Текст книги "Недоступный мужчина"
Автор книги: Лилиан Пик
Жанр:
Короткие любовные романы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
– Хорошо, – согласилась она вслух, – один коктейль. Потом мне действительно надо домой.
Вернулась миссис Смит, и Уоллес отвез Розали в маленький тихий паб, где, по его словам, не было опасности, что их кто-то узнает. Они выпили несколько коктейлей. Когда Розали посмотрела на часы, было уже гораздо позже, чем она рассчитывала. Она встала.
– Пожалуйста, Уоллес, мне правда пора.
На парковке было темно. Как только дверцы машины захлопнулись, Уоллес грубо притянул Розали к себе.
– Поцелуй меня перед отъездом, милая. Я настаиваю.
Его голос был хриплым, изо рта пахло алкоголем. Она закрыла глаза, начиная понимать, о чем говорил ей Адриан.
– Только... только один поцелуй, – пробормотала Розали, надеясь его ублажить.
Его поцелуй оказался гораздо сдержаннее, чем она ожидала.
– Это только предварительный, – прошептал он ей на ухо.
Когда они доехали до ее улицы, Мэйсон слегка протрезвел.
– Пожалуйста, не говори, что я отбил у тебя желание видеться с моей дочерью, – попросил он, целуя ее пальцы. – Пожалуйста, скажи, что скоро снова приедешь.
Розали согласилась ради его дочери, горя желанием выбраться поскорее из машины. Наконец вылезла, и он уехал.
Машина Адриана все еще стояла возле дома. Розали чуть не рухнула в обморок, услышав голос матери:
– Розали, милая, зайди в кабинет, прежде чем поднимешься наверх.
Она открыла дверь кабинета. Мать посмотрела на нее и нахмурилась.
– Устала, дорогая?
Адриан поднял голову от бумаг, и на его лице появилась циничная ухмылка. Розали с трудом удержалась, чтобы не залепить ему пощечину.
– Немножко. Ты собиралась мне что-то сказать?
– Только то, что звонил Никол. Он хотел узнать, можно ли ему прийти завтра вечером. Я сказала, что можно, но если ты соберешься уходить, то ему позвонишь.
– Я уйду. К Марион. Мы хотим спланировать маршрут похода на каникулах.
– Правда? Звучит заманчиво, детка. Решили, куда пойдете?
– Наверное, в Йоркшир, посмотрим достопримечательности.
– Йоркшир? А вы, Адриан, разве не туда едете в каникулы? Ведь там живет ваша мама?
Он безразлично кивнул:
– Да, на границе графства.
Франклин улыбнулся дочери:
– Может, вы встретите там Адриана.
Но Адриан тут же отверг эту возможность:
– Это весьма маловероятно. Йоркшир – большое графство.
Розали прикусила губу.
– Пойду позвоню Николу. Он может зайти послезавтра вечером.
Она вышла из комнаты и набрала номер Никола.
– Привет, дорогой. – Розали старалась говорить как можно громче. – Извини, завтра вечером меня не будет, но я с удовольствием встречусь с тобой в четверг.
Они поболтали несколько минут и попрощались. Розали пошла к себе в комнату и села за работу. Когда отец позвал ее снизу, сообщив, что Адриан уходит, она не ответила. Он позвал еще раз, потом Розали услышала его слова:
– Никак не докричусь. Хочешь подняться?
– Да нет, что вы, – громко ответил Адриан. – Зачем мне это? Для меня не имеет ни малейшего значения, ответит она или нет. – И, пожелав Саре и Франклину спокойной ночи, уехал.
Глава 5
В тот вечер, когда должен был прийти Никол, Адриан привел Джейн. Розали работала у себя в комнате и ждала Никола, когда услышала, как отец впустил их в дом. Высокий голос Джейн и ее слишком бодрый смех отчетливо доносились до второго этажа, совершенно заглушая спокойный, негромкий голос Адриана. Они направились в кабинет, по дороге он над чем-то засмеялся.
Когда звонок прозвенел снова, Розали сбежала вниз и приветствовала Никола с радостью, которой и сама удивилась. Она понимала, что это что-то вроде компенсации, но он решил, что ее чувства искренни. Поэтому подхватил ее на руки и кружил, пока она не начала хохотать и умолять его поставить ее на землю.
Из-за двери кабинета высунулась голова отца.
– Что за суматоха? – добродушно осведомился он, а они поспешно отстранились друг от друга. – О, прошу прощения.
Дверь снова закрылась, отец что-то сказал, и в кабинете все засмеялись. Розали поняла, что он рассказывает о том, что только что увидел, и испытала приятное чувство реванша. Она взяла Никола за руку и повела в гостиную, где он снова ее поцеловал.
– Знаешь, ты загадочная девушка. То горячая, то холодная. Иногда мне кажется, что ты безумно влюблена в меня, а в следующую минуту я гадаю, помнишь ли ты вообще о моем существовании.
Розали отодвинулась.
– Прости, Никол. Я... я и сама не могу этого объяснить, честное слово.
– Ничего страшного, так приятно, когда ты даешь мне зеленый свет, что я готов смириться со странными задержками на перекрестках.
Они поговорили о его работе, и он перешел к сплетням про школьных преподавателей. Через какое-то время дверь открылась, и на пороге появился отец Розали.
– Я не помешал? Очевидно, нет. – Франклин вошел в комнату. – Никол, у меня тут юная леди, которая жаждет с тобой познакомиться. Заходите, дорогая моя. – Он шагнул в сторону. – Никол, это моя секретарша, Джейн Хейлвуд. А это, Джейн, тот самый мистер Дентон, о котором мы только что говорили. Мы слышали, как ты пришел, Никол, и, когда я назвал Джейн твое имя, ей показалось, что она его уже где-то слышала.
Никол все это время с наслаждением разглядывал большие, по-детски распахнутые глаза и аппетитную фигурку стоявшей перед ним девушки. Наконец очнулся и протянул ей руку, которую она пожала с невинной улыбкой.
– Мне кажется, мистер Дентон, что мой отец – один из ваших студентов. Если, конечно, вы – тот самый мистер Дентон, который преподает французский и немецкий в городском Центре образования для взрослых.
Никол обнаружил, что все еще держит Джейн за руку, и со смущением выпустил ее. Услышав за спиной какой-то приглушенный звук, Розали обернулась и увидела Адриана, с самодовольным видом прислонившегося к дверному косяку.
Франклин направился к выходу.
– Я оставлю вас прояснять подробности. Розали, когда сможешь, свари нам кофе, хорошо?
Она кивнула. Никол тем временем говорил:
– Да, именно так. Кажется, я помню мистера Хейлвуда. Он невысокого роста, в очках, с темными волосами?
– Тем, что от них осталось, – улыбнулась Джейн. – Да, это мой отец. Ему будет очень любопытно узнать, что я познакомилась с вами.
Никол жестом предложил ей сесть на диван.
– Присаживайтесь, мисс Хейлвуд. Расскажите мне, каковы его успехи.
Розали извинилась и протиснулась из комнаты мимо Адриана, который не сдвинулся ни на дюйм, хотя и видел, что она хочет выйти. Она одарила его испепеляющим взглядом, но с тем же успехом могла бы посмотреть так на статую. Занявшись кофе, Розали мрачно улыбнулась. Вот и покончено с верностью девушки Адриана. Она оказалась такая же ветреная, как Никол.
Адриан подошел к двери кухни:
– Я помогу тебе.
– Нет, спасибо. – Она надеялась, что холод в ее голосе отпугнет его. – Я сама справлюсь. Отправляйся к своей девушке.
Он странно посмотрел на нее:
– В данный момент я так же не нужен в гостиной, как и ты. Так что я помогу тебе.
Его тон не допускал возражений. Он расставил на подносе чашки, нашел сахар и печенье. Его близость подавляла Розали. Наконец, забыв все обиды, она повернулась к нему – у нее больше не было сил выносить их молчаливую ссору.
– Адриан, – умоляющим голосом произнесла Розали, но он отказывался смотреть на нее. – Пожалуйста, ты можешь выслушать меня?
– Можешь говорить. Но это не значит, что я буду слушать.
Завладев его вниманием, она накрыла его руку своей ладонью, и он замер.
– Ты... поверишь мне, если я скажу, что возобновила мою... мою дружбу с Уоллесом только ради его дочери? Она такой несчастный ребенок, ей так не хватает матери – я прекрасно понимаю, как она страдает.
Крэйфорд отшатнулся от нее, словно ее прикосновение его обожгло.
– Ты знаешь, как она страдает? Ты считаешь, что ты это знаешь, имея таких чудесных родителей? Ты говоришь несусветную чушь! – Он говорил так яростно, что она отпрянула, прикрыв глаза, чтобы не встречаться с его опаляющим гневным взглядом. – Позволь, я кое-что скажу тебе, Розали. Ты очень здорово подвела меня, и я не могу тебе больше верить. Я не знаю, почему ты считаешь, что меня интересуют твои поступки. Ты не обязана объяснять мне свои действия. Твои занятия, я имею в виду это слово в самом широком смысле, – это исключительно твоя забота, а не моя. С этого дня и впредь наши жизни – как две параллельные линии, уходящие в бесконечность, не соприкасаясь и не пересекаясь. Ясно?
Теперь и она разозлилась:
– А с чего ты решил, что я когда-либо хотела, чтобы наши жизни соприкоснулись? Какой толк от друга, если его доверие настолько хрупкое, что стоит сделать доброе дело для маленького ребенка, как его доверие – трескается и рассыпается, словно... словно тонкий лед? – Ее слова явно не произвели на него впечатления, и Розали не смогла сдержать слезы. – Моя совесть чиста, а, на мой взгляд, это самое главное. Если ты можешь осуждать меня без реальных доказательств, как и остальные, значит, твоя дружба, не говоря уже о чем-то еще, ничего не стоит.
Он повернулся и посмотрел ей в глаза.
– Слушай, давай разберемся раз и навсегда. Отношения с Уоллесом Мэйсоном – это твое личное дело. Если теперь ты намертво привязана к одному из членов его семьи, то это, скорее всего, произошло потому, что ты сама того хотела. Ты могла не слушать его мольбы или забыть про них, как про подлые уловки, каковыми они и являются. Он большой мастер обеспечивать себе услуги женщины, которая ему нужна. – Адриан неприятно улыбнулся. – Видимо, заполучить тебя оказалось чуть потруднее, чем остальных. Но поверь мне, мышеловка заряжена, и сыр в твоем случае – его собственная дочь. Но все равно это сводится к одному и тому же. Он тебя хочет, и он тебя получит. – Лицо Адриана застыло, будто изваянное из мрамора. – Кофе готов? – Он бросил на нее мимолетный взгляд и вдруг сказал: – Послушай, сделай что-нибудь с лицом. Нельзя идти к остальным в таком виде. Я отнесу кофе твоим родителям в кабинет, потом второй поднос – в гостиную. За это время возьми себя в руки.
Его резкий голос жалил ее. Она поднялась наверх причесаться и подкраситься. Потом спустилась в гостиную. Джейн сидела в кресле, Никол – на диване. Розали устроилась рядом с Николом, холодные глаза Адриана наблюдали за ней. Она надеялась, что ей удалось скрыть следы слез, но ей казалось, что Никол и Джейн ничего не заметили бы, даже если бы она до сих пор безутешно рыдала. Адриан, откинувшись на спинку кресла, наблюдал за своей девушкой и приятелем Розали с таким видом, словно перед ним разыгрывался особенно занимательный спектакль.
Никол записывал адрес Джейн в ежедневнике.
– Передайте вашему отцу, что я заеду повидать его. Если ему так трудно справляться с заданиями, я с удовольствием окажу ему дополнительную помощь.
– Вы очень добры, мистер Дентон. Понимаете, он ведь учит эти языки не для развлечения. Он очень часто ездит по делам за границу, ему необходимо общаться на этих языках. Отец наконец понял, как неудобно постоянно таскать за собой переводчика. – Джейн грациозно откинулась на спинку кресла, улыбнувшись с глубоким удовлетворением, потом повернулась к Розали: – Ты идешь на вечеринку для работников колледжа?
– О, я чуть не забыла про нее, Джейн. Это будет в конце семестра? А ты пойдешь?
– Она идет со мной, – тихо произнес Адриан. – Джейн знает, что я не танцую, но все равно ее это устраивает.
Джейн посмотрела на него так, словно он уже принадлежал ей.
– Я с ним поужинаю, и мне этого будет более чем достаточно. Я даже не против просидеть все танцы – ведь я буду в такой хорошей компании.
Никол взял Розали за руку.
– А ты не собираешься пригласить меня, милая?
– Ну разумеется, Никол. У меня и мысли не было пойти с кем-то другим.
Он похлопал ее по руке и сообщил Адриану:
– Розали божественно танцует. Вы много потеряете, если не станцуете с ней.
– Не сомневаюсь, – сухо отозвался тот. – Но, говорят, в жизни существуют вещи, которых лучше не иметь, чтобы потом не сожалеть о них. – При этом Адриан посмотрел прямо на Розали, и она поняла, что именно он имеет в виду.
Она вернула ему вызов, придвинувшись ближе к Николу. Тот обнял ее, а Адриан внезапно поднялся.
– Может, пойдем обратно в кабинет, Джейн?
– Ну конечно, Адриан. Извините, пожалуйста, я ведь пришла сюда работать, а не болтать. Приятно было познакомиться, мистер Дентон.
Никол поднялся, протянул ей руку:
– Мы еще встретимся с вами, мисс Хейлвуд, не так ли?
Его глаза выражали и другой вопрос, но прежде, чем Джейн успела ответить, Адриан обнял ее за талию и увел из комнаты.
Розали вернулась к обедам в компании Уоллеса. У нее не было другого выхода. Она не могла обедать с Адрианом, поскольку каждый раз, когда входила в столовую, он намеренно отворачивался.
Кроме того, она стала частым гостем в доме Уоллеса. Подружившись с Мелани, Розали с волнением задумалась, не начала ли она занимать место матери девочки? Уоллес часто целовал Розали на прощание, и ее беспокоило, не начали ли его знаки внимания выходить за рамки барьеров, которые она воздвигла между ними. Она чувствовала его нетерпение, когда не отвечала на эти поцелуи .
Мелани так привыкла рассчитывать на нее, что Розали оказалась перед дилеммой. Ради девочки она не могла перестать появляться в доме Уоллеса. Но с другой стороны, понимала, что не сможет ходить туда и дальше, если его претензии на нее перейдут границы. Тогда ей придется вообще порвать с ним всякие отношения. Розали начала подозревать, что Уоллес действительно схитрил, как и говорил Адриан, и что тактика, которую он применил к ней, заставив почувствовать моральный долг перед Мелани, – это не что иное, как намеренно расставленная ловушка. Но она не знала, что с этим делать, и просто пустила все на самотек в надежде, что ситуация разрешится сама собой.
Пропасть между нею и Адрианом вряд ли могла бы быть глубже. Он едва замечал ее существование. Когда они встречались в коридоре, Адриан обычно притворялся, что не замечает ее. Сердце Розали разрывалось на части, но она уговаривала себя не быть дурой. Он ведь предупреждал: «Я женонепроницаем. Я исключил женщин полностью. Точка». И твердо придерживался своих слов.
Однажды в обед Розали зашла повидать Марион и заодно подождать, когда освободится Уоллес, чтобы идти в столовую, и обнаружила, что у подруги гостья.
– Мелани, – она протянула девочке руки, – как здорово, что ты пришла!
Мелани подбежала и крепко прижалась к ней.
– Она очень застенчивая девочка, – поведала Марион. – Она и двух слов мне не сказала, да, Мелани?
Мелани прижалась личиком к пиджаку Розали. В этот момент вошел Уоллес. Увидев дочь, держащуюся за Розали, он улыбнулся теплой, интимной улыбкой, и она заметила, как Марион поспешно отвела глаза.
– Как видишь, Розали, – сказал Уоллес, – у нас к обеду гость. Последние два дня Мелани не ходила в школу из-за простуды, и я решил побаловать ее – привести сюда пообедать.
Мелани, возбужденно подпрыгивая, прошла между ними весь коридор, но, как только они вошли в двери столовой, крепко вцепилась в их руки и опустила глаза, отгородившись таким образом от любопытных глаз, невысказанных вопросов, потрясенных лиц. Так же поступила и Розали, особенно стараясь отгородиться от открытого неодобрения отца и презрения в глазах Адриана.
Мелани сидела спиной к морю лиц и болтала без умолку. А Розали к концу обеда уже стало все равно. Она смирилась с отчаянием, поселившимся в ее сердце, и могла только плотнее натягивать на себя ту броню, которую Адриан когда-то назвал «тоньше кожи».
Позже днем у Розали выдался перерыв, и она повела Мелани смотреть колледж.
– Совсем как в школе, – прошептала Мелани, глядя на студентов, сидящих за столами. – Но разве они не слишком большие мальчики, чтобы ходить в школу?
Розали эти слова показались забавными, учитывая то, что некоторые студенты действительно были взрослыми людьми й даже имели детей. Она сказала об этом Мелани, и глаза девочки удивленно расширились.
– Некоторые из них папы?
Ее изумление возросло, когда Розали добавила:
– А некоторые – мамы. Кстати о папах. Хочешь познакомиться с моим? – предложила Розали.
Мелани кивнула:
– И его креслом, которое крутится?
– Ну конечно.
Розали надеялась, что отец окажется один в кабинете. Она постучала. Он крикнул «Войдите!», и Розали втащила в кабинет застеснявшуюся девочку.
Адриан тоже был там.
– Извините.
Розали тут же собралась уйти, но отец велел ей остаться.
– Просто Мелани хотела с тобой познакомиться. – Розали чувствовала себя неуютно. Саркастический взгляд Адриана, казалось, прожигал ее насквозь, ей хотелось убежать и где-нибудь спрятаться.
– Это твой папа? – прошептала Мелани, указывая пальцем на Франклина.
– Да, я ее папа, юная леди. Как поживаете? – Франклин с серьезным видом протянул руку, и Мелани вложила в нее свою ладошку. – А как вас зовут? – Она сказала. – Ну что ж, поищем, нет ли у меня конфеты, Мелани? – Он пошарил в ящике стола и достал пакетик фруктового мармелада. – Я всегда храню конфеты на случай, если ко мне в гости зайдет маленькая девочка.
Мелани взяла конфету, а Розали мысленно поблагодарила отца за то, что он отнесся к ребенку с таким дружелюбием. Мелани бросила робкий взгляд на Адриана и шепнула Розали:
– А это твой братик?
Розали засмеялась. К ее удивлению, засмеялся и Адриан.
– Нет,это не мой братик. Это друг моего папы. У меня нет брата, но мне часто хотелось, чтобы он у меня был.
Франклин откашлялся и неопределенно протянул:
– Да, но...
– У меня тоже нет братика, – сообщила Мелани. – Папа говорит, что если бы у меня был братик, то мы бы все время с ним дрались.
– Пожалуй, он прав, – согласилась Розали. – Смотри, а вот кресло.
Мелани подошла к креслу и внимательно его осмотрела.
– Совсем как у папы. А оно крутится так же быстро?
– О, гораздо быстрее, – сказал Франклин. – Попробуй.
Девочка залезла в кресло, и он стал раскручивать ее все сильнее, пока она не завизжала от восторга. Даже Адриан забыл о своей сдержанности и улыбался. Пока отец развлекал маленькую гостью, Розали прошла в комнату Джейн. Адриан последовал за ней и встал у окна, бесцельно глядя на улицу.
– Привет, Джейн, – поздоровалась Розали. – Никол сдержал слово и помог твоему отцу с учебой?
– Конечно, Розали. Он так любезен. – Джейн опустила глаза на машинку. – Он заходит к нам довольно часто. – Она снова подняла глаза. – Он... он даже пару раз оставался ужинать. Разве ты не знала?
– Нет. Наверное, потому, что я... хм... нечасто вижу его в последнее время. – Розали улыбнулась. – Теперь понятно почему.
Джейн вгляделась в ее лицо.
– Ты не возражаешь?
– Разумеется, нет.
Адриан обернулся и сам убедился, что Розали совершенно искренне не испытывает возмущения оттого, что ее приятель пренебрегает ею. И тут из соседней комнаты раздался душераздирающий крик.
– Где Розали, куда делась Розали? – В детском голосе звучали ужас и одиночество. Розали слышала, как ее отец пытается успокоить девочку:
– Все хорошо. Она просто зашла вон туда.
Адриан не сводил глаз с Мелани, стоящей в дверях. Несомненно, подумала Розали, он не мог не заметить муку на детском личике, пока Мелани искала ее глазами, а потом бросилась к ней и вцепилась в нее так, словно не собиралась больше отпускать. Теперь-то он должен понять, что за проблема разрывает ее на части. Розали постаралась успокоить ребенка:
– Ну я ведь была рядышком, правда, милая? Я не бросила бы тебя, крошка. – Она прижалась щекой к мокрой щечке Мелани и обняла девочку. Одновременно попыталась посмотреть на Адриана, и, должно быть, что-то в выражении ее глаз заставило его резко выдохнуть, отвернуться. Когда Мелани наконец успокоилась, Розали взяла ее за руку. – Пойдем поищем твоего папу, детка. У меня занятие.
Выходя из отцовского кабинета, она поблагодарила его за то, что он впустил их. Франклин опустил глаза в свой блокнот и стал рассеянно что-то в нем чертить. Она надеялась, что он заметил мольбу о понимании в ее глазах и понял, что она пыталась ему сказать – что ее чистота осталась нетронутой, как и раньше, и что он может забыть свои сомнения на ее счет.
Оглянувшись назад прежде, чем закрыть дверь, Розали увидела Адриана, стоявшего к ней спиной. Его непривычно ссутулившиеся плечи и склоненная голова вызвали у нее желание броситься обратно, попросить прощения и у него.
Через несколько дней Розали застала Адриана одного в учительской. Он сидел за столом и читал; когда она вошла, бросил на нее быстрый взгляд. Розали положила вещи на другой стол и подошла к нему.
– Адриан...
Он посмотрел на нее и снова опустил глаза.
– Да?
– Я подумала, не сможешь ли ты мне помочь? – Он нетерпеливо шевельнулся, а она продолжила: – В четырнадцатой комнате вышло из строя оборудование. Я подумала, может, ты посмотришь, в чем дело?
– Какое оборудование? – спросил он, не поднимая глаз.
– Видеомагнитофон. Я в последнее время часто его использовала как подспорье для лекций, но он работает как-то странно. Он новый, так что, может, просто еще не разработался.
– А с чего ты решила, что я смогу определить, что случилось? Я не электротехник. Попроси кого-нибудь из электриков, пусть посмотрят.
– Я просила, Адриан, но они сказали, что у них все заняты. – Ее голос расстроено затих.
Он наконец взглянул на нее и пожал плечами:
– Тогда обратись на склад – что может быть проще? – Адриан наконец посмотрел ей в лицо. – Это не моя проблема. Найди кого-нибудь другого себе в помощь.
Уходя, Розали вдруг обратила внимание, что у него непривычно сонные глаза, а все тело словно обвисло от усталости. На полпути к двери она обернулась.
– Ты хорошо себя чувствуешь, Адриан? Ты какой-то бледный.
– О, – он раздраженно повел плечами, – ерунда. Может, простудился? Если тебе так интересно, у меня болит горло. – Его тон явно намекал ей, чтобы она не лезла не в свое дело.
Вошел еще один преподаватель, и Розали отправилась работать дальше.
На следующее утро она пришла на свое занятие в комнату четырнадцать. Студенты, сдвинув мебель в сторону, сидели на полу. Кто-то принес подушку, кто-то воспользовался газетами, кто-то распростерся в полный рост, как на пляже. Как только появилась Розали, все сели и привели себя в должный вид.
Она вытащила из портфеля надувную подушку, собираясь ее надуть, как вдруг один из студентов предложил ей помочь. Розали отдала ему подушку, и через минуту он вернул ее надутой.
– Надеюсь, она не лопнет, когда я на нее сяду? – спросила Розали, и все засмеялись. Потом поинтересовалась: – Вам нравится такой способ ведения лекции? Или вы предпочли бы сидеть на стульях, как положено?
Студенты заверили ее, что так им нравится гораздо больше.
– Что ж, тогда будем продолжать так делать, пока нам это разрешают вышестоящие власти. По крайней мере, до тех пор, пока в один прекрасный день к нам не заглянет директор!
В этот момент распахнулась дверь, и Розали испуганно обернулась. Вошел Адриан, и вся аудитория разразилась хохотом. Розали приложила руку ко лбу и сидела так, скрывая смущение и покрасневшие щеки, пытаясь взять себя в руки.
Адриан с легким удивлением поинтересовался, в чем шутка, и ему ответили:
– Она думала, что вы – директор и что сейчас отругаете ее за то, что мы сидим на полу.
– Хм, – пробормотал он себе под нос, – похоже, у нее привычка держаться ближе к полу.
Студенты рассмеялись его словам, и он добродушно отчитал их:
– Я имел в виду совсем не то, о чем вы подумали. – И этим он вызвал еще один взрыв смеха.
Розали настойчиво произнесла:
– Если будете продолжать так и дальше, все правление колледжа скоро придет посмотреть, что тут происходит, не говоря уже о директоре.
Студенты успокоились, а Адриан спросил:
– Вы не возражаете, мисс Пархэм, если я взгляну на видеомагнитофон? Насколько я понимаю, он вышел из строя?
Она поднялась с подушки, подошла к нему.
– Это очень любезно с вашей стороны, доктор Крэйфорд.
Розали объяснила, что произошло, когда она в последний раз попыталась включить видеомагнитофон, отдала ему инструкцию и предоставила его самому себе. Потом, снова устроившись на подушке, начала лекцию.
– Сегодня я хочу поговорить с вами о роли телевидения в современном мире, – сообщила она студентам. – Пока вы собираетесь с мыслями перед обсуждением, я поделюсь с вами некоторыми собственными соображениями. Недавно у меня был отличный повод оценить роль телевидения в моей жизни, потому что мой телевизор сломался – правда, с тех пор его уже успел починить один мой хороший, дорогой мне друг. – Из угла раздался грохот, и все, кроме Розали, обернулись посмотреть, как Адриан нагибается за отверткой, которая по непонятным причинам вдруг выскользнула из его пальцев. Она продолжила: – Только лишившись телевизора, я поняла его настоящую ценность. Потерять возможность смотреть его – это все равно что заложить кирпичом окно, причем окно, в котором можно отлично увидеть весь мир, стоит только щелкнуть кнопкой. Когда это окно исчезает, кругозор человека сужается буквально до четырех стен комнаты и домов напротив. До того момента, должна признаться, я не осознавала, как велика стала роль телевидения в нашей жизни. А теперь я хочу, чтобы вы сформулировали, как оно влияет не только на людей цивилизованного мира, но и на более примитивные народы. Кстати, именно телевидение показало нам, что такие народы существуют и в наши дни...
Началась дискуссия. Розали выступала в роли председателя, время от времени вставляла замечания, возвращая выступающих в нужное русло обсуждения, когда они слишком уклонялись от темы. Время от времени она высказывала свою точку зрения и, если она не совпадала с мнениями студентов, просила их четко объяснить, в чем именно они с ней не согласны. Постепенно в разговор втянулись все студенты, даже самые робкие.
Розали постоянно чувствовала присутствие Адриана. Она не могла избавиться от ощущения, что он прислушивается к каждому слову, произнесенному в аудитории. Часть ее хотела, чтобы он ушел, а другая отчаянно желала, чтобы он остался. Наконец Адриан подошел к ней. Розали поднялась и повернулась к нему лицом.
– Прошу прощения, что прерываю вас, мисс Пархэм, – официально обратился он к ней, – но, по-моему, мне удалось установить, что случилось с этим прибором.
Она подошла к видеомагнитофону, и он начал объяснять ей, что с ним случилось. Сначала Розали примерно понимала, о чем он говорит, но потом он углубился в дебри технического устройства видеомагнитофона, и она совершенно потеряла нить объяснения. Он, очевидно, почувствовал это и тихо осведомился:
– Вы, разумеется, понимаете все, о чем я говорю?
Она с тревогой вгляделась в его лицо и заметила еле наметившийся изгиб его губ. Улыбнувшись в ответ, ответила:
– Ну разумеется, доктор Крэйфорд, я понимаю все до последнего слова.
Она знала, что весь класс наблюдает за ними и слышит их разговор. Один из студентов вскочил и попросил:
– Объясните мне, сэр, я разбираюсь в видеомагнитофонах.
– И я тоже, – подхватил другой, и тут же Адриана окружили с полдюжины студентов, просивших объяснить им, в чем дело.
Он, словно извиняясь, посмотрел на Розали:
– Извините. Вы не против?
Она покачала головой.
– Будем считать, что это – часть курса обществоведения, – ответила Розали, смирившись с мыслью, что на оставшиеся десять минут придется предоставить класс в распоряжение Адриана. Теперь она наконец увидела, какой он хороший педагог, как терпеливо разговаривает со студентами.
– А теперь я должен принести мои искренние извинения мисс Пархэм за то, что фактически испортил ей урок. Мне, пожалуй, лучше ретироваться, пока она не отдубасила меня своей надувной подушкой, – произнес Адриан.
Под общий смех он собрал свои вещи. Студенты начали выходить из аудитории, направляясь на следующее занятие. А он обратился к Розали:
– Мисс Пархэм, теперь, когда я разобрался, что случилось с оборудованием, я передам информацию электрикам, и они пошлют кого-нибудь починить магнитофон. При данных обстоятельствах это не займет у них много времени.
– Вы очень любезны, доктор Крэйфорд. Спасибо, что зашли.
Аудитория опустела, и он тоже собрался уходить. Она критически его осмотрела:
– Ты все еще неважно выглядишь, Адриан. Как твое горло?
Он усмехнулся:
– Что тебя так беспокоит? Это не твоя проблема. Но ты права, я все еще неважно себя чувствую. Горло так и не прошло, время от времени побаливает.
– Может, тебе стоит сходить к врачу?
– Ох уж эти женщины! Нет, мне незачем ходить к врачу. На следующей неделе начинаются каникулы, и, как тебе известно, я на выходные уезжаю на север. Моя мать обеспечит мне любой уход, в котором я нуждаюсь. – Он направился к двери, но, обернувшись, добавил: – Все равно спасибо за заботу, Розали. Я это ценю.
Был вечер пятницы, колледж закрывался на каникулы, которые совпадали с весенними банковскими днями, и родители Розали уже уехали на неделю в Шотландию. Сама она должна была в воскресенье утром вместе с Марион отправиться в поход по долинам Йоркшира. И хотя ей ужасно хотелось хоть на время вырваться из рутины, ее огорчало, что теперь она долго не увидит Адриана.
Розали не успела попрощаться с ним. Он уехал домой раньше, и она упустила последнюю возможность. Уоллес сказал, что везет Мелани на неделю к своей матери. Позвонил Никол, чтобы пожелать удачного путешествия. Он не сказал, когда снова позвонит, и ей было немного обидно, что он так быстро забыл про нее – но это был всего лишь голос уязвленного самолюбия, не более.
Вечером Розали улеглась в кровать и стала думать, как ей вырвать Адриана из сердца. Любовь к нему обосновалась там так прочно, что ее удаление требовало недюжинных усилий. Она вспоминала восторги, охватывающие ее каждый раз, когда он целовал ее; потом начала гадать, зачем он вообще впустил ее в свою жизнь, тем более так ненадолго. Может, ей только показалось, что он тоже стал испытывать к ней глубокие чувства? Она взбила подушку, устраиваясь поудобнее, и решила, что, скорее всего, так оно и есть. Затем повернулась на другой бок, представила себе, что лежит в его объятиях, и незаметно уснула.
На следующее утро вскоре после завтрака зазвонил телефон. Розали подняла трубку.
– Извините за беспокойство, – произнес женский голос на другом конце линии, – но не проживает ли здесь мисс Пархэм?
– Розали Пархэм слушает.
– О, слава богу! Не знаю, помните ли вы меня, я – миссис Филдс, квартирная хозяйка доктора Крэйфорда.
– Да, конечно, миссис Филдс, я вас прекрасно помню.
– Я так рада, что мне удалось вас найти, милочка. Я нашла ваше имя в телефонной книге и набрала в надежде, что это именно ваш номер. Доктор Крэйфорд нездоров. Он лежит в постели, и я вызывала ему врача, хотя он и говорил, что врач ему не нужен. Доктор сказал, что он подхватил какой-то вирус, который добрался до его легких, и теперь у него температура и ужасный кашель. Дело-то вот в чем, милочка: я не могу постоянно присматривать за ним, у меня ведь есть собственный муженек, а вы, насколько я знаю, – единственная девушка, с которой он дружен и которая заходила к нему в гости; а его мать живет слишком далеко. Так вот, я подумала, милочка, не могли бы вы приехать и поухаживать за ним? Я не слишком многого прошу от вас?