Текст книги "Сердце, молчи"

Автор книги: Лилиан Пик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

– Значит, вы случайно упали к моим ногам? – спросил Макс. По его голосу было понятно, что он до сих пор сомневается. – И вы не из этого жуткого «Клуба поклонников»?

– Уверяю вас, нет. Я увидела свободный стул и пошла к нему. – Она улыбнулась. – К стулу, а не к вам.

Он тоже улыбнулся, но как-то криво.

– Благодарю вас за своеобразный комплимент. Приму к сведению. И куда же направляется мисс Дирлав?

– На другой конец света. Он приподнял брови.

– В Австралию?

– Нет, в Новую Зеландию. Во всяком случае, для начала. А вы? – рискнула она задать вопрос.

– В Новую Зеландию.

– Потрясающе. Правда?!

– Правда, – с некоторой заминкой отозвался он.

Ее глаза заблестели. Если бы только она это знала, когда звонила Дереку Уинтертону! Тогда бы он сам предложил ей работу, и не пришлось бы унижаться, напрасно уламывая его.

Итак, Макс Маккензи летит туда же, куда и она. Ее сердце дико забилось, но тут подал свой голос разум, остужая детский восторг.

Макс Маккензи, автор политических триллеров, популярных во всем мире. – и Сара Дирлав, безвестная бывшая учительница, пожелавшая стать журналисткой! Как известно, Маккензи ненавидит журналистов. Почему же она надеется, что на краю света, куда они вместе летят, им суждено снова встретиться? Он непременно остановится в дорогом отеле или будет жить у пригласивших его родственников, нашептывал ей разум, а она будет кочевать по молодежным лагерям, и тут уж ничего не поделаешь.

– Сколько разбитых мужских сердец вы оставили на родине?

Она бросила на него косой взгляд, но все-таки успела заметить в его глазах неподдельное любопытство.

– Вы имеете в виду приятелей? Да... у меня есть Джерадд. Он не хотел, чтобы я уезжала.

– Он не собирался присоединиться к вам?

Салли скорчила гримасу.

– Джерадд домосед по натуре. И не любит путешествовать, даже в удобном кресле.

Макс сидел, скрестив ноги и задумчиво откинув голову, всем своим видом показывая, будто его интересуют проходящие мимо пассажиры.

– Вы летите навестить родственников? – небрежно осведомился он. – Или друзей семьи?

Она покачала головой.

– Просто хочу посмотреть страну, это единственная причина, почему я решила туда отправиться.

– Мистер Маккензи... – Прямо перед ними неожиданно возник молодой человек с репортерским блокнотом и ручкой наготове. Он окинул Салли беглым и несколько удивленным взглядом, отчего она смутилась и украдкой проверила, все ли в порядке в ее одежде. На этот раз ей явственно послышалось, как Макс скрипнул зубами. Нет, это невозможно, просто ее вводит в заблуждение красноречивая мимика, которой он выражает свое отношение к людям.

– Допустим, это я, – устало отозвался он.

– Я Март Биллинг из «Кроникл уикли». До нас дошло... ну, то есть я услышал телефонный разговор ваших фанов...

– Вот напасть, – раздосадовано пробормотал Макс, – пора им подрезать крылышки!..

– Если это был конфиденциальный разговор, – осмелев, заметила Салли, – то вам лучше предъявить претензии Хенни Керзон.

– Не надо давать мне уроки служебной этики, мисс Дирлав, – сквозь зубы проворчал он, – когда речь идет о фанах или прессе.

– Я вижу, – продолжал Март Биллинг, не обращая внимания на их негромкие реплики, – у вас появилась... – он опять поглядел на Салли, тряхнув длинными сальными волосами, – появилась...

– Ну-ну? – Вызов, прозвучавший в голосе Салли, несомненно, застиг его врасплох. Ее лицо озарила обаятельная улыбка. – Кто появился, мистер Биллинг?

– В вашей жизни появилась женщина, – сдавленным голосом закончил журналист. – Невеста, – уточнил он, посмотрев на Салли с опаской, как на собаку, которая может сорваться с цепи и наброситься на него. – Ваша будущая жена. Вы готовы подтвердить это, мистер Маккензи?

Салли покосилась на своего спутника. Она внезапно ощутила неуверенность, и вопрос, застывший в ее глазах, не ускользнул от наметанного взгляда журналиста.

– А где сейчас, – он опять пристально посмотрел на Салли, – находится ваша невеста?

Макс устрашающе стиснул руки.

– Почему бы вам не спросить вот эту леди?

Март Биллинг наклонился и с репортерской дотошностью оглядел лоснящуюся ткань изрядно поношенного жакета Салли, ее старенькие джинсы и чистую, но явно не однажды стиранную рубашку.

– Эту... эту леди?

Ей захотелось сказать, что никто, отправляясь в путешествие на самолете, не станет надевать свой лучший костюм. Как бы то ни было, ее вещи куплены уже несколько лет назад, перед болезнью отца и до того, как она начала тратить свое не слишком щедрое жалованье не только на себя, но и на обедневших родителей.

Макс мгновенно осознал, что поведение журналиста попросту оскорбительно. Он раздосадованно отвел взгляд.

– Ради Бога, уж не собираетесь ли вы сообщить, что обнаружилась другая женщина, претендующая на роль моей невесты? Мы живем в мире безумных судебных процессов, так что чем черт не шутит.

Салли рассмеялась, а потом подумала: все это, конечно, забавно и Макс Маккензи вправе устраивать спектакли перед прессой. Он твердый орешек, сильная личность, знаменитый писатель. Но при чем тут она? Почему он не поможет ей выбраться из двусмысленного положения?

Она метнула на него укоризненный взгляд. Истолковав его по-своему, Маккензи улыбнулся в ответ, но тут же посерьезнел. Может быть, он разгадал по выражению лица ход ее мыслей, подумала Салли. Все-таки это необыкновенный человек. В один прекрасный день какая-нибудь счастливица... Он не только хорош собой, воспитан и умен. Он способен на дружеское участие.

Журналист повернулся к ней, оставив в покое Макса Маккензи.

– Мисс... э...

– Дирлав, – представилась она, – Сара Дирлав. Реакция была мгновенной и не обманула ее ожиданий.

–Дирлав! Вы сказали...

– Дир-лав. – Салли произнесла свою фамилию неторопливо, по слогам и с подчеркнутым спокойствием.

Журналист кивнул. Она молчала, и он перешел в наступление:

– Вы невеста мистера Маккензи?

Салли рассудила, что пока ей лучше не откровенничать. В конце концов, это дело Макса Маккензи. Она робко взглянула на него и приложила палец к губам.

– Без комментариев, – ответила она и отвернулась, надеясь, что интервью окончено.

– Передайте вашим читателям, – проговорил Макс, обняв Салли за плечи, – что я невероятно счастлив. Я встретил великолепную женщину, и она согласилась разделить со мной жизнь.

«Великолепная женщина» повернула к нему голову, нежно улыбнулась и придвинулась поближе, желая ему подыграть. Сердце у нее радостно дрогнуло. Еще бы, все-таки Макс решил пока держать ее при себе. Приподняв ей подбородок, он легко поцеловал ее в губы и сжал в своих объятиях. От этого поцелуя, вначале показавшегося ей мимолетным и едва ли не небрежным, у Салли перехватило дыхание, а душа ликующе взыграла. У нее было такое чувство, будто он проник в глубь ее существа. Щеки у Салли раскраснелись, а шум в ушах не имел ничего общего с непрестанным ревом моторов.

С Максом тоже что-то происходило: мускулы рук напряглись, а бедро так плотно прижалось к ней, что Салли пробрала нервная дрожь. Когда он отпустил ее, она испытующе заглянула ему в глаза. Если сейчас Макс Маккензи играл роль, то каков же он на самом деле? Сбоку вспыхнул яркий свет. Застигнутая врасплох, Салли сердито обернулась.

– Умоляю вас! – воскликнула она, высвободившись из объятий Макса. – Мне безразлично, кто вы, журналист или нет, но вы не имеете права вторгаться в личную жизнь. Любую личную жизнь, будь то знаменитый мистер Маккензи или столь безвестная особа, как я!

– Вы больше не будете безвестной, – негромко пообещал Март Биллинг. – Огромное спасибо, – проговорил он уже во весь голос и убрал камеру. – Прекрасно, теперь все складывается одно к одному. – С этими словами он скрылся в толпе.

Какое-то время и Макс и Салли молчали. Пытаясь разрядить возникшее напряжение, Салли занялась своим багажом. Такой поворот событий стал ее раздражать. Почему молчит Макс Маккензи? Если ему хочется отделаться от нее, то почему он с таким чувством только что целовал ее? Стоило ему дать ответную отповедь этому журналисту, и сплетням о них был бы положен конец. Не виновата же она, что их пути пересеклись! Но все вышло именно так. Наверное, он ждет от нее извинений? Ну да, конечно, ей надо попросить прощения за то, что она, пусть даже невольно, потребовала от него излишнего внимания к своим проблемам.

Робко потупясь, Салли начала:

– Я виновата в том, что...

– Не надо передо мной извиняться. – Маккензи посмотрел на нее сверху вниз, и, хотя глаза его ничего не выражали, она почему-то была уверена, что он по-прежнему думает о ней. Скорее всего, сердится за ее бесцеремонное вторжение в его жизнь, но воспитание мешает ему сказать об этом прямо.

– Я пыталась дать вам понять, что не рассчитываю на вашу помощь, – добавила она смущенно.

– Так вы и сделали, – отметил он, и по его нейтральному тону нельзя было догадаться, что он чувствует.

Она посмотрела на экран компьютера, надеясь отыскать номер своего рейса или какую-нибудь информацию о вылете.

– Я скоро исчезну из вашей жизни и оставлю вас в покое, мистер Маккензи, – сказала она. – Спасибо за помощь и за все, что вы сделали. Мне действительно жаль, что я вас побеспокоила и вдобавок испортила вам костюм. – Она протянула руку, однако он не отреагировал на ее жест.

– Может быть, вам стоит проверить вашу аэродромную сумку и убедиться, что ничего не пропало? – осведомился он.

Ее смутил этот отчужденный тон, неожиданный после той минутной близости, и она проговорила:

– Да, да... Думаю, это не помешает сделать. Я и правда не привыкла к путешествиям и, наверное, слишком доверяю людям. – Она села, расстегнула сумку и принялась исследовать ее содержимое. – Пассажирские билеты в моей маленькой сумке, но валюты, которую я обменяла, тут нет. Может, я переложила ее в другое место? Как странно... – Она нахмурилась, ее охватил страх. – Неужели пропала?

Салли повернулась к рюкзаку и стала в нем рыться. От волнения у нее даже ладони повлажнели; она нервно прикусила губу.

– И здесь тоже нет. Тот, кто нашел сумку, очевидно, взял деньги. Боже! – жалобно воскликнула она. – Еще и это несчастье на мою голову! – Она страдальчески поморщилась. – А может, мне сегодня просто ужасно не везет? Это не мой день. Не везет – и все тут. – Она покачала головой. Ее пальцы продолжали судорожно перебирать вещи. – Я так долго ждала этого путешествия...

– И никаких других денег у вас не отложено? Ни одного пенни?

– Вот именно. Есть, правда, немного, но в аккредитивах. Бедна как церковная мышь – это про меня сказано. – Она отважно улыбнулась, смахнув со щек набежавшие слезинки, а затем ее лицо исказила гримаса презрения к собственной слабости.

– Полагаю, это вам не помешает. – Маккензи сунул руку в карман и, достав носовой платок, протянул Салли.

Она взяла его, вытерла мокрые щеки и вернула ему.

– Огромное спасибо. Не буду вам ничего объяснять, это долгая история. – Она пожала плечами, стараясь справиться с потрясением и держаться как ни в чем не бывало.

– Слишком долгая, чтобы поделиться со мной?

Салли кивнула и стиснула зубы, подумав о неизбежных последствиях своей пропажи.

– Вы не знаете, что мне надо сделать, чтобы забрать багаж из самолета, мистер Маккензи? – спросила она.

– Есть разные способы. Мы можем навести справки.

Он сказал «мы». Значит, не собирается оставить ее на произвол судьбы – во всяком случае, пока. Почему-то Салли утешила эта мысль.

– Но... – его взгляд задумчиво остановился на ней, – возможно, здесь нет особой необходимости. Все зависит от вас. Я могу предложить вам нужную сумму, достаточную для вашего путешествия.

– Как вас понимать? Вы мне дадите деньги в долг?

На вопрос он ответил вопросом:

– Сколько вы потеряли? Она назвала сумму.

– Денег на все время не хватит, но я надеялась там подработать, чтобы было на что прожить. Я, знаете, отправилась в это путешествие, – пустилась она, сама не зная почему, в объяснения, – отчасти по личным причинам. Когда мой покойный дед... – она на мгновение умолкла, вспомнив седого добродушного старика, которого так любила в детстве, – так вот, когда дедушка был молодым, он решил побывать в Новой Зеландии. Добирался он туда на корабле, никаких реактивных самолетов в ту пору не было. Он прожил там пять лет, и ему так понравилась страна, что не хотелось возвращаться домой.

– Выходит, это сентиментальное путешествие?

– Вроде того. – Она нахмурилась. – Да, так оно и есть. – Из ее груди вырвался непроизвольный вздох, она устало улыбнулась. – Я не могу взять у вас деньги, мистер Маккензи, но все равно спасибо, что вы их предложили.

– Поймите, я...

– Не имеет смысла. Я не сумею вернуть вам долг. Все мои сбережения ушли на билет, а того скромного запаса, который у меня был, я, получается, лишилась. Это правда, а уж ваше дело, поверите вы мне или нет.

– Я вам верю, – кивнул он головой. – С какой стати мне вам не верить?

Тут как раз по громкоговорителю сообщили, что самолет, на который Салли взяла билет, скоро вылетает и пассажирам нужно срочно проследовать на посадку.

Она посмотрела на Макса Маккензи, и в ее глазах мелькнул откровенный страх.

– Мой багаж! Без него я не смогу вернуться домой. Его уже погрузили в самолет. Там все мои вещи. Что мне делать?

– Билет сейчас у вас? – отрывисто спросил он. – Хорошо. А что касается наличности, то я ведь вам предложил взять у меня в долг. – Он поднял ее чемодан, а другую руку подал Салли, которой больше ничего не оставалось, как встать и двинуться вслед за ним.

У таможенного контроля он протянул ей дорожную сумку, а сам направился к другому посту. Салли задержалась из-за стоявшего перед ней в очереди мужчины. Пройдя досмотр, она огляделась, но Макса поблизости не увидела. К трапу уже потянулась группка людей.

– Пассажиры клубного класса, удачливые ничтожества, – услышала она чьи-то слова.

Заметив в группе высокую фигуру, она догадалась, что это Макс. Подойдя ближе к самолету, она убедилась, что это и вправду он.

Сердце ее забилось. Человек, который в последние часы стал для нее поддержкой и опорой, ушел. Все это время Салли цеплялась за него, как за скалу, чтобы не утонуть в бурном море. Короче, она почувствовала, что лишилась друга. Он обещал ей выручить с деньгами, правда, это ничего не значит – бывает, и близкие люди дают обещания, не собираясь их исполнять. Но не только это, призналась она себе, заставило ее ощутить потерю, причем настолько сильно, что у нее даже защемило сердце.

Она потеряла самого этого человека, уравновешенного, независимого, внушающего доверие к себе, а главное – проявившего к ней участие. Второй поцелуй, пусть он и был показным, для журналиста, оставил след и на ее губах, и в сердце. Макс Мак-кензи обладал какой-то магнетической притягательностью, и она не смогла противостоять ей.

И тут Салли поймала себя на том, что думает о нем уже в прошедшем времени. Суетливая толпа оттеснила ее назад, но вот наконец она взошла по трапу и отыскала свое место в салоне. Оно оказалось рядом с проходом. Убрав свою ручную кладь, она огляделась по сторонам, пытаясь выяснить, где находится Макс.

По крайней мере, утешала она себя, они в одном самолете. Но столь известный человек, должно быть, успел забыть о своей ничем не примечательной спутнице, и, возможно, она его больше не увидит.

– Мисс Дирлав!

Салли открыла глаза, услышав, как кто-то мягко окликнул ее. С надеждой вскинула она глаза на подошедшего. Сердце застучало в груди сильнее, чем все моторы самолета. Нет, это не сон, ведь она не спала.

– Простите, если разбудил... – начал было Мак-кензи.

Она покачала головой.

– Я задумалась, вот и все.

Он наклонился и оперся рукой на подлокотник ее кресла. Она уловила легкий и приятный запах, заметила, как изогнулись его брови. Увидела тонкие морщинки у верхней губы, резко очерченные скулы и решительный подбородок. Вдруг черты его лица показались ей такими дорогими, что у нее сладко заныло сердце.

Он осмотрелся по сторонам. Как хорошо, что он не может прочесть ее мысли, мелькнуло у нее в голове.

– У вас, оказывается, место в салоне для курящих. Вы курите? Нет? А человек, сидящий рядом со мной, курит, и его рассердило, что он по ошибке очутился среди некурящих. Он пытался поменяться, но безуспешно. Я сказал ему, что попробую договориться с вами. Вы не против?

– Я... я с удовольствием пересела бы, но... – У нее уже язык не поворачивался повторять одно и то же. – У меня нет...

– Вам не придется доплачивать, вы просто пересядете. И оба окажетесь в выигрыше.

Салли от радости чуть не запрыгала. Будь ее воля, она пустилась бы в пляс прямо здесь, в проходе. Да, конечно! – захотелось выкрикнуть ей.

– Нет, я не возражаю, – любезно проговорила она, хваля себя за самообладание.

Макс дотянулся до верхней полки и снял ее дорожную сумку. Он ее уже запомнил, с умилением подумала Салли и покорно пошла следом.

Курящий пассажир с пылом объявил, что «навеки ей благодарен». Салли уютно устроилась в кресле и ощутила себя на седьмом небе. Теперь она сидит рядом с человеком, которого и не мечтала снова увидеть.

– Все хорошо? – поинтересовался Маккензи, и она кивнула головой. Он достал из кармана кресла залитую апельсиновым соком газету и уткнулся в нее.

Ни у одного мужчины, подумала Салли, бросив взгляд на его профиль, нет таких длинных ресниц и такого мужественного, приковывающего к себе внимание лица.

– Вас не рассердит мой вопрос? – робко проговорила она. – Это пятно на вашей рубашке... оно, кажется, отошло. Вам удалось его оттереть?

– Какая наблюдательная женщина, – сухо откликнулся он. – Я успел купить новую рубашку, пока вы ходили пудрить нос. Запачканная лежит у меня в чемодане.

– Позвольте мне заплатить за вашу новую рубашку... – начала было она, но тут же осеклась, вспомнив о потерянных деньгах и решив, что ее предложение прозвучало весьма нелепо.

Он сразу все понял и ухмыльнулся в ответ, коснувшись ее плеча.

– Я ценю ваше предложение, но, даже если бы у вас были деньги, неужели вы думаете, что я бы согласился?

Пытаясь унять волнение, Салли нервно расстегнула сумочку. Ее бросило в жар, когда он прикоснулся к ней кончиками пальцев. Ей показалось, что ее плечо задымилось. Она вынула пудреницу, открыла крышку и, перед тем как попудриться, всмотрелась в зеркальце. Круглое лицо, и особенно нос, немилосердно блестело, хотя это, без лишней скромности признала она, не портило общего благоприятного впечатления. Пухлые губы, против обыкновения, плотно сжаты, над верхней губой застыли капельки пота. Да, ей пришлось много пережить за день, и нервное напряжение по-прежнему сказывалось. Однако больше всего ее беспокоило другое – как бы там ни было, а она летит в Новую Зеландию без гроша в кармане.

Какая досада, ее волосы в полном беспорядке, хотя перед отъездом она сделала стрижку, чтобы не возиться в дороге. Придется заняться ими позже, не прихорашиваться же сейчас, когда Макс Маккензи сидит рядом. Он, конечно, насмешливо поднимет брови и улыбнется ее женскому тщеславию. А что он воспримет это именно так, она была уверена.

– Закончили? – Он искоса посмотрел на нее и сложил газету. В его тоне угадывалась некоторая неуверенность.

– Да, благодарю вас. Не совсем, – уточнила она, – но...

– По-моему, вы прекрасно выглядите. Скажите мне, – он отложил газету в сторону, – кем вы работаете?

– Я... я была учительницей английского. В старших классах. – Он кивнул, и она мечтательно продолжила: – Однажды я посмотрела в окно классной комнаты и подумала: наверное, там больше жизни, чем здесь. Там целый мир, и он ждет меня.

– И вы ушли из школы?

– Да. И никогда еще не была так свободна.

– И решили повторить странствия своего деда?

Салли кивнула.

– Я прочла его воспоминания, которые никогда не публиковались. Он так замечательно все описал, что я сказала себе: когда там окажусь, то непременно проеду все двенадцать тысяч миль и увижу все, что он видел столько лет назад.

– Теперь там очень многое изменилось, – предостерег ее Макс.

– Вот это я и хочу выяснить. А что заставило вас отправиться на другой конец света? – Она с любопытством взглянула на него. – Может быть, там живут ваши родные, как и у многих других пассажиров? – Макс Маккензи заколебался, и она предположила, что для его молчания есть причина. – Можете не отвечать, мистер Маккензи, это в принципе не мое дело.

Она раскрыла лежавший рядом журнал, но он взял ее руку в свою и задержал. Ей было приятно это прикосновение, к ней вернулось то же ощущение, что и при поцелуях.

Ее предположение, будто вопрос показался ему бестактным и назойливым, не подтвердилось.

– Да, мои родные живут здесь и там, в Северном и Южном полушариях. Но причина моей поездки другая. – Он вытянул ноги, скрестил руки и откинул голову на спинку кресла. Впервые за время их встречи Салли увидела, что он расслабился и стал выглядеть не таким недоступным, как прежде. – Теперь вам известно, что я писатель? Да вы же видели, – скупо усмехнулся он, – как одна из моих фанаток буквально набросилась на меня. Так что представляться мне вам не надо.

Мне нравится его улыбка, подумала Салли, радуясь неожиданному повороту судьбы, предоставившему ей место рядом с этим человеком.

– А книга, на которой вы поставили автограф для Хенни Керзон... это ваша последняя? – спросила Салли робко, опасаясь, что преступает черту дозволенного и Макс даст ей от ворот поворот.

– Да, – спокойно отозвался он. – И это одна из причин, по которой я задумал эту поездку. Хочу там прорекламировать книгу и заодно повидать родных. Ну, ладно, хватит обо мне. Я обещал вам финансовую помощь. Если я дам вам чек на нужную сумму в новозеландских долларах, равную пропавшей...

Салли покачала головой.

– Я уже говорила вам, мистер Маккензи: я не смогу ее вернуть.

– Вы оказались здесь, в этом самолете, летящем на другой конец света, – сказал он, закрыв глаза и сложив руки. – Если я сдамся и не стану больше предлагать, интересно, как вы заработаете деньги? Никто не предоставит вам крышу над головой и никто ничего не продаст, какие бы расписки в счет будущей уплаты вы ни предъявляли, какие бы обещания ни давали.

– Что ж, я вам отвечу, – откликнулась Салли. – Я... я просто не знаю. У меня нет ни одной кредитной карточки, и я прекрасно понимаю, что не сумею расплатиться по поступившим счетам. Но и влезать в долги принципиально отказываюсь.

Он кивнул, не меняя позы. Похоже, он задремал, подумала Салли. Макс так долго молчал, что она как-то сникла, решив, что у него пропал к ней всякий интерес.

– Спасибо, – со вздохом пробормотала она, – за ваше щедрое предложение и желание меня спасти. Но скажу честно, я не знаю, как и когда в обозримом будущем сумею с вами расплатиться.

– Я могу подарить вам эту сумму. Как вы к этому отнесетесь?

– Вы хотите сказать, – с ужасом переспросила Салли, – что дадите мне деньги просто так? – Она отчаянно затрясла головой, и растрепавшиеся пряди волос упали ему на лицо. Убрав их со щеки, Макс кивнул. На тонко очерченных губах появилась улыбка, но Салли так и не поняла, что его позабавило: то ли взбунтовавшиеся волосы, то ли ее испуганный вид.

– Вы не против? – Его губы вновь тронула усмешка.

– Разумеется, против. Но благодарю вас. Большое спасибо.

– Какая редкость, какое чудо, – с иронией пробормотал он, – женщина, отказывающаяся от денег, которые ей безвозмездно предложили.

Последовала очередная затянувшаяся пауза, и Салли решила, что он заснул. Когда он открыл глаза, она от неожиданности вздрогнула. Он повернул голову.

– В таком случае пусть это будет долгосрочный заем. С полной свободой действий и без ограничений во времени.

– Не стоит, мистер Маккензи, – повторила Салли, придя в отчаяние от его нежелания понять. – Я уже говорила вам, что никогда не сумею...

– Отплатить мне? Есть еще один способ. – Он выпрямился и посмотрел ей прямо в глаза. – Вам нужна работа. А мне во время путешествия понадобится секретарь. Одна девушка, знакомая моей тетки, согласилась на это, но не сдержала обещание. Мне просто необходимо найти ей замену. И я предлагаю вам, мисс Дирлав, стать моим секретарем.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Салли проснулась от телефонного звонка, донесшегося из соседнего номера. Долгий полет, толчея в аэропорту, поездка в город на большой машине, ждавшей появления Максимилиана Маккензи, – все слилось в ее сознании, пока она разглядывала непривычный пейзаж и пыталась побороть сонливость.

Их встретила темноглазая смуглая девушка. Она тепло поздоровалась за руку с Максом и была явно удивлена, что он приехал не один.

– Кери Окиру. Я представляю вашего издателя в Окленде. Вы меня помните? – Выслушав заверение Макса, что он не забыл ее, девушка ослепительно улыбнулась. – Добро пожаловать, мистер Маккензи. Глава фирмы в Лондоне сказал, что вы приедете один, но... – Она обернулась к Салли и, не меняя выражения лица, пожала руку и ей с такой же теплотой.

– Это Сара Дирлав, – познакомил их Макс. – Она согласилась стать моим секретарем и тем самым восполнила потерю Дженни Петгс.

Кери кивнула, откинув густые, черные как смоль волосы.

– Мы подыскали вам секретаря, но, кажется, вы нас опередили и нашли замену. Рада встретиться с вами, мисс Дирлав.

– Пожалуйста, называйте меня Салли, – торопливо вставила Салли. – Я не люблю формальностей, а имя Сара мне не идет, если вы поняли, о чем я говорю. – Кери засмеялась и продолжала улыбаться, пока Салли объясняла ей, как случайно стала секретарем Макса Маккензи...

Сейчас, лежа в кровати, Салли чувствовала, что ей стоит еще немного поспать. Однако лучше перебороть себя, иначе она еще долго не оправится от последствий перелета и смены часовых поясов, к чему ей придется приспосабливать свои «внутренние часы». Она мысленно вернулась к тому моменту, когда Макс предложил ей стать секретарем.

– Я буду путешествовать, – сказал он, – а значит, вы сможете повидать страну, как и планировали. Предстоит много встреч, переговоров, визитов и раздач автографов. Плата за работу, – сообщил он, – вполне достаточная для вашего путешествия по стране, возможно, у вас даже что-то останется, и вы потратите деньги на личные нужды. Ну, мисс Дирлав, – он наклонился к ней, – как вы на это смотрите?

Салли открыла было рот, собираясь ответить, что она сомневается, удастся ли ей справиться с ролью секретаря, но Макс тут же заявил:

– Впрочем, я отказываюсь принимать возражения. Никаких «нет». Когда вы узнаете меня получше, то поймете, что я твердо следую цели, невзирая ни на какие обстоятельства.

Когда она лучше узнает его?

– Но вы не понимаете, – запротестовала Салли. – Я готовилась стать учительницей и какое-то время была ею, а не...

– Вы умеете печатать на машинке?.. Умеете? Тогда в чем проблема?

– Я готовилась стать, – попыталась она обобщить, – если можно так выразиться, независимо мыслящей личностью и стремилась воспитать это в своих учениках. Я не привыкла автоматически выполнять указания, как это свойственно хорошим секретарям.

– Вы изобретаете оправдания и воздвигаете преграды, не имеющие или почти не имеющие отношения к делу. К тому же... – он передвинулся и хмуро посмотрел на нее, – я не знаю, что мне делать с секретаршей, даже если она исполнительна и привыкла все записывать в блокнот. Разве что... – В его глазах зажегся чувственный огонь, и он снова взглянул на успевшую причесаться Салли. – Я не диктую свои романы, – сказал он, очевидно решив не откровенничать. – Я пишу от руки. Я человек творческий и завишу от вдохновения. Мне нужен вполне определенный секретарь, поэтому я и обратился к вам.

– А это не синекура? Может быть, вы просто хотите мне помочь? Вам действительно необходимо...

– Как я уже пояснил, – перебил он ее с подчеркнутым спокойствием, – это работа и я действительно в ней нуждаюсь. Итак?

– Я... я постараюсь. Но...

– Никаких «но». – Он протянул ей руку. – Идет?

Салли подала ему руку и ощутила нервную дрожь, когда рукопожатие затянулось. Макс с улыбкой глядел на нее. У Салли возникло ощущение, будто самолет перевернулся в воздухе и падает вниз. На самом деле это случилось с ее сердцем...

Салли заставила себя проснуться, когда услышала, что кто-то с силой постучал в дверь. Она вскочила с кровати и, взяв простыню, завернулась в нее, проклиная себя за то, что от усталости не разобрала вещи и не вынула из рюкзака одежду.

Макс стоял в коридоре и держал в руке конверт. Он оглядел Салли и слегка улыбнулся ее странному одеянию, а затем спросил, подняв брови:

– Я могу войти?

– К сожалению, я не одета, – нерешительно откликнулась она, но приоткрыла дверь, пропуская его внутрь. Длинная простыня волочилась за ней вдоль кровати. – Весь мир, – она жалобно посмотрела сквозь свисавшие на лицо пряди нерасчесанных темно-каштановых волос, – словно сдвинулся с места. Я никак не могу приспособиться ко времени в этой части света, а о своих ощущениях уж и не говорю, – вздохнула она. – Совсем потеряла ориентацию.

– Поверьте мне, это пройдет. – Он огляделся по сторонам. – Вам понравился номер? Жалоб нет?

– Да и нет. Как я могу жаловаться, если, покидая дом, вообще собиралась поселиться здесь в каком-нибудь молодежном общежитии? Ни на что другое у меня бы просто не хватило денег. И вот я здесь, в такой роскоши! И вновь благодарю вас за это.

Макс опять улыбнулся и протянул ей конверт.

– Это ваше жалованье, а точнее, аванс. Не возражайте. Как мой секретарь, вы будете вращаться в rex кругах, куда, наверное, мечтали попасть, отправляясь в путешествие. Купите себе обновки, да и все, что понравится.

– Я... – Салли независимо расправила плечи, но тут же съежилась, – я догадываюсь, что ничего иного мне не остается. Вы правы. Одежда у меня сугубо практичная, легко стирается, ее не надо гладить. Понадобятся... – она посмотрела на него, затем отвернулась, подумав, стоит ли продолжать, но потом решилась, – понадобятся годы, прежде чем я смогу купить себе что-нибудь нарядное.

Кажется, он ожидал большего, но это было все, на что она могла пойти в своих откровениях. Остальное заперто в глубинах ее существа, а ключ потерян.

Она вновь взглянула на него. До этого она сидела рядом с ним, стояла около него, шла за ним. А теперь он возвышался перед ней, рослый и широкоплечий, стройный и необычайно привлекательный. Собственно, впервые она увидела его таким, каков он есть на самом деле.

Костюм сидел на нем безукоризненно, красный галстук контрастировал с темной тканью пиджака. В выражении лица угадывалось некоторое высокомерие. Она заметила две резкие складки, сбегавшие от губ к челюсти, морщину на переносице и выдвинутый подбородок. Твердо очерченный рот красноречиво свидетельствовал о том, что этот человек не терпит возражений, а в ярко-голубых глазах светился ум. К тому же они смотрели чуть цинично, словно говоря, что он уверен в своем превосходстве над окружающими и готов его отстаивать, но в то же время способен к дружескому участию и помощи.