Текст книги "Грешники Святого города"
Автор книги: Лилит Сэйнткроу (Сент-Кроу)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
Глава 27
Я не ошиблась: прежде здесь была школа. Я поняла это, потому что они держали Джафримеля в спортивном зале, просторном помещении с деревянным полом. Скамьи, стоявшие вдоль стен, вынесли, остались только голые окрашенные стены да кольца для гравибола по обоим концам зала. Джафримель находился у южной стены.
Все было именно так, как я уже видела, и мне пришлось отогнать навязчивое ощущение дежавю. Ева замешкалась у дверей и спросила, не хочу ли я поговорить с ним наедине, но я покачала головой и жестом призвала ее войти. Она сняла с двери заклятье, с легким щелчком прикрыла ее за собой и прислонилась к стене, выжидая. Ее глаза снова стали темно-синими и мерцали изнутри, как бассейн с мелькающими в глубине светящимися рыбами.
Я расправила плечи и зашагала по деревянному полу, стуча каблуками новых сапог. Где-то на полпути поверхность стала твердой и гладкой, как стекло. Дальше пол покрывал цельный, без единого шва, пласт полированного черного обсидиана.
«Да уж, демоны – самые лучшие дизайнеры интерьеров».
Я ухватилась за эту мрачную шутку, как утопающий за обломок судна. Ведь если я способна шутить, со мной все в порядке. Наверное. В каком-то смысле.
«Ключ – это не что-то, а кто-то, и если я смогу убедить Джафа уступить… Оружие, способное убить дьявола».
Мои пальцы напряглись на рукояти, холодная тяжесть наруча напомнила об обещании, которое я дала, а теперь была близка к тому, чтобы его нарушить.
«Оно запросто убьет Джафа. Тогда мне придется воскрешать его, а я не хочу делать это снова. Я даже не знаю, что может вернуть его, кроме пламени. Море огня. А еще кровь. Он говорил, что при достаточном количестве крови это срабатывает. Но я ничего не знаю наверняка».
Воздух был неподвижным и плотным, насыщенным магией. У меня наэлектризовались волосы, заложило горло, к глазам подступили слезы. Джафримель, скрестив ноги и выпрямив спину, сидел в центре магических кругов, его черный плащ спадал на пол. Кроваво-красная свеча перед ним мерцала и коптила, язычок красного пламени поднимался на четыре дюйма, а воскового столбика осталось всего дюйма три.
А что случится, когда свеча догорит? Нет, он освободится раньше.
Я видела магические слои, свитые плотно и искусно – человеку такое не под силу – и светившиеся ледяной демонской энергией. Видела и результаты его неустанной, терпеливой работы по распутыванию узлов, скреплявших круги. Мои глаза скользили по ним, запечатлевая каждый символ в натренированной памяти. Здесь действовала магия демонов, в которую Джафримель не желал меня посвящать. Если эта магия способна пленить его и так долго удерживать в ловушке, я понимала его скрытность. Чтобы сковать его, Ева использовала мое имя… мне даже думать об этом не хотелось. Тем более не хотелось думать о том, в какую ярость он придет, когда услышит то, что я собираюсь ему сказать.
Мои руки снова задрожали. Я покрепче ухватилась за меч, а потом кое-что вспомнила.
Я оторвала правую руку от меча и сунула ее в сумку. Все это время я нервно поглядывала на Джафримеля. Он молчал: просто сидел, опустив голову, а чернильно-черные волосы падали ему на лицо, закрывая глаза. Плечи под текучей чернотой плаща были по-военному расправлены, золотистые кисти рук покоились на коленях, меток на запястьях не было видно. Их скрывали рукава.
Я выудила цепочку, на которой болтался сапфир, зажала его в кулаке, тяжело сглотнула, заставила себя разжать дрожащую руку и уронила камень. Он с легким звоном стукнулся о полированный пол в четырех футах от наружного круга, заключавшего в себе пентакль с вписанным в него квадратом и внутренним кругом в середине. Мерцающие энергетические завесы были сфокусированы и расположены так, что любой прямой удар Джафримеля отражался и обращался против него самого. Ева не солгала: эта система надежно защищала от посягательств изнутри, но чтобы разрушить магические слои снаружи, мне было достаточно просто прикоснуться к ним. Сила и мастерство демонов не способны создать защиту, непроницаемую с обеих сторон.
Когда кулон тихо звякнул о пол, Джафримель медленно поднял голову, взглянул на меня, и на долю мгновения его глаза задержались на моем запястье, которое оттягивала мертвая тяжесть темного наруча.
Наверное, я бы отпрянула и выставила меч между собой и зелеными лазерами этих глаз, но в моей груди словно взорвался каменный шар. Вскипела жаркая ярость, и этот огненный удар помог мне прийти в себя. Было приятно выпустить гнев наружу, точно я открыла клапан и сбросила избыточное давление.
Прищурившись, я встретила его взгляд. Я надеялась, что ему так же неуютно, как и мне. Маловероятно, но ведь можно помечтать?
Его губы зашевелились.
– Данте, – тихо произнес он.
Без выражения. Без нажима, без каких-либо эмоций.
«Привет, солнышко. Рад меня видеть?»
Я подавила дрожь.
– Джафримель.
Он пробуравил меня взглядом и немедленно отдал приказ:
– Освободи меня!
«А почему не спросить, как дела?»
Я взъярилась еще пуще. Он опять мне приказывает! Да только руки коротки – сейчас не получится усыпить меня и свалить подальше неизвестно куда и зачем.
– А за каким чертом мне тебя освобождать?
Я замотала головой, так что волосы рассыпались по плечам и упали на лицо. Надо наконец заплести их!
– Я говорила тебе, предупреждала тебя, умоляла не трогать ее! Я просила не лгать мне, не скрывать правду. Похоже, это действует только на людей. А тебе наплевать на человеческие мольбы!
Он пожал плечами. Ну вот, ему все равно!
Хорошо, что у меня так сильно дрожали руки, не то я отмочила бы какую-нибудь глупость. Например, выхватила бы меч и бросилась прямо сквозь круги. А пока я просто смотрела на Джафримеля. Мой взгляд блуждал по его лицу, такому знакомому. Чем он так привлекал меня? Нос у него длинноват, губы слишком тонкие, щеки слишком твердые, брови слишком прямые. Но это нравилось мне больше, чем изысканная красота Люцифера или искусственное совершенство Массади.
Джаф был прекрасен, как клинок, как все, что идеально выточено под определенную цель.
Ненависть клокотала во мне, ее усиливала горечь обманутого доверия. Винить его за все на свете было несправедливо, но так легко. Вот он сидит здесь, и моя дочь тоже здесь, а между ними стою я.
Этого достаточно.
– Негодяй, – прошептала я. – Проклятый демон.
– Я лишь то, – невозмутимо ответил он, – что ты сделала из меня.
Его правая рука сжалась в кулак, взгляд переместился к красному огоньку свечи, который тут же задрожал и задымился.
– Я предупреждал, Данте, чтобы ты не выводила меня из себя.
Я чуть не завизжала:
– Я?! Я еще и виновата? Ты обманывал меня, манипулировал мной…
Свеча под тяжестью его взора почти погасла, но тут же вспыхнула снова со свистом, словно мимо пролетел самолет.
– Ты, Правая Рука Князя, помогаешь его врагам, – произнес он. – При этом, добавлю, ты выступаешь против собственного а'нанкимеля, демона, падшего из-за любви к тебе. И где, скажи на милость, твоя хваленая честь?
Нам обоим было трудно поверить, что он сказал это. Обсидиановый пол растрескался и сместился под его напором – система защиты устояла и отразила натиск, но с трудом. Было ясно, что Джафримель вот-вот освободится.
И когда это случится, да помогут нам боги.
– Это война, – промолвила я. – Мы с Евой на одной стороне, ты с дьяволом на другой.
– Не будь так самоуверенна, – ответил он саркастически. – Я добьюсь твоего согласия, не сейчас, так потом. Освободи меня, и я обещаю мягко обойтись с андрогином и ее приспешниками. Возможно, кое-кого из них мне даже удастся спасти.
«Что ж, он честно признался, что играет не на моей стороне».
У меня вырвался нервный смешок, заставивший задрожать ближайший гравибольный обруч. Болты, которыми обруч был прикручен к стене, загудели от напряжения. Воздух дрожал, искрился и шипел, как брошенный в реактив карбид.
– Нет такой клятвы, чтобы я тебе поверила, старший.
Я отступила на шаг, потом на два, но никак не могла заставить себя повернуться к нему спиной. Мои глаза предательски упивались его лицом. Мне до боли хотелось, чтобы он посмотрел на меня, но я придушила это желание в зародыше.
– Я могу поклясться моей хедайрой, – сказал он и глазом не моргнув.
– Оставь это для дураков.
Каждое слово было горьким само по себе, но привкус смерти у меня во рту до предела усиливал эту горечь. Такое ощущение появляется, когда вызываешь духов умерших.
– Между нами все кончено, Джафримель. Это война.
Его взгляд оторвался от свечи, пробежал по полу, дошел до моих сапог, поднялся вверх. Джафримель посмотрел мне в лицо. Знак на моем плече ожил, жар растекся по коже расплавленной сталью, обратившейся в бархат и отогнавшей новую волну холода от наруча.
Я решила не обращать на это внимания. У меня получилось игнорировать такие ощущения, а ведь это непросто. Так же непросто, как погасить вскипающую ярость.
Он резко выдохнул, на высоких скулах выступили пятна. Его глаза горели. Сейчас он был невероятно похож на Люцифера.
– Никто и ничто, на Земле или в аду, не отнимет тебя у меня. Я твой падший.
Я приподняла меч, заслонившись рукоятью от его взгляда.
– Не знаю, какое оружие ищет Ева, но надеюсь, что она его найдет. Когда мы встретимся в следующий раз, я буду сражаться с тобой всеми силами и всеми способами, какие будут в моем распоряжении.
Я с трудом выговаривала слова, горло у меня перехватило. Здесь, среди демонов, не было нужды беспокоиться о том, что мой хриплый голос полон соблазна, что энергия непроизвольно обволакивает мои слова, что я искушаю собеседника, сама того не желая.
– Я верила тебе, Джафримель. Ты предал меня первым.
Он промолчал. Да и что он мог ответить?
Я отвернулась от него и направилась к выходу. Каждый шаг отдавался эхом, и я чувствовала спиной тяжесть его взгляда.
На то, чтобы добраться до двери, ушла целая вечность. Ева обняла меня за плечи, и я была рада, потому что у меня подкашивались ноги. Оглянувшись через плечо на Джафримеля, она легонько подтолкнула меня в коридор, и когда за нами с тихим щелчком закрылась дверь, в моей груди что-то хрустнуло, будто сломалась кость.
Обретя равновесие, я вынырнула из-под ее руки.
– Мне нужен сликборд. Я ухожу. Нужно завершить срочное дело.
Ева кивнула, качнув шелковистыми волосами.
– Что бы это ни было, поторопись. Долго мы его не продержим.
Кажется, она хотела что-то добавить. Может быть, что-то до нелепости человеческое, например: «С тобой все в порядке?»
Но зачем? И так ясно, что у меня далеко не все в порядке.
Вряд ли я вообще когда-нибудь буду в порядке. Ничего, вот стяну наруч, выброшу – и пусть Джафримель ищет меня, когда освободится. Теперь все открылось: и его ложь, и мое нежелание рисковать своей жизнью из-за контракта с Люцифером.
Война так война. Не думаю, что он будет играть по правилам.
И я тоже не буду. Особенно если учесть, что от меня зависит судьба Евы.
Я расправила плечи и постаралась унять дрожь.
– Сейчас у меня дела, но когда я закончу, мы можем встретиться?
Ева кивнула. Я нарушила слово, данное Люциферу, я предала Джафримеля. Осталось снять наруч – и можно танцевать.
Ее темно-голубые глаза удерживали мои, как бархатная клетка.
– Если сможешь приехать в Парадиз, встретимся там. Не получится, я сама тебя найду.
Парадиз, город в подчиненной Гегемонии Франции. Блистательный город с темной изнанкой. Отличное убежище для кого угодно, особенно для демона. Я кивнула. К глазам подступили слезы.
Ева наклонилась ко мне. Сначала моей щеки коснулось ее дыхание, а потом – холодные губы.
Поцелуй в щеку был нежным и мимолетным, но меня пробрало насквозь. Тем не менее мне удалось устоять на ногах, когда она отстранилась. Я даже отпустила меч и отвела назад непослушные пряди волос. Коридор расплывался перед глазами, пылинки в воздухе замерли.
«Значит ли это, что мы заключили сделку? И скрепили ее поцелуем. Предательским поцелуем. Я не могу одолеть Джафримеля, но не могу и предать Еву. В любом случае я обречена».
– Спасибо, – произнесла она. – Я этого не забуду.
«Я тоже. Только что я сделала нечто немыслимое для некроманта – нарушила слово».
– Знаю, – прошептала я в ответ. – А сейчас сделай одолжение, уходи отсюда поскорее. Он освободится быстрее, чем ты думаешь.
Вечером я позвонила Йедо из общественного автомата в районе Университета. Я прислонилась к стенке кабинки и глядела на уличную толпу, мокнущую под дождем. Снова близилась гроза, я ощущала это по изменившемуся запаху дождя и потрескиванию электричества в воздухе, хотя не могла определить, что именно предчувствую: природное явление или надвигающиеся неприятности. Скорее всего, и то и другое.
Йедо не сообщил мне ничего, кроме того, что Кам и Мерси исчезли. Я не очень удивилась – этого следовало ожидать. Заметки Эдди и папка остались у Йедо: для того чтобы украсть их у него, требовалось мастерство, выходящее за грань возможностей этой парочки.
Он поинтересовался, нашла ли я, что искала.
– Пожалуй, да, сэнсэй, – ответила я почти спокойно, хотя голос мой осип. – Спасибо. Я с тобой еще свяжусь.
Выйдя из будки на углу Тринадцатой улицы, я поймала кеб. Водитель, рыхлый нормал в синей фетровой шляпе, при виде моей татуировки даже не поморщился. Или он не сообразил, что я псион.
«Надо же, в мире еще случаются чудеса».
– Тривизидиро, Норд-Энд. Мне нужно быть там через пятнадцать минут.
Надеюсь, я не очень опоздаю.
Глава 28
Джейс за один год дал мне больше знаний и навыков по части охоты, чем все спецкурсы Академии – за пять. Главное, неустанно напоминал он, это понимать объект охоты. Когда ты постигнешь природу того, за кем охотишься, ты сможешь предвидеть его следующий шаг.
Я дождалась, когда на Тривизидиро пали сумерки. В лужах у стен собирались пурпурные тени. Высокий забор вокруг дома Гейб терпеливо сносил порывы холодного ветра и проливного дождя. Защитная система, в которой я заделала бреши, все еще действовала.
Я укрылась между высокой стеной соседнего дома и мокрой живой изгородью из падубов, нещадно, даже сквозь ткань, коловшей мне бедро, руку и плечо. Капли дождя падали на мою кожу и превращались в пар, но он рассеивался, не успев подняться над оградой. Я ждала, не двигаясь, и рассчитывала на то, что ненастье и приток энергии прикроют меня. После всего, что случилось в последнее время, прятаться было нелегко. Я смертельно устала, нуждалась в отдыхе, еде и сне. Но мало ли в чем я нуждалась? Сейчас не до того. Как-нибудь обойдусь.
Когда подолгу сидишь в засаде или чего-то ждешь, невольно зацикливаешься на чем-то одном. Я все время думала о Джафримеле, хотя старалась выбросить его из головы и сосредоточиться на Гейб. Я представляла себе ее тело на траве, снимок ее улыбающейся дочки… Интересно, есть ли у девочки на левой щеке ямочка, как у самой Гейб? А смеется она, наверное, как Эдди. Смогу ли я защитить ее? Ведь мне придется скрываться и от Джафримеля, и от Люцифера, да еще помогать Еве, пока не изменится соотношение сил.
Правда, Ева не казалась беспомощной. Зачем, хотелось бы знать, я ей нужна? И не только ей. С чего все демоны проявляют ко мне интерес?
Этот вопрос снова вернул меня к Джафримелю. Я умоляла его не преследовать Еву, а он даже не пожелал объяснить мне, что происходит, и отправился за ней, бросив меня на Маккинли. А если бы ему удалось схватить Еву и доставить ее к Люциферу? Не уверена, что он сообщил бы мне об этом.
Я устала от его странных поступков, но он продолжал меня удивлять. Он демон. Его представление о правде не совпадает с моим. Для него я, возможно, лишь ценное имущество, нечто вроде любимой собачки. Можно любить свою кошку или клонированных рыбок, но никто не относится к ним как к людям. Их кормят, ласкают, лечат, если что-то заболит, за них беспокоятся, но не видят в них равных партнеров.
Как бы ни были они дороги и близки.
Может быть, Джафримель думал, что я перейду на сторону Люцифера, как только увижу его в плену? Или он просчитался, не допуская, что у Евы хватит сил и умения удержать его?
«Почему?»
Если бы я могла задать ему вопрос, я бы ограничилась одним этим словом. Оно вмещает в себя многое. Только можно ли верить его ответам?
Но ведь он утешал меня, когда я плакала. Что бы ни случилось, я всегда знала, что он меня вытащит. Разве это ничего не стоит?
«Мне дорого время, проведенное рядом с тобой», – звучал у меня в голове его голос, невозмутимый, суровый.
Усилием воли я оборвала эти мысли, переключившись на Лукаса с Леандром. Где они? Может, как раз сейчас разыскивают меня? Или уже убиты?
Но тут мне пришлось прервать размышления: по тротуару в сумраке раннего утра приближались мои жертвы. Шли себе рука об руку, будто их ничто в мире не волновало. Похоже, вообразили, что находятся в безопасности.
Да и кого бояться в Сент-Сити копу и седайин?
«Меня», – ответила я на этот вопрос, бесшумно двигаясь в тени падубов.
Только меня.
Я позволила им пройти за ограду, тревожно светившиеся энергетические поля умиротворились от прикосновения целительницы. Мне стало горько: конечно же, защитная система дома Гейб беспрепятственно пропускала седайин, работавшую с Эдди. Возможно, непрошеная гостья уже находилась внутри, когда сигнал тревоги оповестил о попытке вторжения. Гейб выбежала с мечом в руке на защиту своего дома и была застрелена. После этого седайин спокойно уничтожила все следы обыска, устроенного нормалами, которых она провела в дом. Они искали пробирки с образцами.
Разумеется, ей и сейчас не составило труда проникнуть в дом и протащить туда своего нормала.
Я позволила им исчезнуть в темном притихшем здании, а потом перебежала через улицу и прикоснулась к силовым линиям. Легонько, как кошка лапой, – удостоверилась, что система меня узнает. Иначе и быть не могло, ведь защиту установила Гейб.
«Ох, Габриель, я подвела тебя. Мне надо было остаться. Как бы ни было трудно. Но почему ты не сообщила мне о замужестве, о рождении ребенка, о том, что опасаешься за свою жизнь? Почему? Неужели ты не верила, что я приду на помощь?»
Нет, она поступила так потому, что я лгала ей насчет Джафримеля. Лгала из лучших побуждений: я считала, что правда лишь породит новые вопросы, и не хотела признаваться в том, что полюбила демона и сама перестала быть человеком. Помню все наши телефонные разговоры с долгими паузами, когда мы не могли сказать друг другу ничего важного. Я совершила ошибку. Я должна была рассказать ей обо всем.
Я во всем виновата. Если бы я была с Гейб, я могла бы спасти ее.
Медленно, очень медленно я проскользнула сквозь энергетическую защиту. Когда я входила, ворота тихо скрипнули, но никто этого не услышал. Даже если бы здесь, как положено на месте убийства, поставили магическое ограждение и опечатали двери, коп с легкостью вошел бы сюда. А тем более детектив из отдела убийств, продавшийся наркоторговцам.
Все было отлично подготовлено. Отменно спланировано. Бьюсь об заклад, коп собирался выгодно продать пропавшую склянку – ту самую, которую целительница после смерти Эдди выпросила у Гейб в качестве образца для производства. Нутром чую, что так оно и было.
Входная дверь была открыта, энергетические слои дома подрагивали от присутствия посторонних, пусть и допущенных внутрь.
Пустые темные глаза окон следили за моим приближением. Я подходила крадучись, настороже, держа руку на рукояти меча. Вверх по ступеням, к парадной двери, а не к боковому входу, хорошо известному всем друзьям Эдди и Гейб. Даже в новых сапогах я двигалась совершенно бесшумно.
Как вор.
У входной двери я нащупала переключатель. Пальцы скользнули по основанию бронзовой скульптурной композиции: Эрос в объятиях Психеи, смыкающий крылья вокруг полуобнаженной женской фигуры. Эдди называл это «классической порнушкой» и, проходя мимо, всякий раз хихикал. Гейб морщилась и напоминала ему, что это старинное произведение искусства, а ваятель был другом семьи. Я живо представила себе, как она выгибает безупречную бровь и отчитывает Эдди, как подростка-старшеклассника, выдавшего свои грязные мысли.
Да, Эдди к этому относился в точности как старшеклассник. Такая уж у него была натура.
Демонское зрение позволяло мне с легкостью ориентироваться в темноте. Я видела разбросанную одежду и обувь Гейб, все карманы были вывернуты. Они вернулись сюда, чтобы еще раз поискать те самые склянки, которые забрала я.
Ноздри щекотал запах кифии – ни с чем не сравнимый запах Гейб, а также земляной привкус ауры Эдди. Затем я ощутила потрясение другого псиона и сбросила наружный защитный слой, воссияв в насыщенном энергией доме, как звезда. Нажала переключатель и с удовлетворением услышала, как замыкаются все окна и двери. Магические запоры превратили дом в крепость. Входная дверь на автоматических петлях со стуком захлопнулась.
«Прости, Гейб».
Неслышно ступая, я пересекла фойе, ощущая присутствие их обоих: мужчины-нормала, вымокшего до нитки, источающего запах страха вперемешку с медным привкусом адреналина, и целительницы. От нее исходил насыщенный аромат фиалок с легким душком сырого меха – налет паники. Страх пытался побороть ее генетически обусловленную и закрепившуюся в ходе обучения невозмутимость.
Кухня. Я дала им уйму времени, я шла очень медленно, хотя гнев раскалил мою ауру докрасна, так что она стала почти видимой. Малиновое свечение распространялось сквозь сверкающий вихрь ауры некроманта, соединяясь с ослепительной чернотой полудемона. Жаркий поток энергии устремился из знака на плече вниз по левой руке. Если Джафримель чувствует, как я тяну его энергию, ощущает ли он меру моего гнева?
Впрочем, плевать!
Я ступила в холл, и мой меч с тихим звоном покинул ножны. Ничто не изменилось – помещение выглядело так, словно по нему пронесся торнадо. Не провели даже напыление и снятие отпечатков, не говоря уже о привлечении некроманта. Но ведь расследование гибели такого копа, как Гейб, должно проводиться по всем правилам. Или дело тоже поручили Понтсайду? Да, если снадобье еще не найдено, они не станут рисковать, привлекая нового человека. Особенно после того, как перевернули вверх дном весь дом, а псион уничтожил следы побывавших здесь нормалов.
Если копы не могут или не хотят расследовать преступление, возмездия убийцам Гейб не будет, а ее дочке по-прежнему грозит опасность.
«Я не допущу этого, пока жива. Пока способна дышать».
Мои плечи напряглись, наруч выплеснул сполох зеленого света. Так же полыхали глаза Джафримеля, когда я смотрела на него. Я глубоко вдохнула аромат кифии и изысканный букет запахов старинного дома Гейб, обжитого и любимого многими поколениями некромантов.
Я завернула за угол и вошла в кухню.
Вспышки, грохот, боль, разрывающая мою грудь. Я с невероятной скоростью метнулась вперед, а черная демонская кровь уже сворачивалась, залечивая раны. Полная обойма автоматического «Глокстрайк-983» уложила бы человека, будь он трижды псионом, – но я уже не была человеком. Мой меч взвился сверкающей серебристой дугой, в сердце которой пело белое пламя, и я перерубила Понтсайду запястье.
Блондин со светло-карими глазами, такими жё как у сестры, он был одет в мятый серый костюм и промокший коричневый плащ. На нагрудном кармане синей хлопковой рубашки поблескивал жетон. Сходство не оставляло сомнений в их кровном родстве. Хотелось бы знать, почему Понтсайд ненавидел псионов? Не потому ли, что его сестра обладала талантом, а он нет? Или он ненавидел всех псионов, кроме нее? А может быть, сестру он тоже ненавидел. Или слухи о его ненависти – досужая болтовня?
Хлынула кровь. Он закричал, а я ударила его ногой и услышала треск ломающихся ребер. Мерси и вскрикнуть не успела, как он грохнулся на битую посуду. Его пушка с глухим стуком упала на кухонный пол. Месть, сладкая и жаркая, переполняла меня! С леденящим смешком, от которого задребезжали стеклянные дверцы шкафа и застонали створки окна, я ударила ногой по его смазливой физиономии. Эффект был примерно такой же, как если двинуть сапогом по арбузу: кости треснули, словно корка. Мерси вскрикнула от ужаса, я же спокойно смотрела на бившееся в агонии тело Понтсайда. Всполох отлетающей души – и яркая вспышка сменилась тусклым свечением: нервная система начала отмирать.
Мне бы хотелось вернуть его душу в тело и убить еще раз. Но оставалась еще Мерси – самая подлая предательница.
Глаза Мерси расширились и потемнели от ужаса, бледная кожа покрылась потом, на голубой футболке расплывались влажные пятна. Мое лицо искривилось в такой жуткой улыбке, что она содрогнулась и не придумала ничего лучше, как спрятаться за кухонный стол. При этом она задела его бедром, сбросив на пол со звоном разлетевшуюся тарелку.
Несколько долгих мгновений я молча смотрела на нее, поигрывая мечом, с которого стекала дымящаяся кровь ее брата. Аромат фиалок и белой мальвы смешивался с резким запахом крови.
– Почему? – спросила я, поднимая меч. Стекла снова застонали под давлением самых нижних регистров моего голоса, отдаленно напоминавшего человеческий. – Ты же псион. Целительница. Почему?
Она уставилась на меня, сжав кулачки. Ее волосы обвисли, на щеках выступили лихорадочные пятна, нижняя губа тряслась.
«Я могу убить ее. Я могу убить ее прямо сейчас».
Это страстное желание я подавила. Конечно, в конце концов я сделаю это. Но сначала нужно узнать – почему?
– Мы бедны, – выдавила Мерси, глядя мимо меня на растерзанное тело брата. – Корпорация «Хербоун» оплатила мое обучение в Академии, я была в долгах по самую макушку, а тут еще Гилберт… Ему сколько ни дай, все мало. – Ее подбородок дрожал. – Эдди собирался обнародовать формулу, Валентайн! Ты представляешь, он хотел сделать свое лекарство доступным для всех. Этот проклятый тупой скинлин решил все разрушить. Ему-то что, – злобно шипела она, – у него и так куча деньжищ. Завел себе богатенькую некромантку, и…
Значит, это она разработала план, разгромила собственную клинику, организовала убийство Эдди и Гейб. В скольких смертях она повинна?
«И все из-за денег».
От силы моего презрения тряслись стены и дребезжали стекла.
– Скольких ты убила? И сколько народу успело погибнуть от чилла, пока ты прятала концы в воду?
И тут вязкое напряжение момента, наполненного пылающей яростью, разорвали отдаленные звуки. Я их услышала, и Мерси тоже. Полицейские сирены. Наверное, Понтсайд успел нажать тревожную кнопку на полицейском коммуникаторе. Сюда направлялась полиция Сент-Сити.
«Какая разница? Если они к этому причастны, перебью всех».
Меня должны были насторожить простота и легкость этого решения. Моя рука дернулась, острие меча описало круг, разбрызгивая голубое пламя. Сердце клинка горело раскаленной белизной, меч пел свою тихую песнь о жажде крови и холодной уверенности.
– Ты-то никогда не была бедной, – продолжала Мерси. – Ты не…
«Что за бред?»
– Я была нищей! – прервал ее излияния мой голос. – Я голодала. И это продолжалось годами. Слышишь ты, тупая жадная сука? Да, я была шпионом, наемником, но чтоб убивать кого-то – никогда.
Последнее было не совсем верно. Я убивала – в целях самозащиты, например. Я убила Сантино. Но это совсем другое дело.
«Я не убиваю без причины». На сей раз в голове зазвучал мой собственный голос.
О боги, но ведь сейчас такая причина есть: месть.
– Поздравляю. – Мерси вздернула подбородок, указывая на тело брата. – Значит, он у тебя первый.
«Да как ты смеешь, ничтожная тварь!»
Во мне снова проснулась ярость, и голубое пламя откликнулось, взметнулось по клинку вверх и лизнуло мне руку. Я остановилась, глядя на дрожащую седайин. Сирены завывали уже совсем близко.
Нет. Это невозможно.
Мир застыл. Время остановилось. Голубой свет залил все поле моего зрения, и сквозь защитные покровы сознания, упорно противящиеся любому проникновению извне, я ощутила прикосновение моего бога. Легчайшее, как душа, покидающая плоть, улетающая на свет Неизбежного в тот миг, когда смерть нашептывает на ухо уходящему свою великую тайну. Мое левое плечо внезапно скрутило от боли – такой острой и сильной, что я охнула, отпрянула и приветственно подняла клинок. Он пел, ощущая присутствие единственной силы, перед которой я склоняла голову. Силы самой смерти.
Он хочет, чтобы я пощадила ее, эту тварь, эту мерзкую предательницу? Что за бремя возложил на меня мой бог, знающий всю свою жизнь, все мои страхи, всю мою уязвимость?
– Выбор за тобой, – произнес он, глядя на меня бездонными очами. – Выбор всегда есть.
– Нет! – прошептала я. – Нет!
Мне хотелось убить ее. Я жаждала нанести удар и увидеть, как хлынет кровь, как закончится ее никчемная жизнь. Ведь я поклялась. Неужели придется нарушить клятву, данную моей лучшей подруге, единственной подруге?
Сирены завывали совсем рядом. Слышно было, как работают двигатели полицейских самолетов.
Словно со стороны я услышала собственный голос, дрожащий, но полный гнева. От его силы треснули стекло.
«Anubis et'her kа…»
Молитва замерла на моих губах, зрение прояснилось, и я увидела, что Мерси оскалилась в гримасе отчаяния. Она пыталась спрятаться за стойкой. Она ведь седайин, целительница, не способная себя защитить.
«Зато способная предать Эдди и обшарить дом Гейб в поисках лекарства. Способная лгать мне, как Джафримель, как проклятый демон. Даже хуже демона – Джаф если что и скрывал, то не без причины».
– Камерон, – прохрипела я. – Твоя охранница из «Пико».
Мерси горестно покачала головой.
– Она подозревала. Мы хотели устранить ее в клинике, но… Да, она работала на корпорацию и вчера собиралась встретиться с Массади. Он позвонил от Таннеров и нес что-то насчет тебя. Это грозило… нам пришлось… короче… – Ее взгляд обратился к телу Понтсайда. – Это сделал он.
И вдруг до меня дошло, в чем дело. Эта мысль поразила меня, как вспышка молнии. Шайка убийц, подстерегавшая меня возле клиники, на самом деле состояла не из боевиков семьи, а из бывших полицейских. Продажных копов наняли, чтобы избавиться от ни в чем не повинной женщины-шамана, проявлявшей излишнюю наблюдательность и любопытство. А когда появилась я, Мерси прикинулась невинной овечкой и лгала с таким бесстыдством, что ей позавидовал бы сам Люцифер.
Должно быть, Кам встретила свою смерть вчера, когда я была у демонов. Если бы меня не захватили, я могла бы ее спасти.
– «Хербоун» предоставил людей для нападения на Эдди. Это понятно, учитывая, о каких доходах шла речь. Но чтобы устранить Гейб, потребовались продажные копы во главе с твоим братцем.
Она заскрежетала зубами, но промолчала. Да и что тут можно сказать? Я не ошиблась.
– Я должна убить тебя, – прошептала я.
Мерси задрожала и сползла ниже, за стойку, скуля и стеная, как угодивший в силки кролик.
– Убить медленно, чтобы ты при жизни почувствовала, что такое ад.
