Текст книги "Месть моаи"

Автор книги: Лин Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Лин Гамильтон
«Месть моаи»

Вери Амо

Ана о Кеке

Еду не приносили уже третий день, судя по смене света и темноты в узком проеме в скале, и Вери Амо чувствовала, что острые боли в животе становятся все сильнее. Конечно, другие тоже были голодны, но уверены, что пищу доставят – принесут и пропихнут к ним, как это было всегда. В конце концов, разве не были они, неру, важны для прилета птиц? Но почему же еду не несут? – Вот что хотелось знать Вери Амо.

Она уже могла прощупать свои кости через все еще упитанную плоть, а это было нехорошо. В течение трех дней им приходилось есть кожуру от бананов и картошки, принесенных раньше, но теперь даже она закончилась. О них не забыли, нет! Этого просто не могло произойти. В конце концов, именно ее отец приносил еду. Но где же он? Вери Амо скучала по маме, но та велела Вери Амо быть храброй, и такой она будет. Разве она не из клана Миру, прямых потомков великого Хоту Мату'а, первого арики мау здесь, в центре мира? Разве короля всегда выбирали не из клана Миру?

Вери Амо подумала, что больше всего она скучает по своему брату. Его увезли на большом корабле, и она боялась, что он никогда не вернется.

«Можно было бы и выбраться отсюда, – подумала она, – проползти головой вперед на спине по узкому проему, а потом пробраться по узкому уступу, высоко над бушующим морем. Тогда бы она смогла осторожно взобраться по скалистому склону. После всех этих недель она бы с удовольствием почувствовала дуновение ветра на коже. Но если она так поступит, то так тщательно сберегаемая бледность, как и складки плоти, исчезнет. Она и другие девушки, избранные, должны быть бледными и упитанными. Они появятся и примут участие в церемониях у Оронго, как только прилетят птицы».

Интересно, старейшины, наблюдавшие за небесами в поисках знака, что птицы уже близко, заняли уже свои места на Хака-ронгу-ману в ожидании сигнала, что первое священное птичье яйцо найдено. И если это так, то скоро за ними пошлют. Нет, она подождет, с остальными, в темноте. Еду принесут, как и всегда.

Глава 1

Те-Пито-Те-Хенуа

Если где-то и хранится список наиболее обычных мотивов для убийства, сомневаюсь, что в нем окажется такой, как расхождение во мнениях по поводу картошки. Не то чтобы это была обычная картошка. Это был батат, сладкий картофель, и вопрос о его существовании на крошечном островке посреди неизвестности – просто песчинки в водяном глазу планеты – уже долго мучает тех, кому интересны подобные вещи. Все же вам бы и в голову не пришло, что кто-то может убить из-за этого, что бы ни говорила полиция.

Для меня неправдоподобная история о картошке, в которой я против воли вынуждена была участвовать, стала хорошим уроком на будущее, не важно, усвоила я его или нет. В каком-то смысле все закончилось так же, как и началось, с осознания того, что наиболее важно, с одной стороны – жизнеутверждающе, с другой – катастрофически. Полагаю, что события, развернувшиеся в «центре мира»,[1]1
  Местное название острова Пасхи переводится как «Пуп Земли».


[Закрыть] ярче всего продемонстрировали жесткую хватку прошлого, что довлеет над каждым из нас.

История началась довольно радостно с новости, на которую я едва ли смела надеяться, чтобы не сглазить конечный результат. Ко мне в антикварный магазин неожиданно заглянула моя лучшая подруга Мойра Меллер. Она подождала, пока я завершила сделку и проводила еще одного удовлетворенного клиента «Макклинток и Суэйн» до дверей. Упаковывая товар и прощаясь с покупателем, я немного волновалась. Последние несколько недель Мойре нездоровилось. Она побледнела и похудела, и я заметила, что она присела, пока ждала меня. Но несмотря на это выглядела она потрясающе: ее темно-каштановые волосы были убраны в ухоженную прическу, без единой седой прядки, и, как обычно, макияж был безупречен. Конечно, ей приходилось так выглядеть. Она была владелицей спа-салона, расположенного вниз по улице, ведь существуют некие требования к внешности владелицы такого салона. К счастью, они не распространяются на торговцев антиквариатом, хотя кое-какие правила все же есть. В общем, люди не станут приобретать старинные вещи у того, кто выглядит так, будто добыл свой товар, подогнав фургон к какому-нибудь дому, пока его владельцы отдыхают на Палм Бич.

– Знаешь что? – сказала она, когда мы наконец-то остались одни. – Все в порядке. Все анализы чистые.

– Ох, Мойра, – выдохнула я, обнимая подругу. – Я так рада это слышать!

Она так спокойно об этом говорила, я же буквально прыгала от радости.

– Я тоже, – кивнула она. – Еще один из полезных для совершенствования характера уроков, которые жизнь преподносит нам время от времени.

– Полагаю, это действительно помогает строить планы на будущее, – протянула я.

– Забавно, что ты это сказала, – встрепенулась она. – Когда я очнулась от наркоза, первое, что пришло мне в голову, помимо «ой», было: раз уж я пережила это, то теперь я составлю список дел, которые всегда откладывались на потом, и еще один – чего я больше не хочу делать. И вот теперь я выполню первый, а второй отложу на потом.

– Я чувствовала то же самое с тех пор, как услышала, что тебе предстоит операция, – произнесла я. – И сейчас я скажу тебе то, чего бы не сказала раньше: для меня было настоящим ударом узнать, что такой близкий мне человек был настолько болен.

– Знаю, – сказала она. – Но теперь, когда врачи сказали, что я в порядке, я этого не забуду. И я не собираюсь откладывать то, что хочу переделать, на неопределенное время. Мы ведь не знаем, сколько нам еще осталось.

– И то верно, – кивнула я. – Но с чего же начать?

– Клайва же здесь нет? – поинтересовалась она, оглядываясь.

– Нет, – ответила я. – Он сейчас закупает товар для нашего стенда на выставке антиквариата в конце месяца.

– Мне показалось, что я видела, как его машина проехала мимо, – сказала она. – Есть кое-что, что я хочу обсудить только с тобой.

– Здесь никого нет, – заверила я ее. – Даже ни одного покупателя, к сожалению. Говори все, что хочешь.

– Остров Пасхи, – выдала она.

– Остров Пасхи? – подняла я бровь. Честно говоря, эта тема не казалась мне требующей повышенной секретности.

– Остров Пасхи, – повторила она. – Он как раз под номером один в моем новом списке «Сделать». Я собираюсь обнять статую.

– Хорошо, – протянула я. – Это… ну, далековато.

– Мне все равно, насколько далеко. С тех пор как я была маленькой, я всегда хотела отправиться туда, – заявила она. – Я прочла все книги Тура Хейердала: ту, что про путешествие на плоту из Южной Америки к берегам Полинезии, когда все твердили, что это невозможно. Она называлась «Кон-Тики». А потом «Аку-Аку» про археологические изыскания на острове Пасхи. Там столько романтики! Главный герой мне казался таким храбрым и красивым. Я хотела стать археологом, прямо как он. Совсем не похоже на ту хозяйку спа-салона, которой я стала.

– Весьма преуспевающую хозяйку, – заметила я. – Не забывай об этом. О тебе постоянно пишут в деловых хрониках.

– Ну, да, – согласилась она. – Я горжусь тем, чего достигла, но я не только хозяйка спа-салона. У меня много других интересов, даже если об этом сложно догадаться, если судить по тому, чем я занималась последние десять лет. А теперь я собираюсь посвятить некоторое время этим самым интересам, начиная с острова Пасхи. Он в моем первоочередном списке. Ну, ты знаешь: пирамиды в Египте, Парфенон в Афинах, Форум в Риме. Но почему-то я так и не побывала на острове Пасхи и не видела тех каменных статуй. Я не знаю, почему. Возможно, жизнь просто вмешалась. А вот теперь я туда поеду. Признайся, ты сама всегда хотела попасть туда.

– Да, это так, – согласилась я. – Он тоже в моем первоочередном списке, но мне так никогда и не удалось придумать причину для торговца древностями из Торонто, чтобы поехать туда. Все мои поездки исключительно ради покупок для магазина. Я ужасно давно не путешествовала просто так.

– Думаю, тебе не разрешат забрать с собой одну из тех гигантских каменных голов, – рассмеялась она. – Наверняка существуют какие-то правила на этот счет.

– Ну, даже если бы и не было, эти камешки примерно пятнадцать-двадцать футов в высоту и весят несколько тонн каждый, – рассудила я. – Довольно-таки большие расходы за превышение веса.

– Да и для ручной клади великоваты, – поддакнула она. – Неужели там нет ничего, что могло бы оправдать поездку?

– Полагаю, там много разных сокровищ, – задумалась я. – Но, боюсь, ничего такого, чтобы мне разрешили продавать в «Макклинток и Суэйн».

– Думаю, ты права, – кивнула Мойра и замолчала. Через пару мгновений она снова заговорила. – Дело в том, что Клайв не очень-то справляется с тем, что я, возможно, серьезно больна и теперь не такая бойкая и веселая, как раньше.

У меня был большой соблазн сказать, что Клайв Суэйн не справился бы и с заусеницей. Уж я-то знаю. Мы были женаты двенадцать долгих лет, к тому же все еще работаем вместе. А вот с личной стороны он – теперь проблема Мойры.

– Уверена, что он просто переживает за тебя, Мойра, – заверила я ее, мысленно похвалив себя за такт и дипломатические способности. – Ты была на волосок от смерти. Нельзя винить его.

– Наверное, – согласилась она. – Так ты со мной?

– С тобой в чем?

– Поедешь со мной, дуреха? Знаю, я могу поехать и в одиночку, но было бы намного веселее, если бы и ты поехала. Только подумай: только отдых и развлечение, никакой работы. И никаких мужчин.

– А вот это уже провокационная мысль! И когда же ты собиралась ехать?

– На следующей неделе.

– На следующей неделе?!

Я подумала о предстоящей Антикварной ярмарке, на которой мы с Клайвом забронировали себе стенд. Я вспомнила о партии товара, что должна была прибыть на днях из Италии: о горах незаполненных бумаг на моем рабочем столе; о том, что становилось нескончаемым ремонтом кухни и требовало постоянного надоедливого присутствия рабочих.

– Я оплачу тебе дорогу, – подала голос Мойра. – Если проблема в этом.

– Только попробуй! – возразила я.

– Так ты поедешь? – встрепенулась она.

– Это долгое путешествие. Ты уверена, что хочешь этого?

Последовала продолжительная пауза. И справедливо. Глупо было спрашивать. Если бы меня прооперировали менее чем три недели назад, я бы все еще валялась в постели, прижав руку ко лбу и стеная. Только не Мойра. Она – самый решительный человек, которого я знаю. Ничто ее не остановит, раз уж она решилась на что-то. Я подумала о месяцах неприятных процедур, о болезненной операции и последующем нескончаемом ожидании результатов анализов… Я могла только представлять себе, через что она прошла, потому что Мойра так и не стала обсуждать свои переживания. Это был наш первый разговор на данную тему, что очень нехорошо, поскольку когда-то мы обсуждали все до мелочей.

– Почему бы и нет? – решилась я. – Мне тоже всегда хотелось обнять одну из статуй.

Если Клайв не мог справиться с болезнью Мойры, посмотрим, как он справится с антикварной ярмаркой самостоятельно. Это послужит ему хорошим уроком за то, что не поддерживал Мойру как следует.

– Спасибо! – улыбнулась она. – Для меня это многое значит.

– Мы замечательно проведем время, – сказала я. – Мы с тобой уже давненько не путешествовали вместе.

– Вечность, – согласилась она. – Интересно, что с нами происходит, с тем, что мы хотели бы сделать… как, например, с моей мечтой стать археологом. Вместо этого мы как бы погружаемся в какую-нибудь работу, так же как окунаемся в отношения, то одно, то другое. Полагаю, в какой-то момент это кажется правильным, но возбуждение, интерес к жизни и ее нескончаемым возможностям – потерян. Тебе всегда хотелось стать торговцем антиквариатом? Думаю, да. Когда мы впервые встретились, ты была весьма сосредоточена на этом.

– Не думаю, что кто-либо планирует стать торговцем антиквариатом, когда вырастет, Мойра, – возразила я. – На самом деле я всегда интересовалась историей. Все, что касалось 1500 года и позднее навевало скуку, насколько я помню. Учителем мне быть не хотелось, так что, полагаю, я нашла то, что соответствовало врожденному интересу. И да, я рада, что так поступила. Нет, я не планировала это, просто так вышло. После университета я путешествовала, как и примерно две трети моего выпуска. Разница была в том, что они во время путешествия пьянствовали, а я ходила по магазинам. Вообще-то, я столько покупала, что мне приходилось продавать многие вещи, чтобы освободить место для других.

– Кажется, ты немного преувеличиваешь, – сказала она. – Нет, серьезно, ведь тебе хотелось стать кем-то, когда ты была маленькой?

– Кондуктором в поезде, – призналась я. – Я думала, что было бы здорово сидеть в конце поезда и махать всем на железнодорожных переездах. Жалею ли я, что не сделала этого? Нет.

– Счастливая. Я получила свою степень МДА,[2]2
  Магистр делового администрирования – степень, получаемая выпускниками университетов либо других вузов, специализирующихся в области делового администрирования, после дополнительных двух лет обучения.


[Закрыть] потому что мне казалось, что это здорово, круто, говоря твоими словами. И я открыла спа-салон отчасти потому, что исследовала рынок и увидела некоторые возможности, но еще и потому, что это ужасно нервировало моих родителей. Им была противна сама мысль о том, что в семье кто-то будет заниматься торговлей. Кстати, они все так же бесятся. Знаю, не очень-то хорошая причина.

– Но у тебя так здорово получается! – воскликнула я. – Неужто ты не получаешь никакого удовольствия от своего занятия?

– Конечно, получаю, – сказала она. – И ты права, у меня хорошо получается. Мне просто интересно, где бы я сейчас была, если бы последовала за своей мечтой, за своим счастьем, как говорил Джозеф Кемпбелл.[3]3
  Джозеф Джон Кемпбелл (1904–1987) – американский исследователь мифологии.


[Закрыть] Была бы я здесь, со своим салоном и с Клайвом? Не знаю.

Я ничего не ответила. Побывав замужем за этим человеком, разведясь с ним, а затем с трудом став незаинтересованным наблюдателем отношений Клайва и моей лучшей подруги, я давно пообещала себе, что никогда не буду обсуждать свои чувства на этот счет. В действительности я похоронила свои чувства настолько глубоко, что уже не была уверена, какими они были. Я всегда чувствовала, что наша с Мойрой дружба зависит от нашего же общего молчания, и, хотя мы и были близкими подругами, если бы мы когда-нибудь стали обсуждать это, одна из нас наверняка сказала бы что-то, что закончило бы нашу дружбу. Я была счастлива с Робом Лучкой, моим партнером, но даже с ним я решила не обсуждать ни мою прошлую жизнь с Клайвом, ни мои зачастую противоречивые эмоции по поводу того, что Клайв и Мойра вместе.

– А мне как поучаствовать в приготовлениях? – спросила я. – Купить билеты? Учитывая, что у меня достаточно бонусов, чтобы слетать на Марс и обратно, почему бы мне это не сделать?

– Я опять за свое, да? – спросила Мойра. – Ты совершенно права, что сменила тему. Всему виной наркоз. Хирург сказал, что пройдут месяцы, прежде чем лекарство выведется из моего организма. Постараюсь не быть такой сентиментальной впредь. Но если я что-то и усвоила из этого, так это то, что откладывать – это ошибка, потому что может оказаться, что ты упустил свой шанс. Carpe diem – лови момент. Отныне это мой девиз. Я отправляюсь на Остров Пасхи! И если даже мне придется красться тайком среди ночи, чтобы никто не увидел, я все равно обниму одну из статуй!

– Ты же сейчас не переживаешь кризис среднего возраста, прямо тут, в моем магазине? – насторожилась я.

– Возможно, – пожала она плечами.

– Ладно, – сказала я. – Просто, чтобы знать.

– Я справлюсь с этим, – заверила она меня.

– Вот только я не уверена, как Клайв к этому отнесется, – протянула я, почувствовав едва уловимый укол совести.

– Клайва оставь мне, – ответила она.

* * *

Остров Пасхи, наверное, один из самых отдаленных уголков на планете. В то время как мои европейские предки думали, что если они заплывут достаточно далеко, то упадут с края мира, другие древние мореплаватели, по всей видимости, пересекали тысячи миль пустого водного пространства весьма часто. И некоторые из них, случайно или намеренно, находили остров и, даже рискуя быть разбитыми насмерть в свирепом прибое, что непрерывно омывает берег, причаливали и оставались. Даже не могу себе представить, что за путешествие они проделывали. На самолете и то было страшновато лететь: больше пяти часов, около двух с половиной тысяч миль, из Сантьяго прямо в открытый Тихий океан, – высматривая крошечный треугольник суши, всего двадцать пять миль в длину, от одного конца острова до другого. Если вы пролетели мимо, то вам придется лететь почти тысячу двести миль до следующей точки на поверхности океана – ближайшего обитаемого соседа острова Пасхи, печально известного острова Питкэрн.[4]4
  На Питкэрн поселилась часть мятежников с британского корабля «Баунти» после восстания 28 апреля 1789 года.


[Закрыть] Эта часть Тихого океана называется Пустынная зона, и не без причины, о чем лучше не думать, пока летишь рейсом 841 компании «Лан Чили».

На самом деле, остров Пасхи находится очень далеко от всего, особенно от дома. Я провела слишком много часов в полете, из Торонто до Сан-Паулу, из Сан-Паулу до Сантьяго, а потом над тысячами миль воды. Мойра все это время была очень бойкой и веселой. Весь полет она спала, что и мне следовало бы сделать, если бы я могла.

– Наверное, есть некое преимущество в том, что тебе сделали операцию всего три с половиной недели назад, – сказала она, пролетая где-то над Карибскими островами. – Думаю, я могла бы заснуть, сидя на верблюде.

– Я почти завидую тебе в этом, – ответила я, – за исключением шрамов.

– Не знаю, как ты, но я совершенно отстала от жизни, – произнесла она, постукивая пальцем по путеводителю, который она читала в перерывах между сном. – Ты знала, что теперь остров Пасхи называют Рапа-Нуи?

– Кажется, где-то я уже слышала это, – кивнула я. – Хотя на самом деле мои знания об этом месте ограничиваются старым документальным фильмом по ТВ.

– Рапа-Нуи, – повторила она. – Если в два слова, то это название места, а в одно – местный язык. Это также может относиться и к жителям. Ты знала, что люди приплыли на остров из Полинезии примерно тысяча шестьсот лет назад и жили там в изоляции почти тысячу четыреста лет? Просто потрясающе! Наверное, поэтому те статуи больше нигде нельзя найти, только на острове. Кстати, а ты что читаешь?

– Руководство пользователя для фотоаппарата, – ответила я. – Роб подарил мне цифровой фотоаппарат перед нашим отъездом. Предполагается, что я привезу кучу фотографий. Он сказал, что фотоаппарат полностью автоматический – мне просто нужно навести его на объект и нажать кнопку, но руководство толщиной в целый дюйм. Я его уже дважды прочитала, и все, что мне пока удалось выяснить – это как прикрепить к нему ремень. Думаю, на третий раз повезет.

– Как мило с его стороны, – заметила Мойра. – Продолжай читать, я ведь тоже хочу, чтобы ты меня сфотографировала рядом со статуями.

– Не нервируй меня, – проворчала я. – Вообще-то, этот фотоаппарат – искупительная жертва. Я попросила Роба присмотреть за ремонтом моей кухни, пока меня не будет, а он сказал с раздражением, что, если я живу отдельно, мне придется самой разбираться с этим. Но потом ему стало неловко, он вышел и купил мне этот фотоаппарат для, как он это назвал, единственного отпуска в моей жизни. Это неправда. У меня уже был отпуск, только я не помню, где и когда.

Она рассмеялась.

– Вы могли бы жить вместе.

– Вот только не начинай, а? – насупилась я.

– У нас будет развлечение, – сказала она где-то над Бразилией. – Посмотри: пока мы там будем находиться, будет проходить какой-то конгресс, посвященный моаи на Рапа-Нуи, – она указала в журнал.

– Что или кто этот мо-ай? – поинтересовалась я. – Или кто это такие?

– Думаю, это название гигантских каменных изваяний. И мы обнимем м-о-а-и, – пояснила она, диктуя название по буквам. – И если я правильно прочла, то имена существительные пишутся одинаково и в единственном, и во множественном числе. Приходится понимать из контекста, что имеется в виду.

– Понятно, – протянула я.

– А конгресс будет проходить в нашем отеле, – продолжила она. – Согласно статье на съезд на Рапа-Нуи приезжают эксперты со всего мира. Будут проводиться и лекции, и экскурсии, и все такое. Возможно, нам удастся посетить одно из заседаний. Конгресс будет проходить в течение первых трех дней нашего пребывания там, так что мы сможем про все узнать, а потом сами посмотреть.

– Надеюсь, что они не очень шумные, – пробурчала я.

– Ну, ты и впрямь дурочка, – подтрунила она надо мной. – Признайся, все это так интересно!

– А мне кажется, что большинство этих научных конференций – сплошная скукота, – возразила я. – Так называемые эксперты только и делают, что бубнят про какую-нибудь свою крошечную теорию.

Она похлопала меня по руке.

– Спасибо тебе, что поехала со мной, – поблагодарила меня Мойра. – Знаю, что время было не совсем подходящее, и хочу, чтобы ты знала, я очень ценю это.

– Это руководство меня раздражает, – проворчала я. – А, может, я такая ворчливая из-за того, что Роб сказал мне перед самым отъездом. Он подумывает об отставке. Он так неожиданно это сообщил, когда я собирала вещи.

– А он не слишком ли молод для отставки? – спросила она.

– Нет. Он пошел служить в полицию сразу после школы. У них есть новая программа по раннему уходу в отставку, так что он подумывает об этом.

– Но это же хорошо, разве нет? – сказала она с недоумением.

– А что он будет делать остаток жизни? Везде таскаться за мной?

– Ага! – воскликнула она, – вот мы и добрались до главного.

– Он ведь пригрозил, я имею в виду – предложил, сопровождать меня во время деловых поездок. Я ему сказала, что ему скучно будет, если он поедет со мной.

– И что он на это ответил?

– Что-то типа «Скучно в Париже? Скучно в Италии? Мексике? Мне так не кажется».

– А он дело говорит. Может, ему просто хочется заняться чем-то другим, как и мне. Carpe diem, вот и все.

Я подумала, что пока хватит латыни.

– Ты рассказала, что находится в твоем списке «Сделать», но о том, чего ты больше не хочешь делать, ты не сказала, – сменила я тему.

– Никогда больше не буду есть свеклу! – выдала она.

Если кто-кто думает, что, попав сюда, в южную часть Тихого океана, увидит пальмовые деревья, крытые соломой хижины и песчаные пляжи (да и я была такой же наивной), то очень скоро он поймет, что заблуждался. Там есть деревья, но их очень мало, да и сочетание «буйная, пышная растительность» никогда не придет вам на ум, когда вы осмотритесь вокруг. Напротив, всюду на острове долины, покрытые травой, вздымающиеся утесы, береговая линия изломана, попадаются вулканические породы и небольшие садики, окруженные каменными стенами, вздымающиеся утесы, где вечно бушует море. Во многих отношениях это одинокое место, где непрестанно ревут ветра, над головой кружатся и кричат птицы, а пыль ложится на все кругом, словно вторая кожа, набиваясь в нос, рот, карманы, волосы. И куда ни кинь взгляд, везде пустой горизонт и бескрайнее море, сбивающее с толку своей безбрежностью. Когда я оглядывалась вокруг на парковке крошечного аэропорта, мне казалось, будто мы с Мойрой хватаемся за кусок дерева, достаточно большой, конечно, и можем только плыть, куда нас несет течение. В какой-то мере я была права.

Наш отель находился сразу же за границей Ханга Роа, главного города на острове. Возможно, следует добавить, единственного города. В отеле было довольно приятно. Он представлял собой вытянувшееся невысокое побеленное здание с красной крышей. Вдоль подъездной дорожки рос гибискус и большие кактусы. Отель располагался в выгодном месте, на вершине утеса, откуда открывался потрясающий, захватывающий дух вид на океан. Большой, написанный от руки плакат, вывешенный над главным входом, гласил: «Иорана (чтобы это ни значило). Делегаты, добро пожаловать на первый ежегодный конгресс моаи на Рапа-Нуи».

Вестибюль отеля был с трех сторон открыт ветерку, тростниковую крышу поддерживали красивые деревянные колонны, на которых были вырезаны птицы и животные. На полу везде были переплетающиеся провода, которые представляли собой некую полосу препятствий и требовали повышенной осторожности, чтобы не оказаться на полу, уткнувшись носом в тростниковый ковер. Повсюду бродили люди, и, поскольку только что прибыл единственный рейс, пол был заставлен багажом, а у стойки регистрации отеля образовалось нечто вроде очереди.

Сразу за дверью стоял мужчина, довольно крепкий на вид. У него были рыжеватые волосы и борода и выдающееся брюшко. Одет он был в синие джинсы и рубашку, а на шее была повязана красная бандана.

– Эй, девочки, – воскликнул он. – Иорана. Привет. Полагаю, одна из вас Хоти Мату'а, так?

– Что? – произнесли мы в унисон.

– Ой. Кажется, нет. Извините. Вы, девочки, приехали сюда на конгресс, посвященный моаи?

Я напряглась. Никто не называет Мойру «девочкой».

– Боюсь, что нет, – ответила Мойра. – Хотя нам бы очень этого хотелось. Есть ли какая-нибудь возможность зарегистрироваться прямо здесь?

У меня челюсть отвисла.

– Без понятия, – помотал он головой. – Это, вроде только по пригласительным. Но для таких очаровашек, как вы, должен найтись способ. Возможно, я смогу переговорить с организаторами.

«Этот парень – труп», – пронеслось у меня в голове.

– Вы бы не могли попросить за нас? – сказала Мойра, протягивая руку. – Я Мойра, а это моя подруга Лара.

– С удовольствием, – ответил тот, придержав немного ее руку. – Привет, Линда, – добавил он.

Я все еще не обрела дар речи, так что смогла только улыбнуться и пожать ему руку.

– А она не из разговорчивых, как я посмотрю, – мужчина кивнул в мою сторону. – Кошка язычок откусила? А я Дэйв, Дэйв Мэддокс.

– И чем вы занимаетесь, Дэйв? – поинтересовалась Мойра.

– Я строитель, – охотно отозвался Дэйв. – В основном строю загородные домики. Но я разработал интересную теорию о том, как моаи были передвинуты из каменоломни, а затем установлены вертикально на аху. Я собираюсь выступить с докладом на конгрессе. Я пытаюсь добраться до плана мероприятий, чтобы узнать, когда именно выступаю. Эй, Джефф! – внезапно крикнул он, помахав рукой высокому, худому, седеющему мужчине в бейсбольной кепке, несущему огромный чемодан. – Подойди, познакомься с Мойрой и Линдой.

– Ларой, – пробормотала я. – А что такое аху?

Мужчина в бейсболке оглянулся через плечо, словно ему было интересно, к кому обратился Дэйв, но потом, не обнаружив никого другого, подошел к нашей небольшой компании.

– Джефф – учитель истории из Альбукерке, – пояснил Дэйв. – Знает все, что только можно о ронгоронго.

«Ронгоронго?» – мысленно переспросила я.

– Как интересно! – воскликнула Мойра.

– Рад знакомству, – произнес Джефф. – Меня зовут Сет, кстати, Сет Коннелли.

– Да, точно. Извини, Сет. Не желаете ли выпить, девочки? – предложил Дэйв.

– Мы все еще не зарегистрировались, – наконец-то мой голос вернулся. – Сначала следует это сделать. Но все же спасибо.

– За мной не пропадет, – ответил он, поворачиваясь к Мойре. – Как только представится шанс поговорить с организаторами.

– Спасибо, Дэйв, – поблагодарила Мойра, одарив его своей самой очаровательной улыбкой. – Надеюсь, мы сможем попасть на конференцию, по крайней мере, на ваше выступление. Тема звучит просто очаровательно.

Я готова была поклясться, что она похлопала ресницами.

– Привет, Боб, – услышала я, как Дэйв поздоровался, пока мы шли к стойке.

– Ну, и как тебе нравлюсь новая я? – поинтересовалась Мойра, когда мы покончили с формальностями. – Даже если я использовала фразы типа «как интересно», «как очаровательно» слишком часто с тех пор, как мы вышли из самолета.

– Думаю, тебя попросят вернуть членскую карточку общества феминисток, – ответила я.

– Это всего лишь изящное притворство, – рассмеялась она. – Я определенно проведу нас на этот конгресс. Просто подожди и увидишь. Ты не проголодалась? Я вот на свой счет неуверенна. Видимо, перелет сказывается.

– Во время полета, вернее полетов, ты мало ела.

– Может, это из-за того, что еда была просто ужасной? Давай-ка распакуемся, приведем себя в порядок по-быстрому, а потом выясним, не удастся ли нам убедить кого-нибудь накормить нас, – предложила она.

В отеле было около сорока номеров, располагавшихся в пристройках, которые были выполнены в стиле мотеля. Входные двери номеров выходили на улицу, зато задние были раздвижными, открывающимися, в нашем случае – на полоску газона и с видом на побережье.

Столовая была, я сказала, самой обычной, как и еда. Стены выкрашены в практичный белый цвет, на столах лежали голубые пластиковые скатерти, на которых стояли белые подставки, тоже из пластика. Одна из стен была стеклянной и выходила на невероятно безбрежное голубое море.

Часть столовой была отделена бамбуковыми ширмами. Спустя несколько минут после того, как мы уселись и сделали заказ, наш новоприобретенный дружок Дэйв появился с другой стороны зала.

– Вот план действий, девочки, – заявил Дэйв, подходя к нашему столику. – Я все еще работаю над тем, как провести вас на выступления, но завтра утром сначала будет экскурсия – на каменоломню – а в нашем автобусе есть два свободных места. Такие поездки оплачиваются дополнительно. Ну, я сказал, что вы каждая отдадите по десять баксов. Пойдет?

– Идет, – хором ответили мы.

– У парадной двери, в восемь утра, – сообщил он. Я сдержала стон. После двух дней перелетов я подумала, что теперь время немного отоспаться.

– На свое выступление я вас точно проведу, – заверил нас Дэйв. – Мне досталось неплохое время в повестке дня. Не слишком рано и не слишком поздно, и не перед перерывом. Я счастливчик! Вы просто, девочки, наденьте что-нибудь понаряднее, а я дам вам немного графиков и схем, чтобы раздавать их всем во время выступления. Вы будете моими маленькими помощницами. Вы ведь справитесь?

– Сделаем все, что в наших силах, Дэйв, – заверила его Мойра.

– У меня зубы уже болят, так я их стискиваю, – выдавила я, когда он уже не мог нас слышать.

– Может, драмамин[5]5
  Лекарство, которое назначают при симптоматической тошноте, рвоте и головокружениях различного происхождения, синдроме Меньера, мигрени, морской и воздушной болезни.


[Закрыть] поможет, – предложила она. – Я приняла одну таблетку перед тем, как спуститься.

– План есть? – поинтересовалась я. – Нет, подожди! Конечно, есть! Мы потерпим, пока он не зарегистрирует нас, а потом прибьем его, так?

– Так, – подтвердила она мои догадки.

– Надеюсь, ты заметила, что нам надо рано вставать, чтобы поехать на каменоломню? – напомнила я.

– Думаю, здесь нам следует просто плыть по течению, Лара, – сказала Мойра. – Надо почувствовать вкус. Это наверняка будет очаровательно… ой, опять это слово. Скажем, восхитительно. Мне определенно следовало привезти с собой словарь синонимов.

– Наверное, если ты собираешься флиртовать с каждым парнем на острове, – усмехнулась я. – Они не могут все быть «очаровательными».

Мы едва успели закончить с обедом, как Дэйв снова нарисовался у нашего столика, на этот раз вместе с очень худой женщиной. Ее седые волосы были туго завиты, а челюсть также плотно сжата.

– Это Бэбс, регистратор на конференции. Будьте с ней любезны, и она сделает так, что вы будете участвовать в конференции. Бэбс, это Мэрилин и Линда.