Текст книги "Сердце разбойника (СИ)"
Автор книги: Лилия Донская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
========== Глава 1 ==========
Солнце едва коснулось своими лучами холодной от ночного дождя земли. Вокруг на несколько миль стояла тишина, густой лес только стал просыпаться. Постепенно, то тут, то там были слышны голоса ранних птиц, за ними стали откликаться и другие обитатели лесной чащи. Лес находился на самой границе земель нынешней королевы Англии Александры Кровавой. Это прозвище королева получила за свою жестокую политику, направленную на дезертиров, бунтарей и революционеров, а иногда и на простых жителей, неугодных ей. Она пресекала на корню любые восстания, подавляла бунты и ввела строгий режим в своем королевстве. Несмотря на ее юный возраст, а ей был двадцать один год от роду, Александра прекрасно разбиралась во внешней политике, экономике и делала все, чтобы возвести свое государство в число первых. Всё и вся было в ее власти, кроме этого леса на границе.
Лес принадлежал разбойникам. Много группировок и банд скрывалось здесь, ведь он был прекрасным убежищем – едва вступив в этот лес, люди переставали воспринимать реальность, попадали в ловушки и исчезали во тьме. Даже бесстрашная королева никогда не рисковала своей армией и не отправляла её в это злополучное место. Все здесь было дико – звери, птицы, земля, звуки и даже воздух отдавал дикостью, но воров в законе это не пугало. Они прекрасно ориентировались в этих местах и знали, что не весь лес представляется таким ужасным. Да и вообще, он не был бы таким, если бы разбойники не превратили его в нечто жуткое – ловушки они ставили сами, частенько отправляли дозорных следить за территориями, а те, в свою очередь либо убивали, либо до смерти пугали заблудившихся.
Но не все обитатели леса были такими. В самой чаще, в глубине, была небольшая опушка, на которую попадали хоть какие-то лучи солнца. Ее обрамляли густые заросли ежевики и волчьего лыка, а сверху она была скрыта от ненужных глаз многовековыми могучими дубами, нависшими над этой крохотной опушкой. Где-то недалеко, чуть левее от нее, протекала маленькая юркая речушка – приток Темзы. Вода в ней была, пожалуй, самая чистая во всем королевстве, ведь рядом не было больших городов, жители которых могли бы сливать свои отходы, чем загрязняли бы эту реку. На самой же опушке, полностью покрытой мхом и травой, располагалась небольшая хижина. Это была лачужка, целиком построенная из дерева, а крыша еще и была устлана ветками и листьями все тех обрамляющих опушку дубов и ежевики. На вид хижина выглядела не очень ровной и аккуратной, но даже невооруженным глазом было видно, что ее строили знающие руки и сделано это на совесть, хоть и на скорую руку. По стенам ползли заросли дикого плюща. Казалось, дом был пуст, так внутри было тихо, но вот открылась дверь, и на пороге возникла девушка.
Это была одна из “местных жительниц” этого леса, причем живущая здесь очень давно. Ловкая воровка. Она побывала во всем королевстве и не оставила ни одного города, где бы не украла какую-нибудь мелочь. На вид ей было лет шестнадцать – невысокого роста, хрупкого телосложения, с тонкими руками и ногами. Ее острое смуглое лицо обрамляли длинные, густые, черные, как уголь, кудрявые волосы, спадавшие с плеч. Карие, чуть раскосые, глаза внимательно следили за окружающей средой и улавливали каждую мелочь, на тонких губах появилась слабая ухмылка. Под щекой, на подбородке, виднелся крошечный шрам. На хрупкое тело была надета уже поношенная, но не потерявшая вид хлопковая рубаха с завернутыми по локоть рукавами, заправленная в узкие штаны, на ногах красовались грубые мужские сапоги со шпорами, какие обычно носят всадники. Казалось, она не сможет и шагу ступить в них, настолько большими они выглядели на ней. На поясе висел небольшой кинжал в ажурных ножнах, девушка когда-то украла его в Лондоне прямо из-под носа у торговца. На загорелых руках виднелись маленькие, не успевшие зажить, ссадины, на голове была завязана темная, пиратская повязка. Уж где она ее достала, не знал никто. Девушка уверенно вышла из дома и остановилась у грубо сложенных ступеней, медленно вздохнула вздернутым носиком и задумчиво произнесла:
– Катрина была права, ночью шел дождь. Черт! Как некстати! Эй, охотнички! – властно позвала она. – Томас! Билл! – никто не откликался. – Мне долго ждать?!
– Не кричи, Элен. Мы в лес уходили, – из чащи на опушку вышел молодой парень.
– А второй где? – грубо продолжила она, скрестив руки на груди.
– Томас сзади телепается, – ответил тот, не реагируя на грубость девушки.
– Мы проверяли, нет ли хвоста. После вчерашнего разгрома, что мы устроили в Дорменте, нас снова объявили в розыск, – из леса вышел второй молодой человек.
Это было два брата-близнеца – Томас и Вильгельм, или просто Билл. Им было по девятнадцать лет, Томас был старшим братом. Оба были довольно высокого роста. Хоть лицами они и были похожи – втянутые скулы, близко поставленные карие глаза, русые волосы, грубые подбородки, тонкие губы – но телосложениями они сильно отличались. Томас был крепким, рослым и сильным парнем. На руках и шее у него проступали вены и играли мышцы, когда он напрягал их. Этот юноша всегда ходил уверенной походкой, гордо расправив плечи. Билл же был полной противоположностью брата – худ, даже немного костляв, на вид немощен и немного сутул, но из-за своей худобы он казался выше, чем брат, если выпрямлялся. Тем не менее, он тоже всегда ходил уверенной походкой, сопровождаемой пристальным взглядом исподлобья. На лице у Билла, точнее на его веках и висках, были ожоги – в детстве на него упала раскаленная подкова. Хоть юноша никогда не подавал вида, но эти шрамы его очень смущали, и именно из-за этого его глаза вечно были спрятаны под челкой.
Они медленно подходили к дому.
– Что?! В розыск?! Да какого черта?! – взвилась Элен. – Шайка этого ублюдка Генри унесла в пять раз больше! – несмотря на то, что ее голос был довольно высок, ругалась она почти баритоном.
– Мне ты это зачем высказываешь?! – начал в ответ Билл, швырнув на землю свою саблю. – Это я нас в розыск объявил?!
– Черт! Черт! Черт! – причитала девушка и села на ступень. – Ведь только подумывала о том, чтобы со спокойной душой бежать отсюда… И на тебе!
– Что нам мешает сейчас бежать? – Томас тоже кинул свою рапиру и сел на траву напротив крыльца.
– Ты глухой?! Нас в розыск объявили! Придется здесь высиживать, пока о нас не забудут. А за это время… Мы же сдохнем здесь с голоду, если не будем воровать. А еще придется опять на рожон лезть, чтоб денег достать. И снова розыск! И так по кругу! – все возмущалась Элен. Она раздраженно сплюнула.
– Элен, хватит! Да, мы в розыске. И что?! Подумаешь, ни в одну, даже захудалую, деревню не попасть. У нас есть дороги! Наша «могущественная королева» решила развить торговлю, если верить слухам этого ублюдка. Ты представляешь, чем это сулит? – сразу же ответил он.
– Да какие дороги?! Сейчас идет война, о какой торговле может идти речь?! Да и к тому же поймают ведь… Как осточертел мне этот лес, – девушка взялась за лоб и оперлась на колено. – Идеи есть? Никаких дорог.
– Устраивать налеты по ночам, – без эмоций предположил Билл, сев с ней рядом.
– А поумней? – съязвила она, посмотрев на него. Тот злобно хмыкнул. – Нас всего лишь трое. Не подходит.
– А если с Генри? – задумчиво произнес Томас.
– Ни за что! С этим ублюдком?! Попросила его прикрыть нас один раз, так мало того, что я ему теперь обязана, как будто он мне жизнь спас, так теперь еще и в розыск из-за него! Ненавижу тварь.
– Тогда если только отправиться в Лондон, проникнуть во дворец и ограбить саму королеву, – бросил ей Билл. Оба брата хмыкнули.
– Королеву?.. Нам и правда ничего не остается… Из-за войны она сдирает со всех по три шкуры, и нам ничего не достается. Значит, все деньги у нее. А ведь если подумать…
– Нет, Элен! Я же пошутил! Не смей даже думать! – возразил Билл.
– Почему? Если все хорошенько продумать, провернуть, то все шито-крыто будет, – серьезным голосом, не терпевшим критики, проговорила она. Спустя минуту, снова сплюнув, она произнесла. – Так, об этом мы подумаем, когда утрясем то, что сейчас важно. Как нам выживать? Еды почти нет. Порох вчера порешили. Если только динамит выпотрошить. Что скажете? – дельно и властно произнесла она.
– Что у нас осталось?
– Полмешка ячменя и огарок от огнива. От свечей один воск на полу. И та мелкота, что мы вчера унесли, – ответила Элен, вертя в руках свой кинжал. Затем он швырнула его острием в землю. – Даже табака нет! Сдохнем, как собаки… – процедила она.
– На полмешка мы протянем с неделю, – задумчиво произнес Томас, почесав подбородок.
– А потом?! – девушка не переставала восклицать, маша руками.
– Да прекрати ты! Без тебя понимаем, что шансы невелики! – вспылил Билл. – В любом случае, можно капканов в лесу наставить. Хотя б дичь можно будет поесть.
– Отлично. Может, вы займетесь этим прямо сейчас?! – командно произнесла воровка.
– Да пошла ты… к черту, – сплюнул Билл, вставая со ступеней. Не оборачиваясь, он пошел вперед, поднял саблю и только потом обернулся. – Пошли, Томас.
– Хм, обиделся, – хмыкнула Элен и, подняв кинжал, встала. – Чего сидишь?! Иди за братом!
Томас безмолвно встал и пошел вслед за Биллом, по пути подняв рапиру. Он быстро нагнал его. Тот уверенно шел в самую чащу, на все лады проклиная атаманшу.
– «Есть идеи? А поумней?» Малолетняя стерва! Прошмандовка! Сука! – плевался тот, очищая себе путь своей саблей. – «Займетесь этим сейчас?» Да чтоб она сдохла в какой-нибудь канаве!
– Эй, полегче там! Мне тебя еще выслушивать?! – произнес Томас.
– Я не хочу мириться с тем, что какая-то малолетка помыкает нами! Что она возомнила?! Посылает нас везде, как рабов! Сама-то что сейчас делает?! – он резко повернулся к брату. – ЧТО?!
– Я знаю?! Она со мной не делится!
– Как так?! Своему ухажеру и не рассказывает о своих заботах?! – съязвил Билл.
– Что ты сказал? – Томас схватил брата за шиворот.
– Да ладно! Ты сам не раз говорил мне, что сохнешь по ней! – он оттолкнул его. – Будешь отрицать?! – не дожидаясь ответа, он развернулся и пошел дальше.
Томас застыл на месте, стиснув зубы от злости. Билл был прав – его брат действительно влюблен в эту малолетнюю зазнобу. Он обратил внимание на нее еще при их первой встрече – они с братом встретили ее, когда второй день блуждали по лесу в поисках хоть какого-то убежища. Это было пару лет назад. Они только сбежали из дома, чтобы не попасть в королевскую армию, и скитались где попало в поисках укрытия. Она предложила им свой кров в обмен на их службу. Девушка держала себя уверенно, дерзко и властно, ее зоркий взгляд проникал прямо в душу, а от ехидной улыбки молодые люди невольно вздрагивали. Она сдержала свое слово и привела их в свой старый, забитый сарай. Неизвестно, кем он был построен, она нашла его уже заброшенным. Воровка позволила им остаться, но и требовала с них по всей строгости, они должны были беспрекословно ее слушать и выполнять все приказы. Братья, будучи племянниками столяра-строителя, заново отстроили сарай. Так он хоть как-то стал похож на жилое помещение. Девушка научила их воровать, незаметно тащить мелочь из карманов зевак, помогла освоить азы фехтования и рукопашного боя. Братья понятия не имели, кто она и откуда. Они знали только ее имя – Элен. И знали, что лес – ее дом. Больше ей негде скрываться. Поэтому она была столь отчаянна и жестока – приходилось выживать в этих диких местах. Но, несмотря на всю ее грубость, резкость, язвительность, дерзость и мужеподобность Томас отчетливо видел в ней красивую и хрупкую девушку, хотя она сама далеко не считала себя таковой. Она прекрасно знала о слабости Томаса и частенько пользовалась этим – заставляла делать то, что он не хотел, язвила и намекала, если он ее раздражал, срывала на нем гнев. А сам Томас никогда не смел возвращаться назад, если не выполнил задания Элен. Зачастую, это раздражало его брата – Билл считал ее просто зазнавшейся малолеткой, хотя и он не отрицал, что эта малолетка умна и расчетлива. Она была головой, они – руками и ногами. Она придумывала планы – они приводили их в действие. Вместе они были отличной, хоть и небольшой, шайкой, но сейчас эта шайка переживала не лучшие времена.
Пройдясь по лесу и расставив несколько ловушек, юноши возвращались назад. Они промокли от утренней росы и от следов ночного дождя, у обоих сосало под ложечкой от голода – они еще не завтракали, хотя время уже перевалило за час дня. В нескольких метрах от опушки они почувствовали запах еды – сваренного пресного ячменя. Братья вышли из леса и, молча, направились к дому.
Недалеко от дома догорал небольшой костер. Элен сидела на террасе на грубо собранном стуле, закинув ноги на ограду, и точила большой нож своим кинжалом. Потихоньку она что-то насвистывала себе под нос.
– Еда в доме на столе, – произнесла она, не взглянув.
– Видимо, у стервы веселые дни пошли, раз бесится, – тихо хмыкнул Билл Томасу. Тот хмыкнул в ответ и вошел в дом.
– Я все слышу! – процедила она, прищурившись и внимательно рассматривая лезвие на солнце. – Так что закрой свою пасть! Будешь о веселых днях своей ненаглядной рассказывать! Если таковая вообще появится!
– Не переживай, появится, – огрызнулся Билл.
– А я не за тебя переживаю – за нее.
– Вот, держи, – Томас вышел из дома с двумя деревянными тарелками и такими же ложками в руках. Над тарелками поднимался пар. Билл взял свою еду, сел на ступеньку и стал без какого-либо желания есть – пресный ячмень ему совершенно не нравился, но выбора у него не было. Томас облокотился на ограду и тоже принялся за еду. – Соли тоже нет?
– Нет, я, конечно, могла пороха вам насыпать, но какого черта продукты переводить!
– Где дрова взяла? – снова не отреагировав на ее язвительность, спросил Томас и кивнул на погасающий костер.
– В доме нашла. Пара полен осталось, но и их уже нет, – все с тем же безразличием произнесла Элен и сдула с лезвия пыль. – Как и предсказывала Катрина, дождь все-таки прошел. Так что пока без огня обойдемся.
– А где она сама? – обернулся к ней Билл, поставив тарелку рядом.
– Катрина? А то вы не знаете нашу знахарку. За «травками» своими пошла. Будто они чем-то помогают… Может табачку найдет…
– Так она же еще вчера ушла.
– Вильгельм! Проснись уже! Если наша «лекарша» увлечется – ищи-свищи ее! Сама придет. Что там с капканами? – Элен опять заговорила своим властным голосом.
– Штук пять, не больше, – тот повернулся и облокотился спиной на слегка покосившиеся перила. – Зачем нож точишь? Кинжала уже мало?
– Для Лондона мало.
– Лондона? Ты серьезно? Элен, ты понимаешь, что это опасно?!
– А другого выхода нет! Жизнь слишком коротка, чтобы гнить здесь! – она швырнула нож в стену, спустила ноги, засунула кинжал и, повернувшись к ним, тряхнула головой. Волосы рассыпались по плечам. Она по-мужски сгорбилась и оперлась локтями о колени. – Я не отступлю. Мне терять нечего.
– Ведь можно вернуться к старой жизни! – воскликнул Томас.
– Действительно! – с сарказмом воскликнула та. – Вам-то может и можно! Вас так и ждут с распростертыми объятиями папа-кузнец и мама-кухарка, а еще пятеро детишек! Мне некуда деваться! Назад я не вернусь!
– Да почему?!
– Вас это не касается! – процедила она и, плюнув, снова закинула ноги на ограду. Взгляд был устремлен вдаль. Губы были напряженно сжаты.
– Тебя били, что ли? Хотя нет, ты сама выпорешь кого угодно… – протянул Билл. Иногда он признавал ее превосходство. – Пытались надругаться? – Элен злобно на него зыркнула. – Нет, здесь ты тоже сама справишься. Что тогда? – не дрогнув, спросил он. Та злобно хмыкнула и качнулась на стуле. Томас сидел на ограде, оставив тарелку на полу. Немного подумав, Билл произнес. – Слушай, а давай по-честному? Мужик был? Нет? Если я тебя изнасилую, что будет? – Элен медленно посмотрела на него безразличным взглядом.
– Рискни и узнаешь, – процедила она и снова уставилась куда-то вдаль.
– Не боишься? – с вызовом спросил тот.
– Томас, ты позволишь своему брату сделать это? – нагло спросила она у его брата и довольно ухмыльнулась. И Элен, и Билл уставились на него. Немного подумав, он перепрыгнул через перила.
– Пойду, дров поищу, – не оборачиваясь, сказал он.
– Хм, слабак, – довольно хмыкнула Элен и посмотрела на Билла. – Он не позволит, Билл. А если даже и позволит… Во-первых, он это сделает сам, и тебе не даст… А во-вторых, просто так вам с рук не сойдет, – она снова качнулась на стуле и отвернулась. Билл не ответил, смутившись от реакции брата. Бесхребетный болван.
– По поводу Лондона – ты что-то придумала? – спустя пару минут спросил Билл.
– Так, немного, – небрежно ответила она. Иногда они беседовали по душам, когда Томаса не было. С Биллом Элен было проще, хоть она и вела себя с ними одинаково, и Томас слушал ее намного больше брата.
– Не поделишься?
– Хм… Нужно перебраться в Лондон и разнюхать там все. Но так как мы в розыске… С нами-то еще можно что-то придумать, а вот с твоим братом…
– А что с ним? – серьезно спросил тот.
– Да такого амбала только слепо-глухо-немой не заметит. А как его замаскировать – ума не приложу. Нам-то с тобой что – мы оба такие щуплые, что сойдем за брата и сестру. Но Томас… Катастрофа… Вот что сделать?
– Мм… Может, повяжем его по рукам и ногам? Мол, поймали одного и на расправу ведем.
– Мм… Неплохо… А в Лондоне что делать будем? Там-то такое не пройдет.
– Хм… Пусть он будет нашим отцом. Нет, слишком молод на вид… Пусть будет младшим братом «отца».
– Вот можешь же когда захочешь, – хмыкнула Элен. Порой она была довольно сносной. – Хотя и это тоже какой-то бред собачий… Ладно, подумаю еще над этим… Теперь нужно понять, когда идти и что нас может ждать… Еще – я пересмотрела идею Томаса с дорогами. Если по вечерам нападать – дело может выгореть. Двое в атаке, один прикрывает.
– Прикрываешь, конечно же, ты? – снова хмыкнул Билл.
– Почему же… Ты же умеешь стрелять. Не зря же я на тебя столько пороха убила. В рукопашном Томас больше пользы, чем мы с тобой вдвоем, принесет… Да и мне самой саблей помахать охота…
– Ты говоришь о моем брате, как о вещи, – произнес он.
– О тебе я говорю точно также. И о Катрине, и о Генри, и о его головорезах. Так что не обольщайся… Он что, решил из Лондона дров нанести?! Где можно шляться?! – воскликнула она.
Билл хмыкнул, взял тарелки и пошел к ручью. Помыв их, он посмотрел в воду – она была настолько чистой, что он увидел свое отражение. Увидел и отдернулся. Он стыдился своего внешнего вида. Ему хотелось быть таким, как брат – массивным и крепким. Но он вечно видел в отражении щуплое тело, осунувшееся лицо, спрятанные глаза, тонкие сжатые губы. Через пару секунд он глянул в ручей еще раз, с силой стукнул по нему кулаком и пошел обратно. Элен сидела все в том же положении.
– Томас не вернулся? – без энтузиазма спросил он.
– Неа… Вот где можно ходить?! – она встала со стула, пересела на перила, перекинув ноги, и стала вглядываться в лес своим зорким взглядом. Тут из леса послышался шелест. За ним Элен услышала, как высокое сопрано напевает песню «Мой милый Августин». Из леса показалась девушка. За ней шел Томас.
– Нашел ее в лесу по пути назад! – издалека крикнул он.
Девушка все продолжала петь. Это и была знахарка Катрина, ей было не больше двадцати лет. Светлые волосы были забраны в небрежный пучок, небольшой локон спадал на лицо. Катрина обладала довольно стройной и плотной фигурой, на ней было простое серое в полоску платье в пол с небольшим вырезом на груди и некогда белый передник. На ногах она носила старые заношенные туфли, в руках держала корзину, полную разных трав. Солнечные лучи играли на ее белой коже. В больших голубых глазах была радость, на пухлых губах – счастливая улыбка. Эта девушка всегда была весела.
– «Ах, мой милый Августин, Августин, Августин!» Элен! Дорогая! Я вернулась, как обещала! – защебетала она тонким голоском. Минус Катрины был в том, что она говорила без умолку. – Думала домой пойти, но вспомнила, что обещала заглянуть к вам! Вот и пришла! Я такую поляну нашла! Это непередаваемо! – восклицала она, подходя к дому. – Здравствуй, Билл! Так вот, там столько всяких трав!
– Катрина… – начала было Элен.
– И вербена, и гибискус, и подорожник! И имбирь даже нашла! А еще корицу, ромашку! Это просто неописуемо! – продолжала та.
– Катрина! А стоящее что-нибудь нашла?
– Стоящее? – не поняла та. Она недоуменно осмотрела свою корзинку и посмотрела на Элен. – О чем ты?
– Что-нибудь покурить, съесть. Так как?
– Ой… Ну… – задумалась та. Она снова осмотрела свою корзинку. – Только если имбирь… Нужен? – Элен цыкнула.
– Себе оставь. Ну и где обещанные дрова?! – довольно резко спросила она.
– Все слишком промокло. Не нашел, – ответил ей Томас. Он стоял прямо перед ней, понурив голову и не смея посмотреть ей в глаза.
– Вот и не надо было ходить! – рявкнула она и, спрыгнув с перил, пошла в дом.
– А что с ней? – ничего не понимая, спросила Катрина.
– Слушай, Катрина, отправляйся домой, – вздохнул Билл и снова пошел к ручью.
– Ну ладно… – протянула она. – Увидимся! – затем она развернулась и, снова напевая песни, начала удаляться.
Немного постояв, Томас пошел за братом. Тот сидел на корточках у ручья и смотрел в воду. Томас сел рядом. Несколько минут они молчали.
– Из-за чего она на меня так? – тихо начал он.
– Стерва потому что, – процедил Билл. – Хоть и умная… Она оценила твою идею с налетами на дорогах. Но ее отношение… Оно меня просто убивает.
– Для нее мы – вещи? Это уже всем известно. Не знаю, почему ты об этом не знал.
– И ты миришься с этим?!
– А что делать?! Нам самим некуда идти! Если мы вернемся назад – нас в армию упекут! Я не хочу служить нынешней королеве. Уж лучше быть вещью для Элен.
– Влюбленный болван! – плюнул Билл. Они снова замолчали. Спустя пару минут он спокойно произнес. – Мы идем в Лондон.
– Я не сомневался. Что она придумала?
Билл объяснил ему суть плана, который придумала Элен. Как она и предполагала, Томаса не стали спрашивать, нравится ему это или нет. Их мнение ее не волновало. Главное, что думает об этом она, а она прекрасно поняла, что другого выхода у них нет – времена были тяжелыми не только для них. Александра вела войну с Ирландией, поэтому с крестьян и ремесленников сдирались непосильные для них налоги. Каждый выживал, как мог. Поэтому разбойников, воров и бандитов воспринимали в самые штыки, ведь людям самим приходилось туго, даже маленькие мальчики вставали на защиту своего селения и своей жизни. Продовольствия не хватало, поступало оно с частыми перебоями, все средства уходили на экипировку армии. Несмотря на то, что на данный момент наступило послабление – война подходит к концу, Ирландия не в силах сопротивляться – люди все еще как-то перебивались из-за нехватки продовольствия. Денег для привычной жизни не хватало. Эти трое не раз видели нищету, в которой сейчас живут люди из близ лежащих селений. Бывало даже так, что они выносили из чужих домов последний хлеб или остатки какой-нибудь другой еды, вытаскивали из сундуков укромно спрятанные, последние монетки, которые хранили на черный день. Поэтому после последнего разгрома, что устроила троица, они больше не решились нападать на разъяренных жителей и выбрали своим полем деятельности дороги.
========== Глава 2 ==========
Начать они решили тем же вечером, но попытка не увенчалась успехом – ни одной повозки не проехало за время их засады. Элен решила попробовать еще раз, они продолжали свои караулы в зарослях у дороги. Удача улыбнулась им только на четвертый день – по дороге в сторону Дормента направлялась огромная повозка, груженая продовольствием, одеждой и другими вещами. В повозке сидел всего лишь ямщик. Не раздумывая, тройка напала на него. Убивать ямщика не стали – Элен постоянно твердила им о безбожности таких вещей, – но большую часть воза они утащили с собой.
Осматривать добычу решили возле дома – в самом доме не осталось ни единой свечи, а лес хотя бы освещал лунный свет. Первое, что им попалось на глаза, были как раз таки свечи, и тогда все трое быстро снесли награбленное в дом и зажгли пару свечей старым остатком огнива и кремня, который у них был. Дом состоял из двух комнат – в одной стояло три старых кровати с тонкими, отлежанными матрацами, такое же старое, потертое кресло, на котором небрежно лежали какие-то вещи, обшарпанный комод подпирал стену. На самом деле у этого комода не было задней стенки, и именно поэтому он стоял у стены. В нем тоже хранились различные вещи, которые были когда-то награблены. Деревянные половицы поскрипывали под ногами. Из небольшого окошка поступал тусклый свет и свежий воздух. Вторая комната представляла собой нечто вроде столовой и комнаты для обсуждения планов набега – посередине стоял грубо собранный стол и такие же стулья – у братьев не было нужных инструментов, чтобы делать идеально ровную и правильную мебель. На столике поменьше, расположенном под окном, стояла посуда – три деревянные тарелки, три таких же чашки, три ложки и пара кастрюль, которые были украдены, как и многое в этом доме, окно почти полностью забито досками, в полу были небольшие трещины. Троица направилась в первую комнату, вывалила награбленное на пол и, при свете свечей стала перебирать теперь уже свое добро. Там была еда, табак, свечи, пара огнив, мыло, одежда, несколько пар обуви.
– Что это? – скривилась Элен, беря в руки какую-то вещь. Она встала, распрямила ее и поняла, что это платье. – Платье?! – недовольно воскликнула она. – Что за гадость?! Зачем разоренной деревне подобная ерунда?! Еды бы побольше положили! Жрать же нечего!
– Но мы же не все унесли. Там еще осталось несколько мешков, – ответил Билл, скручивая табак в какую-то бумагу. – Сейчас покурим… Впервые за несколько дней.
– Мне скрути, – произнес Томас, отделяя еду от всего остального.
– Не зря все-таки четыре дня там проторчали, – констатировала атаманша, оглядывая добычу. – Хоть что-то полезное нашли. Еда, табак. Хм… Могли бы и оружие положить. Вместо платьев! Их тут 6 штук! Куда?!
– Слушай, Элен, примерь одно, – произнес Томас, раскуривая самокрутку.
– ЧЕГО?! – воскликнула та, испепеляя его взглядом. – С ума сошел?! Ни за что!
– Хоть раз сделай то, что просим! – произнес в ответ Билл, тоже смакуя самокрутку. – Дай хоть посмотреть на женщину, а то я скучаю, например. И вообще, платье для тебя будет маскировкой. Ты, вроде как, девушка.
Элен расстреляла его взглядом и задумалась, сморщив лоб. Затем она сдвинула брови и поводила сжатыми губами. Она поняла идею Томаса, но надевать платье ей не хотелось. Она не любила платья. В них она чувствовала себя менее уверенной, а показывать свою неуверенность не хотелось, но если сейчас она не наденет платье, то эти двое могут понять, что она боится или стесняется. А на гадкие замечания Билла она не обращала внимания.
– «Еще чего! Назло им надену, они поймут, что это глупо и успокоятся» Ладно, попробую, – сказала Элен и только стала приподнимать рубашку, как вдруг остановилась. – Может, вы отвернетесь?! – командно процедила она.
– Смотрите-ка, наша смелая бунтарка стесняется каких-то остолопов! – довольно хмыкнул Билл. – Давай-давай, милашка.
Элен снова недовольно зыркнула на него, отвернулась и стянула с себя рубашку. Под ней оказался такой же поношенный, как рубашка, корсаж. Братья никогда не видели ее без рубашки и поэтому были удивлены.
– То-то я думал, ты слишком худая, – снова съязвил Билл. – Утягиваешься? А для кого? Для меня?
– Молчал бы, заморыш! – тут же отреагировала Элен.
Томас молчал. Он внимательно изучал ее тело в тех местах, где его не скрывал корсаж. Впрочем, часть под корсажем тоже заинтересовала его. Он, закусив губу, внимательно следил за всеми ее движениями. Пальцы свободной руки – во второй была еще не докуренная папироса – он стал медленно отбивать такт по ноге. Билл заметил это и хохотнул. Томас опомнился и отвернулся, чтобы скрыть свое смущение, сжал губы. Элен этого не заметила, она натянула на себя платье, завязала его под грудью и обернулась.
– И? – недовольно спросила она. Ей еще больше не нравилась эта затея. Был слишком глубокий вырез на груди, слишком короткие рукава, слишком просторная юбка, слишком вызывающе был подвязан узел. – БЫСТРЕЙ! МНЕ НЕУДОБНО! – прикрикнула она.
– Ничего так, но меня не возбуждаешь, – протянул Билл, поморщившись. – Томас, ты что думаешь?
– Сними штаны, переобуйся, собери волосы и сними повязку. Иначе толку с него ноль. Сразу видно, что… – без эмоций отчеканил он.
– Ты оборзел! Не буду я ничего снимать и собирать! – возмутилась она, не дослушав.
– Тогда иди в Лондон в своем обычном виде и тебя схватят в первом же селении, – также без эмоций произнес он и стал упорно оглядывать остальную одежду. Элен уже хотела было возразить, но не смогла подобрать более грубых слов. Поэтому она просто сердито испепеляла его взглядом.
– Он прав – нужно полностью поменяться. Если ты хотя бы повязку оставишь – нас вычислят. По описанию, ты девушка в рубахе и штанах, огромных мужских сапогах, с распущенными черными волосами, покрытыми пиратской повязкой. Так что если ты хочешь попасть в Лондон – смирись и делай, как просим. Я понимаю, тебе непривычно, что командуют тобой, а не ты кем-то, но тем не менее…
– Какая речь! – оборвала его Элен. – А ты что будешь делать?! По описанию ТЫ молодой худощавый юноша в охотничьем костюме, и полрожи у тебя волосами закрыто! Что, тоже платье напялишь?!
– Волосы и зачесать можно, вообще-то. Одежды тут и мне найдется. Так что будь добра, не ори, – процедил Билл.
– Ладно, – сдалась Элен, немного подумав.
Она небрежно стянула сапоги, штаны. Томас подал ей какие-то туфли. Элен обулась. Затем она стянула с головы повязку, тряхнула волосами. Те разлетелись по ее плечам и груди. Томас все так же внимательно, хоть и исподтишка, за этим наблюдал, а Элен делала вид, что не замечает этого. Она уже привыкла к его оценивающим взглядам. Затем она снова тряхнула волосами, собрала их в хвост, свернула и собрала в пучок на затылке. На комоде лежала небольшая шпилька – это Катрина ее когда-то забыла. Элен заколола ею волосы и опустила руки.
– Ну? – более спокойно спросила она.
– Хм… – Билл тщательно оглядел ее и спустя минуту произнес. – Вполне неплохо. Даже не сказать, что ты воровка. Больше напоминаешь дочь галантерейщика какого-нибудь.
– Так лучше, – сухо ответил Томас, едва глянув на нее и снова отвернувшись. Элен довольно хмыкнула – было заметно, что у Томаса разыгралось воображение, и он упорно пытается его остановить.
– Так, со мной разобрались. Что с тобой делать? – она нагло отобрала у Томаса его самокрутку и затянулась.
