Текст книги "Последние герои"

Автор книги: Личия Троиси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

29. НАЧАЛО

Осада началась внезапно.

Жители Нового Энавара ждали ее. С того дня, как Амина вернулась в их город с телом Дубэ и произнесла свою речь, все жители были заняты лишь тем, что готовились к новому сражению.

С городских стен уже можно было разглядеть на горизонте вражеское войско. Оно казалось черной линией. Сначала эта линия было тонкой, но постепенно становилась все толще. Неотвратимая беда надвигалась на горожан, но это не вызывало у них такого страха, как раньше. После того, что случилось в Земле Ветра, после моровой болезни и прежде всего после подвига Амины в их душе не осталось места для страха. Они побывали на самом дне пропасти, и это их освободило. Смерть стала чем-то повседневным и потому пугала меньше, чем в то время, когда была далеким будущим.

И все же это произошло слишком быстро. Накануне вечером все, засыпая, были уверены, что Крисс еще далеко. Дымы от костров его войска были едва видны на горизонте, над той черной линией.

На следующее утро жителей Нового Энавара разбудили гулкие удары тарана: эльфы были уже под стенами города и начали взламывать ворота. Но люди были готовы дать им отпор на своей еще свободной земле.

Амхал смотрел на свое отражение в зеркале. Он не делал этого уже очень давно. Вместе с человечностью ушел и этот жест – способ осознать, кто ты и какой. Теперь ему было незачем смотреть на себя, потому что его тело было лишь пустой оболочкой.

Но в это утро он глядел на себя. На сердце у него было тяжело: так бывало каждое утро, когда он просыпался. Бесчувственность не просыпалась вместе с ним, она приходила позже. А ночи оставляли в его душе следы боли и переживаний и жгучее воспоминание о ней. Амхал перестал лгать самому себе: воспоминание о Сирен было одновременно грозным и невероятно сладким. Из мрака и пустоты, заполнявших его душу, выныривали, словно из черной ямы, обрывки воспоминаний – мягкость ее губ, ощущение ее волос под его пальцами, буря чувств, когда он прикоснулся к ней в тот, такой далекий, вечер. И должен был остановиться, потому что любовь погубила бы ее.

Он снова хотел ее. Он отчаянно желал ее. Вот она, подлинная правда, которая осталась ему после всех уловок. Сколько он ни старался ее отрицать, сейчас она возникла перед Амхалом с потрясающей ясностью.

Он видел в зеркале свое лицо – впалые щеки, круги под глазами, боль во взгляде. А он помнил, что был другим. Долгие месяцы боев изменили его, оставили след на его теле. В центре груди сверкал медальон. Его свет медленно пульсировал в такт с биением сердца. Это сердце продолжало биться от чувств, которые медальон не мог подавить, и каждую ночь словно обливалось кровью.

Амхал сжал пальцами края медальона: тот не сдвинулся с места. Талисман прочно прирос к груди: тонкие металлические щупальца вросли в тело.

«Даже этого мало. Даже магии короля недостаточно, чтобы вырвать из моей души ее и чувство вины».

Амхал знал, что скоро опять забудет обо всем. Бесчувственность сойдет на него, заглушит эту боль, и он сможет быть Марвашем еще один день. Но в последнее время он часто становился чувствительным и во время сражений, и после них, а это было еще хуже. Тогда он испытывал ужас от того, что он делал, – тот самый ужас, который он испытывал все годы своего детства и потом до того дня, когда убил Неора и этим создал пропасть между Амхалом, которым был до сих пор, и тем, кем должен был скоро стать.

Он больше не мог убивать, не думая об этом. Не мог по-прежнему равнодушно истреблять людей. Воспоминание о том, что произошло в Земле Ветра, просачивалось сквозь преграду его бесчувственности, словно жидкость сквозь швы в стене. И промывало в этой преграде все более глубокие борозды, проделывало в ней бездонные проломы, наполненные ужасом. Он еще мог какое-то время подавлять эти чувства. Но долго ли он продержится?

Но еще хуже было то, что Амхал снова желал чувствовать. Он захотел чувствовать ее и то, что она значила для него. Ему хотелось переживать даже горе и чувство вины. Он желал вернуться к жизни, даже если это будет мучительно.

Сан сказал ему, что его настоящий путь – тот, по которому он идет сейчас. Сказал, что со временем он привыкнет к своей истинной природе и станет уничтожать, убивать и истреблять без боли, даже с радостью. Тогда почему самый сладкий плод из всех, которые он пробовал за свою жизнь, вдруг стал горьким, как желчь? Почему бесчувственность, чудесное лакомство, полученное от Крисса, кажется ему такой горькой?

В палатку вошел Сан.

– Там уже начали готовиться. Скоро Крисс отправится в город, и мы пойдем с ним.

Амхал кивнул в ответ и ответил:

– Я сейчас приготовлюсь и выйду к вам.

Сан ушел.

Вот оно. Медальон начал действовать. Чувства улетучились, самосознание ослабло и уступило место желанию только подчиняться. Марваш вернулся, и прежний Амхал отступил перед ним. Осталось только смутное воспоминание, словно нежный запах, который исчез, но оставил в воздухе легкий ароматный след.

Адхара.

Он вскочил с кровати, обеими руками схватил меч, крепко сжал рукоять, и неуверенность исчезла.

Пора идти в бой.

Адхара оделась, как всегда, поскольку не привыкла сражаться в доспехах и считала, что в них будет двигаться медленней. Она взяла с собой меч для первого этапа боя, когда должна будет прокладывать себе путь среди врагов, чтобы найти Амхала. Но самым важным был кинжал. Она медленно, как священную реликвию, взяла его в руки и старательно укрепила на боку.

Земля вздрагивала. Воздух дрожал от криков. В воздухе стоял тошнотворный сладковатый запах. Так пахнет смерть.

Значит, вот она какая – война.

Адхара вышла из палатки, чтобы встретиться с Широй. Ночью они вместе улетели на Джамиле. Спутники Ширы прибудут сюда позже вместе с войсками Всплывшего Мира.

Они прилетели в Новый Энавар, в расположение собравшихся там войск. В самом городе находилось не так уж много солдат, хотя сюда было отправлено достаточно большое подкрепление, как только стало ясно, что этот город стал следующей целью Крисса. Адхара и Шира смешались с этими солдатами и ждали подходящего часа. Ждали до этого утра.

Войдя в палатку Ширы, Адхара едва узнала эльфийку. Шира надела доспехи, которые носили эльфы, – легкую кирасу с большими наплечниками, два нарукавника, доходившие до локтей, и высокие, почти до пояса, кожаные сапоги. Но нагрудная часть кирасы была расписана. На ней был нарисован круг и внутри него восемь меньших кругов – синий, черный, серый, коричневый, белый, голубой, красный и золотой. Это были цвета камней Талисмана власти, а узор из кругов был знаком войск Всплывшего Мира в этом сражении. На голове у Ширы был шлем, украшенный изображениями скрещенных молний. Эльфийка выглядела впечатляюще. Она внушала ужас и была невероятно красива – воин, рожденный для битвы.

– Ты готова? – спросила она у Адхары.

Сердце задрожало в груди у девушки. Она кивнула и сказала:

– Значит, час настал.

Крисс наблюдал за сражением с вершины маленького холма, который поднимался позади города. Небо было свинцово-серым, мороз жгучим, и каждую минуту мог пойти снег. Внизу копошились и бросались друг на друга множество живых существ. С этого расстояния звуки не были слышны, и потому бой выглядел необычно. В этом зрелище было что-то прекрасное и величественное. Здесь смерть была доведена до высочайшего совершенства.

«Они сражаются ради меня, только ради меня», – подумал король, и его сердце вздрогнуло от радости.

Утром с Криссом опять случился приступ кашля, и на этот раз секунды, когда ему не хватало воздуха, казались бесконечными. Несмотря на протесты жреца-лекаря, король принял сразу все травы, которые тот ему прописал. Сегодня его день, сегодня все должно быть безупречно. Он почти у цели. Еще несколько штрихов, и будет закончено его творение – его вечная слава. И не важно, что его предает даже собственное тело, и ничего не значит то, что, возможно, случилось в Орве. Будущее лежит перед ним здесь и сейчас. Ничто другое его не интересует.

Взгляд короля уловил движение на правом фланге. Люди, поставив впереди себя четырех огромных драконов, атаковали его солдат. Они столкнулись с эльфами, охватили их строй с боков. Эльфы были захвачены врасплох, их ряды смешались. Люди продолжали атаковать с удвоенной силой. Крисс улыбнулся, представив себе, что они сейчас думают и как ошибаются. Они, конечно, вообразили, что застали его врасплох и что положение армии эльфов безнадежно.

Но он знал правду. Всю правду. И даже рассчитывал на это движение их войска. Он хотел, чтобы войско Всплывшего Мира вступило с его эльфами в ближний бой. Пусть эти дураки считают, что победа уже у них в руках. Он соберет их всех в одном месте, чтобы они умерли все сразу, как их сородичи в Земле Ветра. Это будет новая очистительная катастрофа. Но в тот раз истребление людей должно было прежде всего показать, как велика его сила, а теперь оно решит исход войны в его пользу.

«Скоро от вас не останется даже пепла», – подумал Крисс.

К нему подошли Сан и Амхал и встали рядом. Крисс взглянул на них. Было видно, что оба очень устали: каждый страдал от своей душевной раны. Но сейчас даже это было не важно. Нужно только, чтобы Марваши дожили до конца этой войны. Потом он найдет способ избавиться от них.

– Мой господин, все уже собрались, – доложил маг.

Крисс улыбнулся и опустил капюшон плаща на лицо.

Другие – их было около тридцати – тоже скрыли лица под капюшонами. Тридцать закутанных в плащи фигур неподвижно замерли в свете этой кровавой зари.

– Тогда в путь! – приказал Крисс.

Они натянули поводья коней и помчались к городу.

Смерть и кровь, кровь и смерть. И еще снег. Крошечные снежинки медленно падали с неба в мокрую грязь и исчезали в ней.

Адхара почти сразу потеряла счет времени. Сейчас для нее существовало только лезвие ее меча, которое рассекало воздух и уносило с собой части чьих-то тел и чью-то кровь. Запах этой крови был невыносим.

Вот она, война. То, о чем поют сказители. То, чему посвятила себя Ниал. Война, в которую еще в мирные дни играли дети на улицах городов. На самом деле ничего героического и святого нет в этих пронзительных криках, в изувеченных телах, превратившихся в сгустки боли.

Адхара двигалась, как автомат, и старалась думать лишь о том, что скоро должна сделать. Она чувствовала такой ужас, что едва справлялась с собой, но ее тело не переставало исполнять свой долг. Она прошла такой большой путь и наконец стала настоящим человеком, но здесь снова стала только оружием. В конечном счете она не могла вырваться из сетей своей природы: Недремлющие создали ее для того, чтобы она хорошо воевала, и вот она подчиняется приказу, впечатанному в ее плоть с момента ее рождения.

Шира была с ней рядом и сражалась яростно. Ее бой был смертоносным танцем. Боевой топор эльфийки ни на мгновение не прекращал описывать смертельные дуги в ледяном воздухе, разметая в стороны медленные снежинки. Но хотя бой поглощал все их внимание, обе помнили о своей конечной цели. Однако нигде не было никаких следов Амхала и Сана.

– Не может быть, чтобы их не было на поле боя: они – оружие Крисса, – тяжело дыша, сказала Шира во время короткой передышки.

– И что это значит?

– Что-то идет не так! – раздраженно ответила эльфийка.

Всадники с закрытыми лицами подъехали к стене. Приказ, который они получили, был ясен: любой ценой не пропускать никого на указанный им участок укреплений Нового Энавара.

– Здесь? – спросил Крисс.

Сан ощупал стену пальцами.

– Здесь, – подтвердил он и отошел в сторону.

Неуверенными шагами к королю подошел Амхал: именно он знал путь.

– Здесь есть проход, которым солдаты-новобранцы часто пользовались, чтобы выходить из города и возвращаться назад, когда им захочется. Просто коридор, по которому молодые недисциплинированные солдаты украдкой выбирались наружу – например на свидание к своим девушкам – и возвращались уже в темноте, – сказал Амхал, когда они составляли план проникновения в город. Но теперь какая-то смутная тревога замедляла его движения. Он положил руки на камень, но не стал открывать вход.

Сан сердито отодвинул его в сторону и проворчал:

– У нас мало времени!

Оказалось, достаточно просто нажать. Потайная дверь повернулась, и за ней открылся темный узкий проход.

– Я пойду после вас! – сказал Крисс и усмехнулся.

Шира бежала вдоль стены, убивая врагов, которые оказывались у нее на пути. Казалось, ее невозможно остановить. В ней словно горел сверхъестественный огонь, наполнявший ее нечеловеческой силой. Адхара, бежавшая сзади, с трудом успевала за ней.

– Я не очень хорошо поняла тебя. Что мы ищем? – спросила девушка, когда они обе на мгновение остановились.

– Крисс всегда сам участвует в бою. Он такой от природы: не может смотреть на сражение издалека, ему нравится быть рядом со своими солдатами. И хотя мне больно это говорить, он прекрасный боец. Но сегодня его здесь нет. Амхала и Сана тоже нет, а они самые сильные воины его армии. Кроме того, он допустил, чтобы мы взяли его солдат в клещи, позволил им оказаться между двух огней. А я тебя уверяю: такая беспечность не в его духе. Нет, за всем этим кроется какой-то тайный план. Сражение – ловушка или по меньшей мере отвлекающий маневр.

Струя холода пробежала у Адхары по спине.

– Ты думаешь, они сейчас в другом месте?

– Я считаю, что у них есть план. Они хотят войти в город. Вспомни, что Крисс может одним ударом уничтожить всех не эльфов на землях, которыми он владеет.

– Но он не владеет Большой Землей, – возразила Адхара.

– Пока не владеет, – вполголоса заметила Шира и многозначительно взглянула на Адхару.

Только не это! Не то же, что было тогда! Только бы не увидеть снова, как люди растворяются и исчезают, словно их никогда не было!

– Идем, – сказала она и одним прыжком оказалась впереди Ширы.

Потайная дверь была наполовину открыта. Шира движением плеча распахнула ее до конца. За ней была непроглядная темнота.

– Ты знала что-нибудь об этом?

Адхара покачала головой.

– Ты думаешь, они в городе? – спросила девушка эльфийку, но уже знала, каким будет ответ.

Шира вошла в темноту, и Адхара сделала то же самое. Оказавшись в проходе, они сразу перестали слышать шум сражения. Война, которая шла снаружи, больше их не касалась. Точно так же это сражение не касалось ни Сана, ни Амхала, ни Крисса. С самого начала все они вели другой бой – Адхара и Шира против короля и двух Марвашей.

Шира тронула Адхару за плечо:

– Поодиночке они слабей.

Адхара сделала вид, что не поняла ее.

– Я говорю про Марвашей. Раз их двое, они могут бороться с тобой только вместе. В одиночку каждый из них слабей тебя. Поэтому, что бы ни случилось со мной, ты занимайся Амхалом. Уведи его куда захочешь, но далеко от второго Марваша, и разбирайся с ним одним. Ты согласна?

– Шира, это мое предназначение. Я сама выбираю, каким образом выполнить его. И я не хочу…

– Перестань! – прервала ее эльфийка. – Ты уже сделала свой выбор, когда решила любить своего врага. Теперь не имеет значения, сколько еще будет новых смертей. Ты поняла? Важно только твое решение. Существуете только вы – ты и он. Тебе это ясно?

Адхара медленно кивнула. Она с невероятной ясностью почувствовала, что все скоро закончится. И с ужасом поняла, что больше никогда не увидит Ширу.

– Не умирай! – пробормотала она.

– Я и не думаю умирать! По крайней мере, до того, как отомщу за сестру, – ответила эльфийка и зло усмехнулась. Потом она серьезно взглянула на Адхару и сказала: – Очень прошу тебя, постарайся изменить историю.

После этого они продолжили поиски.

30. ПРЕДСКАЗАНИЕ

Они прошли через город почти незаметно. Все мужчины, способные сражаться, были на стенах, а женщины и дети находились вне города, в надежном укрытии.

«Это не важно. Все равно они все скоро умрут», – думал Крисс, идя по улицам вместе со своими спутниками. В потайном проходе его свалил на землю новый приступ кашля, и до сих пор воздух обжигал ему горло. Надо было торопиться: у него оставалось мало времени.

«Но если сегодня все пойдет как надо – а так и будет, – победа будет совсем рядом», – решительно сказал он себе.

Они укрылись в каком-то опустевшем особняке. Три солдата закрыли дверь на засов и остались охранять вход.

Крисс и его остальные спутники вошли внутрь и заперлись в просторной гостиной на первом этаже.

– Это место подойдет, – решил король.

Два солдата вышли вперед и поставили на пол ящик. Маг открыл его и вынул маленький металлический обелиск на треугольной подставке.

Сердце Крисса готово было выскочить из груди. Он сгорал от нетерпения.

– Быстрей! – потребовал он.

Солдаты поставили обелиск в центре комнаты. Маг вынул из складок своей туники ампулу с какой-то жидкостью, вылил содержимое на основание обелиска и начал обряд. Крисс восторженно следил глазами за каждым его движением, но при этом едва не задыхался от нетерпения. Ему казалось, что время тянется слишком медленно, что его маг забыл, как надо выполнять этот обряд, и делает все движения слишком плавно и спокойно. И тут на его плечо легла чья-то рука. Король вздрогнул: это была рука Сана.

– Чего ты хочешь? – недовольно спросил Крисс.

– Пока все не началось, мы должны поговорить.

Но продолжить разговор Сану не удалось: из-за двери донеслись крики.

– Проклятье! – выругался Крисс и приказал солдатам: – Посмотрите, кто там!

– Этот враг не для них, – возразил Сан, вынимая из ножен меч. – Это она, – добавил он и взглянул на Амхала.

Руки младшего Разрушителя крепко сжимали рукоять меча, но слегка дрожали.

– Вы нужны мне здесь, – заявил Крисс.

Сан посмотрел на него почти с презрением и ответил:

– Она Сирен. Ты хочешь, чтобы она разрушила все?

Крисс прикусил губу:

– Хорошо. Но справьтесь с ней быстро.

Сан и Амхал побежали к двери. Молодой воин немного опередил Сана и первым оказался в коридоре, который вел ко входу в особняк. Сан побежал быстрей, чтобы догнать его, но в этот момент почувствовал движение воздуха. Он едва успел пригнуться, и боевой топор лишь описал широкий круг над его головой. Сан повернулся на месте, рассекая мечом пространство вокруг себя, но его оружие встретило только пустоту. Он выпрямился, чтобы занять позицию для нападения, и лишь теперь увидел своего противника. Это был эльф в точно таких же доспехах, как у солдат Крисса. Только символ на груди был другой. Несомненно, это был Талисман власти – эмблема противника.

Сан пригляделся внимательней. У того, кто бросил ему вызов, были мускулистые руки и ноги, даже слишком мощные для эльфа. Но телосложение было обычным для эльфов, а очертания фигуры даже изящными, почти женскими.

– Кто ты? – спросил Сан.

Противник снял и далеко отбросил свой шлем.

Сан не сразу узнал Ширу, настолько она изменилась за эти годы. Трудно было поверить, что это она.

– Смотрите, кто пришел – предательница!

– Нет, я та, кто спаслась от вас. Предатель здесь только один, и это ты!

– Считай как хочешь, но, кажется, ты решила отречься от своего народа, как я от моего.

– Наоборот, я свой народ спасаю! – возразила Шира.

– Я думал, что ты прячешься под землей, как крот, вместе со своими достойными собратьями. Ты только это и делала с тех пор, как перестала сражаться рядом со мной.

– Кроты заняли Орву!

Теперь лицо Ширы выражало презрение, и Сан смог узнать в своей свирепой противнице молодую жрицу Шеврара, которая когда-то сражалась рядом с ним. Он всегда считал Ширу отличным бойцом: она была сильной, решительной, безжалостной. Но почти сразу после их знакомства он обнаружил ее единственную слабость, которая должна была ее погубить. Как он не мог расстаться с воспоминаниями о своем учителе, так Шира была болезненно привязана к своей сестре. И он оказался прав: именно Лхира навсегда погубила ее.

– Меня совершенно не интересуют дела эльфов.

– Ну да, ты же сражаешься только ради своей выгоды.

– Вот именно.

Шира опустила боевой топор и улыбнулась.

– Значит, мы можем поладить. Пропусти меня, я ищу не тебя.

– Ты просишь единственное, чего я не могу сделать.

Шира снова сжала в руках оружие. Ее лицо исказилось от ярости, но сейчас она не могла дать волю этому чувству.

– Этот мерзавец тебе совершенно безразличен, и так было всегда, я это знаю. Дай мне убить его, а потом можешь делать что хочешь.

– Этот мерзавец – ключ к тому, что я хочу получить. Мне жаль, но я не могу позволить тебе его убить, даже если ты в силах это сделать.

Шира медленно повернула топор в руках:

– Ты хочешь сказать, что сначала я должна снести голову с плеч тебе?

Сан усмехнулся и ответил:

– Вот это у тебя уж точно не получится!

– Посмотрим, – усмехнулась Шира и с громким криком бросилась на Сана, подняв топор для удара.

Сан ждал, не двигаясь с места. Лишь в последний момент он отбил удар мечом. Лезвия столкнулись, и в воздухе рассыпались искры.

Шира знала, сколько у нее сил, и понимала, что, сражаясь против Сана, должна пустить в ход все, на что способна. Ее тело словно танцевало в воздухе, и так же танцевал ее топор. Этот стиль боя был изящен, но непрерывные плавные движения Ширы снова и снова разбивались о грубую силу Сана. Разрушитель уверенно отражал один удар за другим. У Сана всегда был инстинкт бойца. Его никто не учил владеть оружием, свое мастерство он усвоил сам на полях многочисленных сражений. Его меч был оружием убийцы, который просто рубит врага на куски, а боевой топор Ширы – оружием жрицы, для которой бой – искусство и убийство – не цель, а средство.

Черный меч снова и снова преграждал путь топору. Шира изменяла угол своих ударов и старалась, чтобы их нельзя было предугадать. Но что бы она ни делала, Сан отбивал каждый удар и не отступал ни на шаг.

Сан улыбался: он был уверен в себе.

«Откуда у него такая уверенность? Почему он не боится меня?» – подумала Шира.

Еще одна атака – и они разошлись. Шира дышала тяжело, а дыхание Сана было ровным.

– Я хорошо тебя знаю: ты выросла под моим началом, – сказал Сан. – Ты можешь произвести впечатление на солдат и на чернь, которая пошла за тобой во время восстания. Но я провел на полях сражений намного больше лет, чем ты. Так что попробуй меня задеть! – И он мгновенно атаковал.

Первый мощный удар он нанес сверху, с большой высоты. Шира сумела отбить его и ударила по черному мечу, чтобы открыть себе путь. Она попыталась нанести колющий удар острым углом лезвия, но Сан сразу же преградил ей путь и отбил удар. Потом его меч описал новый круг, Сан повернулся на месте и приготовился нанести противнице удар в бок. Шира сжалась, но черный меч все же провел длинную красную черту под самым краем ее доспехов. К счастью, рана была неглубокой.

– Не думай, что я сейчас ошибся, – рассмеялся Сан. – Мне просто нравится играть. – Он провел одетой в перчатку рукой по черному лезвию, поднес ладонь ко рту и слизнул с пальцев кровь Ширы.

Эльфийка прыгнула вперед, и ее топор снова столкнулся с мечом. На этот раз она постаралась двигаться быстрей и нанесла удар сверху вниз. Сан потерял равновесие – всего на секунду, но этого ей было достаточно. Шира нанесла новый удар по его животу. Сан отступил вбок, и лезвие задело его ноги.

Марваш сморщился от боли, поднес руку к ране и прошипел:

– Теперь ты действительно взбесила меня!

Бой возобновился и стал более яростным. Порез на руке, еще один порез на бедре. Шира снова была ранена. Это были царапины, но они показывали, как огромна разница между ней и Саном.

«Он Марваш, а я обычная жрица», – с отчаянием подумала Шира, но тряхнула головой, повернулась на месте и описала топором круг вокруг себя. На ноге Сана появился новый порез.

«Хотя и Марваш, но он один. Его напарник сейчас выясняет отношения с Адхарой. И в любом случае моя ненависть придаст мне сил и принесет победу».

Образ сестры, воспоминание о ней дали ей ту силу, которая была нужна. С этой силой она надеялась победить врага, который был намного сильней.

Новые отбитые атаки, снова снопы искр разлетались при столкновении лезвий. Но Сан по-прежнему стоял между Широй и такой желанной для нее местью, как непробиваемая стена.

И тут она увидела вторую фигуру за порогом двери. Крисс был там, стоял неподвижно во всем блеске своей ослепительной красоты. Он был так же великолепен, как в тот проклятый день, когда она поверила его словам.

Король взглянул на Ширу, узнал ее и не проявил ни малейшего признака беспокойства или испуга. Его великолепные глаза выражали только скуку.

Шира закричала во всю силу своих легких, ее удары потеряли координацию, но стали сильней. Сан по-прежнему был перед ней – стена, которую не обойти и не пробить. Она нанесла удар – мощнейший, но вполне предсказуемый. Шира не надеялась, что этот удар достигнет цели, но тем не менее Сан потерял равновесие, и на секунду путь стал свободен. Между ней и Криссом больше ничто не стояло. Сзади него были солдаты, но, если действовать быстро – а ее ненависть поможет ей мчаться как на крыльях, – никто не успеет помешать.

«Потом они меня убьют. Тогда я наконец вернусь к тебе, Лхира, и принесу тебе в руках голову твоего убийцы».

Шира подняла топор для удара и прыгнула. Уже в воздухе она увидела, что глаза Крисса мгновенно наполнились страхом. И это сладчайшее наслаждение еще больше усилило ее жажду мести.

Но прыжок оборвался на половине. Шире вдруг не хватило воздуха. Она не почувствовала, как меч вонзился, но ощутила, как он потом вышел из ее тела и унес с собой всю ее силу. Меч из черного кристалла, меч Сирен.

«Шеврар, почему ты меня предал?» – с отчаянием и изумлением подумала Шира, падая на пол.

Она лежала на полу у ног Крисса, лицом вниз, стараясь ухватиться пальцами за мраморные плиты, и видела перед собой только сапоги своего врага.

Боль от раны была ужасной, но горечь поражения жгла ее сильней боли.

«Я не смогла даже отомстить за тебя, Лхира…»

По щекам Ширы потекли жгучие слезы.

Крисс ногой перевернул ее на спину и смотрел, как она задыхается у его ног. Шира закрыла глаза, чтобы не видеть презрения на его лице.

– Что ты здесь делаешь? Я думал, что Ларшар недавно уничтожил тебя и твоих червяков!

Шира все хуже видела то, что было вокруг. Ее руки стали холодеть – сначала пальцы, потом все выше. Это холод смерти.

«Почему я должна умереть так?!» – подумала она с бешеным гневом.

Крисс нагнулся, схватил ее за щеки:

– Отвечай! Что ты делаешь здесь?

И вдруг она увидела будущее. Находясь между жизнью и смертью, увидела его теми малыми силами, которые у нее остались. Это последний дар Шеврара. Шира улыбнулась, взглянула Криссу в глаза и слабым голосом произнесла:

– От того, что ты создал, ничего не останется. Ты трудился напрасно. Скоро все, что ты имел или думал, что имеешь, исчезнет.

– Что ты можешь знать об этом? – спросил Крисс и поморщился.

– Я вижу это так же ясно, как вижу тебя сейчас, – ответила Шира, продолжая улыбаться. – Тебя не будут помнить, Крисс. Никто не вспомнит о тебе.

Король сдавил руками ее лицо и выхватил из ножен кинжал.

– Молчи! – крикнул он и вонзил лезвие ей в грудь.

Но даже в этот миг Шира не перестала улыбаться. Так, улыбаясь, она простилась со Всплывшим Миром.

Еще одно мгновение Крисс в бешенстве смотрел на нее.

– Никто не может меня остановить! – бросил он ей в лицо. Потом король выпрямился, повернулся к Сану и спросил: – Ты готов?

Адхара шла по величественному зданию к той же самой просторной комнате. Она не помнила, что раньше находилось в этом дворце. Может быть, это был и не дворец, а просто особняк какого-то богатого и знатного горожанина, теперь умершего.

«Это произойдет здесь. Здесь я спасу Амхала или умру, спасая его».

Пол в зале был мраморный. В дальней стене было шесть арок в два ряда, один над другим. Сквозь три верхние арки была видна галерея, а сквозь три нижние – широкая лестница, по которой на нее поднимались. Повсюду были лепные украшения и золотые фризы. Их праздничная роскошь была чужой и неуместной в нынешнем Всплывшем Мире. Это богатство принадлежало другому времени и другой стране. Стены были расписаны фресками, где мускулистые герои сражались друг с другом, принимая красивые позы. Адхара заметила среди них Ниал. Значит, на стенах была изображена жизнь предыдущей Сирен. История повторяется, как повторялась тысячи лет: скоро здесь встретятся новый Разрушитель и новая Посвященная.

«Я разобью этот круг. Никому не придется ничего вспоминать, потому что эта война кончится не так, как другие».

Она крепче сжала рукоять меча обеими руками. Живая ладонь, потная и дрожащая, легла поверх металлической и ощутила ее холод.

И тут Адхара услышала шаги.

Сначала они звучали далеко, но постепенно приблизились. Сильные, но легкие шаги. Стук ног спешащего человека по мраморному полу. Эхо во много раз усиливало этот звук.

А потом черная тень мелькнула в углу галереи и скользнула вниз по лестнице. Сердце Адхары едва не выпрыгнуло из груди: это был он.

Она не видела его с того дня, когда умер Андрас. С тех пор случилось многое, и она была уже другая. Когда Адхара узнала его, она в душе была девочкой, не знавшей ни себя, ни мира. Когда она сражалась с ним в Неведомых Землях, она была встревоженной девушкой, которая только что лишилась отца. Теперь она была женщиной, полностью сформировавшимся человеком.

«Если бы его не было, я не была бы здесь. Если бы он не существовал, мне бы не хватило мужества выполнить то, что я решила».

Но все прошедшее исчезло для нее в тот момент, когда Амхал появился на лестнице.

История ее жизни сейчас перед ней. С ней всегда происходило только то, что происходит сейчас. С того мгновения, как они узнали друг друга, вся ее жизнь сводилась к тому, что она и он встречались, сражались друг с другом, убегали друг от друга. Может быть, это и значит быть Сирен? Может быть, это и есть тот путь, который она выбрала, чтобы исполнить свое предназначение?

Адхара смотрела на то, как он спускается по лестнице, и любовалась им. При каждом шаге плащ медленно распахивался, позволяя увидеть очертания тела, и снова смыкался. Это тело осталось таким же худым. Оно по-прежнему страдало.

Он остановился посередине зала и приготовился защищаться: встал в среднюю позицию, крепко сжимая свой двуручный меч.

Изменился ли он? Есть ли в его внешности и движениях признаки того, что уже поздно и весь пройденный путь оказался напрасным? Адхара всмотрелась в его лицо. Оно еще больше вытянулось и похудело. Его руки нервно дрожали, взгляд, как всегда, был тусклым. Но лицо не выражало никаких чувств.

Талисман она не видела: вероятно, медальон скрывала кожаная кираса. Адхара понимала: чтобы спасти Амхала, она должна сбить его с ног, лишить возможности двигаться и потом срезать медальон.

Амхал взглянул на нее, но Адхаре показалось, что он ее не узнал.