Текст книги "Ты моя, Ангел, а я твой....(СИ)"

Автор книги: Лидия Мартин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Мои челюсти сжались, что обычно случалось, когда я врала. Я задумалась, врала ли я в тот момент и, если так и было, мне захотелось дать себе пинка.

– Ты мне не нравишься, – произнесла я как можно убедительнее и ткнула в него кием.

– Я рад, что тренер посадил нас вместе.

Я уловила легкую иронию на слове «Тренер», но мне не удалось разгадать ее скрытый смысл. В этот раз он взял кий.

– Я работаю над тем, чтобы это исправить, – ответила я.

Стайлзу это показалось настолько забавным, что он широко улыбнулся. Он потянулся ко мне, и до того, как я успела отшатнуться, вытащил что-то у меня из волос.

– Бумажка, – объяснил он, кидая ее на пол. Когда он протянул руку, я заметила отметину на его запястье. Сначала я решила, что это татуировка, но, приглядевшись, увидела, что это красновато-коричневое, едва выступающее над кожей, родимое пятно. Оно имело форму кляксы.

– Несчастливое место для родимого пятна, – сказала я, нервозно отметив про себя, что оно находится на том же месте, что и мое.

Стайлз непринужденно, однако это было заметно, отдернул рукав вниз, закрывая запястье.

– Тебе бы хотелось, чтобы оно было на более интимном месте?

– Мне бы нигде его не хотелось, – я не была уверена, что это прозвучало верно, и я повторила попытку, – Мне было бы все равно, если бы его не было вообще, – я попыталась в третий раз, – Меня не интересует твое родимое пятно. Точка.

– Еще вопросы? – спросил он, – Комментарии?

– Нет

– Тогда увидимся на биологии.

Я хотела сказать ему, что мы больше никогда не увидимся. Но мне не хотелось второй раз за день брать свои слова обратно.

Позже ночью легкий шорох разбудил меня. Я лежала, прижав лицо к подушке, все мои чувства были обострены до предела. Моей мамы иногда не было в городе по меньшей мере с месяц, так что я привыкла спать одна, и уже давным-давно не представляла себе звука крадущихся в мою спальню шагов. По правде говоря, я никогда не чувствовала себя в одиночестве. Как раз после того, как моего отца застрелили в Портленде, когда он покупал маме подарок на день рождения, ощущение чьего-то присутствия прочно вошло в мою жизнь. Как будто кто-то кружил вокруг меня, наблюдая на расстоянии. Сначала это призрачное присутствие пугало меня до ужаса, но когда ничего плохого так и не случилось, моя тревога рассеялась. Я стала раздумывать, была ли в том, что я чувствую, какая-то высшая цель. Может быть, это был дух моего отца. Как правило, такие мысли меня успокаивали, но сейчас все было по-другому. Присутствие холодило кожу.

Чуть повернув голову, я увидела тень, тянувшуюся через пол. Я резко развернулась в сторону окна, лунный свет был единственным источником света, способным создать тень. Но там ничего не было. Я накрыла голову подушкой и сказала себе, что это всего лишь облако затенило на время луну. Или кусок мусора, поднятый вверх ветром. Несколько минут я пролежала, ожидая, когда мой пульс успокоится.

К тому времени, когда я набралась смелости подойти к окну, двор за ним был пуст и спокоен. Единственным шумом было царапанье веток деревьев по дому и звук моего сердца, бешено стучащего в груди.

========== 3 глава ==========

Тренер Бобби Финсток стоял у доски, монотонно о чём-то бубня, но мысленно я была далеко от сложностей науки.

Я пыталась сформулировать причины, по которым Стайлз и я не должны были быть партнёрами в дальнейшем, составляя список из этих причин на обороте старого теста. Как только урок закончится, я предоставлю свои аргументы тренеру. Отказывается сотрудничать, – написала я. Проявляет слабый интерес к работе в команде.

Но было ещё кое-что, не включённое в список, что беспокоило меня больше всего. Я считала расположение родинки Стайлза жутким и была напугана произошедшим у моего окна прошлой ночью. Я не была уверена в том, что Стайлз шпионил за мной, но и не могла игнорировать такое совпадение – я была почти уверена, что видела кого-то, заглядывающего в моё окно всего через несколько часов после того, как должна была встретиться с ним.

При мысли о том, что Стайлз шпионил за мной, я залезла в переднее отделение рюкзака и вытрясла из упаковки две железосодержащие таблетки, попытавшись сразу проглотить их. Они застряли у меня в горле, а затем всё-таки проскользнули вниз.

Краем глаза я уловила, как Стайлз вздёрнул брови.

Я решила было объяснить, что, будучи анемичной, должна принимать железо несколько раз в день, особенно в состоянии стресса, но передумала. Анемия моей жизни не угрожала…. по крайней мере, до тех пор, пока я регулярно получала дозы железа. Меня не одолевала паранойя по поводу того, что Стайлз пытался причинить мне вред, но почему-то состояние моего здоровья было тем уязвимым фактором, который я предпочла бы сохранить в тайне.

– Лидия?

Тренер стоял перед классом, его рука была вытянута вперёд в жесте, который указывал, что он ждёт только одного – моего ответа. Медленный огонь пополз вверх по моим щекам.

– Не могли бы Вы повторить вопрос? – попросила я.

По классу прокатились смешки.

С лёгким раздражением тренер сказал:

– Какие качества привлекают тебя в потенциальном партнере?

– Потенциальном партнере?

– Ну, давай же, поторопись, мы не будем ждать весь день.

Я услышала, как сзади хихикнула Эллисон.

Казалось, у меня сжалось горло:

– Вы хотите, чтобы я перечислила характеристики….?

– …. потенциального партнера. Да, это было бы полезно.

Не отдавая себе в этом отчета, я покосилась на Стайлза. Он расслабленно облокотился о спинку стула, немного выпиравшую над его ссутулившейся спиной, и с удовлетворением изучал меня. Сверкнув своей пиратской улыбочкой, он беззвучно одними губами произнёс: «Мы ждём».

Я положила руки на стол, надеясь выглядеть невозмутимее, чем ощущала себя на самом деле.

– Никогда раньше об этом не задумывалась.

– Ну, подумай сейчас.

– А Вы не могли бы вызвать сначала кого-нибудь другого?

Тренер с нетерпением указал налево от меня:

– Давай ты, Стайлз.

В отличие от меня, Стайлз говорил уверенно. Он расположился так, чтобы его тело было слегка повёрнуто ко мне и наши колени разделяли всего несколько дюймов.

– Умная. Привлекательная. Ранимая.

Тренер был занят перечислением прилагательных на доске.

– Ранимая? – переспросил он. – Это как?

Эллисон подала голос:

– А как этот вопрос соотносится с разделом, который мы проходим? Потому что нигде в тексте я ничего не могу найти о желаемых характеристиках партнера.

Тренер прекратил писать, бросая взгляд через плечо:

– Каждое животное на планете привлекает свою пару с целью воспроизводства. Лягушки раздувают свои тельца. Самцы горилл бьют себя в грудь. Вы когда-нибудь наблюдали, как самец омара поднимается на кончики своих ножек и щёлкает клешнями, требуя внимания самки? Привлекательность – это первый элемент в системе воспроизводства всех животных, включая человека. Почему бы Вам не поделиться с нами Вашим списком, мисс Арджент?

Эллисон подняла ладонь:

– Ослепительно красивый, богатый, во всём потакающий, яростно защищающий, и чуть-чуть опасный, – с каждым новым определением загибался следующий палец.

Стайлз усмехнулся себе под нос:

– Проблема человеческой привлекательности в том, что не знаешь, поддашься ли ты ей.

– Отличное дополнение, – сказал тренер.

– Люди уязвимы, – продолжал Стайлз, – потому что восприимчивы к боли.

На этих словах колено Стайлза стукнулось о мое. Я мгновенно отшатнулась, не осмеливаясь поинтересоваться, что означает этот жест.

Тренер кивнул:

– Сложность человеческой привлекательности – и воспроизводства – это одна из особенностей, выделяющих нас из других видов.

Мне показалось, что на этих словах Стайлз фыркнул, но звук был очень тихим и я не могла быть уверена.

Тренер продолжал:

– С незапамятных времен женщин привлекали спутники с сильными навыками выживания, такими, как сообразительность и физическая удаль, потому что мужчины с такими качествами с большей вероятностью принесут домой что-нибудь на ужин. – Он поднял вверх большие пальцы и ухмыльнулся:

– Ужин равен выживанию, команда.

Никто не засмеялся.

– Точно так же, – продолжил он, – мужчин привлекает красота, потому что она является показателем здоровья и молодости – нет смысла жить с больной женщиной, неспособной воспитать детей.

Тренер сдвинул очки на переносицу и тихонько рассмеялся.

– Это так по-сексистски, – запротестовала Эллисон. – Расскажите мне о чём-нибудь, что касается женщины двадцать первого века.

– Если вы будете рассматривать воспроизводство близко к точке зрения науки, мисс Арджент, вы увидите, что дети – это ключ к выживанию нашего вида. И чем больше у вас детей – тем больше ваш вклад в генофонд.

Я практически слышала, как Эллисон вытаращила глаза:

– Думаю, мы наконец-то вплотную подошли к сегодняшней теме. Секс.

– Почти, – сказал тренер, поднимая палец. – До секса идёт притяжение, но после притяжения начинается язык тела. Вы должны общаться, чтобы заинтересовать потенциальную пару, только не используя много слов.

Тренер указал на моего соседа:

– Ладно, Стайлз. Допустим, что ты на вечеринке. В комнате полно девочек самых разных форм и размеров. Ты видишь блондинок, брюнеток, рыжих, а у нескольких совершенно чёрные волосы. Некоторые разговорчивы, другие проявляют робость. Ты нашёл девочку, отвечающую твоим требованиям – привлекательную, умную и ранимую. Как ты дашь ей понять, что заинтересовался ею?

– Отведу её в сторону. Поговорю с ней.

– Хорошо. А теперь главный вопрос – как ты узнаешь, что это для неё: лёгкий флирт или она хочет продолжения?

– Я буду наблюдать за ней, – сказал Стайлз. – Буду вычислять, о чём она думает, что чувствует. Она же не собирается мне прямо рассказывать, на что именно мне нужно обратить внимание. Поворачивается ли она ко мне телом? Смотрит ли в глаза, а потом отводит взгляд? Покусывает ли губу и перебирает ли свои волосы, точно так же, как сейчас делает Лидия?

В классе нарастал смех. Я опустила руки на колени.

– Она флиртует, – сказал Стайлз, снова задев мою ногу.

Кроме всего прочего, я покраснела.

– Очень хорошо! Прекрасно! – сказал тренер многозначительным голосом, широко улыбаясь нашей сосредоточенности.

– Кровеносные сосуды на лице Лидии расширяются и кожа теплеет, – сказал Стайлз. – Она понимает, что её оценивают. Ей нравится внимание, но она не уверена, как с ним справляться.

– Я не краснею.

– Она нервничает, – сказал Стайлз. – Она потирает руку, переключая внимание с лица на фигуру или, может, на кожу. И то, и другое очень даже стоит внимания.

Я почти задохнулась. Он шутит, говорила я себе. Да нет, он ненормальный. Как видно, у меня не было опыта общения с сумасшедшими. Я почувствовала как будто большую часть того времени, что мы со Стайлзом провели вместе, я пялилась на него, разинув рот. Если у меня и были какие-то иллюзии по поводу нашего дальнейшего общения, мне следовало выработать новый подход.

Я сложила руки чётко перед столом, вздёрнула подбородок и постаралась выглядеть так, словно в моём распоряжении всё ещё было какое-то достоинство:

– Это абсурд.

С преувеличенным лукавством протянув руку в мою сторону, Стайлз закинул её на спинку моего стула. У меня было странное чувство, что это была угроза, предназначенная исключительно мне, и что ему было неведомо, да и безразлично, как это выглядит для всего класса. Они смеялись, но, казалось, он не слышал их, поймав мои глаза в плен своего взгляда так, что я почти поверила, что он выделил для нас маленький собственный мир, в который никому другому хода не было.

– Ранимая,– проговорил он одними губами.

Я обвила своими лодыжками ножки стула и рванулась вперёд, чувствуя, как тяжесть его руки сваливается со спинки стула. Я не ранимая.

– Вот это как раз оно! – сказал тренер. – Биология в действии.

– Ну пожалуйста, теперь-то мы можем поговорить о сексе? – попросила Эллисон.

– Завтра. Прочитайте седьмой параграф и будьте готовы к обсуждению первого пункта.

Прозвенел звонок и Стайлз со скрипом задвинул свой стул на место:

– Было весело. Давай как-нибудь повторим.

И, прежде чем я успела придумать что-то более содержательное, чем “Нет, спасибо”, он проскользнул за моей спиной и исчез в дверях.

– Я напишу заявление, чтобы тренера уволили, – сказала Эллисон, подходя к моей парте. – Что это было за занятие сегодня? Настоящее разбавленное порно. Он практически заставил тебя со Стайлзом заниматься Этим Самым на вашем лабораторном столе в горизонтальном положении минус ваша одежда.

Я пригвоздила её взглядом, говорящим: Похоже, что мне нужно повторение?

– Ладно,– произнесла Эллисон, отступая.

– Мне надо поговорить с учителем. Встретимся у твоего шкафчика через 10 минут.

– Конечно, худышка.

Я добралась до стола тренера, где он сидел, ссутулившись над книгой баскетбольных игр. На первый взгляд все эти иксы и нули делали это похожим на то, что он играл в крестики-нолики.

– Привет, Лидия, – сказал он, не поднимая глаз. – Что я могу для тебя сделать?

– Я здесь, чтобы сказать Вам, что новый сосед по парте и план урока заставляют меня чувствовать неловкость.

Тренер откинулся на спинку стула и сложил руки за головой:

– А мне нравятся места, на которых вы сидите. Почти так же, как мне нравится новая игровая стратегия «лицом к лицу», над которой я работаю для игры в субботу.

Я положила сверху копию школьного кодекса поведения и студенческих прав:

– По закону ни один учащийся не должен чувствовать себя под угрозой на территории школы.

– Ты чувствуешь угрозу?

– Я чувствую себя неловко. И я бы хотела предложить решение. – Когда тренер не прервал меня, я вздохнула уверенней. – Я буду репетитором по биологии для любого учащегося из Ваших классов, если Вы пересадите меня к Эллисон Арджент.

– Стайлзу бы не помешал репетитор.

Стиснув зубы, я сопротивлялась: – Но это всё лишает смысла.

– Ты видела его сегодня? Он принимал участие в обсуждении. Весь год я не слышал от него ни слова, но я посадил его рядом с тобой и – Бинго! Его успеваемость явно повысится.

– А успеваемость Эллисон скатится.

– Такое случается, когда не к кому заглянуть, чтобы узнать правильный ответ, – сухо произнёс он.

– Проблема Эллисон в недостатке сосредоточенности. Я подтяну её.

– Ничего не могу поделать. – Взглянув на часы, он сказал: – Я опаздываю на совещание. Мы закончили с этим?

Я пыталась выдавить из своей головы ещё хоть один довод, но оказалось, что запасы моего вдохновения исчерпаны.

– Давай, вы посидите так ещё несколько недель. О, и я серьёзно насчёт репетиторства Стайлза. Буду считать, что ты взялась за это. – Тренер не стал ждать моего ответа и, насвистывая мелодию к Jeopardy[3], выскользнул в дверь.

К семи часам небо стало чернильно-синим, и я до конца застегнула молнию на пальто, чтобы согреться. Мы с Эллисон шли от кинотеатра к стоянке, только что посмотрев «Жертвоприношение». В мои обязанности входил обзор кино для электронного журнала, а так как я уже видела каждый второй фильм, показанный в кинотеатре, нам пришлось смириться и с последним городским ужастиком.

– Это, – сказала Эллисон, – был самый странный фильм из всех, какие я вообще смотрела. Обычно нам не разрешается смотреть ничего, наводящего ужас.

А уж мне как здорово. Примите во внимание, что кто-то прятался за окном моей спальни прошлой ночью и добавьте к этому только что просмотренный фильм, до отказа набитого преследованием – и в этот вечер я начинала ощущать лёгкую паранойю.

– Можешь себе представить? – говорила Эллисон. – Всю жизнь прожить, не имея понятия, что единственной причиной, по которой тебе сохранили жизнь, только чтобы использовать тебя в качестве жертвы?

Мы обе вздрогнули.

– И что такое с этим алтарём? – продолжала она, раздражающе не ведая, что я бы лучше поговорила о жизненном цикле плесени, чем о фильме. – Почему плохой парень кинул камень в огонь до того, как связал её? Когда я услышала шипение её плоти…

– Ладно! – я практически кричала. – Куда дальше?

– А могу я просто сказать, что если бы парень когда-нибудь так меня поцеловал, меня бы вырвало даже всухую. Отталкивающий – с этого даже не начать описание того, что происходило с его ртом. Дело в макияже, верно? Я имею ввиду, на самом деле ни у кого же нет такого рта в реальной жизни….

– Мой обзор должен быть готов к полуночи, – сказала я, перебивая её.

– Ой. Правильно. Тогда в библиотеку? – Эллисон открыла дверь своего фиолетового Доджа Неон 95-го года. – Знаешь, ты очень обидчива.

Я скользнула на пассажирское сиденье: – Вини в этом фильм.

Вини «любопытную Варвару» за моим окном прошлой ночью.

– Я говорю не только про сегодняшний вечер. Я заметила, – она говорила с ехидным изгибом губ, – что ты была необычайно раздражительна добрых полчаса после биологии в последние два дня.

– Это тоже просто. Это вина Стайлза.

Глаза Эллисон метнулись к зеркалу заднего вида. Она приспособила его для лучшего обзора собственных зубов. Облизнув их, она выдала улыбку для практики. – Должна признать, его тёмная сторона взывает ко мне.

Мне не хотелось признавать этого, но Эллисон была не одинока. Меня тянуло к Стайлзу так, как никогда не должно было тянуть ни к кому. Был между нами тёмный магнетизм. Рядом с ним я чувствовала себя увлечённой к опасному краю. Было ощущение, что он может в любой момент толкнуть меня за край. – Я слышала, ты говорила, что заставляет меня хотеть…. – я остановилась, пытаясь подумать, чего конкретно наше влечение к Стайлзу уже заставило меня хотеть. Кое-чего неприятного.

– Скажи мне, что не считаешь его красавчиком, – сказала Эллисон, – и я обещаю больше никогда не произносить его имя.

Я дотянулась и включила радио. Кроме прочего, должно же быть что-то получше, чем крушение нашего вечера из-за приглашения в него, пусть и абстрактного, Стайлза. Высидеть рядом с ним час в день, пять дней в неделю, – это было много больше, чем я могла вынести. Я не отдам ему ещё и мои вечера.

– Ну? – давила Эллисон.

– Ну, может, он и красавчик. Но я бы последняя об этом узнала. Я плохой судья на его счёт, извини.

– Что ты имеешь в виду?

– Это значит, что я не могу игнорировать его личность. Здесь никакая красота не поможет.

– Не красив. Он…. крут. Сексуален.

Я вытаращила глаза.

Эллисон посигналила и нажала на тормоз, так как впереди идущая машина остановилась. – Что? Ты не согласна или грубовато-плутоватый – это не твой тип?

– У меня нет типа, – сказала я. – Я не так узка.

Эллисон засмеялась. – Малыш, ты более, чем узка – ты ограничена. Зажата. Твой диапазон так же широк, как у одного из тренерских микроорганизмов. Есть всего несколько, если они вообще есть, парней в школе, на которых бы ты запала.

– Это неправда, – слова вырвались автоматически. Это и не было правдой, пока я не произнесла их и не удивилась их точности. Я никогда не была серьёзно заинтересована кем-либо. Насколько странной я была? – Дело не в парнях, дело в… любви. Я пока не нашла её.

– Речь не о любви, – сказала Эллисон. – Речь о развлечении.

Я приподняла брови, сомневаясь: – Целоваться с парнем, которого я не знаю, и который мне безразличен, это развлечение?

– Ты что, была невнимательна на биологии? Речь идёт о намного большем, чем поцелуи.

– О, – мой голос звучал поучающие. – Генофонд достаточно искажён и без моего участия.

– Хочешь знать, кто, по-моему, реально хорош в этом деле?

– Хорош?

– Хорош, – повторила она с непристойной улыбкой. – И не частично. Твой партнёр.

– Не называй его так, – сказала я.– Партнёр подразумевает позитив.

Эллисон втиснулась на парковочное место рядом с дверями библиотеки и заглушила двигатель. – Ты когда-нибудь фантазировала, как целуешься с ним? Когда-нибудь втайне бросала украдкой взгляд в его сторону и представляла, как бросаешься на Стайлза и со страстью впиваешься в его губы?

Я таращилась на неё с видом, который, надеюсь, говорил о том, что я повергнута в шок. – А ты?

Эллисон ухмыльнулась.

Я попыталась представить, что сделал бы Стайлз, если бы ему преподнесли эту информацию. Как бы мало я ни знала его, я ощущала его отвращение к Эллисон так, как если бы оно было достаточно реальным, чтобы его потрогать.

– Он недостаточно хорош для тебя, – сказала я.

Она застонала: – Осторожнее, ты только сильнее заставляешь меня желать его.

В библиотеке мы заняли стол на первом этаже рядом с отделом художественной литературы для взрослых. Я открыла свой ноутбук и набрала: Жертвоприношение, две с половиной звезды. Возможно, две с половиной было низковато. Но у меня на уме было так много, что я не чувствовала себя достаточно объективной.

Тут Малия Тейт , единственная второкурсница в истории средней школы Колдуотера, попавшая в университетскую команду поддержки, уселась на край нашего стола. Её коричневые волосы были заплетены в мелкие косички и, как всегда, на оштукатуривание её кожи ушла половина бутылька тональника. Только три четверти дюйма отделяло край её юбки от начала нижнего белья… если, конечно, она его носила.

– Привет, толстуха, – сказала Малия, обращаясь к Эллисон.

– Привет, цирковой уродец, – Эллисон отбила мяч.

– Моя мама подыскивает моделей на этот уикенд. Оплата девять долларов в час. Я подумала, тебя это заинтересует.

Мать Малии управляла местным отделением JCPenney, и по выходным в панорамных витринах магазина, выходивших на улицу, в качестве моделей в бикини у неё работала Малия и остальные чирлидерши.

– Она с ног сбилась в поисках моделей для белья супер-размеров, – говорила Малия.

– У тебя между зубами застрял кусок еды, – ответила Эллисон. – Как раз в трещине между двумя передними зубами.

Малия лизнула свом языком зубы и соскользнула со стола. Когда она удалилась плавной походкой, Эллисон сунула в рот палец и послала ей в след жест вызова рвоты.

– Повезло ей, что мы в библиотеке, – сказала мне Эллисон. – Ей очень повезло, что наши дорожки не пересеклись в тёмном переулке.

Эллисон побрела прочь, чтобы поискать книгу. Несколько минут спустя она вернулась с любовным романом. Она уселась рядом со мной и, показывая на обложку романа, сказала: – Однажды это будем мы. Изнасилованные полуодетыми ковбоями. Интересно, каково это – поцеловать опалённые солнцем и покрытые корочкой грязи губы?

– Грязно, – пробормотала я, заканчивая набирать текст.

– К слову, о грязи, – в её голосе послышалось неожиданное оживление. – А вот и наш мальчик.

Я прекратила печатать чуть раньше, чтобы заглянуть за мой ноутбук, и моё сердце пропустило удар. Стайлз стоял на другом конце зала, у выхода. Он повернулся, как только почувствовал мой взгляд. Наши глаза встретились на одну, две, три секунды. Я первой опустила глаза, но не до того, как увидела ленивую ухмылку. Моё сердцебиение сбилось, и я велела себе собраться. По этой дорожке я не спускаюсь. Не со Стайлзом. Нет, я пока что не сошла с ума.

– Пойдём, – я позвала Эллисон. Закрыв ноутбук, я уложила его и застегнула молнию на сумке. Я запихивала мои книжки в рюкзак, уронив несколько на пол, как обычно.

Эллисон сказала: – Я пытаюсь прочитать название книг у него в руках…. подожди-ка…. Как стать охотником.

– Он не выписывает книгу с таким названием, – но я не была уверена.

– Или такое, Как без труда излучать сексуальность.

– Ш-ш-ш, – зашипела я.

– Да успокойся, он не может нас услышать. Он разговаривает с библиотекарем. Оформляет книжки на абонемент.

Убедившись в этом с помощью быстро брошенного взгляда, я осознала, что если мы уйдём сейчас, то, возможно, столкнёмся с ним в дверях. А затем будет уместным что-то сказать ему. Я приказала себе сесть на место и стала усердно рыться в карманах, как бы разыскивая что-то, пока он заканчивал оформление.

– Ты не думаешь, что это жутковато – он здесь одновременно с нами? – спросила Эллисон.

– А ты?

– Я думаю, он преследует тебя.

– Я думаю, просто совпадение, – это было не очень честно. Если бы мне надо было составить список из 10 мест, где я ожидала бы встретить Стайлза в любой из вечеров, то публичная библиотека туда бы точно не вошла. Библиотека бы и в первую сотню не вошла. Так что он здесь делал?

Вопрос особенно тревожил после того, что произошло прошлой ночью. Я не рассказывала об этом Эллисон, потому что надеялась, что этот эпизод будет съёживаться и истончаться в моей памяти, пока не исчезнет совсем. В свой срок.

– Стайлз! – Эллисон перешла на театральный шёпот. – Ты преследуешь Лидию?

Я зажала ей рот рукой. – Прекрати. Я серьёзно. Я сделала строгое лицо.

– Спорю, он ходит за тобой, – сказала Эллисон, отрывая мою руку от своего лица. – Спорю, у него тоже есть история. Спорю, у него какие-то ограничительные ордера. Нам надо проникнуть в канцелярию. Всё узнаем из его личного дела.

– Мы не полезем в канцелярию.

– Я бы могла устроить диверсию. У меня это хорошо получается. Никто не засечёт, что ты туда вошла. Мы были бы похожи на шпионов.

– Мы не шпионы.

– Ты знаешь его фамилию? – спросила Эллисон.

– Нет.

– Ты хоть что-нибудь о нём знаешь?

– Нет. И я бы хотела продолжать в том же духе.

– Ой, да ладно. Ты любишь интересные головоломки, а они не лучше всего этого.

– Интересные головоломки включают в себя трупы. У нас нет трупа.

Эллисон взвизгнула: – Пока нет!

Вытряхнув две железосодержащие таблетки из упаковки в моём рюкзаке, я разом проглотила их.

Эллисон лихо зарулила на подъездную дорожку у своего дома точно в полдесятого вечера. Заглушив двигатель, она соблазняющие покачала ключами от машины у меня перед носом.

– Ты не подбросишь меня домой? – спросила я. Пустое сотрясание воздуха, я ведь знала ответ.

– Там туман.

– А в тумане Стайлз.

Эллисон ухмыльнулась: – Ах, наш мальчик! Ты так много думаешь о нём. Но я тебя не виню. Лично я надеюсь, что сегодня ночью он мне приснится.

Тьфу-ты!

– И туман всегда сгущается у твоего дома, – продолжала Эллисон. – Это до чёртиков пугает меня в темноте.

Я цапнула ключи: – Большое спасибо.

– Не обвиняй меня. Лучше скажи своей маме, чтобы она пошла на мировую. Скажи ей, что открылся новый клуб под названием «Цивилизация» и вам, ребята, надо бы в него вступить.

– Полагаю, ты ждёшь, что завтра утром я подберу тебя по пути в школу?

– Неплохо бы в семь тридцать. Завтрак за мной.

– Лучше бы он был вкусным.

– Будь внимательна к моей крошке, – она погладила приборную панель Неона. – Но не будь с ней слишком милой. Не могу же я позволить ей думать, что где-то ей будет лучше, чем у меня.

По дороге домой я позволила своим мыслям ненадолго вернуться к Стайлзу.Эллисон была права – что-то в нём было невероятно заманчивым. И неимоверно жутким. Чем больше я об этом думала, тем больше убеждалась, что чего-то в нём…. не хватало. Тот факт, что ему нравилось восстанавливать меня против себя, не был последней новостью, но есть же разница между доставаниями меня в классе и вероятностью зайти так далеко, чтобы последовать за мной в библиотеку, чтобы довести свои пакости до конца. Немногие доводят дело до таких неприятностей…. только если на это есть веская причина.

На полпути домой шуршащие струи дождя смыли лёгкие хлопья тумана, висевшие над дорогой. Деля своё внимание между дорогой и контролем руля, я пыталась отыскать где включаются дворники.

Уличные фонари наверху мигнули, и я задумалась, не начинается ли шторм посерьёзнее. Так близко к океану, погода постоянно меняется, и ливень легко мог обернуться наводнением. Я поддала газа Неону.

Фонари на улице снова замигали. Сзади на шее я ощутила покалывание холода и мои руки покрылись «гусиной кожей». Моё шестое чувство кричало об опасности. Я спросила себя, не кажется ли мне, что кто-то едет за мной? В зеркале заднего вида фар не было. Впереди тоже никаких машин. Я была совершенно одна. Не слишком утешительная мысль. Я увеличила скорость да 45 миль[4].

Я обнаружила дворники, но даже на своей максимальной скорости они не справлялись с ревущим ливнем. Светофор впереди сменился на жёлтый. Я притормозила, убедилась, что других машин нет, и въехала на перекрёсток.

Я услышала удар прежде, чем увидела тёмный силуэт, проносящийся через капот машины.

Закричала и ударила по тормозам. Силуэт тяжело ударился о лобовое стекло, раскалывая его на множество трещин.

Импульсивно я сильно крутанула руль вправо. Зад Неона занесло, отправив меня в раскрутку по перекрёстку. Силуэт прокатился и исчез за краем капота.

Я задержала дыхание, стискивая руль руками с побелевшими костяшками. Сняла ноги с педалей. Машина дёрнулась и заглохла.

Он припал к земле в нескольких футах, наблюдая за мной. Он совсем не выглядел…. пострадавшим.

Он был одет во всё чёрное и сливался с темнотой, и трудно было сказать, как он выглядел. Сначала я не могла различить черты его лица, а потом осознала, что на нем была лыжная маска.

Он встал на ноги, сокращая расстояние между нами. Прижал ладони к окну с водительской стороны. Через прорези в его маске наши взгляды встретились. Казалось, в его глазах расцветает смертельная улыбка.

Он надавил сильнее и стекло между нами задрожало. Я завела машину и попыталась синхронизировать переключение на первую передачу с нажатием на газ и отпусканием сцепления. Двигатель взревел, но машина снова дёрнулась и заглохла. Я снова повернула ключ в зажигании, но меня отвлёк неестественный металлический скрежет. Я с ужасом видела, что дверь начала выгибаться. Он её вырывал.

Я вогнала рычаг на первую передачу. Мои туфли соскользнули с педалей. Двигатель ревел, на приборной панели стрелка тахометра метнулась в красную зону.

Стекло взорвалось, когда его кулак пробил окно. Ощупав мои плечи, его кисть сжалась вокруг моей руки. Хрипло вскрикнув, я вжала педаль газа в пол и отпустила сцепление. Неон с визгом рванул вперёд. Он повис, вцепившись мне в руку, и пробежал несколько футов рядом с машиной прежде, чем оторваться.

На сильнейшем адреналине я мчалась вперёд. Я проверила зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что он не гонится за мной, а затем оттолкнула зеркало прочь от лица. Мне пришлось крепко сжать губы, чтобы не разрыдаться.

========== 4 глава ==========

Пролетев по переулку, я проскочила мимо своего дома, развернулась, срезала дорогу к пляжу и помчалась обратно в центр Колдуотера. Молниеносно набрала Эллисон.

– Я…он…оно…из ниоткуда…Неон.

– Что? Связь прерывается.

Я вытерла нос тыльной стороной ладони, меня трясло с головы до пят.

– Он прыгнул прямо перед машиной!

– О, Боже. О-боже-о-боже-о-боже. Ты сбила оленя? Ты в порядке? Бэмби выжил? – и со стоном она выдавила, – а Неон?

Я открыла было рот, но Эллисон меня перебила.

– Забудь. У меня есть страховка. Только скажи мне, что на моей крошке нет кусков от оленя… Ведь нет же там никаких оленьих частей, да?

Какой бы ответ я не собиралась дать, он утонул где-то в подсознании. Мой мозг соображал на два шага вперед. Олень. Быть может, я смогу представить все так, будто я сбила оленя. Я хотела все рассказать Эллисон, но мне не хотелось выглядеть сумасшедшей. Как я смогу объяснить увиденное: как парень, которого я сбила, встал на ноги и попытался вырвать дверь машины? Я оттянула ворот вниз. Никаких отметин от его пальцев я не увидела…