Текст книги "Сердце разбойника (СИ)"
Автор книги: Лилия Донская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
Билл на протяжении трех дней находился либо в ожидании Бонни, либо в обществе Даяны в колокольне. Это стало их тайным местом, где они могли не бояться разоблачения. Их немного смущали странные шорохи, шумы и шаги за пределами колокольни, но Билл так и не смог никого обнаружить. Тогда они твердо убедились в том, что это просто были дикие звери и перестали обращать внимание.
На четвертый день Билл, как всегда, встретил служанку, получил очередное послание от Даяны и спустя час отправился на встречу с ней. Каждый раз, когда он шел по городу в сторону западных ворот, его сердце начинало понемногу трепетать, затем отбивало быстрые ритмы в предвкушении встречи со своим предметом обожания. И это состояние уже стало привычным для него.
В 15 минут он дошел до хорошо знакомых ворот, прошел мимо лениво игравшей в карты охраны, как всегда не обратившей на него внимания, и поспешил в колокольню. Дверь оказалась закрытой, внутри никого не было. Билл налег на массивную дубовую дверь и стал тянуть ее на себя. Она оказалась довольно легкой для своих размеров, что его немного удивило. Приоткрыв дверь, он стал внимательно ее изучать и понял, что древесина просто сгнила внутри. Почему он раньше этого не заметил? Ведь обычно он всегда подмечал подобные вещи – не зря дядя Джон учил его и Томаса всем хитростям работы с деревом. Билл тут же нашел ответ – Даяна. Его взгляд всегда был прикреплен к ней. А она как-то умудрялась приходить раньше него. А теперь он опередил ее. Значит, сейчас у него было время, чтобы изучить колокольню изнутри. Он ходил между снопами сена, огибая полуразвалившиеся лавки, пиная попадавшиеся под ноги камни. Он внимательно изучал стены, щели между кирпичами – он понятия не имел, как работать с камнем и ему было интересно, каким образом они скрепляются между собой. Билл стоял у дальней стены колокольни, когда в проеме появилась Даяна.
– Ты уже здесь? – тихо окликнула его она. Он обернулся.
– Меня удивило, что я пришел раньше тебя. – ответил Билл и медленно пошел к ней.
Даяна все еще стояла в дверном проеме. Вид у нее был слегка смущенный. Держа себя за локти, она также медленно пошла ему навстречу. Они остановились в полуметре друг от друга. Почему-то Даяна смотрела куда-то вниз и не собиралась поднимать взгляда на Билла.
– … Что-то случилось? – спросил Билл после минутного молчания. Даянины губы слегка дрогнули. Сглотнув, она подняла на него глаза. И снова не произнесла ни слова.
– Хм… А… – кажется, она что-то хотела сказать, но ей не хватало смелости начать. И она придумывала предлог. – А откуда у тебя эти шрамы на глазах?
– У отца была кузня, когда я был ребенком. Один раз я решил ему помочь. Но вместо этого я только мешал ему. Он держал в щипцах раскаленную подкову, когда я подбежал к нему и случайно толкнул его. Он выронил щипцы, и подкова упала на меня. На лицо. И именно на глаза. Около нескольких недель я даже открыть их не мог. Но потом раны стали заживать, оставив после себя эти шрамы.
– Раньше я их не замечала… Из-за волос, которые спадают тебе на глаза… – протянула Даяна и неуверенно убрала прядь волос, скрывавшие часть его глаз. Билл перехватил ее руку и обхватил ее кисть своими ладонями.
– Так что случилось? Ты кажешься уставшей.
– Я не спала почти всю ночь… – сказала она и опустила глаза. – Когда ты мне рассказал о своих чувствах, я ответила тебе, что еще не могу ответить тебе взаимностью… Но… Мне кажется, что это уже произошло… И… – говорила она с тихим и тяжелым придыханием.
– Не надо. Можешь ничего не говорить. Я знаю, как это тяжело. – ласково перебил он Даяну и поцеловал ее руку.
– И что нам теперь делать? Ведь это неправильно. – проговорила она, посмотрев ему в глаза.
– Я откладывал это до последнего… – протянул Билл и покусал губу. – Я скоро покину город… И вряд ли сюда вернусь…
– Как? – прошептала Даяна, смотря на него напуганными глазами.
– Просто ты многого не знаешь… – продолжил Билл, крепко сжимая ее руку и снова поцеловав ее. – У нас будет всего неделя…
– Нет… Нет… Почему? – выдавила из себя она дрожащим голосом. В ее глазах появились слезы. – Почему ты так поступаешь со мной?
– Это не я… То есть, я, но… я не могу всего тебе рассказать…
– Жестокий… Ты жестокий… – одними губами прошептала она. Крупная слеза покатилась по ее щеке.
– Прошу, не говори так… – тихо проговорил он, вытирая слезу.
– Но ведь ты предаешь меня…
– Нет! Это не так!.. Хочешь уехать со мной?
– Что?
– Я не могу остаться в Лондоне, но ты можешь сбежать вместе со мной.
– Нет, я не могу. Александра меня не отпустит. Ни за что. – тихо ответила Даяна. Она прильнула к нему и прошептала. – Но я хочу быть с тобой.
– Значит, мы сбежим. – произнес он, нежно обнимая ее. – До того, как я уеду.
– Зачем тебе сбегать? Тебя же никто не держит.
– Мой брат и его невеста… Вот, кто меня держит.
– Неужели они не позволят тебе быть со мной?
– Сейчас это неважно… Я что-нибудь придумаю и мы убежим…
Воцарилось молчание. Билл крепко обнимал дрожащую девушку, а она тяжело дышала ему в шею, положив голову ему на грудь.
– А если ничего не выйдет? Мне страшно… – прошептала она.
– Я лучше умру, чем брошу тебя одну… Я не могу обещать тебе той жизни, которая окружает тебя сейчас, но я никогда тебя не брошу… – и они снова замолчали.
Вокруг было тихо. Только снаружи был слышен гул ветра, шуршащая на нем листва деревьев и беготня мелких животных. Наконец уняв дрожь в теле, Даяна подняла глаза и посмотрела на Билла.
– Я пришла ненадолго… Чтобы сказать, что пару дней мы не сможем видеться… И чтобы признаться тебе… Ты понимаешь…
– Почему мы не сможем видеться?
– Сегодня утром прискакал гонец и рассказал нам о том, что в Ирландии все еще остались партизаны, которые не хотят сдаваться. Их сложно отыскать, а они, в свою очередь, очень вредят армии… Ночью, они пробрались в несколько наших лагерей, и перерезали очень много воинов… Алекс была вынуждена отправить последние резервы – лондонскую охрану. Если вчера их было около нескольких тысяч во всем городе, то сегодня их уже осталось чуть больше сорока… Александра надеется, что это будет последняя мера, прежде чем ирландцы окончательно сдадутся… И горожане не должны ничего узнать… Иначе поднимется паника…
– А причем здесь ты?
– Алекс очень боится потерять меня и поэтому… Нет, я не смогу с тобой сбежать! Я же сделаю ей больно! – она резко отстранилась, отвернулась, отошла от Билла на пару шагов и закрыла руками лицо, всхлипнув.
– Даяна! – Билл подошел к ней, осторожно повернул к себе и постарался аккуратно убрать руки от ее лица. – Посмотри на меня, Даяна. – она подняла на него свой измученный взгляд. – Послушай. Если ты не захочешь покидать Лондон – я не буду настаивать. Но тогда нам придется придумать что-то другое, чтобы мы могли хоть иногда видеться… – он ласково взял в руки ее лицо и пододвинул к себе. – Это будет труднее, но ради тебя я пойду на этот риск… Выбирать тебе. Я приму любое твое решение.
Он смотрел в заплаканные глаза Даяны. Она смотрела ему в глаза. Они снова молчали. Слезы все еще капали из ее глаз, скатываясь по разрумяненным от эмоций щекам. Билл осторожно вытер их кончиками пальцев. Даяна взяла его руку, оттянула от своей щеки, приблизилась к его лицу, коснулась губами его губ и поцеловала. Поцелуй был особенно горячим от ее слез и отчаяния, которое одолевало их обоих. Тонкими пальчиками Даяна сжала его руку и еще ближе придвинулась к Биллу. Ее вторая рука напряженно лежала на его плече. Билл же нежно ласкал пальцами ее гладкую щеку, даже не пытаясь высвободить вторую руку, которую он почти перестал чувствовать.
Спустя пару минут Даяна аккуратно отстранилась от него, ослабив тиски своей руки. Отойдя на шаг назад, она опустила глаза и тихо произнесла:
– Я больше не могу оставаться… – и медленно развернулась. Пошла к выходу. – Я пришлю Бонни, когда мы снова сможем увидеться. – и вышла из колокольни, не обернувшись.
Билл остался наедине с собой. Он представлял себе раньше, как Даяна говорит ему о любви, как он будет счастлив услышать эти слова. И он думал о том, как возьмет ее в свои объятия и поцелует, и она не станет сопротивляться. Но сейчас он понял, что это признание и этот поцелуй не принес им ничего, кроме боли и горечи. И Билл понял, что сильно ошибался, думая, что ему повезло больше, чем брату – пусть Элен и не отвечает взаимностью на чувства Томаса, но она всегда находится рядом с ним, и он может не бояться, что внезапно потеряет ее. Здесь было все иначе. Каждая встреча могла быть последней. И Биллу было бы легче пережить расставание одному, если бы Даяна не рассказала ему о своих чувствах и не подарила этот отчаянный поцелуй. Все было против них. Ничто не хочет терпеть их близости и их любви.
Полный тоски и горечи, Билл медленно вышел из колокольни и закрыл дверь. Затем он побрел в сторону ворот, прошел внутрь и неторопливо направился вдоль улиц, сгорбившись и засунув руки в карманы. Он не обращал внимания на прохожих, которых он постоянно сбивал, не слушал ни чьих возгласов и не думал о том, куда же он идет.
– «Она не убежит со мной… Не сможет оставить сестру… Тогда мне придется вечно скитаться в ближайших селениях, чтобы мы могли видеться… А если она согласится? Я не смогу дать ей то, что она сейчас имеет… И вскоре она поймет это и возненавидит меня… Лучше было бы, если бы она вышла замуж за короля… Лучше бы мы не знали друг друга! Если бы я тогда не засмотрелся на шлюх, не столкнулся с тем мужиком и не толкнул Даяну – ничего бы не было! Все было бы как раньше! Я бы развлекался с ветреными девицами, смеялся над глупым влюбленным братом, ждал сигнала Элен и был бы счастлив. Но этому уже не бывать. Никогда. Мое сердце больше никогда не будет отбивать счастливые и спокойные ритмы, если рядом не будет моей любимой королевны. Почему так происходит…» – думал он, шаркая ногами по какой-то улочке.
Немного поплутав по улицам, Билл решил зайти в трактир со странным названием «Кошачий коготь». Из-за столь раннего времени, внутри почти не было посетителей. Да Билл особо то и не обращал внимания на присутствующих. Он тихо вошел и сел за дальний стол, подперев стену спиной. К нему тут же подошла какая-то девочка лет 13-ти и спросила, чего он хотел. Не взглянув на нее, Билл попросил рома. Спустя несколько минут перед ним появился непонятного происхождения графин и железная кружка. Немного посидев, Билл потянулся к столу и налил себе полную кружку рома. Недолго думая, он быстро опрокинул содержимое внутрь. Привкус дешевого рома остался на губах, когда он проглотил это мерзкое пойло, и оно стало стремительно обжигать его внутренности, достигая желудка. Тогда Билл налил вторую кружку и также быстро опустошил ее. Ром торопливо растекался по телу, принося с собой слабость и спокойствие.
Поднеся ко рту третью кружку, до краев наполненную «расслабляющим снадобьем», Билл остановился – голодный желудок неожиданно взбунтовался и грозил вытолкнуть обратно то, что туда уже успело попасть. Следом за желудком последовала голова – мозг отказывался соображать в полную силу из-за переизбытка алкоголя. Нужно было поесть. Но денег у Билла хватило бы только, чтобы рассчитаться за ром. Задержав дыхание, он залпом выпил третью кружку, запрокинув голову назад, и со стуком поставил ее на стол. Мотнув головой, Билл энергично облизал губы, быстрым движением достал деньги и ушел, бросив их на столе. Глубоко вздохнув на улице, он медленно побрел по тротуару, слегка пошатываясь. Желудок все еще пытался вытеснить наружу эти три кружки рома. Но парень старался об этом не думать, упорно мотая головой, чтобы перед глазами не маячили черные пятна.
Так он и бродил по улицам, не разбирая дороги, пока ему не надоело его одиночество. Тогда он уверенным, но все еще пошатывающимся шагом пошел к дому, где он заставил Томаса идти с ним. По мере их прогулки, Билл рассказал ему обо всем, что произошло, что он чувствует и чего хочет. Томаса это не особо занимало, у него были дела важнее какой-то пустой пьяной болтовни, но Билл упрямо настаивал, чтобы его выслушали. Когда же, наконец, его словарный запас иссяк, Томас ненавязчиво повел его домой и уложил в постель, где Билл благополучно пролежал вплоть до самого ужина. Томас оставил его одного в комнате, а сам, тем временем, продолжал обсуждать план с Элен. Они почти продумали все детали. Им оставалась самая малость – предусмотреть все обстоятельства, которые могут быть против них, а также дождаться удобного момента для осуществления плана.
– Ты говоришь, что мы сможем прокрасться незамеченными и также уйти… – говорил Томас. – Но, а если не получится и вызовут охрану? Что тогда делать? Если люди Гарольда подставят тебя?
– Тогда я спущу с него три шкуры. – серьезно ответила Элен, что-то разглядывая на листе бумаги. – Он отвечает за них головой, и если хоть что-то…
– Если хоть что-то – с нас самих пять шкур сдерут. И ты уже ничего не сделаешь.
– Я не собираюсь просто так сдаваться. И ты прекрасно это знаешь.
– Знаю. А что мы будем делать, если нас заметят?
– Драться. Нам же невпервой.
– Но… Мы никогда не убивали… А здесь… Ты ведь понимаешь, что это значит…
– Понимаю… – протянула Элен, устало вздохнув. – Но у нас не будет выбора. Либо мы – либо они. Я выбираю нас.
– Ты сама нам сто раз говорила, что это безбожно! – возразил Томас,
вставая с места.
– Я и не говорю, что мы должны их убивать. – твердо ответила Элен, остудив его пыл. Затем она встала, подошла к нему и неожиданно пригвоздила к стене. – А ты, видимо забыл, что если провести вот здесь ножичком, – и она прошла пальцем по той части его тела, где рука скрепляется с туловищем. – то человек уже вряд ли сможет пользоваться своей рукой. А если проделать это с другой рукой – он безоружен. В идеале можно подрезать щиколотки. Понял? – и она щелкнула его по носу.
– Понял – понял… – сказал он, убирая ее руки от своих плеч. – Но воинов-то в городе больше, чем нас. Как ты со всеми разберешься?
– Подрезав пару нерасторопных солдатиков, можно быстро слинять, пока им оказывают помощь и пугаются. Королевская свита труслива. – она развернулась и пошла к столу.
– Но… – начал он. Элен обернулась, внимательно посмотрев на него. – если… Если все-таки ничего не получится и нас схватят?
– Вы же простите меня за это? Хотя бы когда нас к виселице вести будут… Нельзя умирать с непрощением… А лично мне будет уже плевать. Если ничего не выйдет – казнь будет просто подарком судьбы. Лучше сдохнуть, чем жить так, как мы живем. – проговорила она, помрачнев. Глубоко вздохнув, она сказала повседневным голосом. – Я хочу отдохнуть до ужина. Лучше посмотри, что там с Биллом.
Томас кивнул и быстро вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Немного постояв в коридоре, он вошел в комнату напротив. Билл лежал на постели, скрючившись и обхватив руками живот.
– Наконец… – выдавил он. – Я уже не могу терпеть… А сил встать – нет… Принеси… – начал Билл. Недоговорив, он закрыл рукой рот, пытаясь сдержать тошноту. Томас не стал ждать продолжения и быстро принес Биллу небольшой таз. Тот с благодарностью посмотрел на брата и уже не стал сдерживать подступающий приступ. Когда весь ром вышел наружу, Билл откинулся на подушку и, вытерев губы, произнес. – Какой паршивый ром попался… Почему, когда вы с Элен пьете всякую дрянь – у вас все в порядке?
– Я смотрю, ты протрезвел. – хмыкнул Томас, ставя таз у выхода.
– А то. Уже когда ты меня в дом завел. А потом так живот крутануло… Есть какая-нибудь еда? – спросил он, приподнявшись на локтях. Устало просмеявшись, Томас жестом приказал подождать и вышел, прихватив таз. Вернулся он с тарелкой овощного рагу. С края тарелки лежал дымящийся кусок мяса. – Вот это я понимаю! – воскликнул Билл и принялся есть.
– Неужели все так плохо, что ты решил напиться в каком-то паршивом пабе третьесортным ромом? – поинтересовался Томас, наблюдая за братом. Тот только кивнул. – Мы с Элен почти доработали наш план. Вот только…
– Что? – перебил его Билл. – Неужели Элен не может придумать очередную гениальную идею? – хмыкнул он.
– Да их сколько угодно. Просто… Если нас заметят, то мы не сможем сбежать от нескольких сотен солдат и…
– От сорока. – снова перебил Билл.
– Что? Как – от сорока?
– Королева выслала всю оставшуюся армию – то есть, городскую охрану – в Ирландию. Бороться с партизанами. И город остался незащищенным. Только никто об этом не знает.
– А тебе кто рассказал? Даяна? – Билл кивнул, продолжая поглощать еду. – Нужно рассказать об этом Элен.
– Я сам расскажу. Мне надо поговорить с ней. Она у себя?
– Попросила не трогать ее до ужина. Похоже, она сама уже не верит во всю эту авантюру.
– Я вселю в нее уверенность. – хмыкнул Билл.
До самого ужина они разговаривали друг с другом на отвлеченные темы, стараясь не касаться самой главной – их скорого нашествия во дворец. Но оба, как будто чувствуя приближение беды, вспоминали свои детские шалости, первую охоту, обучение у дяди, праздничные угощения соседей, смазливых девчонок и дворовые драки. Обоих заполнило чувство ностальгии, в сердцах появилась радость. Они все с большим воодушевлением вспоминали разные истории и от души смеялись над ними. Когда Томас по крупицам вспоминал очередную историю, в комнату вошла Элен.
– Элен? Ты же вроде отдохнуть хотела? – спросил Томас.
– Отдохнешь тут, когда за стенкой две сороки балаболят. – процедила Элен, садясь в кресло. Она закинула ногу на ногу и посмотрела на Томаса. – Ты уже рассказал ему?
– Нет, мы не говорили об этом. – влез Билл. – У меня есть для тебя новость – в городе нет солдат. Можно почти безнаказанно проникнуть во дворец.
– Вообще нет? – с энтузиазмом спросила она, выпрямив спину.
– Человек сорок – сорок пять. Не больше. Всех воевать выслали.
– Ничего себе… – протянула Элен, переваривая информацию. Глаза зажглись хитрым огоньком, на губах появилась лукавая улыбка. – Это же отлично!
– Но я хочу тебе кое-что сказать, что вряд ли тебе понравится… – снова произнес Билл. Элен кивнула, давая ему возможность продолжить. – Я… Хм… В общем… Я не могу участвовать во всем этом. – скороговоркой сказал он и стал смотреть на Элен, ожидая ее реакции.
– Мм… Почему это? – спокойно спросила она. Билл даже оторопел от ее спокойствия.
– Ну… Потому что… Потому что… Нет, я могу следить за тем, чтобы вас не заметили. Прикрывать, если что случиться. Но воровать из дворца я не буду. Я отказываюсь от своей доли… И сразу же после дела ухожу.
– Это из-за нее? – с тем же спокойствием спросила Элен, посмотрев ему в глаза. Тот неуверенно кивнул. – Хорошо. Я согласна.
– Что? – проговорили оба брата в унисон. Оба были ошарашены ее решением.
– А что такого? Если ты не хочешь туда идти – прикрывай с тыла. Ты сам предложил это только что. А насчет доли… Думаешь, мы кинем тебя просто так? Я не обещаю тебе большого куша, но хоть чем-то мы поделимся. Да, Том? – и она посмотрела на Томаса. Тот неуверенно кивнул в ответ. – Ну, вот и все. Людей у нас хватает. Гарольд обещал минимум семерых головорезов найти. Плюс я и твой брат. Уже девять. Против сорока с лишком солдат. Ерунда. Ты же предупредишь нас в случае чего. Ладно, пойду я. Томас, расскажи ему о плане подробней. – Элен встала и вышла из комнаты.
– Я просто… просто… сплю… Да, я сплю… И мне снится, что Элен не скандалит по любому поводу. Да. – протянул Билл, когда дверь закрылась. – Что ты с ней сделал?
– Я ничего не делал! Она сама… Так, ладно. Слушай, что мы придумали. Вовнутрь мы проникнем через фургон, о котором она нам говорила. Он приходит ровно в 6 часов. Как раз там заканчивают с чаем, и каждый расходится по своим делам. Вот тут-то мы и начинаем.
– Стоп. А откуда мы знаем, у кого какие дела и где они ими занимаются?
– У Гарольда есть свои связи. Он точно знает, кто, где, когда и чем занимается. К тому же, он дал нам план дворца. Мы уже отметили, кто, где будет в это время, чтобы не дай Бог не попасться. Значит, ты будешь ждать нас либо на улице у самого входа, либо плутать где-нибудь внутри неподалеку от него. Каждому мы распределили место, куда он пойдет. Надо будет действовать как можно тише и быстрее. На все будет всего пятнадцать минут. Затем, мы все направляемся к фургону, который вывозит отходы. В этом и заключается весь план. Так просто, но мы больше двух суток головы ломали.
– Погоди. А из фургона и в фургон вы как попадете? Я имею ввиду во дворце?
– Хм… Насколько я понял, извозчик будет подставным. Мы влезем в фургон за квартал от дворца. А уже там он отвлечет внимание от фургона какой-нибудь болтовней. Элен сказала, что не знает, кто это будет. За это отвечает Гарольд. Но нам обоим кажется, что это он и будет.
– А кто это вообще такой? – недоверчиво скривился Билл.
– Элен сказала, что это ее старый друг. Больше я о нем не спрашивал. Так вот, извозчик отвлекает, а мы вылезаем и тихо расходимся по своим местам. Быстро проворачиваем все за 15 минут. Потом обратно. Тот снова всех отвлекает. Это уже его дело – как. Мы залезаем, он нас вывозит. Через квартал мы уже свободные, не бедные люди. Это в идеале. Ну, а если нас заметят – придется отбиваться и быстро сбегать. Причем не только из дворца. Боюсь, что все так и произойдет.
– А если нас заметят – как я должен вас предупредить? Да и если предупрежу – тогда и меня схватят. Схватят, так схватят. Без разницы. Но все же…
– Мм… Свисти и ныкайся. – простецки ответил Томас и встал.
– Слушай, а когда мы это все проворачивать будем?
– Когда? Мм… Когда этот король уедет. Тогда охрана будет наиболее расслабленна. – он открыл окно и вернулся назад.
– А что там у вас… – неоднозначно проговорил Билл, разглядывая пол. Тут он резко посмотрел на брата. – с Элен? – и довольно хохотнул.
– Зная твое желание, а главное – умение – помогать, я лучше промолчу. – хмыкнул Томас в ответ.
– Э! А в последний раз-то я все-таки помог!
– Это была случайность. – махнул рукой Томас, сдерживая смешок.
В тот день они больше не говорили о плане. После ужина, все трое отправились просто прогуляться по улицам Лондона и развеяться после нудного дня. Они зашли в паб, где Элен и Томас выпили по пинте пива – Билл наотрез отказался пить. Он также не хотел, чтобы Элен пила – она будет не соответствовать своему образу с пинтой пива в руках. Томас поддержал его в этом, но Элен не хотела ничего слушать, говоря, что хочет расслабиться, а они своим нытьем только мешают ей. Затем, они пошли на торговую площадь, где разукрашенные девицы снова стали подзывать запомнившегося им Билла. Элен не упустила возможности подшутить над ним, спрашивая, которая из них является Даяной, а которая – Александрой. Билл фыркнул над шуткой Элен и постарался не обращать внимания на выкрики проституток. Они гуляли вокруг закрывающихся прилавков, заметив, что это намного приятней и веселей, когда рядом нет Катрины. Элен больше не видела свою мать. И это придавало ей бодрости. После площади она водила братьев по неизвестным им улицам, показывая разные достопримечательности и просто интересные места города. Вернулись они только поздней ночью, когда и старушка, и Катрина спали…
Следующий день был для них точно таким же. Весь день все трое ходили по городу и обсуждали то, что им попадалось на глаза. Как будто сговорившись, никто не говорил о том, что они планируют. Элен снова водила их то туда, то сюда, что-то кратко рассказывая. Пообедать они зашли в ближайшую таверну. Когда дело пришло к оплате, они поняли, что у них совершенно ни на что нет денег. Ничего не говоря, Томас встал и медленно вышел, кивнув Биллу и Элен. Вернулся он спустя 10 минут – в руке он держал кожаный кошель, набитый монетами. Билл хмыкнул, а Элен тихо поаплодировала ему. Расплатившись, они вышли на улицу и снова стали плутать по переулкам. Теперь братья вели Элен, а она шла сзади и наблюдала за встречными людьми. Поначалу, она просто разглядывала их внешность, не обращая внимания на лица и эмоции на них. Но потом она стала подмечать и их. И, как назло, все люди, которых она встретила, шли со счастливыми лицами, они улыбались и смеялись. Элен не особо заморачивалась по этому поводу, но уже через 10 минут ей надоели эти довольные лица. Ее бесило, что все были счастливы, что дети беззаботно бегают и играют в дурацкие и непонятные ей игры, что девушки сидят в небольших группках и о чем-то тихо хихикают. Скорее всего, это была не злость – это была зависть. Элен не имела беззаботного детства, никогда не секретничала с подругами о молодых людях, не носила таких платьев, в которых были эти сплетницы. А они, в свою очередь не знали, что такое голод, боязнь быть проданной, страх от слежки, холодные дождливые ночи в старом деревянном сарае и жуткие головорезы, которые порой окружали Элен. Возможно, в любое другое время Элен бы даже задумываться не стала над такой чепухой и даже не подумала бы злиться или завидовать, но теперь и она чувствовала скорый конец. Она знала, что они могут потерпеть поражение, даже если против них будет всего полтора взвода воинов. И тогда у них будет всего два выхода – либо сбежать и снова скитаться, где попало, либо дождаться виселицы и умереть. Так глупо умереть. Но все же это лучше, чем опять скрываться ото всех и бояться собственной тени. Проклятые люди! Зачем они сейчас попадаются ей на пути и как будто специально показывают свой достаток?! Не могут тихо разбежаться по своим отвратительно уютным домишкам и сидеть там, пока они ходят по городу?!
– Ненавижу… – сквозь зубы прошептала Элен и остановилась.
– Что? – обернулся Билл. – Ты что-то сказала?
– Идите дальше. – прошипела она, сжав зубы, так как недалеко послышался девичий смех.
– С тобой все в порядке? – тихо спросил Томас, подойдя к ней. Элен злобно зыркнула на него и отвела взгляд. Томас махнул Биллу рукой, чтобы тот шел дальше и не ждал их. Когда Билл отошел шагов на пять, Томас снова посмотрел на Элен. – В чем дело?
– Ни в чем. – выдавила она из себя и уже хотела пойти дальше, но Томас перехватил ее за руку. – Эй!
– Все дело во дворце, да? – не обратив внимания на ее возглас, спросил он.
– Ну, допустим. – с вызовом сказала Элен, выдернув свою руку.
– Меня тоже это мучает. И дело в том, что план кажется нереальным. Так? – Элен, молча, смотрела на него. – И все больше мыслей о том, что нас поймают… И неприятные картины виселицы… Или гильотины… Хм… – и он невольно потер горло. – Но это же будет не раньше, чем через неделю. Зачем сейчас мучить себя? Лучше насладиться жизнью в последний… Хм, как в последний раз.
– Тебе не понять… – измученно вздохнула Элен и пошла дальше, потупив голову.
– Ты же знаешь, что я пойму. – тихо сказал он, идя рядом. – Элен…
– Ну, хорошо. – Элен резко остановилась и взглядом указала на детей. – Вот они опять играют в эти дурацкие камешки. По сколько им лет? – и она посмотрела на него.
– Ну… Может, по 8-9?
– А я в этом возрасте пасла скот, вставала в три утра, чтобы доить коров и потом весь день помогать матери. Ну как помогать – мне кажется, это она мне помогала. – быстро произнесла Элен и посмотрела на молодых девушек, проходящих мимо них. – Как думаешь, эти очаровательные и веселые барышни получают внимание разных юношей? По-моему да. И сколько же им лет? 15? Когда мне было 15, меня окружали одни бандиты. И после ничего не поменялось. А что и те и другие знают о нашей жизни? Аж ничего. – со злобой продолжала она. – Они не знают, как нам приходится выживать, как мы ищем себе еду, как режем друг другу глотки лишь бы остаться в живых. Тебя это не волнует? А? И им еще кажется, что жизнь с ними жестока, когда мать не отпускает их гулять, либо отец отказывается купить новое платье. Это справедливо?! – воскликнула она. Томас, молча, смотрел на нее.
– Но… Они же не виноваты, что с тобой так получилось… Каждый живет свою жизнь… И… Да ты завидуешь, что ли? Чему?
– Чему? Чему?! Тому, что у них у всех здесь нормальная человеческая жизнь! Они не удирают от погони! Не воруют, чтобы прокормить себя! – ее лицо исказила гримаса. На глаза навернулись злые слезы. – Не скитаются повсюду, чтобы их не поймали! Не ищут себе крова в дождливую ночь. Не вскакивают от каждого шума… Да они даже не знают, что такое курить табак, когда нечего есть, только чтобы заглушить эту боль в животе… Тебе не понять… Оставь меня в покое. – быстро утерев слезы, она развернулась и пошла в обратную сторону.
– Элен… – он взял ее за локоть и повернул к себе. Она окатила его усталым взглядом, полным безразличия. Придвинувшись ближе, он произнес. – Я знаю, что не имею на это права, но обещаю – если мы останемся в живых, а я твердо в это верю, – больше мы не будем ни сбегать, ни искать себе убежище, ни пытаться выжить. Мы станем жить нормально. – он коснулся пальцами ее щеки. – Слышишь, я обещаю…
– Хм… – она грустно улыбнулась, посмотрев куда-то в сторону. Затем, глянув на него, ответила. – Никогда ничего не обещай… И не смей трогать мое лицо. – и аккуратно убрала его руку. – Ну раз уж ты сам сказал… Из кожи вон вылези, но исполни обещание.
И она опять развернулась и пошла дальше, в непонятном направлении. Посмотрев ей вслед, Томас все же решил следовать за братом. Билл шел неторопливо, поэтому он быстро нагнал его. Тот даже не стал спрашивать, где Элен – из отдаленных возгласов ему все стало ясно. В течение десяти минут оба молчали, медленно идя по улице. Только спустя это время Билл решился сказать хоть слово и завязать непринужденный разговор, дабы отвлечь брата.
Вернулись они спустя пару часов. Элен уже давно была в своей комнате. Придя домой, она зашла туда и больше не выходила. Ни один из братьев не рискнул зайти к ней. К ужину она тоже не появилась. Тогда Катрина зашла к ней в комнату и обнаружила, что Элен спит. Видимо, она хотела просто полежать – она лежала поверх одеяла и даже не переоделась – но, незаметно для себя, уснула. Ее не стали тревожить.
========== Глава 13 ==========
Утром Билл снова проснулся рано. Он быстро собрался, перекусил вчерашним ужином и вышел из дома. Было тепло, почти безветренно. Немного постояв на крыльце, он медленно спустился по ступенькам и, пройдя по дорожке, вышел за калитку. Ему хотелось прогуляться в одиночестве, поплутать, подумать. Чем он и занялся. В своих раздумьях и неспешной ходьбе, Билл совсем забыл о времени. Вернулся обратно он только после полудня. Тетушка Мардж снова возилась в своем саду – она не делала этого с тех пор, как появилась Катрина. Но сейчас, видимо, Катрина была занята, и старушке снова пришлось заняться садом. Она не обратила внимания на вернувшегося юношу. Билл вошел внутрь и направился в столовую, надеясь застать там и брата, и Элен. Но их там не было. Постояв в проходе, он уже хотел было развернуться и пойти в комнату, но тут увидел на камине какой-то пергамент. Секунду поколебавшись, он взял его и развернул. Так и есть – это было послание от Даяны.
