Текст книги "Презумпция достоверности (СИ)"

Автор книги: Лидия Сладкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

Он прижался лбом к моему лбу.

– Хочу. Только вместе с тобой.

Каждое нервное окончание в моем теле реагировало на его слова и больше всего мне хотелось согласиться, но я не позволила себе расслабиться и растаять от его предложения, уехать вместе. Ведь мы оба понимали, к чему такие поездки могут привести.

– Загорский! – прошептала я в расстройстве и одновременно в возмущении.

– У меня с ней ничего нет и быть не может, – заверил он меня.

Так хотелось ему верить, и верить было нельзя.

– Тогда какого черта ты ее сюда притащил? – спросила я, понимая, что окончательно выдаю себя, и смелости взглянуть в глаза мужчине не хватило.

Я понимала, что он мне не ответит. Саша поднял мой подбородок, заставляя смотреть на него, а потом снова поцеловал. Окончание разговора вышло неудачным, скорее приятным и от него горели губы, и было тепло, а местами даже жарко. Не знаю, где взяла силы и смелость оттолкнуть его от себя, чтобы уже через секунду оказаться в такси. Дождь промочил нас. Ехала в такси и беспричинно улыбалась. Ночью мне снилось что-то приятное, но не помнила, что именно. Но была уверенна, что в моем сне Загорский был в главной роли.

Глава 25

Вышел на теплую террасу с одним желанием: посидеть в одиночестве и выпить. В тишине. Расслабиться. Расположился в кресле, откупорил бутылку и глотнул прямо из горла, а потом еще. Задумчиво смотрел на голые деревья, ветки которых так нещадно мотал, вдруг поднявшийся ветер. Дождь стучал в окно, будто настойчиво просился войти. О чем думал в этот момент? Сотни, а то и больше мыслей роились в голове и почему-то все были связаны отнюдь не с работой. И не с семьей…И даже не с красоткой Олей, которая обещала сегодня сладкую ночь и море удовольствия. Жаждала моего внимания. За ужином, играючи, незаметно от всех, опускала свою ладошку прямо на мою ширинку. Это в доме моих родителей. Раньше она себе таких вольностей не позволяла. Передумал. В какой-то момент опротивила. Ведь я определенно точно хотел провести с ней эту ночь. Ладно, может и не ночь. Пару часов. Хотел, и она была готова. Голод. Хотелось утолить его быстро и единственным известным мне способом.

Что-то быстро менялось в моей жизни, и мне это не нравилась. Я привык сам управлять поворотами на своем жизненном пути. У меня все прописано: работа, все по порядку, никаких неожиданностей. И даже если случались крутые повороты, то я был к ним готов. В любой момент мог вырулить на прямую полосу. И, тут она свалилась мне на голову. Крутой поворот пройден, и курс сбит, и надо бы вернуться в привычную жизнь до нее, да только вот не хотелось. Не получалось.

Алена Матвеева…Алена…Аленка… Алена Дмитриевна…

Новоиспеченный адвокат Инги Дорониной.

Мой оппонент. Не первая из женщин-коллег, с которыми я сталкивался лоб в лоб в гражданском процессе. И даже не вторая. Вопреки сплетням ни с одной из них я не спал. Сексуальные границы на работе, прежде всего. Знал, что грозит проблемами, слезами, скандалами, выяснениями отношений, пятном на репутации. Придерживался, хотя иногда соблазны были очень велики, и повлиять на исход дела тоже могли. Но репутация превыше всего. Если бы мне еще месяц назад сказали, что я изменю своему правилу, пойду на поводу у своих желаний и хотелок, то я бы посмеялся над человеком и, если бы этот кто-то продолжил настаивать, дал бы в морду. Это бы было месяц назад. Сейчас был совершившийся факт, и я нисколько не жалел о нем. Наоборот хотел повторить.

В его окружении давно не было таких девушек. Язык не поворачивался назвать ее женщиной. Секс и еще раз секс. К взаимному удовольствию обоих. Без обязательств, чувств и долгих отношений. Все предельно чисто и понятно с самой первой минуты. Всегда на холодную голову и трезвый ум.

Почему к чертовой матери сейчас и с Аленой было по-другому?

Легкая, непосредственная, открытая, эмоциональная, смелая, живущая в мире своих ценностей. С нежными губами и открытой улыбкой. Ратующая за справедливость и правоту. Красивая и манящая. Вихрем, ворвавшаяся в мою жизнь, и, заставившая забыть обо всех и обо всем. В ее глазах не было страха перед более опытным адвокатом такого уровня, как я, и мне это нравилось. С неохотой признался себе, что притягивала она с самой первой минуты.

Тогда в тот самый вечер понимал, что делал. Хотел ее. Непонятно откуда взялась эта тяга к Матвеевой. Просто сидя у нее на кухне, наконец-то, себе в этом признался, а отказываться от своих желаний не привык. Долго смотрел, время тянул, пытаясь справиться с желанием. Знал, что не стоит этого делать. Ни мне, ни ей это было не нужно. Но найти в себе силы, чтобы внять голосу разума, как-то не получилось. Хотел взять себе то, что ему требовалась в тот конкретный момент до одури. Смотрел, и мне казалось, что от нее тепло идет и стоит только подойти и почувствовать что-то особенное. Но ведь мне на самом деле все понравилось. И это был не просто секс. Влияние. Момент, когда крышу сносит, когда тормоза отказывают, когда голова пьянеет без алкоголя. От самой женщины рядом с тобой и отказаться, остановиться, просто нет сил.

Недельный игнор не помог. Женщины, активные тренировки – тоже. Я думал о ней. Прогнать мысли оказалось не так легко. Хотел ее. Именно ее, а не просто кого-то. Ощущал острую необходимость чувствовать ее рядом. Сегодня увидел и реально испытал давно забытое чувство – тоска, а еще и чувство ревности, жадности. В голове отчетливо отвивало: Алена моя. Ухаживания Кирилла за ней невероятно бесили. Давненько со мной такого не случалось. Напоминал себе зеленого пацана, сохнушего по девке. Олю притащил сегодня с собой. Зачем? Знал ведь, что Алена будет. Хотел, чтобы увидела с другой. Хотел, чтоб заревновала. Мне нужна была ее реакция, эмоции. Признаться честно за прошедшую неделю надоела ее игра в молчанку и работу. Ни разу не позвонила и встреч не искала, как делали другие. И если раньше это бесило, то сейчас все было наоборот.

Усилием воли заставил себя, ее отпустить час назад. Хотелось совсем иного. Поехать за ней. С ней. Не помню, чтобы меня так ломало по человеку. Хотелось чувствовать под собой податливое тело. Вдыхать запах, который чуть горячее и насыщеннее у самой кожи. На шее, на обнаженной груди.

Черт!

Спрашивал себя – так ли мне нужна эта игра в новое и давно забытое чувство собственника? Что-то подсказывало, что нужна, и даже необходима.

Просидел так несколько минут, а может и больше, потягивая коньяк, прежде чем мое личное пространство нарушили.

– Пьешь в одиночестве? – брат присел рядом со мной, закуривая. – Гармония с самим собой?

Мой брат – родная кровь. Брат в беде не бросит. Лишнего не спросит, вот что значит, настоящий родной брат. Слова, перефразированные из детской песенки – это все о нем. О Кирилле Загорском. Лучший друг. Километры понимания и дружба длинною в прожитую жизнь.

– Ага, высшая ее форма, – кивнул, соглашаясь с ним. – Мама будет в полном восторге. Один пьет с горла, второй дымит, как паровоз.

– Для зашкаливающей заботы у нее есть Машка, – выпуская струю дыма, ответил он мне. Это было правдой. Вся жизнь моей матери крутилась возле Маруськи. – Нас она больше не желает спасать, брат.

– Даже не знаю радоваться или печалиться, – усмехнулся я, не чувствуя сожаления по этому поводу. Мы давно взрослые. Хотя, порой это не мешает матери садануть одно из нас кухонным полотенцем в воспитательных целях.

– Сань, что-то не ладное твориться у вашей братии юристов, – встав со своего места, пройдя к окну, сказал Кирилл.

– Ты это о чем? – спросил, наблюдая за тем, как он открывает окно, выпуская запах дыма и запуская прохладный воздух.

– С каких это пор твои коллеги перестали «раздевать» клиентов? – повернувшись ко мне, спросил он, делая очередную затяжку, а я глоток из бутылки.

Это был не вопрос, точнее не тот вопрос, который заставляет удивиться и зацепиться за него. Это были реалии современной юриспруденции. Все хотят кушать, но не все хотят быстро и качественно выполнять работу. Многих начинающих юристов медом не корми, дай затянуть процесс, чтобы денег побольше заработать. К черту! Думать о работе не хотелось. Мысли заняты были Аленкой и, казалось, что тело помнит ее теплые ладошки, которые еще совсем недавно касались меня.

Кирилл упрямо смотрел на меня и видимо ему был очень нужен этот разговор. С кем он мог еще поговорит о юристах? Только со мной.

– Кирюх, давай по делу, – ответил я, в конце концов – не отстанет ведь. – Я не хочу обсуждать сейчас свою работу и уж тем более коллег.

– Матвеева не взяла денег.

Не удивил. Я был почти уверен, что поступит именно так. И все же я использовал ее. Не в деле Дорониных. Там все было неожиданно и непредсказуемо. В деле моего брата, где проблема была серьезнее. Я был уверен на 99 процентов, если ей предложат денег или иные блага, то она не согласиться и не продастся. Профессиональная чуйка меня еще никогда не подводила. Я прекрасно знал, что как только процесс запуститься, стервятники будут кружить возле моей семьи. Альбинка пойдет любыми путями и будет использовать всевозможные средства, чтобы добиться своих целей. Не исключено, что эти пути будут не совсем честными. К тому же я всегда бы в этом деле стоял за ее спиной тенью, с целью опоры и поддержки. Но вести дело самому…Видеть как будет страдать родной тебе маленький человек. Допрашивать крестницу в зале суда. Спрашивать, кого она больше любит маму или папу. Рвать ребенка. Увольте.

– Чем мотивировала? – поинтересовался, хотя и так знал ответ.

– Сказала, если выиграем, то милости прошу оплатить мою работу. А еще ей нужно разобрать с делом Дорониной для начала и с тобой. Это не взаимоисключающие вещи. Сань ты кого ко мне прислал? У нее опыт то хоть есть или она себе цену набивает?

– Ты поэтому ее на ужин пригласил? Чтобы поближе самому разобраться в потемках женской натуры? – поставил бутылку, на стоящий рядом столик. Пить больше не хотелось. Алкоголь был явно не помощник мне сегодня, а вот на разного рода приключения мог стимулировать.

– Хотел кое-что проверить, – заявил он.

– Проверить что? – не выдержал я, поднялся с кресла и встал напротив него. – Сплю я с ней или нет?

Брат усмехнулся.

– А ты спишь или ревнуешь?

Мы встретились глазами. Да мать вашу ревную. К брату! Можете гордиться, что Загорский вляпался. Все одна ночь. Украденный поцелуй и где я теперь. Но истинную причину прояснить стоило.

– Кирилл тут дело в порядочности и, да, она не уверена в стопроцентной вероятности успеха и прежде, чем ты начнешь нудить, выслушай. Только самоуверенный дурак, в твоем конкретном случае, даст полную гарантию. Алена дает тебе процентов шестьдесят? Я не дам и 30. Она выполнит свою работу честно и добросовестно. Издержки провинциального воспитания, и как это не странно звучит, преданность профессии. Ни продастся, ни журналистам, ни тем, кто будет спонсировать твою жену. Поверь, такие сразу же найдутся, чтобы тебе насолить, выбить почву из под ног.

– Алена? – уточнил брат, вырвав из моей речи не самое главное, а может и главное. Я и сам сейчас уже был не уверен.

– Кир, что ты от меня хочешь? – начал раздражаться я все больше. Не нужно лезть ко мне в душу, без проса, даже если это был родной брат.

– Например, хочу услышать – не перейду ли я дорогу брату. Может она мне понравилась, – сказал он с оттенком юмора в голосе.

– Ты уж определись: понравилась или работа, – отозвался я, прекрасно понимая, о чем говорит брат. Понимание этого не приносило мне облегчения.

– И то и другое.

Эти слова ломают последний кирпич в моей выстроенной стене. Расставить точки над «i» предстояло здесь и сейчас. Смотрел на Кирилла в упор. Мне хватило и секунды после услышанных слов, чтобы теле зазвенело, и сейчас пытался укротить вспыхнувший гнев.

– Тогда завтра я подарю тебе губозакатывающую машинку, и мы пожмем друг другу руки.

Я и не думал шутить. Для меня это и близко не было юмором.

Брат взирает на меня минуту, а может больше, будто все еще надеясь, что услышанное ему померещилось. Мы никогда не делили баб между собой и наши пути при таких обстоятельствах не пересекались. Кирилл не выглядит недовольным и раздосадованным, скорее заинтересованным. Такого исхода он не ожидал, как, в прочим, и я.

– Интересно! Неужели, она тебя отшила? – разразился громким хохотом Кирилл, и можно было окончательно выдохнуть.

– Иди к черту!

Глава 26

Последствия от поцелуев под дождем, конечно, не прошло мимо моей скромной персоны. Было бы глупо надеяться на иное. С моей-то везучестью. В такси отказала печь, и я продрогла до самых кончиков. Горячий душ не помог. Высокая температура и боль в горле накрыли меня ближе к четырем утра. И если в понедельник утром мне казалось не критично, то к обеду расклеилась я окончательно. Начальство буквально выгнало меня вон из здания офиса домой лечиться. Костя отвез меня сам домой, видя мое состояние. Доронина же такого сострадания не проявила. Инга слушать ничего не хотела и настаивала на завтрашнем процессе и моем участие в нем. Женщина буквально истерила мне в трубку. Ей нужен был развод и как можно скорее. Сначала предлагала услуги своего врача. Якобы он меня за день на ноги поставит. Я смотрела на градусник и реально понимала, что днем тут не обойдется и даже двумя. Мой отказ она естественно не приняла, и дело перешло в русло, где было место угрозам. Естественно она задействовала Морозова, чтобы повлиять на меня. Грозилась поменять юриста и затребовать выплаченный гонорар. Костя хоть и был одного и того же мнения со мной, но заседание все же просил посетить. Деваться было некуда. Деньги имеют свойство размножаться только при условии работы, да и за квартиру в следующем месяце нужно платить.

На следующее утро, чувствовала я себя гораздо хуже, разве что боль в горле немного отступила. С большими усилиями привела в порядок свой внешний вид, выпила жаропонижающее, и отправилась к полудню в суд, надеясь, что все пройдет быстро. Обычное собеседование между сторонами.

Только вот на заседании Инга устроила настоящее представление.

– У сторон есть отводы? – поинтересовалась судья, после того как закончила зачитывать права сторон.

Мы одновременно с Загорским покачали отрицательно головой.

– Ваша честь, я хотела бы заявить об отводе, – неожиданно высказалась Инга, вставая со своего стула.

Я тут же насторожилась. Это не входило в наши договоренности поведения в суде. К тому же заявить отвод она могла только мне и судье? Почему-то я склонялась к последнему.

– Слушаю Вас, – устало вздохнула судья. Особого интереса к заявлению мой доверительницы не проявила. Что было совсем неудивительно. Слуги Фемиды слышат такие заявления чуть ли не каждое слушание.

– Я хочу заявить отвод адвокату моего мужа, – ошарашила она всех присутствующих, кроме собственного мужа. Тот прыснул со смеху.

Мои глаза поползи от удивления вверх и готовы были выкатиться из глазниц, а когда секундное удивление прошло, его место заняли совсем другие эмоции. Я в негодовании посмотрела на нее и совсем легонько стукнула ее по ноге своим коленом, призывая остановиться, но Инга даже глазом не повела в мою сторону. Продолжала упрямо смотреть на судью.

– У вас нет такого права, – судья откровенно усмехнулась, одновременно показывая жестом секретарю судебного заседания, что данный момент не стоит заносить в протокол.

– А у Загорского есть право спать с адвокатами? – пожаловалась она, с возмущением, открыто задавая провокационный вопрос судье.

В первый момент впала в ступор от растерянности. Руки сами собой опустились на колени под столом. От вдруг окатившего волнения, сглотнула. Попыталась справиться с дыханием.

Это конец! Сейчас произойдет настоящий апокалипсис и с карьерой адвоката можно будет покончить. Прямо тут поставить крест.

Посмотрела испуганно на Загорского, а он в ответ прожигал меня злым взглядом. Напряженная линия плеч, тяжелый подбородок также выдавали его недовольство, которые было адресовано именно мне и только мне. Не трудно было догадаться, о чем думал в этот момент. Наша тайна не была больше тайной? И в ее раскрытии мужчина винил только меня.

– У вас есть доказательства, что между адвокатом вашего мужа и вашим адвокатом есть интимная связь? – полюбопытствовала она, чрезмерно заинтересованно, с прищуром поглядывая, то на меня, то на Загорского. Эти гляделки мне абсолютно не нравились. Не говоря уже о том, что чувство стыда снова гложило меня. Ведь я была действительно виновата перед своей доверительницей, а теперь вот и перед судом. И у меня не было оправданий, да и что-то пояснять не хотелось. Просто так случилось. Вот взяло и сама случилось.

Я ждала ответа Дорониной, затаив дыхание. Мысленно поковала вещи и летела в самолете в свой родной город.

– Нет, но есть слухи, что в других судебных процессах такое было и Загорский это практикует, – после не долгих раздумий ответила Инга и можно было осторожно выдохнуть. – Это, конечно, к моему представителю никак не относится, но чтобы избежать в дальнейшем разного рода проблем, его, – она ткнула в Александра Владимировича пальцем, – нужно исключить.

– Отвод отклонен, – стукнула молотком правосудия судья.

Я зажмурилась, покачала головой, стараясь избавиться от стресса, который только что пережила, но не тут-то было. Очевидно, сегодня все вокруг решили проверить степень моей выдержки.

– Алена Дмитриевна, объясните своей клиентке, что значит клевета, порочащая честь и достоинство человека, – услышала я голос Загорского, который сочился надменностью и ехидством. – И последствия. Только из уважения к другу я не заявлю на госпожу Доронину, но это в последний раз.

Молча, слушала его проникновенную речь и понимала, что ответить мне совершенно нечего. Просто всматривалась в его мрачное лицо. У меня не было ни доводов, ни оснований затеять словесную перепалку и поставить его на место. Да, и развивать события в этом направление, грозило удалением меня из зала суда.

– Еще отводы есть, Инга Игоревна? – спросила вновь судья, поправляя свои очки, который сползли на самый кончик носа.

– Нет, – ответила Доронина, и уселась обратно на свое место. Надо сказать, раздосадованной не выглядела. Складывалась впечатление, будто специально устроила представление, чтобы помотать нервишки мужу. В итоге помотала их мне.

– Господа адвокаты, давайте продолжим, – обратилась к нам судья, а потом повернулась ко мне и настоятельным тоном попросила: – Алена Дмитриевна, разъясните к следующему заседанию более детально права вашей истице. В этом тоже ваша работа заключается. Устроили тут цирк.

Кивнула.

Порывистым жестом, написала на листе бумаги и пододвинула к доверительнице. Всего несколько слов, но именно они сейчас отображали мое внутреннее состояние.

"Еще одна такая выходка и, Вы, будете искать нового адвоката!!!"

Инга прочитав, посмотрела на меня с обидой, до которой мне было как до Луны. Ее идеальные брови практически сошлись на переносице. Да, жестко. Да, неприятно. Да, я была виновата перед ней, но работу свою выполняла честно и наши отношения с Сашей, если их можно было так вообще назвать, никак на исход дела не повлияли и не повлияют. Мне ее самодеятельность уже в печенках сидела. Я старательно задавила в себе всколыхнувшее недовольство и желание доказать свою правоту, в целях продолжить заседание.

Судья поочередно допрашивал супругов. Совершенно некстати у меня запиликал телефон, оповещавший о приходе нового сообщения. Хоть я и была удостоена от судьи взгляда со значением, но сообщение все же прочла.

«Попытка сорвать заседание не удалась, да? Какого черта ты мелишь своим языком налево и направо?»

Несмотря на внешнее безразличие, Загорский униматься не спешил. Прямое обвинение. Взглянула на него, и стало так гадко. В глазах защипало то ли от поднимающийся вновь температуры, то ли от обиды и незаслуженных обвинений Саши. А может и от всего вместе. От ситуации в целом. Мне совершенно не хотелось знать о его мыслях и словах, что он сейчас для меня подбирает. Достаточно было его пренебрежительного взгляда. Телефонные обвинения решила без ответа. По крайней мере, до поры, до времени. Я ни в коем случае не собиралась оправдываться перед ним. Отложила телефон в сторону, погружаясь вновь в рабочую атмосферу и плохое самочувствие. Хриплым голосом, под неодобрительный взгляд судьи, огласили все свои притязания, но, как и предполагалась, Доронин не принял не одного из них, а, значит, через неделю мы встретимся здесь же, уже на трапе войны. Оба супруга дали согласие на развод, а значит, времени на примирение им не требовалось.

Как только заседание суда закончилось, Загорский с мужем Инги тут же удалились, о чем-то перешептываясь. На меня Саша больше взглянул. Он вообще был доволен собой. Конечно, такой подарочек преподнесла ему Инга, выставив меня посмешищем. Не смотря на то, что чувствовала я себя плохо, все равно нашла силы отчитать доверительницу. Всерьез задумываясь, не отказаться ли мне от нее. Что не день то сюрприз. Инга, опустив покаянно голову, слушала меня. Оправдывалась, что хотела только помочь и дискредитировать противника. Умоляла не бросать.