами.

Дальше Денни рассказывал о волшебных арфах, мечах и копьях, о богах и богинях, о пророчествах и нарушенных обещаниях, о доблести и предательстве, об убитых сыновьями отцах и сыновьях, убитых отцами, и в конце концов о гибели Нуады на поле битвы и о пророчестве Морриган, богини войны, относительно конца света.

– И это всего лишь одна из историй о туатах, – заключил Денни. – Их существует множество. В конце концов, как все вы знаете, их победили сыновья Миля, они были изгнаны в сидхи, на острова и в подземный мир, где они живут по сей день. – Он сделал небольшую паузу. – Бармен, как насчет того, чтобы слегка промочить горло?

Толпа зааплодировала, потом все обратились снова к своим друзьям, к выпивке, и вскоре в зале поднялся веселый шум.

* * *

Пока остальные болтали, я невольно вернулась мыслями к неприятным эпизодам с Копалом. «Смягчающие обстоятельства», сказала гарда Миног, объясняя, почему полиция не будет выдвигать обвинения против Конала О'Коннора. Если судить по последней отвратительной сцене, эти смягчающие обстоятельства включали в себя ожесточенную ссору с женой, что могло означать конец брака; возможно, это было причиной его ухода из «Второго шанса» в тот день, когда мы приезжали, и его озлобленности впоследствии. Поскольку Фионуала унаследовала половину «Бирн Энтерпрайзис» – судя по всему, весьма успешного бизнеса, в управлении которым, или, по словам Бирна, в разваливании которого он принимал участие, – она дала Коналу отставку. Поэтому неудивительно его чрезмерное стремление отыскать указание: он хотел обогнать семью в поисках сокровища, что бы оно собой ни представляло, еще больше, чем я.

– Брет, ты не думала о том, что может представлять собой сокровище твоего отца? – спрашивал Майкл, когда я вернулась к настоящему.

– Думала, конечно, и много, – ответила она.

– И что?

– Думаю, речь шла о чем-то очень-очень древнем. Как-никак, он выбрал песнь Авархина. Я уверена, что это нечто кельтское, может, со времен появления здесь милезийцев.

– Когда это было? – спросила Дженнифер.

– В любое время после двухсотого года до нашей эры, – ответила Брета. – Возможно, уже в двенадцатом или даже пятнадцатом веке, когда «Песнь Авархина» была записана.

Дженнифер широко раскрыла глаза.

– Но это может быть почти что угодно. Рукописи с цветными рисунками, золото, бронза, железо.

– Да, – ответила Брета.

– Могла бы сказать нам немного определеннее, – вздохнул Майкл. – Как насчет древних карт и оружия твоего папы? Знаю, он сказал, что отдает их Тринити-колледжу, но может, спрятал что-нибудь особенно древнее или важное? Эти вещи чего-нибудь стоят?

– Да, – ответила я. – Стоят.

– Возможно, – заговорила Брета. – Но отцу нравились многие вещи. Образования у него не было. Он говорил, что никакое образование не привело бы его к успеху, нужен был только усердный труд. Он рано бросил школу, чтобы работать со своим отцом в семейном бизнесе, потом ушел в море. Однако, несмотря на его слова, думаю, он остро ощущал нехватку образования. Вот почему он хотел, Майкл, чтобы ты продолжал учиться.

Майкл кивнул.

– Но отец был очень начитанным, многое почерпнул из книг. Он был воспитан на старых историях, вроде той, что рассказывал Денни, и излагал их нам, моим сестрам и мне. В определенном смысле верил в эти древние истории. Я не хочу сказать, что он верил в колдовство, в эльфов и фей, по крайней мере, не больше, чем остальные ирландцы, но, в отличие от многих, считал, что древние истории – реальные рассказы о реальных событиях и реальных людях, и, когда не был занят работой, старался это доказать. Находил и читал старые рукописи, изучал старые карты, установил все места больших эпических сражений. Вы тоже можете найти их, если поищете.

– Насколько я понимаю, этот взгляд разделяют не все, – сказал Алекс.

– Тут вы совершенно правы, – засмеялась Брета. – Помню, я изучала в школе «Лебор Габала» – «Книгу захватов». Кстати, стихотворение Авархина взято оттуда, история, которую рассказывал Денни, тоже. Это история о прибытии различных народов на берега Ирландии, начинается она с некоего человека по имени Сессар. Сюда приплывали партолианцы, немедийцы, затем Туата де Данаан и наконец так называемые сыновья Миля, кельты. Все это я узнала, как говорится, когда пешком ходила под стол.

Голос ее слегка дрогнул.

– В общем, в школу пригласили профессора археологии, чтобы он рассказал нам об этом. Профессор сказал, что мифологический цикл, часть «Лебор Габала», где содержатся все эти древние истории, – просто собрание старых небылиц, историй, которые кое-что говорят о жизни людей, но отнюдь не правдивые, что они написаны монахами в двенадцатом веке, а не поэтами вроде Авархина. Сказал даже, что нет никаких археологических свидетельств тех вторжений, о которых говорится в книге. Я была очень разочарована и побежала домой рассказать об этом папе. Мне тогда было от силы десять лет, и я считала все истории, которые он рассказывал мне, совершенно правдивыми, видимо, как дети, верящие в Деда Мороза.

Папа пришел в неистовство. Сказал, что профессор, несмотря на всю его образованность, просто-напросто осел. Что все эти истории действительно записаны монахами, но монахи старались сохранить древние истории, а они гораздо старше двенадцатого века. Что, пожалуй, в древних историях кое-что слегка преувеличено, что в них много волшебства, но, если убрать эти элементы, получится хроника подлинных событий, которые в течение столетий передавались из поколения в поколение как миф.

– Пожалуй, ваш отец был так называемым анналистом, – сказал Алекс. – Попытка обосновать существование исторической основы древних мифов – весьма почтенная традиция.

– Да, но отец был одержим идеей доказать неправоту профессора, думаю, не только из-за недостатка образования – в этом смысле он был несколько уязвимым, – но и потому, что действительно считал этого человека ослом. Отец верил, что существовали вторжения различных народов, многие из них были, видимо, разными группами кельтов. И решил это доказать, найти свидетельства.

– И как же он собрался это сделать? – спросила я.

– Для начала решил отыскать четыре великих дара богов и установить их подлинность.

Майкл бросил на нее взгляд.

– Он был помешанным.

– Может быть, – ответила Брета. – Но Лиа Фаль, как быть с ним? Он существует, так ведь?

– Вам придется слегка просветить нас, – сказал Алекс. – Лиа Фаль – кто это или что? И что за четыре великих дара богов?

– В историях о Туата де Данаан говорится о четырех поразительных предметах, которые предположительно были привезены из четырех городов, из которых прибыли туаты, – стала рассказывать Брета. – Из Фалиаса, одного из этих городов, предположительно был привезен Камень Фаль. Этот камень находился в Таре, был сиденьем верховных королей Ирландии. Когда кто-нибудь собирался стать ирландским королем, он должен был коснуться этого камня. Если камень рычал, этот человек был законным королем. Камень под названием Лиа Фаль существует в Таре по сей день – можно поехать туда и его увидеть. Однако большинство людей считает его ненастоящим. Настоящий был отправлен в Шотландию для церемонии коронования, и в конце концов его увезли в замок Скон.

– Сконский камень! – воскликнул Алекс. – Это так называемый Коронационный камень, так ведь, который совсем недавно был возвращен из Вестминстера в Шотландию? Который служил основанием британского трона?

– Совершенно верно, – ответила Брета. – Говорилось, что тот, кому принадлежит камень, будет править Шотландией или скоттами, под которыми имелись в виду шотландско-ирландские милезийцы. Вот почему было так важно, чтобы камень вернулся в Шотландию. Шотландцам всегда не особенно нравилось, что на нем сидят английские король или королева.

Об этом камне существует много легенд. Одни говорят, что камень в Вестминстере представлял собой не настоящий Сконский камень, или Лиа Фаль, что настоящий спрятан где-то в Шотландии. Другие – что он не покидал Ирландии. Папа говорил, что существовал настоящий камень, игравший важную роль в выборе верховного короля ирландцев. Он не заходил так далеко, чтобы утверждать, будто камень рычал, когда его касался настоящий король, но считал, что это был важный камень.

То же самое папа говорил о других дарах, одним из которых был волшебный котел Дагды, главного бога, привезенный из волшебного города Муриас. Считается, что котел Дагды никогда не пустел, сколько бы людей ни приходило есть. Сейчас никто не сомневается, что существовали кельтские котлы, имевшие ритуальное значение. К примеру, есть так называемый котел Гундерструпа, серебряный с позолотой котел Гундерструпа в Дании, его датируют первым или вторым веком до новой эры. На нем изображено некое божество с рогами, возможно, Цернунн.[18]18
  Цернунн – божество в кельтской мифологии.


[Закрыть] Поэтому папа говорил, что в Ирландии действительно существовал культовый, или ритуальный, котел, котел, который в древности считали котлом Дагды, разумеется, не обладавший никакими волшебными свойствами.

– Вот почему он коллекционировал железные котлы! – сказала я. – А еще два волшебных предмета?

– Копье Луга, бога туатов, его часто называют Луг Светоносный или Луг Длинная Рука. Считается, что его копье обеспечивало победу. Денни в своей истории упоминал меч Нуады Аргат-лам, Нуады Серебряная Рука, от которого никому не было спасения.

– А, – сказала я, – коллекция мечей и копий вашего отца!

– Да, – сказала Брета. – Он искал культовые или ритуальные копье и меч.

– Думал, что нашел их? – спросил Алекс.

– Нет, не думал. Но продолжал искать. Был один меч, лежавший на письменном столе, который, по его мнению, возможно, был таким металлическим эквивалентом Сконского камня. Меч датируется железным веком, так что кто может знать?

– То есть сокровищем может быть одна из этих вещей? Котел, меч или копье?

– Возможно, – ответила Брета. – Или, разумеется, что-то другое. Отец постоянно штудировал мифы, ища указаний, читал все древние документы, какие попадали ему в руки. Слов нет, он был слегка одержим этим, временами мне казалось, что его больше интересуют поиски, чем я. Вскоре меня стало сильно раздражать, что он звал меня Банбой, а не Бретой.

– Банба – это кто или что? – спросила Дженнифер.

– У туатов были три нераздельные богини: Банба, Фолта и Эриу. Все три имени были в то или иное время названиями Ирландии, но, в конце концов, через соглашение с Авархином утвердилось Эриу. Эрин – это форма Эриу.

– Значит, вы и ваши сестры получили прозвища в честь этих трех богинь?

Брета кивнула.

– Сперва было приятно быть названной в честь богини, но со временем я сочла, что это просто признак одержимости отца этими мифологическими существами. И кому захочется быть названной в честь богини, которая ассоциируется со свиньей, как Банба, особенно при моей полноте? Однако, – сказала она, взглянув на часики, – хватит древней ирландской истории на один вечер. Мне нужно успеть на автобус до Килларни.