Текст книги "Грешники Святого города"

Автор книги: Лилит Сэйнткроу (Сент-Кроу)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Может быть, поэтому я позволила Леандру купить мешочек засахаренного миндаля, и мы с удовольствием угостились орехами под навесом торговца коврами. Даже Джафримель – правда, под моим нажимом – не отказался от пригоршни. Его кожа оставалась сухой и теплой, бесстрастное лицо было серьезным.

А на бледных висках Леандра проступили крохотные капельки пота. Я купила две бутылки лимонада и отпила глоток из одной, а вторую отдала Леандру, открывшему ее ловким привычным движением.

Ювелирные ряды поблескивали на солнце золотом, серебром и драгоценными камнями, как выращенными, так и натуральными.

Неожиданно меня охватила радость оттого, что я некромантка. Большинство нормалов за всю жизнь видят лишь маленький уголок мира, а я уже много где побывала. Вот и сейчас я нахожусь посреди Большого каирского базара, который много раз видела на экране и в журналах. Наверное, удовольствие отражалось на моей физиономии.

Да уж, мое лицо сияло, как у последней идиотки. При том что в любой момент вокруг меня мог разверзнуться ад: Люцифер с одной стороны, Джафримель с другой, и неведомо что поджидает в Сент-Сити. Однако в тот миг я была по-настоящему счастлива.

Счастлива? О да. Гейб была права: «Шопинг – это лучшее противоядие, Данте. Помни мои слова».

Я их и вспомнила, но при мысли о Гейб несколько протрезвела. Хотя дурацкое счастливое выражение так и не сошло с моего лица.

– Нравится? – спросил Леандр.

– Здесь очень круто!

Может, я совсем одурела? Знак на моем плече горел, накатывали волны энергии, но я пыталась игнорировать эти ощущения, забыть о том, что эта отметина везде и всегда откликается на внимание Джафримеля.

– Удивительное место!

– Не похоже ни на что на свете, – живо отозвался Леандр.

– А ты бывал когда-нибудь в Москве? – Я снова попыталась стереть с лица улыбку, но безуспешно.

– Ага. Выполнял кое-какую работенку для Политбюро Пучкина. Ну и обделывал менее законные дела для семейства Царьковых. А ты была в свободной зоне Амстердам?

Он приложил ко лбу бутылку лимонада. Кожа его поблескивала от пота.

– Было дело. Классное местечко, они там тюльпаны до сих пор выращивают на клумбах, а не клонируют. А как насчет Швейцарии?

– О да, только я там был не по делу, а на отдыхе. А Острова?

– Какие именно?

Прохладный ветерок повеял на мое запястье. После того как я сняла браслет, оно казалось обнаженным, а я чувствовала уязвимость. Ощущение того, что за мной следят, пропало, но настороженность и неуверенность никуда не ушли.

– Скажем, вольный остров Доминикати. Я провел там год в шаманском колледже: они проводят удивительный фестиваль ваудун.

– Знатное место. А что скажешь насчет Великой стены? Мне пришлось пробежаться почти по всей ее длине.

Воспоминание о том приключении уже не вызывало боли, что странно. Я едва избежала тогда гибели.

– Ну, ведь ты же выследила Сидни Грегорс. Даже степь не помогла этой твари скрыться.

В его голосе слышались похвала и благоговение.

Я рассмеялась. Стало быть, он слышал о деле Сидни Грегорс.

– У меня был шрам. Отсюда, – я подняла левую руку и указала на локтевой сгиб, – и досюда. – Я коснулась запястья. – Кремнепластовый нож. Хорошо, что лекарь азиатской школы Янцзы сумел меня залатать. Заживлял рану мазями из трав. Воняет ужасно, но действует потрясающе. Правда, шрам сошел только через пару лет. Что касается Грегорс, она была серьезным противником. Я глаз не сомкнула, пока занималась ее делом.

– А вот в Шанхае…

Мы беседовали в таком духе, обмениваясь воспоминаниями и двигаясь вдоль ювелирных рядов. Я задержалась у прилавка с заманчиво поблескивавшими на черном бархате кольцами: свои я купила все разом в этническом магазине в Сент-Сити, и это было дорогое воспоминание. Я с удовольствием разглядывала украшения, чтобы выбрать что-нибудь для Гейб. Выбрала для нее серебряный браслет с огненными опалами, но себе так ничего и не нашла. Расплатившись за браслет – не торгуясь, ведь это подарок, – я увидела кое-что интересное.

То, что я не заметила эту вещицу раньше, уже было странным. Но еще более странным казалось само украшение: короткая изящная крученая платиновая цепочка, к которой крепился мягко сиявший в предвечернем свете звездный сапфир размером с мой большой палец.

– Вот это! – указала я.

И снова заплатила без торга, а женщине за прилавком сказала, что вещь приобретается в подарок. Услышав это, она сама сбросила двадцать кредиток, и я расплатилась с помощью личного датчика и ее старомодного считывающего устройства. Подвеска на цепочке и браслет отправились в мою сумку. Поймав внимательный взгляд Леандра, я сказала:

– Ну, на этом закончим. Спасибо.

– Мне это доставило удовольствие, – отозвался он, когда мы снова вклинились в толпу.

Джафримель все время молча следовал за мной, и я почти не вспоминала о нем. Несколько раз оглядывалась через плечо и каждый раз замечала, что он задумчиво разглядывает что угодно, только не меня. Неужели он злился от скуки? С чего он вообще рассердился и причинил мне боль, я так и не поняла. Сомневаюсь, чтобы ему самому это нравилось.

«Наверное, ему стыдно», – подумала я.

Потом Леандр начал рассказывать об истории базара, я заслушалась, и мы бродили по многолюдному рынку, пока не спустились сумерки.

Глава 5

Я с размаху уселась на кровать, положила меч рядом и, расслабляясь, несколько раз согнула и разогнула пальцы ног. Как приятно снять сапоги! Ноги я не натерла, болтаясь по вымощенному камнем восточному базару, но была к этому близка. Джафримель закрыл дверь и придержал ее золотистой рукой, опустив голову.

– Джаф! – окликнула я, роясь в сумке. – Эй!

Он не двинулся – так и стоял с опущенной головой, всем весом налегая на руку. Плечи его понурились, будто он и впрямь устал.

– Джафримель?

Сложных завихрений энергии, характерных для подготовки к магическому действу, я не видела. И вообще ничего не видела, кроме обычной сверкающей черноты его ауры, плотной, непроницаемой, свидетельствующей о том, что он не человек.

Демон.

Было время, когда я почти забыла об этом.

«Нет, упускать это из виду никак нельзя», – внушала я себе. И все равно… ничего не могла с собой поделать и пыталась достучаться до него. Идиотка!

Наверное, именно так он меня и воспринимал. Просто идиотка.

Он оглянулся на меня. На его лице застыла привычная ироническая маска. Спина выпрямилась, плечи развернулись.

– Тебе надо отдохнуть, Данте.

– Пристраивайся.

Я похлопала по постели рядом со мной, а пакет с ценными покупками опустила на пол. Там была и новая статуэтка Анубиса, взамен утраченной: фигурка помещалась у меня на ладони и была вырезана из цельного куска черного мрамора с золотыми прожилками. Вторая статуэтка – старательно воссозданное изваяние Сехмет из полированного обсидиана – мягко поблескивала на прикроватном столике.

Он медленно пересек комнату и присел рядом. Кровать заскрипела. Закончив исследование сумки, я сняла ее через голову и, положив рядом, облегченно вздохнула. Надоело ее таскать.

– Закрой глаза, – попросила я с улыбкой, поскольку пребывала в приподнятом настроении после прогулки.

«Ладно, попробую еще разок».

Он всмотрелся в мое лицо и послушно закрыл глаза. Я достала сапфир, расстегнула застежку и, подавшись к Джафримелю, стала прикреплять украшение к его плащу. Пальцы мои вдруг стали такими неловкими, что пришлось сделать паузу, а когда я отстранилась, он уже открыл глаза. И смотрел на меня так, словно я совершила нечто из ряда вон выходящее.

– Вот. – Я была довольна собой. – Тебе очень идет.

Он промолчал.

Все мое хорошее настроение улетучилось. Он вглядывался в мое лицо, рассматривал мой лоб, нос, щеки, губы, глаза – снова и снова.

«Отлично. Ему не понравилось. Может, и я ему больше не нравлюсь. Хоть бы разок прислушался ко мне».

Мне стало стыдно. Вот и демон отказался от меня. Новое унижение в моей и без того не слишком удачной личной жизни.

– Если тебе не нравится…

– Нет, что ты, – процедил Джафримель сквозь зубы. – Прекрасная вещица. Спасибо, Данте.

Но в его голосе благодарности не слышалось – лишь равнодушие, легкое удивление и затаенная ярость. На всякий случай – а вдруг ему вздумается снова причинить мне боль? – я стала следить за его руками. Конечно, движения демонов стремительны и почти неуловимы, но если быть начеку, есть надежда успеть отреагировать.

Порой мне не требовалось особых усилий, чтобы понять его чувства. Стоило лишь внимательно присмотреться к мимике, отметить незаметный изгиб брови, приподнятый уголок рта, легкое расширение изящной ноздри, чуть приподнятое плечо. Раньше я думала, что он не так вызывающе красив, как Люцифер. Что он больше похож на человека.

«Ну, Данте, ты опять ошиблась. – Сердце мое болело, и эта нефизическая боль терзала душу. – Почему мне так больно?»

– Голос у тебя не слишком радостный, – заметила я, стараясь не выдать собственных переживаний, – Может, своим подарком я нарушила какой-то тайный протокол?

– Нет. – Он покачал головой.

Я ждала продолжения, но его не последовало.

– Ладно.

Отвернувшись, я подхватила торбу за ремень, взяла меч, соскользнула с кровати, обошла ее, шлепнулась с другой стороны и растянулась, с наслаждением шевеля пальцами усталых ног. Сумку я пристроила на животе, меч сжимала в руках.

– Если не нравится, сними эту штуковину и сожги. Мне плевать.

«Ты уже лгал мне и использовал свое преимущество в силе. Мерзавец. И почему я не могу тебя возненавидеть?»

Последовала долгая пауза. Комнату наполнила гнетущая тишина, которую нарушали отдаленный гул транспорта, свист пустынного ветра да гудение защитного поля на окне. Ветерок раздувал сдвинутую в сторону противомоскитную сетку. Со своего места я видела угол стула и кусочек оштукатуренной стены, но потом к глазам подступили слезы, и я опустила веки.

– Чего ты от меня хочешь?

Голос Джафримеля прозвучал на удивление хрипло и грубо. Может быть, от злости.

В горле у меня стоял ком, и для ответа мне пришлось несколько раз сглотнуть.

– Совсем немного, – произнесла я наконец. – Объясни мне, что происходит. Прекрати применять силу, когда я тебе не подчиняюсь. И ради всего хорошего, что между нами было, перестань быть таким… таким…

– Бесчеловечным? Это слово годится? – В его голосе прозвучала безмерная грусть. – Сколько раз тебе повторять, что я действовал и впредь буду действовать в интересах твоей безопасности? Я не собираюсь забивать тебе голову мелочами. Делай то, что я говорю, Данте, только и всего. Не усложняй себе жизнь.

«Делай то, что я говорю. А не то ты задашь мне трепку, как сводник своей любимой шлюхе».

– Не ищи Еву, – попросила я. Голос мой прозвучал приглушенно, поскольку я прикрыла рот рукой. – Пожалуйста. Если я хоть что-то для тебя значу, оставь ее в покое.

«Я буду слушаться тебя, Джаф, только оставь в покое дочь Дорин. Если надо причинить боль – лучше мне, а не ей».

– Данте, я не могу допустить, чтобы ты оказалась причастной к этому обреченному мятежу. Андрогин молода, она не победит. А я не могу позволить тебе стать жертвой ее глупости.

Меня душило негодование, но я перевела дыхание и начала сначала.

– Так никто и не требует, чтобы ты объявил себя ее сторонником. Можешь делать вид, будто ищешь ее по всему миру, – главное, чтобы ты ее не нашел. Мы будем искать Еву, Джаф, но не слишком рьяно. А через семь лет истечет срок контракта, и мы освободимся…

Его голос выстудил комнату и заставил съежиться сам воздух.

– На какую свободу от Князя ты можешь рассчитывать, пока четверо беглецов не схвачены и не предстали перед его судом? Если выбирать между ними и нами, то либо они умрут, либо мы. И если Ева мольбами или обманом сумела затуманить тебе рассудок, я должен спасти тебя от самой себя.

И снова молчание. Вой усилившегося ветра, солнце, тонущее за дугой горизонта. Ночь распахнула объятия, чтобы заключить в них древнюю пустыню и старинный город.

– Итак, ты решил спасать меня от себя самой, причиняя мне боль, если я не послушаюсь?

Я сухо сглотнула и напряглась, ожидая взрыва.

– Прости. Наверное, я глупец. – Вот уж чудо, достойное занесения на скрижали: в его голосе явно слышалось сожаление. – Я не хотел причинять тебе боль, но меня выводит из себя, когда ты отказываешься слышать, видеть и понимать. Когда беглецы предстанут перед судом Люцифера, можешь потребовать от меня любого покаяния. А до тех пор идет война. Или мы, или они. И я не допущу, чтобы проиграли мы.

– Нет, Тьерс Джафримель. – На сей раз мой голос звучал печально. – Это не выбор «мы или они». Это твой выбор – я или Люцифер. – Я старалась подавить горький смешок, но он все равно вырвался наружу. – Боюсь, я знаю, кого ты выберешь.

– Думай что хочешь, дело твое, – ответил он и встал. Кровать скрипнула, освободившись от его веса. – Когда все закончится, тебе придется извиниться за это обвинение.

«Возможно, я извинюсь, если к тому времени мы разберемся во всем. Если останется время после того, как выясним, что происходит с Гейб и что готовит для нас Люцифер».

Я хотела выругаться, но не успела: Джафримель закрыл за собой дверь спальни. Левой рукой сжимая ножны, а правой – рукоять катаны, я пыталась сосредоточиться и привести мысли в порядок. Слезы уже высохли, глаза были горячими и сухими, как простиравшаяся вокруг песчаная пустыня.

Глава 6

Я терпеть не могу перелеты, и недавний опыт, связанный с воздушным транспортом, не добавил мне любви к самолетам. Поэтому я испытала огромное облегчение, ступив на бетонный пол аэропорта под знакомым куполом из кремнепласта и набрав полные легкие здешнего воздуха – густого, с резким химическим привкусом. Меня приветствовало холодное радиоактивное свечение энергии Сент-Сити.

«Черт побери, как хорошо дома».

Эта мысль была неожиданной: никогда раньше я не воспринимала это место как дом. И не чувствовала себя здесь как дома.

Лукас подтолкнул меня сзади. Леандр вздыхал, словно снимал петлю с шеи.

– Проклятый транспорт, – пробормотал некромант.

Я почувствовала тайное удовлетворение оттого, что не одинока в своей клаустрофобии. Хотя бы один член нашей маленькой команды тоже от нее страдает.

Оглянувшись через плечо, я увидела Джафримеля, беседующего с Маккинли. Последний объявился в аэропорту Каира в полночь, вместе с Тиенсом. Нихтврен помогал Ванну выполнить задание Джафримеля, и одетый в черное агент Хеллесвранта взошел на борт вместе с нами. Мне это не понравилось. Этот человек – если Маккинли, как и Ванна, можно назвать человеком – меня нервировал.

Странная серебристая металлическая накладка на его левой руке оставалась для меня загадкой. Я не имела ни малейшего понятия о том, что представляют собой агенты Хеллесвранта, знала лишь одно: они ведут на земле финансовые и тому подобные дела демонов. Ванн, помнится, говорил что-то насчет «вассалов». Может быть, у них действует некое подобие феодальной системы, как в некоторых федеральных свободных зонах?

Значит, Ванн и Маккинли обязаны хранить верность Джафримелю, если не подчиняются напрямую Люциферу. Вряд ли удастся выяснить что-либо у них самих, они явно не расположены делиться информацией. Да и нихтврен не рвался мне помогать.

Стало быть, рассчитывать можно только на Лукаса, Леандра и собственные мозги. Ну что ж, это неплохо. Бессмертный и собрат-некромант – не худшая поддержка.

«Не будь самонадеянной, Дэнни. Ты имеешь дело с демоном. Тут поддержка всего мира может оказаться недостаточной».

Маккинли кивнул, получив распоряжения, и направился на другой конец дока. Что касается Джафримеля, то он смотрел в другую сторону, но его внимание было сосредоточено на мне.

Что это значит, я пока не понимала.

– Лукас!

– Что?

Его болезненно хриплый шепот едва слышался в гомоне пассажирского порта. Рейс до Северного Нью-Йорка был загружен полностью – это был важный транспортный узел. Что не помешало нам лететь из Каира, заняв целиком отсек первого класса. Как Джафримель это устроил, я не знаю. Да и какая разница?

– Два задания, – тихо промолвила я. – Выясни, что за дела в Сент-Сити у Джафримеля, и сообщи Абре, что я здесь и собираюсь ее навестить. Хорошо?

– Считай, уже сделано.

Он отошел от нас и мигом растворился в толпе. Хорошо иметь на своей стороне профессионала. Что бы ни затевал Джаф, я готова поспорить: рано или поздно Лукас все выяснит.

Леандр поднял бровь, когда Джафримель направился к нам сквозь поток прибывших пассажиров. Никто не обратил на него особого внимания, хотя вокруг нас, некромантов, толпа расступилась и образовала свободное пространство.

Я думала, что переросла такого рода обиды, однако губы сами собой сложились в подобие слабой усмешки. Это служило мне защитой на протяжении всей моей некромантской карьеры. Щека горела, татуировка под ней шевелилась, и я вдруг задумалась: а почему же эта татуировка не исчезла, как все прочие шрамы, после моего превращения в хедайру?

– У меня найдется работа и для тебя, – сказала я Леандру. – Правда, надо подождать.

– Не спеши, – доверительно отозвался он и широко улыбнулся.

Я скорчила шутливую гримасу. По манере общения он очень напоминал Джейса.

При мысли о Джейсе у меня защемило в груди. А я считала, что и эта боль прошла навсегда.

«Похоже, ничего не проходит». Если взять сликборд и вписаться в транспортный поток, скоро покажется возносящаяся конструкция из пластика и камня – величественный комплекс строений больницы Святого Игнатия. Там Габриель сделала то, чего не смогла я, высвободив душу Джейса из пустой оболочки тела Джейса.

Тихий смех Леандра, усталый после долгого перелета, мешался с гулом толпы, так не похожим на оживленный гомон базара. Между Парадизом и Северным Нью-Йорком я вздремнула, положив голову на плечо Джафримеля и провалившись в черноту. Заснула без сновидений, в чем нуждалась уже два или три дня.

Как странно, почему мне удается заснуть, только когда он убаюкивает меня или просто находится рядом?

Усилием воли я вернулась к действительности.

«Хватит гадать, Дэнни. Почему ты все время отвлекаешься? Это на тебя не похоже».

– Начнем с самого важного. Ты можешь найти самолет?

– Нет ничего проще.

– Ну да, в этом деле ты мастер, – крикнула я ему вдогонку, когда он размашисто зашагал прочь.

Леандр собирался найти и нанять для нас городской воздушный транспорт в обход очереди, вытянувшейся перед аэропортом вдоль Бьюмартин-стрит.

У наемников принято подтрунивать друг над другом, чтобы снять напряжение. Тем временем Джафримель добрался до меня, и его пальцы сомкнулись на моем левом запястье. Я чуть не вздрогнула, ведь в этой руке я всегда держала катану.

Он решил, что я собираюсь сбежать? Но ведь ему известно, что я собираюсь к Гейб, в известное ему место.

– Маккинли раздобудет нужную информацию и подыщет нам жилье. – Его голос рассек галдеж толпы, словно золотой нож. – Я подумал, тебе это подойдет.

Подаренной мною цепочки видно не было, а спросить, куда он ее подевал, не позволяла гордость. Я попыталась высвободить запястье, но не преуспела, хотя хватка Джафримеля была мягкой.

– Нет надобности. Мы здесь не задержимся.

– А я решил, что надобность есть.

Он провел большим пальцем по внутренней стороне моего запястья, и жар распространился по руке вверх. Я дернулась сильнее, но безуспешно. Может, он не собирался причинять мне боль, но и отпускать не хотел.

– Это неразумно, Данте. Сейчас не до шуток.

«Какого черта? Sekhmet sa'es, о чем он толкует?»

– Это не я шутки шучу, – процедила я сквозь зубы. – Это ты не хочешь поделиться со мной ни…

– Кое-что я скажу тебе прямо сейчас, – произнес он мне на ухо, словно нас не окружала толпа нормалов, прибывших последним рейсом или спешивших на посадку.

Над нами на различных уровнях, как огромные тупорылые киты, парили и маневрировали, следуя указаниям электронных диспетчеров, транспортные капсулы.

Я застыла на месте, закрыв глаза. Мои защиты дрожали.

– Ну давай.

«Никогда не думала, что демон может испытать раздражение».

Мои кольца отчаянно искрились, и оставалось лишь гадать, что думают по этому поводу окружающие нас нормалы. Аура Джафримеля перекрыла мою, обволакивая и успокаивая, но я уловила эхо его напряженного внимания. Он опять настороженно прислушивался к каким-то звукам, которых я не слышала, и это было непонятно.

«Почему? Я здесь только из-за Гейб, но Джаф, похоже, считает, что мне грозит опасность. Да, мне постоянно грозит опасность, ведь меня выслеживают демоны. И все же…»

– До встречи с тобой, хедайра, я не знал тревог. Теперь я чувствую себя спокойно только тогда, когда ты в безопасности, а я рядом. Будь осторожнее с теми, кому ты улыбаешься, и подумай о том, что делаешь со мной.

Помолчав, Джафримель продолжил:

– Я стараюсь быть мягким, но тревога может довести меня до ярости.

За все время нашего знакомства я не слышала от него ничего подобного. У меня пересохло во рту, сердце заколотилось, тьма позади век обрела теплоту крови.

– Ты хочешь сказать – до еще большей ярости?

Я снова попыталась выдернуть руку, но напрасно: казалось, меня приковали цепью.

– Ты даже не представляешь глубину моей ярости.

Важен был даже не смысл его слов, а то, как он их произнес: холодно и бесстрастно. Правда, за этим равнодушием безошибочно угадывался дикий гнев.

Впервые на моей памяти Джафримель был взбешен всерьез. Чтобы сдерживать себя, ему требовались немалые усилия.

– Я уже говорил тебе и повторяю снова: будь осторожна. И еще. Я не жду от тебя прощения или понимания. Я требую лишь одного – сотрудничества, и я добьюсь его всеми средствами, какие сочту необходимыми. Мы прибыли сюда, дабы выяснить, что случилось с твоей подругой-некроманткой. Ладно, будем выяснять. Но не стоит надо мной насмехаться!

«Насмехаться?»

– Насмехаться над тобой? Закулисные игры веду вовсе не я, Джаф. По этой части мастера вы с Люцифером, Джаф. Отпусти руку.

К превеликому моему удивлению, он так и сделал, причем мгновенно. Рванувшись, я чуть не потеряла равновесие. Открыла глаза – окружающий мир вновь обрушился на меня. Приподняла левую руку и ощутила обнадеживающий вес катаны.

– Нужно позаботиться о транспорте, – бросила я через плечо. – Если, конечно, ты не собираешься куда-то еще.

Он не удостоил меня ответа. Что, возможно, и к лучшему.

Дом Гейб притулился на улице Тривизидиро, за стеной, построенной ее давними предками. На протяжении череды поколений представители ее семьи становились полицейскими или некромантами. Талант в семействе проявлялся в случайном порядке задолго до Пробуждения и принятия Указа о парапсихологии, и выжить этому роду удалось лишь благодаря богатству и предусмотрительности. Они старались не выделяться до тех пор, пока Указ не позволил псионам выйти из тени.

Когда мы пролетали квартал, где находилась каменная громада, обнесенная стеной и обсаженная падубами, я отвела взгляд. Там, в доме Эрана Хелма, я начала понимать, что за кошмар поднялся из глубин «Риггер-холла».

Мне было неприятно, что этот дом по-прежнему цел и невредим.

Первым потрясением для меня стало то, как изменились окрестности. Ветры градостроительных перемен пронеслись по некогда депрессивному городскому району: я заметила несколько бутиков, элегантных ресторанчиков и ряд обновленных строений.

Второе потрясение я испытала, когда мы вышли из летающего кеба и Джафримель расплатился с пилотом. Оказалось, что защиты над стенами усадьбы Гейб изменились. Самолет с завыванием развернулся и улетел, а у меня по коже опять пробежали мурашки. От этого транспорта мне определенно становилось не по себе.

Я взяла Джафримеля за руку – он воззрился на меня с высоты своего роста. Леандр стоял на углу и оглядывал улицу. Наверное, запечатлевал ее в своей фотографической памяти. Точно так же в незнакомых городах действовала я сама.

– У нее изменились защиты, – тихо проговорила я в полной уверенности, что Джафримель внимательно слушает. – Вы с Леандром можете меня подождать? – Он хотел ответить, но я не дала ему заговорить. – Даю слово, что я зайду к Гейб и никуда больше не сунусь. Сразу вернусь к тебе. Клянусь, Джафримель. Нам нужно поговорить наедине.

– Ты постоянно пытаешься раздвинуть границы… – начал он, но я вцепилась в его руку.

Не знаю, могла ли я ему повредить, но мне очень хотелось. Мои когти уже вонзались в его рукав, и мне пришлось напрячь руку, чтобы остановиться.

– Пожалуйста, Джаф, – жалобно протянула я.

В прежние времена, будучи человеком, я бы уже давно выбивалась из сил, уговаривая его. Но сейчас мое горло сдавило что-то похожее на слезы, отчего слова звучали не мягко и просительно, но сдавленно и приглушенно.

– Не заставляй меня упрашивать, да еще по такому поводу.

«Я не могу выпрашивать у тебя каждый пустяк. Я вообще не могу упрашивать».

– В этом нет нужды, – промолвил он и резко кивнул. – Час. Но не больше, Данте, иначе я приду за тобой и разрушу ее драгоценные защиты. То же самое будет, если я решу, что ты в опасности или хочешь сбежать. Ясно?

– Куда яснее.

Я отпустила его руку, палец за пальцем.

«Когда ты успел стать таким высокомерным? В Тоскане ты был совсем другим, Джаф».

Я набрала полную грудь вечернего воздуха Сантьяго, он же Сент-Сити, Святой город, – с привкусом химикалий, сырости, плесени, моря и стоячей воды озера на востоке от города.

– Спасибо. – Благодарности в моем голосе не прозвучало. Наверное, зря.

– Не за что. Ступай.

Его золотистая щека дернулась. Я пересекла тротуар, поднялась к воротам, привычно коснулась защит и поняла, что не так. Защиты, установленные Эдди, пронизанные остро пахнущей земной магией скинлинов, быстро слабели, лишившись подпитки. Они сохранялись лишь как остаточное явление.

Удивительно. Эдди с Гейб были вместе так долго, что казались мне единым целым.

Так или иначе, Гейб дома и бодрствует. Псионы обычно обладают легким даром предвидения, и, нанося кому-то из нас визит, вы почти всегда застанете хозяина дома. Я протянула руку к воротам, и защиты вспыхнули красным. Щелкнул, опознав меня, открывшийся замок. Я быстро толкнула ворота и шагнула внутрь.

Там меня ожидало новое потрясение: сад зарос сорняками. Эдди всегда поддерживал его в идеальном состоянии, иначе и быть не могло, ведь он скинлин, а это его сад. Скинлины заботятся о растениях как травники, хотя последние больше заинтересованы в получении растительных материалов для своих зелий и заклинаний. Скинлины же своего рода современные кухонные волшебники. Большая часть из них работает на биотехнологические компании, производящие растительное сырье для лекарств, воздействуя на растительную ДНК с помощью акустической магии или иных сложных процедур. Одна беда: скинлины неистовы. В гневе они подобны наркоманам, презирают опасность и не чувствуют боли. Эдди действовал стремительно, яростно и умело, и мне не хотелось бы с ним сразиться.

Пока я брела через двор к двери дома, в саду уже повеяло свежим дыханием ночи, почему-то особенно тревожным. Знак на моем плече пульсировал в такт биению сердца: Джафримель поддерживал контакт единственно доступным способом.

«А единственно ли доступным? Мне уже доводилось слышать в голове его голос и самой призывать его без слов».

Эта мысль заставила меня застыть. Рука, поднявшаяся для стука, замерла в воздухе. Передо мной высился городской особняк из усиленного дополнительной защитой бурого песчаника. А вдруг Джафримель и сейчас присутствует в моем сознании, как неуловимая тень?

Эта мысль породила нервную вспышку, близкую к паническому отвращению. Связь и общение – это одно, но если какие-то части твоего мозга принадлежат вовсе не тебе – это…

«Ты рано узнала, что твое тело предает тебя. Но твое сознание должно оставаться неприступным».

Голос Полиамур эхом звучал в моей памяти, хрипловатый и прекрасный. Я поежилась, отгоняя несвоевременные страхи.

Дверь отворилась. Гейб взглянула на меня с порога своими темными глазами. И это последнее потрясение было самым страшным. Мир вокруг стал серым, метку на плече пронзила боль, я вздрогнула и охнула. Изумруд на щеке полыхнул огнем в ответ на зов ее самоцвета.

Габриель Спокарелли, некромантка и моя подруга, совсем постарела.