Текст книги "Тот, кто не со мной"

Автор книги: Лилиан Пик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Глава 9

В тот же вечер Элиза надела свой новый наряд. Она вынуждена была признать, что Лестер оказался прав – красный цвет действительно придавал ей «что-то такое». Никто, даже сам Лестер, не мог отмахнуться от нее, как от мышки, в таком наряде. Она пожалела, что он не видит ее сейчас. Роланд подбросил ее к Филу Полларду и занес к нему ее проигрыватель, прежде чем ехать дальше к Кларе.

Фил вытаращил на нее глаза и открыл рот.

– Вот это да! – Он вскрыл проигрыватель на прилавке. – Сейчас посмотрим. – С осторожностью и уважением, типичным для фанатика музыкальной аппаратуры, он перевернул проигрыватель и снял нижнюю крышку. – Придется откручивать плату и смотреть, что там внизу. – Он стал вглядываться в спутанный лабиринт проводов и деталей, приподнимая их и слегка дергая пальцами. – А, нашел, вот этот провод отошел. Это и было причиной шума. Сейчас исправлю.

Через двадцать минут проводок был припаян на место и проигрыватель вновь собран.

– Ну вот видишь, совсем недолго, да? – Он посмотрел на нее, и в глазах его смешались надежда и сомнение. – Ты сейчас домой или?..

– Домой.

– Тогда… Мы могли бы прокатиться на машине и где-нибудь выпить кофе. На полчасика всего, а, Элиза? – В голосе его вдруг послышалась такая мольба, что у нее не хватило духу ему отказать. Она кивнула. – Вот хорошо, просто здорово! А потом я отвезу тебя домой.

Его машина стояла у обочины. Он открыл багажник и опустил туда проигрыватель. Пока Элиза ждала на мостовой, чтобы он открыл ей дверцу, мимо них проехал микроавтобус фирмы «Кингс».

«Нет, – страстно взмолилась она про себя, вглядываясь в лицо водителя. – Только бы не Лестер. Пусть это будет не Лестер».

Микроавтобус притормозил и остановился в нескольких футах позади машины Фила. Водитель смотрел на нее так, словно не верил своим глазам.

«Нет! – хотелось закричать ей. – Это совсем не то, что ты думаешь, Лестер. Я не заодно с Филом. Мы с ним не составляем одну команду. Мы не причастны к кражам на твоей стройке. Пожалуйста, поверь мне, пожалуйста!»

Но микроавтобус уже отъезжал от края дороги, а она так и не сказала ни слова. Проезжая мимо машины Фила, Лестер окинул ее таким взглядом, что ей показалось, будто ее разорвали на много мелких клочков, как то письмо, и развеяли по ветру.

Фил покатал ее, они выпили кофе в приятном придорожном отельчике по дороге домой. Она поблагодарила его, когда он внес проигрыватель в дом, а Фил в свою очередь искренне поблагодарил ее за то, что составила ему компанию.

– Может, еще как-нибудь съездим покатаемся? – с надеждой спросил он.

– Было бы очень мило, – ответила она, придавая голосу искусственный энтузиазм.

Позже, когда зазвонил телефон, она уже знала, кого услышит, и покрылась испариной, снимая трубку.

– Элиза? – Суровый тон Лестера означал самое ужасное.

– Да, – прошептала она.

– Можешь завтра не приходить помогать мне в офис. Вообще, мне больше не потребуются твои услуги. Я пришлю тебе твою зарплату и найду кого-нибудь другого для этой работы, кому можно будет больше доверять.

Он повесил трубку раньше, чем она успела что-нибудь ответить. Через два дня он уехал.

Говард сдержал обещание. Он пригласил Элизу на ужин, а потом предъявил ей свой дом, как фокусник, вытаскивающий кролика из шляпы. С первого взгляда было ясно, что будущая хозяйка всей этой роскоши должна быть утонченной и изящной, чтобы вписаться в такое дорогое окружение.

Что ее поражало, когда она бродила по дому, в должном порядке восхищаясь всем увиденным, так это почему он решил, что она обладает этими качествами? Или он слеп и не видит, что по своей природе она не в состоянии находиться среди этих вещей?

Они вернулись в гостиную с огромным, до полу, окном, выходящим на задний, невероятной опрятности сад. Говард сунул ей в руку бокал с напитком и попросил сесть. Как ей понравился дом? Ему хотелось узнать ее мнение, он так гордился своим жилищем, как будто построил его собственными руками. Элиза щедро расхвалила дом, не догадавшись, что он примет это как знак ее согласия принять его в качестве мужа. То, что он именно так это понял, дошло до нее внезапно, когда он взял у нее из рук пустой бокал и сел совсем близко к ней, придвинувшись вплотную.

Он обнял ее, откидывая назад на подушки, и начал ласкать, так же методично и внимательно, как все, что он делал. Это было лишенное страсти, механическое занятие, которое требовало от нее только терпения и стоической выдержки. В качестве первого опыта в познании мужских желаний, это было ужасающе и отвратительно.

Но она смотрела на это по-другому. Она подумала, что смогла бы ответить ему, но чего-то не хватает в ней самой. Она начала отчаиваться. Наконец, к ее бесконечному облегчению, он остановился.

– Что ж, хорошо, – пропыхтел он, прикладывая платок к взмокшему лбу. – Всему свое время.

По ее просьбе он отвез ее домой. Когда она не пригласила его зайти, он сказал:

– Скоро нам уже нужно будет покупать кольца. Надо сделать наши отношения официальными.

Элиза сделала отцу чашку чая, и он спустился из своей комнаты. Выглядел он усталым, однако, тяжело опустившись в кресло, он заметил, что дочь его сама испытывает какие-то страдания и что она не меньше его нуждается в утешении.

– Что случилось, малышка? – Он говорил намеренно обыденным тоном, чтобы не создалось впечатление, что он выуживает у нее признание.

Она покачала головой.

– Ты уезжала с Говардом? Ну и как? Чем вы занимались?

Она пожала плечами:

– Были у него дома. – Затем наступила краткая пауза. – По-моему, он пытался продать его мне с собой впридачу, как очень выгодное спецпредложение.

Отец засмеялся, словно обрадовавшись случаю разрядить напряжение.

– Папа, – произнесла Элиза и замолчала. Она посмотрела на его лишенное эмоций лицо, успокоилась и продолжила: – Он хочет жениться на мне. – Снова пауза. – А я не знаю, что ему сказать.

Отец помолчал, прежде чем ответить. Молчал он, правда, так долго, что говорить снова пришлось ей:

– У него очень красивый дом, много денег, хорошее положение. По натуре он кажется мне верным, солидным, надежным… – Тут голос изменил ей.

Наконец заговорил отец:

– Это все, конечно, прекрасно, моя милая, но ведь замуж выходят не за кирпичи и известь и не за деньги. Ты выходишь замуж за человека, а не за его положение в обществе или имущество. Ты должна спросить себя – подходите ли вы друг другу в интеллектуальном плане, есть ли у вас общие интересы, перестает ли мир существовать, когда вы вместе? Ты знаешь, о чем я говорю, Элиза. Привлекателен ли он для тебя физически? Когда ты не с ним, есть ли у тебя ощущение, что ты живешь только наполовину?

Она так отчаянно трясла головой в ответ на все его вопросы, что он перестал их задавать и вынес вердикт:

– Тогда ответ такой – нет, три тысячи раз нет. – Он подался вперед, сложив перед собой ладони. – Послушай, Элиза, ни в коем случае не думай, что я хочу, чтобы ты уехала от нас. Этот дом принадлежит тебе, так же как и мне. Не думай также, что я хочу тебя здесь удержать. Если ты когда-нибудь найдешь человека, которого полюбишь – именно полюбишь, – ты так же свободно можешь идти, как птичка, которая порхает в небе и летит, куда ей вздумается, когда приходит ее время.

– Но папа… Мне кажется, я не стану хорошей женой ни одному мужчине. – Она спрятала лицо в ладонях, стараясь не видеть стоявшее перед ее глазами лицо Лестера.

Отец подошел к ней и положил руку ей на голову.

– Дорогая моя девочка, ты говоришь совершеннейшую чепуху. Ты такая же нежная и любящая, такая же добрая и отзывчивая, как твоя мама. Она была самой замечательной женщиной – и женой, – какую только может найти мужчина.

– Прости, – прошептала она. – Прости, что сваливаю на тебя свои беды. Но спасибо, что выслушал – и за то, что помог.

Он наклонился и поцеловал ее в макушку. Идя к двери, он заметил:

– Так для того отцы и существуют, разве нет?

На следующий день вечером Элиза была у себя в спальне, потерянная для мира, в стереонаушниках, плотно прижатых к ушам, когда вошел Роланд, тащя за собой Клару.

– Мы помолвлены, – заявил он, когда Элиза освободилась от шнуров и проводов. – Мы объявляем об этом официально.

Девушки обнялись и засмеялись, а Роланд продолжил:

– Мы хотим устроить вечеринку, чтобы отпраздновать это. Так, запросто – напитки и закуски. – Он с надеждой посмотрел на сестру. – Завтра. Я знаю, надо было предупредить заранее, но, как ты думаешь, мы управимся?

Клара держалась за его руку.

– Я же тебе сказала, дорогой, что еду я обеспечу.

– Клара, давай займемся этим вместе, – предложила Элиза.

На том они и порешили – что Клара приедет пораньше и поможет с приготовлениями.

– А кто придет?

– Некоторые коллеги Роланда, – ответила Клара, – и их партнеры. Пара моих друзей. А ты сама, Элиза? Тебе же тоже нужен будет кавалер. Может, пригласим Лестера?

– Он уехал, – отрезала Элиза.

– Да все равно, – пожал плечами Роланд, – они заклятые враги, так что это даже к лучшему. А как насчет Говарда?

Элиза состроила гримасу.

– Но тебе нужен спутник, Элиза.

– Да, нужен, – засмеялась Клара, – иначе я представляю, что получится. Она в разгар вечеринки выскочит за дверь и закроется у себя в комнате.

– Хорошо, – ворчливо согласилась Элиза. – Тогда, наверное, придется пригласить Говарда.

Когда она ему позвонила, он с готовностью согласился:

– Я привезу что-нибудь выпить. Я тут как раз подумал: а что, если нам объявить о своей помолвке одновременно с ними?

Она почувствовала себя загнанной в ловушку. Снова он шел напролом, как танк, он подбирался все ближе и ближе.

– А… э-э… нет, пока не надо, Говард.

– Что значит – пока не надо? Сколько ты еще собираешься ходить вокруг да около, притворяясь, что можешь еще ответить мне «нет», когда я прекрасно знаю, что ты скажешь «да»?

– Нет… просто, – приходилось соображать быстро, – просто это Роланд с Кларой устраивают вечеринку, это их помолвка, и, мне кажется, получится не очень хорошо, если мы примажемся к ним, понимаешь?

Он вздохнул:

– Ну как хочешь. Тогда устроим нашу вечеринку чуть позже.

На следующий день Клара приехала вскоре после обеда.

– Посмотри, какое кольцо подарил мне твой чудесный брат.

Два бриллианта сверкали в красивом платиновом обрамлении.

– Какая прелесть! – воскликнула Элиза. – Вообще, у моего брата хороший вкус не только в этом.

– А это уже грубая лесть. Но я обожаю комплименты. А теперь давай за дело… Мне так хочется, – сказала она вдруг, пока они вместе работали, – чтобы ты тоже была так же счастлива, как я. Мне так хочется сделать для тебя то же, что сделала ты для меня. – Когда Элиза озадаченно на нее посмотрела, она пояснила: – Жалко, что у меня нет брата, с которым я могла бы тебя познакомить!

Элиза засмеялась:

– Тогда уж мы действительно все жили бы одной большой счастливой семьей!

– А есть кто-нибудь, кто тебе нравится, за кого ты хотела бы замуж?

Элиза ответила с осторожным смешком:

– Наверное, я вообще не из тех, кто выходит замуж, Клара. Ведь для этого нужны двое, не забывай! Мне кажется, во мне есть что-то такое, что замораживает мужчин. У меня просто нет того, что их привлекает в женщинах.

– Перестань недооценивать себя, дорогая. – Подруга легонько хлопнула Элизу по спине. – Подожди, тетушка Клара еще займется тобой. Ты сама себя не узнаешь. – И потом тихонько прибавила: – Я ведь думала о себе то же самое – пока не встретила моего мужа. Когда ты встречаешь человека, за которого хочешь выйти замуж, ты каким-то образом находишь в себе необходимые качества, о которых ты даже не подозревала.

– А тебе все еще больно говорить о нем, Клара?

Та покачала головой:

– Теперь уже нет. Наша совместная жизнь была прекрасной, но очень недолгой. Когда он умер, мне показалось, что наступил конец света, но теперь… – Она просияла. – Я все рассказала Роланду, и он все понял. Я еще раз скажу, и никто меня не остановит, – У тебя прекрасный брат, Элиза!

Они вместе пошли наверх, смеясь. Клара надела желтое платье без рукавов, купленное специально по этому случаю, подкрасилась, причесала длинные черные волосы и повернулась к Элизе.

– Что ты наденешь?

– Кое-что, что висит у меня в шкафу. Уже несколько месяцев. У меня не было случая надеть это раньше.

– Значит, пора это проветрить. Давай покажи тетушке Кларе.

Элиза покопалась в шкафу и вынула оттуда платье.

– М-м-м… выглядит вполне заманчиво, – заметила Клара. – Примерь.

Ткань была легкой, меланжевой, из вкраплений красного, серого и желтого. Платье было с длинными рукавами, застегивалось высоко, до самой шеи, облегало ее по фигуре, особенно на талии, где оно еще стягивалось широким серебристым поясом, юбка спадала вниз несколькими широкими складками.

– Ух ты! – оценила Клара. – Очень эффектно. Так заведет Говарда, что он сразу же сделает тебе предложение.

Взгляд у Элизы стал испуганным.

– Тогда я лучше уберу его подальше!

Клара рассмеялась:

– И не думай даже! Ты никогда еще не выглядела лучше. Теперь надо заняться лицом.

Через десять минут Клара отступила на шаг и полюбовалась результатом своих усилий.

– Ты просто совсем другая девушка. Никогда ведь не знаешь, может, кто-то из друзей Роланда увлечется тобой и выхватит тебя прямо из-под носа у Говарда!

Гости начали постепенно собираться, и Гарольд Леннан неловко топтался на заднем плане. Элиза заметила в его глазах надежду улизнуть и успокаивающе улыбнулась ему.

Она шепнула, полная сочувствия, потому что разделяла его пристрастие к одиночеству:

– Пап, иди наверх, если хочешь. Роланд с Кларой не будут возражать.

Он выглядел трогательно обрадованным.

– Ах, дорогая, если ты думаешь, что они не обидятся… Я ведь никогда не был светским львом. – Он двинулся к лестнице, бросив через плечо: – Если я понадоблюсь, позовите меня.

Пришел Говард, флегматичный, как всегда. Перешагнув порог, он сразу вытащил из-под пиджака две бутылки. Клара растопырила руки навстречу им, вскричала:

– Манна небесная! – и исчезла с ними на кухне.

– Здравствуй, Элиза, – сказал Говард и поцеловал ее. В глазах его было некоторое удивление, но вместе с тем похвала и одобрение. Он как бы про себя положительно оценил такой уместный наряд для роли хозяйки вечера, которую ей впредь предстояло играть в его доме, став его женой.

После этого, куда бы она ни пошла, он следовал за ней. Даже когда она уходила на кухню, он ждал возле двери. Элиза никак не могла от него избавиться.

Клара встала на цыпочки и прошептала Роланду на ухо:

– Ты не мог бы помочь своей бедной сестре? Говард не отходит от нее ни на шаг, куда бы она ни пошла. Попроси Роба подойти сюда, – она указала на молодого человека, сидевшего в одиночестве, – чтобы он послужил отвлекающей приманкой.

Роланд кивнул и крикнул:

– Элиза, можно тебя на минутку! – и не успел Говард понять, что происходит, она уже шла за своим братом.

Роланд что-то шепнул Робу, который в ответ усмехнулся и пододвинулся, давая Элизе место рядом с собой. Она втиснулась в узкое пространство, чувствуя, словно проглотила язык от смущения, но была готова сделать что угодно, чтобы только сбежать от своего преследователя.

Роб начал шептать ей на ухо, как конспиратор. В основном это была всякая чепуха, но она постаралась принять заинтересованный вид, слушала его внимательно и даже время от времени смеялась его шуткам. Но этой уловки надолго не хватило. Повелительная рука опустилась ей на плечо, как длань полицейского, который хочет ее арестовать.

Роб взглядом выразил ей сочувствие. Он спрятал лицо за пустой стакан и скорчил ей рожицу.

– Я сделал все, что мог, – тихо шепнул он. – Теперь давай сама. Прости, подружка.

Он встал и отошел, оставляя ее на волю судьбы. Говард же вцепился в нее, как ребенок, который ни за что не хочет расстаться с любимой игрушкой.

Зазвонил телефон, трубку взял Роланд. Он прошел через всю комнату и негромко сообщил ей:

– Это Лестер. Он приехал на день раньше, я позвал его к нам. – Увидев ужас на лице сестры, он совершенно неверно истолковал его как неодобрение и извинился немного снисходительным тоном: – Я не мог его не позвать, Элиза. Потом, это же мой праздник, и он будет моим гостем, а не твоим.

Теперь ее напряжение достигло предела. Через болтовню и смех она чутко прислушивалась к шуму мотора каждой машины, подъезжавшей к их дому. Когда наконец у дома притормозил автомобиль и остановился, у нее возникло безумное желание бегом кинуться к себе в спальню и запереться там.

Но твердая рука Говарда, сжимающая ее плечо, удержала ее. Прозвенел звонок, она сжала повлажневшие ладони и попыталась встать. Но как только она поднялась со своего места, открылась дверь в гостиную, и она снова упала на стул.

Глаза Лестера быстро обежали комнату и остановились на ней. На лице его не было улыбки, не было и радости от того, что он снова видит ее. Она инстинктивно поняла, что он до сих пор еще подозревает ее в сотрудничестве с Филом Поллардом.

Говард двинулся вперед, чтобы занять стул, освобожденный Робом. Стакан его вновь был полон, и Элизе пришло в голову, что он пьет больше, чем следовало бы.

Роланд вытащил Лестера на середину комнаты.

– Вот еще один мой друг, – прокричал он, перекрывая смех и гул голосов. – Лестер Кингс. А вам всем предстоит самим познакомиться друг с другом.

– Лестер! – Клара протянула к нему руки, и он обнял ее.

– Поздравляю, – сказал он, целуя ее в щеку, и все захлопали.

– Ух ты, мне нравится твой прикид, Лестер, – восхитилась она пестрой рубашкой, которая была на нем надета. – А галстук какой? – Она отвела глаза. – Он меня просто ослепляет! – Она указала рукой на широкий, украшенный резьбой ремень. – Только посмотрите на него. Настоящий денди!

– А что случилось, Лестер? Может быть, тебе удалось найти новую подружку? – пошутил Роланд.

– Ни за что в жизни! – воскликнул Лестер. – Я же говорю, с женщинами я завязал.

Все засмеялись. Роб воскликнул:

– Тогда ты пошел не тем путем, Лестер. Да в таком наряде они будут гроздьями виснуть у тебя на шее.

– Тем приятнее мне будет, – и он с издевкой в глазах поискал взглядом Элизу, – сбрасывать их и швырять в сторону, одну за другой.

– У нас тут появился свой Казанова, – прокричал один из гостей. – Дамы, будьте бдительны, закройте свои сердечки на замок и держитесь подальше от этого жестокосердного буки!

Человек, о котором все это говорилось, внимательно слушал то, что Роланд шептал ему на ухо, его задумчивый взгляд остановился сначала на Элизе, потом на Говарде, стоявшем рядом. Пока он слушал, глаза его сузились от злобного удовольствия, и он кивнул.

Он подошел к ним, засунув большие пальцы в углы карманов. Было похоже, что он готов вынуть воображаемый меч из ножен и сражаться на дуэли до смерти со своим противником, который теперь ему известен.

Он встал на выложенном плиткой возвышении возле камина, добавляя еще пару футов к своему и без того гигантскому росту, и уперся плечом в стену.

– Привет, Элиза, – начал он, лаская ее взглядом. – Скучала без меня, сладкая моя?

Она ярко зарделась, подозревая его в самых ужасных намерениях. Говард, который как раз отпивал из своего бокала, поперхнулся. Лестер даже не попытался ему помочь. Он подождал, пока тот откашляется, и продолжил:

– Ты куда-нибудь ходила развлекаться во время праздников, радость моя?

Она пожала плечами, зная, что ответ ему не нужен. Этот вопрос был только прологом к тому, что должно было последовать дальше.

– Нет, не ходила? Ну чему же тут удивляться. Ты знаешь, Говард, – его взгляд садистски уперся в соперника, – я знаю эту девочку почти так же хорошо, как самого себя, но чего я никогда не мог понять, так это почему такая симпатичная девчонка должна прятаться ото всех. – Он склонился к его уху и проговорил фальшиво-доверительным тоном: – А ты знаешь, чем она больше всего любит заниматься?

Говард тупо покачал головой в знак отрицания.

– Слушать музыку – классическую музыку. – Он сделал паузу, и Говард мигнул. – Но это еще не все, дорогой ты мой. Она слушает ее в наушниках, растянувшись на своей кровати, – ну, во всяком случае так я заставал ее каждый раз, когда поднимался к ней в спальню, а это было нередко.

Он снова выдержал паузу, пока Говард заливался багровым румянцем, переваривая эту информацию. Элиза посмотрела на говорящего так, словно хотела добраться до его шеи и покрепче сжать ее обеими руками. Она не могла отрицать его заявлений, потому что, по сути, это была правда. Но он представлял все в таком контексте, который придавал простым фактам совершенно ложный смысл.

– Ты знаешь, – тихо сказал Лестер, приподнимая ей пальцем подбородок тем жестом, который вполне мог быть следствием их близости, – тебе могло показаться, что эта девочка – просто маленькая серая мышка, но поверь мне на слово, а я узнал это на собственном нелегком опыте, что за этой маской скрывается яростная тигрица. Однажды она меня укусила. Шрам остался до сих пор. Я мог бы тебе его показать, но, – он отпустил ее подбородок, оглянулся и понизил голос, – в данных обстоятельствах это было бы весьма неловко.

– Лестер! – Она должна была это прекратить. – Замолчи, пожалуйста! Ты прекрасно знаешь, что все, что ты говоришь…

– Не предназначено для посторонних ушей. Хорошо, милочка, я буду хранить наш с тобой секрет.

– Лестер, я тебя умоляю! – Это был крик из глубины души, и он должен был добраться до его чувства сострадания, но сейчас казалось, что у него и в помине не осталось подобных душевных качеств.

– А эти шмотки, которые я тебе недавно купил, дорогуша. Ты их уже носишь? – Он расплылся в дьявольской усмешке. – Ты знаешь, оказывается, теперь все об этом говорят. Старик Френли всем немедленно разболтал, что мы… э-э-э… гуляли вместе и что я накупил тебе подарков. А согласно сплетникам, если мужчина делает это для женщины, ну!.. – Он рассмеялся, как будто эта мысль доставляла ему удовольствие. – Так что теперь уже общеизвестно, что у нас с тобой роман. И все это вместе, и плюс те слухи, которые распускала про нас моя бывшая хозяйка, – в общем, наша с тобой репутация порядком подмочена!

Впечатление было такое, что Говарду стало трудно дышать. Он пробежался трясущимся пальцем по внутренней стороне воротничка рубашки и слегка ослабил галстук, как будто тот его душил.

Элиза сказала вне себя от возмущения:

– Этого не может быть, Лестер. Ты все это сам выдумал.

– Уверяю тебя, моя сладкая, – он старался говорить с ней как можно фамильярнее, – я тебе говорю чистую правду. Спроси миссис Деннис – она рассказала мне про эти сплетни, как только я приехал сегодня домой.

Говард встал, шатаясь из стороны в сторону, как будто он только что перенес сокрушительный удар. Удаляясь, он невнятно бормотал:

– Пожалуй, пойду чего-нибудь выпью.

Как только он ушел, Элиза схватила Лестера за руку, но он тут же стряхнул ее пальцы.

– Прости, радость моя, меня кто-то зовет.

Он достиг своей цели – победил своего оппонента, практически сразил его наповал словами. Приз мог бы достаться ему, стоило только попросить. Но он просить не собирался. Вместо этого он повернулся к ней спиной, лениво прошелся по комнате и завязал оживленный разговор с симпатичной рыжеволосой девушкой, сидевшей поодаль в одиночестве.

«Что же, – пыталась успокоить себя Элиза, – во всяком случае, он сослужил мне хорошую службу – избавил от постоянного надзора Говарда». Она украдкой скосила глаза в сторону, чтобы проверить, смотрит ли на нее Говард, но тот опустошал бокал за бокалом, как человек, решившийся утопить горе в вине. Она воспользовалась этим шансом и скрылась на кухне, ликуя от своего нежданного освобождения, как узник, который взобрался на тюремную стену и выпрыгнул на свободу.

Она варила кофе и была так поглощена этим занятием, что не услышала звука шагов у себя за спиной. Но что-то ее насторожило – она поняла, что за ней кто-то наблюдает.

«Только бы не Говард, хоть бы не он». Она резко обернулась. Это был Лестер. Она улыбнулась с видимым облегчением. Но он не улыбнулся ей в ответ. Налет фамильярности в его обращении совершенно исчез, словно его и не было. Выражение его лица было холодным, глаза такими же, и он сказал:

– Должен поздравить тебя с тем, как ты выглядишь. Никогда еще ты не казалась мне такой привлекательной.

Она покраснела.

– Спасибо. Но это в основном заслуга Клары.

– Да, мне тоже показалось, что здесь не обошлось без ее мастерства. – Он пристально всмотрелся в нее. – Но в тебе появилось еще что-то, что никакое количество косметики не могло бы тебе прибавить. – Она молчала, сосредоточившись на приготовлении кофе. – Можно подумать, – небрежно продолжал он, – что ты как будто влюбилась. Так?

На этот вопрос она не могла ответить.

– Как там наш Фил Поллард?

Теперь она поняла ход его мысли.

– В выходные мы не видимся. Он мой начальник, а не друг.

– Разве? Ты на прошлой неделе куда-то ходила с ним. Я вас видел.

– Знаешь, – решительно ответила она, – мы ездили с ним по делу.

– Ну конечно. – Своей циничной усмешкой Лестер хотел показать, что не верит ни единому ее слову. Он загородил ей проход.

– Прости меня, пожалуйста. Я хочу отнести этот поднос в другую комнату.

Он не сдвинулся с места.

– Я сам отнесу. Отдай его мне.

Элиза попыталась отцепить его пальцы, которые коснулись ее, схватившись за края подноса, но она не могла избежать взгляда, с которым встретились ее глаза. В нем был вопрос, какое-то сообщение; она попыталась его прочитать, но оно было на языке, который ее никогда никто не учил понимать. Она была прикована к месту, она двигала губами, шепча его имя, спрашивая, будто он пытается ей сказать. Она чувствовала, что для нее важнее всего на свете узнать это. Но сардонический изгиб рта остановил ее с такой же силой, как если бы он ударил ее наотмашь по лицу.

Униженная оттого, что позволила себе вообразить какие-то чувства там, где их никогда не было (ведь не была же она так глупа, чтобы поверить, будто он пытается сказать ей взглядом, что любит ее?), она отдала ему поднос, и он признал свою победу насмешливым поклоном.

К тому времени как они присоединились ко всем остальным, Элиза уже вернула себе присутствие духа.

– Спасибо, – холодно произнесла она, принимая от него поднос, – но я могла бы легко донести его и сама.

Он приподнял бровь в ответ на ее неблагодарность и лениво отошел. Она обошла комнату, предлагая гостям кофе, но все это время мозг ее был занят тем, что старался разгадать молчаливое послание в глазах Лестера.

Роланд позвал ее и протиснулся через всю комнату, таща за собой Клару.

– Они хотят выпить за нас, Элиза. Тебе не кажется, что надо позвать папу? Он может расстроиться, что мы его не пригласили на вечер.

Она кивнула, поставила поднос и осторожно обвела взглядом комнату в поисках Говарда. Однако тот с кем-то разговаривал, и она послала его собеседнику молчаливую, но горячую благодарность. Тем не менее, поднимаясь по лестнице, она несколько раз оглядывалась назад, не в силах поверить, что Говард не идет за ней по пятам.

Постучав в дверь к отцу, она вошла.

– Пап, – сказала она и запнулась. На краю стола сидел Лестер и что-то говорил.

Увидев ее, он приподнял бровь:

– Ты ведь не меня здесь ищешь?

– Конечно, не тебя.

– Я так и подумал. Я тебе никогда не нравился до такой степени, чтобы ты стала меня преследовать, правда ведь?

Гарольд Леннан засмеялся:

– Никогда не суди по первому впечатлению слова или поступки женщины, Лестер. Когда она говорит «нет», это значит «да», когда она говорит «уходи», это значит «иди ко мне».

Элиза нахмурилась. Отец слишком близко подобрался к истине, и ей стало не по себе.

Но Лестер только покачал головой:

– Только не эта девушка. Она что думает, то и говорит, разве не так, Элиза?

– А вот тут ты ошибаешься, мой мальчик. И моя дочка ничем не отличается от остальных женщин.

– Папа, – Элиза поспешила поменять тему, – тебя хотят видеть внизу. Там собираются пить за здоровье Роланда и Клары.

– Хорошо, – схватившись обеими руками за край стола, он тяжело поднялся на ноги. – Видит бог, я долго ждал, чтобы мой сын наконец обручился.

Они все спустились вниз, впереди шла Элиза.

– Только надеюсь, – проворчал Гарольд, – что хотя бы дочка не заставит меня так долго ждать, прежде чем найдет парня по своему вкусу.

За счастливую чету был провозглашен тост, но этого, очевидно, было недостаточно. Начав поднимать бокалы, гости, казалось, никак не хотели угомониться и требовали все новых тостов.

– Кто следующий? За хозяйку дома?

Клара поддержала предложение:

– Да, давайте выпьем за Элизу.

– Кто этот счастливчик? – спросил Роб, хитро подмигивая Элизе и указывая глазами на Говарда.

– Давайте, – сказала Клара, намеренно глядя на Лестера, – кто готов произнести тост? Вот у нас тут стоит симпатичная добрая юная леди и ждет. Кто выступит?

Говард стал совершенно буйным в своих попытках занять место рядом с ней, которое принадлежало ему по праву, но давление со стороны толпящихся гостей все еще держало его в плену.

Лестер злобно смерил его взглядом и усмехнулся, глянув сверху вниз на Элизу.

– На нас все смотрят, дорогая, так что улыбайся повеселее.

Сзади раздался взрыв смеха, и кто-то сказал, давясь от хохота:

– Наконец и Казанову прибрали к рукам. Давайте же выпьем за него и за ту умницу, которой это удалось.

И все выпили за Лестера и Элизу. Но она не хотела уступать им.

– Лестер, скажи им правду, – поднимаясь на цыпочки, умоляюще шептала она ему в ухо.

– Пей, девочка, – шепнул он в ответ. – Не порти всем веселья.

И она нехотя выпила. Затем кто-то предложил тост за отца будущего жениха, и Гарольд улыбнулся, терпеливо и добродушно перенося интерес к собственной скромной персоне. Когда все кончилось, Элиза немного отодвинулась от Лестера. Он не пытался удержать ее.

– Я пошел к себе, милая, – сказал Гарольд на ухо дочери. – Ты не против?

Она ласково подтолкнула его, и он с благодарностью вернулся в уединение своей комнаты.

Весь остаток вечера Элиза ходила среди гостей, разыгрывая радушную хозяйку, что, по крайней мере, держало ее вдали от Говарда, хотя он преследовал ее почти все время. Когда она временами все же позволяла себе мельком глянуть на Лестера, он каждый раз смотрел на нее и сардонически улыбался, видя ее тщетные попытки избавиться от своего преследователя.

Собственно говоря, выходка Лестера, направленная на то, чтобы отпугнуть Говарда от Элизы, сбить его со следа, не попала в цель. Он только стал еще настойчивее. Элиза не могла этого понять, но получилось так, что намеки Лестера на их связь заставили Говарда еще больше почувствовать себя собственником в отношении ее.

Когда вечеринка подходила к концу, он все еще лип к ней, как мокрый лист к забору. Остальные уже начали расходиться, а он явно не торопился. Элиза ушла на кухню мыть посуду, но он маячил в дверях. Она вытерла руки, выдумала какой-то предлог, что-то насчет того, что ей нужно переговорить с Роландом, протиснулась мимо него в коридор, но он прыгнул вперед, схватил ее и втолкнул обратно на кухню.