Текст книги "Кот, который смотрел на звезды"

Автор книги: Лилиан Джексон Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

– Откуда ты знаешь?

– Мы вместе учились в средней школе, и она всё время приставала к учителю физики, вдвое старше её, и к директору, у которого были внуки.

Вязальщица с хмурым выражением лица шла в их сторону, в руках у неё была коробка с дурацкими носками.

– Надо прикрепить ценники, – обратилась она к Дереку.

Тот взял коробку и направился в кладовую, а Квиллер спросил Барб:

– Вы вяжете мужские свитера? Я хотел бы заказать себе оливково-зелёный – какой-нибудь интересной вязки.

– Есть масса узоров, – проговорила Барб. – Могу показать вам образцы. Хотите, я покрашу на пробу несколько образцов пряжи?

Не успел Квиллер ответить, как в лавочке на мгновение наступила тишина, потому что всё здание задрожало. Затем раздался оглушительный удар – Бум! – и следом за ним треск и крики.

– Землетрясение! – заорал Дерек, вылетая из кладовой. – На улицу! На улицу! Все на улицу!

Он побежал к дверям, размахивая руками и подталкивая покупателей к выходу. Отовсюду неслись вопли, в них слышалось недоумение, замешательство, страх.

– Успокойтесь! – громко взывала Элизабет, запирая кассу.

На Дубовой улице царила суматоха. Из многочисленных лавочек и контор выскакивали перепуганные покупатели и работники и собирались на середине улицы, не понимая, что случилось и куда бежать. На Мейн-стрит, в квартале отсюда, выли сирены и мелькали мигалки машин «скорой помощи», спешивших в восточном направлении. Откуда-то из репродуктора донёсся властный голос: «Эвакуировать все здания! Приказ полиции! Эвакуировать все здания!»

Хаос на Дубовой улице усугубили пронзительные гудки медицинских и пожарных машин. Затем в толпе послышались возгласы: «Смотрите! Смотрите!» Люди показывали пальцами на восток, где в небо поднималось облако не то пыли, не то дыма.

Квиллер протолкался к Мейн-стрит, имея в виду две цели: выяснить, какова природа происшедшей катастрофы, и позвонить в газету. Он увидел, что принадлежащие городским властям машины сворачивают на Песчаную дорогу, в то время как владельцы личных автомобилей стремятся как можно скорее отъехать от мотеля «Большая Дюна» и соседних с ним домов. Жёлтые ленты, ограждающие опасную зону, уже были протянуты во всех направлениях. Квиллер показал свою пресс-карточку помощнице шерифа, охранявшей въезд.

– Простите, мистер К., – сказала она. – Приказано никого не пускать.

– Это что, землетрясение?

– Провал… Отойдите, пожалуйста, в сторону.

Проехала машина шерифа с собачьей клеткой на заднем сиденье.

В толпе людей, устремившихся к Мейн-стрит, был и знакомый антиквар, и Квиллер крикнул ему:

– Арнольд! Где он? Где провал?

– Позади ресторана. Огромная пещера! В неё провалились машины!

В эту минуту земля содрогнулась, громыхнула, как при раскате грома, и восточный конец Большой Дюны обрушился, завалив заднюю часть дома, в котором помещался ресторан «У Оуэна». Огромные деревья с пышными кронами, мощными стволами и корнями лавиной посыпались вниз.

Квиллер бросился к своей машине и позвонил в газету. «Слава богу, – подумал он, – ресторан был закрыт! – И тут его, словно молния, пронзила мысль: – А где Эрни?»

В кружащейся массе людей он заметил Дерека, который на голову возвышался над остальными. Квиллер закричал:

– Дерек! Она была в трейлере?

– Я в этом уверен! Я сказал полиции! Они привезли собаку-спасателя! – Дерек пробился сквозь толпу к Квиллеру.

– Кто-нибудь ещё работал в кухне, когда ты уходил?

– Помощник повара и судомойка. Но я уверен, что они выбежали, когда пол стал уходить вниз и дом затрясся… А Эрни пошла в трейлер – набросать меню обеда. – Лицо Дерека было бледным, осунувшимся. – Собака найдёт её, мертвую или живую. Хочу верить в лучшее, но чую нутром: она погибла.

Квиллер мрачно погладил усы.

– Пойдём в отель, выпьем кофе.

В кофейном зале они уселись в тёмной нише, а не у залитого солнцем окна, выходившего на пристань: это им показалось более уместным. Какое-то время оба молчали, подавленные. Квиллер вспомнил о рунических камнях Милдред и её зловещем предсказании. Потом подумал о Дереке и его горе. Юноша искренне восхищался Эрни, они отлично сработались. Кроме всего прочего Дерек потерял прекрасное место, которое сулило серьёзную карьеру.

Наконец Дерек заговорил:

– Как жаль, что я не сфотографировал Эрни в поварском колпаке и в халате с застёжкой на боку. Она так славно выглядела!.. Какой высокий профессионал!.. Во всём городе только я и понимал её. Мне она казалась замечательной. И тем, кто работал с ней на кухне, тоже.

– Она рассказывала, где училась?

– Угу. Я спрашивал её. Два года занималась в кулинарном колледже. Ну и программа там! Не считая основного курса, она изучала искусство печь и делать паштеты, кухню разных народов и калорийность продуктов. Их учили работать ножом, составлять меню и винные карты, делать закупки и не знаю уж чему ещё. Но она щедро делилась своими знаниями со всеми. Ей нравилось учить. Знаешь, какие две самые важные вещи в поварском деле? Умение брать пробу и готовить хороший соус.

– Ты собирался стать кулинаром? – спросил Квиллер.

– Не-а. Мне нравится быть на виду, встречать людей, руководить официантами… Квилл, я не могу поверить, что она погибла!

– Не будем терять надежды. Чудеса случаются.

Передававшаяся по радио музыка «кантри» и местная коммерческая реклама были прерваны для выпуска новостей.

– Включите погромче! – крикнул Квиллер кассиру.

«То, что сегодня во второй половине дня мы в Мусвилле приняли за землетрясение, оказалось внезапным провалом почвы позади ресторана на Песчаной дороге. Он поглотил две стоявшие поблизости машины. Провал был вызван гигантским песчаным оползнем на восточном конце Большой Дюны. Когда это случилось, ресторан был закрыт для посетителей, но пока неизвестно, спаслись ли работники кухни. На месте происшествия работают полиция, пожарные и спасательные команды».

Исходя из того, что он слышал о Боуэнах, Квиллер рискнул спросить:

– Ты считаешь, она действительно оплакивала смерть мужа?

– Ну… во всяком случае, делала вид… не знаю.

– Горе переживают по-разному, некоторые только наедине с собой, а на публике бодрятся.

– Да-а, верно, но, честно говоря, я не замечал между ними тёплых отношений. – Дерек вскочил. – Я должен отыскать Лиз.

Он поплёлся к выходу из кофейного зала, и в нём не осталось ничего от пышущего энергией всеобщего любимца и баловня.

Глава восемнадцатая

Когда Дерек ушёл, Квиллер вдруг вспомнил, что сегодня они с Полли обедают… «У Оуэна»! Он расплатился за кофе и позвонил Полли из стоявшей в вестибюле телефонной будки.

– Ты слышала по радио новость? – спросил он.

– Я его не включала. А что случилось? Надеюсь, ничего плохого?

– Очень плохое. Провалилась земля под рестораном, где мы собирались пообедать. Провал вызван гигантским песчаным оползнем на восточном конце Большой Дюны.

– Квилл! Не могу поверить! – в ужасе проговорила Полли. – Ты, вероятно, преувеличиваешь.

– Ничуть. Я был рядом, когда это случилось. На Дубовой улице, всего в квартале оттуда.

– Надеюсь, жертв нет.

– О них не сообщали, но я боюсь за повара – молодую, талантливую, преданную своему делу женщину.

– Как страшно!

– Так где мы будем обедать? Я ещё не вернулся в Пикакс, не было времени, но готов заехать за тобой, и мы пойдём в «Старую мельницу» или «Ромовую таверну».

– Не знаю, Квилл… Какая убийственная новость! Ты хочешь сказать, что Большая Дюна обрушилась?

– Тонны песка! Деревья и всё прочее!

На другом конце провода, в Индейской Деревне, на минуту воцарилось молчание.

– Может быть, отложим встречу до завтра? Завтра я выхожу на работу, и ты заедешь за мной в библиотеку.

– А я завтра непременно переберусь в Пикакс. Как только приеду, сразу позвоню тебе в библиотеку.

Уладив это дело, Квиллер вышел на Мейн-стрит – послушать, что говорят. Туристов беспокоило только то, что испорчен их отпуск, но местные жители обменивались мнениями и по поводу причин катастрофы. Они винили в ней песчаные карьеры, которые неразумно начали разрабатывать во времена Великой депрессии… местных торговцев – за то, что упрямо игнорировали потенциальную угрозу… близоруких налогоплательщиков, забаллотировавших исследования по мерам безопасности… пришельцев-инопланетян, что испортили погоду и вызвали ливень… и жадных дельцов, которые прогневали Песчаного Великана.

Чтобы узнать новости этого часа, Квиллер вернулся в автомобиль и настроился на волну местной радиостанции. Он услышал следующее: «Сообщают об одной жертве стихийного бедствия в Мусвилле. Эрнестина Боуэн погибла в домике на колесах, который упал в провал и был погребён под тоннами песка. Она работала поваром в ресторане "У Оуэна". Её муж исчез неделю назад в результате несчастного случая на озере. Супружеская чета приехала из Флориды, чтобы открыть в Мусвилле летний ресторан».

Рядом с машиной Квиллера стоял зелёный фургон Джона Бушленда. Фотограф, несомненно, делал снимки «с земли», в то время как с зависшего над местом трагедии вертолёта велась съемка «с воздуха». На обороте своей карточки Квиллер написал Буши записку и засунул её под «дворник». Потом заметил в толпе Фила Скоттена, подошёл к нему и спросил:

– Лодки сегодня выходили?

– Выходили, но поздно, – ответил рыбак. – Я теперь не каждый день хожу на озеро, занят – веду счета компании. Услышал новость по радио и пришёл сюда посмотреть своими глазами. Никогда не думал, что такое случится на моем веку.

Квиллер печально кивнул.

– Там работала собака шерифа, она и откопала жертву. Это Датч, немецкая овчарка-спасатель. Очень умный пёс, у него прекрасный нюх и острое зрение, и он никогда не отступает! Одна из лучших поисковых псин. Эйнштейн обучен как многоцелевая собака. За свою пятилетнюю службу унюхал контрабанды на миллионы долларов. А здесь нужен был поисковый пёс. Датч нашёл как-то охотника на оленей, который отправился один в лес, упал и сломал ногу… а потом ещё старую леди, что в снежный буран ушла из «Тихой пристани».

– Если бы я завёл собаку, – сказал Квиллер, – то непременно немецкую овчарку.

– Лучше не бывает. Помните кровавое побоище на футбольном матче между Содаст-Сити и Локмастером? После этого на соревнования стали приводить Датча – и никаких тебе неприятностей. Одного присутствия собаки достаточно, чтобы удерживать энтузиазм зрителей в должных рамках. Мой старый товарищ по колледжу из Центра работает в полиции кинологом, я попрошу его присмотреть вам овчарку, которую собираются отправить на пенсию. Если, конечно, хотите.

– О… пожалуйста!

– Собираете материал о катастрофе для статьи?

– Нет, я как раз был там, когда всё произошло. Жду, когда откроют дорогу вдоль берега для машин, идущих на восток.

Когда Квиллер вошёл в коттедж, сиамцы встретили его явно обеспокоенные, они чувствовали: что-то неладно.

– Ужасное зрелище, – поделился с кошками Квиллер. – Мы ничем не в силах помочь, поэтому завтра утром отправляемся домой.

Он накормил их и долго расчёсывал щёткой, чтобы успокоить страхи. Довольные, они нежились в лучах вечернего солнца на веранде, когда на лужайку выехал зелёный фургон.

Буши выпрыгнул на землю, размахивая карточкой, на которой Квиллер недавно написал: «Жду на Джи-Т на К-ранчо. Кв.»

– Мне необходимо выпить, – заявил Буши. – За последний час я отснял кучу плёнки. Завтра под эту историю отведут большую часть первой полосы плюс масса фотографий.

– Есть джин и тоник. У тебя объектив с собой?

– С собой. А кошки дома?

– Они на веранде, на солнышке, накормленные и причёсанные, так что должны быть сговорчивыми. Мы возьмём туда с собой стаканы и будем разговаривать о чем угодно, только не о кошках и не о фотоаппаратах. И ни в коем случае не думай о снимках: они умеют читать мысли.

Оба расположились в креслах на веранде, выходившей на озеро. Слева от них уголком глаза можно было видеть сиамцев: Коко, принимавшего аристократические позы на своём пьедестале, и Юм-Юм, вытянувшуюся во всю длину на тёплой стеклянной столешнице.

Буши спросил:

– Где ты был, когда это случилось?

– В «Чарах Элизабет». Все подумали, что это землетрясение, и выбежали на улицу. Мы видели, как обрушилась Дюна.

– Она погребла под собой заднюю часть ресторана и убила повара, – сказал Буши, – и вот что странно: ведь всего неделю назад её муж исчез со своей лодки. У меня есть на этот счёт теория.

– У меня тоже, – отозвался Квиллер. – Его катер стоял рядом с «Резвой мамой» в тот день, когда мы с тобой выходили в озеро. Уверен, что здесь имеется какая-то связь.

– А я считаю, что это похищение. Квилл, тебе известно, что в Мусвилле более ста лет назад появилось письменное постановление городских властей об НЛО? Оно ни разу не было проведено в жизнь, но тем не менее никто его и не отменял.

– О чём оно?

– Всякий, кто имел контакт с «летающей лодкой», должен в течение двадцати четырёх часов сообщить о нём городскому констеблю. Разве стали бы принимать такой закон, если бы в небе не было «летающих лодок»?

– Ну…

«Как мне объяснить ему, что его предки были немного со сдвигом?» – подумал Квиллер. Вслух он произнёс:

– Откуда ты об этом узнал?

– Дед рассказал, когда я был совсем ребенком. Он сам несколько раз видел «летающие лодки», когда выходил вместе со всеми рыбачить на озеро. А сейчас у меня возникла… мысль.

Голос Буши замер. Он медленно встал, взял в руки фотоаппарат и, глядя на озеро, щёлкнул затвором.

Квиллер осторожно повернул голову. Юм-Юм растянулась на столе, а между её передними лапками примостилась Гертруда с несколько хмельным выражением на вышитой ситцевой мордочке. Юм-Юм, не подозревая ни о чем, смотрела прямо в объектив, и во взгляде её светилось само материнство.

– Готово! – с удовлетворением объявил Буши. – Если этот снимок не получит первой премии, бросаю к чёрту фотографию.

– А Коко? – спросил Квиллер.

– Забудь про этого тирана! Он свой шанс упустил и теперь никогда не станет знаменитостью.

Услышав щелчок фотоаппарата, Коко немедленно спрыгнул с пьедестала на пол и – как деликатно выразился поэт – задрал вверх заднюю лапу.

– Я собираюсь использовать тебя как немецкую овчарку! – сказал ему Квиллер.

Отъезд был назначен на среду, и Квиллеру хотелось как можно быстрее покинуть коттедж. Укладывать вещи пришлось тайком: Коко обычно охотно забирался в переноску, но Юм-Юм её появление загоняло в самые невообразимые места. Один раз кошку нашли на верхней полке в кладовке для продуктов, за рулонами бумажных полотенец, в другой – под красным одеялом на койке, где она распласталась, став не толще омлета, в третий беглянка спряталась в пучке проводов за стереоусилителем. Стратегия Квиллера заключалась в том, чтобы запереть кошек на веранде, выходившей на озеро, потихоньку погрузить вещи в машину, потом внезапно схватить Юм-Юм и сунуть её в переноску прежде, чем она успеет сообразить, что сегодня – день отъезда.

На этот раз она была успешно поймана, зато Коко, вместо того чтобы охотно присоединиться к Юм-Юм, исчез с глаз, ничуть не хуже легендарной «Дженни Ли». Квиллер нетерпеливо обшарил все места, где мог спрятаться кот, а Юм-Юм тем временем громко выла в переноске, усиливая негодование, охватившее хозяина из-за того, что планы его рушились. Квиллер во весь голос заорал: «Угощенье!» Этот пароль гарантировал появление Коко, но вместо этого где-то под потолком раздалось тихое урчание. В двадцати футах от пола, у самого конька крыши, вредный кот распластался на узенькой полочке между стропилами и балкой.

Снова прокричав магическое слово и услышав в ответ беспечное урчание, Квиллер сел и задумался. В сарае не было стремянки, достаточно высокой, чтобы добраться до крыши. Вызывать пожарных ему не хотелось. В этот момент зазвонил телефон, и Квиллер ответил коротким «да».

Звонила Полли, у неё был очень огорчённый голос.

– Квилл, я уже на работе и сегодня вечером вынуждена срочно собрать библиотечный совет. У нас здесь полный кавардак.

– Что, Мака и Кэти тошнит? – проворчал Квиллер. Это были новые кошки, нашедшие приют в библиотеке.

Не обращая внимания на легкий сарказм Квиллера, Полли продолжала:

– Моя помощница уволилась. Новая крыша протекает. И кто-то вырвал страницу из полного «Уэбстера» [42]42
  «Уэбстер» – общепринятое название большого толкового словаря, созданного американским лексикографом Ноа Уэбстером (1758–1843) и впервые изданного в 1828 г. под названием «Американский словарь английского языка».


[Закрыть]! Наш совместный обед опять придётся отложить.

– Меня об этом уже известили.

– Ты возвращаешься сегодня в амбар?

– Собирался, но возникли некоторые трудности. Буду поддерживать с тобой связь.

Положив трубку, он услышал – шлёп, шлёп, шлёп, – как Коко в три приёма спустился со своего насеста. Очутившись опять на полу, кот стал спокойно и тщательно вылизывать переднюю правую лапу.

– Молодой человек, вы прекрасно сыграли свою маленькую шуточку. А теперь поехали!

Квиллер загремел щеколдой переноски, но тут снова зазвонил телефон, и Коко ракетой взлетел под крышу.

На этот раз звонил Джуниор Гудвинтер, говоривший приглушённым голосом, что должно было свидетельствовать о совершенной секретности дела.

– Квилл, как продвигается работа над… ну, ты сам знаешь над чем.

– Медленно и с трудом.

– Ты мог бы успеть к сегодняшнему выпуску? Только что образовалась дыра на пятой полосе. Кое-кто забрал рекламу.

– Мою заметку примут, если я передам её по факсу? Кто на факсе?

– Уилфред. Подпишись псевдонимом. Дай адрес в Фишпорте… Спасибо тебе огромное.

Квиллер отправился к автомобилю и принёс оттуда пишущую машинку. Потом выпустил Юм-Юм из переноски и, забыв о Коко, быстро отстучал три страницы:

Дорогие любимые читатели, ваши прелестные, умные, искренние письма согревают старое сердце миссис Бабби. Мне очень жаль, что у вас трудности с некоторыми глаголами. Самый надёжный способ справиться с «лежать», «класть», «лгать», «прилечь» и «положить» – вообще их не употреблять. Вместо этого говорите: «Курица снесла яйцо», «Он обманул своего хозяина», «Она вытянулась на кушетке». Уловили мысль? А если уж действительно хотите загнать эти надоедливые глаголы в угол, воспользуйтесь подсказкой миссис Бабби.

1. Сегодня Рози кладётяйца в корзинку. Вчера она положила яйцо в корзинку. Всё лето она клала яйца в корзинку. (Кстати, миссис Бабби любит яйца-пашот с канадским беконом и голландским соусом.)

2. Сегодня вы лжетесвоему хозяину. Вчера вы солгали своему хозяину. Вы часто лгалистарому тупице. (Завтра вас могут за это выгнать.)

3. Сегодня вы ложитесьвздремнуть. Вчера вы легливздремнуть. В прошлом году вы часто ложилисьвздремнуть. (Сходите к врачу, дружок. Наверняка в вашем организме ощущается нехватка железа.)

Дальше – больше. Миссис Бабби вдалбливала разницу между употреблением таких вызывающих неуверенность пар слов, как «кто» и «что», «который» и «чей», «как» и «подобно», «меньше» и «менее». Рукопись была готова и отправлена по факсу вовремя.

Покончив с этой задачей, Квиллер угостился кулебякой и подверг критическому обзору свой двухнедельный отпуск. Он собирался пробыть в Мусвилле месяц, но пришёл к выводу, что продолжение отдыха загонит его в петлю. У него совсем не оставалось времени погулять по берегу, поездить на «лежачем» велосипеде, развлечь кошек «Знаменитой прыгающей лягушкой из Калавераса». Несчастья следовали одно за другим, а покалывание в верхней губе убеждало Квиллера, что грядут новые беды. Быть может, Коко предчувствовал приближение каких-то событий и пытался отсрочить отъезд с озера?

Прежде чем вернуться в коттедж, Квиллер зашёл в «Чары Элизабет» узнать последние новости. Элизабет пребывала в одиночестве.

– Все мои клиенты глазеют на песчаный оползень. Людям нравится переживать и ужасаться, если ужас их не касается.

– А где Дерек?

– Он горюет об Эрни и потере рабочего места. Я посоветовала ему прогуляться пешком – это помогает… А как вы, Квилл?

– Я по-прежнему заинтересован в оливково-зелёном свитере, но сначала хотел бы взглянуть на образцы шерсти.

– Барб заходила сюда несколько минут назад, но, обнаружив, что Дерека нет, ушла. Она одна из самых фанатичных его поклонниц, да и Эрни двигалась в этом направлении… – Элизабет подняла брови. – После смерти мужа она ежедневно вызывала Дерека в отель на совещания.

– Ваш парень – просто магнетическая личность. Преданные дамочки всегда будут отираться у дверей его артистической уборной. Вам следует к этому привыкнуть, – посоветовал Квиллер. А про себя цинично подумал: «Элизабет нечего опасаться. Дерек понимает, с какой стороны, как сказала бы миссис Бабби, хлеб маслом намазан».

– Полли понравился свитер? – спросила Элизабет.

– Она его ещё не видела. Мы собирались вчера обедать «У Оуэна».

– Как вы думаете, когда мы будем открывать библиотеку, Полли согласится разрезать ленточку? По-моему, директор публичной библиотеки округа – более уместная для этого кандидатура, чем политик или бизнесмен.

– И более симпатичная, – добавил Квиллер. – Вы собираетесь завести в библиотеке кошку?

– Я об этом не подумала, но мысль великолепная!

– В приюте для животных вы найдёте кошек на любой вкус. Выберите среди них ту, которая выглядит литературнее других, и объявите конкурс на её имя.

Квиллер пошёл в сторону Мейн-стрит, где стояла его машина. По пути он услышал, что кто-то бежит за ним и зовет хриплым голосом:

– Мистер К.! Мистер К.!

Это была Барб Огилви, заметно ожившая по сравнению с тем, как она выглядела последнее время.

– Мы с Элизабет только что говорили о вас и моём оливково-зелёном свитере, – приветствовал её Квиллер.

– Я покрашу несколько образцов пряжи, как только приду в себя, – сказала она. – Я пережила очень трудное время.

– Печально это слышать.

Стреляя глазами то в одну, то в другую сторону (она редко смотрела собеседнику прямо в лицо), Барб проговорила:

– Не хотелось бы навязываться, мистер К., но мне очень нужно поговорить с вами – кое о чём серьёзном.

Он хмыкнул в усы. Молодые женщины то и дело поверяли ему свои тайны, и Квиллеру порядком надоела роль доброго дядюшки.

– Если вы надеетесь получить бесплатный совет, не ждите его от меня, – заметил он и небрежно добавил: – Разве что дадите обещание ему не следовать.

Барб беспомощно махнула рукой:

– Мне нужно выговориться, а вы – единственный из всех известных мне людей, кто достаточно невозмутим, чтобы всё понять.

Комплимент, а в придачу и необузданное любопытство заставили Квиллера предложить потолковать где-нибудь за чашкой кофе.

Барб заколебалась:

– Я не сумею… говорить об этом… в общественном месте.

«Если она ждёт приглашения в коттедж, – подумал Квиллер, – она его не дождется». И тут его осенило.

– Я никогда раньше не видел петроглифов. Вы могли бы провести для меня экскурсию. – Он знал, что петроглифы находятся на ранчо Огилви. – Это будет не для статьи в газету, а просто для моего образования.

Она немного поколебалась.

– Лучше сделать это, когда Элис нет дома. Например, сегодня во второй половине дня.

– В четыре часа? – предложил Квиллер.

– Только наденьте сапоги. Там может быть грязно.