Текст книги "Сердце разбойника (СИ)"

Автор книги: Лилия Донская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

– Рано начал. Поговорим, когда найдем, где жить, – хмыкнула Элен и уверенно пошла в сторону какой-то улицы, выходившей из площади.

–Эй, ты куда? Ты ж сказала, что не была в Лондоне. Давай спросим у кого-нибудь, как идти, – проговорил Томас.

– Томас… – тяжело вздохнула Элен, поворачиваясь. – Если бы я сказала, что была тут, он бы ничего не заподозрил? – и она опять пошла в выбранном ею направлении.

Ничего не сказав, братья направились за ней, прихватив свои узлы. Элен шла не оборачиваясь, ничего не говоря и не отвлекаясь на посторонние шумы. Она твердо знала, куда ей нужно идти. Спустя десять минут, пропетляв почти все улочки Лондона, как показалось братьям, она, наконец, остановилась у какого-то дома, в саду которого работала старушка, божий одуванчик, напевая себе под нос песенку. Грю оказался прав – эту старушку трудно не узнать, на ней действительно была замысловатая шляпка, надетая не по сезону. Ее дом выделялся среди других серых построек своим чудесным садом, в котором пестрели разнообразные цветы. Приоткрыв калитку, Элен вошла внутрь и направилась к старушке по вымощенной камнем дорожке.

– Прошу прощения… – начала она.

– Что? Кто вы? – недоуменно посмотрела на нее тетушка Мардж через свои очки, висевшие у нее на груди. Она выпрямилась и стала в упор разглядывать девушку и молодых людей, зашедших за ней.

– Простите за беспокойство, – снова произнесла Элен, делая реверанс, – мы только приехали в Лондон, и нам сказали, что у вас можно снять прекрасную комнату…

– Да-да! – тут же оборвала ее старушка, явно оживившись. Она засеменила к Элен, бросив на траву небольшой серп. В глазах читалась открытая радость, руки ее подрагивали от удовольствия и нетерпения, на бледных губах застыла довольная, детская улыбка. – Сдаю. Вас много? Вы надолго?

– Нас всего трое. Я, мой жених и его брат, – улыбнулась ей Элен.

– Ааа… Вижу-вижу! – хитро улыбнулась тетушка, оглядывая молодых людей. – Да вы проходите в дом! Там и поговорим! – теперь старушка мелким шагом устремилась к дому.

Троица медленно следовала за ней. Не торопясь, они дошли до небольшого домика, помогли его хозяйке подняться по ступенькам и зашли внутрь. Внутри он казался больше, чем снаружи – возможно, это из-за хорошего вкуса тетушки Мардж и правильной планировки. Они попали в уютную прихожую, из которой юркая бабулька сразу же провела их в столовую. Там она уселась за длинный стол, в самом изголовье, и предложила сесть своим гостям. Томас и Элен сели по одну сторону от старушки, Билл – по другую.

– У вас так красиво… – зачарованно протянула Элен, оглядывая зал. Он действительно был красив – высокие потолки, огромные окна, выходящие на дорогу, камин, так и просящий, чтобы его разожгли, красивая мебель с дорогой фигурной отделкой. И повсюду подсвечники со свечами.

– Спасибо, дорогая, – защебетала тетушка. – А вам сколько комнат нужно? Три? Или может две? Вы же молодые… – и она хитро глянула на Томаса и Элен.

– Что? – как можно женственней произнесла Элен. – «Конечно, может ты еще ждешь, что мы тебе тут отпрысков нарожаем?!» Э… О чем она, Чарли? – она невинно посмотрела на «своего жениха», закусив губу и слегка покраснев.

– Хм, нам нужно две комнаты, – произнес Томас, кашлянув. – Одна для меня и брата, вторая – для моей невесты. И, пожалуйста, впредь не говорите подобных вещей – она слишком впечатлительная. Мм… Сколько это будет стоить, скажем, на неделю?

– Две комнаты на неделю… – старушка задумалась, устремив взгляд на скатерть на столе. – Пусть будет четвертак.

– Так дешево?

– Но еду будете искать себе сами. А дальше уж посмотрим. Вас устраивает?

– Конечно, устраивает, – тут же среагировала Элен, улыбнувшись. – Э… Меня зовут Милен. Это Чарли, – она показала на Томаса, – и Уильям, – на Билла.

– Тетушка Мардж. Пойдемте, покажу ваши комнаты.

Они снова встали и направились обратно в прихожую – из нее выходил небольшой коридорчик. Пройдя мимо нескольких дверей и дойдя до конца, они остановились у двух дверей, расположенных напротив. В одну она провела Элен, в другую – братьев. Даже не взглянув на свое нынешнее пристанище, Элен оставила свой узел и вышла.

– Неужели не устраивает? – обеспокоенно произнесла тетушка.

– Нет, что вы… Просто я хочу прогуляться по окрестностям, рассмотреть ваш сад, – Элен в очередной раз улыбнулась старушке и прошла мимо нее.

Она исчезла в городе, оставив братьев наедине со старушкой. Та не давала им остаться одним и спокойно все обсудить – она вечно появлялась и узнавала, не нужно ли им чего-нибудь, досконально выспрашивала всю историю их появления в Лондоне. Спустя пару часов оба возненавидели эту старушку.

– Сколько можно?! – прошипел Билл, когда она, наконец, ушла.

– Наверно, Элен так быстро ушла, потому что знала ее. И знала, что она трещит без умолку, – облегченно вздохнул Томас и лег на кровать. Матрац оказался довольно мягким и Томас от неожиданности вздрогнул. – Ау! – тут же расслабился. – Давно на таком не лежал… С тех пор как мы сбежали. Мм…

– А ну-ка… – произнес Билл и увалился на соседнюю кровать. Та жалобно скрипнула. Томас хмыкнул.

– Веса чуть больше, чем в баране, зато шума…

– Ну надо же хоть в чем-то тебя превосходить, – довольно хмыкнул тот, заложив руки за голову. – А неплохой домик. Джону бы понравился. Как думаешь?

– Ага. Один потолок чего стоит.

Они еще долго лежали и обсуждали дом, пока не пришла Элен. Она вошла в их комнату и, не говоря ни слова, села в кресло, закинув ногу на ногу и положив руки на узкие подлокотники.

– Ну как тетушка? – хмыкнула она.

– Я ж говорил – она знала, – будто не услышав ее, произнес Томас.

– Как долго она вас мучила?

– Несколько часов постоянной беготни туда-сюда наконец вымотали ее, и она успокоилась. Я думал, не вынесу этого… – проговорил Билл. Элен расхохоталась, поменяв ноги местами, и выпрямилась в кресле.

– Надеюсь, вы лишнего не сболтнули? Несмотря на ее вид и кажущийся маразм, у нее прекрасная память. Я встретила старых знакомых и расспросила о ней – еще та карга. Так что будьте осторожны.

– По-моему, милая старушка, – произнес Томас, смотря в потолок.

– Ага, особенно, когда нам отдельную комнату предлагала, – хмыкнула та. – И где же эта хвалебная мораль? Где приличия, этика и прочий бред, что нам вкладывают такие, как она?

– Хватит тебе. Ты прекрасно справилась со своей ролью. Как всегда, – без энтузиазма, но в то же время с вызовом произнес Билл.

– Значит так, – довольно резко процедила Элен, опустив ногу и по-мужски сев, опершись локтями на колени, – если бы я не устроила этот спектакль – наш дорогой извозчик прекрасно бы понял, что мы не идем ни из какого селения под Кардиффом, а просто от кого-то бежим. И сдал бы нас с потрохами. А так, ему стало жаль глупую девочку, и он отстал. А может ему просто не хотелось это все слушать. Так что будь добр, заткнись! – закончила она, пытаясь сдержать себя, чтобы не плюнуть на пол. Затем она встала, оправила платье. – Надо на рынок идти, еды купить, – она грозно глянула на обоих братьев, которые так и не встали с кроватей и только мерно потягивались.

– Так иди. Ты теперь у нас за хозяйку, – произнес Томас, привстав на локтях. Он осмотрел ее, скривился и произнес. – Ты бы переоделась, что ли… Разве может приличная девушка ходить в платье с так вульгарно порванным подолом. Не подобает показывать все свои прелести на людях.

– Э… То-то на меня так странно пялились… Да и плевать… Я все равно не взяла другого платья, – и она пошла к выходу.

– Эй, погоди, – остановил ее Томас, вставая. Он взял мешок, который поставил у своей кровати, раскрыл его, засунул в него руку и немного покопавшись, достал какую-то тряпку, которая оказалась одним из тех шести платьев. Он кинул его Элен. – Лови.

– Хм, откуда? – ехидно хмыкнула она.

– Тебя привлекают женские платья? – хохотнул Билл. Томас смутился.

– Просто я знаю тебя. Удивительно, что ты это еще не порвала. Забирай и иди, – недовольно произнес он, снова расположившись на удобной кровати и закинув руки за голову. Элен снова хмыкнула и, не сказав ни слова, вышла. Спустя пару минут, Томас произнес. – Болван… – он вздохнул и сел на кровать, смотря куда-то вниз.

– Настоящий, – подтвердил Билл. – Ты ей вообще не нужен. Даже не пытайся. Ее ничего не волнует, кроме выгоды. Она даже нас тогда взяла к себе только потому, что была одна, а одной выживать в лесу… А мы вроде как ее личная охрана. А тут еще и воздыхатель есть, который, как последний кретин, будет выполнять все ее приказы. Кончай мечтать, братец. Она никогда не будет твоей.

– Да знаю я… Но… Мм… Так и хочется…

– Что хочется? – любопытно произнес Билл, привстав на локтях. Губы расплылись в ехидной ухмылке. Томас посмотрел на него и задумчиво хмыкнул.

– Не важно… Все равно этого не будет, – Томас снова лег.

Они пролежали так и проговорили вплоть до прихода Элен. Она вернулась с рынка с корзиной еды, которую смогла раздобыть по дешевке. Сейчас она не стала рисковать и воровать что-то – они только появились в городе, им нужно было осмотреться, понять всю обстановку. Она вошла к ним в комнату и позвала есть. Старушка присоединилась к ним спустя десять минут, снова начала выпытывать их историю, цель прибытия в Лондон, каким они находят город, нравится ли им ее дом. Они аккуратно, но в то же время уверенно отвечали на ее вопросы, стараясь не терять ни одной детали, которую уже успели ей рассказать. Поняв, что больше ничего не сможет у них выпытать, старушка потеряла к ним интерес и пошла снова возиться с цветами в саду.

Покончив с ужином, Элен встала из-за стола и, не говоря ни слова, пошла в свою комнату, оставив на братьев посуду. Она вошла, осторожно закрыла дверь и, прижавшись к ней спиной, оглядела комнату. Солнце уже село, и вся комната потихоньку покрывалась тенями. Большое окно было слегка приоткрыто. Было слышно, как на улице дети увлеченно играют в камешки и бегают друг за другом. Медленно пройдя мимо кровати и дубового письменного стола, Элен села на широкий подоконник и стала наблюдать за улицей. Смотря на детей, она не переставала о чем-то думать. Видимо, это были далеко не лучшие и не прекрасные мысли – с каждой минутой ее лицо становилось бледнее, глаза перестали что-либо выражать. Она настолько глубоко ушла в свои мысли, что не заметила, как к ней зашел Томас. Он позвал ее, но она не услышала. Он произнес ее имя еще раз, уже громче. Элен снова не отреагировала. Тогда он в несколько шагов достиг подоконника и неуверенно коснулся ее плеча. Элен вздрогнула.

– Эй! Что тебе надо? – как всегда резко произнесла она, пытаясь скрыть испуг. – И вообще, нормальные люди стучаться умеют!

– Извини… Я тут… Вот, – он протянул ей самокрутку. Элен хмыкнула, глядя на нее. Его ободрила эта ухмылка – в ней не было ни ехидности, ни самодовольности, ни эгоизма. Возможно, это из-за того, что он застал ее врасплох, и она не успела покончить со своими мыслями. Снова о чем-то подумав, она закусила губу и взяла папиросу.

– То, чего не хватало… – произнесла она и, подставив ее к носу, глубоко вздохнула. Томас не ответил. – Можешь идти, – сказала она, не взглянув на него. Так, не сказав ни слова, он развернулся и медленно направился к двери. Неожиданно, Элен окликнула его. – Погоди, – Томас обернулся и оторопело глянул на нее. Немного помолчав, она задумчиво спросила, положив сигарету на подоконник. – Ты когда-нибудь играл в камешки? Я не знаю, как правильно это называется.

– Я тоже не знаю… Да, нам с Биллом было по десять лет. Я всегда проигрывал ему. А почему ты спрашиваешь?

– А я никогда не играла в них… А может и играла… Но мне было лет пять…

– К чему ты это? – непонимающе спросил Томас, садясь рядом с ней.

– Сейчас наблюдаю за детьми… Им так весело… Хотя, в этой игре нет ничего интересного – просто пытаются сбить одним камешком несколько других… Глупая игра.

– Я не понимаю, зачем ты мне это говоришь.

– Просто так. Потому что ты зашел. Был бы это Билл, я бы у него спросила.

– Могла и соврать, – с тоской проговорил Томас, встав и снова направившись к двери.

– Каково это?

– Что – это? – и он снова остановился, обернулся и посмотрел на нее.

– Любить того, кому плевать.

– Плевать, говоришь?.. Хм… – он снова вернулся к подоконнику и сел возле нее. – Значит, плевать… Хреново. Думаешь, как стать ближе к этому человеку, и наступает такой момент, ты думаешь, что наконец это произошло, а в итоге… Ему все равно с кем делиться своими мыслями… А тебе зачем?

– Да… Хм… Сегодня встретила одного человека… Ну как, встретила – увидела, обернулась и ушла. Не думала встретить его здесь.

– Его? – акцент он сделал на пол.

– Просто человека… Так давно не видела его… И тут… Плохая была идея… Не нужно было отправляться в Лондон…

– Поздно уже. Ты что-нибудь придумала?

– Почти. Но еще не до конца. Как додумаю – поделюсь… Можешь идти.

Томас разочарованно вздохнул, встал, выпрямился и опять пошел к двери. На этот раз Элен не окликнула его. Он вышел и закрыл за собой дверь, и Элен снова стала наблюдать за детьми из окна, думать о чем-то своем. Потихоньку, когда начало темнеть, и родители стали звать детей назад, они стали расходиться, но Элен продолжала сидеть у окна и смотреть на улицу, а когда совсем стемнело, и на улице стал появляться кабацкий сброд, она, наконец, встала с подоконника, распустила волосы и начала переодеваться. Спустя несколько минут расстелила постель и легла. Постель оказалась такой мягкой, уютной, домашней, от нее так и пахло чистотой и хозяйством. Внезапно девушке стало тошно. Она уткнулась лицом в подушку и закусила губу. Меньше всего ей сейчас хотелось расплакаться, но все к этому и шло. Ее мысли поработили ее и заставляли страдать. То, что она увидела сегодня в городе, пока ходила за едой, не давало ей покоя. Но она сильная, она выдержит это. Элен вцепилась руками в подушку и сжала губы. Тело напряглось. На место подавленности пришла злоба. Это ее успокоило – значит, она еще не сходит с ума. После злобы в душу пришло спокойствие. С этим чувством Элен и уснула.

========== Глава 5 ==========

Она проснулась от лучей солнца, которые игриво светили ей прямо в лицо. Основательно зевнув, Элен открыла глаза и, сначала, не сразу поняла, где она находится. Но потихоньку вспомнила все минувшие события. Приподнявшись на локтях, Элен оглядела комнату и затем с наслаждением рухнула на подушку, глубоко вздохнув. Все-таки ей не хватало домашнего уюта и тепла. Она отвыкла от мягких постелей, теплых пледов, накрахмаленных подушек. Теперь это было так приятно, что она невольно улыбнулась, потянувшись в очередной раз. За окном кричали петухи и опять забегали дети. С улицы тянуло свежей выпечкой, булочками и ватрушками, но совсем не пахло мусором и гнилью, как это было в прошлый раз, когда воровка жила в Лондоне пару лет назад. Элен с наслаждением вздохнула и перевернулась на живот. Голова почти скатилась с подушки, руки свисали с постели. Ей было невероятно удобно так лежать, и она снова задремала. Из состояния дремоты ее вывел стук в дверь.

– Мм, войдите… – протянула она, приподнимаясь. Дверь отворилась, в проеме появился Томас с кружкой в руке. – А, это ты… – произнесла она и снова рухнула на подушку.

– Хм, ты похожа на Билла даже больше, чем я. – хмыкнул он и подошел к кровати, закрыв за собой дверь. – Он до сих пор дрыхнет. А тетушка меня уже достала. Это тебе. – он протянул ей кружку. Элен привстала, села и взяла ее.

– Молоко… Она заставила? – хмыкнула она, приложив губы к кружке.

– Ага… Мол, я должен заботиться о тебе, что ты еще ребенок, тебя нужно беречь, ля-ля-ля… Знала бы она, как этот ребенок с кинжалом в зубах через ворота перепрыгивает. – хмыкнул Томас и добавил. – Да, тебе еще детей рожать. – он взял стул и, поставив его около кровати, сел.

– Ц… Ну бабулька! – хохотнула Элен, продолжая пить молоко небольшими глотками. Затем, она облизнула губы и распробовала послевкусие. – Мм, домашнее… Только сегодня надоено. Хм… Вкусное… Давно не пила молока… Раз уж она такая заботливая, то могла бы тебе и булку какую-нибудь дать…

– Ах да, вот. – он протянул ей свежую булочку. Она улыбнулась и взяла ее.

– С корицей… Такие пекла… Не важно. Тоже она?

– Да. – произнес Томас, наблюдая за тем, как она смакует запах этой булочки. – Чего это ты такая добрая?

– Я впервые выспалась за несколько лет… Тут так хорошо… Мягкая перина, приятный свет из окна, оживленные звуки на улице… И молоко, конечно же! – хмыкнула она и слегка задумалась. – Напоминает… Хм, без разницы. – и она откусила небольшой кусочек от булки и запила его молоком. Томас пристально следил за каждым ее движением, словно заново узнавая саму Элен и все ее повадки. Снова облизнув губы, она произнесла. – Тебе не надоело на меня пялиться?

– А кто мне запретит? – вопросом на вопрос ответил он. Элен продолжала выжидающе смотреть. – Нет, не надоело.

– Хм, ну и ладно. – она пожала плечами и продолжила есть.

Элен продолжала сидеть на кровати и есть, внимательно оглядывая комнату. Ее особо не раздражал этот внимательный взгляд, который, хоть и ненавязчиво, но нахально скользил по ней. Томас не переставал оглядывать ее. Ему тоже нравилось в Лондоне. И одна из причин была именно в девушке – он понял это только сейчас. Она так похорошела всего за одну ночь. Посвежевшее лицо было покрыто румянцем, в чуть раскосых глазах были счастливые искорки и спокойный взгляд, скулы на щеках стали женственней, волосы как всегда выигрышно обрамляли ее лицо и подчеркивали ее яркие глаза. Даже улыбка слегка изменилась – в ней было больше доброты, чем ехидности. И она еще не сказала ему ни одной грубости. Томас смотрел на нее таким зачарованным и задумчивым взглядом, что Элен, увидев это, хмыкнула.

– Ну и что же во мне такого привлекательного? – хохотнула она.

– Ты действительно хочешь это услышать? – серьезно произнес тот.

– Нет. – ответила Элен и снова отпила из кружки, продолжая осмотр комнаты. Затем она осторожно вытерла рот тыльной стороной ладони и облизнула губы.

– Можешь так не делать?

– Как? Так? – снова хохотнула Элен и специально для него провела языком по своим губам. Вышло очень наигранно и вызывающе. Томас хмыкнул, закачав головой.

– Именно так. Прекрати издеваться.

– А ты не смотри. И вообще, чего уселся? – с почти незаметной издевкой спросила Элен, хитро глянув на него и улыбнувшись одним уголком губ. Она сделала это не из-за того, что хотела помучить его – у нее было прекрасное настроение, а Томас только еще больше поднял его. Скорее, ей почему-то захотелось пококетничать с ним. Сам он тут же смутился.

– Хм… Эм… Я жду, пока ты допьешь, чтобы кружку вернуть. – протянул он, снова разочаровавшись. Он опять выставил себя идиотом. А она воспользовалась этим и теперь мучает его. Потупив взгляд, Томас медленно встал, пошел к окну и сел на подоконник. Элен украдкой глянула на него. Ей показалось, что он опять был зол – губы были плотно сжаты, скулы стянуты, взгляд куда-то устремлен. Но она решила не обращать на это внимания – он не посмеет ей что-то высказать – и продолжила свое прерванное занятие. Кружка еще на четверть была заполнена молоком, а от булки она не успела еще и половины съесть. Спустя пару минут Томас произнес с досадой. – Что же тебе сделал тот человек, если ты так на мне отрываешься? – и с вызовом глянул на нее.

– Так это я виновата, что ТЫ влюблен в меня? – ее голос стал повседневней. – А тот человек тебя вообще никак не должен касаться. Вы оба для меня ничего не значите.

– Хм, вот и прежняя Элен… – с еще большей тоской произнес Томас.

– А чего ты от меня хочешь? Чтобы я, как какая-нибудь потаскушка с прибрежного паба, по первому зову или признанию легла под тебя?! Ага, сейчас! Только молоко допью! – теперь уже с раздражением процедила она.

– А ты не боишься перегнуть палку? – проговорил тот, начиная злиться.

– И что же мне будет? – не успокаивалась Элен.

Томас резко встал, в два шага достиг кровати и воздвигнулся горой над девушкой. Он только хотел что-то сделать, но тут распахнулась дверь. На пороге стояла тетушка. Элен и Томас ошарашено глянули на нее.

– Я вам помешала? Извините. – невозмутимо сказала старушка и ласково улыбнулась. – А то так тихо. Я подумала – не случилось ли чего? – и снова улыбнулась.

– Нет, все в порядке. – без эмоций проговорил Томас, стоя у кровати.

– Все хорошо. – Элен улыбнулась старушке. – Спасибо за молоко. Я давно такого вкусного не пила. Эм… – она поняла, что сморозила глупость. – Ну, то есть, у нас в деревушке все молоко уходило на детей, продажу и погашение налогов. И нам уже редко что перепадало. Еще раз спасибо.

– Не за что, дорогая. Э… Чарли? Пойдемте, мне нужна помощь. – и старушка, не дожидаясь согласия, пошла по коридору.

– Чего встал? Иди! – еле слышно прошипела на него Элен.

Злобно зыркнув на нее, Томас ушел, так и не забрав кружку и хлопнув дверью.

– Еще поистерит пусть! – процедила она себе под нос. – Да что он вообще о себе возомнил?! А сама-то… Что на тебя нашло, дорогая?! С каких пор ты кокетничаешь с ним? С каких пор ты вообще кокетничаешь?! Они все этого не стоят! Да чтобы я!.. – от злости она рыкнула и отшвырнула плед. – Было все хорошо, нет же!!! Приперся!

Элен встала и начала собираться. Она быстро подтянула узлы на корсаже, надела платье, оправила его, собрала волосы, заколола их, умылась из кувшина, стоявшего на ее столе. После этого она вышла из своей комнаты. Одновременно с ней из противоположной комнаты вышел Билл. Похоже, он уже знал обо всем – увидев Элен, он довольно улыбнулся и игриво подмигнул. Она же недовольно зыркнула на него и быстро прошла большим пальцем по шее, как бы говоря «Тебе крышка». Билл наигранно напугался и хмыкнул. Оба направились в столовую. Там вовсю семенила старушка, заставившая Томаса разжигать камин. Тот уже почти окончил, но увидев Элен, решил не торопиться. Она же гордо, довольно и в то же время мягко и женственно прошла к столу и села. Стол уже был накрыт. Билл, как и вчера, сел напротив.

– Тетушка! Зачем же вы так себя утруждали? Мы бы сами нашли, что поесть! – прощебетала Элен, когда старушка в очередной раз притопала в комнату, неся в руках большое блюдо. Она встала и начала помогать ей.

– Ничего. У меня давно не было постояльцев. А так хотелось позаботиться хоть о ком-нибудь. – все с той же улыбкой проговорила та.

Обмениваясь любезностями, обе сели за стол и, помолившись, принялись есть. Томас тоже подошел к столу и сел рядом с Биллом, не произнеся ни слова. Старушку это удивило и заинтересовало. Она начала задавать вопросы, на которые Томас сухо отвечал. Поняв, что ничего интересного она не узнает, тетушка Мардж отстала от него. На этот раз Элен сидела за столом до последнего – чтобы еще больше понравиться хозяйке, нужно было ей помочь. Элен собрала все тарелки и чашки, все приборы и блюда, унесла их в кухню, которая была так же со вкусом обставлена, как и столовая, и перемыла всю посуду, мурлыкая под нос какую-то мелодию. Аккуратно протирая каждый прибор, она внимательно оглядела кухню – было видно, что ремонт здесь был давным-давно, и с тех пор ничего не менялось. Стены подпирали дубовые резные шкафчики и тумбы со сложным для восприятия орнаментом на дверцах, доменная печь, которая занимала одну треть всего пространства, большой стол с такими же резными узорами. Задняя дверь была приоткрыта и потихоньку скрипела, пошатываясь. Почти везде стояли различные баночки, чашечки, плошки, в которых хранились разные приправы, соусы и тому подобное. Покончив с посудой, Элен опять вернулась к себе в комнату и просидела там около часа – она стала продумывать их теперешний план. В голову ничего не шло. Она вспоминала все свои предыдущие планы и пыталась собрать их воедино.

Когда план более-менее оформился в ее голове, она вышла из дома чтобы немного развеяться и направилась к торговой площади – среди толпы и несвязной болтовни ей было легче привести мысли в порядок. Она ходила среди людей и прилавков, непроизвольно наблюдая за толпой. Все куда-то спешили, всем что-то было нужно, и, причем, немедленно, большинство людей было не в настроении, и то тут, то там были слышны недовольные возгласы, крики и чьи-то перепалки. Обогнув площадь 4 раза, Элен увидела, как по ней также блуждает и Томас. Он шел, шаркая ногами, засунув руки в карманы, опустив голову и устремив взор куда-то вниз. Ему было безразлично, куда он идет – он о чем-то думал. Об этом свидетельствовали подрагивания на его губах, быстрый отрешенный взгляд, который ни на чем не задерживался. В его лице можно было увидеть огромное количество эмоций, противоречащих друг другу – это была и злость, и обида, и тоска, и досада, и ненависть, и печаль и в то же время успокоение. Но когда он поднял взгляд и увидел Элен, злость взяла верх. С презрением глянув на нее, он с чувством плюнул на землю и пошел дальше. Такая выходка пришлась ей не по душе, и она догнала его.

– И что это было? – с вызовом начала она, развернув его.

– А тебе какая разница? Я тебе никто, ты мне – тем более.

– О, как заговорил! А с утра ты был более сговорчив!

– Да и ты с утра не была сукой. – процедил он. Элен ехидно рассмеялась и слегка огляделась.

– Знаешь что? – с чувством собственного достоинства произнесла она, снова окинув площадь взглядом. Неожиданно ее лицо побледнело, довольная ухмылка исчезла с ее лица. Глянув на Томаса, она произнесла. – Пошли отсюда. – и схватив его за руку, потащила с площади. Но не успела она сделать и пары шагов, как ее окликнули.

– Элен! – услышали они женский голос.

Томас, не успев сделать шаг, обернулся, остановив Элен. Быстрыми шагами к ним шла женщина преклонных лет. Вид у нее был не из лучших – поношенное платье мешком свисало с худого тела, на плечи был накинут платок, кое-где проеденный молью, голова была покрыта полинявшей и потерявшей цвет косынкой, из под которой выбивались беспорядочные пряди некогда черных волос, атакованных сединой. Кожа у женщины была бледной, итак тонкие, почти белые губы были стянуты в не менее тонкую линию, из под впалых щек проступали кости черепа. В карих выцветших, видимо от слез, глазах читалось воодушевление. Женщина тяжело и глубоко дышала.

– Элен! – с облегчением и благоговением прошептала она, подойдя к ним вплотную. Элен стояла вполоборота, закусив губу и отведя взгляд. – Я боялась, что больше никогда не увижу тебя… Как ты выросла… Какая ты красивая… – женщина оглядела ее с ног до головы и наконец заметила Томаса, которого Элен все еще держала за руку. – А это… Твой жених? Почему ты молчишь? И почему ты вчера убежала? Элен!

– Вы… Вы ошиблись… – еле выдавила из себя та, так и не посмотрев на женщину. Глубоко вздохнув, она посмотрела ей прямо в лицо и произнесла. – Я не знаю, о чем вы говорите. Я не знаю, кто такая Элен. Меня зовут Милен. – и продолжила смотреть на нее.

– Что? – с недоумением и испугом проговорила та, тоже смотря на Элен. Она снова ее оглядела и, подняв глаза и сглотнув, проговорила. – Я уверена, что это ты… Зачем ты так говоришь? Ты же узнала меня… Ты не могла не узнать меня… – на глаза стали наворачиваться слезы. – Ты узнала меня! – в отчаянии воскликнула она и схватила Элен за руку. Та неуверенно высвободилась.

– Я не знаю вас… И не понимаю, о чем вы. Меня зовут Милен. – не дожидаясь ответа, Элен развернулась и направилась в какую-то улочку, продолжая тянуть за собой Томаса. Тот был настолько поражен произошедшим, что не стал сопротивляться, и попятился за ней, продолжая смотреть на несчастную женщину. А та продолжала стоять и смотреть на девушку.

– Нет… – тихо произнесла она, медленно закачав головой. – Я не верю… Это ты… Элен… Доченька… – и закрыла лицо руками, заплакав.

Томас моргнул, закачал головой и обернулся. Теперь в его поле зрения была сама Элен. Она упорно шла, не разбирая дороги. Взгляд был направлен в никуда. Ее лицо исказилось от боли и тех чувств, что вызвала эта встреча. Губы дрожали, рот был слегка приоткрыт, дыхание участилось, глаза безуспешно искали, на что можно отвлечься. За своими эмоциями она даже не заметила, как сильно сжала руку Томаса, и что ее быстрый шаг понемногу стал переходить в бег. Эту сильную девушку одолевала паника. Она хотела скрыться, исчезнуть. Но понятия не имела куда. И от этого паника в ее голове только усиливалась. Томас решил ее окликнуть.

– Элен… – тихо проговорил он, потянув ее рукой, которую уже почти не чувствовал.

– Не смей называть меня этим гнусным именем! – неожиданно рявкнула она, обернувшись. Глаза налились кровью от внезапно появившейся злости. – Какого черта ты вообще появился?! – сквозь зубы процедила она, дырявя его взглядом. – Сказала же – пойдем! Нет же!!!!! Надо было остаться! И вообще, не ходи за мной!

– Отпусти мою руку. – спокойно ответил тот, не особо отреагировав на ее гнев. Хотя он был немного ошарашен ее поведением. Опустив глаза на руку, Элен спустя пару секунд пренебрежительно отшвырнула ее и, развернувшись, пошла дальше, так и не разобрав дороги. Немного постояв, Томас нагнал ее. – Кто это был?

– Она ошиблась. – тут же процедила та.

– Да ну? Она назвала тебя по имени. Кто это?

– Не твое дело! Не лезь ко мне! – опять рявкнула она и снова пошла дальше.

Томас решил не догонять ее. Он пошел своей дорогой, снова задумавшись. Но теперь его мысли были абсолютно другие. Если раньше он думал о том, что Элен ведет себя как самая последняя стерва, то теперь его просто разрывало любопытство вперемешку с растерянностью – кто же та женщина? Может пойти на площадь и поговорить с ней? Это идея. Но он совершенно не помнит дороги – Элен завела его неведомо куда. Он медленно брел по тротуару, пытаясь найти дорогу назад. И это у него получилось только спустя полтора часа – он часто сворачивал не туда и ходил кругами. Придя на площадь, он стал искать глазами ту женщину, но было уже слишком поздно – на небе сгущались сумерки и почти весь народ разошелся по домам. На площади остались только закрытые прилавки. Несколько пьяных мужиков терлось об них, желая что-то получить. Но Томасу не было дела до этих пьяниц и он, не обращая внимания, повернул в сторону дома. Эту дорогу он хорошо запомнил. Без труда, за 10 минут он дошел до Вуд стрит, вошел в калитку, прошел по дорожке, поднялся на крыльцо и остановился. Входить внутрь ему не хотелось. Там опять эта бабка, которая сразу же пристанет к нему с расспросами, ухмылки Билла и злобный взгляд Элен. Последнее ему хотелось видеть меньше всего. Но именно этого ему точно не избежать. Собравшись с мыслями, он, наконец, зашел. В доме было тихо. Только был слышен треск на кухне. Наверно, это была старушка. Томас быстро шмыгнул по коридору в комнату и закрыл за собой дверь.