Текст книги "Предательства"

Автор книги: Лилит Сэйнткроу (Сент-Кроу)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

– Дрю. – Кристоф взял меня за запястье теплыми пальцами и сжал крепко, почти до боли. Стаканчик с коктейлем задрожал. – Останься.

На фоне дома прорезалась темная щель – это Спиннинг, как пушинку, поднял гаражную дверь и, сверкая ослепительно белыми зубами в широкой улыбке, стал свободной рукой подгонять нас, как цыплят. Автомобиль плавно въехал в гараж.

Кристоф заглушил мотор, и нас охватила тишина. Такая же тишина накрывала нас с папой, когда мы выходили из машины у какого-нибудь нового временного обиталища.

– Не забудь про охранные заклятья. Раз уж ты ими владеешь. – Кристоф вытащил ключ из зажигания. – И спи одетая.

Я так и собиралась.

– Угу.

– Я буду спать у тебя под дверью. – Оно покосился на меня, сверкнув голубым глазом. Спиннинг опустил гаражную дверь. Внутри бетонного помещения места едва хватало, чтобы открыть дверцы машины. – Поняла?

Не поручусь ни центом.Я очень устала, все тело болело от перенапряжения и долгой езды в машине, в желудке было нехорошо от фастфуда. Никогда не думала, что буду скучать по школьной еде или что мне захочется приготовить что-нибудь самой. Но вот ведь!

– Вроде бы. – Я потянула руку. – Отпусти.

– Не отпущу, пока не поймешь. Я не предавал твою маму. Это… это просто невозможно.

Так вот он о чем…

– Я знаю, Кристоф. Я уверена, что это не ты.

Грейвс постучал в полуоткрытое водительское

окно.

– Кристоф, открой багажник.

Кристоф неохотно отпустил меня, и я дернула ручку дверцы.

Дибс уже открыл дверь, ведущую из гаража в комнату, больше похожую на подсобку. Он щелкнул выключателем, и теплый электрический свет пролился на бетонный пол.

– Пахнет нормально, – полуобернувшись, доложил он. – Кажется, здесь давно никто не живет, а свет есть.

– Проверьте каждую комнату. – Кристоф грациозно вылез из машины. Я вытащила сумку и захлопнула свою дверцу. – Роберт, справишься?

– Уже иду. – Спиннинг взбежал по ступенькам и оттолкнул Дибса. – Постой-ка здесь, Дибби. Дай поработать профессионалам.

Дибс фыркнул.

– Может, мне и в туалет ходить по твоей команде?

Да, кстати, – подумала я и стала подниматься по лестнице к ярко освещенному проему.

– А когда мы доберемся до Школы? Ну, до другой Школы?

– Завтра, после полудня. Лучше это сделать днем, чтобы все тебя увидели. Так безопаснее.

Кристоф шагнул вперед, и тут жгучее напряжение, пронизавшее воздух, заставило меня обернуться.

Грейвс стоял около багажника, засунув руки в карманы плаща. Он не смотрел на Кристофа. Выпятив подбородок, он буравил глазами меня. Глаза горели зеленым огнем, как у кошки в темноте.

Кристоф весь напрягся и сделал еще шаг. И как раз пересек тут невидимую грань, отделяющую «общее» пространство от «личного». Грейвс не шевельнулся.

Кристоф сделал еще полшага.

– Тебе придется уйти с дороги.

Тон его был обманчиво мягким. Но сколько раз я наблюдала, как начинаются потасовки в школьных коридорах. Все признаки налицо.

Грейвс слегка наклонил голову и задержал взгляд на дампире на две секунды дольше, чем предписывала вежливость, но на секунду меньше, чем полагалось для открытого вызова.

– Смотри, нарвешься. Эй, Дрю, подожди меня.

Я закинула сумку на плечо.

– Давай быстрей, – прохрипела я.

Мне очень не хотелось видеть, как они выпендриваются друг перед другом, прежде чем сойтись в никому не нужной схватке, свидетелем которых я была миллион раз.

Грейвс – лупгару, Кристоф – дампир. Сила и презрение кипели уже на поверхности. Качок и ботаник. Нет, не то. Два качка, каждый из которых имеет вескую причину ненавидеть другого. А вервольфов, кстати, я не очень осуждаю. То, как к ним относятся дампиры, конечно, не преступление, но почти.

А эти двое определенно не поделили что-то еще. Зловещий рык уже висел в воздухе.

Во мне стал нарастать жар, щеки запылали. Я сделала резкий глубокий вдох.

Повернувшись к противнику спиной – словно нанося оскорбление, – Грейвс обошел машину. Я ждала. Подойдя вплотную, он взял меня за руку. Теплыми пальцами. И от них не было больно.

Громко открылся багажник. Я оглянулась. Кристоф стоял, наклонившись.

– Сэмюэль, иди помоги.

Сэмюэль? Я заморгала.

Дибс дернулся.

– Да. Конечно. – И проскакал мимо нас.

С автомобиля капала вода, двигатель остывал, мерно пощелкивая. Я поняла, что хочу оказаться сейчас где-нибудь в другом месте. Дождь без устали колотил по крыше.

Я потащила Грейвса в подсобку. Там стояла уродливая темно-зеленая стиральная машина с сушилкой, большая металлическая раковина, да и, в общем-то, все. Дальше дверь вела в кухню, где тоже было почти пусто. Тут я почувствовала, даже больше, чем услышала, как Спиннинг прочесывает дом.

– Зачем ты так? – прошептала я, но Грейвс только улыбнулся. Не своей обычной болезненной полуулыбкой и не той широкой и солнечной, которая мне так нравилась. Нет, это была настоящая волчья гримаса, во все зубы.

– А чтобы знал. Пойду помогу Бобби. Оставайся здесь, ладно? – Его пальцы выскользнули из моих, и он исчез.

О, ради всей… – Я даже не могла закончить такую несуразную фразу. В каждом новом доме, куда мы приезжали, папа стоял с секундомером в руке, пока я проверяла, все ли в порядке, и ставила защиту. Или мы вместе это делали.

Грейвс стал чувствовать себя настоящим мужчиной, хотя всего пару месяцев назад он и знать не знал про Истинный мир.

Да, все меняется.

Я стояла посреди кухни, В последний раз в ней готовили годах в семидесятых. Стояла и прислушивалась к звукам дома. В окна заглядывали тускнеющие лучи вечерней зари.

Я слышала все и всех – и вервольфов, и дампира.

И все равно я была очень одинока.

* * *

Школа горит. А я бегу, с трудом двигая отяжелевшими руками и ногами, словно сквозь патоку. Обычно мир превращается в прозрачную смолу – стоит только слегка напрячься, а сейчас меня накрыла темная волна ужаса, цепляющаяся за каждую клеточку тела.

Они где-то позади. Я слышу, как они воют. Как вампиры – звонко, с ненавистью, и как вервольфы – яростно и злобно. Они идут в ногу, парадным строем, стены гнутся и сгорают от этого звука.

По обеим сторонам коридора – двери. Я кидаюсь к каждой, тяну за ручку, но все заперты. У меня обожжены пальцы. А из-за дверей доносятся крики ребят. Дым щиплет глаза и заползает в нос. Они там по моей вине! Потому что тем, кто меня преследует, все равно, кого мучить.

Это я виновата…

Папа погиб, потому что я не сказал ему про бабушкину сову. Бабушка умерла, потому что я была маленькой и не могла спасти ее, а мамы не стало, потому что…

– Дрю! – послышался резкий шепот.

Это все из-за меня, все из-за меня… Вой и крики заполоняют собой все пространство, коридор уходит в бесконечность, а топот приближается. Свернуть некуда, в любой момент они меня увидят. Языки пламени скачут, шипят и шепчут мерзкими, надтреснутыми тихими голосами, которые пробираются в голову и больно царапают изнутри.

– Дрю! Проснись! – Кто-то тряс меня.

Я резко села, размахивая руками и с трудом сдерживая крик.

Грейвс впился пальцами мне в плечо, пытаясь защитится от моих ударов. В спальне матрац лежал не на голом полу, а на ковре, но все равно получалось холодно и жестко. На первом этаже ковров не было и в помине.

– Эй! – У Грейвса мерцали глаза. Сквозь жалюзи лился тусклый лунный свет, соперничая с огнями уличных фонарей. Дождь перестал. – Это просто дурной сон.

Я вцепилась в Грейвса. Он обнял меня и прижал к себе. Сердце стучало так, словно хотело выпрыгнуть наружу. Еще вечером Грейвс устроил широкий матрац из двух спальных мешков, а сверху мы накрылись его плащом. Было очень тепло и уютно, но потом, видимо, я стала метаться и все сбросила.

Я уткнулась ему в шею и вдохнула – сигаретный дым, дезодорант и запах лупгару. Через какое-то время он неуклюже погладил меня по спине.

– Дрю.

– Что? – прошептала я ему в рубашку. Я снова вдохнула и выдохнула. Не двигайся. Хоть еще секундочку. Хочу представить, что могу кому-то доверять.

Мысль исчезла так же стремительно, как и появилась – я торопливо отогнала ее. Сколько уже мыслей я отогнала от себя за последнее время…

Он слегка сжал меня.

– Снаружи что-то есть.

Я наклонила голову, прислушиваясь. Стук сердца перекрывал все остальные звуки. Я еще раз глубоко вдохнула, чтобы успокоиться.

– Что ты слышишь?

Дверь громко скрипнула, будто кто-то, опиравшийся на нее, сдвинулся с места. Кристоф не сказал ни слова, когда Грейвс пошел со мной в комнату. И хорошо.

– Как будто оно пытается сидеть тихо, но дыхание все равно слышно.

Грейвс снова неловко шевельнулся. Я хотела отодвинуться от него, но он не отпускал меня. Сердце стало биться ровнее. Выступил пот. Тонкие голубые нити охранного заклятия светились на стенах мягким светом, не искрили, не метались в судорожных вспышках.

Бабушка мной гордилась бы. Я уже несколько раз накладывала охранные заклятья без ее рябиновой палочки. Ясглотнула комок, подбиравшийся к горлу. Сон все еще стоял перед глазами, а в ушах звенели крики и треск пламени – так же осязаемо, как объятия Грейвса и мое собственное хриплое дыхание.

– Ботинки.

– Что? – он склонил голову набок.

– Надевай ботинки. И мои дай.

Я вывернулась из его рук и нащупала свои ботинки как раз там, где оставила – у матраца. Сунув в них ноги, схватила сумку. Пистолет на месте. Проверила обойму, громко защелкнула ее. Сняла с предохранителя.

Грейвс влез в свой плащ. Я тихо выдохнула и, пригнувшись, подкралась к окну. Спина ныла гораздо меньше. Наверное, выздоравливаю.

Меня охватило теплое, маслянистое ощущение наползающей ипостаси. Медальон уверенно пульсировал. В комнате стало как-то ярче, я чуть не подняла голову – не включился ли свет? Нет, конечно. Просто теперь я видела лучше.

Я прижалась к стене рядом с окном. В комнате темно, снаружи никто не заметит. Надеюсь.

Я осторожно выглянула во двор и поняла, что не так. На языке не взорвались восковые апельсины – опасности нет. Значит, там кто угодно, но не вампиры. Кто угодно…

Или мы сами себя накрутили. Незнакомый дом, все уставшие.

Тихо, Дрю.Услышав внутренний приказ, я замерла на месте и впилась глазами в узкую полоску крыши под нависшими ветвями. Вдруг там что-то шевельнулось, словно перелившись через конек с бесшумной, наводящей ужас грацией.

Я удивленно выдохнула. Длинное, упругое тело, шерсть, белое пятно на узкой морде.

Пепел!

Он остановился, подняв одну лапу, как кошка. Прикрыл глаза – их оранжевый огонь на секунду потух, – и заковылял дальше на трех лапах.

– Ну? – прошептал Грейвс. Он понял: я что-то увидела. Наверное, лицо выдало. Я стояла неподвижно, вглядываясь в щели жалюзи, а кости под кожей словно ожили.

Из-за двери не доносилось ни звука. Если даже Кристоф и шевелился, я его не слышала.

– Дрю? – Грейвс сделал шаг вперед. У него под ногой скрипнула половица.

Пепел вскинул узкую морду и обернулся. Он смотрел прямо на меня. Прошла как будто целая вечность. И тут во мне вспыхнул инстинкт. Я отступила немного в сторону и резко дернула шнур – жалюзи с громким треском взлетели кверху.

– Дрю! – Это Кристоф ворвался в дверь, но я уже открывала задвижку окна. Потянула и – о чудо! – створки не склеились от краски. Под крики Грейвса и ругательства Кристофа окно с визгом распахнулось, и через него в комнату ввалился Пепел, оставив черные следы на крыше и подоконнике. Кровь ночью выглядит черной, а он был весь в крови. Его длинное тело тяжело шлепнулось на пол, и я присела рядом с ним, ведомая той же странной уверенностью. Через окно в комнату лился прохладный ночной воздух.

Когда я дотронулась до его мохнатой головы, Пепел зарычал – очень слабо, сорвавшись в конце, как будто иссякли силы.

– Дрю. – Кристоф заговорил тоном взрослого, который пытается отвлечь ребенка от очаровательной, но больной бешенством дворняжки. – Дрю, малыш, отойди.

Послышался щелчок. Не глядя, я поняла, что он достал пистолет. Или дробовик, из которого он уже когда-то стрелял в оборотня.

Черт, что я делаю? Но Пепел дважды спас мне жизнь. И я дам Кристофу пристрелить его? Я же не бросила Грейвса, когда его укусили. И больше никого не брошу.

– Он ранен!

Зверь снова устало всхлипнул и повернул ко мне голову. Меня пронзила ужасная мысль: а что было бы, оставь я тогда Грейвса? Сколько раз он меня спасал!

Кристоф громко сглотнул.

– Дрю, принцесса моя, прошу тебя, отойди.

Шерсть оборотня была на удивление шелковистой в тех местах, где не покрылась кровью и грязью. Я дотронулась до белого пятна на голове, и Пепел издал резкий дрожащий звук.

– Он ранен. А несколько дней назад он мне жизнь…

– Он опасен, как любой Сломленный. И вполне вероятно, что он вывел их прямо на тебя. Отойди, я положу конец его страданиям.

Я склонилась над головой Пепла.

– Черт возьми, Кристоф, выслушай меня. Мы должны ему помочь. Он спас мне жизнь и…

– Он мог это сделать по десятку разных причин…

– Ты тоже.

Я взглянула на Кристофа. В его глазах светилось холодное зимнее небо. Грейвс стоял сбоку, подняв руки и уставившись на Кристофа и его дробовик. Да, тот самый дробовик, что и раньше. И направлен он был прямо на меня.

По спине пробежал холодок. Дуло, оказывается, такое большое и черное…

– Кристоф, – сказал Грейвс тихо, но звериный рык погромыхивал в каждом звуке. – Опусти пушку.

– А то что? Укусишь? – хмыкнул Кристоф. – Заткнись, щенок, и не мешай взрослым разговаривать. Дрю, кохана, прошу тебя, умоляю, отойди от зверя и дай мне его прикончить.

Он очень странно произносил слова. Сколько же ему лет?

– Не дам. Мы должны ему помочь. – Я не отрывала взгляда от дула дробовика. Зубы заныли, стали чувствительными. – И чем скорее, тем лучше.

Заполнивший комнату дребезжащий звук исходил не от Пепла. Трещали кости, меняющие форму и плотность. И тут у меня на языке взорвался вкус восковых апельсинов. Кристоф по-птичьи вздернул голову и опустил дробовик.

– Уходим. Он привел их сюда. Пся крев! – Он резко повернулся на каблуках. – Роберт! Сэмюэль! Просыпайтесь!

Я никогда не слышала, чтобы он так орал. Еще невероятнее было видеть, как перевоплощается Грейвс – плечи ссутулились, глаза загорелись зеленым огнем.

– Дрю? – с трудом выговорил он. Челюсть уже менялась.

– Иди сюда. – Я старалась не показать, что до смерти напугана видом раненого, истекающего кровью оборотня. – Помоги. Он очень слаб.

Тело Пепла дернуло конвульсией, из пасти донесся тихий страдальческий стон. Я увидела, какие у него острые и белые зубы. Он вздохнул и обмяк.

– Грейвс!

Только не взрывайся, прошу тебя.

– Пора идти! – прорычал Кристоф от двери. – Давай спускайся, Дрю. Скорей!

– Мы возьмем его с собой. – Я не отрывала глаз от Грейвса, ожидая поддержки.

Треск прекратился. Два прыжка – и Грейвс очутился рядом со мной и белоголовым оборотнем. Осторожно опустился на колени. Какой бледный! Даже сквозь смуглую кожу видно. Дрожащей рукой он дотронулся до выпачканной в крови шерсти.

И только тут до меня дошло, что как раз Пепел Грейвса и укусил.

– Помоги мне его поднять. – Я хотела извиниться, но времени не было. Синие линии на стенах замерцали и стали сходиться, ощущая приближение чего-то враждебного.

– Господи Иисусе, – выдохнул Грейвс и потянул Пепла вверх. – Хорошо-хорошо, Дрю, сейчас.

Слава богу!Не представляю, как бы я без него обошлась.

Вместе мы попытались поднять зверя. Весь в крови и грязи, он свешивался с наших рук, как тяжелое мокрое белье.

У Кристофа заблестели волосы – прорывалась его ипостась, из-под верхней губы высунулись клыки, глаза вспыхнули.

– Если вы думаете, что я… – начал он.

Грейвс в ответ зарычал:

– Если не будешь помогать, заткнись. – Он сделал пробный шаг, и ноша словно стала легче. – Пошли, Дрю.

Я облегченно вздохнула. И всхлипнула. Мы пошли вперед, Кристоф посторонился. А издалека донесся резкий, полный ненависти вой, царапая голову изнутри.

Нас нашли вампиры.

Глава 28

– Какого черта?..

От шока у Спиннинга отвисла челюсть, а Дибс так смешно взвизгнул, что я бы расхохоталась, если бы не устала, пока тащила оборотня по лестнице.

– Что стоите? – рявкнул Кристоф, и оба засуетились. Спальные мешки у них уже были свернуты. Остальные пожитки Дибс торопливо совал в руки Спиннингу и в свою сумку.

– И как мы все поместимся в машине? – поинтересовался Спиннинг. Кристоф кинул ему ключи. – Черт, я еще и за рулем??

– Быстрее! – Кристоф развернулся на каблуках. – Ее на заднее сиденье. Меня заберете у ворот.

И исчез. Лишь мерцающие блестки закружились в воздухе там, где он только что стоял. Входная дверь открылась, и коридор наполнился свежестью раннего утра, хотя до зари было еще далеко.

– Пошли, детишки. – Спиннинг с охапкой вещей в руках ринулся к гаражу. – Надо выбираться отсюда.

Голова Пепла бессильно свешивалась набок. Я чуть не упала, когда спускалась по ступенькам, но тут подскочил Дибс и, тихо фыркнув, перехватил мою ношу. Меня отшатнуло к стене. На втором этаже раздался грохот, сотрясший весь дом.

Спиннинг захлопнул крышку багажника.

– Быстро в машину! Дрю, ты назад. Ну же!

Дибс с Грейвсом запихнули Пепла на заднее сиденье, я влезла с другой стороны. Спиннинг захлопнул водительскую дверь, и мотор взревел. Я скорчилась и кое-как захлопнула дверцу. Хорошо еще, сиденье широкое – был бы неамериканский автомобиль, кто-нибудь наверняка не поместился бы.

Погодите, а как же мы…

Спиннинг врубил заднюю передачу, сбросил ручник и вдавил газ в пол. Фанерная дверь гаража разлетелась вдребезги. По хрустящему гравию нас вынесло на дорогу, Спиннинг едва успел вывернуть руль и затормозить в миллиметре от припаркованной машины. Включил фары и тихо выдохнул.

– Боже! – вскрикнул вцепившийся в аптечку Дибс. – Держите его!

Пепел размахивал лапами, голова металась из стороны в сторону у меня на коленях, белые зубы стучали. Я наклонилась и схватила его за морду. Грейвс прижал туловище. Тут распахнулась передняя пассажирская дверь.

– Газу! – Захлопнув дверь, Кристоф резко повернулся к нам, вскочив коленями на сиденье. Скользнув по мне взглядом, он стал опускать стекло, и салон наполнился холодным воздухом.

Врубив передачу, Спиннинг надавил на педаль. Машина скакнула вперед. Я глянула назад. Дом кишел темными силуэтами. Они перемещались с нече ловеческой скоростью и наводящей ужас грацией. На крыше вспыхнуло и распустилось цветком синее пламя.

Одна из жутких теней спрыгнула на лужайку перед домом и помчалась за нами. Теперь все происходило словно в замедленной съемке. Пепел щелкал зубами, Кристоф, с дробовиком у плеча, в немыслимой позе скрючился на переднем сиденье. Бабахнул выстрел – и от этого звука Пепел еще сильнее забился в конвульсиях. Прижатая к боку сумка больно врезалась мне в ребра. Мне бы только освободить руки, я бы тогда смогла тоже высунуться из окна и высадить обойму в преследовавших нас тварей.

– Спокойно! – Мой голос затерялся в реве мотора. Я склонилась над мордой Пепла, стараясь не кричать и твердя без умолку: – Тише, тише, мы хотим помо-ОЧЬ!

Мотор взревел, машина подпрыгнула на лежачем полицейском и, взвизгнув колесами, повернула.

– Быстрее! – Снова выстрел. Кристоф дернулся, швырнул дробовик на пол и достал откуда-то полуавтоматический пистолет. Вот это вещь! Он привычным жестом проверил обойму. – Пся крев, Бобби, к черту знаки, гони давай!

– Да гоню я! – проорал в ответ Спиннинг. Мотор тяжело ухнул и рванул машину вперед, словно говоря: «Есть, сэр! Американская машина не подведет, сэр! Дайте только разогнаться, сэр!».

– Тише ты! – крикнула я, и Пепел обмяк. Тяжеленная, покрытая кровью морда отдавила мне колени, к тому же от него отвратительно воняло. Вкус восковых апельсинов заполнил весь рот, меня тошнило и хотелось сплюнуть.

Кристоф полностью опустил стекло и по пояс высунулся наружу.

– Что происходит, черт возьми? – Вопль Грейвса утонул в завываниях ветра.

– Черт! – заорал Спиннинг, и, подняв голову, я увидела яркие встречные фары. И только когда Спиннинг стал разворачивать машину, до меня дошло, что мы на улице с односторонним движением. В темноте. И едем не в ту сторону.

Кристоф спокойно зацепился ногой за подголовник и, сидя в проеме окна, словно обсмотревшись «Придурков из Хаззарда», стал палить назад.

Глава 29

– Выруливай на шоссе! На шоссе! – заорала я, случайно заехав локтем Пеплу в морду. – Правее, правее!

– Заткнись! – Спиннинг рванул руль.

На скорости, по меньшей мере, семьдесят миль в час мы вылетели на автостраду. Спиннинг неожиданно изобретательно выругался. Мимо просвистывали уличные фонари.

Что-то ударило в машину, она пошла было юзом, но выправилась. Я чуть не поперхнулась – вкус восковых апельсинов во рту стал невыносимым. Кожу на груди обожгло ледяным холодом, я вздрогнула.

Что-то невероятно тяжелое обрушилось на крышку багажника. Грейвс, Дибс и я заорали в один голос. Стекло треснуло. Кристоф продолжал стрелять – его нога почти сползла подголовника, чуть не ударив меня в лицо. Я резко обернулась назад: тени, пылающие глаза, медного цвета волосы и оранжево-синий огонек.

Поджигательница! Держа в руке пламя, она смотрела на нас сквозь причудливо треснувшее стекло. Она издала полный ненависти вопль, а Кристоф выстрелил снова. Машина вильнула в сторону, и незваная гостья была сброшена. По трещинам заднего стекла, шипя, полз синий язычок пламени. Я задула его, чувствуя, как стало покалывать кожу – второе обличье было на подходе.

Кристоф снова дернул ногой и сполз обратно на сиденье. Бросив револьвер на пол и перегнувшись через спинку, он схватил меня за плечи.

– Дрю, что с тобой? Ты не ранена?

Какого?..

– Да нет же! – Я пыталась перекричать рев ветра. Спиннинг вилял между редкими машинами. Хорошо хоть, мы теперь мчались не против движения. – А ты?

Он мотнул головой. Ипостась постепенно покидала его, светлые пряди волос таяли под ветром. Он все не отпускал меня.

– Роберт, притормози. Поджигательница больше не будет поджигать. Без головы это сложно.

– Есть. – Заполнявшее салон напряжение спало. – Боже. Точно нет погони?

– Точно. Но на всякий случай пока не останавливайся. – Кристоф еще раз оглядел меня, и его глаза остановились на голове вервольфа, лежащей у меня на коленях. Блики уличных огней прыгали по волчьей морде. – Надо было его там бросить, – проговорил он одними губами, слова затерялись в шуме.

Я так и сидела, вцепившись пальцами в шерсть Пепла, подняв подбородок и упрямо сжав губы. Я смотрела на Кристофа, на его безупречные черты. Будь у меня время и бумага – нарисовала бы его. Но как ухватить и запечатлеть этот взгляд, которым он сейчас задумчиво смотрел на меня? И те мысли, которые плыли в глубине его холодных голубых глаз?

Сердце еще колотилось, но, слава богу, щеки не красные. Это же надо… Всего одно тонкое стекло между мной и вампиром – метателем огня. Боже…

– Он под успокоительным, – сказал Дибс. – Больше нельзя, но и этого достаточно. А почему он обратно не меняется?

– Не может, на то он и Сломленный. – Темные глаза Спиннинга блеснули в зеркале заднего вида. В сумбуре последних пятнадцати минут оно сильно покосилось, и Спиннинг поправил его, едва машина замедлила скорость – с безумных семидесяти и больше до пристойных шестидесяти миль в час, как и подобает на автостраде.

– Вот подстава, а? – Дибса передернуло, словно Пепел сейчас очнется и пойдет крушить все вокруг. – А почему… То есть… Это тот, о котором ты говорила? Последний Среброголовый?

– Угу, – кинула я, не отрывая взгляда от лица Кристофа. – Это Пепел. И мы ему поможем. Насколько хватит сил. Далеко еще до Школы?

Еще на несколько мгновений задержав на мне взгляд, дампир, наконец, выпустил меня. Потом соскользнул на сиденье и закрыл окно. Внезапная тишина почти оглушила.

– Нет, недалеко. Держи на юг. Меньше чем через час выскочим на скоростную дорогу.

– Кофе-брейка, я так понимаю, не будет, – зевнул Спиннинг, но не переставал вскидывать глаза в зеркало заднего вида. На меня, что ли, смотрел? Или на Пепла, который лежал у нас на коленях? Или на Грейвса – тот сидел прямо, а на щеке дергался нерв. Или на смертельно бледного Дибса, рывшегося в своей аптечке? А может, на заднее стекло, где виднелся след от удара вампирского кулака – как раз над моей головой. Треснувшее стекло в этом месте расплавилось, словно к нему прикоснулись паяльной лампой. А что если бы вампирша пробила стекло насквозь?

Мне не хотелось об этом думать.

– Насчет кофе не уверен – с этим монстром-то. – Кристоф холодно рассмеялся. – Ладно, едем, пока светло. Все по порядку.

Золотые слова. Я опустила глаза на Пепла. Кровотечение прекратилось, раны и порезы стали затягиваться. Жуть берет смотреть, как исцеляется вервольф! Как будто сейчас отвернешься, а рана возьмет и соскочит с кожи, как в дешевом кино.

В салоне машины царила тишина, сгустились сумерки. Я шумно выдохнула – невыносимо болели плечи. Я посмотрела на Кристофа. Дампир провел рукой по светлым прядям, и они улеглись на место. И ведь умудряется всегда выглядеть безупречно! Это же неестественно!

Но постойте, я ведь такая же, как он?

Я высвободила руку из смоченной кровью шерсти Пепла и дотронулась до Грейвса. Он сжал мне пальцы – и волна облегчения пробежала по телу, добравшись до самого сердца.

– Мы уже почти приехали, – прошептала я мохнатой морде, лежащей у меня на коленях, тишине, Грейвсу и своему собственному сердцу, бешено скачущему в груди, как белка в колесе. – Все будет хорошо.

Мне никто не ответил. Наверное, правильно. Но я вдруг почувствовала себя такой слабой и беззащитной, что подступили слезы.

Прощай, мой имидж крутой девчонки.

* * *

Небо над городом сначала окрасилось в оранжевый цвет, но потом, с восходом солнца, посерело. Кристоф передал назад два кофе и один травяной чай для Дибса. Я взяла пенопластовый стаканчик, стараясь не смотреть на Кристофа. Волосы у меня спутались, я вся была грязная. Оттого, что я долго просидела прижатая к дверце, да еще и с тяжелой головой вервольфа на коленях, спина разламывалась. Прибавьте к этому синяки по всему телу, которое невыносимо болело.

– Уже меньше мили, – сказал Кристоф, роясь в пакете. – Хочешь макмаффин с яйцом, Дрю?

– Фу… – Но с желудком не поспоришь, надо съесть хоть что-нибудь. – Ладно, давай. И что мы будем там делать, когда приедем?

– Ответишь на несколько вопросов. И остальные тоже. – Он стал раздавать свертки с гамбургерами. – Там ведь не поверят, что ты существуешь, пока не увидят у своих ворот. Вместе со Сломленным, двумя вервольфами и одним лупгару в придачу. – Он оживился. – Интересное выйдет зрелище.

Грейвс протянул мне макмаффин и хашбраун. Сдвинул брови:

– Постой-ка. А ты где будешь?

– Не хотелось бы предоставлять им шанс меня убить. – Кристоф сунул Грейвсу еще один пакетик с фастфудом. – К тому же, у меня другие дела.

– Так значит, ты опять отдаешь нас в руки предателя? – Грейвс передал пакетик Дибсу. – Мило.

– С самого начала я думал, что вас привезут сюда – здесь на самом деле безопасно. – Тон Кристофа был обманчиво мягок. – А вас – хоп! – и засунули в третьесортный исправительный филиал. Но на этот раз я провожу вас до двери и устрою такой шум, чтобы все убедились, что Дрю жива и существует! Народ из Совета и самой Школы, конечно, начнет вас допрашивать. – Кристоф помолчал. – Кстати, не знаю, что они сделают со Сломленным.

Заметьте, даже не «с Пеплом», а «со Сломленным».И сказал так холодно и презрительно.

– Спорим, вот сейчас он очнется от снотворного и станет рваться назад к Сергею, – вздохнул Кристоф. – Если умрет, ему же лучше.

Ничего не ответив, я откусила большой кусок пережаренной английской булки с яйцом и сосиской, не имеющей отношения к мясу.

– Так ты не будешь увиваться вокруг нее, сдувая пылинки? – Спиннинг взял макмаффин и, держа руль одной рукой, разорвал обертку зубами. Движение становилось оживленнее – утро все-таки. – В смысле, привилегированное положение и все такое…

– Ей наверняка захочется видеть телохранителем тебя. Конечно, другие тоже будут ожидать такой чести. – Кристоф пожал плечами, перекидывая из руки в руку горячий хашбраун. – Если Дилан жив, он уже все передал кому надо.

Я торопливо сглотнула.

– Он говорил, что его знакомые не отзываются. Огаст, например. Сказал, что Огаст исчез.

– За Огаста не волнуйся. Он хитрый.

Кристоф отложил в сторону хрустящую бумажную упаковку. В машине теперь пахло кровью, фастфудом и немытыми телами, не говоря уже о раненом оборотне. Пепел дернулся, когда Спиннинг ударил по тормозам и загудел.

– Козел! – заорал он. – Куда из своей полосы, идиот!

– Городское движение. – Кристоф и бровью не повел. – В любом случае, Дрю, моя задача – доставить тебя к дверям Школы. Через шесть кварталов поворот направо, Роберт.

– Заметано.

Светофор впереди загорелся зеленым, и Спиннинг надавил на газ. Я продолжала жевать, почти не чувствуя вкуса еды. У меня дрожали руки. Не от голода.

Поток машин распадался на реки и ручейки. Серые облака стали рассеиваться, показалось голубое небо. Солнечный свет защищал нас. По крайней мере, от вампиров.

Спрятанный под свитером мамин медальон приятно грел кожу.

– Ты знаешь, кто это был. – Я удивилась, услышав собственный голос. – Там, в стенограмме. Кристоф, ты ведь знаешь.

Он покачал головой и хрустко откусил хашбраун белыми, как у Пепла, зубами. И как у Грейвса.

– Я не знаю, Дрю. Я подозреваю. – Долгая пауза, за которую мимо пролетел еще один квартал. – Но я выясню. И тогда помоги, о боже, тому, кто ведет эту игру!

Это не игра. Вообще-то речь о моей жизни.Я отхлебнула обжигающего кофе. Не помогло. Тот же неизвестный инстинкт, который не дал мне бросить Пепла, твердил сейчас, что Кристоф знает больше, чем говорит. Хотя понять это особого труда не составляло. Он никогда не говорит всего, что знает. А знает многое.

– Что ты собираешься делать?

– А я тебе говорил, не помнишь? Я готов биться на стороне света. Бобби, здесь поворот.

– Знаю.

Машина, раскачиваясь, завернула направо. Мотор обиженно загудел – да и немудрено.

– Кристоф… – У меня снова вспыхнули щеки. Господи, и чего я все время краснею, как… как девочка?!

– Тише, Дрю. Еще два квартала и там налево. Видно?

– Угу. – Спиннинг снизил скорость. – Насколько я понял, шофер тебе не нужен?

Дампир рассмеялся.

– Не начинай. Позаботьтесь о ней, мальчики.

Грейвс покосился на меня.

– Подожди. – Руки у меня были заняты гамбургером, Пепел начал шевелиться, поблескивая щелочками глаз. – Только не говори, что ты…

Поздно. Не успела я закончить фразу, как за Кристофом уже захлопнулась дверь машины. Он проскочил между припаркованными автомобилями и растворился где-то среди домов.

– Поверить не могу.

Впрочем, могла. Уже привыкла к странностям.

– Не горюй. – Спиннинг запихнул остатки маффина в рот и проглотил, почти не жуя. – Черт, он мой кофе унес. Мы теперь свободны как ветер.

– Угу. – Грейвс многозначительно глянул на меня. Спиннинг снова надавил на газ. Под усталыми колесами исчезло еще два квартала, и наконец, мы повернули налево, в открытые кованые ворота. Выглянуло солнце, залив улицу золотым светом. – Свободны, ага. Пока кто-нибудь снова не попытается нас прикончить.