Текст книги "Презумпция достоверности (СИ)"
Автор книги: Лидия Сладкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)
Глава 30
На лестничной клетке, возле моей двери нервно топтался Дима. По сторонам головой крутил. Я его появления признаться не ожидала и рукой на его существование в целом махнула еще в нашу последнюю встречу. А тут на те, пожалуйста, объявился. В четвертом часу ночи. В голову сразу полезли нехорошие мысли.
– Что случилось? – распахнула я дверь перед ним. – Что-то с родителями?
– Все с ними хорошо, – удивился он, и без приглашения по-хозяйски вошел в квартиру, и закатил чемодан. – Привет.
Большой и черный. Я прекрасно помнила аксессуар, принадлежавший Дмитрию. Ведь мы вместе его выбирали пару лет назад, когда собирались на очередной отдых.
– Что ты здесь сделаешь? – я переводила свой взгляд, с чемодана на Горина и обратно. – Да еще и в такой час? Совсем с ума сошел! Кто дал тебе мой адрес?
Дима пристроил возле пуфика свой огромный чемодан, при этом совсем небрежно подвинул мои сапожки. Новые и ужасно дорогие.
– С Костей Морозовым созвонился. Ты же помнишь, мы с ним когда-то дружили. Вот по старой дружбе помог. Я к тебе приехал, – нес он мне благую весть, снимая пальто и, вешая его в прихожей. В общем, чувствовал себя как дома. – Навсегда. К тебе.
В первый момент нахмурилась, бросила на него недоумевающий взгляд, затем сообразила, что он говорит, но переспросить посчитала чрезвычайно нужным. Может у меня слуховые галлюцинации?
– Ко мне? Зачем? – на всякий случай отошла от него подальше.
– Быть с тобой хочу, – ответил он просто, хмыкнув и, потерев кончик своего носа. Не смотря на глубокую ночь у Горина было прекрасное настроение. – Всегда. Я все понял и осознал. Извини, что без цветов. Ночь.
– Вика знает, что ты здесь? – задала я очередной вопрос, внимательно разглядывая его, пытаясь понять в какой момент он объявит мне, что это розыгрыш.
– Нет. Не знает, – серьезно ответил он, вдруг взяв мою руку. – Тебя увидел, и сердце знаешь, как забилось?
Нет, на розыгрыш не похоже. Может с головой проблемы?
– Не знаю, – я попыталась вырваться, вот только Дима отпускать не торопился. – Сердечными заболеваниями занимаются кардиологи. Ты адресом ошибся.
– Мы с Викой расстались, – огорошил он меня. – Я ей сказал, что сыт по горло ее гулянками, веселянками. Вчера.
Руку все же вырвала. Мне были неприятны его прикосновения. Сделала еще шаг назад.
– Я не понимаю мне тебя поздравить или посочувствовать? – спросила, как только оправилась от шока. Мне потребовалось секунд десять.
– Понять и простить, – дурашливо улыбнулся он, приближаясь ко мне. – Я вернулся к тебе. Хочу вернуть все, как было до Вики. И не смотри на меня так. Я виноват во всем, если бы не натворил столько ошибок, мы бы уже сейчас готовились к свадьбе.
Я глаз с него не сводила, выслушала и, как бы не старалась раскаяний в его глазах не увидела, как и взгляда побитой собаки. Ведь все это должно быть, когда пытаешься вымолить прощения. Только Дима прощения не вымаливал, во всяком случае, именно сейчас.
– Дима, ты с какого дурдома сбежал? – усмехнулась я.
– Я ж серьезно! – недовольно поджал он губы. Ему явно была не по душе моя реакция. Ведь по закону жанра, я сейчас должна все простить и растечься лужицей перед ним.
– Слушай, твой роман с моей сестрой это лучшее, что могло случиться со мной, – решила Если бы не ты, то я бы никогда не решилась уехать. Ты хоть раз за все это время задумался о том, что со мной творилось? Как я все пережила. Это тебе бы весело и ты улетал. Тебе кружили голову новые впечатления. Ты не постеснялся унизить меня, затащив мою сестру в кровать и даже из дома выгнать.
Дмитрий так выразительно скривился, будто дольку лимона съел.
– Я не выгонял тебя из дома. Это была идея Вики, – попытался оправдаться он. – Я был против. Ты мне не мешала.
Мне от его последних слов стала вдруг смешно, и я рассмеялась от души.
– Ты сейчас пытаешься мне рассказать, что у тебя через полгода взыграло чувство, как только меня увидел.
Он кивнул, чем вызвал у меня новый приступ смеха. Идиот.
– Мне интересно какое? – спросила я, смахивая выступившие слезы.
– Я тебя люблю, – попробовал взмутиться он.
В этот момент что-то упало на кухне, отвлекая его внимание от меня.
– У тебя кто-то есть? – спросил он, оглянувшись в направлении кухни.
– У меня? – я действительно подивилась его вопросу.
Какое он вообще имеет право у меня об этом спрашивать?
– Да, у тебя, – обвинил он меня.
– У меня есть…
– Кто он? – Дима снова не дал мне договорить и перестал бездействовать, и в прямом смысле ворвался, в квартиру и начал поиски. – Или ты мне специально повод для ревности даешь?
– Отвечай, – потребовал он, остановившись посредине зала, когда его поиски потерпели фиаско. Правда, в шкафы он не заглянул. Постеснялся что ли.
– У меня есть гордость, – все же продолжила я свою мысль, спокойно, сложив руки, на груди. – Мозги, чувство собственного достоинства, совесть и крохотные остатки уважения к своей семье. Я не буду тебя прощать. Не буду делать вид, что ничего не произошло и, что ты просто оступился. Ничего не буду. Просто покинь мою квартиру, пожалуйста. Мне вставать, через два часа.
– Я не уйду, – со всей решительностью сказал он, даже притопнул ногой, словно ребенок, у которого закончились аргументы.
– Тогда я вызову полицию и тебя выведут отсюда, – ответила я со всей серьезностью. У меня как раз эти самые аргументы имелись. – Так что давай выметайся.
– Алена это несерьезно. Нам нужно поговорить, как мы будем жить дальше, – гнул он свое.
Я посмотрела ему прямо в глаза. Сейчас у меня было большое желание тюкнуть бывшего по макушке, чтобы мозги встали на место.
– Мы дальше будем жить прекрасно, только не вместе. Ты трус и предатель, Димочка. Уходи. Давай, проваливай.
Для демонстрации серьезных намерений, начала выталкивать его ближе к входной двери. Конечно, он был выше и больше меня, поэтому мои жалкие попытки не увенчались особым успехом. Может на пару шагов.
– Мне негде ночевать, – Дима предпринял попытку меня разжалобить, уворачиваясь от моих рук.
– Двери вокзалов открыты круглосуточно, – не осталась я в долгу.
– Ты стала жестокой, – обвинил меня Дима.
– Вот и правильно вали от меня жесткой бабы, а то еще пришибу, – ответила я и для наглядности схватила зонт. – Вика уже заждалась тебя.
Бывший, наконец-то, ушел, громко хлопнув дверью. Грозился, что я пожалею еще, а он подождет меня. Я хоть и была взбудоражена, но уснула мгновенно.
Весь следующий день прошел в заботах. Про Диму я вообще забыла. Просто потому, что голова была занята другими заботами. Куда более важными мыслями. Елена трубку не брала. С Ингой встретиться, тоже не удалось. Она находилась рядом с матерью. Что-то с сердцем. Поэтому мы договорились на завтра. Нужно было поговорить и уж явно не по телефону. Такие вещи на пальцах не объяснишь. Нужно видеть своими глазами. Загорский больше не звонил, и это беспокоило, раздражало. И даже мысли, что я сама лично просила его об этом, не приносили мне душевного покоя.
На работе пришлось задержаться. За время моей болезни дел уйма накопилась. В общем, возвращалась я поздним вечером. Такси вызвать не удалось, как назло все машины были заняты. Пришлось топать на автобусную остановку и так добираться домой. Каких-то тридцать минут, и я вышла на нужной мне остановке. До дома оставалось пройти метров двести. Ночи стали холодными, ветер ледяным, мелкий снежок падал на землю. Я шагала осторожно на высоких каблуках, боясь поскользнуться. Невольно поежилась от холода. Вокруг темнота. Цепкие лапы паники скребли внутри меня. Как назло следом за мной никто не шел и даже на встречу. Мне оставалось пройти темный арочный вход во двор, когда случилось что-то непонятное. На меня сзади кто-то накинулся прямо из темноты и повалил на землю. Я была настолько испуганна, что смогла лишь негромко вскрикнуть, прежде чем приземлиться на ледяной и грязный асфальт. Ударилась больно головой, а через секунду почувствовала череду сокрушительных ударов по телу ногами и кулаками, едва успела закрыть лицо, но, кажется, и ему досталось. Бивший меня мужчина, в этом я была уверенна на сто процентов, учитывая точечные и сильные удары, не позволял встать даже на четвереньки, чтобы оказать хоть какое-то сопротивление. В какой-то момент нападавшему надоело бить меня, и он решил заговорить.
– Тебе предупреждали, с*ка?
Хоть мне и было больно, до меня сразу дошел смысл происходящего. Я позволила открыть глаза и увидела перед собой парня в маске.
– Предупреждали? – он наклонился совсем близко. – Чтобы ты не лезла не в свое дело?
Я не ответила. Могла только испуганно смотреть в ледяные глаза мужчины, сжавшись от боли.
– Не слышу, – последовал еще один удар куда-то в область ребер, заставляя меня снова вскрикнуть.
– Да, – прохрепела я.
Мужчина тем временем схватил меня за волосы и поднял, прижал к стене, закрыв рот ладонью. В темноте что-то блеснуло. Нож. Он приставил его к моему горлу, чуть надовив.
– Теперь ты будешь умнее и послушнее, тварь?
Кивнула.
– Оставь Самойлову в покое и забудь о своем расследовании. Следующего предупреждения не будет. Отправим прямиком на небеса, перед этим развлечемся. С тобой. Думаю, мои быки будут не против. Не может же такая крошка давать только Загорскому. Делиться надо.
Я попыталась вывернуться, но мужчина пресек мою попытку ударом по лицу, от чего я снова скатилась вниз. Падая, пыталась задержаться руками. Бесполезно. Только содрала.
– Флешка где?
– В сумке, – ответила я, в каком-то тумане. Казалось еще немного, и я потеряю сознание.
Он отыскал мою сумку и вытряхнул прямо на асфальт, быстро найдя нужное.
– Я думаю, мы поняли друг друга, – сказал он мне напоследок, прежде чем перейти уйти посвистывая. – Расскажешь хоть кому-то, исход будет тот же самый, только жертв больше. Мы следим за тобой.
Я выдохнула. Затем попыталась пошевелиться. Мне пришлось приложить все силы, чтобы сесть. Оставаться здесь было нельзя. Ночь, мороз, снег. К тому этот человек мог вернуться в любой момент. Нужно было вставать и уходить. На четвереньках собрала все в сумку. На адреналине бежала сломя голову до подъезда, а потом и до квартиры, игнорируя боль во всем теле. Забежала в квартиру. Дышала, как брошенная рыба на берег, понимая, что паника была в самом разгаре. Хотелось спрятаться где-нибудь в шкафу. Только бы никто не нашел. Закрылась на все замки, обутая, пробежалась по квартире включая везде свет, задернула шторы. Остановилась. Это было просто необходимо, чтобы отдышаться. Привалилась спиной к стене. Ноги не держали совсем. Сползла по стеночке, наконец, дав волю слезам.
Глава 31
Как бы мне не хотелось показываться на людях, но заседание суда пропустить было нельзя, хоть я и планировала, заявиться о его переносе. Как хорошо, что у Инги возникли непредвиденные обстоятельства и она сегодня не со мной. Не хватало, чтобы еще у нее случился нервный срыв, увидев меня в таком виде. Женщина она эмоциональная, как я успела заметить.
Я позволила себе поморщиться, присаживаясь на стул, в зале судебного заседания. Никого вокруг не было, поэтому можно было дать волю своей боли, которая отдавалась в разных участках моего тела. Особенно в реберной области. Несколько таблеток обезволивающего немного притупили болезненные ощущения. Следы от ударов на теле скрывал брючный костюм и наглухо закрывающая горло водолазка, но не все. У меня была содрана правая кисть руки от падения. Такие ссадины было невозможно спрятать. Не в перчатках же мне идти. Сегодня у меня распущенные волосы, прикрывающее лицо, насколько это вообще возможно. Тональный крем, хоть и самый стойкий, все равно не помог скрыть следы произошедшего со мной вчера. На лице красовался синяк от удара и, если вечером он был просто красным, то на утро приобрел красно-синий оттенок, небольшим кровоподтеком на скуле. В общем, вчерашний вечер удался. Я его надолго запомню. Эту ночь я провела без сна, хоть и заставляла себя закрыть глаза. Тщетно. Лишь только под утро, измученная мыслями и страхами, а заодно и слезами, задремала на часок. Ничего удивительного, что проснулась я разбитая. Я ловила свое отражение в зеркале, в различных блестящих предметах и все внутри обрывалось. Мне действительно было страшно. Мне было жаль Ингу и то, что происходило в ее семье, но себя мне тоже было жаль. К своему стыду больше, чем ее. Потому что я уже вляпалась по полной и в буквальном смысле слова ощущала на себе все прелести ее семейной жизни и развода. Именно я. Все остальные жили спокойно. Я вдруг поняла, одну важную вещь – единственный кто боролся за семью, была Алена Матвеева. За чужую семью. Ни Инги, ни Максиму это не нужно было совершенно. Они оба дали согласие на этот развод. У них была цель – разделить имущество, а не спасти свой брак.
Тогда какого черта мне это нужно было?
Раскрыть обман и восстановить справедливость, даже ценой своего здоровья и жизни?
Нет, я точно сумасшедшая и беспросветная дура. Меня предупреждали, но я не послушалась. Не относилась к этому с должной серьезностью. Мне даже в страшном сне не могло присниться, что со мной может случиться что-то подобное. Да, и я сама была виновата, а теперь вот сидела и не знала, что делать. В любом случае, не собиралась больше нести бремя ответственности в одиночку. Несмотря на угрозы, Инга должна знать. Наш разговор состоится. А потом уж пусть сама решает, как ей поступить. Я всего лишь посредник.
Загорский зашел в зал судебного заседания буквально за минуту до его начала, одновременно с судьей и секретарем судебного заседания. В идеальном костюме, белоснежной рубашке, при галстуке. По сторонам не смотрел, будто думал о своем. Скорее всего, так и было. Прошел к своему месту. Сегодня он, так же как и я был один. Я дыхание затаила, уставившись на него, не в силах отвести глаз, наблюдая как он, одновременно раскладывает бумаги и что-то печатает в телефоне. Мы не виделись всего неделю, а мне казалось, будто год. Мне сложно было описать те чувства, которые накрывали меня сейчас. Радость от встречи, облегчение, раздражение, страх, неловкость, безисходность. Сидела и злилась сама на себя за то, что при виде его не могла оставаться равнодушной и спокойной. Приказала себе прекратить эту дурацкие гляделки. В конце концов, я на работе. К тому же Загорский, ровном счетом, не обращал на меня никого внимания, и хоть мне это было не по душе, но признать правильность его поведения, все же стоило.
Судья, начала судебное заседание также как и всегда. Ее странный взгляд задерживается на несколько секунд на мне. Я видела, как хмуриться лицо служительницы Фемиды. На такую реакцию не обиделась. Чего обижаться то? Зрелище я представляла весьма странное. Скула разбита. Руки содраны. Было стыдно и неудобно, но уйти было нельзя. Можно было только гадать, какие мысли роились сейчас при виде меня у женщины в голове. Машинально поправила волосы, закрывая лицо, будто в этом был толк, и быстро отвела взгляд, чтобы уже через секунду столкнуться с ледяным взглядом Загорского. Мужчина смотрел на меня, пристально вглядываясь в мое лицо. Мне вся кровь бросилась в щеки и голову. Я нервно сглотнула и машинально прикрыла щеку волосами. Это, конечно, было ошибкой. Неудачной попыткой скрыть следы. Его взгляд – настоящая пытка. Я видела, как начали ходить желваки на серьезном лице. Глаза медленно опустились на мои руки. Услышала треск от ломающегося карандаша в его правой руке. Он был настолько оглушительный, что я испугалась его и тут же спрятала руки под стол. Сердце беспокойно застучало в груди. Глаза опустила, собираясь с мыслями и переводя дух.
– Ваша честь, прошу отложить заседание суда, – услышала я голос Саши и вновь посмотрела на него. Он больше не смотрел на меня. Теперь его внимание было сосредоточено на судье.
– В чем причина, Александр Владимирович? – поинтересовалась она, закрывая папку с документами.
Конечно, еще не зная причины, судья идет ему на встречу, а позволяю себе выдохнуть едва слышно и мысленно его благодарю за такой подарок.
– Открылись новые обстоятельства. Нужно проверить, – уверенно отвечает он, складывая бумаги в кожаный портфель.
– Прямо сейчас открылись? – она бросает косой взгляд на меня.
– Именно.
Судья объявила перерыв до послезавтра. Саша ушел, не взглянув меня, и от осознания его спокойности, безразличия стало еще хуже. Неужели я действительно могла подумать, что из-за меня он заявил об отложении судебного заседании.
Глупо! Очень глупо!
А еще чуточку больно. Идиотское чувство, засевшее где-то глубоко в груди В глазах защипало. Стало чуточку сложнее дышать и думать. Мир будто сужался до одного единственного человека. Почему? Ответ сам собой просился наружу. Потому что я влюбилась в него. Это пора уже было признать. И с этим я тоже не знала, что делать.
Меня бросили все. Пусть это звучало по-детски и эгоистично. Мне было плевать. Невольно сжала кулаки. Нет, я должна успокоиться. Представить солнышко, морской пляж, забытый край света и успокоиться. Я сильная и со всем справлю. Какжется, именно так говорит моя мама. Чем не повод доказать.
Я не вернулась на работу. Отправилась прямиком домой. Кратко пояснила Косте итоги заседания и, попросила отпустить еще на один день. К моему удивлению, возражать не стал.
Шагала по тротуару, не оглядываясь по сторонам в панике. Ее не было. Мне просто очень больно от каждого движения. Действие обезболивающих таблеток давно прошло и нужно еще. Лишь, проходя место вчерашнего избиения, задерживаюсь чуть дольше. Вспоминая. Услужливая память лихо подбрасывала картинки вчерашнего вечера.
Глава 32
Загорский появился в моей квартире буквально через 10 минут, после того как я переступила порог своего съемного жилья. В момент, когда запивала водой таблетку обезболивающего, и чуть не подавилась, увидев его в дверях. Меня будто током прошибло. Кое-как заставила себя проглотить воду и протолкнуть лекарство. На короткое время позабыв о болевых ощущениях.
Я что не потрудилась даже закрыть дверь? Отлично, Алена! Можешь гордиться своей беспечностью.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я, наблюдая, за тем как запирает дверь, кидает свой дорогой портфель прямо на пол и быстрым шагом направляется ко мне. На самом деле моим первым порывом было самой броситься к нему. Даже не знаю, как я устояла на месте.
– Это что такое? – спросил он, игнорируя мой вопрос, оказавшись рядом.
Голову опустила, будто провинившийся ребенок, отмечая исходящий запах сигарет. Теребила край блузки пальцами. Видела, как он был напряжен. Да, и сама, внутри походила на натянутую пружину.
– Упала, – поторопилась соврать я, непонятно зачем только.
– Алена! – прикрикнул Загорский, заставив меня вздрогнуть.
– Не кричи, – попросила тихо я.
– Я не кричу, – он обхватил мой подбородок своими пальцами и поднял голову, заставляя смотреть на него. Загорский был обеспокоенный, но не злой, как мне думалось еще секунду назад. – Что угрозы из телефонных превратились в физические?
Что мне ответить? Губы сами собой затряслись. Крохотную секунду решала, как поступить, а потом, отбросив сомнения и растерянность, просто уткнулась лицом в грудь своего незваного гостя, цепляясь за полы идеально выглаженного пиджака. Слезы так и наворачивались на глаза. Дышала часто, напоминая себе испуганного ежика. Страшно. Впервые в жизни я боялась так сильно, и это напрямую было связано с моей работой, и я не знала, что с этим делать. А еще одновременно со страхом наступило облегчение. От того что кто-то был рядом. Нет, не кто-то. Именно Саша. Он был рядом и обнимал меня, легонько успокаивающе поглаживая по спине, заставляя пружину внутри меня, разжаться. Я все же разревелась.
– Он сказал, чтобы свидетельницу оставила в покое и, если не послушаюсь, то меня отправят на тот свет, предварительно поразвлекавшись вдоволь, – вырывались из меня слова с рыданиями. – Чтобы никому ничего не рассказывала. Эти люди тоже могут пострадать из-за меня. Саша, я не знаю, что делать.
Загорский отпустил меня, направился куда-то. Я последовала за ним. Как оказалось на кухню. Налил бокал воды и протянул мне.
– Не время лить слезы, Алена. Пей.
– Не хочу.
– Я сказал: пей, – уже более настойчиво произнес он, поднося бокал, к моим губам.
Пришлось подчиниться. Загорский смотрел в серьезной задумчивости, сдвинув брови, терпеливо ожидая, когда я закончу пить. Осушила бокал до конца. Осторожно вдохнула и выдохнула, стирая с лица черные дорожки от слез и туши. Немного, но успокоилась.
– Ты его запомнила? Какие приметы?
Меня осторожно подняли и усадили на кухонный стол. Сам мужчина расположился между моих ног, нависая надо мной. Откровенно провокационная поза, во всяком случае, именно для меня. По телу тут же побежали предательские мурашки, а внизу живота сконцентрировалась мягкое тепло.
– Нет. Он был в маске. Во всем черном.
– Ясно. Инга знает?
– Нет, ты что! Не хочу ее пугать. Она и так через чур впечатлительная. Даже не знаю, как ей показаться на глаза с таким лицом.
Он собирался прочитать мне лекцию. Это отчетливо читалось в его глазах. Вот прямо сейчас Загорский Александр Владимирович собирался меня отчитать, отругать, а может быть даже отшлепать. Только я ему возможности такой не собиралась давать. Мне нужно было сейчас совсем другой.
– Поцелуй меня, – попросила я.
Чуть больше минуты Загорский принимал решение, а затем обхватил ладонями мои щеки, наклонился и поцеловал в губы. Я хотела его, намного сильнее и острее, чем в прошлый раз. Настолько сильно нуждалась, что мне не нужна была прелюдия. В один момент я поняла, насколько долго не занималась любовью с этим мужчиной. Он целовал меня, и наши поцелуи были не истовыми, именно такими, от которых я теряла чувство реальности, от которых хотелось стонать и прижиматься теснее. Что в принципе я и делала.
Руки мужчины ловко стянули с меня водолазку, растрепав мою прическу, но продолжение не последовало. Саша замер. Я знала, что привело его в такое состояние. Уже успевшие посинеть следы от пинков напавшего вчера на меня мужчины. Да, красоты мало. Сразу стало стыдно за свой. Не таких женщин видит Загорский в своих объятиях.
– Не смотри, – все же выдохнула и даже попыталась прикрыться водолазкой.
– Девочка моя, больно? – он в легком касании провел своими пальцами по моей груди, спускаясь вниз к многострадальным ребрам.
– Нет, – снова соврала, притягивая его к себе, не давая ему развить мысль.
Но боль действительно притупилась. Возможно, обезволивающее подействовало, а, может, поцелуи мужчины. В любом случае, теперь Саша был настолько нежен и аккуратен, что дискомфорта мне это никакого не приносило и уж тем более боли.
Я отвечала на каждый его поцелуй, на каждое движение, на каждое прикосновение. Я стонала и закусывала губу. Каждое движение и прикосновение приносило острую вспышку ощущений, круживших голову. Только с ним чувствовала себя настолько нужной, расслабленной, упивающейся удовольствием и еще счастливой. Пусть в моей жизни сейчас был полный хаус и неизвестность, что принесет следующий день, но сейчас я, под весом мужского горячего тела, чувствовала всепоглощающее счастье. В какой-то момент открыла глаза и увидела, что Саша наблюдает за мной. Смотрит на меня, буквально впитывая в себя каждую мою эмоцию, каждый мой вздох и стон. Почувствовала, что не хочу упускать этот взгляд. Отгораживаться от него. Вновь сама поцеловала его, не закрывая глаз, наблюдая за ним. Теперь потерявшись не только в своих ощущениях, но и в его, будто став единым целом. Мы наслаждались друг другом, двигаясь в унисон. Я задыхалась от удовольствия под сильным мужским телом. Отдавала себя именно этому мужчине, а он принимал меня, обжигая горячим дыханием.
Я все же уснула у него на груди. Сказалась бессонная ночь. Проснулась от того, что мне было холодно, а еще неудобно. Ребра с правой стороны нещадно ныли, как и расшибленная рука. Покрутилась с одного боку на другой, и недовольно открыла глаза. Сразу поняла, что нахожусь дома, вспомнила Загорского, и про те часы, которое мы провели вместе. За окном стояла непроглядная тьма, а, значит, вечер окончательно вступил в свои права.
Загорского рядом не было, но я слышала, что он бубнит с кем-то по телефону на моей кухне. Приподнялась на локте, оглядывая комнату, в поисках своей одежды. Ах, да, осталась она вся на кухне. Сумасшествие, безумие, удовольствие последних часов меня оставили, на их место пришла неловкость. И хотелось бы конкретики. Последнего боялась гораздо больше. Но прежде стоило одеться. Не придумав ничего лучше, завернулась в простыню и направилась на кухню. Почувствовала навязчивый запах еды. Желудок тут же отозвался. Остановилась в дверях кухни, разглядывая широкую спину мужчины. Загорский стоял возле окна, разговаривая с кем-то по телефону. Смотрел на улицу. В отражении стекла смогла разглядеть его сосредоточенное и серьезное лицо. Я признаться в очередной раз не знала как себя с ним вести. Что сказать? Что меня ждет, когда он повернется и увидит меня, завернутую в ромашковую ткань. На душе стало так хреново и тяжело. Захотелось развернуться и уйти, но сбежать от себя вряд ли получится.
Саша обернулся. Очевидно, почувствовал мой взгляд, направленный в его спину. Мы наконец-то встретились глазами. Саша закончил тут же разговор.
– Привет, – сказал он. – Проснулась? Есть хочешь? Я не знал, что ты любишь, поэтому заказал всего понемногу.
Я кивнула, бросив взгляд на заставленный стол.
– Хочу.
Прошла на собственную кухню и присела на стул и это все под внимательным взглядом Загорского. Скорее даже пристальным. Я на него не смотрела, делая вид, что увлеченно разглядываю еду на столе. А сама ждала… Ждала, что он мне скажет. Его слова казались сейчас такими жизненно необходимыми, поворотным моментом в наших отношениях. Недоотношениях. Или он уедет от меня, ничего не объяснив?
– Я не смог найти у тебя кофе или чай, – сказал он, чем заставил поднять на не глаза.
– В левом верхнем шкафчике.
Кивнул. Проследовал к нужному месту, достал и кофе, и чай.
– Мне чай, – опережая его вопрос, сказала я, довольно бодрым голосом. Даже улыбнуться попробовала, опять же его спине.
– Снова будешь злиться? – Саша поставил кружку передо мной и устроился за столом, напротив. – Обвинять?
– За что?
– Очередной раз оказался у тебя, воспользовался моментом…
– А ты воспользовался? – спросила на прямую.
Взяла и взглянула на него. Прямо в глаза. Загорский негромко рассмеялся. Мне нравилась его искренняя улыбка. Чаще всего я удостаивалась ухмылки.
– Можно и так сказать. Ты жалеешь?
– А ты?
И снова его улыбка.
– Я – нет.
Честный ответ. Без лукавства, оправданий и прочей словесной шелухи.
– Я тоже не жалею, – буркнула, чувствуя, как внутри раскрывают свои крылья бабочки, а лицо начинает гореть.
– Я этому очень рад, а теперь давай есть. Заодно и поговорим.
– Мне нужно переодеться?
– Ты мне и такой нравишься.
– Т. е. тебя не смутит, если сие одеяние сползет к моим ногам во время ужина, оставив меня без ничего?
– Я буду только рад, – заявил он, разулыбавшись. Такой довольной и пошлой улыбочкой.
– Бесстыдник, – пожурила я его, вставая со стула, придерживая ткань, которая грозилась вот-вот порадовать мужчину.
Правда, у Александра Владимировича был свой взгляд на мое решение. Он резко встал и потянул меня за руку, буквально впечатывая в свою грудь. Долгий поцелуй, прежде чем меня отпустили. Даже по попе шлепнули.
Вернулась я буквально через минут пять. К этому времени Саша разложил по тарелкам запеченное мясо и свежий салат. Вино было разлито по бокалам. А как же чай или кофе? Кажется, кто-то, как и я был несколько дезориентирован случившимся. Правда, виду не подавал. Выглядел спокойным и расслабленным.
– Ешь.
Спорить не стала. Какое-то время мы кушали в тишине. Мысли с новой силой накатывали, и прогнать, как и прошлую бессонную ночь не получалось.
– Скажи правду: это не ты? – не утерпев, задала я вопрос, ковыряясь в тарелке вилкой.
Саша жевать перестал, на меня глаза поднял, определенно, точно понимая, что я имею в виду. Может быть, мой вопрос был глупым и наивным, но мне хотелось услышать на него ответ. Вот так смотря, ему прямо в глаза, не давая возможности соврать. Мне казалось, что сейчас, ужиная на мой кухне, смогу рассмотреть хоть малейший намек на ложь. А, может, мне просто хотелось ему верить. Именно этому мужчине, рядом с которым я чувствовала себя в полной безопасности. Не хотелось разочаровываться в себе, потому что после обязательно придет горечь и боль. Станет противно от себя самой. Ведь как бы я не гнала сомнения и догадки от себя, но они все равно мучили мое сознание. Понимая это прекрасно нужно было держаться от Загорского подальше, а я снова оказалась с ним в одной постели.
– Бред, мне это зачем? Понимаю, сейчас твою умную головку посещают разные мысли, но все же. Тем более свидетельница уже явилась вчера к Доронину, причем сама.
Я глаза на него вытаращила.
– Как это?
– Да вот так! – отодвинув от себя тарелку, ответил Саша будничным тоном, будто это было в порядке вещей и ничего катастрофичного не произошло. Потер лицо рукой, затем пояснил:
– Пришла вчера попросила некоторую сумму за отказ от своих показаний очерняющих Макса.
– Как это? – заело меня.
Это же полный…Трындец.
– Либо эта девица слишком умная, либо Максимку кто – то очень хорошо подставил, и никакой измены не было, – принялся рассуждать Саша, крутя пустой бокал в руке. – Постановка. Тем более те красочные события, случившиеся с тобой, еще раз подтверждают это. У него крупная сделка на носу, ты в курсе?
– Как это связано?
– Алена, это третий курс юрфака. В случае развода начнется дележка имущества. Фирма пополам. Какая ее судьба дальше никто не знает. С таким нестабильным партнером никто связываться не будет. Единственный вариант – искать других. А судя по тому, как Макс вырывал зубами этот контракт, люди найдутся. Я не исключаю участие его тестя в этой истории. Не напрямую. Он своего рода тоже конкурент Максиму. За последние три года Макс своей работой перекрыл кислород многим представителям бизнеса. Отец Инги остался не удел. Потерял мало, но кто знает, что в его голове. Человек не простой.
– Думаешь, это конкуренты Доронина? – озвучила я, кажется, вполне очевидные вещи. Пусть вопрос был глупым, но ответ на него от Загорского получить хотелось. – Не слишком сложная схема, напоминающая книжный детектив?
– Я думаю тебе пора завязывать играть в частного сыщика. Ты же занятное видео уже посмотрела?
Я медленно втянула в себя воздух, потеряв окончательно интерес к еде.
– Откуда? – спросила я, а потом же сама и ответила на свой вопрос, с какой-то обидой. От воинственного взгляда удержать себя тоже не смогла. – Это твоя Марина на два фронта сработала. Вот же…
